3 февраля после могучего снегопада я стоял у родительского дома и наблюдал жизнь. В сугробах возились дети и лепили снеговиков, засыпанные по самую крышу машины страдали под тяжестью белых тягучих пластов и никак не могли выехать, где-то вдалеке прорвало теплотрассу, отчего в подъезде отключились лифты, а над двором плыл зыбкий водяной пар. Рядом с аварией суетились бульдозеры в окружении людей в оранжевых спецовках.
Все было как в детстве. Мне хотелось встать на лыжи и пойти в лес, или сесть на картонку и съехать с ближайшего обрыва на ледяную гладь озера, или вывести на улицу пса и пробежаться с ним вдоль футбольного поля, или зайти за угол и выжечь на снегу горячей струёй: «Я тебя люблю».
Откуда-то из-за поворота вышли подростки. Их было человек пятнадцать – мальчики и девочки. Они радостно и громко матерились, кидали друг в друга снежки, курили первые сигареты и посасывали из жестяных банок первый алкоголь. Над всей идиллией плыл жесткий рэперский гон Оксимирона.
Я смотрел на них восторженными глазами и вспомнил: «Я же рокер». Еще где-то в глубине одежного шкафа спрятанная от острых глаз жены и детей хранится моя кожаная в железных заклепках косуха. Где-то в гараже валяется мой стальной юношеский кастет и ждут нового порыва облезлые, но крепкие говнодавы.
Глядя на подростков, мне чего-то захотелось, но я сам не понял чего. Мне просто было очень тепло, радостно и весело, словно это я шагаю по занесенным снегом тротуарам под рэперский речитатив и сжимаю ладонь отвязной подружки.
#вхбред