СЛЕПАЯ ЛЮБОВЬ
- Андреев!
- Я!
- Анохин!
- Я!
- Блохин!
- Я!
Делал перекличку студентов, отправляющихся на сельхозработы, преподаватель Петров.
- Дмитриев!
- Я!
- Истомина!
- Я здесь!
- Нужно отвечать - «Я!», - поправил студентку преподаватель.
- Иван Иванович! Я же не в армии! – пропищала девушка.
- А разве у вас нет военной подготовки! Разве вас не учили ответу!
- Учили!
- Так вот и отвечайте, как учили! – парировал преподаватель.
- Кочан!
Ответа нет – тишина!
- Кочан! – повторил фамилию студента преподаватель.
Ответа нет - тишина!
- Где Кочан? Кто знает, почему его нет? – строго задал вопрос преподаватель, обращаясь к строю.
Строй молчал, никто не знал причину опоздания студента Качана к общему построению перед отъездом.
- Кочан! – ещё раз и более строго и громче назвал эту фамилию преподаватель.
- Мы здесь! Мы здесь! – издалека послышался испуганный голос женщины, бегущей по площади с тяжелым рюкзаком на спине.
За ней, широким шагом, спешил юноша в офицерской зелёной рубашке, черных брюках и кроссовках. В руке он нёс небольшую сумку, очевидно, с продуктами на дорогу.
- Почему опаздываете, студент? – строго задал вопрос преподаватель.
Студент молчал.
- Ой! Извините нас, Иван Иванович, пожалуйста! Подвёл общественный транспорт! – дрожащим голосом ответила за юношу женщина, на ходу сочинив ответ и платочком, смахивая пот со лба.
- Скажите, кто едет в колхоз – Вы, или этот молодой человек? Он что - глухонемой, у него нет языка? – задал вопрос женщине преподаватель.
- Он! Он! А я его мама! – торопливо продолжала говорить женщина, сбрасывая со спины тяжелый рюкзак.
- Очень приятно, мама! Но ваш сынок, как видно, носит уже отцовские рубашки, да и размер ноги у него, по-моему, тянет на 43-й! Через год будет призван в ряды Советской армии! Вы что и на службу поедите с ним, чтобы таскать его вещмешок, автомат, пулемёт?!
- Что Вы! Что Вы! – затараторила женщина. – Он очень хороший мальчик! Помогает мне по хозяйству, очень честный, уважительный, вежливый и добрый! Соседи не нахвалятся им!
- Вы забыли сказать, что в трамвае, троллейбусе, метро, ваш «мальчик» уступает место старушкам, беременным женщинам, инвалидам! – съязвил Петров.
- Да! Да! Да! Это правда!
Строй, молча, наблюдал за этой картиной, некоторые студенты улыбались, юноша молчал, опустив голову, показывая преподавателю, красивую русую шевелюру.
- Становитесь в строй «СЫНОК»! – строго приказал преподаватель, чтобы закончить перепалку с непонятливой женщиной.
- Иди в строй, милый! Иди, Андрюшенька! Иди, сынок! – ласковым голоском вторила преподавателю, любящая мама.
Закончив перекличку, преподаватель Петров в течение 20 минут инструктировал студентов о правилах поведения в пути следования до города Херсона. Мама студента Кочана стояла рядом и умилённо смотрела на своего отпрыска, бросая косяки на преподавателя. Выбрав момент, она лилейным, сладостным голоском обратилась к Петрову, как бы сочувствуя ему в его нелегком труде управления этой массой молодых людей, уезжающих за 700 км от Харькова.
- Иван Иванович! Вам не страшно управлять этой армией молодёжи?! – восхитилась она смелостью преподавателя. – Ведь 100 человек, мальчики и девочки, а вы один! Это же не шутка! Пожалуйста, будьте с ними – «построже!».
- А, как это «построже!»? Научите меня! – спросил Петров. – Ведь ставить детей в угол, ставить коленями на гречневую крупу, наказывать ремнём – категорически запрещено!
Наступила небольшая пауза.
- Ну, Вы преподаватель! Вы знаете! Вам виднее! – ответила женщина.
- А я хотел бы услышать от Вас совет и подсказку! – включив «дурочка», съязвил преподаватель.
- Ой! Иван Иванович, вы же знаете! Не мне Вас учить!
- Хорошо! Тогда я задам Вам вопрос! Если ваш сынок, или кто другой, нашкодничает, я могу разговаривать с ними на повышенных тонах: кричать, нецензурно выражаться, дать хорошего шлепка по мягкому месту?
- Ой! Иван Иванович! Ну, что Вы говорите! Ни в коем случае! Детей надо жалеть и прощать им их ошибки! А бить детей – это большой грех! – ответила женщина. – Лучше спокойно, ласково разъяснить ребёнку о его непристойном поведении!
- Ну, а если спокойный, ласковый разговор не помогает, и «ребёнок» продолжает шкодничать. Родителей поблизости нет, некому пожаловаться и призвать на помощь - тогда как?! – спросил Петров. - Если «ребенок» в шкоде отобьёт себе голову, руку, ногу, а я уже неоднократно вёл с ним ласковые разговоры, - Вы мне простите?! Вы мне поверите?! Вам, как, лучше, чтобы «ребёнок» был цел, невредим и здоров, но за шкоду получил хорошего шлепка и исправил своё плохое поведение, или вернулся инвалидом, но при этом, неоднократно выслушивал ласковые советы и наставления о своём поведении и многократно был прощён за шалости? А…а?!
Женщина молчала, обдумывая ответ, желая сохранить за собой свои убеждения и соё «Я!».
- Я за то, Иван Иванович, чтобы дети вернулись здоровыми и невредимыми, чтобы всё было спокойно, культурно и вежливо, без унижения личности ребёнка. Детям нужно прощать их ошибки! Да…а!
- Ну, так уясните, сердобольная мама! Я тоже за то, чтобы дети вернулись здоровыми и невредимыми, но я в своей жизни усвоил правило: всепрощение приводит к хаосу и разгильдяйству, к потере ответственности в делах и может оказаться катастрофой для нерадивого. Если ваш Андрюша ответственный человек, понимает, что хорошо, а что плохо, - можете не волноваться, - он достойно отработает весь период на сельхозработах, вернётся к вам живым и невредимым, не униженным и оскорблённым! А если вседозволенность – стиль его поведения, я не гарантирую Вам его безопасность, не гарантирую ласковое, доброе отношение к нему с моей стороны и со стороны его товарищей! До свидания! Счастливо оставаться МА-МА!
Мама студента Когана хотела ещё продолжить диалог с преподавателем, но он, повернувшись к строю скомандовал: «На право! За мной шагом марш!», и повёл отряд студентов на платформу к поезду.
В город Херсон поезд прибыл поздно ночью. На вокзале его встречали представители сельских хозяйств, прибывшие туда на автобусах. Распределение по хозяйствам и посадка в автобусы были недолгими. Под утро отряд на 3-х автобусах благополучно добрался до села «Осканиевское», граничащего с заповедником «Оскания Нова». Мерцал рассвет, ореол солнца показался на горизонте, осветив бескрайние степные просторы. Небо от Востока до Запада покрылось полным спектром всех красок.
Для проживания, руководство совхоза предоставило отряду одноэтажное общежитие, напоминающее барак, с коридором во всю длину, по 12 комнат на каждую сторону с 4-мя, 5-ю кроватями.
После веселого, шумного размещения, отряд дружно проследовал в столовую, где его ожидал сытный завтрак.
Первый день пребывания в Осканиевском был посвящен устройству, инструктажам и знакомству с селом.
К полудню настроение у прибывших студентов резко изменилось. Нестерпимо палило солнце, температура воздуха доходила до 45 градусов. Дышать стало трудно, пот безжалостно смачивал одежду, которая становилась липкой и неприятной. Разморённые жарой студенты валялись на своих кроватях, без всякого стремления к малейшему движению.
Бескрайняя равнина, казалось, дымилась под безжалостными лучами солнца, выжимающими из земной поверхности всю влагу. Вдали виднелись оросительные системы «Дон», которые беспрестанно поднимали из многочисленных каналов воду и распыляли её над полями кабачков, огурцов, помидор и бахчевых культур.
- Да, условия здесь не ахти! – думал Петров, разбитый жарой, валяясь на кровати. – Как же работать в поле, если в тени температура воздуха доходит до 40 градусов?! Как же организовать студентов на работы в такое пекло?!
За думами, он не заметил, как к общежитию подкатила «Нива», из которой легко выскочила председатель совхоза, и смело вошла в комнату преподавателя Петрова.
- Здравствуйте, Иван Иванович! С приездом! Я председатель совхоза, Добрынина Вера Афанасьевна! Что жарко? Очень! Очень жарко! Но мы к такой жаре уже привыкли! – сочувственно начала разговор женщина и предложила: «Давайте, Иван Иванович, посмотрим, как разместились и устроились студенты!».
Она вышла. За ней, превозмогая вялость, поспешил Петров. Обойдя все комнаты и перебросившись со студентами лёгкими вопросами, Вера Афанасьевна предложила: всему отряду через пять минут собраться на спортивной площадке в тени под деревьями.
- Все в сборе? – спросила она у Петрова.
- Все! – ответил преподаватель, пробежавшись беглым взглядом по лицам и пересчитав студентов.
- Ну, что, друзья, жарко?! Очень жарко! Но урожай собрать мы должны! – начала разговор со студентами руководитель хозяйства. – Такое пекло будет стоять весь июль, август - вплоть до сентября! У нас степная зона, куда не посмотри везде равнина. Наш совхоз занимается выращиванием овощей и бахчевых культур. Чтобы их вырастить, создана оросительная система, которая работает и день, и ночь, черпая воду из каналов. Чтобы люди могли работать в поле, для них установлен режим труда с 7 часов и до 14-оо. Для вас же режим такой: подъём в 5-30, завтрак с 6 часов, выезд на работы в 6-30. С 12 часов вы свободны, занимайтесь чтением, спортом, просмотром в клубе телепередач. Категорически запрещаю покидать пределы села, и в такую жару не вздумайте освежиться в каналах! В каналах бурное течение, крутые и скользкие берега, купаться в них очень и очень опасно. Ходить на работы и по селу только в головных уборах, не пить сырую воду – пить только кипячёную, которой в нашей столовой хватит на всех. Мыть руки и соблюдать гигиену! Будете хорошо работать, мы организуем экскурсию в заповедник и однодневный отдых на Черном море! Всем понятно?!
Собравшиеся молчали. Некоторым, эти климатические условия показались трагическим моментом в жизни, не радовала и перспектива поездки на море.
- Кузьма Андреевич, организуйте росписи всех студентов в книге инструктажей! – обратилась председатель к главному инженеру совхоза. – Завтра начнём трудиться! Желаю всем успехов! – закончила председатель знакомство с отрядом, распрощалась, села за руль автомобиля и укатила в неизвестном направлении.
День прошел без происшествий. Перед заходом солнца жара несколько спала, на волейбольной площадке появилась сетка, и азартная игра в волейбол продолжалась до наступления полной темноты. Некоторые студенты, при открытых окнах лежали на кроватях, некоторые читали, другие играли в шахматы и шашки.
В 22-30 Петров дал команду «На построение!». Сделав перекличку и пожелав всем доброй ночи, он объявил, что отбой устанавливается на весь период работ в 23-00. После отбоя все должны находиться в своих кроватях и отдыхать.
Первая неделя прошла без каких-либо происшествий и событий. Студенты, в большинстве своём, быстро втянулись в установленный режим труда и отдыха, приспособились к тяжелым климатическим условиям. Некоторые, получив задание, ударно, справлялись с ним и раньше покидали поле. Студент, Василий Долгий, носился по полю, как угорелый, выполняя норму за себя и за будущую невесту Наташу.
- Иван Иванович, мы выполнили задание, собрали с Наташей 40 ящиков помидор! Можно нам быть свободными и отдохнуть, вон под теми деревьями, на берегу канала! – студент указал это место.
Проверив результат и качество, выполненной работы, преподаватель похвалил студентов за труд и разрешил им отдых на берегу канала, напомнив, какую ответственность он берет на себя, отпуская влюбленных в запретную зону.
- Иван Иванович, даём слово, что мы купаться не будем и не подведём Вас!
- Ладно, ребята, идите, - я верю вам! – с некоторой тревогой ответил Петров, помня об указаниях председателя совхоза.
Проверяя работу студентов, Иван Иванович обратил внимание, что Кочан и его окружение не добросовестно относятся к выполнению задания.
- Кочан, Вы, почему пропускаете кусты, почему не заполняете, как положено, тару?! – сделал замечание студенту преподаватель так, чтобы слышало его ближайшее окружение. – Тяните резину, ходите по полю, как «сонная курица»! Берите приме с Ловкого, Шефоростова и других! Они уже выполнили задание и ушли отдыхать!
- Во-первых, я не курица, мне жарко и спешить некуда! – грубо ответил студент.
- О! Как я ошибся! Вы, оказывается, можете разговаривать! – сказал Петров, заметив, что его ответом были довольны, находящиеся рядом студенты.
В этот день, студент закончил работу позже 12 часов и возвращался в общежитие, еле переставляя ноги, выказывая неимоверную утомлённость и усталость. Преподаватель стал замечать, что вокруг Кочана начала формироваться группка «сынков», которая откровенно стремилась к главенствующей роли в отряде и к саботажу. Им не нравилось, когда на общих построениях, преподаватель Петров отмечал ударный труд одних и критиковал отстающих. За его спиной эта группа устраивала экзекуции передовикам, учиняя избиения, угрозы, а неподдающимся, насильно выстригали кресты на голове, что заставляло юношу бежать в парикмахерскую и стричься «наголо».
- Шефоростов! Вы, почему расстались с такой красивой шевелюрой и полысели? – задал вопрос преподаватель студенту на вечернем построении.
- Жарко, Иван Иванович! Голова сильно потеет! – тихо, с каким-то сожалением и подавленностью, ответил студент.
Ответ Шефоростова у небольшой группки студентов вызвал надрывный животный смех, но общего веселья не получилось. Большинство, насупившись, с каким-то упрёком, смотрели на преподавателя. Их хмурые взгляды как бы говорили: «Очнись от спячки наивный, старший товарищ!».
Такое поведение отряда, несколько озадачило Ивана Ивановича.
- Что-то неладное творится в отряде, а где же разгадка этого «что-то»? – думал он.
На следующем построении появился ещё один лысый студент. На вопрос преподавателя: «Почему подстриглись «наголо», студент?», - последовал такой же ответ, как ответ Шефоростова. Надрывно смеялась опять та же группка.
Душевный разговор с пострадавшими не привел к положительному результату, а лысых с каждым днём становилось всё больше и больше.
Как-то после отбоя, когда в общежитии наступила полная тишина, Петров решил сделать обход. Из некоторых комнат раздавалось похрапывание и посапывание, спящих молодых людей, уставших от жары и от полевых работ. Заглянув в комнату № 5, он обнаружил, что кровать студента Когана была пуста.
- Где же Кочан? Входные двери закрыты, окна тоже, на вечернем построении он был! Где он сейчас? – задавал себе вопрос преподаватель, не на шутку растерявшись, представляя, к каким последствиям может привести его отсутствие.
Петров перевел дыхание, уселся на его кровать и начал ждать. Прошло 10 минут, - студент не появлялся.
- Может он пошел в туалет и там, так долго задержался? – подумал Иван Иванович и вышел во двор. Ночь была тихой, звёздной, слышались трели сверчков, ощущались полеты ночных бабочек и летучих мышей.
Побродив по площадке и обойдя вокруг общежитие, преподаватель не обнаружил следов отсутствующего студента. Опять, заглянув в пятую комнату, он только и мог констатировать, что кровать Когана была пуста. Ему стали мерещиться различные кошмары, которые могли случиться со студентом в этом незнакомом месте.
- Может быть, он решил искупаться в канале? Может быть, он подрался с местными ребятами? Может быть, сбежал из отряда? Что я отвечу его маме, если с ним произойдёт какая-либо неприятность?! – такими предположениями распалял свою нервную систему Петров.
Он вернулся в свою комнату, разбудил Николая и Валентина - старшекурсников, которые были назначены руководством учебного заведения ему в помощь.
- Ребята, вставайте! Исчез студент Кочан!
- Как исчез? – спросонья спросил Николай.
- Так и исчез! Вот уже полтора часа, как его нет на своём месте!
- Валентин, сходи в его комнату, разбуди ребят! Может они знают, где этот «сынок»?
Через несколько минут Валентин доложил, что никто не знает, где их товарищ.
- Ну, что ж, друзья, пошли искать этого барбоса! – сказал Петров.
Вооружившись фонариками, поисковики двинулись к каналу. Освещая берега, они пугали лягушек, отчаянно прыгающих в воду, но следов студента не обнаружили. На их окрики никто не отзывался. Вернувшись в село, они обошли почти все его уголки, но признаков, отсутствующего студента, нигде не было.
- Коля, сбегай в общежитие! Может, этот негодяй уже в своей кровати! – попросил Петров старшекурсника.
Возвращение Николая не дало желаемого результата.
- Который час? – спросил Иван Иванович у Валентина.
- Половина пятого! – ответил студент.
- Пойдёмте, друзья, в общежитие, мне в пять часов нужно быть на совещании у Веры Афанасьевны! Придётся ей доложить обо всём и, силами совхоза, организовать поиск этого студента! – сказал Петров и, безнадежно махнув рукой, медленно побрёл к общежитию.
Войдя в общежитие, он решил ещё раз заглянуть в пятую комнату. В окна уже заглядывал рассвет. Бросив беглый взгляд на кровать беглеца, преподаватель не поверил своим глазам - на ней лежал, свернувшись комочком Кочан, и, притворно, издавал звуки сладкого сна.
- Подъём! – скомандовал Петров, и дотронулся до плеча студента.
- Что такое! Я хочу спать! Почему Вы меня будите? Что Вы трогаете меня! – разыгрывая «дурочка», возмутился студент, нехотя вставая с кровати.
- Пойдём, дружок, в мою комнату, я тебя кое о чём спрошу! А ребятам не будем мешать нашими разговорами! – настойчиво потребовал преподаватель.
- Почему Вы меня разбудили, я спал? – ворчал Кочан, следуя по коридору за преподавателем.
- Где Вы были, студент, с 23-00 часов до 4-30? – строго спросил Петров, войдя в свою комнату.
- Спал! – нагло ответил «сынок» - «честный» мальчик у мамы.
- Ты бы хоть не врал, а честно сознался, негодяй! Мы тебя всю ночь искали - облазили всю деревню и канал! – злобно возмутился Николай.
- Я спал в своей кровати с 23 часов, и пока вы меня не разбудили! – нагло ответил Коган, на возмущение Николая, делая ударение на каждом слове.
- Набить бы тебе морду за брехню!
- Я спал! – нагло, опять заявил нарушитель.
- Коган, Вы, что? - нас за дураков держите? – возмутился Петров. – Берите-ка, «дружок», бумагу и пишите объяснительную на имя директора учебного заведения!
Студент медленно уселся на стул и нехотя поднёс ручку к листу бумаги.
- А, что писать?
- Вот и пишите, что мы Вас, ни за что, ни про что, разбудили и потребовали в такую рань написать объяснительную!
Студент нехотя водил ручкой по листу бумаги и нацарапал текст, как подсказал ему преподаватель.
- Ну и хмырь! Ну и маменькин сынок! И кто научил его такой наглости?! Папа - военный, мама - интеллигентка, а сынок - вопиющий наглец! – в ожидании думал Петров.
- Ну что, написали объяснительную, молодой человек? – исчерпав своё терпение, спросил Иван Иванович.
- Написал! – надув губы, ответил Кочан и небрежно подал листок преподавателю.
Прочитав объяснительную, Петров в 4-х строчках текста обнаружил 10 ошибок.
- Да, друг мой, с грамматикой у Вас не всё в порядке, и Вы забыли поставить число и свою подпись! Эту объяснительную, да приложить бы к Вашему сочинению на вступительных экзаменах!
- Ну, и что будет?! – ответил студент, нехотя беря в руки листок, небрежно, медленно выводя число и свою подпись.
- А были бы серьёзные проблемы и некоторые вопросы о правомерности зачисления Вас в учебное заведение!
Студент молчал, потупив свои глаза в пол.
- Идите, поспите, хоть 0,5 часа до « подъёма»! Мне уже некогда продолжить с Вами разговор о правилах поведения и порядочности, - опаздываю на планёрку к директору совхоза! – ответил преподаватель и умчался в контору совхоза.
На утреннем построении, перед разводом на работы, Петров рассказал отряду о ночном происшествии и предупредил студента Кочана, что при повторном нарушении дисциплины, он будет немедленно отправлен в город Харьков.
Рабочий день, для преподавателя и его помощников, прошел в страшных муках борьбы со сном и нестерпимой жарой. Они часто подходили к бочке с питьевой водой, залпом выпивали по кружке и обильно смачивали ею головы и рубашки.
Вечером, когда спала жара, преподаватель провёл беседу с нарушителем. В беседе ему не удалось выяснить причину исчезновения студента, и место его нахождения до пяти часов. Кочан продолжал настаивать, что был в своей кровати и спал, упрекал преподавателя, что тот рано разбудил его и лишил сна.
Нервы преподавателя достигли предела терпимости от такой, вопиющей наглости этого юнца.
- Боже! - в душе взмолился преподаватель! - Да, если бы он извинился, попросил прощения, инцидент был бы исчерпан и тут же забыт! Почему такое упрямство и вопиющая ложь? Своих детей, за такое поведение, я бы растерзал! Как мне поступить в этом случае?! Как сдержать себя, чтобы не сорваться, не надрать задницу этому наглецу?! Своим поведением, он провоцирует меня на срыв! Не дождёшься «сынок»! Не дождёшься!
После некоторой паузы, Петров сухо заявил:
- Коган, если Вы не поняли моих добрых советов, я сдержу своё обещание, которое дал перед всем отрядом! Вы поедите домой за свой счёт и будете портить нервы вашей маме! А перед дирекцией учебного заведения, я буду ставить вопрос о вашем отчислении за недостойное поведение на селхозработах! Вам понятно! Вы свободны!
Чтобы успокоить свою нервную систему, Петров решил прогуляться по центральной улице села. Тишина, легкий ночной ветерок обласкали его, и с новыми силами он вернулся в общежитие. Всё было тихо, студенты готовились ко сну.
Сделав перекличку, убедившись, что все студенты на месте, Иван Иванович пожелал всем доброй ночи и удалился в свою комнату. Не раздеваясь, он прилёг на кровать и мигом отключился от реальной действительности. Через час, преподавателя как будто пронзило током, сон моментально покинул его. Открыв глаза, Петров посмотрел на часы – часы показывали 0 часов 30 минут. Чувство ответственности заставило его подняться с кровати и обойти общежитие. Как и прошлой ночью – в общежитие царила тишина, нарушаемая звуками сладостного сна молодых людей. Проходя мимо комнаты № 5, преподаватель не сомневался, что после вечерних разборок, в ней должен быть полный порядок. Но к его сожалению и разочарованию – кровать Кочана опять была пуста. Окна были закрыты. Петров разбудил соседа.
- Чибисов, проснитесь! Где Кочан? – тихо спросил он студента.
- Не знаю! – последовал ответ, проснувшегося паренька.
- А, кто знает? Вам, что безразлична судьба вашего товарища?! Может, его избивают местные ребята? Может, он тонет в канале! Может, ему необходимо срочно оказать помощь?! – громко спросил Петров.
- Не знаю! – коротко, сонным голосом, ответил студент.
На этот окрик проснулись и другие студенты.
- Друзья! Скажите, где может быть Кочан? Я не успокоюсь, пока не узнаю, где он! Я тоже человек и хотел бы отдохнуть от вчерашней прогулки по селу и берегу канала! Ведь за каждого из вас я несу ответственность! Вы что не понимаете этого?!
Тупое, упрямое молчание, как будто, загипнотизировало молодых людей, они продолжали молчать и отнекиваться.
- Плохие вы друзья! Вы знаете, где он, и вы подвергаете своего товарища большим проблемам, которые обязательно будут! Продолжайте спать! – гневно сказал Петров и вышел из 5-й комнаты.
- Николай! Валентин! Проснитесь! Кочана опять нет на месте! – с сожалением обратился преподаватель к своим помощникам.
- Вот тварь! Он что! - издевается над нами! Может набить ему морду?! – отходя ото сна, бурчал Николай.
Вооружившись фонариками, вновь начался поиск студента в селе и его окрестностях. Периодически, поисковики возвращались в общежитие, но кровать Качана оставалась пустой.
Начала заниматься заря. Восток медленно покидала ночная мгла, как по команде, послышалась утренняя перекличка петухов. Уставшие и измотанные, Петров и его помощники возвращались в общежитие.
- Идите, немного поспите, друзья! А я буду собираться на планёрку! – сказал Иван Иванович и вошел в общежитие.
- Мы выкурим по сигаретке и придем! – ответил Валентин.
Друзья уселись на скамейку и между собой стали обсуждать, создавшуюся проблему, сочувствуя Петрову.
- Коля, я не выдержу и начищу этому негодяю рыло! Попомнишь моё слово! – в сердцах заметил Валентин.
- Да, он этого заслуживает! – ответил Николай.
А между тем, Иван Иванович вошел в общежитие и ещё раз заглянул в пятую комнату. Студент Кочан лежал на своей кровати, притворившись, что спит.
Подойдя к окну, Петров обнаружил, что шпингалет на одной створке не был опущен.
- Так вот оно что?! Кто-то из его «друзей» выпускает Кочана за пределы общежития и впускает обратно! – подумал преподаватель.
- Кочан, вставайте! – грубо сказал Петров, пошевелив студента за плечо.
- Что такое! Я хочу спать! Почему Вы меня будите? Каждую ночь - одно и то же! Я буду на Вас жаловаться! – недовольно ворчал беглец.
- Пойдёмте ко мне в комнату и там вместе подумаем о жалобе на меня! – Петров, в сердцах, сдёрнул со студента простынь. – А это ещё что такое? Почему вы в брюках? – возмутился Иван Иванович.
- А, какая Вам разница, в чём я сплю!
- Какой наглец! Он издевается надо мной, уверен в своей безнаказанности – вот и вытворяет чудеса! А какие анекдоты и бахвальства будет испускать этот негодяй и его друзья по приезду в Харьков! – думал преподаватель, ощущая своё бессилие и униженность перед этим невоспитанным юнцом. Нервы его достигли пиковой точки.
Открыв дверь в свою комнату, и впустив туда студента, Иван Иванович грубо спросил: «Где Вы были, студент, этой ночью?».
- Спал! А, Вы меня разбудили! Я буду на Вас жаловаться!
- Паршивый наглец!
Раздался оглушительный шлепок, студент повалился на кровать.
- Убью, стервец! Убью хам! Пусть меня посадят, но одним негодяем станет меньше! – потеряв управление над собой, хрипел сквозь зубы преподаватель.
Он подбежал к нему, схватил стервеца за шевелюру и, как пушинку, поставил на ноги.
- Утром, после развода на работы, поедешь домой! Понял!.. – рявкнул Петров. – От работ ты отстранён! Я не намерен каждую ночь бегать за тобой!
В этот момент в комнату вошли Николай и Валентин. Кочан дрожал, глаза выражали испуг, на побледневшем лице проступили красные пятна, он не ожидал такого оборота дела.
- Ребята! Он меня ударил и хотел убить! Преподавателем ещё работает! Я буду жаловаться! Тебя выгонят с работы! Тебе не место в учебном заведении! – с мольбой, голосом ягненка, обратился нарушитель к старшекурсникам, призывая их в свидетели, нагло, налегая на слово «Тебя».
- Плохо сделал, что не убил! Я бы тебя точно угрохал!– вспылил Николай.
- Ты это сочинил, брехло! Мы ничего не видели! – поддержал Николая Валентин.
- Ребята, отведите этого негодяя спать, а я побегу на планёрку! Я уже и так на неё опоздал! – несколько успокоившись, обратился к своим помощникам Иван Иванович.
Двигаясь к конторе, Петров рассуждал и казнил себя за нервный срыв, который произошел с ним.
- Вот дурак! Не смог сдержаться - дал леща этому подлецу! Ведь, явно, он нажалуется об этом своей мамочке, и будут у меня серьёзные неприятности!
Поразмыслив, Петров решил: ещё раз предупредить студента Когана и оставить в отряде до первого замечания.
На утреннем разводе Иван Иванович опять рассказал всем о ночном происшествии и в последний раз предупредил студента Кочана о недопустимости его поведения.
- Ребята! – сделав два шага вперёд, и повернувшись к строю, закричал студент. – Меня Петров ночью избил! Разве имеет право преподаватель заниматься рукоприкладством! Я спал, он меня разбудил и, ни с того ни с чего, начал избивать в своей комнате! Посмотрите, ухо до сих пор красное и опухло! – Это был прямой расчет на вызов общего недовольства преподавателем.
Оцепенение охватило Петрова. Он был готов вновь съездить по уху этому молодому негодяю, но сдержался, услышав ропот, пробежавшийся по строю: «Поделом тебе, Андрюша! Поделом!».
Революции не произошло, массы были на стороне преподавателя. Этот случай на некоторое время стал уроком для Кочана и его окружения. Многие студенты понимали преподавателя, щадили его нервы и дорожили его доверием. Петров не был тупым консерватором, старался понять молодёжь, шел смело на компромиссы, но требовал правдивости и откровенности во всём.
- Иван Иванович! Можно мы прогуляемся в сторону заповедника! – порой обращалась к нему какая-либо парочка.
- Можно! – отвечал Петров и напоминал, что вечернее построение будет в 23 часа.
- Мы Вас не подведём, будем вовремя!
Преподаватель понимал, что за колючей проволокой держать молодых людей - наивно и бесперспективно. Но он должен знать, где искать, того или иного, студента, и в случае необходимости, как оказать ему действенную помощь. Это был его принцип – принцип доверия и уважения друг к другу.
Но спокойствие было недолгим. Вдруг, опять накатилась волна, облысевших, молодых людей.
- Что происходит в отряде! Где таится разгадка этого явления? – думал Петров. Беседы со стрижеными не дали ответа на этот вопрос.
- Коля! Валентин! Что происходит с нашими «мужиками» - стригутся все поголовно! Что за эпидемия поразила нас? – обратился Иван Иванович к своим помощникам.
Разведка с этого боку не принесла положительных результатов.
Подозревая что-то неладное, Петров зашел в сельскую парикмахерскую.
- Добрый день! Я руководитель студенческого отряда, Петров Иван Иванович! – представился он, уже не молодой парикмахерше. – Все хлопцы стригутся наголо, а у меня вон какая шевелюра! Не хочу отставать от молодёжи! – шутливым тоном, начал он разговор с женщиной.
- Нет! Вас стричь я не буду! – глянув, оценивающе, на Петрова, сказала парикмахерша.
- Почему? Чем я заслужил Ваш отказ?
- У Вас нет креста на голове! – с некоторой грустью ответила парикмахерша.
- Какого креста? – недоумённо спросил Петров.
- Выстриженного креста! – ответила женщина. – Куда Вы смотрите, преподаватель! Пацаны, один за другим, прибегают ко мне с выстриженными крестами на голове! Некоторые плачут! Я думала, что Вы, таким образом, наказываете ребят! Хотела уже на Вас жаловаться Вере Афанасьевне! Да, спасибо, что зашли, вижу – Вы здесь не причём!
- Вот это да! Вот это новость для меня! Спасибо Вам за этот сюрприз! Постараюсь срочно разобраться и навести порядок в отряде! До свидания! – любезно распрощался Иван Иванович с парикмахершей.
Новость, услышанная только что, взбудоражила нервную систему Петрова. Он решительно шел в общежитие, чтобы срочно разобраться в этих изуверствах и положить им конец.
- Какая гнида портит весь настрой и климат в отряде? Почему лысые молчат и не расскажут правду? Что за круговая порука?!
Перешагнув порог своей комнаты, преподаватель решил не спешить, обдумать план действий, чтобы поймать садиста, как говорят: «На горячем!».
Но судьба в этот раз распорядилась по-другому. В дверь кто-то решительно постучал.
- Войдите! – ответил на стук преподаватель.
В комнату вошел студент Матвиенко и положил какой-то листок на стол.
- Что это? – спросил Петров.
- Это объяснительная! Я подрался со студентом Кочаном! – гневно ответил молодой человек, тяжело дыша и часто переводя дыхание. На его лице виднелись царапины и под правым глазом синяк.
- Если не секрет – за что?!
- В объяснительной я всё написал! – голос его дрожал.
- Прежде успокойтесь! Объяснительную я прочитаю, а на словах?
- Кочан со своими дружками, хотел выстричь мне крест на голове! Я не дался! Завязалась драка! Иван Иванович, я не буду терпеть от этого хама унижений! За себя я не ручаюсь, или отправьте меня в Харьков! Кочан издевается над ребятами! Кого вы хвалите за хорошую работу, тому они выстригают крест на голове, избивают, запугивают! Их все боятся и молчат! – с горечью и страданием исповедовался студент.
- Так вот она где собака зарыта! – подумал Петров. - А почему Вы, молодой человек, не рассказали об этом мне раньше? Боялись?!
- Нет, не боялся! Не хотел выглядеть сексотом! Думал, Вы сами догадаетесь и избавите нас от этого негодяя! А, Вы его оставили в отряде после тех проделок! – с каким-то упрёком ответил студент.
- Ладно! Идите, отдыхайте! И прошу о том, что были у меня, никому пока не рассказывайте! – с напутственными словами, Петров отпустил студента. Ему стало не по себе. Он чувствовал свою вину, что не сдержался и раньше не удалил этого прохвоста, что его нервный срыв повлёк за собой столько пострадавших пареньков: трудолюбивых, скромных и беззащитных перед хамством других. Он рассуждал: «Доброта, малодушие и всепрощение – это прямые спутники безнаказанности. А безнаказанность приносит людям зло и в большом, и в малом! Почему я забыл об этой прописной истине! Почему?!» – казнил себя преподаватель.
В своих рассуждениях, он пытался дать оценку такому поведению Андрея Кочана. Ему было жаль этого парня, который до совершеннолетия не научен элементарным правилам поведения человека в обществе. Папа на службе, а мама видит в нём сладенького ангелочка, любимого и неповторимого.
- Он жертва слепой любви своей мамочки! Только она! Только она виновата в его расхлябанности, эгоизме, вранье! Он с детства не познал что можно, а что нельзя! Понятие «Свобода» - этот юнец считает, как вседозволенность! Если его срочно не осадить, в нем созреет потенциальный, неисправимый садист! – рассуждал Иван Иванович. Но его рассуждения нарушил Николай, внезапно показавшийся в дверях.
- Коля! Пригласи сюда немедленно студента Кочана! И вместе с Валентином вы должны присутствовать при нашем разговоре!
- Понял! – ответил Николай и удалился выполнять распоряжение Петрова.
Через полчаса в дверях показались трое: Николай, Валентин и студент Кочан. Было видно, что студент напуган. После того случая, он побаивался преподавателя и старался обходить его. На его носу виднелась небольшая царапина и из носа выглядывала запёкшаяся кровь.
- Кочан! Скажите, а что с вашим носом, обо что вы зацепились им?
- Об ветку! - немедленно последовал ответ.
- Молодой человек! Вы плохо кончите! Ваше поведение построено на сплошном вранье, жестокости и подлости! Вы хотите на этих категориях самоутвердиться! Скажите, ну зачем Вам это! Почему Вы постоянно лезете наражон?! Зачем! Вы настроили против себя почти весь отряд! Вы хотите, чтобы Вам устроили тёмную!.. Да…а! И мы не сможем Вас защитить! Вам это понятно! - с нескрываемым возмущением, выговаривал Петров.
- Я не вру! А в отряде у меня все друзья!
- А, знаете, что это такое? – Петров взял в руки заявление Матвиенко и повертел им перед носом студента. – Видите, не всем Вы можете выстричь крест на голове, не всех запугать! Рассказывайте, почему у Вас произошла драка с Матвиенко! Только всё основательно и правдиво.
Кочан стоял, потупив взор, обдумывая свой ответ. Он не знал, что было написано на этом листке, и от кого он, но напоминание о драке с Матвиенко смутило его. Ссылка на ветку была уже не уместна, и он решил отнести себя в разряд потерпевших.
- Я зашел в комнату, где проживает Матвиенко, хотел попросить у ребят какую-нибудь книжку. Матвиенко меня толкнул, а я ему ответил!
- Что, он Вас толкнул в нос и у Вас пошла кровь?! Да?
- Да!
- Вы ответили ему синяком под глазом и царапинами на щеке! Да!?
- Да! – насупив губы, промычал Кочан.
- Бедный, несчастный мальчик! А зачем Вы принесли с собой ножницы и вошли с дружками в комнату, когда Матвиенко был один? И кто эти дружки? Отвечайте!
- Я был один! Ножниц у меня не было!
- Так, Кочан, Вы окончательно заврались! Вам перечислить студентов, которым Вы выстригли кресты на голове! Или всех лысых собрать сюда, как свидетелей! И чтобы они, эти ваши «друзья», накостыляли Вам для памяти на всю жизнь! Садитесь и пишите объяснительную на имя директора! Понятно!
Немного подумав, Петров обратился к своим помощникам:
- Ребята, проследите за этим студентом! Я должен выйти! Мои нервы не выдерживают этой лжи! Когда напишет - позовёте меня!
Выйдя из общежития, Иван Иванович сел на скамейку и с безразличием стал наблюдать за игрой в волейбол. Он пытался вспомнить какой-нибудь приятный случай, но образ Кочана всё время стоял перед ним, как ширма, застилающая всё хорошее в его жизни.
- Иван Иванович! Кочан написал объяснительную! – с крыльца проинформировал Валентин преподавателя. – Что делать?
- Отпустите его! – равнодушно ответил Петров. У него окончательно созрело решение: утром на первом автобусе отправить студента домой, чтобы тот больше не терроризировал отряд.
- Я не должен показать слабость, иначе буду выглядеть посмешищем у всех студентов - половой тряпкой! – думал он. – Моё решение должно быть суровым и окончательным, послужить уроком для Когана и его окружения! По приезду домой, я должен принципиально поставить вопрос перед дирекцией об отчислении этого студента из учебного заведения! Никакого прощения, никакого снисхождения к нему! Никакие уговоры не растрогают меня! Он должен познать меру ответственности за нарушение дисциплины, за ложь, за садизм по отношению к старшим и своим товарищам! Пусть послужит в армии, понюхает армейской службы, узнает, что такое дисциплина и, может быть, станет нормальным человеком! – рассуждал Иван Иванович.
Для реализации своего плана Петров пошел в контору, чтобы узнать расписание автобусов до Каховки и от неё до Харькова.
Вернувшись на спортивную площадку, он присел на скамейку и продолжил наблюдение за игрой в волейбол.
- Боже! А кто это? Кто этот новичок на площадке? Может какой-то местный парнишка с ужасно изуродованным лицом?! – изумился Иван Иванович.
«Неизвестный» старался азартно играть, как будто специально стремился обратить на себя внимание зрителей и преподавателя.
- Коля, кто этот парень?
- Это Кочан, Иван Иванович! – ответил Николай.
- А, что с ним случилось?!
- Говорит, что после драки с Матвиенко, с ним произошла такая беда!
- Он же, час назад, был нормальный?! Ну, царапина на носу, ну, запёкшаяся кровь из носа! А сейчас что? Синяки под глазами, кровоподтёки, губы раздуты, как надувные шары, щеки в царапинах, будто его по асфальту за ноги протащили! Может быть, они вновь подрались? Пожалуйста, пригласи-ка его к нам в комнату!
Иван Иванович двинулся в общежитие в полном раздумье и недоумении.
- Кочан, что с Вашим лицом? – строго задал вопрос преподаватель.
- Я же Вам говорил, что подрался с Матвиенко!
- Что опять?
- Нет тогда!
- У Вас же, час назад, был другой вид?!
- Матвиенко меня избил, а сейчас всё проявилось! Вон и синяки на руках! – он, демонстративно, показал преподавателю руку. На руке было два синяка и большие царапины на плече. - Вы мне не верите, а ведь драку первым учинил он!
- Ну и ну! – тяжело вздохнул Петров. - Коля, пригласи сюда студента Матвиенко.
В комнату вошел Матвиенко. На лице его были те же синяки, что и полтора часа назад.
- Матвиенко, это Вы так изуродовали Кочана?
- Иван Иванович! Я съездил один раз Кочану по носу за то, что он пытался выстричь крест на моей голове! А, что с ним произошло потом - не знаю!
- Я тебя не трогал! Ты первый полез ко мне и избил меня! – заверещал Кочан. – Ты ещё в суде ответишь за это!
- Ну, и подлый ты, Андрюша! Тебя нужно срочно отправит в психушку!
- Там ты побываешь быстрее меня! Понял! – закричал Кочан.
- Оба ступайте! Коля, проводи их! Не вздумайте вновь подраться! – строго предупредил студентов Петров.
В голове у преподавателя начали возникать сомнения. Намеченный, план воздействия на студента Когана, стал под вопросом.
- Что делать? Если с таким видом Кочан появится на пороге у своей мамы, мирового скандала мне не избежать! Где зарыта собака? Кто скажет правду? Как мне поступить?! – такие вопросы обуревали Ивана Ивановича. – В такой ситуации я ещё ни разу в жизни не бывал! Конечно, Матвиенко говорит правду! Но эти побои на теле Кочана - не в его и мою пользу!
Преподаватель положил под язык таблетку валидола и, взявшись за голову, сел на стул в глубоком раздумье. В дверь постучали.
- Войдите! – отрешенно ответил Петров.
В комнату вошли несколько студентов и студенток!
- Иван Иванович! Мы просим прочитать наше заявление и принять меры! – перебивая друг друга, затараторили молодые люди.
- Что там ещё случилось?! – отрешенно, сказал преподаватель и начал читать заявление.
Он несколько раз прочитал заявление и не мог глубоко вникнуть в его содержание. Факты, о которых было написано в заявлении, не поддавались нормальному рассудку. Студенты стояли рядом и молча, наблюдали за Петровым.
- Что - это правда? – еле слышно спросил он у посетителей.
- Да, Иван Иванович, это правда! Кочан, боясь, что за проделки Вы отправите его в Харьков и будите ставить вопрос о его отчислении из учебного заведения, попросил студента Лозовского набить ему синяки под глазами. Когда же этого Кочану показалось мало, он кирпичом прошелся по своим губам, плечу и расцарапал себе щёки! Он трус и подлец! Просим оградить нас от этого негодяя!
- Спасибо вам, друзья! Вы помогли мне разобраться и восторжествовать справедливости! Ваше заявление я отдам директору, и оно послужит основанием для отчисления этого парня из учебного заведения.
Иван Иванович не стал продолжать изучение этого вопроса, боясь, чтобы Коган не натворил ещё дополнительных глупостей. Вечерняя проверка прошла в обычной обстановке. До позднего вечера, Петров подробно описал всё происходящее в отряде и потребовал от дирекции: отчислить студента Когана из учебного заведения.
На утреннем построении, Петров попросил студента Когана выйти из строя. Преподаватель громко зачитал своё заявление, в котором были правдиво описаны все факты нарушения дисциплины, его издевательства над своими товарищами, обман и боязнь ответственности за эти нарушения. Он упомянул и о круговой поруке, которая может привести человека к серьёзным промашкам в жизни и деле.
- Вот, друзья, результат укрывательства всех проделок вашего товарища! Своим упорным молчанием вы позволили ему совершать эти нарушения! Вы не остановили его! Вы не остановили его дружков, проявив беспринципность и трусость! – он помолчал, - а может быть, кто-то из дружков Когана выйдет из строя, станет рядом с ним и разделит его участь?! Ну, смелее! Смелее, трусливые!..
В строю воцарилась необычайная тишина, студенты, потупив взор, стыдливо опустили головы. Выдержав паузу, Иван Иванович продолжил:
- Вот видите, Андрей! У Вас нет настоящих друзей, о которых Вы, так настойчиво, утверждали нам! У Вас были только трусливые подстрекатели, безжалостные тихари, любители шкодничать за чужой спиной! Пусть этот урок сотворит Вам добрую службу, научит разбираться в людях, научит понимать понятие «свобода», не как вседозволенность, а как твердое убеждение: быть честным, быть справедливым, быть принципиальным к строгому подчинению своих действий законам морали, природы и человеческого общества! – Иван Иванович помолчал, перевел дыхание, ему было тяжело говорить. Это почувствовали все, находящиеся, в строю.
– Всем организованно двигаться на рабочие места! – подал команду Петров. - Николай, Валентин проследите за разводом на работы, а я провожу студента Кочана до автобуса.
Молодой человек с тяжёлым рюкзаком за плечами, молча, следовал рядом с преподавателем к остановке автобуса.
- Может, простите, Иван Иванович! – тихо спросил Коган.
Эта просьба несколько смутила преподавателя. Он понял, что у юноши дрогнули нервы перед реальной ответственностью, нависшей над ним.
- Может быть, это притворство, может быть, это очередная дерзость волка перевоплотившегося в ягнёнка? – подумал Петров. - Нет, молодой человек, не прощу! К тебе я не питаю большого зла! Нет! Но моя доброта не пойдёт тебе на пользу, а тем более в этой ситуации!
Подошел автобус, началась посадка.
- До свидания, Иван Иванович!
- До свидания, дружище! Да, хранит тебя Бог!
Двери захлопнулись, автобус медленно покатил по дороге, поднимая небольшую пыль. Иван Иванович еще долго смотрел ему вслед, оставаясь со своими мыслями и размышлениями. В его сознании продолжала идти борьба с теми противоречиями, которые созрели в воспитательном процессе детей и молодёжи.
- А где же выход?! Где ответ на этот вопрос! – думал преподаватель. – Правильно ли я поступил? Правильными ли были мои действия?
01.04.2010 года