Бывает так, что с ощущения запаха начинается твой новый день. Запах недавно поклеенных обоев в его комнате перемешался с запахом какао, которое каждое утро делал ему Петр, а потом шел будить Андрея. Обычно все происходило именно так, но иногда, по непонятным причинам, разумеется, он просыпался раньше. Его не будили разговоры родителей или шаги. Не будил и яркий свет, который Люда включала, собираясь на работу в зимний период. Просто, так получалось. С кем не бывает?
В апреле уже светло в семь утра. Как и каждое пробуждение, это началось с созерцания рисунков на обоях. Тогда, еще до ремонта, у него в комнате были поклеены обычные одноцветные обои, но и в этом однотонном рельефе он находил что-то привлекательное. Теперь рисунок другой и ему он нравился намного больше. Шахматный ряд из бабочек и цветочков.
— Андрей, вставай! Новый день зовет тебя!
Так каждое утро его будил Петр. Это выражение было его любимым или просто привычка. Может его в детстве тоже так будили! Но, что важного может сделать пятилетний ребенок, что целый день не может начать полноценно жить без его помощи? Неужели если он не встанет, то мир рухнет, а Солнце проглотит тьма и все замерзнет? Может быть так и будет, когда-нибудь.
Встав с кровати, он посмотрел на правое колено. Позавчера, катаясь на велосипеде, он его травмировал, и оно немного ныло. Не так как в первые моменты, но все равно оно напоминало о происшедшем с ним. День может и ждет его, но какой толк от этого? В любом случае его действительно ждут. Не знаю на счет всего дня, но Алиса ждет его, возможно думает. Размечтался. Но последние полгода, когда она перешла в их детский сад, он только с ней и играл. Влюбленность? Да Бог его знает. Сейчас, диванные психологи с педагогическим образованием, начнут. Да пошли они со своими… дети не могут испытывать эти чувства и тому подобное. Да, не могут. На скотобойне коровы тоже не испытывают боли, когда их превращают в мясо. Боль может испытывать только человек. Все остальные притворяются!
Шутка. Так что закройте свои рты и не ляпайте о том, чего не знаете, бесчувственные твари! Бомбите в другом месте те, кто с этим не согласен. А со всеми остальными мы продолжим путь.
Сев за стол, Андрей начал уплетать овсяное печенье с какао. Петр вошел на кухню за какими-то бумагами, которые нужны для работы, сложил их в сумку, уже собрался выйти, но Андрей его остановил.
— Пап, можно я сегодня вечером…
— Можно, если Алиса будет не против. Я не против, но ты спроси ее, потом скажешь воспитательнице, она мне звякнет, чтобы я заехал за тобой в семь.
Еще бы он был против. На два часа больше тишины, больше чистоты. Нет под ногами этого бедлама. После работы можно расслабиться в тишине. Пусть жена и пилит иногда, но к этому он привык, а ребенок растет. У него постоянное развитие и никогда не знаешь, что он выкинет в следующий раз.
Сын у него немного особенный, хотя так думают большинство родителей про своих детей. Уже год назад его можно прировнять к интровертам. Не так просто достучаться к его внутреннему миру через общение, ибо мало, кто этого достоин. Но появилась Алиса и все свое время в садике и за его пределами он проводит с ней. Вместе не разлей вода, только спят раздельно после обеда. Ох уж эти дети. Самые чудные существа, которых еще не успел испортить социум. Алиса, насколько ему было известно, тоже была одиночкой постоянно. Родителей ее Петр знал плохо, но два часа в тишине… да, он такой!
Андрей уже почти доел, как в комнату вошла Люда. Вид у нее был не очень. Бледная и сонная — так можно охарактеризовать ее внешность. Очень точно. Она взяла несколько тостов из тостера и положила их в целлофановый пакет, затем вышла.
— Что с ней?
— Вегетативное расстройство — это все, что я знаю. Не волнуйся.
— А что это такое? — Не унимался Андрей.
— Это то, что ты сейчас видел, Андрей. Я не знаю, что это такое, докторам виднее. Одно знаю точно — это не смертельно. А теперь тебе нужно собираться в садик, а мне на работу, так что закругляйся.
В шкафчике, куда Андрей положил остатки печенья, было еще две пачки крекеров. Их он любил, но Люда не разрешала ему есть печенье по утрам. Где-то вычитала, что крекеры вредят желудку из-за соли. Не сказать, что она прям за здоровое питание, но свежая информация у нее оседала. Ненадолго, словно взрыв. Пыли много, но она уляжется.
— Мама, помоги мне со шнурками, — он не любил шнурки в кроссовках никогда и завидовал ребятам, у которых обувь была на липучках. Петр обещал ему, что к весне купит удобную обувь. Он и сам их не любил и в этом поддерживал сына, хотя шнурки выглядят более стильно. Но мода такая штука — временная.
— Петя, подойди. Я занята.
— Что случилось? — Донесся голос отца из ванной.
— Помоги Андрею шнурки завязать. Он не умеет у нас.
Вот, блин. Умеет, но плохо. А даже если и завязывает, то его страшно бесит, когда они развязываются. Уж это часто бывало. И не важно, кто завязывает.
Петр подошел и помог, в очередной раз, вспомнив про обещание. Затем Андрей надел куртку и вышел. Тогда у них машины еще не было, так что Андрей ездил на автобусе. Две остановки всего лишь и сосед ехал тем же маршрутом на работу. Не тот алкаш, который потом поселился. Ему бы никто не доверил даже котенка сопровождать.
С внутренней стороны на входной двери ручки не было. Еще давно ее кто-то вырвал, потому что остатки мяса остались и никто не хотел с этим ничего делать. Как всегда. А зачем? Стоило лишь оттолкнуть ее от себя, и она открывается. С наружной стороны ручка была. Не успели демонтировать ее или не захотели!
Он шел не спеша, вдыхая майский воздух. Последний месяц весны оказался теплый и его обдувал не сильный прохладный ветерок. По обе стороны тропинки, по которой он шел на остановку, росли цветки цикория, ничего не меняется в природе. По крайней мере, здесь.
Автобуса не пришлось долго ждать. Его семерка уже подъезжает, и Андрей заходит внутрь. Одно место у окна свободно. Почему бы не воспользоваться? Стоящих поблизости стариков нет. Честно говоря, если бы и были, то он не заметил бы их. Во всяком случае, сделал бы вид, что не заметил. Утреннее Солнце светило прямо в то окно, где сидел Андрей. Жаль, что ехать всего две остановки. Особо не покайфуешь под лучами утренней оранжевой звезды!
И вот, его остановка. Пора выходить.
Перейдя зебру, он оказался прямо у ворот детского сада. Никого не было на улице, просто он никого не видел. На пути ему встречались фигурки зверей. Тут и медведи, и собачки, и зайчики… много кого. Все в ярком исполнении и для Андрея выглядели высокими. Что-то в них есть. И дело не только в размерах. Странно, но ему постоянно казалось, что они живые. Очень касательное ощущение, на уровне галлюцинации. Так и получилось, что с одной стороны эти фигурки его привлекали, а с другой — немного тревожили.
Раздевалка оказалась пустой. Андрей был одним из тех ребят, кто приходил позже всех. Были и еще несколько, у которых родители позже идут на работу и они могут позволить себе опаздывать регулярно и основательно. Повесил куртку он на свободный крючок, который находился в самом углу раздевалки. Так он делал часто, чтобы потом долго не искать ее. Темно-синий цвет сейчас в почете среди мальчиков его возраста.
Выходя, он снова посмотрел внутрь. Где-то слышал он, что в других детских садах в раздевалках установлены шкафчики. Хорошо, что он еще очень молод, чтобы захламлять свою голову причинами этого безобразия. Поскольку у него не было сравнения, он был всем доволен. Может и было, но если и так, то эти события большой давности, ведь детство тянется на века в умах многих.
Игровая комната, которая, как ей и положено, находилась на первом этаже и была просторная. У правой стены, возле окон, стояли парты с настольными играми, у левой — стол воспитательницы и шкаф, доступ к которому детям был закрыт. Это была такая «карантинная зона». Там стояли фигурки из пластилина, краски, рисунки, аппликации и прочие творческие последствия.
А у средней стены тоже был шкаф, но уже с условным доступом. Кубики, мозаики, конструктор, шашки и другие настольные игры, мягкие игрушки, с которыми, если будешь послушным ребенком, разрешалось спать на тихом часу, и многое другое было в нем. Нижняя полка приспособлена для хранения книг. Тут были книги на любой вкус, что могло уложиться в восприятие ребенка. Были сказки, были энциклопедии в картинках… кому, что по душе.
Алиса сидела у дальнего угла за столом и рассматривала картинки. Книгу она выбрала самую подходящую для девочек, которая была в наличии — энциклопедию растений. Остановилась она на странице, где были изображены два цветка. На левой странице — одуванчик, на правой — цветок, который она не могла распознать. Андрей взял стул с соседнего столика и сел рядом.
— Что смотришь?
Она перевернула страницу.
— Да так, ничего особенного, — ответила она и оперлась на локоть.
Андрей взял книгу, Алиса не стала выражать протеста. Немного полистав, ему удалось открыть изначальную страницу, на которой она остановилась до его визита.
— Что тебе не ясно? — Поинтересовался Андрей.
— Не могу понять, что это за цветочек нарисован.
— Ну, одуванчик.
— Ты думаешь, что я одуванчики не видела! Вот э—то! — Последнее предложение она проскандировала. Андрей знал, что имела она в виду не одуванчик. Просто любил он немного ее постебать, как это сейчас называется. Или потроллить.
Андрей, видя ее реакцию, залился смехом.
— Ты дурак! — Прокричала она, толкая его со стула.
— Это цикорий — второй цветок!
— А ну, прекратите? — Увидев стычку, сказала Ольга Викторовна.
Это же все не по-настоящему. Надо спасать ситуацию. Вечно это заканчивается одним и тем же. Им всегда влетает.
— Ольга Викторовна, мы просто…
Он с грохотом рухнул на пол. Было больно, но, зная Алису, было еще и смешно. В другой похожей ситуации, он бы заплакал.
— Алиса! — Крикнула воспитательница.
— А чего он издевается?
— Алиса не знала названия цветка, а я сказал правильное название, — начал Андрей, поднимаясь с пола.
— Нет. Он смеялся надо мной! — Начала плакать она.
Теперь Ольга Викторовна посмотрела на Андрея.
— Это правда, Андрей? Она девочка! Ты должен поступать как настоящий мужчина. Если у нее что-то не получается — помоги, а не высмеивай.
— Я смеялся не над ней!
Отчасти он говорил правду. Он просто забавлялся, а не высмеивал. Вся комната погрузилась в тишину. Был слышен шепот некоторых любопытствующих, которые этого и не скрывали. Не научились еще.
— Чего слушаете? Занимайтесь своими делами. После завтрака пойдем на улицу.
Погода действительно располагала к прогулкам. Не холодно уже, но еще и не жарко. И так целую неделю никуда не выходили. Решив не накалять обстановку еще больше, Андрей сказал.
— Я больше не буду.
— С вами я еще не закончила, отреагировала на Андрея воспитательница. — Пойдемте со мной.
Они втроем вышли из основной комнаты и направились в сторону лестницы, которая вела на второй этаж. Там находится раздевалка для персонала, спальня и еще одна игровая комната, но поменьше. В нее-то они и направляются, подумал Андрей и оказался прав. Нестандартное наказание — отправит ребенка не в угол, а в пустую игровую комнату, где нет ничего! Просто два объединенных стола и четыре стула.
Последние ступеньки их короткого маршрута преодолены. Обозрению открылся коридор, который шел вправо. Слева дверь, невзрачная, без каких-либо надписей и покрыта бледно-зеленой краской.
Тайная комната!
Что-то в мозгу детей срабатывает. Даже комната страха или карусели не вызывают такого любопытства. За всем незаметным и невзрачным скрывается самое интересное! А поскольку она постоянно заперта, это вселяло в детские умы еще больше заинтересованности. Но им направо.
Сразу после лестницы идет комната с кроватями. Там дверь никогда не закрывалась. А пройдя дальше, можно увидеть запертую дверь игровой комнаты. Ольга Викторовна достала из кармана связку ключей и открыла дверь. В этой связке должен быть ключ и от «тайной комнаты», размышлял мальчик.
Алиса вошла первой.
— Заходи, — сказала Андрею Ольга Викторовна.
Затем вошла сама и закрыла дверь. Не на ключ. Сказала детям стать у стены, а сама села на один из стульев.
— Понимаете, почему вы здесь?
Хороший вопрос даже жизненный. Зачем мы здесь?!
— Да, — ответила девочка.
— Понимаем, — ответил Андрей и опустил голову.
— Тебе хватило ума, Андрей, унизить подругу — твою единственную подругу здесь. Хочешь остаться один? Настоящие мужчины так не поступают, Андрей!
— Я не хотел. Извините.
— Знаю. Но не передо мной тебе извиняться.
Хорошо, что нас никто не видит, вздохнув, подумал Андрей. Она продолжила.
— А ты, Алиса, вместо того, чтобы решить все тихо, решила устроить цирковое представление! Стул вышибла! Зачем? Чтобы показать свое превосходство? — Скорее всего, они не понимают значение этого слова, но смысл она пыталась до них донести. Человеком она была странноватым. Много говорила о Боге и Библии, но сектанткой не была. Не была Ольга Викторовна и религиозным фанатиком. Может и не признается. Тогда пусть это будет ее делом. Многие родители отмечали ее компетентность и говорили в один голос, что плохому она никогда не научит. Пусть она и с тараканами в голове, и у нее имеются свои скелеты в раздевалке за зеленой дверью, но воспитательница она от Бога! Любят ее и родители, и дети, а это о многом говорит.
— Ты понимаешь, что Андрей тобой дорожит? Пусть и прет его иногда выпендриться. Пусть он и не очень догадливый, не понимает, что делать так нельзя! Держите себя в руках. Учитесь прямо сейчас!
— Хорошо, — вместе сказали дети.
— Что хорошо? Вы так ничего и не поняли из того, что я сказала. Я могла бы вас тут запереть. Сидели бы, до посинения! Но это ничему не научит. Андрей, ты должен сделать первый шаг к примирению.
Вот, блин! Придется извиняться перед ней. Но никто не смотрит же!
— Прости. Я больше не буду с тебя смеяться.
— Теперь давай ты, — Ольга Викторовна посмотрела на Алису.
— Прости. — Этого оказалось достаточно. По правой щеке скатилась слезинка.
— Да обнимитесь вы хотя бы. Никто вас не видит. Даже если бы и видел кто, плохого в этом ничего нет. Плохое позади.
Андрей взял ее за правую руку, а затем обнял. Она обняла его в ответ.
— Дружите и дорожите друг другом! — И действительно ее методы воспитания должны остаться без комментариев. — А теперь идемте. Баба Шура завтрак уже принесла и все ждут вас.
— Вы же говорили, что так ее называть неприлично, — напомнил мальчик.
Подойдя к нему, она положила свою большую руку на плечо Андрея. Теперь Ольга Викторовна улыбалась.
— Нас все равно никто не видит, а наедине можно позволить себе больше. Теперь спускайтесь!
С ее талантами уместнее работать не в детском саду, а в каком-нибудь ВУЗе — возглавлять аппозицию. Если она будет вести разговоры таким образом, об этом никто не узнает. По крайней мере, сразу. Алиса шла впереди, Андрей — посередине, а Ольга Викторовна, закрыв игровую, присоединилась к ним тоже.
Уже со второго этажа слышен процесс поедания пищи. Стук ложек по тарелкам не спутаешь ни с чем. Их порции стоят рядом. Баба Шура, а по нормальному — Александра Константиновна, тоже знала, что Андрей с Алисой — не разлей вода. Так-то она добрая баба — женщина пенсионного возраста, которой дали шанс поработать еще год-другой. Детей она любила, а дети любили ее. А, исходя из псевдодоказательств от псевдонауки — в пищу закладывается эмоциональный заряд! А детей она должна любить. Для нее это жизненно необходимо. Было как-то раз, когда заведующая детского сада увидела, как Баба Шура уносит остатки еды домой. Дело зашло чуть ли не до увольнения! Но наедине можно позволить больше. Особенно, если не видит заведующая и другое начальство, которого, по сути, не было. Ну, приезжали проверки не один раз — правда, изредка. Ольга Викторовна, используя свои навыки красноречия, дала понять детям, что в скором времени может прийти другой повар, а Александра Константиновна уйдет навсегда!
Навсегда!!!
Для основной ее аудитории это слово является самым ударным. Она уйдет навсегда, потому что придет новый повар, более молодой, а Александра Константиновна будет готовить пирожки на пенсии внукам! Но мы не хотим этого! Как же мы без нее справимся? Без ее искренности и доброты!
Все эти речи привели к куче плачущих детей у дверей ее величества с мольбами оставить Александру Константиновну. Ну, не преступление это. Отделается выговором. Зачем психику детей травмировать…
Несложно согласиться с тем, что если бы не старания Ольги Викторовны, то исход был бы быстрее и проще. Быстрее для поварихи и проще для детской психики. Не сыпьте соль на рану!
Запеканка, каша манная и, Андрей вспомнил утро, когда разговаривал с отцом. Вспомнил за завтраком, потому что была еще чашечка какао! Ага, чашечка... Зачем этот недопафос? Обычный стеклянный граненый стакан.
— Что морщишься?
— Опять какао. Я уже пил его сегодня дома.
— Не хочешь, дай мне, — предложила Алиса и, не дожидаясь ответа, взяла его стакан. Собственно, он и не возражал. Алиса посмотрела в сторону шкафа, к которому был условный доступ.
— Что там?
— На улицу пойдем. Думаю, какую мозаику взять.
Выбор неплохой, но многое из того, что имеется в наличии, Алиса знала. Она смотрела на две большие коробки. На одной нарисована белка, на другой — медведь с медвежатами в берлоге. Не зря говорят, что самый сложный выбор — это выбор из двух вариантов.
— Ты же все собрала уже, — сказал ей Андрей.
— Что возьмем, белку или медведей?
Мозаики они всегда собирают вместе. В некоторых коробках оказывается недостаточно фрагментов. Жаль, что это становится известно только в конце сборки.
— Давай белку, — доедая свою кашу, ответил Андрей.
К тому моменту, когда Ольга Викторовна сказала всем собираться, Андрей и Алиса только закончили завтракать. Но они успели. В конце концов, не только они виноваты в этом.
Им пришлось расстаться, но ненадолго. Теперь их разделяет тонкая деревянная стена, которая делит две раздевалки — для мальчиков и девочек. Разделяло их и время, пусть и небольшое, но имеющее большой смысл на этой планете. В воздухе витает запах табака. То есть, курева. Чистый, высушенный табак пахнет по-другому. Так Андрею рассказывал Петр. По правде говоря, курение на территории детского сада запрещено! Если бы дворника, который это устраивает, заметила заведующая, вылетел бы он отсюда очень быстро. Группы поддержки для него здесь нет.
Темно-синяя куртка висела на том же месте, куда он ее и повесил. Кепка находилась в рукаве. Нацепив уличное снаряжение, Андрей открыл дверь. Дети уже стояли у выхода и ждали Ольгу Викторовну, которая еще не собралась. Это выражение знает вся ее группа — не собралась. Возможно, все предыдущие группы тоже.
«Где она там? — Мысль адресована Алисе. — Вечно эти девочки копошатся. Что может быть проще? Взят куртку, надеть ее и выйти… Блин!»
Надо поспешить! Бегом он направился в основную комнату. Ольга Викторовна застегивала последние пуговицы.
— Что случилось? — Спросила она. — Ты что-то забыл?
— Мы бы хотели взять паззлы.
«Где же ты раньше был?»
Она подошла к столу, открыла шуфляду и достала оттуда связку ключей. От тайной комнаты ключ тоже должен быть именно в этой связке, все не унимался в своих мыслях Андрей.
— А раньше ты не мог сказать. Обязательно говорить, когда уже все ждут?
— Забыл.
— Ладно. Подожди!
Не прошло и десяти секунд.
— Какую тебе? — Открыла стеклянную дверцу она.
— Вот эту, — он протянул руку к коробке, на которой изображена белка.
— Только не потеряй ничего. И так фрагментов не хватает во многих коробках, — Сказала Ольга Викторовна и протянула ему большую коробку с игрой.
Вместе с воспитательницей он спустился к остальным. Алиса уже стояла у раздевалки. Сначала она посмотрела на Андрея с некоторой раздраженностью, ибо, почему так долго? Но увидев в его руках коробку с белкой, она смягчилась и даже обрадовалась. Хотя, увидеть это непосвященному не представляется возможным. Ведь она сама забыла про мозаику. Если бы не Андрей, то все. Провал! Затем двери открыли и все дружно, а кто-то, возможно и не очень, вышли на свежий воздух.
С правой стороны возле фигурки, которая изображает лису, есть тропинка, которая ведет к так называемому участку — детской площадке с горкой, столиками, скамейками, шведской стенкой, перекладинами и многим другим для веселого времяпровождения.
Столиков несколько, но лишь один приемлем для настольных игр. Другие не покрашены и между досками, из которых они сделаны, виднеются дыры, из-за которых мелкие предметы и теряются, падая туда. К тому же по прямому назначению их никто не использует уже давно. Тот единственный, за которым так любят сидеть Алиса с Андреем, был покрашен в нежно-голубой цвет и сделан из более качественной древесины. Все-таки лучше, чем те трухлявые развалюхи!
Ольга Викторовна стояла в сторонке и разговаривала с Бабой Шурой. А больше не с кем. К тому же они дружат больше десяти лет.
Небо, которое еще час назад было относительно чистым, затянулось темными облаками. Но они не темно-серые. Темно-серые облака редко завораживают своим разнообразием, по крайней мере Андрея. Сегодня они особенные — желтые с темно-серым оттенком. Благодаря этой желтизне даже трава поменяла свой оттенок. Красота! И это всего лишь словесное определение, которая отражает самую малую часть эстетических переживаний каждого человека. Стало холоднее.
— Наверно дождь будет. — Предположил Андрей.
Алиса занята сбором мозаики и не замечает природных явлений вокруг. Может и замечает, но на другой плоскости восприятия.
— Что-то не то.
Ну, естественно! Такое можно увидеть не каждый день и не каждый год даже.
— Что?
— Мозаика. Думаю, это не белка будет.
Она собрала лишь края — периметр, который образовывал своеобразную рамку. И еще немного, но пока что отличий немного между двумя изображениями. Так думает он, но зрительная память часто подводит. Она ведет себя как-то избирательно. Замечает природные явления и отказывается принимать то, что у него под носом. Не захотев отвечать категорично, ибо сам был не уверен в своей правоте, Андрей спросил другим образом.
— С чего ты взяла?
— Это же и так видно. Медведи в берлоге. Там везде снег. А белка на дереве с листиками. Снег я увидела, а вот листики…
Умно! Как можно не заметить таких очевидных вещей? На руку упало нечто холодное. Капля дождя — верный ответ! Только этого не хватало! Говорить Алисе он об этом не стал. И так она выглядит разочарованно. Кто-то поменял все фрагменты мозаики. Есть тролли и среди детей!
— Давай попросим у Ольги Викторовны другую мозаику. Ту, которая с медведями. Там может быть та, что ты хочешь, — решил подбодрить ее Андрей.
— Она не разрешит. Погода портится.
Тогда Андрей решил взять инициативу в свои руки.
— Сиди здесь. Я сам.
Александра Константиновна и Ольга Викторовна стояли у кочегарки и разговаривали.
— Как твой сын? Выучился уже? — Поинтересовалась Александра Константиновна.
— Третий курс еще. Честно говоря, волнительно мне за него.
— Он же у тебя отличник…
Она остановила себя, потому что Ольга Викторовна отмахнулась и дала понять, что дело здесь отнюдь не в учебе.
— Был, но…
— У него кто-то есть? — В точку, судя по удовлетворительному кивку воспитательницы. — Так ты радоваться должна.
— О чем ты говоришь? Связался с шалавой, которая бухает по-черному и курит! К тому же на грани отчисления! Он считает, что она не такая! Ужас!
Повариха посмотрела в желто-серое небо. Интересная погода, бывает такое не всегда. Из качегарки донесся слабый запах дыма. Что же он там палит в мае месяце?
— Парень он у тебя умный. Уверена, что он сделает правильные выводы.
— Он-то умный, только в последнее время думает явно не головой! Мама, я сам решу. Мама, я уже взрослый. Мама, не вмешивайся… да, пускай решает сам. Пусть отвечает за свои поступки. Вот только когда вляпается по уши, то просит маму помочь. И куда же исчезает эта «самостоятельность»?
— Все они такие, но это пройдет. Он не станет глупить.
На макушку Ольги Викторовны что-то упало. Что-то холодное и мокрое. Противно! Проведя ладонью по волосам, она поняла, что это капля. Хотя подозревала еще до этого.
— Погода портится. Надо звать всех.
— Подумаешь, всего одна капля. По телевизору не передавали на сегодня дождь. Было сказано, что будет облачно с прояснениями.
Ага. У большей части человечества в мозгах облачно и с редкими прояснениями. Хоть бы раз было солнечно.
— Мне бы твою уверенность, — захотела сменить тему разговора, но к ней подошел Костя — тот еще забияка, но лидерские качества у него есть — это факт.
— Можно взять мяч?
— Можно. Знаешь, где спортивный инвентарь лежит?
— Да!
— Там открыто. Сходи и возьми.
И он побежал в сторону основного здания. Тем временем Ольга Викторовна продолжила диалог с подругой.
— Лучше расскажи, на дачу поедешь сегодня?
— Я там вчера была. Лето на носу, а погода какая-то капризная. Сегодня Солнце, завтра дождь, послезавтра грозы — вообще странно.
Так они каждый год говорят. О глобальном потеплении еще никто не знал. Этого и не нужно. Через десять лет они будут утверждать, что тогда погода была стабильная.
— И что на даче нового?
И опять их диалог нагло прерывается. На этот раз это Андрей.
— Что случилось? — Тон Ольги Викторовны явно раздражительный. Неужели сейчас настал тот момент, когда от ее решений зависит будущее человечества. Неужели так важно то, что он хочет сказать!
— Можно взять другую мозаику?
— А с той, что не так?
— Мы ее уже собрали, — соврал Андрей, потому что видел ее увлеченность разговором. Куда уж там смотреть за детьми! А Алиса уже успела сложить все в коробку и положить на середину стола.
— Иди. Может еще успе…
Костя уже бежал обратно по тропинке с мячом. Бросил мяч на землю и изо всех сил пнул его ногой.
Когда она еще вот так поболтает с подругой? Но дети, нужно идти и открыть ему шкаф. Но когда она еще поболтает? В саду постоянно нет времени и у нее, и у Александры Константиновны. А тут, как будто кто-то подготовил. Недолго думая, она все же решилась. Дала ключ Андрею, сказала, чтобы не забыл закрыть и отправила.
— Ой, Оля, надо бежать! Компот варится. Я сейчас!
— Пошли вместе.
И какой черт дернул ее предложить такое? А что? Ничего с ними за пятнадцать минут не случится. Просто ей нужно показать Бабе Шуре новый браслет, который был куплен на тех выходных.
— Пошли!
В помещении царит тишина. Ему стало немного не по себе. Как-то непривычно. Здесь всегда полно детей и постоянно шумно, кроме тихого часа, а сейчас, когда в здании детского сада никого нет, царит другая, весьма недружелюбная атмосфера.
Отгоняя гнетущие мысли, которые почему-то внезапно возникли, Андрей быстро направился в основную игровую комнату и, взяв нужный ключ из связки, открыл стеклянную дверцу. Коробка с изображением медведей лежала на том же месте. Выполнив задание, он вышел из основной игровой и пошел в сторону лестниц, но…
Только сейчас дошло, что у него есть вся связка ключей. А значит и от тайной комнаты тоже! Давно он не был таким шустрым. Теперь между ним и дверью считанные сантиметры. Руки дрожат, ноги стараются не отставать от рук и подражают им. Но снизу послышались голоса.
Еще будет удачный случай, сказал про себя Андрей и двинулся вниз по лестнице. Слава богам, он успел до того момента, как его заметят. Они стояли некоторое время на входе и на Андрея не обращали никакого внимания. Может быть, оно и к лучшему.
На улице немного распогодилось. Кое-где сквозь облака прорывалось Солнце. Погода — действительно странная штука!
Алиса сидела на том же месте и смотрела на кроны деревьев и на небо.
— Где ты был?
— У меня была связка ключей, и я хотел заглянуть в тайную комнату…
Опять ты про это! Нет никакой тайной комнаты! Почему у мальчиков постоянно так. Если закрыто, значит надо влезть и посмотреть!
— Но нам же ничего о той комнате не рассказывают! — Попытался возразить мальчик.
Не только Андрей извлек урок из происшествия с цветами в книжке. Алиса тоже кое-что поняла. В некоторых темах спорить бесполезно.
— Принес?
— Вот, — он положил коробку с медведями на ту, где нарисована белка. — Эй!
Да. Только это и успел сказать Андрей перед тем, как мяч, который недавно взял Костя, перелетел стол, скинул коробки на землю и покатился в сторону ворот.
Некоторые светила науки утверждают, что в генетическом коде человека содержится информация обо всех животных. Мы унаследовали от них инстинкты и рефлексы, но есть у нас кое-что, делающее людей правителями Земли — это разум. Разум, которого в самый подходящий момент нет на месте. Так и вспоминается сюжет из популярной когда-то кинокомедии про собаку, которая рванулась за брошенным предметом. Те, кто смотрел первую часть Бетховена, вспомнят, чем это закончилось. В фильме это весело, а в жизни не очень, особенно когда в роли бегущей собаки из кино оказывается абсолютно реальный человек.
— Алиса, стой!
Она не слышала крика. Или слышала, но он ее только подбадривал. А мяч все катился, не желая останавливаться.
Подожди! — Теперь их двое. Алиса бежит за мячом, Андрей — за Алисой. — Нет! Нельзя, стой!
Если бы это говорил не Андрей, а Ольга Викторовна, она бы возможно послушалась. Мальчишеский голос ее только подзадоривал. Алиса прибавила скорость. Теперь она чувствовала превосходство. Ведь она бежала не за мячом, а убегала от Андрея.
Андрей тоже поймал эту волну игривости, но очень поверхностно. Мяч выкатился на дорогу, перескочил бордюр и оказался на противоположном тротуаре. Андрей вот-вот догонит ее, но...
Остановил ее не Андрей. Жуткий грохот большой машины был последним звуком, который отчетливо слышала девочка.
Он хотел крикнуть, но не смог. Гортань пережало. Нет, дышать он мог, но сказать что-нибудь внятное — нет.
Что тут скажешь? Он так и не смог догнать и спасти ее. Люди рождаются и умирают, снова и снова, повторяя этот прыжок вниз. Неужели так сложно повернуть назад. Почему все прыгают, а потом забираются по лестнице, чтобы прыгнуть снова? Одни расшибаются в лепешку быстро, другие цепляются за соседние дома или деревья, отбивая свои внутренние органы. И после этого они имеют глупость думать, что это делает их сильнее. Нет. Сильных людей не существует. Нужно просто отойти от края и идти дальше — так и поступают мудрецы, достигшие просветления. Они идут в свои подъезды, спускаются по лестнице в свои квартиры или идут к себе домой, и живут дальше. Живут в Вечности!
И не от огромного железного животного, которое даже не остановилось, полакомившись своей добычей, погибла она. Не от ее глупого детского поступка. Просто ее падение оказалось без препятствий — падение во время, которое и пожирает всех!
Стало спокойно и одновременно очень тяжело на душе. Алиса лежала неподвижно, глаза ее открыты. Она жива! Сколько она еще продержится?
— Алиса, не умирай!
Где-то далеко, со стороны участка, бежали двое мальчиков. Позади них виднелся шлейф из остальных детей, которые еще не знали, что такое смерть. Несколько раз было такое, что они вместе с Ольгой Викторовной хоронили птичек, смерть которых тоже вызывает жалость и странное чувство — чувство былого и утраченного. Но дети понимали, что смерть и умирание — разные вещи. Так же, как половой акт и зачатие.
«Ее задавила машина! — Слышалось из толпы».
Как и в тот раз, он взял ее за руку, которая была влажной, но еще теплой. Даже горячей. Этим Андрей ограничился, потому что его обуял страх. Страх неизвестности, как всегда. Толпа уже близко, но никто не решается зайти дальше ворот. Им же нельзя!
Внезапно, как гром среди ясного неба, выглянуло Солнце. В этот момент ее пальцы дернулись, и взгляд обрел ясность.
— Алиса, все будет хорошо! Мы скоро уедем отсюда домой! Твой папа заберет тебя и меня, и мы будем дома пить чай с пряниками, и смотреть мультики…
Что он несет?
Верит ли он в это? Скорее всего, нет. Успокаивал он ее или себя? Ее взгляд сфокусировался на Андрее. Последняя ее фраза говорила о многом.
— Я хочу спать. Нет там белки. В коробках они не водятся. Спасибо.
Она говорит, значит жива!
— Мы скоро будем дома…
Но она не ответила. Из правого глаза скатилась ее последняя слезинка.
Легкий, еще ничем не загаженный ум, несся на волнах света. Белого, благодатного света, который нес ее все дальше и дальше. Она отправилась домой. Тело стало безучастным. Глаза, которые недавно видели голубое небо, закрылись.
Сильно холодно. Еще бы, ведь бетон не может быть теплым здесь. Андрей всем своим существом чувствовал присутствие существа, которое скоро с ним может разделаться.
Одиннадцатая глава
http://www.proza.ru/2018/02/07/1931