Сумка

-На, держи. Модная. Вроде.
Сделав полный оборот и звякнув молнией, на колени девушке приземлилась сумка.
-О, кожаная, - сестра подняла голову. Откуда она у тебя?
-Украл!
Она хмыкнула: Не заливай! И где же?
-Вчера в баре. Девчонка на мне повисла почти сразу, как вошел. Такая у нее была блестящая помада, и она все время наступала мне на ноги, говорила сапоги новые, не привыкла к каблуку.. пошел взять ей джин с тоником и себе пива, у бара толпа. Короче вернулся, а она вскарабкалась на колени к здоровому лысому хмырю. Грохнул ей на стол тоник, даже башку не подняла. Ну я и решил, что будет справедливо: потерянный вечер за потерянную сумку!
-Не хочешь, не говори. Она чуть растянула слова, отрешенно перематывая пальцем ленту в инстаграме.
В этой растрепанной кудрявой голове это не уложится, подумал Виктор, но все равно сказал вслух:
-Вселенная требует равновесия.
Сестра была старше его на полтора года, но с тех школьных времен, когда он наконец обогнал ее по зарубкам на старых обоях в квартире у бабушки, он считал себя старшим. Рост под два метра и пышные вихры на вечно растрепанной голове, унаследованные по мнению их бабки не иначе как от пра-прадеда, драгунского гусара, прибавляли ему не возраст, конечно, но значительности в глазах окружающих точно. Она же с любой прической и в любой одежде выглядела девчонкой. В свои 27.
Парня нет, работы тоже считай нет.. эти мысли толкались в ее голове как Труляля и Траляля, подмывая помусолить их с кем-нибудь из подруг за бокальчиком вина. С кем? Оля беременна, Светке предложение парень сделал. Тьфу!
В прошлом студентка филфака, она выучилась красить ногти, но неделю как решила бросить. Не смогла слушать тот бред, который без остановки несли ее клиентки. Они приносили из дома всю грязь, смеялись над подругами, ругали мужей, начальников, детей. Еще немного и в случайном прохожем ей начинал мерещиться неверный муж той, с матовыми черными ногтями, а в орущем в магазине ребенке сын соседки той, с красными.
Она вертела в руках сумку, хотя по пустому взгляду было видно, что ей никак не удается вынырнуть из своих мыслей.
Виктор посмотрел на сестру и пошел ставить чай. Вот уже почти год, как у него появилась привычка. Привычка... Наверное это так можно назвать. Воровать женские сумки.
Виктор верил в знаки. С детства он выработал целую систему жестких правил, благодаря которой всегда точно знал, как следует переходить улицу, класть голову на подушку, когда следует молчать. Сейчас он внутренне порадовался, когда удалось с одной попытки зажечь газ левой рукой, одновременно поставив на плиту чайник, хороший знак! Одного он никак не мог понять, зачем вывалил все это сестре...
За последний месяц он забрал сумку в автобусе у занудной тётки, всю дорогу отчитывавшей сына за полученную по невнимательности двойку, в парке у мамашки-блоггерши, бросившей на лавку вещи и заставлявшей ребенка передеваться и стоять смирно на фото, у визжащей туристки, подбивавшей подруг накупить кокошников в ларьке, накрасить губы и оголив грудь в декольте постить в тиндере фото «фром раша виз лав».
Когда он добирался до дома и вываливал содержимое сумки на стол, то некоторое время с неизменным удивлением пялился на содержимое. Да, там были деньги, кредитки, фотки детей и мужчин, огрызки яблок и недоеденные шоколадки. Иногда там попадались книги, скомканные чеки и салфетки с номерами телефонов. Он хохотал, обнаружив вибрирующий тюбик помады, оказавшийся стильно замаскированной игрушкой и маленький измятый ежедневник, где барышня, не иначе как претендуя на нобелевскую, пыталась выявить зависимость между продолжительность секса и своим весом.
Он словно бы входил в девичью комнату, где хозяйка, застигнутая врасплох, не успела прибраться. Он снова вспоминал ее, и теперь понимал, что подковырнул шелуху надменной самоуверенности, которую она продавала миру вместо себя.
-А это что?
Голос сестры. Она стоит в дверном проеме и держит в руке билет в театр.
-Как узнал, что я хочу сходить? Почему один? А, понятно... И зачем такой дорогой! В партер! Сегодня! Ну... Вить, ты лучший!
Она дергает его за майку, подтянувшись на носки клюет в щеку и вылетает собираться.
Что делать? Она не верит... И откуда у этой из бара в сумке билет в театр? Как не заметил? Может зацепился за подкладку? А если эта тоже пойдет к театру?!
Он молча наблюдал, как сестра вытаскивает пятую блузку, прикладывает к себе и бросает на диван. Встал, поймал ее за руку, поцеловал в щеку и вышел.
Через пол часа он уже был своим в толпе у театра, а в кармане было решение в виде билета на ложу балкона. Вот и она, бежит, по сторонам не смотрит. Вошла. И с чего он взял, что кто-то будет поджидать у входа на улице?
Он настроил резкость на бинокле и тут же увидел маленькое облачко кудрей. Ее голова нетерпеливо вертелась, сестра чуть наклонялась и привставала, впереди сидящий мужчина был высоковат и наверняка загораживал ей головой пол сцены. Он улыбнулся: малявка... Но тут же сдвинул брови: место рядом с ней все еще свободно. Может подруга из солидарности тоже не пошла?, - успел подумать Виктор, когда под третий звонок и гаснущие люстры к ней подошел молодой мужчина.
Леша от неожиданности стоял молча рядом с нарядной блондинкой, которая подняла к нему голову и весело улыбнулась. Три минуты назад он собирался выкинуть билет в урну, ведь она так и не пришла, но жутко замерз, но так и не придумал, куда пойти. Зря все это затеял, зря потратил пол зарплаты на билет, зря поджидал ее у офиса с кофе, зря что-то говорил про театр, про жизнь, про знаки, что прочел эту книгу, что теперь он точно знает, что человек способен воплотить собственное счастье, не жертвуя, а созидая. Он не хотел признаться себе, что пытается выторговать, если не любовь, но один вечер видимости взаимности. Будто бы она поняла, смогла, захотела. Зашел в театр. Согреюсь, а там посмотрим. Откуда здесь она? Может пересела на свободное место?
Она все поняла неправильно, открыла сумку, что-то напомнившую Леше, и вытащила билет. Билет на Это место. Он криво улыбнулся, попросил пройти и сел рядом с ней.
Два человека в зале почти не смотрели на сцену. Один украдкой, а другой, прижав бинокль к носу так, что на коже остался след, разглядывали блондинку.
Виктор видел, как парень поворачивает к сестре голову и думал: он сейчас стоит посреди комнаты его сестры. Там бардак, причем бардак по его, Виктора вине. Как в детстве. Только тогда он мог выпросить у нее прощение за сладости и помочь прибраться.  А сейчас? Но этот парень даже не знает, куда попал, вдруг подумал он. Как сообразит, я же пойму... Он еще раз посмотрел в партер. Сестра будто бы смотрела спектакль. Он тоже перевел взгляд на сцену.
-Вы смотрите на меня. Шепотом. Тихо. Не поворачивая головы. Он помолчал и чуть наклонился к ней.
-Где вы взяли билет? Теперь она моргнула, медленно перевела взгляд со сцены на него.
-В сумочке.
-А откуда... он начал, но на них зашикали.
Она молчала долго, он уже почти перестал ждать, как вдруг она подтянулась к самому его уху и зашептала: Я украла ее. Сумочку. У одной телки в баре. Она зашла с парнем, а когда он отошел, вскарабкалась на колени к какому-то лысому громиле, который купил ей джин с тоником.
-Тшшшшшшш Шикали уже со всех сторон. Он долго, почти не моргая смотрел в сторону сцены. Она время от времени разворачивалась к нему, пока его молчание еще могло конкурировать с пьесой.
Леша закрыл глаза и улыбнулся.
В антракте он предложил прогуляться вместе в буфет. Сестра поняла, что он не верит ни единому ее слову, и согласилась. Виктор их видел и не стал преследовать. Вселенная вернулась к равновесию.