Денница (Jutrzenka) – Литературная газета
Путешествие в Лужицы весною 1839 года Л. Штура
Я убедительно просил г. Лубенского немедленно приступить к изданию сербского словаря, над которым он трудился несколько лет, — чтобы в нем по-крайней-мере сохранился сербский язык, столь важный по многим отношениям для словянского языкознания, и что-бы он послужил Словянству на память об умирающих лужицких братьях и в науку наследникам…Он обещал завещать нам это сокровище, если только по-правится его здоровье, истощенное продолжительными трудами. Наконец ом указал мне на доктора Клина, будешинского жителя, Серба, который всеми силами старается поддерживать отечественную народность и уже много сделал для нее. — Он также обратил мое внимание на недавно-основанное общество молодых Сербов, при здешней гимназии. - Обрадованный этими утешительными известиями, я поспешил к г. Клину. Он принял меня с истинно-словянским радушием и обещал доставить мне все возможные средства ознакомиться с Лужицами и особенно с достопамятностями города и его окрестностей. Я сейчас же отправился в гимназию и неожиданно застал там сербское общество, состоящее из десяти природных Сербов и основанное назад тону несколько недель с дозволения правительства. — Это общество основано Сербом Эрнестом Смолерем, трудолюбивым молодым человеком. Во время пребывания своего в здешней гимназии, он основал в 1832 году небольшое сербское общество, которое уничтожилось в 1835 году, по случаю отъезда Смолера, или, лучше сказать за неименеем самостоятельной главы и общего единодушия, также помощи со стороны высшего начальства. Во время вакаций 1838г. Смолер познакомился с несколькими учениками здешней гимназии, и это повело за собою возобновление уничтоженного общества,
которое в январе нынешнего 1839 года опять получило жизнь и, Бог даст, теперь будет находиться в цветущем состоянии. Чтобы лучше показать цель и устройотво самого общества, я приводу здесь некоторым главные его постановления на лужицко-сербском языке:
Библиотека этого общества теперь еще не велика: она собирается, согласно с уставом, из приношений каждого члена. Mне очень приятно было узнать, что с самого начала попали в нее грамматики: чешская, польская и русская, что показывает усердие молодых людей. Доктор Клин, знакомившей меня с достопамятностями города, провел меня к древней башне, еще до сих пор называемой Сербскою Башнею и носящей на себе отпечаток древнего зодчества. Она стоит одиноко, без церкви, и имеет вид круглый; вершина ее окружена перилами, откуда город и все окрестности представляются в очаровательном виде. Мой услужливый путеводитель показывал мне с этой башни место будешинской битвы, в которой Наполеон, с хитростью воспользовавшись положением окрестных гор, напал на союзников и одержал над ними победу. На одной горе еще видно уединенное дерево, которое сохраняется на-память: под ним Наполеон осматривал союзные войска и повелевал своими победоносными полками. Я посетил также, вместе с молодыми Сербами, долину, окруженную утесами и находящуюся недалеко от города. По ней протекает Спрова. В народе еще до сих пор носится про нее множество разсказов. Без сомнения, крутые нависшие утесы, в древности служили вместо храмов для язычников, любивших посещать эти места. Еще и теперь видно место, на котором, по разсказам народа, некогда находился истукан бога Флинца, вылитый из чистого золота. Этот флинц почитается воскресителем мертвых; но я сомневаюсь, чтобы он был божеством Словянским, потому, что едва ли имя его получило начало в словянщине. Напротив мне кажется, что какое-нибудь народное словянское божество, в последствии времени, заменено было Флинцом. Гусситы, как говорит предание, опрокинули этот истукан в воду, из которой до сих пор невозможно его вытащить. На том месте, где он стоял, поставлен в воспоминание каменный столб. Взявши от доктора Клина письмо к лесничему в Рохлове (деревня под Чернобогом), я взобрался с молодыми Сербами на гору, на которой еще видны остатки древнего язычества, и о которой так много есть сказок между поселянами. Гора Чернобог находится на разстоянии двух часов езды от города. Она чрезвычайно высока и разделяется на две половины; одна из них называется Прашицею, от слова прашать, что по сербски значить спрашивать; Мы проходили сербские деревни, где мои товарищи пускались в разговоры с народом, который, слыша родной язык, доверчиво отвечал нам и приветливо указывал дорогу. Замечательно, что если кто хочет снискать расположение этих людей, то должен разговаривать с ними на их отечественном языке; иначе они будут смотреть на него с какой-то недоверчивостью, подозревая в лукавстве; что ясно видно из истории и обхождения с этим народом. Здесь надобно искать причину, отчего Немцы обвиняют Словян в коварстве, между тем как обвинение падает на противную сторону. От чего же наш народ приветливо обращается с тем, кто говорит с ним на его отечественном языке? От того, что он видит в нем своего друга, почитает его искренним, слыша милые ему звуки, да ему тогда и не приходит в голову, чтобы под этой речью скрывалось что-нибудь недоброе. Немцы, живущие в Будешине уверяли меня, что если им случается иметь какое-нибудь дело с Сербами, то они при разговоре с ними должны употреблять их язык; но если они не знают его, то избирают кого-нибудь, кто бы хорошо знал по-сербски и выручил их. Они также разсказывали мне, что если торговаться с ними на сербском языке, то покупка обходится дешевле, чем на немецком: это слова Немцев, заслуживающих вероятия. Приехавши в Рохлово, мы вошли в опрятный домик тамошнего лесничего, где, после искренних приветствуй на родном языке, мы приняты были с радушным гостеприимством, по словянскому обычаю. Когда мы вошли, то старик-хозяин занят был чтением сербской книги, содержащей в себе проповеди на весь год. Он дал нам в проводники своего сына, статного, красивого парня, который, повесив через плечо ружье, взбирался впереди нас на вершину Чернобога. Он одет был в народное платье (в словянскую короткую куртку, называемую Маджарами Аттилою). Когда я всматривался в его мужественную осанку, то мне казалось, что я видел перед собою какого-нибудь древнего богатыря, который собрался на битву, или, одержавши победу, спешил принести на заветных алтарях жертву богам-хранителям. Через полчаса мы взошли на самую вершину. К величайшему удивлению, я нашел там огромные, каменные жертвенники: и давнишнее любопытство мое было удовлетворено. Они расположены точно таким образом, как представлены в примечаниях к поэме Коллара: Дочь Славы. Проводник указал нам также на огромные скалы, на которых, по преданиям народа, приносились жертвы: на них еще видны изсеченные сердца. Потом мы перешли на вторую половину горы, на выше-упомянутую Прашицу, где также представляется глазам путника огромная скала, образованная не руками человеческими, но созданная природою.
Самое название этой горы (собственно скалы, находящейся на ней) и вместе с этим предание, еще живущее в народной памяти, удостоверяют нас, что Словяне, подобно Грекам, верили в прорицания. Предание говорит, что на средину скалы всходил жрец и провозглашал прорицания на вопросы народа о своей будущности (откуда Прашица). В боку скалы находится отверстие, которое, как догадывался народ, служило ухом божеству, скрывавшемуся во глубине этой скалы. Сии жертвенники и скалы, которые приличнее было бы назвать обелисками и пирамидами словянской старобытности, находятся на последней отрасли гор западного Словянства и, подобно своим родичам, истребляются временем и святотатской рукою человека. Многие жертвенники уже совершенно обрушились и только некоторые из них уцелели в-половину. Мы очень сожалели, то туман, носившейся над Чернобогом, препятствовал нам насладиться очаровательным зрелищем: чешские и силезские горы также покрыты были туманом и тлько на небосклоне, со стороны Лужицы несколько было яснее, куда с нетерпением мы и обращали наши взоры. Насмотревшись на эти священные памятники и спустившись с горы, мы опять пришли в деревню, где гостеприимно приняли нас Сербы. Оттуда мы торопились в Будешии. В числе гор, между которыми находится Чернобог, есть также гора, называемая Коронною Горою, о которой в обеих Лужицах разсказывается следующее народное предание: В древние времена на этой горе сошлось семь сербских царей (без сомнения вождей?). Севши на семи камнях, глубоко вросших, в землю, они стали совещаться о том, как избавить свое отечество от немецкого ярма и возвратить ему свободу. В совете положено было, чтобы вооружиться против всеобщего врага, что и было исполнено. Все семеро были убиты и вместе с прочими, павшими на войне, похоронены в коронах, под теми самыми камнями, на которых некогда они сидели и совещались о том, как избавить от порабощения свою отчизну. Эта гора еще до сих пор в большом уважении у народа. — Во время моего пребывания в Будешине, в одно воскресенье, я был в евангелической и католической церквах, в которых богослужение совершается на сербском языке. Дни были пасмурные и дождливые, и потому обе церкви наполнены были народом, который усердно молился. Мне приятно было видеть его набожность. Здесь я имел случай осмотреть всю толпу; мужчины рослы и дородны; женщины также имеют прекрасный рост, быстрые и проницательные глаза, как вообще у Словян; лицо одушевленное и кругловатое. Женский пол большею частью еще носит народную одежду, которая очень мало отличается от одежды наших красавиц-Словянок. Белый цвет означает у них печаль, так как у поляков в Великой Польше и, кажется, в прочих местах. Народ, собравшийся в церкви, состоял из жителей окрестных деревень и будешинского предместья, ибо, к сожалению, внутренняя часть города занята только иноземцами. Так уж суждено нам, Словянам, чтобы чуждые пришельцы вытесняли нас из наших главных городов, не только в тех странах, куда уже совершенно проникла чужеземщина, но и в странах чисто словянских. За примерами далеко ходить не нужно. Укажу только на Тырнаву и Быстрицу в Словенске, на Бырно в Мораве и на Краков в Польше. Сознаемся, что мы сами виноваты в этом, а сознание в грехе — есть первый шаг к исправлению. Главная причина этому та, что мы мало, или вовсе не заботились о промышленности и торговле, или, лучше сказать, уклонялись от всех предприятий, предоставляемых иноземцами, которые рады были таким выгодам. Главным занятием городов должна быть промышленность, в полном значении этого слова, а занятием местечек и деревень — земледелие, ибо в города стекается народ, от чего является множество разных потребностей, возникают сношения с чужими землями и т.д. Все это возбуждают и развивают промышленность и торговля. Мы не хотели заниматься ими, и потому должны были уступить наши родные города другим, которые воспользовались этим и присвоили себе источники народного богатства. Вот, где начало всех наших бедствий, обрушившихся на нас по собственной вине. Народ беднел, между-тем как в городах множилось богатство. Когда же, с течением времени, земледелие и незначительные ремесла, которыми он занимался, не могли удовлетворить его семейных нужд, то он постепенно приходил в упадок, наконец большая часть его принуждена была заняться поденщиною, этим бедным средством пропитания. Собственно по этой причине в словянских городах находятся тысячи наемников из нашего народа, которые за малую плату обязываются служить иноплеменникам, поселившимся между ими; но они могли бы содержать себя, если бы были предусмотрительны и с самого начала обзавелись хозяйством. Упадок соотечественников и обогащение иноплеменников имели пагубное влияние на нашу духовную жизнь. — Когда в главных городах учреждались разные заведения для народного образования, то жители местечек и деревень должны были, или довольствоваться плохими заведениями, или, не имея средств, чем содержать их, оставаться в совершенном невежестве. Если же случались желающие приобрести высшие познания, то принуждены были переселиться в город, где, под владычеством иноплеменников, в-половину, или совершенно очужеземливались, или не делали никаких успехов. Чужеземцы превышали в нравственном отношении туземцев, и это было причиною, что первые из них пользовались публичными должностями и почестями, а последние были презираемы. Главные города стали походить на рыцарские замки средних веков, из которых делались вылазки на окрестный страны, — с тою только разницею, что целью первых была польза вещественная, целью последних — духовная. Если же являлись благородные мужи, старавшееся образовать отечественный язык и распространять просвещение между народом, то должны были отказаться от своего подвига, будучи лишены необходимых пособий и встречая презрение за предпринятое ими дело. Вот цепь, которая все это соединяет и связывает, и потому, будем ли мы последние или первые, всеми силами должны стараться достигнуть своей цели. - Окончание следует
Денница (Jutrzenka) – Литературная газета, посвященная Словянским предметам и издаваемая Петром Дубровским. Варшава, Первая часть. 1842г. с.13-19
https://vk.com/doc399489626_459150965 41Мб
Людевит Штур. Путешествие в Лужицы весной 1839
https://proshkolu.ru/user/baobab57/blog/556040/
Деятельность общества имени Людевита Штура
http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_767.htm
Денница (Jutrzenka) – Литературная газета
http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_820.htm