Представьте, что в эту секунду вы оказались на раскаленном и распаренном базаре в центре закипающего от жары Стамбула. Откройте картинку в Гугле для пущей наглядности) В мгновение ока вас сносит фейерверком запахов, расцветок, орнаментов и очевидных признаков бурлящей жизни. Вы можете не понимать людского языка вокруг, первый раз в жизни видеть такие диковинные фрукты или травы, в силу незнания не реагировать на местные обычаи и порядки, но обоняние ваше обязательно уловит незнакомые прежде пряные или острые запахи, а зрачок зацепит непривычные глазу краски и оттенки.
Когда я открываю уже прочтенную «Последнюю любовь в Константинополе» Павича, я четко понимаю – это книга не про продуманность сюжета (хотя он, безусловно, продуман), не про глубину персонажей (хотя их образы скрупулезно прописаны) или драматичную развязку (которая, как вы понимаете, присутствует). Это книга про аромат, запах и послевкусие, про пряность, сочность и телесность. Книга не про то, что означает язык, а про то, как он звучит! На примере вражды и любви двух сербских семей, своеобразных балканских Капулетти и Монтекки, Павич приоткрывает созданный его воображением мир, где магия и мистика воспринимаются как нечто естественное (что вполне соответствует жанру магического реализма). В этом мире в волосах могут цвести розы, воспоминания умещаются в походном ранце, на серьги садятся птицы, а в карманах прорастает пшеница, здесь сны длятся в два раза дольше ночи, а ночи, как носки, выворачиваются наизнанку. У мира здесь есть голос и память, а у времени – звук. А имена! Послушайте – Софроний, Ерисена, Харлампий, Папесса, Параскева, Йована, Пахомий, как они звучат!
Проза Павича здесь достаточно линейна (в отличие от более известного «Хазарского словаря» к примеру), но, как говорится, от себя не уйдешь – вся книга выстроена как колода карт Таро, что определенно добавляет ощущения спонтанности и мистификации. Здесь все существует по своим законам, которые, возможно, нам читателям и не стоит пытаться понять. И если смыслы ускользают от вашего жаждущего ясности сознания – не пугайтесь и не раздражайтесь, перед вами постмодернистский текст, который по сути своей нередко избегает саму возможность смысла. Потому если вы любите чистейший реализм и полную сюжетную ясность, не стоит набрасываться на Павича с выпущенными от негодования глазами, лучше читайте Чехова и Куприна)) Кстати, о русской литературе. Она была большой и настоящей любовью Павича. Зная в совершенстве французский, немецкий, несколько древних языков и безусловно русский, Павич издал перевод собрания сочинений Пушкина в 8 томах на сербском языке, переводил Гоголя, Достоевского, Булгакова, Пастернака, номинировался на Нобелевскую премию в 2014 году. Не хухры мухры. Умный дядька. И книга прекрасная, живая, искрометная, цветущая и страстная, плотская и ненасытная. Всем ценителям современного искусства советую, наслаждайтесь)