Собрались мы как-то тремя семейными парами Новый год в лесной избушке встретить. Андрею с Мариной это было не впервой, потому как избушка средь лесной опушки им и принадлежала. А вот для Володи с Леной и Игоря со Светиком праздник на природе казался настоящим новогодним приключением.
И вот что из этого вышло.
На утро 1 января:
Игорь: темнота, духота, сбоку стена, темечко упирается в стену, сверху стена... всё умер, схоронили, и сам не помню как.
Умер Максим, да и фиг с ним, положили меня в гроб, да и мать его... Как в гроб? Нет, точно не гроб, сбоку тела, много тел… Суки, заживо в братскую могилу! Так. Рядом грудь выпирает. И Светку тоже закопали?
Вытаскивает Марину из избушки. Темно, ничего не видно. Трясёт её, обнимает.
- Зайка моя, ты жива?
Марина: - Как зайка? Где? Андрей, стреляй!
Из избушки выскакивает испуганный Андрей, ищет в темноте ружьё.
Андрей: - Где заяц?
И вместо ружья вытаскивает из избушки Лену, хватает за грудки.
Андрей: - Это ты заяц?
Лена: - Нет, я ёлка. Очень пьяная ёлка.
Андрей: - А заяц где? Кто кричал?
Света выползает из избушки: - Я заяц, но я не кричала. Зайцы вообще не кричат, особенно пьяные.
Игорь радостно обнимает Свету: - Светочка, ты жива!.
Света: - А что есть жертвы?
Андрей скорбно: - Есть, Вася!
Игорь: - А что с нами ещё и Вася был?
Андрей громко рыдая: - Вася был. Был здесь много лет. Я его поил, кормил, любил как брата. А ты!
Игорь: - Что я?
Андрей: - Суп ты из него вчера сварил. Шашлыков тебе мало было.
Игорь испуганно: - То есть «сто пятая» с особой жестокостью?
Андрей: - Не знаю, какая у тебя крыса в супе плавала сто пятая или сто шестая, а брундучок Вася у меня был один, он мне был почти как брат!
Игорь: - Стоп. Так я что ещё и крыс варил?
Андрей: - Варил, и нас есть заставлял. Ты же в этих играл, как их... в последних героев.
Игорь: - И кто был последним?
Андрей: - Так ты ж последним в избушку и заползал. Ко мне ещё пару раз приставать пробовал.
Игорь: - Чё мелешь? Ты ж пьянее меня был. Ты ничего не помнишь! Кто тут у нас самый трезвый вчера был? Вовка с Маринкой! Вот пусть они нам про Новый год и расскажут.
Вова: - Да рассказывать, в общем-то, и нечего. Я мало что видел. После вашей 25-й... ну рюмки, вы нас с Мариной заставили в Деда Мороза и Снегурочку переодеться. Мы переоделись. Потом заставили нас стишки похабные рассказывать, песни петь... на гитаре. Ну, мы ж на гитаре не умеем. Тогда Андрей стал из ружья палить... научились... спели. Потом вы кричали: раз, два, три ёлочка гори.
Андрей: - И что загорела?
Вова: - Ага. Загорелась.
Андрей: - Как загорелась?
Вова: - Синим пламенем. Ты ж её и поджог. А потом Лену на стол поставили – она у вас ёлочкой была.
Андрей: - Мы что и Лену поджигали?
Вова: - Нет. Вы ей свечки в руки сунули, и полный рот басеков насовали, спички в глаза вставили и табличку на грудь повесили: «пьяная ёлка».
Андрей: - А она что?
Вова: - А ей уже всё равно было кем быть. Я всё боялся, что она со стола упадёт, но сделать ничего не мог.
Игорь: - Почему?
Вова: - Потому что за поджог ёлочки вы меня как диверсанта к дереву привязали. И Марину тоже привязали. Но мне повезло больше.
Игорь: - Почему?
Вова: - Потому что мне вы апельсины на голову не клали.
Андрей: - А Маринке, что ложили?
Вова: - Да, Снегурочке ложили, а потом стреляли по ним из ружья.
Андрей: - Маришь, прости, дай я тебя обниму. Ты-то почему ничего не говоришь, не рассказываешь.
Вова: - Снегурочка в шоке. Вы когда в избушку все уползли, я отвязаться смог, потом её отвязал. Она молчала, а когда в избушку занести хотел, она кричать начала. Пришлось на улице остаться, чтобы вас не разбудить. Так и просидели с ней на улице. А то ведь кто знает, что бы вам ещё в голову взбрело – трезвый пьяному не товарищ.
Андрей: - И что прямо всю ночь на улице просидели?
Вова: - Нет не всю. Как только стали походить на настоящую Снегурочку и Деда Мороза, так Маринка стихла, я её в избушку-то и уволок.
Андрей: - Ничего себе погуляли! Мариша, я в следующий Новый год тоже пить не буду, ты только меня прости!
Марина: Вот и чудненько, потому что в следующий Новый год пить буду я!
Вот потом мы с вами по-трезвому и поговорим!
Так выпьем же за то, чтобы выпить в Новогоднюю ночь столько, чтобы на утро 1 января не просить прощения у Деда Мороза и Снегурочки!