Сегодня, 06.02.2018, вышла статья итальянской коллеги в моём переводе с немецкого. 3 года работы. Редакция перевода - профессор Ненашев Михаил Иванович, но он отказался наотрез указывать своё имя в публикации. Текст в PDF можно найти тут: https://elibrary.ru/item.asp?id=32294606
Понимание жизни и ее происхождения, понятие цели в философии Гегеля
Стефани Ахелла (Университет Кьети-Пескара)
1. Размышления о жизни
Начиная с Франкфуртских рукописей, Гегель ставит перед собой задачу понимания жизни [1]. В работе «Дух христианства и его судьба» (Der Geist des Christentums und sein Schicksal) Гегель противопоставляет жизнь не только ока-менелости иудейского закона, но и понятию закона как таковому, которое Новое время ввело в области нравственной жизни. Категорический императив Канта предполагает, что человек неспособен достичь идеального долженствования (das Sollen) и противопоставляет императивное повеление (Pflichtgebot) и волевое действие (Willenshandlung). Это приводит к глубокому разрыву между быть и должно-быть (Sein und Sein-Sollen), соответственно между волением и законом (Willen und Gesetz), субъектом и объектом. По Гегелю же, заповеди Иисуса пытаются восстановить единство тем, что приспосабливаются к склон-ности человека. Они достигают «синтеза субъекта и объекта, в котором субъект и объект теряют свою противоположность» [2, с. 109]. Это согласование закона и склонности осуществляет, по Гегелю, жизнь. В отличие от закона «жизнь может вновь залечить свои раны, разорванная враждующая жизнь может вновь вернуться к себе самой и снять содеянное преступление, снять закон и кару» [2, с. 125].
В связи с этим Гегель вводит новое понимание судьбы. Теперь судьба за-ключена в пределах жизни и воспринимается не как наказание и объективное насилие, но как переживание со страхом и трепетом. Судьба выступает теперь как результат человеческих поступков. Судьба есть часть жизни, и с ней можно найти примирение в отличие от закона. «Подобное примирение не есть, следо-вательно, ни уничтожение или подавление чуждым, ни противоречие между собственным осознанием себя и отличным от него представлением о себе дру-гого». Вина, возникающая при нарушении закона, представляет собой только фрагмент целой жизни и через вину «враждебные друг другу части могут быть вновь соединены в целом» [2, с. 126-127].
Начиная с этих первых рукописей, Гегель представляет жизнь в качестве модели, позволяющей снять противоречия и предложить себя как их объедине-ние (Vereinigung). Через жизнь появляется возможность понимать то, что ус-кользает от рассудка: «Связь бесконечного с конечным — святая тайна, потому что она есть жизнь и, следовательно, — тайна жизни» [2, с. 151]. Для рефлексии не существует никакой возможности понять эту тайну. Жизнь, напротив, может это понять, правда, не познавая. Поэтому необходимо найти такую новую фор-му мысли, которая сделает возможным познание в соответствии с моделью жизни. А это требует выработки новой логики.
Одновременно с осмыслением жизни в качестве метафизического понятия, позволяющего сделать подвижными структуры рассудка, Гегель Йенского пе-риода разрабатывает понятие органической жизни. Последняя становится мо-делью для осмысления так называемой внутренней формы жизни. Тем самым вопросы о происхождении и начале, целесообразности и цели выходят за рамки отдельных наук и связываются с проблемой мышления. Жизнь выражает в этом смысле движение мышления. Вместе с органическим пониманием жизни от-крывается возможность иначе представлять мышление. Органическая жизнь предстает не только новой областью исследования, но также и ядром новой системы мышления.
2. Происхождение жизни: гегелевская критика современной ему биологии
В работе Проект системы (Systementwurf), написанной в Йене в 1803-1804 гг., Гегель систематически рассматривает органическую жизнь и ставит вопрос о ее происхождении: «Простота жизни… не является ни результатом обстоя-тельств (Faktoren), ни чего-то ещё, и в столь же малой степени она является чем-то сокровенным, непознаваемым» [3, с. 190].
Хотя, в противоположность своему другу Шеллингу, Гегель формально остается «посторонним наблюдателем» дискуссии по натурфилософии, факти-чески он полемизирует с важными гипотезами его времени, касающимися био-логических представлений и науки в целом. Он показывает ограниченность эволюционизма, который предоставляет происхождение жизни случаю. Дело в том, что то, что возникает в результате случая, не повторяется, в то время как в природе происходит постоянное повторение того, что однажды произошло.
Начиная с этого йенского текста, Гегель критикует преформизм, согласно которому весь эмбрион содержится в готовом виде в сперматозоиде в качестве гомункулуса. Особенно он критикует Альбрехта фон Галлера, который был противником понятия эпигенеза, разрабатываемого Каспаром Фридрихом Вольфом. Последний в своей диссертации (1759 г.) Theoria generationis (Теория зарождения) утверждал, «что... различные, составляющие живое существо ор-ганы, являются не данными однажды в самом начале, а образуются постепенно в ходе процесса отвердевания субстанции зародыша» [4, с. 73].
Согласно же преформизму, любая образующая сила соотносится с Богом, тем самым преформизм выходил за пределы вопросов, которыми эмбриология в качестве науки могла заниматься по праву и компетентно. Таким образом, проблема происхождения считалась чем-то чуждым для биологии. Альбрехт фон Галлер, наоборот, склонялся к тому, чтобы исходить из однозначной при-чинной связи между структурой и функцией и тем самым отстаивал позицию модели, ориентированной на механику. Опираясь на Галлера, Браун (Brown) в своём труде Elementa medicinae ввёл возможность различных реакций организ-ма на одни и те же стимулы. В случае медицинского лечения речь идёт, напри-мер, не о простых противоположных реакциях, а о взаимоотношении стениче-ского и астенического типов, указывает на возможность того, что организм реа-гирует не всегда одинаковым образом. Этот подход усложнил схему Галлера, поскольку импульсы, на которые постоянно реагирует возбудимость организма, зависят от взаимодействия между целым и частью, что представляло шаг вперёд по сравнению с чисто механистическими взглядами.
Гегель упрекал обе точки зрения в формализме, поскольку увеличение и уменьшение реакции на некий импульс являются чисто количественными эле-ментами и, как таковые, являются абстрактными и лишенными смысла (begrifflos). Формализм, по Гегелю, заключается в принципиальной ошибке применения «внешних схем», которые переносят термины и отношения из од-ной сферы природы в другую.
В том же тексте Гегель критикует положения Иоганна Фридриха Блюмен-баха (Johann Friedrich Blumenbach) о непознаваемости первоначальной причины. Согласно Блюменбаху «образовательный инстинкт, образовательная сила – аналогичны таким понятиям как «притягательная сила» (Attraction), сила тя-жести (Schwere) etc., и должны служить ни более, ни менее как для обозначения силы, постоянное действие которой подтверждается опытом, но причина кото-рой так же, как и причина названных сил природы остаётся для нас qualitas occulta (скрытым качеством)» [5, с. 33-34]. Поэтому нарождающаяся биология должна способствовать тому, чтобы отыскивать взаимодействия (Wirkungen) и общие законы, в то время как вопрос о причине происхождения жизни должен быть изъят из научного рассмотрения.
В § 81 Критики способности суждения Кант, как известно, похвалил взгляды Блюменбаха, который «…с полным основанием объявляет противоре-чащим разуму, что грубая материя сама формировалась по механическим зако-нам, что из безжизненной природы могла возникнуть жизнь и что материя сама приняла форму сохраняющей себя целесообразности; вместе с тем, однако, он отводит механизму природы, действующему в соответствии с недоступным нашему исследованию принципом некоей первичной организации, неопредели-мую, но несомненную роль» [6, с. 266]. Гегель же упрекал Блюменбаха, а тем самым и Канта, в своей Логике, за то, что жизнь остаётся для них непостижи-мой тайной [7, с. 472].
В этих дебатах участвовал Мари Франсуа Ксавье Биша (Bichat), француз-ский анатом, физиолог и врач, который в сочинении Физиологические исследо-вания о жизни и смерти (1800 г.) определил жизнь как способность непрерывно противостоять давлению, которое оказывает на неё неорганическая природа. Жизнь тем самым выступает как постоянно действующий принцип ответной реакции, «inconnu dans sa nature, il ne peut ;tre appr;ci; que par ses ph;nom;nes» («неизвестный по своей природе, он не может быть определён только по своим феноменам») [8, с. 1-2]. По Бишу, жизнь должна изучаться скорее в ее феноме-нах вместо того, чтобы исследовать ее происхождение.
3. Целесообразность и жизнь
Согласно Гегелю, проблема происхождения жизни не может быть решена на чисто биологическом уровне. Она требует перехода на спекулятивный уро-вень, на котором центральную роль играет понятие целесообразности. Чтобы ввести в понимание жизни конечную причину, он обращается к аристотелев-скому понятию закономерности как самодвижения жизни (als der Eigenbewegung des Lebens). Все объекты могут развиваться (sich bewegen), но способность обладать источником развития (Bewegung) внутри самого себя составляет различие между живым и неживым. Введение этой способности позволяет обойти противоречия механических и химических принципов, пытаются понять жизнь при помощи давления, толчка, химических соотношений, силы и вообще внешних отношений [9, с. 261].
Гегель обращает внимание, на то, что Аристотель первым начал понимать природу как жизнь, т.е. как нечто такое, что есть цель в самом себе и единство с самим собою; как нечто такое, что не переходит в другое, а определяет измене-ния через деятельность в соответствии со своим своеобразным содержанием, и благодаря этому сохраняет себя в этих изменениях. Аристотель вводит внут-реннюю, имманентную целесообразность и рассматривает необходимость как внешнее условие [9, с. 258]. В Энциклопедии философских наук (1817 г.) чита-ем: «Определение жизни, которое дает Аристотель, уже содержит в себе внут-реннюю целесообразность и стоит поэтому бесконечно выше новейшего поня-тия телеологии» [10, с. 393]. В Лекциях по истории философии Гегель пишет о том, что «в новейшем способе рассмотрения жизни это понятие двояким обра-зом утеряно [...]. Лишь в философии Канта это понятие, по крайней мере по от-ношению к органическому миру, было вновь вызвано к жизни, и живое, таким образом, стало рассматриваться как самоцель. У Канта это, правда, носит толь-ко субъективную форму, которая вообще составляет сущность кантовской фи-лософии, и у него выходит, будто живое определяется так ради лишь нашего субъективного рассуждения» [9, с. 261].
Кант вновь вернулся к понятию внутренней целесообразности живого, в которой совпадают целевая причина и сущность (Zweckursache und Wesen) жи-вого (энтелехия у Аристотеля) и нет необходимости прибегать к произвольно-му, внешнему объяснению. Ведущим принципом (Leitprinzip) живого становит-ся внутренний процесс живого организма, рост (die Bildung), самосохранение и размножение.
В Науке логике Гегель для описания внешней целесообразности использует пример с плугом: невозможно заменить средний термин (Mittelbegriff) сил-логизма (плуг) на общее или видовое понятие (тот, кто пашет и вспашка (derjenige, der pfl;gen will, und das Pfl;gen)). Средний термин имеет тут только одну направленность. Примером же внутренней целесообразности служит со-отношение организма и его частей, эти понятия между собой взаимно обратимы: не только части по отношению к организму функциональны, но также и ор-ганизм функционален по отношению к частям.
Как писал Кант: «Органический (в оригинале стоит слово organisiertes – организованный. – прим. пер.) продукт природы — это продукт, в котором все есть взаимно цель и средство» [11, с. 217]. Ничто не предоставлено слепому механизму, ничто не напрасно, все является одновременно и целью и средством, отдельные части служат самосохранению организма, который со своей стороны является существенным для выживания отдельных частей. Гегель пишет в Нюрнбергских лекциях 1809-10 гг., что жизнь есть «непосредственное единство понятия и существования (des Daseyns) такого целого, в котором части существуют не для себя, но через целое и в целом, и целое настолько же су-ществует через части. Это и есть органическая система» [12, с. 298].
Кант, как известно, рассматривает телеологическое суждение как лишь субъективное: «Это трансцендентальное понятие целесообразности природы не есть ни понятие природы, ни понятие свободы, поскольку оно ничего не придает объекту (природе), а лишь представляет собой единственный способ, который мы должны применять в рефлексии о предметах природы, чтобы обрести полностью связный опыт, следовательно, есть субъективный принцип (максима) способности суждения [...]» [13, с. 24]. Поэтому для Канта принцип целесо-образности не является проявлением объективной сущности живых существ, он имеет лишь методологическую ценность при изучении живого, но связан со способностью познания, который именно благодаря своей эвристической и ин-терпретативной ценности может быть назван максимой способности суждения. Цель же понимается как реальная только в случае сознательной человеческой деятельности, либо как то, что может быть приписано неинтенциональной тех-нике природы, однако в таком случае может быть выступать только в качестве субъективной максимы суждения.
Гегель в отличие от Канта рассматривает цель (Zweck) как реальную, даже если у неё отсутствует сознание, как, например, в случае с инстинктом и при-знаёт вместе с Аристотелем объективную действительность (Wirklichkeit) неин-тенциональной цели (des nicht-intentionalen Zwecks) [14, с. 80]. В этом смысле конечная цель (Endzweck) «не является «сознательным», существующим в чу-жом сознании представлением, а является внутренним основанием объяснения самой её объективной реальности. А инстинкт есть неосознанно действующая целесообразность [15, с. 229]. Это позволяет Гегелю отказаться от воображае-мой субъективности (vorstellenden Subjektivit;t), чтобы восстановить силу ин-стинкта.
Здесь можно провести аналогию с критикой, которую развивал Тревиранус против Эмпирической психологии Якоби (1800 г.). Согласно Тревиранусу, жизнь есть только там, где возникают «представления», посредством которых наши органы чувств хотя и не воспринимают нечто внешнее, но тем не менее что-то «реальное представляют» [16, с. 22]. Тревиранус пишет: «Мы видим, что сердцебиение, червеобразное движение кишечника и вообще любое животное движение сохраняется некоторое время при условиях, где больше не может происходить никакого воздействия представлений на эти органы (dieselben). Если только любое движение является аналогом жизни, то спрашивается: что же является этим аналогом? Таким образом потребность в объяснении лишь отодвинута, но не устранена» [16, с. 22].
Как объясняет Гегель в Науке логике, жизнь есть ещё неосознанный (unbewusster) и неопознанный (unerkannter) Логос. Таким образом, цель высту-пает как скрытая мотивация, которая проявляет и предъявляет себя в конце процесса [17, с. 39]. Целесообразность выражает сущность живого, которая со-стоит в себя-ориентации (Sich-Orientieren), которая ещё «не знает» своей особой цели, но предполагает благородство определения понятия.
В качестве используемого средства (Im Mittelgebrauch) цель есть не только лишь ориентировочное устремление (ungef;hres Streben) чего-то достичь, но и деятельность, которая является причиной чего-то конкретного. Через средство целесообразность относится к внешнему объекту, осуществляет над ним наси-лие.
Giuseppe Cantillo подчёркивает, что Гегель уже в своих гимназических лекциях делает акцент на некой идее жизни, которая понимает её не как чисто биологический феномен, и не как психо-биологический, а как «жизнь духа». «Жизнь как природный феномен и вся природа имеют значение в той мере, в какой они определяются духом как его предпосылкой, природа, тем, что она есть скрытый дух и только как таковой является живой» [18, с. 8].
4. Объяснение Гегеля перехода от неорганического к органическому
На фоне гегелевской критики понятия происхождения в витализме и пре-формизме и его обращения к понятию внутренней целесообразности возникает вопрос, как можно мыслить происхождение жизни, переход от неорганического к органическому.
Гегель пишет о том, что образования природы не сохраняют точного сов-падения с понятийными определениями и соответственно утрачивают надёж-ность. «Это бессилие природы, – согласно Гегелю, – сохранить понятие в его конкретных осуществлениях является причиной трудности, а во многих облас-тях прямо невозможности найти путем опытного рассмотрения твердые отли-чительные признаки классов и порядков» [19, с. 38]. Эта трудность не может быть решена средствами натурфилософии, но может быть решена лишь в рам-ках философии духа: постижение скрытой деятельности (versteckte Wirken) понятия в природе. Поэтому causa efficiens (побудительная причина) недоста-точна, чтобы объяснить жизнь. Натурфилософия должна ограничиваться тем, чтобы в случайности отыскивать «след» (Spur) понятийного определения, «но нужно всегда остерегаться, чтобы не принимать таких следов разумности за то-тальность определений данного образования» [20].
Во Введении к разделу органическая физика (§ 249 Энциклопедии фило-софских наук издания 1830-го года), Гегель возвращается к вопросу о происхо-ждении жизни. Жизнь не является результатом естественной эволюции, пре-формизма, действия воли внешнего создателя и т.п. Природа должна быть рас-смотрена как система ступеней, … однако, здесь нет естественного (nat;rlich) процесса порождения, но есть лишь порождение в лоне внутренней идеи как результат скачка природы к холистической субъективности системы под дейст-вием внутренней причины. Скачок, в котором возникает или проявляется нечто не только как количественные изменения, но также и как качественно новое.
Что же следует понимать под этим скачком природы? Гегель разъясняет это в своём сложном отрывке в Йенских рукописях (Jenenser Schriften): «Пере-ход отдельных видов (der Einzelnen) друг в друга означает их исчезновение для наблюдателя, который к ним не относится: natura non fecit saltum (в природе нет скачков);… это исчезновение, установленное в положительной единице.
Исчезновение в отрицательной единице относится только к тому, что имеет особенное как существенное само по себе; оно находится в различных видах бытия» («Das ;bergehen der Einzelnen ineinander ist ein Schwinden derselben, f;r den Betrachtenden, das nicht an ihnen ist und hierher geh;rt: natura non fecit saltum; und die K;rperreihen; es ist das Verschwinden gesetzt in der positiven Einheit. Das Verschwinden in der negativen Einheit bezieht sich nur auf das, was die Einzelheit als wesentlich an sich hat; sie ist im differenten Sein») [21, с. 182].
И как объясняет Гегель в Прибавлении к § 249 Энциклопедии: «Так назы-ваемый закон non datur saltus in natura, совершенно неприменим для саморазде-ления понятия: непрерывность понятия по отношению к самому себе носит со-вершенно другой характер» [22, с. 37]. Изменение неорганической природы представляется наблюдателю как непрерывное появление новых элементов. Однако при переходе от неорганической физики к органической речь идёт о скачке не в материи, а в понятии данной непрерывности. Гегель, таким образом, отрицает точку зрения эволюционизма, признавая разрыв между жизнью и не-жизнью. Однако в то же время он ищет интерпретацию, которая делает воз-можным преодоление этого разрыва, не прибегая к идее таинственной силы, некой vis essentialis, которая должна была бы осуществлять этот переход. Речь идёт о движении, которое представляет не просто «перешагивание» эмпириче-ского, но переход в перспективе к цели, предопределённой не механически, по-скольку связана не с материей, а понятием [23, с. 294].
Проблема происхожде-ния соединяется с проблемой цели, которая в качестве цели для живого обна-руживается в процессе диалектического движения, движения логоса. В этом пункте Гегель соединяет мышление с реальностью.
Этот путь жизни вперёд должен быть обязан тому факту, что первоначаль-ной спонтанности самой по себе недостаточно, чтобы быть снабжённой им-пульсом продвигать себя дальше вперёд. К продвижению вперёд естественно всегда добавляется также возвращение назад, но диалектический метод не ог-раничивается тем, чтобы соединять начало с концом, основание с переходом (Vermittlung), в действительности речь идёт о движении по кругу [24]. Возвра-щение к себе самому имеет основополагающую роль. Для Гегеля тут движение жизни и идеи жизни идут одним путём. Таким образом, если биология помогает Гегелю постичь жизнь мысли, то и живое может одновременно познаваться только посредством живой мысли (einen lebendigen Gedanken) через преодоле-ние различия между действительностью и мышлением.
Этот переход опирается также на понятие антиципации восприятия (der Antizipation der Wahrnehmung) из кантовской трансцендентальной логики. Но у Канта антиципация восприятия не выходит за пределы познания непрерывности относительно количества и интенсивного качества, именно потому, что оно связанно с моментом представления (Vorstellungsmoment). Кант пишет: «Чистые же определения в пространстве и времени как в отношении образа, так и в отношении величины можно было бы назвать антиципациями явлений, потому что они представляют a priori то, что всегда может быть дано в опыте a posteriori. Но если допустить, что существует нечто a priori познаваемое во всяком ощущении как ощущение вообще (хотя бы частное ощущение и не было дано), то оно заслуживает названия антиципации в необычном значении, так как особенно поразительной кажется способность предварять опыт в том именно, что касается материи опыта, которую можно почерпнуть только из него. Таков именно рассматриваемый нами случай» [25, с. 178-179]. Поэтому оно остается некой гипотезой, тогда как для Гегеля антиципация находит свою легитимацию в предпосылке, что высшим моментом абсолютного явления (die vollkommene Erscheinung) является лишь возможный предшествующий, а поэтому неопреде-лённый момент.
Преимущество жизни и органически понимаемой природы состоит в том, что в них цель воплощает в реальность необходимое (der Zweck das Notwendige in seine Macht bringt). Поэтому отношение между причиной и следствием не просто переворачивается. Важным является скорее то, что переворачивание ве-дёт к некоему органическому Нечто (Einen), которое приобретает имя «орга-низм». Гегель объясняет в Лекциях по истории философии: «Принцип материи, таким образом, перевернут в истинно движущем основании цели, представ-ляющей собой переворачивание этого необходимого, дабы естественное сохра-няло себя в цели» [26, с. 264]. Цель, таким образом, определяет возникновение (Ursprung).
5. Один из возможных вариантов ответа на вопрос о том, что, согласно Ге-гелю, является началом жизни
В начале эволюции жизни, таким образом, находится Telos (цель) как ан-тиципирующая сила. Как показывает различие между неорганическим и орга-ническим, наличие Telos (цели) изменяет границу неорганической природы в отсутствие органической жизни. «Только живое – пишет Гегель, – чувствует недостаток» [27, с. 503]. Это чувство недостатка является отражением струк-туры живого, которое есть «единство самого себя и своей определенной проти-воположности», эволюции, которая позволяет ему распознавать не-живое в пределах живого. «Там, где есть предел, граница, недостаток есть отрицание лишь для чего-либо третьего, для внешнего сравнения. Но недостатком он становится постольку, поскольку в одном и том же существе есть выход за эту грань, поскольку противоречие имманентно и положено в нем. Такое существо, которое содержит противоречие в самом себе с самим собой и способно его вы-нести, есть субъект; в этом состоит его бесконечность» [27, с. 503]. Однако бесконечность субъекта осуществляется определённо не через этот недостаток, а скорее через деятельность, которая имеет в нём своё начало, через деятель-ность недостатка. Давление, вызываемое недостатком, определяет движение перехода как развитие внутреннего проекта.
Чувство потери и потребности ведёт природу к порождению жизни, хотя при этом она следует не некой эволюции, а воплощению в перспективе в жизнь понятия в некоем преодолении (;bergang) утраты, угнетённости (Trauer), отри-цании себя самой. Нет никакого скачка в начале, никакого момента, к которому следует обращаться в некоем механическом объяснении, чтобы постигнуть на-чало жизни. Телеология ориентирована на цель, которая уже не находится за пределами жизни, как во внешней целесообразности, но в качестве внутренней целесообразности сводится к жизни взаимоупорядоченным образом (koh;renterweise): судьба, которая является завершением (Vollendung), тем бу-дущим, которое является началом.
Как в случае с воспоминанием, которое опирается не на пережитое про-шлое, а выступает в качестве темного, лишь ведущим к ясности основания в субъекте, определяя направление, в котором субъект осознаёт своё собственное я, – так и во внутренней целесообразности есть некое тёмное основание, ин-стинкт, который неосознанно направляет эволюцию жизни. Процитируем пол-ностью важное место: «Развитие понятия в направлении своего определения, своего конечного пункта или, если угодно, своей конечной цели мы должны понимать как некое полагание того, что оно есть в себе; […] Это полагание можно, следовательно, понимать как некое проявление вовне, выпирание, вы-хождение за свои пределы, поскольку субъективность понятия теряет себя во внеположенности своих определений. Однако оно сохраняется в последних как их единство и идеальность, и это выхождение центра в периферию, рассматри-ваемое наоборот (von der umgekehrten Seite), есть поэтому столь же принятие обратно во внутреннюю сферу этого вышедшего вовне, некое воспоминание (Erinnern), что оно-то (понятие) и есть то, что существует, во внешнем проявле-нии.
Исходным пунктом поступательного движения понятия является поэтому сфера внешности, в которой оно сначала пребывает, и оно (это поступательное движение) состоит в вхождении-в-себя (Insich-gehen), в центр, т. е. состоит в том, что несоответствующая понятию непосредственность, внешность приво-дятся к субъективному единству, к в-самом-себе-бытию. Это не следует пони-мать так, что понятие уходит из этого внешнего существования и оставляет его мертвой скорлупой, а скорее так, что существование как таковое остается в са-мом себе, или соответствует понятию, что в-самом-себе-бытие само существует, являясь жизнью. Понятие хочет разорвать кору внешности и стать для себя. Жизнь есть понятие, дошедшее до своего выявления, понятие, ставшее ясным, истолкованное понятие. Но рассудку вместе с тем труднее всего постичь жизнь, потому что он легче всего понимает абстрактное, мертвое, так как оно — наи-более простое» [28, с. 39-40].
Также благодаря этому инстинктивному действию разума, который, ещё до того как он знает свою цель, уже двигается в этом направлении, то, что ещё не осознанно, играет роль в образовании жизни. В этом аспекте различие между Гегелем и Кантом самое значительное, и оно позволяет увидеть те следы смут-ного беспокойства, которое в пластах гегелевского мышления всегда указывает на борьбу, в которой неизвестность считается побеждённой, вместо того чтобы предоставить её кантовскому трансцендентному горизонту, находящемуся по ту сторону границы познания. В параграфах об организме животного Гегель объясняет: «Главный источник затруднений в этом вопросе заключается в том, что цель представляется обыкновенно как внешняя и обычно думают, будто цель существует только в сознании. Инстинкт есть целевая деятельность, дей-ствующая бессознательно» [29, с. 507]. В отличие от Канта, у которого понятие целесообразности остаётся связанным с целенаправленностью (интенциональ-ностью, Intentionalit;t), а цель и проект остаются связанными, Гегель пытается вводить различие, которое для Канта выглядело бы противоречием, а именно не-интенциональная целесообразность (nicht-intentionale Zweckm;;igkeit). «Ко-гда мы думаем о цели, мы не должны приравнивать ее исключительно к той форме, в которой она находится в сознании как форма наличного в представле-нии определения» [30, с. 393].
В этом отношении Гегель отличается от романтиков, которые, как Новалис в Гимне к ночи (Hymnen an die Nacht), обнаруживают святую, невыразимую и загадочную ночь, через которую в нас открывается Беспредельное. Гегель об-наруживает, как в ночи нашего Я (in der Nacht des Ichs) нам противостоят пра-вила логического как разумные путеводные нити в жизни человека, предпола-гается, что в них присутствует Абсолют, придающий им смысл как нечто изна-чальное (Urspr;ngliches) [31, с. 352]. В жизни, таким образом, возникает эволю-ция, которая в обратном влиянии на самое себя и вместе с тем на собственное будущее (in der Beugung auf sich selbst) разрушает линейность, и тем самым в происхождении жизни обнаруживается первоначальное, невнятное стремление.
Ссылки и примечания
Ссылки на приведенные в тексте цитаты даны, по возможности, на русские издания с указанием страниц в этих изданиях. В квадратных скобках и меньшим шрифтом указаны источники, которыми пользовался автор. – Прим. пер.
1.По вопросу Франкфуртских рукописей ср.: H. Busche, Das Leben des Lebendigen. Hegels politisch-religi;se Begr;ndung der Philosophie freier Verbun-denheit in seinen fr;hen Manuskripten, Bouvier, Bonn 1985; A. Sell, Leben als Zu-sammenleben. Der Lebensbegriff in Hegels Fragmenten „Der Geist des Christentums und sein Schicksal“, in Metaphysik der praktischen Welt. Perspektiven im Anschlu; an Hegel und Heidegger, hrsg. von A. Grossman und Ch. Jamme, Rodopi, Amsterdam/Atlanta 2000, 221-237; E. Brito, La via dans „L’esprit du Christianisme“, in Hegel et la vie, hrsg. von J.-L. Vieillard-Baron, Vrin, Paris 2004.
2. Гегель Г. Дух христианства и его судьба // Гегель. Философия религии. В 2-х томах. Т.1. – М.: Мысль, 1975.
[G.W.F. Hegel, Der Geist des Christentums und sein Schicksal, in Id., Werke, Bd. 1: Fr;he Schriften, hrsg. von E. Moldenhauer und K. M. Michel, Suhrkamp, Frankfurt am Main 1971, 326; 344; 345-346; 378].
3. G. F. W. Hegel, Gesammelte Werke, Bd. 6: Jenaer Systementw;rfe I, hrsg. von K. D;sing und H. Kimmerle, Hamburg, Meiner 1975.
4. Ch. Kummer, Philosophie der organischen Entwicklung, W. Kohlhammer, Stuttgart, Berlin, K;ln 1996.
5. J. F. Blumenbach, ;ber den Bildungstrieb, Dietrich, G;ttingen 1781.
6. Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения. В 8-ми томах т. 5. М.: Чоро, 1994. – 414 с.
[Kant I. Der Kritik der Urteilskraft, § 81. Ссылку на издание и страницу автор не указала].
7. G.W.Hegel, Gesammelte Werke, Bd. 12: Wissenschaft der Logik, Zweiter Band. Die subjektive Logik (1816), hrsg. von F. Hogemann und W. Jaeschke, Meiner, Hamburg 1981, 472.
8. M.F.X. Bichat, Recherches physiologiques sur la vie et la mort, 3. Aufl., Brosson, Paris 1805.
9. Гегель. Лекции по истории философии. Книга вторая // Гегель. Сочине-ния. Том Х. – М.: Партийное издательство, 1932. [G.W.F. Hegel, Werke, Bd. 19, Vorlesungen ;ber die Geschichte der Philosophie, a.a.O, 177; 174].
10. Сравни: Гегель. Энциклопедия философских наук. - Т. 1. - Наука логи-ки. - М.:, «Мысль», 1974. - §155.
[G.W.F. Hegel, Gesammelte Werke, Bd. 13: Enzyklop;die der philosophischen Wissenschaften im Grundrisse (1817), unter Mitarbeit von H.-Ch. Lucas und U. Rameil, hrsg. von W. Bonsiepen und K. Grotsch, Meiner, Hamburg 2001, § 155].
11. Кант И. Критика способности суждения. Пер. М.И. Левиной // Кант И. Сочинения. В 8-ми томах. Т. 5. – М.: Чоро, 1994, 414 с.
[I. Kant, Kritik der Urteilskraft, a. a. O., A 292, B 295f., 488, § 66; A XXXII, B XXXIV, 257)].
12. G.W.F. Hegel, Begriffslehre f;r die Oberklasse (1809-1810), in Id., Gesam-melte Werke, Bd. 10,1: N;rnberger Gymnasialkurse und Gymnasialreden (1808-1816), hrsg. von K. Grotsch, Meiner, Hamburg 2006, § 84.
13. Кант И. Критика способности суждения. Введение // Кант И. Сочинения. В 8-ми томах, т. Т.5. М.: Чоро, 1994. — 414 с.
[I. Kant, Kritik der Urteilskraft, Einleitung, a. a. O., A XXXII, B XXXIV, 257].
14. Giacomo Rinaldi подчёркивает, что «внутренняя целесообразность представляет собой принцип объяснения, то есть является внутренней формой». Цитируется по: G. Rinaldi, Innere und ;u;ere Teleologie bei Kant und Hegel, in Hegel und das mechanistische Weltbild, hrsg. von R. Wahsner, Frankfurt a. M.–Berlin–Bern–Bruxelles–New York–Oxford–Wien 2005, 77–92.
15. F. Chiereghin, Teleologia e idea della vita, a. a. O.
16. R.G. Treviranus, Biologie, a. a. O.
17. «[…] Для того чтобы мы имели право называть такие создания неудач-ными, плохими, искаженными, у нас должен иметься для сравнения твердый тип, но его нельзя почерпнуть из опыта, ибо как раз последний и дает нам этих так называемых уродцев, неудачные формы, промежуточные создания и т. д. Такой тип скорее предполагает самостоятельность и достоинство определения понятия». Цит. По: Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы. – М.: «Мысль», 1975. - 695 с.
[G.W.F. Hegel, Gesammelte Werke, Bd. 20: Enzyklop;die der philosophischen Wissenschaften im Grundrisse (1830), unter Mitarbeit von U. Rameil, hrsg. von W. Bonsiepen und H.-Ch. Lucas, Meiner, Hamburg 1992, § 250 Anm; Enzyklop;die (1827), § 250; Enzyklop;die (1830), § 250, Ann].
18. G. Cantillo, L’istinto della ragione. Logica vita diritto in Hegel, Luciano, Napoli 2012.
19. Цит. По: Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы. – М.: «Мысль», 1975. - 695 с.
[G.W.F. Hegel, Gesammelte Werke, Bd. 20: Enzyklop;die der philosophischen Wissenschaften im Grundrisse (1830), unter Mitarbeit von U. Rameil, hrsg. von W. Bonsiepen und H.-Ch. Lucas, Meiner, Hamburg 1992, § 250 Anm; Enzyklop;die (1827), § 250].
20. Там же. [Enzyklop;die (1830), § 250, Ann].
21. G.W.F. Hegel, Gesammelte Werke, Bd. 7: Jenaer Systementw;rfe II, hrsg. von R.-P. Horstmann und J. H. Trede, Meiner, Hamburg 1971, 182. Кроме того, в те годы даётся указание на сформулированный Линнеем (Philosophia botanica, 1751, 27) и принимаемый Лейбницем (Nouveaux Essais sur l'entendement humain, 1703-1704; 4, 16) принцип “Natura non fecit saltus” («природа не делает скачков») с целью утверждения эволюционной теории. Хотя теория Гегеля о единичном (Hegels Theorie der Einzelheit) в Йене ещё не была разработана, этот отрывок показывает, что эта проблема уже присутствовала в йенских рассуж-дениях Гегеля.
22. Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы. – М.: «Мысль», 1975. - 695 с. - § 381 Прибавление. [Enzyklop;die (1830), a. a. O., § 381]. Дополнительно к вопросу о переходе от природы к духу смотри R. Bonito Oliva, La “magia dello spirito” e il” gioco del concetto”, Guerini, Milano 1995.
23. Giulio Severino отмечает, что Гегель в отличие от Канта, «с целью более оригинальной интерпретации сущности синтетического единства […] преобра-зует кантовский принцип в промежуточное (среднее) понятие (Mittelbegriff), которое объединяет в себе логическую идею (Vernunftbegriff) и восприятие ре-альности (Anschauung des Realen), понятии, которое является не только рассу-дочным, ограниченное конечным, но и представлением (Anschauung), которое является не только чувственным, ограниченным явлением (Ph;nomenische). Он преобразует это в принцип, в котором мышление и бытие объединены друг с другом оригинальным и непосредственным образом». (G. Severino, La filosofia della vita. Prima e dopo Hegel, hrsg. von P. Becchi, F. Michelini, R. Morani, Morcelliana, Brescia 2012)
24. Сравни V. Verra, Su Hegel, там же, 214. Движение, которое, по-видимому, ссылаться на то, что было выражено несколькими годами ранее в биологическом трактате Тревирануса (Treviranus), который описал движение жизни как процесс, динамику которого можно свести к изображению в виде спиральной линии. Эта линия описывала, «где развивающийся организм в лю-бой произвольной точке вновь и вновь себя приближает, чтобы в дальнейшем вновь себя от неё же увести», R. G. Treviranus, Biologie: oder Philosophie der lebenden Natur f;r Naturforscher und Aerzte, Erster Band, Roewer, G;ttingen 1800, 50. Особенно процессы рождения, роста и размножения, при которых жизнен-ная сила находится в действии, являются теми процессами, которые лучше всего описываются этим законом, который защищает действительность цикличности, и в то же время защищает реальное становление: S. Poggi, Il genio e l’unit; della natura, La scienza della Germania romantica, там же, 452-453.
25. Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения. В 8-ми т. Т. 3. М.: Чоро, 1994. - 741 стр. – С.178-179, В 209.
[I. Kant, Kritik der reinen Vernunft, in: Werke in sechs B;nden, hrsg. v. W. Weischedel, 2. Bd., Wiesbaden 1956, A 167, B 209, 209].
26. Гегель. Лекции по истории философии. Книга вторая // Гегель. Сочи-нения. Т. 10. М.: 1932, 545 с.
[G.W.F. Hegel, Vorlesungen ;ber die Geschichte der Philosophie, II, in G.W.F. Hegel,Werke, Bd. 19, a. a. O., 181].
27. Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы. – М.: «Мысль», 1975. - 695 с.
[Enzyklop;die (1830), a. a. O., § 359 Anm.].
28. Там же. Т.2. [Enzyklop;die (1830), § 251 Zusatz].
29. Там же. Т.2. [Enzyklop;die (1830), § 360 Anm.].
30. Там же, Т.1. [Ebd., § 204 Anm.].
31. G. Severino, Inconscio e malattia mentale in Hegel, a. a. O.
Название статьи на немецком языке:
Das Leben denken: Ursprung und Zweck in der Hegelschen Philosophie
Stefania Achella (Chieti-Pescara)
Перевод с немецкого: Евгений Смотрицкий,
Ноябрь 2015-07.09.2017, Kaiserslautern
ОПУБЛИКОВАНО:
Научно-образовательный журнал «Философское образование»
№2 (36) 2017, Выходит 2 раза в год.
Электронный вариант на:www.elibrary.ru
Адрес журнала в
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Стефания Ахелла (Stefania Achella), научный сотрудник и адъюнкт-профессор Университета Кьети-Пескара (Universit; degli Studi "G. d'Annunzio" Chieti-Pescara), Италия. Главные научные интересы – философия Гегеля и Ясперса. Перевела на итальянский язык рукопись Гегеля «Лекции по философии религии». Автор монографии «Между историей и политикой: религия в ранних работах Гегеля» (Trastoriaepolitica: lareligionnelgiovane Hegel), а также статей «Nodes, Networks, Flows: Categories and Conceptinthe Hegelian Logic» (2017); «Hegel Political Theologian?» (2017); «Das “unbegreifliche Geheimnis”: innere Zweckm;;igkeit und Leben bei Kant und Hegel» (2017).