Про колдобины
Кто не помнит своих первых шагов на государственном поприще после окончания ВУЗа. Я помню эти мгновения, волнующие меня, сильно и горячо, по сей день. Тебе, молодому офицеру, государство доверило большой коллектив своих граждан, на два года призванных для защиты ее рубежей от лиходеев.
Семьдесят восемь человек в строю почти твоих одногодков. Семьдесят восемь пар глаз ( парных взглядов) смотрят на тебя изучающе. «Кто ты, новый замполит роты, с какими тайнами души своей прибыл в наш воинский коллектив? И, что ты сам можешь, каков ты в армейских дисциплинах? Кто ты нам – старший товарищ, специалист человеческих душ или формалист, мечтающий только о карьере?»
Примерно такие вопросы читал я в глазах своих подчиненных, стоя перед строем ротного коллектива, когда меня представили ему. Много лет прошло с тех пор, много воды утекло из реки исторического времени. А тот день, час и миг моего первого дня государственной работы после окончания училища я отчетливо и ясно вижу и сейчас.
Четыре года отдал я службе Родине в 97-ом гвардейском парашютно-десантном полку, что входил в состав 7-ой гв.вдд. Дислоцировался полк в Литовской ССР в городе Алитус, что на юге - востоке республики. Своих первых полковых начальников помню и отношусь к ним с той душевной теплотой в своем сердце, которую испытывает сын к родителям.
Я не знаю как сложилась судьба этих замечательных людей после распада Союза, но мое отношение к ним ничуть не поменялось. Спасибо им, нашим воспитателям, строгим порой, но справедливым.
Ироническим к недостаткам в работе отдельных подчиненных, но никогда не оскорбляющих достоинство офицера, его чести и положения. Первого(во время моей службы) командира полка подполковника Василенко Василия Наумовича, майора Одинец Николая Ивановича– начальника штаба и майора Лавриенко Сергея Леонидовича- зам. по политчасти. А также, пришедшие им на смену командир полка п-к Лебедев Виталий Михайлович и замполит Даньшин Владимир Петрович.
Они приняли нас молодых офицеров с отцовской теплотой, выдали ключи от квартир (женатым офицерам), прощали нам многие наши промахи в первое время вхождения в рабочий ритм службы в воинском коллективе. А ошибок в нашей работе было немало. Они(ошибки) носили печать чаще субъективного характера, по неопытности, но тем не менее старшие начальники многое нам прощали потому, что сами были настоящими военными педагогами (все строевые офицеры и есть военные педагоги, так как воспитывали и обучали подчиненных словом и делом).
В своем рассказе я хочу поделится воспоминаниями о своих первых шагах в должности замполита 9-ой роты, 3-го пдб, 97-го гв.пдп. Расскажу об одном всего лишь эпизоде, который случился со мной осенью 1971 года. Но именно в нем красной нитью проходит мысль о терпеливом отношении моих полковых начальников к ошибкам молодых офицеров. Эпизод не без юмора, он всего лишь дополнение к данному вопросу.
Итак, в декабре того памятного для меня года, в полку (как и во всех войсках ВДВ) начался новый учебный период. Наступило время боевого слаживания десантных отделений рот. Предстояло десантирование с самолетов и проведение (отработка) тактических учений нашего 3-го пдб. с боевой стрельбой отделений на окружном полигоне.
Погрузили личный состав, имущество, боеприпасы, иное снаряжение на автотранспорт. Начальство батальона провело положенный инструктаж старших боевых машин, среди которых был и Ваш покорный слуга – лейтенант Горбунов Александр, старший автомобиля ГАЗ-66Д.
Вскоре автоколонна, миновав городские постройки, по республиканскому шоссе, проследовала к намеченному пункту учений. Совершение марша в составе единой батальонной колонны – это тоже обучение, прежде всего водителей автомобилей. Но это также и обучение офицеров и прапорщиков, старших транспортного средства, умению их находиться в составе одной колонны, управлять водителем там, где этого требует обстановка.
Долго ли или коротко совершался наш марш, но пришло время и наш автомобиль захандрил, зачихал, а затем и совсем остановился. По правилам вождения в составе автомобильных колонн, водитель припарковал наше авто на обочине справа по ходу движения. Следовавшие за мной машины, обходили нас слева и марш колонны продолжался без остановки.
Отставшие машины – это удел автомобиля технического обслуживания, всегда следовавшего в конце воинской колонны. Техник батальона, прапорщик, вместе с водителем нашего автомобиля, быстро устранили неисправность и две машины тронулись далее по маршруту своего движения.
Читателю надо пояснить, что одиночному авто колонну догнать можно, так как его скорость всегда превышает скорость армейской колонны. А вот обгонять колонну отставшему автомобилю уже нельзя. Не положено по ряду объективных причин, связанных прежде всего с мерами безопасности по отношению к людям , которые располагаются в кузове автомобиля.
Догнав колонну мы поехали в ее хвосте: я предпоследний, за нами «техлетучка». Но молодости свойственны ошибки. Причина тут одна – у человека мало практики, жизненного опыта, чтобы предусмотреть заранее опасности, которые могут возникнуть впереди.
Так вот мне надоело плестись в хвосте нашей колонны, горячий был, без опыта большого, отсюда и ошибка, которую не следовало бы делать. Даю указание водителю обгонять впереди идущие машины и занять свое прежнее место в колонне.
Надо отдать справедливости тому факту, что в кузове нашего автомобиля находились не люди, а имущество роты. Знало командование горячность молодых выпускников офицеров, поэтому-то и не доверяло им перевозку военнослужащих. Обгоняем одну машину, вторую, третью, как вдруг слышу автомобильный сигнал сзади.
Водитель говорит мне: «Автомобиль начальника штаба полка обгоняет нас, что делать, товарищ лейтенант?» Беспокойство водителя было связано с тем, что он также знал- нельзя обгонять колонну на скорости. Во-вторых, уступить место ему мы не могли, так как справа от нас была колонна нашего батальона.
- Увеличь скорость и обгоняем машины, осталось всего ничего.
Наконец мы без происшествий, но при большой тряске на ухабах, заняли свое место в колонне и пропустили вперед автомобиль начальника штаба полка. Ехали не долго, поступила команда остановиться и принять вправо на обочину всей нашей военной колонне. Остановились, посыльный оповестил о сборе офицеров, прапорщиков – старших автомобилей в голове колонны. Прибыли.
Смотрю из автомобиля выходит начальник штаба майор Одинец Николай Иванович . Комбат доложил ему о построении старших машин и НШ начал свое выступление:
- Товарищ, лейтенант Горбунов, выйти из строя!
Я вышел уже понимая, что будут «макать в дерьмо». Нарушение дисциплины марша я совершил, а это уже воинский проступок, достойный наказания.
- Товарищи, офицеры, - продолжил Николай Иванович, - лейтенант Горбунов офицер молодой, без года как неделю в должности, но по неопытности начинает службу с нарушения. В чем он нарушил дисциплину?
И начштаба коротко довел до старших машин суть моего проступка. Делал он это корректно, без оскорбления, нормальным тоном имеющего на это право старшего офицера. В месте с тем без юмора здесь не обошлось. Он закончил свое выступление на веселой ноте, не оставив и следа обиды в моей душе.
- И ведь как он гнал автомобиль, товарищи офицеры, если бы видели. Как он его гнал, подвергая себя и других опасности. Гнал прямо по колдоебам… Неверно, по выебонам, опять неверно, короче, лихо гнал автомобиль по колдоебинам. Так нельзя ездить. Вы поняли это лейтенант Горбунов?
До моего ответа, строй офицеров успел грянуть громким смехом на" литературные" изъяснения начштаба, относительно неровности шоссе и моей езды по ней. Сначала Николай Иванович недоуменно смотрел на строй офицеров, ничего не понимая, а затем, когда до него самого дошли им сказанные слова, он от души беззлобно и сам рассмеялся вместе со всеми.
- Встаньте в строй, товарищ лейтенант! И больше таких вольностей в своей службе не повторяйте. Вам все ясно?
Мне ничего не оставалось, как только согласиться с его справедливыми высказываниями . Что я и ответил утвердительно начальнику штаба.
2018 г.