Алексий с глубокой тревогой в душе, но залюбовался поневоле разлитым на площадях Кремля разноцветным морем из тысяч нарядных людей, красным сукном помостов, золотом офицерских мундиров.
По случаю Коронации, город украшали яркие флаги, гигантские транспаранты
поздравлений от народа и церковные хоругви. С рекламных растяжкек и тумб, отовсюду смотрело молодое, правильное лицо князя Андрея в окладистой бородке. Надпись гласила: « Зло в мире не станет сильнее. Мы, Романовы, вернулись!»
Красный ковер для торжественного шествия нового царя украшали резные перила с гирляндами. Войска, в форме прошлых столетий правления династии, строились квадратами для торжественного марша. Стрельцы, кирасиры, казаки, гусары, за ними современные солдаты. Придворные дамы явились в народных головных уборах с драгоценными камнями. Их белые платья озарял блеск драгоценностей и золотого шитья.
В семь утра ударил большой колокол, следом, громыхнули пушки. По городу зазвенели сотни колоколов. Народ крестился, молясь о здравии Андрея-царя и царицы. Начался торжественный молебен.
Алексий смотрел прямую трансляцию по одному из огромных корпускулов, установленных по городу. В белом с золотом церковном одеянии Аввакум торжественно поднёс государю большую корону. Его Императорское Величество, в порфире перед престолом, взял ее и возложил на голову. Иезуит подал государю скипетр и державу. Певчие трижды пропели "Многая лета" под колокольный звон и несмолкаемые крики "ура". Тут же, начался салют.
Как было договорено, на улочку в квартале от храма Возрожения должы были привезти Полину. В белом лимузине Аввакума с черными стеклами.
Алексий нетерпеливо ждал, пока охранник открывал его дверь. Слава Богу, за ней показалась Полина.
Над внешностью узницы умело поработали. Обильные румяны скрыли вчерашние синяки и ссадины. Вместо мужской, разорванной и окровавленной одежды, нарядное, в деревенском стиле длинное платье и цветастый платок.
На многолюдной улице легко затеряется среди таких же, нарумяненых девушек, думал Дронов.
Дальше, можно только пешком, - кивнул он охранникам, четверке высоких, здоровых парней в рясах и незаметно шепнул Полине:
- Все готово к побегу... Маска, как обещал, тоже у меня.
На площали, перед храмом Возрождения, начались народные гуляния с ярмаркой, скоморохами, пением и танцами. Празднично одетые обыватели с детьми облепили торговцев сладостями, квасом, и уличных циркачей.
Полина, дрожа, озиралась по сторонам взглядом лихорадочным. Выискивала в толпе Снеговского, на Алексия не глядя. Дронов полагал, знает отчего, но судьба не его сторону примет сегодня.
Среди толпы он высмотрел наконец Афанасия и девушку с изяшной фигуркой рядом. В платьице и цветастом платке, как у всех, узнать чернокожую Афри под маской, было невозможно. Превратилась в стройную, высокую белую. В ее сторону мужчины восхищенно сворачивали головы. Снеговский пока не проявлялся.
Алексий терпеливо выбирал момент, чтобы охранники отстали. К счастью, народ расступился, пропуская конный отряд казаков и бойцов в черной форме Генетического патруля. Охранники невольно посторонились так, что всадники их отсекли. Тогда он схватил руку проходящей мимо Афри, а другой рукой протянул маску Полине.
- Одевай, и... сматывайся!
Но Полина, озираясь во все стороны, неожиданно отчаянно заголосила:
- Оле-е-г!.. Не подходи, схва-а-а-тя-я-т!..
Потом вцепилась в Афри и ногтями, рвать стала ее маску, продолжая кричать:
- Под маской - Гибрид! Агент Вавилона, вестник апокалипсиса, черная, мерзкая сука голубой крови!..
Живая плоть маски пыталась еще, восстановиться. Лохмотья бешено извивались, как черви, затягивая лицо Афри, но сильная вдруг Полина, снова и снова их рвала, открывая взорам черное лицо.
Вокруг Генетического патруля уже бушевала орущая толпа. Толстый, пьяный мужик с бородой в картузе, схватив Афри в охапку, блеял козлиным голосом:
- Словился, черт в юбке! Слови-и-л, слови-и-л, слови-и-л...
Алексий пытался вырвать девушку, но был сбит. Казалось, от десятков ног и рук ломаются кости. Встать, не вышло, беспрерывные, сильные удары бросали на землю. Из разбитого носа, заливая тротуар, хлестала кровь.
- Афри, беги-и-и!..
Казак из Генетического патруля, на лошади с гиканьем врезался в толпу. Шашка взметнулась, по булыжникам покатилась, исходя кровью, отрубленная голова и остановилась перед Алексием. Широко открытые, щоколадные глаза стекленели на изуродованном лице. Кровь его и Афри на грязном тротуаре, смешалась.
- А-а-а, кровушка-то, красна у не-е-й!...— трезвея, блеял мужик в картузе.
Из последних сил, Дронов сунул за пазуху руку, сорвал нательный крест и с истошным, звериным криком бросил в небо.
Когда Алексий очнулся, перед ним сидел Афанасий.
- Слава, Богу. Думал, не оклимаешься... Едва успел выхватить из-под смертельных копыт.
- Где я?..
- В надежном месте у друзей. Забрал тебя с площади и сюда привез.
- С Афри, что?.. Не молчи!..
- Нет ее...
Алексий, сжав кулаки, застонал.
- Полина... не поверила мне... Раздавлю... как гадину.
Афанасий, хмурясь, качал головой.
- В темнице она. Снеговский, так и не появился. Наверное, слыша крики, исчез. Бежать и тебе надо. Измены, Аввакум и твои, не простят.
- Знаю, но пока не отыщу Полину....
- Поздно, Алексий! Завтра Высокий суд над ней.