Каждый рассказ подразумевает неизбежный взгляд в прошлое. Рассказывать о настоящем невозможно. Почему? Хотя бы потому, что его не существует. Правда, я считаю так сейчас, и всегда был в этом убежден. Даже глаголы в настоящем времени находятся в некоем ограниченном отрезке прошлого, за гранью которого интуитивно чувствуется нечто «бывшее», что-то не существующее слишком давно. Когда ты говоришь «я вижу» ты технически имеешь в виду, что ты видишь в настоящее мгновение, в котором в сущности осознаешь себя, и в несколько уже прошедших мгновений, которые стали частью твоей краткосрочной памяти. Этот отрезок будет длиться пока не сменится обстановка, с которой ты связываешь высказывание. Пока ты стоишь перед розовым кустом, ты «видишь» цветы, но стоит тебе от него отвернуться – и вот ты их уже «видел».
Читатель, наверняка, думает, к чему все это. Боюсь, что объяснить сие вступление будет не так просто, как хотелось бы. Скажу прямо: я совершенно потерял ощущение времени. Я как будто живу в нескольких временах одновременно – динамически и статистически. Я двигаюсь вперед, застряв на одном месте. Перенести мои ощущения на привычный человеческий язык с его категориями практически неосуществимая задача. В один момент я нахожусь в прошлом и настоящем, вижу замершие навеки моменты из прожитой жизни, переживаю целые дни заново и, в то же самое время, пишу эти записки. Причем, я нисколько не сомневаюсь в подлинности моих воспоминаний. Только не все из них происходили в реальности.
То сны, то явь, то картины, построенные когда-то моим воображением, – все смешалось в одну сложную систему статических и динамических воспоминаний. Жить нормальной жизнью и дальше не представляется для меня возможным, но обращаться к психиатрам я так же не намерен. Не то чтобы я не любил жизнь, нет. Однако же жизнь в психиатрической лечебнице далеко не завидная участь. Поэтому я решил изложить свои ощущения на бумаге и с рассветом покончить с собой, пока я еще нахожусь в здравом уме. Пусть делают с ними, что заблагорассудится.
Так же попрошу не думать, что я спокоен. Гореть в аду и сохранять благочестивое хладнокровие и безукоризненное красноречие могут только грешники в «Божественной комедии». Я же обычный человек в необычных условиях, которые, разумеется, не могут не выбить меня из равновесия. Даже в эти слова я невольно и так безвкусно, на виду, вкладываю столько яда, сколько не заслуживает любой читатель. Это моя лебединая песнь: в последних словах мало связи, много отчаяния и страха, мольбы, боли и чего там еще? Со злой усмешки я могу перейти к дифирамбам всему миру, с плача на радостный смех и так далее. Стремительно меняющийся темп и тональность от абзаца к абзацу, от предложения к предложению. Но, возможно, не смотря на полное отсутствие гармонии, это лучшее из моих произведений.
Удивительно, как я умудряюсь писать все это. Как будто сознание раздробилось на составные части и рассыпалось по временной кривой моей жизни. Каждая из частей словно работает автономно от остальных, происходящее в других нисколько не влияет на нее. Тем временем, я вижу их в целостности, наблюдая по отдельности. Это так же трудно понять, как и объяснить, не осуждайте меня строго. Я ведь тоже совершенно не понимаю происходящее со мной, хотя предполагаю, что это некое изменение в головном мозге.
Настоящее, прошлое и будущее, реальность и вымысел обрели для меня безумное и противное природе человеческого мышления единство. Кажется, и настоящее для меня теряет свою самостоятельность, мне все труднее удается мыслить сейчас, нежели просто мыслить. Не противоречит ли это логике вещей, ведь мышление неразрывно связано со временем, оно протяжено во времени? Но новое мышление, к которому склоняется мой разум, не смотря на мое отчаянное сопротивление, рассеяно во времени, оно едино, но в нем нет последовательности, оно есть МНОЖЕСТВО последовательностей. Оно не подвластно законам нормального человеческого мышления. Я помешался умом, это ясно. Только случай, конечно, просто невероятный.
Этим утром прервется моя жизнь. Знаете, почему мне не страшно? Потому что она просто не может кончится, линия просто перестанет расти, понимаете? История моей жизни примет конечную форму, система будет приведена в окончательный вид. Какой-то частью себя я надеюсь, что все, что я вижу, не просто мои воспоминания, которые умрут вместе с моим мозгом, но своеобразные платоновские эйдосы, которые продолжат существовать в далеком, непонятном и не видном нам эфире, мире идей. Я не умру, но буду жить вечно, рождаясь и умирая снова и снова, не зная о том, что все это повторялось и повторяется, может быть, тысячи раз, понимаете? Вы понимаете меня?
Впрочем, это совершенно неважно теперь. Мотивы моих поступков, мои чувства и надежды – это ли главное? Теперь я завершаю свой рассказ, готовый встретиться с морем мрака в одиночку, нисколько не боясь направить взгляд в бесконечность. Мы знакомы с вечностью, не зная того. Сломай стены – и хаос переполнит твою душу. Хаос нельзя помыслить, его можно только созерцать. Я это уже понял. Поэтому мне больше не страшно.