Осторожно двигаясь вдоль берегов Крыма, (что происходило в пути, неизвестно, так как даже в журнале исходящих бумаг С. Белого нет записей за эти дни) казачья флотилия 25 августа благополучно достигла берегов Тамани. 26 августа командир флотилии рапортовал войсковому судье: «Предпринятый по Высочайшему повелению... вояж кончили сего августа в 25 день..., прибыли до Тамани о 51 судах благополучно» (22). Итак, казачья флотилия из 50 лодок, одной яхты и бригантины прибыла к берегу Тамани. В ряде работ утверждается, что Пустошкин плыл на яхте «Благовещение». Может возникнуть вопрос: не на яхте ли черноморских казаков держал свой вымпел командир похода. Нет, так как имя «Благовещение» носила яхта командующего Черноморским гребным флотом (есть приказы де Рибаса, изданные с этого судна) и яхта казачья не могла получить имя действующего судна. Кроме того, яхта в документах всегда безымянна. И до переселения, и на Кубани – она просто «яхта». Таким образом, капитан П.В. Пустошкин плыл на своем флагманском судне, которое он в своих приказах называет бригантиной. Таким образом, уже получается 50 лодок, яхта (вместе – казачья флотилия) и бригантина. В целом ряде документов неоднократно упоминаются некие транспортные суда (из состава Дунайской флотилии – автор Н.М.), которые должны были «провожать» флотилию до Тамани. На них погрузили 32 тяжелых орудия и часть людей. В одном из рапортов С. Белого указано уже точно: «... войско со всем экипажем помещено на лодки и 11 транспортных гребного флота судов». Но и это ещё не всё.
В одном из документов сообщается, что казачьи лодки перешли в Тамань «под сбереженьем корсерских судов» (23). В задачу несколько «крейсерских судов», так в ЧФ именовались тогда греческие корсарские суда, плававшие под Андреевским флагом, очевидно, входило охранять канонерские лодки и оказание помощи на случай возможного кораблекрушения. Не будем вспоминать о «партикулярных судах» – шайках, дубах, байдаках, лунтрах – находившихся всегда при флотилии. Подтверждённых данных об их участии в этом походе нет. Да и без них видно, что к берегам Тамани отправилась очень внушительная эскадра. Когда С. Белый в своем рапорте А.А. Головатому сообщает о благополучном прибытии 51 судна, то он, естественно, докладывает о судах, находившихся в его подчинении, то есть о казачьей флотилии. Точную численность первого казачьего десанта установить, по-видимому, не удастся. 4 августа 1792 г. С. Белый рапортовал, что при флотилии «имеет ныне следовать старшин и казаков две тысячи восемьсот тринадцать человек» (24). Некоторые исследователи полагают, что именно столько казаков и прибыло в Тамань. Однако из текста документа не вполне ясно, учитываются ли здесь казаки, помещённые на транспортные суда. И самое главное – за две недели до отплытия это число могло измениться не раз. В любом случае, гораздо предпочтительнее рапорт Саввы Белого от 10 сентября 1792 г. на имя Антона Головатого в селение Слободзею. В нём войсковой полковник докладывал о благополучном прибытии с войском: «...флотилия с помощью Божьей, до самого местоположения Тамани о пятидесяти одном судне и «о казаках, находящихся на гребной флотилии: «полковников - 4, старшин - 4, ассаулов – 4, хорунжих – 4, квартирмейстеров – 4, сотников – 51, атаман и пушкарь - 21, канонир – 124, казаков – 3031.
А всего 3247 ч. Предпринятый по Высочайшему повелению... вояж кончился сего августа 25 день» (25). Это количество первоначально прибывших строевых черноморских казаков, представляло 29 куреней (по другим источникам - 25; историк О.В. Матвеев в своей работе «Формирование населения и населенных пунктов района» указывает цифру - 26). Цифру в 3247 чел. следует принять за ориентир, но абсолютизировать нельзя и её. Дело в том, что на Кубани ещё до переселения туда черноморцев находилось значительное количество «разного рода бурлак», которые бродяжничали и занимались промыслами (в основном рыбными). М. Гулик во время своего знаменитого осмотра «кубанской стороны» насчитал их более 2-х тыс., из них 114 чел. записались сразу же в казаки (26). У нас нет полной уверенности в том, что подобную процедуру не проделал С. Белый и не показал вновь поступивших в казаки в общем списке. Ф.А. Щербина (а вслед за ним и многие другие авторы) пишет о 3847 казаках, высадившихся на Тамани. Это явная и грубая ошибка. Из документов выхвачена цифра гораздо более позднего времени. 3247 чел. фигурируют в рапортах более месяца, последний из них датирован 2 октября. И только в рапорте С. Белого от 1 ноября появляются 3847 чел. Увеличение числа произошло за счёт шестисотенной команды полковника Кордовского, прибывшей на Тамань сухопутным путем через Крым. 10 ноября датирована и первая заявка на провиант для «состоящих во флотилии 3247 казаков и на прибывших с полковником Кордовским 600 человек» (27). Между 25 января и 20 февраля 1793 г. на Тамань прибыло ещё 100 чел. вместе с казначеем гребной флотилии.
Общая численность казаков на Тамани достигла 3947 (28). Впрочем, последуют и дальнейшие этапы переселения, но они уже выходят за рамки заявленной темы. В итоге отметим: высочайшее повеление о переходе на Тамань застало казачью флотилию явно неподготовленной. Большая часть казаков флотилии, как не имеющих «самонужнейшей одежды и обува», была распущена командирами на заработки. Собрать их вновь на суда оказалось делом непростым и не быстрым. Часть лодок просто не могла передвигаться вследствие малочисленности экипажей. Войсковое руководство вынуждено было командировать на лодки людей из других частей войска. Состояние и оснащение лодок оказалось неудовлетворительным. Решались эти проблемы тяжело, к примеру, элементарно не хватало инструмента и распределением нескольких топоров, пил и т.п. порой приходилось заниматься высшим должностным лицам войска и даже командиру гребной Черноморской флотилии. И тем не менее, большую часть этих, казалось бы, бесконечных проблем удалось разрешить. Лодки на берегу были заново проконопачены и осмолены, снабжены веслами, галерными парусами, брезентовыми тентами, якорями, блоками, канатами и т.п. Готовясь к походу, флотилия приобрела оборудование, без которого, очевидно, обходилась всю войну: 4 больших зрительные трубы, 25 мореходных компасов, 51 жестяной фонарь, 51 «кожаную юхту» на помпы (29). Переход к Тамани явился серьезным испытанием и для судов и их экипажей. Ведь канонерские лодки по своей конструкции не планировались для плавания в открытом море (по выражению одного из моряков «в море с верностью не могут стоять»).
Благополучное десятидневное плавание подтвердило и качество подготовки судов к «вояжу» и профессиональные навыки частных и лодочных командиров флотилии. Морской десант благополучно достиг берега Тамани 25 августа, того берега, который уже являлся русским по условиям Кучук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г. Здесь обращаем внимание читателя на это основополагающее обстоятельство, потому как до сих пор украинские националисты ошибочно считают таманскую землю - украинской, поскольку на неё высадились черноморцы. Кстати среди казаков, по мнению многих изыскателей, бывших запорожцев было не более 30 процентов. Во все времена хорошим тоном считалось глубокое и объективное изучение истории страны и не только своей. Известный русский историк С.М. Соловьев, так описывает момент прибытия черноморцев в одной из своих книг: «В жаркий день 25 августа 1792 г. часовой, ходивший по валу Фанагорийской крепости, заметил в мареве моря со стороны Крыма множество парусов. Командир 1-го батальона Таврического полка егерского корпуса, удостоверившись в подходе целой флотилии парусно-весельных судов, приказал дать сигнал тревоги... егеря побежали к береговым обрывам, залегли, чтобы прикрыть старинную пристань и лощины. Между тем суда, ловя боковой ветер, медленно приближались... вдруг ударила пушка, и на мачту медленно пополз Андреевский флаг. И вот на обрывах Тамани запестрели толпы вооружённых людей в живописных одеждах» (30). Черноморцы, ступив на свою новую землю и разгрузив морские «чайки», сразу же выставили охранение, а иеромонах Герасим отслужил благодарственный молебен с многолетием.
В сторону Анапы, где всё ещё сидел двух бунчужный паша Сеид-Мустафа, была выслана разведка. Своё прибытие на таманскую землю казаки праздновали трое суток. Затем с судов на берег сняли 32 орудия и по согласованию с комендантом Фанагорийской крепости доставили и разместили их там. Порядка 20 тяжёлых орудий пришлось снять из-за перегруза ещё до начала похода. Далее казаки дружно взялись за рыбалку и исполнение других неотложных дел по подготовке к зимовке. Часть прибывших, смогла устроиться в старых янычарских казармах, восстановленных егерями, правда в великой тесноте, как об этом позже доложил начальству А.В. Суворов. Казаки побогаче, стали строить себе хатки или рыть землянки. Уже позже, получив от казны тысячу колод леса, переселенцы приступили к постройке более добротных жилищ. До размежевания пожалованных Императрицей земель новоприбывшие оставались в Тамани. Часть из них здесь пустила свои корни. Из Васюринского куреня в Тамани обосновались семьи казаков Ивана Полтавщенко, Василия Захлюпы, Ивана Червоного, Харитона Кравца, из куреня Кореновского – Пётр Крамаренко, Иван Серомаха, Лаврентий Поночёвный, из Каневского – Фёдор Речмидила. Таманскими жителями также стали выходцы из Крыловского куреня – старшина Савва Чёрный и казак Семён Моисеенко, из Иванивского – казак Иван Христарев, Ведмедовского – казак Павел Старый, Сергиевского – Иван Чуб, Николай Лаштабега и т.д. Капитан П.В. Пустошкин по прибытии в Тамань в свою очередь уведомил кошевого атамана З.А. Чепегу, что «прибыл благополучно и Вас поздравляю.
Продолжение следует в части 26 http://proza.ru/2020/12/22/1471