Из записных книжек 305. Великаны

Владимир Васильевский
     24 мая 2003 года. Питер. ДК имени Горького.
     Закончился концерт Елены Ваенги. Аплодисменты. Восторженные зрители несут цветы. На сцену поднимается Николай Валуев с огромным букетом роз. Ваенга бросается к нему. Девушка она роста немалого, и все же ей приходится встать на цыпочки. А Николаю - заметно нагнуться, чтобы она чмокнула его в щеку, приговаривая в микрофон: "Как я люблю мужчин, на которых можно смотреть снизу вверх".
     Валуев ростом два метра семнадцать сантиметров. Весил на тот момент сто сорок семь кило. До титула чемпиона мира оставалось пять с лишним лет. Еще мало кто знал его имя. Питерский супертяж. Вот и все.
     В антракте подошел к Николаю. Поздоровались. Моя рука утонула в его ладони. Я смотрел на него, как пятиклассник на физрука.
     Вежливый. Улыбчивый. Спросил как дела. Я ответил в двух словах, поблагодарил. Немного пообщались. Прощаясь  сказал, что очень рад за Петербург, где родился и вырос "такой большой человек". Смутился и тоже поблагодарил.

     В тот же вечер, по дороге домой,  мне вспомнился другой, совсем давний случай.
     Сентябрь 1966 года. Хабаровск. После работы спешу на вечерние лекции в политехнический институт, я студент-первокурсник. По пути решил заскочить в столовую на железнодорожном вокзале, проглотить чего-нибудь перед занятиями. 
    Заскочил. Взял поднос, встал в очередь. Раздатчица, как нарочно, куда-то ушилась. Переминаюсь с ноги на ногу. От скуки глянул в зал. Что за чудеса - все смотрят на меня. Оглядел себя, вроде бы все нормально. Снова посмотрел в зал.
     Нет, не на меня. На что-то передо мной. Глянул. - Обомлел. Взгляд уперся в серое полотнище. Невольно шагнул назад. Полотнище оказалось огромным пиджаком. Головы там, вверху, не увидел. Кто-то сутулый, и наклонил голову вперед. Посмотрел  вниз - башмаки ручной выделки, сантиметров по сорок.
     Оно прошло слегка вперед. Где-нибудь два тридцать - два сорок. Пропорции почти идеальные.
     Голова тоже оказалась размерами и формой в полном соответствии с фигурой. Это изумляло. Сними его на фото на нейтральном фоне - человек среднего роста. Ну, метр семьдесят пять - метр восемьдесят, очень хорошо сложенный.
     Правда, поражала худоба. Какая-то ... на грани истощения. То ли великану хронически не доставало еды, то ли он, комплексуя, неосознанно недоедая, стремился быть как можно меньше. Как все.
     С ним был спутник. Тот - среднего роста, но рядом казался малышом. Они подошли к столу. Великан сдвинул вместе два стула и осторожно присел. Стол  сразу будто съежился.
     Вынул из карманов две бутылки жигулевского. В его руках они смотрелись, как аптечные флаконы. Не спеша вылил в себя один за другим. А спутник что-то ел из своей тарелки. Они тихонько переговаривались.
     К сожалению мне нужно было уходить. Вечером в общежитии поделился впечатлениями с соседями по комнате. Сокурсник Мишка тут же откликнулся.
   - Я его знаю. Встречал несколько раз и слышал о нем. Это живая достопримечательность города.
   - А что слышал?
   - Он кореец. Точнее, мать - русская, отец - кореец.
     Вспомнил лицо великана. Да, действительно, он был скуластый, с раскосыми глазами. Явно - восток.
   - Они такие же огромные?
   - Нет. Обычные. Тут эффект грейпфрута.
   - Грейпфрута?
   - Да. Лимон и апельсин - родственники. Но довольно далекие. В таких случаях дети, грейпфруты, получаются значительно крупнее родителей.  Это универсальный закон живой природы.
   - А как зовут?
   - Фамилия по отцу, корейская - Пак. А имя русское.
   - И какое?
   - Ты, когда его увидел, что почувствовал?
   - Крайнюю степень удивления.
   - А если словами?
   - Нихера себе!
   - Вот так и зовут. Как бы - имя и отчество.
   - Оригинально, однако, - Пак Нихера Себе! Да еще и с восклицательным знаком.
   - А то! Случай-то - из ряда вон.
   - Согласен.
   - В общественном транспорте он не ездит. Изредка в трамвае, на задней площадке.
   - Ну да. Общественный транспорт ему не по размеру.               
   - А еще ходят слухи, что он продал свой труп Хабаровскому мединституту. Те планируют в будущем выставить его скелет в своем музее.
     Это, скорее, была лишь городская легенда. Какая продажа в те времена?  Советское государство и живых-то нас считало своей собственностью?

     Вот два великана моей жизни - Валуев и Пак. Западный и восточный. Из двадцать первого века. И из двадцатого.

  - присутствую и на стих.ру