(Вторая история на тему «Длинная дорога в Колежму»)
Памяти моей Мамы
10 августа 2010 года (из дневника)
В Колежме пролетело лето. Приехала в середине мая, еще и зелень толком не появилась, а сейчас уже с березы слетает желтый лист.
Ни разу не садилась за письменный стол. Ничего не писала: ни писем, ни «мемуаров» … То ли обленилась, то ли потому, что в доме появился хороший телевизор.
А как хорошо – сесть и писать!
Недавно случайно встретилась со своей бывшей одноклассницей нашей 7-летней Колежомской школы. Тамаре сейчас уже за 70.
И вспомнился нам один случай из нашего детства, который ни я, ни она не могли забыть.
Это было на весенних каникулах. Учились мы, наверное, классе в 5-м. И поехали мы с ней в село Сумский Посад в гости к нашим старшим сестрам, Анастасии и Марии, которые тогда тоже были молодыми и работали вольнонаемными в воинской части. Именно здесь сестра нашла «след» нашего дома, который взяли у нашей семьи во время Вов. После войны, когда прошла надобность в военном аэродроме, какое-то оставшееся имущество перевезли в воинскую часть около села Сумский посад. Там и оказался наш дом, и снова он «служил» в армии.
Сумский Посад – одно из красивейших старинных поморских сел, с богатой историей и культурой. И откуда бы мы ни ехали в Колежму, Сумский Посад всегда был на нашем пути.
И тогда мы с радостью согласились провести здесь весенние каникулы. Время было какое-то непонятное: и зима вроде не кончилась, и весна еще не наступила. Но все-таки стало заметно и теплее, и светлее.
Неделя каникул пролетела быстро. В гостях хорошо! Но надо было возвращаться домой, в Колежму. Транспорта постоянного здесь никогда не было. Ездили на «попутках»: на грузовых машинах, зимой – чаще «гужевым», в санях на лошади.
Мы с Тамарой узнали, что в Колежму на лошади в санях поедет женщина (не буду называть ее имени), она работала каким-то «уполномоченным». Таким «персонам» всегда предоставлялся какой-то транспорт.
И мы с Тамарой решили выйти на дорогу, чтобы встретить ее. А чтобы не мерзнуть, мы пошли по этой дороге.
Спокойно и радостно прошли около 5 км. (были уже у Чупор-горы), когда нас нагнала лошадь, в санях которой в теплом тулупе сидела «наша уполномоченная». Но каково было наше удивление, когда вместо того, чтобы остановить лошадь и посадить в сани нас, двух девочек, идущих на ночь глядя по лесной заснеженной дороге, она хлестанула лошадей и покатила дальше. И сколько бы мы ни кричали и ни бежали следом, она не остановилась.
А дело было к ночи, стало заметно темнеть, но нас это не остановило, и мы решили идти дальше, домой. А путь неблизкий – 30 км. Но ведь мы прошли уже почти 5 км. Зря что ли шли?! Так думали тогда мы, две неопытные девчонки, стоя на лесной зимней дороге.
И мы пошли дальше. Времени мы не знали, но наступила полная темень. Дорога освещалась только белеющим снегом, и где-то высоко в сером небе просматривался серп луны.
Старались разговаривать, вспоминали школу, своих учителей, наш класс… Пели песни! Декламировали стихи! Вспомнили, наверное, всю школьную программу.
Песни пели или такие жизнерадостные, как: «Легко на сердце от песни веселой, она скучать не дает никогда…», или про любовь: «Вот кто-то с горочки спустился, наверно, милый мой идет…»
Скоро стали уставать, а мои ноги замерзать (я была в резиновых ботинках, которые мне купила сестра в подарок).
Начал падать снег, постепенно превращаясь в метель (Прямо, как у Пушкина! Тогда я, правда, вряд ли об этом вспомнила).
Дошли до бывшего военного аэродрома. Там видимости уже никакой, так как лесное пространство расширилось, и дорога с трудом угадывалась.
На наше счастье, лошадь нашей «уполномоченной» покакала здесь прямо на ходу, и говешки, видимые под свежим снегом, здорово нам помогли. Мы с радостью разгребали эти «пометы» и шли по ним дальше. Так мы прошли аэродром, а это еще около двух километров пути, а всего – около 20 км.
А дальше снова лес обступил дорогу, и сбиться с пути было невозможно.
Однако мы очень устали, и нам хотелось спать. Тамара была постарше меня, но оказалась менее выносливой. Она стала все чаще и чаще предлагать сесть и поспать… А я вспомнила, как от кого-то слышала, что если человек на морозе засыпает, то он может и не проснуться, умереть во сне. Но здесь я боялась даже произнести это слово «умереть», а упорно шла и шла вперед, и она следовала за мной.
На каком-то отрезке пути перед нами вдруг остановилась лошадь. Она была очень высокая, голова ее неясно нависала над нами, но я видела блестящие уздечки на ее морде (так и хочется написать – лице), и они, казалось, позвякивали. Лошадь вроде была запряжена в какую-то повозку. Она постояла какое-то время перед нами и пропала из виду. А мы потом еще долго ругали себя, сожалея: «Ну почему мы ее не развернули и не сели в ее «повозку» - теперь были бы уже дома».
Позже мне мама объяснила, что никакой лошади не было, что нам это «привиделось», что это был обман зрения, мираж… Она еще кое-что добавила о том, что бывает с людьми, если они поддадутся такому «видению».
Да! «Скоро сказка сказывается» … А мы все-таки дошли до Колежмы. Ночью, в метель, две небольшие девочки (лет 11-13) прошли по лесной дороге 30 километров.
… «да не скоро дело делается». И истории нашей еще не конец. Когда мы дошли до села, то Тамара пошла дальше по дороге к своему дому, а я свернула к школе и пошла дальше – к своему.
Дойдя до клуба (бывшая церковь), я увидела груду бревен и присела на передохнуть… И уснула… Не помню, сколько я спала, но проснулась от озноба, на голове уже была «шапка» снега. Ноги «окостенели» и не гнулись от усталости.
Кое-как, сообразив где я и что со мной, я двинулась дальше.
И вот я на крыльце своего дома. Долго стучала в дверь. Мама была в неведении о нашем «путешествии». Открыв дверь и увидев меня всю в снегу, бледную и измученную, охнула, помогла подняться по лестнице и войти в дом.
Утром (точнее – уже днем), выспавшись, я рассказала все маме и сестрам. Мама долго возмущалась поведению, той женщины, говорила, «что ей еще отольются детские слезы…» Но я уже почти не слушала. Мне надо было собираться в школу. Каникулы закончились!
P.S. Я не называю имени той женщины, живы еще ее родственники… Но судьба двух ее детей сложилась трагически… А может, вправду говорят: «За грехи родителей расплачиваются их дети.»
Февраль 2018, г. Сочи