И тысячи глаз устремлены на сцену. Тысячи стеклянных и пустых. Тысячи ушей слушающих, но не слышащих. Не слышащих нутро: зажглась искра, заискрилась чужая, такая далёкая, но достижимая, и устремился каждый к ней. Не в себя.
Исключительностью обладают только те, кто зажигается единожды и не перестаёт гореть идеей без слов из вне. Горит, пылает ею и тишиной внутри, когда картонные пакеты из-под продуктов смяты, выброшены в мусор, когда хочется выйти, но зайти с осознанием, что ты научился чему-то новому. И продолжить. Продолжить с чувством, что в очередной раз пересилил, преодолел себя, как пропасть.
И делаешь только то, что хочешь делать.
И можешь делать только хорошо.
Каждый соткан из страхов, сплетен, словно душа – уголок, где висит конусообразная паутина, и выползет, выползет однажды жирный чёрный паук с красными глазами, мохнатыми лапами, длинными и страшными. Выползет и сожрёт огонь изнутри.
Сожрёт и, ….., не подавится.
Так система поедает мечты, когда становится страшно, что не сможешь сделать чего-то.
И сделать это сам.