АПОКАЛИПТИЧЕСКИЙ НАБАТ ДЖОРДЖА УИТЕРА
Андрей Штерн
Дай, Всемогущий Боже, чтобы те, кому Ты вручаешь правление церквами и государствами, не стали их худшими угнетателями.
Молитва Д.Уитера (1623)
Джордж Уитер (1588-1667) был плодовитым английским поэтом, писателем, гимнографом и религиозно-общественным деятелем, оставившим более 100 крупных сочинений на прекрасном классическом языке XVII века. Поэт и библеист, философ и воин в армии английского парламента, он иногда поднимался до поистине космических высот религиозных и апокалиптических прозрений. Его значение часто недооценивают, не в последнюю очередь из-за нарочитой простоты его литературной манеры, выпадавшей из изысканных вкусов времени и имевшей нечто общее с "простым стилем" пуритан, с которыми он поддерживал длительное и плодотворное общение. С.В.Веджвуд в "Поэзии и политике при Стюартах" писал, что "бесплодное порой поле его стиха часто оживляется подлинным остроумием и наблюдательностью и показывает необычайную интенсивность чувства" (1). Дж.Дельман называет голос Уитера пророческим (2) - и в этом он, видимо, согласен с некоторыми современниками, благодаря мнению которых поэт, однако, провел немало времени за решеткой.
Уильям Б.Хантер в "Английских спенсерианцах" (1977) характеризует Уитера как представителя спенсерианского стиля вместе с Майклом Драйтоном, Джайлсом Флетчером и Генри Мором. Сэр Кристофер Хилл в мощной книге "Мильтон и Английская революция" считает, что можно проследить прямую линию от Спенсера и Шекспира к Уильяму Брауну и Джорджу Уитеру (3). Там, где К.Хилл указывает на связь аристократических покровителей и политики, Алистер Фаулер рассматривает Драйтона как оплот группы поэтов, к которой наряду с Уитером принадлежали Браун, Джон Дэвис, Уильям Драммонд, Джон Сэндис и, наконец, Джошуа Сильвестр (4). Общим здесь, впрочем, является то, что в якобитскую эпоху спенсерианцы, ностальгировавшие по предыдущему царствованию, были склонны скорее к елизаветинской пышности, чем к более простой стилистике начавшегося XVII в. (5) - и именно из этого ряда Уитер, видимо, выбивается весьма основательно.
Широчайший, по выражению М.Н.Эпштейна "имперский", диапазон Уитера в прозе и различных поэтических жанрах на протяжении самого бурного полувека британской истории нелегко подвести под какую-либо рубрику эпохи или сложить из мозаики целостное впечатление о его литературных и общественных интересах. Отчасти этот разброс повлиял на его репутацию, которая не столь значима и безупречна, как у ряда современников с близкими воззрениями. Блестящий Джордж Гилфиллан в своей антологии считал Уитера "гением, но отчасти безумцем" (6). Герберт Грирсон говорил о "бесконечных длиннотах и благочестиво-поучительных стихах, если их вообще можно назвать стихами" (7).
Что во всех этих похвалах и инвективах - а подобных полярных оценок хватает и применительно к людям большего масштаба - соответствует действительности? Мы вряд ли поймем ситуацию, если не разберемся с некоторыми биографическими и историко-религиозными деталями, которые, впрочем, могут быть необходимы для понимания всей английской литературы и истории XVII в. и судеб Европы в раннее Новое время вообще.
Молодые годы Джорджа Уитера
Уитер родился в Бентворте возле Олтона, в самом сердце Хэмпшира, в семье Джорджа Уитера-старшего и его жены Марии. Дед писателя Ричард Уитер жил в Менидауне в Вуттоне, где семья Уитеров проживала с середины XIV в. Джордж учился под руководством священника Джона Гривза, а затем, с 15 лет - в Колледже Магдалины в Оксфорде. Несмотря на советы соседей, прочивших Уитеру коммерческую карьеру, отец направил его учиться юриспруденции в Инн-канцелярию, видимо, для получения места при дворе. Считается, что после этого молодой Уитер провел некоторое время в Ирландии, возможно, у епископа Адама Лофтуса (1533-1605) в замке Ратфарнхэм (ныне в черте Дублина). Здесь юноша впервые взялся за перо, составив свадебный панегирик для будущих родителей биолога Фрэнсиса Уиллоуби (8). Он написал также в 1612 г. элегию на смерть Генри Фредерика, принца Уэльского, а год спустя - объемное стихотворение на бракосочетание принцессы Елизаветы.
С 1611 г. Уитер, однако, находит себя в моралистике и сатире, начав со "Злоупотреблений" - серии из 20 фельетонов, направленных против мстительности, амбиций, похоти и других массовых пороков. Эти работы, направленные на обличение "злых времен", достигли определенного успеха и в 1613-1617 гг. выдержали пять тиражей (9). В последнее из этих изданий вошло стихотворение под названием "Бич", в котором предположительно содержались нападки на лорд-канцлера Элсмира, и ряд едких эпиграмм. Несмотря на то, что молодой поэт нигде не назвал никого по именам, а годом раньше его фельетоны были изданы без проблем, в марте 1614 г. он был арестован за клевету и провел четыре месяца в тюрьме Маршалси до освобождения под залог. Считая себя ни в чем не виновным, он написал в заключении "Сатиру, посвященную Его дивному Величеству", в которой предпринял смелое прошение к королю Якову об освобождении, доказывая, что он "не стремился ни оскорбить государство, ни внести крамолу". Реальная причина ареста Уитера так и осталась неясной, ибо его обвинения были безымянными и очень общими и в них лишь при большом желании можно было усмотреть какие-либо личные нападки. В 1963 г. оксфордский историк Алан Причард предположил, что фактически Уитер разозлил графа Генри Говарда, уже подозревавшегося в прокатолической деятельности и сговоре с Испанией, и добиться освобождения он смог лишь из-за внезапной смерти своего противника в июне 1614 г. Позже Чарльз Лэм писал об этом: "Как человек может быть осужден за клевету, если он не назвал никаких имен, но обвинил лишь ненависть, зависть, похоть и алчность, как в "Путешествии Пилигрима" верующие были привлечены к суду за то, что "злословили нашего благородного князя Вельзевула и говорили недостойно о его достопочтенных друзьях - Похоти, Роскоши и Ветхом Человеке?" (10).
Пастораль и фельетон
Тем не менее в якобитскую эпоху Уитер получил известность скорее не как сатирик, а как мастер пасторального жанра. Как и его друг Уильям Браун, он был отнесен современниками именно к пасторалистам. Еще в тюрьме он написал напечатанную в 1615 г. "Охоту пастуха" - серию эклог в значительной мере аллегорического содержания, в которой два поэта представлены как Вилли и Эфрон (в более поздних изданиях Филарет). Четвертая из этих эклог содержала знаменитый отрывок в похвалу поэзии, который, впрочем, делает очевидным, что пастораль для молодого поэта была лишь прологом к более серьезной работе (11).
После освобождения Уитер смог с начала 1615 г. служить в Линкольнз-инне, и в том же году он напечатал ничтожным тиражом за свой счет "Фиделию" - сборник любовных элегий, последний экземпляр которого сохранился в Бодлианской библиотеке; впрочем, вскоре появились два расширенных издания. В 1621 г. поэт опубликовал новый сборник под сатирическим девизом: "Nec habeo, nec careo, nec curo" ("Ничего не знаю, ничего не хочу, мне все равно"). Более 30 000 копий этой работы были распроданы, по его собственным словам, в течение нескольких месяцев. Как и о его эпиграммах и фельетонах, снова пошли разговоры, что он распространяет клевету, и Уитер вновь был заключен в тюрьму, но вскоре выпущен без судебного разбирательства со ссылкой на то, что его работы прошли цензуру. В это время сатира Уитера становится тоньше и плодотворнее. В 1622 г. появился его длинный аллегорический панегирик "Добродетель, или Мистресс Филарета", написанный семислоговым стихом, предпочтение которому Уитер стал отдавать уже в это время. Годом позже Бен Джонсон решил задеть Уитера довольно неприятной сатирой, написав маскарадное представление "Время подтвердилось". Уитер ответил эпиграммой, согласно которой Джонсон написал это сочинение в пьяной компании, и тому пришлось из-за ссоры с издателем печатать его за свой счет!
Путь к кальвинизму и камни на дороге
Уитер начал с очень умеренной позиции как в политике, так и в религии, не одобряя никаких нападок на церковное вероучение, но после освобождения из тюрьмы он стал настраиваться на более серьезный лад. Постепенно его религиозные взгляды стали сдвигаться к кальвинизму, а заметив нарастающую после Дортского синода богословскую полемику, он встал на кальвинистские позиции окончательно. Уже в конце 1614 г. Уитер сблизился с кружком Эдвина Сэндиса и начал работу над весьма амбициозным проектом - новым переводом Псалмов (12). Итогом его пятилетних занятий стала "Подготовка Псалтири" (1619) - одна из первых на английском языке работ о литературных аспектах Библии, которая ознаменовала стремление поэта всерьез перейти от "изящной словесности" к реформатскому богословию (13).
Тем не менее не все подходы Уитера можно было назвать собственно пуританскими, и он далеко не всегда это понимал, обладая амбициями, которые трудно было назвать христианским смирением.. В 1622 г. он выпустил сборник "Гимны и церковные песни", который явно был направлен против исключительной псалмодии, представленной, например, в т.н. Псалтири Стернхолда-Хопкинса - наиболее распространенном в то время издании ритмизованных псалмов на английском языке (14). Орландо Гиббонс написал мелодии на некоторые ритмизованные псалмы и другие библейские тексты, включая Песнь Песней (последнее при всей популярности этой книги было нечастым явлением). 21 текст был взят из Ветхого Завета, 5 из Нового, и в сборник вошли также гимны самого Уитера. Последние были изданы под патент от короля Якова I, фактически усвоивший Уитеру авторское право. Это было скандалом, причем прежде всего для пуритан: Слово Божие не могло для них быть предметом человеческого авторства или ставиться наравне с сочинениями людей, а тем более становиться источником доходов! Впрочем, мало кто в Церкви Англии мог разделить новаторский подход к творчеству, и в 1624 г. второй аналогичный патент был окончательно запрещен в Палате лордов. Уитер начал защищаться в работе "Очищение". Эта 140-страничная обличительная речь была направлена против отказа печатать его тексты, который поэт считал чисто бюрократическим, обвиняя власти в том, что его материальное положение и репутация ощутимо пошатнулись (15). Впрочем, и помимо необычного статуса некоторые акценты и богословские идеи Уитера могли восприниматься как новаторские для своего времени; так, он существенно заостряет ощущение человечности Христа как Брата верующих вместе с не менее принципиальной для него ветхозаветной идеей вступления в завет. Конечно, Уитер разделял обычное для кальвинизма типологическое или христологическое прочтение пророчеств и особенно псалмов, Автором которых для него выступал Сам Христос, и ритмизация псалмов для пения на европейских языках не могла восприниматься как новшество. Тем не менее весьма скандальными были такие места, как примечание к Псалму 10, который "может быть использован, когда мы угнетены духовными или светскими тиранами".
Испытания и суды
В 1625 г., когда на Лондон обрушилась жестокая эпидемия чумы, Уитер оказался в столице, чудом выжил сам и был потрясен масштабами бедствия. Три года спустя он опубликовал "Напоминание Британии" - объемную и впечатляющую по своему эмоциональному накалу поэму о чуме, соединившую обличения греха с пророчествами о бедствиях, которые при нераскаянности народа вновь обрушатся на Англию. Свою страну Уитер воспринял как народ, избранный Богом в завет, но по своей греховности пренебрегший еще большими дарами и благословениями, чем те, что некогда получил Израиль. Даже на общем грандиозном фоне обширной "чумной" литературы протестантской Англии XVII в. этот труд, где чума названа "грозным ангелом Божьим",занимает впечатляющее место. Уже тогда поэт начал всерьез обращаться к эсхатологическим темам, которые станут весомой частью его более позднего творчества. "Поэт XVII века, переживший период Возрождения, но уже отошедший от его настроений и всецело предавшийся суровому религиозному мироощущению, относится к смерти с исступлением отчаяния и безысходности... Рисуя Лондон, охваченный гибельной заразой, Уитер в ужасе отшатывается от сцен безумного веселья на краю могилы, которые ему доводилось наблюдать. Для него веселье - это безбожие и тягчайший грех, да и сама жизнь есть лишь скорбный путь" (16).
С воцарением Карла I, коронация которого была отложена именно из-за чумы, воспринятой значительной частью общества как предзнаменование еще более грозных потрясений, Уитер надолго отходит от политики, занимаясь в основном редактурой, богословскими и литературными переводами. Так, в 1636 г. он, как ни странно, перевел на английский язык "Характер человека" Немесия Эмесского - восточнохристианскую книгу, по своему пафосу крайне далекую от кальвинизма. Доходов от имения не хватает, Уитер берется за литературную поденщину: в 1635 г. он был нанят лондонским издателем Генри Тонтоном написать стихотворные иллюстрации к недавно переведенной "Книге эмблем" Криспина ван Паса, латинский оригинал которой появился на континенте четвертью века раньше. Тем не менее на фоне разрастающихся в обществе проблем у него вновь появляется возможность обратиться к нему с религиозной поэзией. В 1632 г. Уитер переиздал в Амстердаме свои ритмизованные библейские тексты, и в примечании к переводу Псалма 80 он в отчаянии молится Господу: "Заделай бреши в ограде, через которые любой бродячий порок или свинство может обрушиться на нас". В 1641 г. Уитеру удается напечатать в Нидерландах и сборник "Аллилуйя, или Второе напоминание Британии", состоящий из гимнов, песен и метризованных псалмов, а также довольно странных текстов, например, колыбельной (17). Этот сборник содержал более 200 стихотворений, одни из которых были покаянными, другие - угрозами Божественным гневом. И здесь поэт вновь поднимает тему религиозного предназначения Британии, называя Бога "Стражем нашего острова". Укоризненные пророчества были четко связаны для него, как и для многих современников, со страхом, что Бог покинет Англию.
Гражданская война
В 1639 г. уже немолодой Уитер служил ротмистром в экспедиции Карла I против шотландских ковенантеров. Впечатление от этой явно несправедливой войны, помноженное на религиозные убеждения поэта, привело к тому, что спустя три года с самого начала Гражданской войны в Англии он безоговорочно встал на сторону парламента. В конце 1642 г. Уитер продал свое имение, чтобы купить лошадей и амуницию для парламентской армии, и вступил в парламентский комитет, образованный в замке Фарнэм в окрестностях Лондона. После нескольких дней работы он поехал без охраны в столицу и был взят в плен отрядом роялистов, а его дом возле Фарнэма был ограблен мародерами. Уитера освободили благодаря ходатайству сэра Джона Денема, которому удалось убедить королевские власти в том, что он не худший поэт в Англии. Тем не менее эти события окончательно подорвали у Уитера доверие к монархии. С 1643 г. он сближается с индепендентами, начинает писать политическую сатиру, обвиняя Карла I в том, что он не уберег страну от папистской угрозы, прямо называет борьбу парламента войной с антихристом и его пособниками, каковыми являются роялисты, а в латинском стихотворении "Голос мира" (Vox Pacifica) предлагает провести основательную чистку парламента (18).
В 1643 г. Уитер был повышен в звании до майора. Он участвовал в осаде Глостера и боях под Нейсби, хотя в конце 1643 г. был номинально отстранен от командования и работы комиссии, когда его сторонники напали на сэра Ричарда Онслоу, который, по-видимому, был ответствен за арест и ограбление Уитера годом раньше. В том же году парламент назначил Уитеру компенсацию в 2000 фунтов за потерю имения, которую он получил не полностью, время от времени испытывая материальные затруднения и жалуясь в письмах на незначительность вознаграждения своих услуг парламентскому делу. От одной из выплат Уитер отказался, узнав, что она была сделана из арестованного имущества Джона Денема, ранее оказавшего ему большую помощь. Чистая совесть значила для него больше политической репутации.
От побед к бедам
В годы Республики Уитер оставался плодовитым политическим и религиозным писателем, предлагавшим довольно эгалитарное видение Содружества (19). Если еще в 1630-е гг. он был склонен считать, что старая земельная аристократия выродилась в ростовщичество, то теперь его политическая позиция становится конкретнее и острее, ибо Республика становилась для него средством достижения подлинно христианского идеала социальной справедливости. Его "Республика Англии" (1650) была ответом на появившуюся годом раньше "Анархию в Англии" Теодора Веракса (Климента Уокера) - рьяного пресвитерианского противника индепендентов. Уитер требовал обязательности признания парламентского правления как неизбежного решения при фактическом разрушении государства, и выступил за чистку "охвостья" (20). Тем не менее после критики, высказанной в адрес Кромвеля, Уитер был вынужден покинуть предоставленную ему небольшую парламентскую должность. И в 1653 г. его беспокоит мирское духовенство, которое гонится за почестями, мирской властью и богатствами и одержимо "старым зудом земного господства" (21)
В 1643-1661 гг. Уитер участвовал в 11 судебных делах, в том числе в процессе против Онслоу, подавшего на него в суд с обвинением в клевете за стихотворение Justiarius Justificatus (22). К концу Республики Уитер стал сближаться с квакерами и даже счел некоторых пророков, например Иезекииля, учившими "внутреннему свету", но их нехристианские идеи и практики он не воспринял глубоко и с кальвинизмом не порвал.
Поэту было уже за 70 лет, когда разразилась драма Реставрации. Не оставляя кальвинистских воззрений, он заявил, что готов вернуться в восстановленную епископальную церковь, но это не спасло его от гонений, тем более что в одной из работ тех лет, "Параллелограмме" (1662), он также утверждал, что ее сторонники "сотворили кумиров из дисциплины и формальностей" (23). Вскоре после прихода Карла II к власти Уитер вновь был арестован и провел три года в тюрьме, из которой вышел лишь накануне событий, не оставлявших шанса выжить за решеткой. Грозные предчувствия не обманули Уитера: 40 лет спустя после событий 1625 года уже 77-летним измученным тюрьмой стариком он пережил в Лондоне еще одну эпидемию, еще более грозную, но пощадившую его, ставшего одним из немногих деятелей XVII века, заставших обе эти катастрофы, а затем еще и Великий Лондонский пожар 1666 года. По-видимому, именно "Напоминание Британии" было впоследствии одним из источников поэмы Джона Уилсона (1785-1854) "Город чумы" (1816), вдохновившей, как известно, и "Пир во время чумы" А.С.Пушкина - хотя Уилсон писал свою трагедию, конечно же, об эпидемии 1665 года... Трудно согласиться с М.П.Алексеевым, когда он утверждает, что в своих напоенных эсхатологическим пафосом поэмах Уитер романтизирует или приукрашивает реальность. Приукрашивать тогда уже было нечего: еще в 1612 г. поэт был уверен, что "день Господень близок", а 10 лет спустя - в том, что "крушение царств и империй следует за поношением религии и пренебрежением ею" (24). Теперь же события апокалиптического размаха общество хлебнуло сполна, и тут уж было не до ренессансных контрастов любви и смерти с целью пощекотать нервы.
Через год после двух катастроф старый писатель с полностью подорванным здоровьем умер в нищете в Лондоне. На его творчество более чем на век опустилась ночь забвения. Лишь на заре романтизма в 1790 г. Джордж Эллис включил некоторые его стихи в антологию "Образцы старой английской поэзии", Сэмюэл Бриджес переиздал в 1814-1819 гг. раннюю лирику Уитера, а Иезекииль Сэнфорд выпустил ряд его творений в V томе антологии "Сочинения английских поэтов" (1819). Но лишь полвека спустя сочинения Уитера были, наконец, собраны в 20 томах Спенсерианским обществом, а наиболее популярные из них вошли в хрестоматию Генри Морли "Спутник поэтов" (1891) и в сборник под редакцией Фрэнка Сиджвика (1902). Духовная поэзия Уитера была собрана в 1856 -1857 гг. и откомментирована лишь в наши дни, в 2011 году.
Едва ли нужно повторять все сказанное, чтобы стало ясно, что значит творчество полузабытого поэта и мыслителя сегодня, причем не только для родной, но и для нашей русской культуры. "Умному достаточно", богобоязненному - тем более. И если мы живем в другую эпоху и в другом обществе, нежели мир Библии в Английской революции XVII века, то это не значит, что мысль и духовные прозрения той поры не могут быть пережиты нами по-своему. Дай Бог лишь, чтобы испытания не были выше сил для "карликов на плечах гигантов", как недавно охарактеризовал Д.И.Пакер тех, кто восстанавливает память о пуританской традиции.
(1) Wedgwood C.V. Poetry and Politics under the Stuarts. L.,1960. P.90
(2) Doelman G. King James I and the Religious Culture of England. Woodbridge, 2000. P. 50.
(3) Hill C. Milton and the English Revolution. L.,1977. P.19. При этом, как К.Хилл полагал в другом месте, всех этих авторов объединяет не только линия развития стиля, но и "последовательная политическая позиция" (Hill C. Intellectual Origins of the English Revolution. L.,1965. P.138).
(4) Fowler А.The New Oxford Book of Seventeenth-Century Verse. Oxford,1991. P.XXXVIII; Arnold E. The Spencerian Poets. L.,1969. P.107 f.
(5) Marcus L.H. Literature and Court // The Cambridge History of Early Modern English Literature. Ed.D.Loewenstein, J.M.Muller. Cambridge,2002. P.501
(6) Gilfillan G. Specimens with Memoirs of the Less-known British Poets. V.2. Edinburgh,1868. P.111
(7) Grierson H. Cross-currents in 17th Century English Literature. L.,1958. P.148
(8) Carpenter A. Verse in English from Tudor and Stuart Ireland. Cork,2003. P.135
(9) Pelttonen M. Classical Humanism and Republicanism in English Political Thought. Cambridge,1995. P.165
(10) The Works of Charles and Mary Lamb. L.,1903. P.181. С нелепым характером обвинения фактически согласились почти все последующие издатели и комментаторы поэта, включая Причарда (работа которого осталась нам недоступной), хотя в XIX в. еще имело место мнение, что Уитер высказал недостойные личные нападки.
(11) Doelman J. Early Stuart Pastoral. Toronto,1999. P.7
(12) Norbrook D. Poetry and Politics in the English Renaissance. Oxford,2002. P.216
(13) Norton D. A History of the English Bible as Literature. Cambridge,2000. P.131; Hamlin H. Psalm Culture and Early Modern English Literature. Cambridge.,2004. P.52. Необоснованно мнение Ж.Делюмо, что мыслитель остался арминианином и при этом еще был "меланхоличным и ворчливым" (Делюмо Ж. Грех и страх. Екатеринбург,2003. С.688)
(14) Сборник был начат Томасом Стернхолдом (1500-1549) в 1547 г. с адаптации 19 псалмов; при жизни поэт довел его объем до 37 из 150, и к этим текстам были добавлены 7 псалмов в переводе Джона Хопкинса. В 1549-1562 гг. к этой основе добавлялись другие переводы, пока не появилась полная английская ритмизованная Псалтирь по образцу Женевской.
(15) Watson J. R. The English Hymn: A Critical and Historical Study. Oxford,1999. P. 57-58
(16) Алексеев М.П. Из истории английской литературы. М.,1960. С.405. М.П.Алексеев в работе о Джоне Уилсоне полагает, что последний вообще в основном опирался на работы Уитера и описывал именно эпидемию 1625 г. Разделить этот взгляд нельзя, ибо в поэме Уилсона есть множество деталей, однозначно указывающих именно на события 1665 г. Тем не менее трудно не видеть влияние именно Уитера на мышление и эстетику шотландца.
(17) Хилл К. Английская Библия и Революция XVII века. М.,1998. С.167; Hill С. A Turbulent, Seditious and Factious People: John Bunyan and his Church. L., 1988. P.262
(18) Хилл К. Ук.соч. С.325, 342; Wootton D. Divine Right and Democracy: An Anthology of Political Writing in Stuart England. L., 2003. P.53
(19) Hensley C.S. The Later Career of George Wither. Hague,1969, а также Hirst D. Literature and National Identity // The Cambridge History of Early Modern English Literature. P.650-651
(20) Skinner Q. Conquest and Consent. Cambridge,2002. P.91
(21) Hensley C.S. Op.cit. P.99
(22) Auchter D. Dictionary of Literary and Dramatic Censorship in Tudor and Stuart England. L.,2001. P.362
(23) Цит. по: Хилл К. Ук.соч. С.287
(24) Там же. С.378