Трудолюб. Часть2. Для чего выживать
ПОСЛЕ 2010 ГОДА
Прошло время. Выросли дети и сами завели свои огороды. Дача моя на острове сгорела. На этом месте дамбу должны были строить. Вот дачи и загорелись. Место освободилось. Я взял новый участок, за мостом. Шесть соток болота. Привез песок, вручную вскопал, построил домик. Огород на поле возле Волочаевки пришлось бросить: воруют все. Уже семена картофельные выкапывать стали. На казарме были два алкоголика, вместе воровали, потом один другого по пьянке убил. Его посадили. Казарму сожгли. Те дети, что собирали корки на Волочаевке, выросли и убили пенсионера-инвалида за бутылку водки. Иркиного мужа-таможенника посадили. Надькиного сантехника убили пьяные коллеги при дележке очередного калыма. Дудкин за это время написал на меня так много доносов, что начальство перестало обращать на них внимание. Тогда он взялся писать доносы на начальников и стал известным правозащитником. Многие старые чиновники ушли на пенсию. Новые пришли более человекообразные, слова говорят научные, красивые, но дела не знают, такие же бестолковые и бесполезные. Из моих знакомых кое-кто за границу уехал. Живут, но тоже не довольны жизнью. Однако обратно не возвращаются. Везде одно и то же: лучше живут не те, кто лучше работает, а те, кто начальнику нравятся. Правители все так же азартно и безрезультатно борются с коррупцией, проституцией и браконьерством. Но зарплату стали выдавать вовремя.
Поход
Появились свободные выходные, и решил я, как в старые времена, пройти на надувной лодочке по речке, по протокам к дальним синим холмам. Долго плыл, шел по лугу, плыл дальше и добрался до леса на берегу озера. Где-то в этих местах была древняя крепость. Люди находили остатки жилищ, черепки, а про крепость только говорили, но никто ее не видел. Солнце падало так, что я ее сразу разглядел. Разорванный земляной вал выходил к озеру и терялся. Внутри в два ряда были восемь ям-западин. С воды вал не заметен. Повезло. Поднялся на вал, сижу под большим деревом. Ветерок разогнал комаров. Солнышко ярко светит, но не жарко. Далеко видны луга, болота. Все цветет: синие ирисы, желтые саранки, красные лилии, рыжие жарки. Обычно эти растения одновременно не цветут, но сейчас так сложилось: одни отстали, другие поторопились, вот и вышли все в одно время. Разноцветные языки колыхались под ветром, расплывались до горизонта. Яркая клумба размером в десятки километров. Как хорошо и спокойно. Вот чем человек должен заниматься: не гнуть спину на огородах и заводах ради пропитания, а смотреть по сторонам, исследовать, а потом любоваться тем, что нашел.
Странный сон
Я задремал, вскоре проснулся. Солнца нет, все какое-то серое. Встал и пошел по берегу озера. Иду, а оно меняется, вот уже и не такое заросшее, дальше уже превращается в протоку, потом в быструю речку. Иду вверх, опять солнце светит. На крутом берегу - столик, скамейка. Сидит парень в энцефалитке. Табличка на столе: «Рыболовецкая артель Петр и Андрей». У берега – большая лодка, в ней всякая разная рыба: сиги, нельмы, сазаны, окуни, угри и много еще всякой. Я говорю парню:
- Рыба на солнце пропадет, хоть воды в лодку налей.
А он мне:
- Это образцы, хочешь, можешь взять, да только тебе это ни к чему. Хозяева выше, туда и иди. Будешь на Волочаевке, скажи, что видел меня, – и сказал фамилию.
Я отошел и вспомнил, где слышал эту фамилию. Это же тот парень, что пропал в прошлом году на рыбалке. Иду вверх по реке. Горы вокруг, сумерки. Откуда-то у меня на плечах появился мешок с картошкой. Лезу в гору. Вокруг разный народ. Толкаются, норовят на чужом горбу проехать, падают, летят вниз, визжат. Я поднимаюсь вверх и не трудно мне. Вот я и наверху. Ярко светит солнце. Заборчик. За ним стоят столики. Закуска, выпивка. Музыка играет кабацкая. Народ разряженный, мордатый пьет и веселится. Начальники, спекулянты, лизоблюды. Сунулся я за заборчик. Появляется Петр лохматый: «Куда прешь, дурак». В стороне стоит компания, похожи на начальников. Я туда:
- Эй, начальник, что это, вертухай в рай не пускает. На земле правды нет, так и здесь тоже все по блату.
- Ни ши шуй, - говорит начальник, и далее по-китайски. Я говорю:
- Ты что, китайский Бог, что ли? Тебе в России столько церквей и крестов понаставили, а ты к китайцам переметнулся?
Тогда начальник какую-то штуку покрутил, вроде монитора и говорит:
- Любите вы, люди, иконы всякие, какая тебе, язычнику, разница - крест или бубен. Я смотрю, ты одет во все китайское, картошка при тебе, на русского не похож. Я вашу дикую страну уже и забыл, вы столько лет кричали, что меня нет, - и превратился в огненный столб. Я говорю:
- Ты, Ваше преосвященство, не придуривайся и прими нормальный облик. Я не язычник, а крещен в православной церкви.
Столб превратился в старенького учителя и говорит:
- Крещеный, православный комсомолец, в храме сколько раз был? Просить чего-то пришел?
- Я сам по себе, ничего не просил и ничего мне не надо.
- Ишь ты, какой самостоятельный. А кто тебя хранил и направлял?
Под ногами появились разные предметы. Камень, гаечный ключ, рубль юбилейный, бумажки разные, таблетки.
- Узнаешь, чем я тебя спасал? Об этот камень споткнулся тот бандит, который ударил тебя ножом. Вот ключ, который упал тебе на голову. Монета, которую ты отдал проводнице. Пьяный ехал на подножке, а дальше тоннель. Она тебя заметила и дверь открыла.
- А ты, Ваше всемогущество, тут при чем? Я сам справился.
- Я эти предметы сдвинул и ты жив остался. И проводницу задержал на секунду. А ты «Сам, сам». Ты без меня и шагу не ступишь. Ну, ты свой путь прошел. Ты же, вроде, человек, куда ты к свиньям полез?
- Ничего себе, у нас так не то, что свиньи, люди не живут.
Тут Петр и говорит:
- Он же трехмерный, время не видит. Показать, что ли?
Сунул он мне что-то вроде куска стекла. Смотрю через него, а за заборчиком те, что веселились, начинают хвалиться своими достоинствами. Все едят, пьют, не хотят уже, плачут, кричат, а едят. Потом откуда-то из глубины поднялась черная туча, вой послышался страшный.
- Ну, хватит, - Петр забрал стекло, - на забой тебе смотреть не нужно.
- А люди где, что делают? Или рай в другом месте, где же отдохнуть кормильцу?
- Тут не до отдыха. Только успевай пахать, и смотри, ничего не воровать, тут тебе не колхоз «Честно жить, немножко приворовывая», - и повел меня на другой край поляны.
А там стоит огромное дерево, как изображают дерево жизни в старинных книгах: три ветви вверх, три вниз. Народу много, и все только и успевают плоды собирать. Ньютон с Александром Матросовым яблоки в тележку грузят, Птолемей с Галилеем сыр несут, Ипатия с Августином устрицы в корзину складывают, Фарадей и Александр Попов провода тянут.
- А это что за обезьяна?
- Это Прометей, он питекантроп, уже не обезьяна. А вот интересный человек: биохимик Карл Тринчер. Научно доказал, что живое искусственно создать нельзя. А здесь за то, что спас тысячи заключенных – вылечил от пеллагры. Вот математик Винер, он написал статью «The human use of human beings». Вот физик Сергей Капица, он придумал, что ресурсов на Земле людям всегда хватит, надо только справедливо пользоваться.
Отдельно стоят и мнутся придворные поэты и лекари.
- А этих чего не допускаете?
- Они, вроде и сделали что-то хорошее, но не для людей. Вот решаем. Видишь, Лука, бывший раб, образован, талантлив, получил свободу, жил бы припеваючи, а он во всем себе отказал, проповедует, пишет, из последних сил старается, мир и людей спасает. А эти гимнописцы – все у них есть, так все голову ломают, как бы правителю угодить, как бы еще тирана восхвалить. Маленький человек и высоко заберется, маленьким и останется, а большой человек и на своем месте многим людям поможет. Все, кто что-то для людей сделали, здесь что-нибудь да несут, и все это тем, которые едят.
- Зачем, - спрашиваю,- паразитов этих кормите? Одни делают, а другие едят. И у нас такое безобразие. Почему везде так?
- А вот это ты и сам знаешь, только вспомнить и подумать не хочешь.
- Хорошо, об этом подумаю. А это что за пышная толпа?
- Это правители, которые разорили свои страны и довели до смуты. Пришли со своими потомками расплачиваться. Хотят получить звания святых мучеников.
Отдельной толпой стоят самохвалы и приспособленцы. Наверное, и здесь хотят пристроиться, начальнику понравиться. Я спросил:
- Почему у нас бездельникам и придуркам живется легче?
- Ну, это не только у вас. Это люди без цели, вот они и устраиваются, как жить полегче.
- У меня тоже цели нет, а жизнь не очень легкая… Была.
- Значит, была цель. Забыл, наверное.
- А что это за дерево такое?
- Это и есть Цивилизация. То, что вы, люди называете «Бог». Мы же его охраняем. А если тех, которые едят, не кормить, они и дерево съедят. Иначе нельзя. Давай и ты свой вклад. – И к моему мешку тянется.
- Это же не весь мой вклад. Я, между прочим, инженер. Интеграл от косинуса могу всегда найти.
- Тоже мне, ученый. Эти вещи люди более трехсот лет, как знают, а ты нашел, чем гордиться. Конформные отображения помнишь, а тензорное исчисление? А эргодическую теорему Купмена и Фон Неймана? Ты еще что-то спросить хочешь, спрашивай, - говорит начальник.
- Вот смотри, Ваше профессорство, в других странах реформы делают, получается, а у нас все одно и то же. Стрельба да пьянка.
- Это потому, что ваши реформаторы могут делать все, что пожелают, ничего их не ограничивает. Вот они то рабочую демонстрацию расстреляют, то царя с семейством, то раскулачат, то ГУЛАГ, то кукурузу, то скотину порежут, то сухой закон, то парламент из пушки. Остановить их некому, вот и творят, что хотят. Один раз сделай то, что другим не положено, уже не остановишься. Своей страны им мало, всем миром хотят править. Видишь дерево Цивилизации? Оно одно на всех людей. А если правитель захочет себе отдельное дерево заиметь? Такой правитель разве будет перенимать у других что-нибудь хорошее, для своих подданных стараться? Реформы получаются там, где правитель себя смиряет и с другими правителями сотрудничает ради дела, ради людей. Это мне еще позволено всемогущество, и то не пользуюсь. Вот ты, читал рассказ У. У. Джекобса про обезьянью лапку? С магией надо осторожно, с головой.
- Я много чего читал, не помню. А магия мне ни к чему. У меня свой огород.
Смотрю я на небо. На небе солнце, звезды, луна и радуга. Стало все расплываться. Старший кричит:
- Лукиос, ты врач, посмотри, что с ним.
Пришел Лука. Совсем не такой, как на картинках. Худой, крючконосый, черный, картавый и говорит: «Как в-ач гово-ю, что он живой».
- Педро, что ты уже всех подряд пускаешь? – кричит начальник, - Распустились тут на небе, филоны.
Тут все забегали, закрутилось все кругом. Я сижу под деревом. Проснулся. Какой странный сон. Потом знакомый врач мне объяснил, что, скорее всего, это было нарушение мозгового кровообращения. Сказалась усталость и резкий перепад атмосферного давления перед непогодой. В общем, я вполне мог и не проснуться. Стало темнеть. Комары исчезли. Ночевал я без палатки под открытым небом. Какие звезды, какая ночь! Тихо, звезды какие-то розоватые, теплые. Низко-низко висят, кажется, протяни руку и достанешь. Воздух прозрачный, на самом горизонте и то звезды видно. Плещется рыба и водяные крысы. Домой я собрался рано. Рыбы не поймал, грибов не нашел, поплыл на лодочке, довольный. Погода начала стремительно портиться. Из-за встречного ветра пришлось лодку собрать и идти по лесу пешком. Ветер перешел в ураганный. Полетели листья, ветки. Где-то с шумом рухнуло дерево. Через речку меня на лодочке ветром перенесло, как пушинку. Полил дождь. Уже к вечеру я вышел на дорогу. Туча ушла, выглянуло солнце. Появилась радуга. На ясном небе днем стала видна луна. Я читал, что днем можно даже увидеть Венеру, если присмотреться. И тут случайно заметил довольно яркую планету в стороне от солнца. Все сразу: солнце, звезда, луна и радуга. Что ж я раньше-то все под ноги смотрел? Вверху-то вон что. Что это мне приснилось про Винера и конформные отображения? Я что, все это знал? Почему-то вспомнился мне старый преподаватель математики. Он умер несколько лет назад. Он говорил: «Любое дело имеет смысл, только если от него есть польза человеку». Этот старый учитель рассказывал, что его не приняли в медицинский институт, потому что он был сыном «врага народа», а в педагогический приняли. Он все удивлялся: «Свое здоровье мне, как врагу, не доверили, а самое дорогое – своих детей мне доверить не побоялись».
Забытые старые книги
Дома на дальней полке я нашел свои старые книги. Так они и лежали последние 30 лет. Полистал. Кое-что вспомнил. Но временные многомерные ряды и вообще всю эту математику понять уже не мог. Зато с удовольствием почитал общие соображения Винера об обществе, направлении развития машин и о том, как он в 50-х годах двадцатого века представлял будущее вычислительной техники. Все, что он предполагал, произошло. Даже скорости вычислений и объемы памяти будущих машин он предсказал точно. Единственное, чего я не нашел, так это компьютерных вирусов. Ученые тогда не предполагали, что машины можно будет использовать для вредительства. А я-то хорош, на что я израсходовал свою жизнь. На картошку? Вырастить детей? Наверное, можно было выжить и не проводить всю жизнь в тупике натурального хозяйства. Вот она, настоящая жизнь - в этих книгах. Обратно не повернешь, а заново начать не успеешь. Но ответ на вопрос почему работающий не получает по труду, я нашел. И не так все оказалось сложно.
Вопросы и некоторые ответы
В 50-х годах двадцатого века математик Н. Винер заметил, что нет доказательств того, что «невидимая рука рынка» может автоматически исправить вредные отклонения в экономике. Наши реформаторы все упирали на то, что частная собственность, свободная конкуренция и рыночная экономика выведут нашу страну на путь процветания и будет нам счастье. А вот математик еще когда понял, что такая система, как рынок, не стремится к гомогенности. То есть к равномерности. В такой системе обязательно появятся сгустки, которые и втянут в себя все остальное. Так оно и происходит при капитализме. Правительства развитых стран вынуждены бороться с монополиями и постоянно их разрушать, сбрасывать и обнулять систему. Вмешиваться в экономику государство должно. Но не так, как это было при Советской власти. Не указывать, когда что делать, что производить и почем все это продавать, а просто разгонять монополии и прочие экономические шайки, а дальше пусть действует «невидимая рука рынка». Эта «рука» за последнее время сильно изменилась. Свободная конкуренция в современном мире не возможна. Много стало машин. Конкурируют уже машины между собой, а человек машину не обгонит, как ни старайся. На моей памяти появились заводы-автоматы. Какой рабочий потягается с заводом - автоматом? Конкурируют ученые и инженеры, которые создают технологии и автоматы. В нашей стране им не то, что конкурировать, вообще работать негде. Бизнесмен покупает за границей и ставит в нашей стране линию по переработке леса. Он очень рад, потому что отечественные линии, мягко говоря, лес обрабатывают плохо. Теперь с каждой доски пойдут отчисления создателям линии. Они времени не теряют и создают линии еще лучше. И так везде. Современной отечественной техники нет в сельском хозяйстве, в нефтепромыслах и вообще уже нет. Как бы ни было обидно, а круглый лес и сырую нефть вывозить из страны выгоднее, чем перерабатывать на месте. А была бы своя обрабатывающая техника такая, как в современном мире… Но чтобы она была, надо со всем миром сотрудничать и идти вперед. Сейчас везде так: в одной стране мотор, в другой выключатель, в третьей – лазерный датчик. С вычислительной техникой еще интереснее. Давно можно было вместо бухгалтеров и инспекторов поставить компьютеры. Техника это позволяет, но процесс самостоятельно идет в другую сторону. Невообразимый рост бюрократии – это такой ответ людей роботам. Вот, оказывается, как выглядит восстание машин. Не так, как в фильмах – машина гоняется с ломом за человеком. Просто машины вытесняют людей. Люди машинам служат, а агенты машин за людьми присматривают. Это олигархи, значит. Не изменит отношение к людям и высокотехнологичное производство. Поставят завод телевизоров или телефонов, работать будут автоматы, а всю прибыль получать несколько человек, хозяев, а остальные – все это охранять и огороды копать. Добыча нефти - тоже непростое, современное и высокотехнологичное производство. Автомат нефть качает, хозяева денежки считают и тем, кто автомат поставил, плату вносят. Но это не наши инженеры и ученые. Наши ученые давно сделали геологоразведку, это они создали нефтяное богатство страны. Но пользуются этим богатством другие люди, упирая на то, что они эффективные управленцы. Был, правда, один. Огрызался. Сразу оказался преступником и стал сидеть в тюрьме. После чего, оставшиеся на свободе управленцы стали еще эффективнее. Наши начальники, которые ничего не понимали в роботах, думали, что стоит поставить завод-автомат, вот и получится модернизация. Раз потратился – и получай прибыль. И рабочих эксплуатировать не надо. Разогнал, и все. Но робот требует к себе внимания больше, чем человек. Вложил деньги - сразу же начинай откладывать на обновление, включайся в гонку технологий. Модернизация – не клизма, а регулярное хорошее питание.
Глупость, машины и начальники
Появились и у нас подстанции-автоматы. Если связь есть, все управляется из центра. Но обычно подстанцией управляет дежурный с локального компьютера. Появились молодые специалисты, которые только и могут, что с компьютерной мышкой работать. Отключился как-то раз вводной выключатель, напряжение на компьютере пропало, а как включить молодой дежурный и не знает. Пришлось старого везти с соседней подстанции. А другой молодой дежурный вообще все бросил и ушел. Отключился ввод, связи нет, никто не отвечает, поезда стоят. Новый век, новое отношение к своему делу. Пришли современные комплектные распредустройства, сделанные по мировым стандартам. Если дверь в высоковольтную камеру открыть, все заземляется и отключается защитой. Первым делом повсеместно эту блокировку открутили, и один ремонтник попал под напряжение. Хорошо, жив остался. Обязали персонал в электроустановках находиться в специальной одежде с защитой от дуги. Только летней не нашли и выдали зимнюю. Дежурные в жару носят эту одежду с собой и, как завидят начальство, быстро накидывают. А уж начальники только и успевают приказы издавать. Попали ремонтники по дороге на работу в ДТП – приказ не пользоваться личным транспортом. А другого и нет. Подрались путейцы после работы – приказ не оставаться на рабочем месте. Был случай, осмотрщик во время ночной смены покончил с собой. Тоже приказ был. Забота не о людях, а о своей должности.
Я думаю, что наша отсталость из-за того, что всем руководят люди, которые не любят свое дело. За всю свою жизнь не встретил я руководителя выше начальника цеха, для которого работа была бы самым главным в жизни. Их интересовало место, продвижение по службе, какое-нибудь финансирование, откуда можно что-то отпилить. Вот он был раньше торговцем или шпионом и вдруг стал железнодорожником. Так он и на новом месте будет торговать и шпионить. А увлеченные люди есть, только их сверху никогда не назначат. А снизу назначить - прав нет.
Я и роботы
В моей работе было много разных автоматов. В 70-х годах двадцатого века на тяговых подстанциях появились устройства защиты на транзисторах. Еще не цифровые, но по тем временам весьма остроумные. Намучились мы с ними. Транзисторы и диоды постоянно горят, только и успевали носиться с подстанции на подстанцию. На локомотивах, попутках, всяких вывозных поездах и развозках. В 80-х появились устройства на более надежной элементной базе. К концу 90-х эта база устарела окончательно. Уже и запчастей было не достать. Стали появляться устройства разных заводов и фирм. Какой-никакой появился выбор, конкуренция. Но в конце концов всех вытеснил московский профессор, имевший небольшую мастерскую на ведомственном заводе. Он всю жизнь занимался тем, что пытался вырастить микросхемы, напыляя разные слои. Из этих микросхем он делал устройства, которые сгорали при первом включении. Много и долго он этим занимался. Уже появились в свободной продаже американские индустриальные микроконтроллеры, да и наша техника стала пробиваться. А профессор все упорствовал, но настало время, и он уступил. Из дешевых иностранных деталей наладил он серийное производство таких устройств, которые устарели в 80-х. Изделия были не доработанные, приходилось много возиться при их настройке и калибровке. Но иностранные детали работали надежно. Как-то наши наладчики оказались в Москве и зашли к профессору со своими предложениями по улучшению изделия. Профессор, заметив ходоков, включил громкую патриотическую музыку, достал государственный флаг, стал им размахивать и кричать: «Россия – вперед». Ходоки тихонько удалились. Потом профессор окончательно спятил и разругался со своими покровителями, а на подстанциях появились цифровые устройства производства петербургской фирмы. Принципиально они повторяли аналоговые устройства 70-х годов прошлого века. Тоже работали с ошибками, но мы с ними справились. Несмотря на строгие предупреждения, мы все-таки забрались внутрь блоков и обнаружили, что элементная база американская и далеко не новая. Исполнительные реле вообще старинные и слабенькие. Такие вещи можно в любой мастерской слепить, не то, что на крупном питерском заводе. Ну, хоть как-то работают.
Наши молодые наладчики разбираются в компьютерах и сделали простую приставку для записи аварийных токов. Хорошо работало устройство и выводило записи на экран в какой-то программе обработки звука. Я их просил вывести это в виде ряда чисел. А они: «Некогда нам, вот тебе оболочка, залезай, дед, внутрь записи и сам расшифровывай». Странно, но я смог и расшифровать и обработать. А что, ассемблер он и в 20 веке и в 21-м, все тот же ассемблер. А язык СИ и того лучше. Сижу на работе за компьютером и только на аварии отвлекаюсь. Начальство не препятствует, все сейчас на работе во что-нибудь играют. А тут что-то явно научное, непонятное. Наша инвентарная цифровая техника работала так: сигнал с датчика переводился в число, потом из ряда чисел получалось действующее значение и сравнивалось с порогом. Я же нашел формулу, по которой можно было сравнивать только два числа – последующее с предыдущим. Такое устройство защиты сразу стало в десятки раз дешевле традиционных. Эта же формула позволяла увидеть посторонний предмет на токоведущих частях, и, значит, сделать принципиально новое устройство защитного отключения. Сейчас такие устройства защищают человека, попавшего между землей и фазным проводом, а того, кто сунет два пальца в розетку, ничего не защищает, а необходимость есть. Работать над этим надо. Дали нам диплом, подали заявку на изобретение, даже дали денег на детали. Через интернет я заказал швейцарские датчики, американские реле и индийские отладочные платы. Все это в десятки раз дешевле, чем отечественные аналоги. Изготовили два опытных образца, испытали на сигнал. Ничего лучшего у нас никогда не было. Вскоре из Москвы пришло указание: «По мнению экспертов такого нет и быть не может». Экспертом оказался руководитель питерской фирмы, которая устаревшие цифровые устройства выпускает. Заявку на изобретение ведомственные юристы оформили неграмотно, ее и отклонили. Потом я нашу заявку видел в интернете среди тех, от которых авторы отказались. Однако опытные образцы с регистрацией всех событий так и продолжали работать на сигнал. И так получилось, что на подъездные пути заехал самосвал строителей с поднятым кузовом, коснулся контактной сети и сгорел. Водитель погиб. Случай для традиционной защиты не проектный. Замыкание через резиновые колеса. Никакая защита не почувствовала, кроме нашей. Эх, стояло бы устройство на отключение, был бы жив человек. Вот для чего роботы нужны. Стоит такой робот и следит. Ошибется человек, робот его подстрахует. Вполне можно сделать такую машину, чтобы следила, не попал ли кто живой под напряжение. Надо только этим заниматься. Когда я вижу, как роботы пляшут, в футбол играют или выпивку наливают, возмущаюсь. Неужели нельзя занять машину чем-нибудь полезным? За 40 лет моей работы 20 моих товарищей стали инвалидами, 10 погибли. Они попали под напряжение из-за своей ошибки или ошибки своих коллег. Последнее время стали в нашей конторе рассылать фотографии несчастных случаев. Это, значит, чтобы люди были осторожнее. Один случай меня особенно расстроил. С этим парнем мы испытывали трансформатор на дальней станции. Он говорил: «В отпуск скоро, на карасей пойду». И вот он на фотографии лежит под опорой. Вместо лица – черное пятно. Кабели были попутаны на диспетчерской схеме, а он накладывал заземление и не проверил. Машина должна накладывать заземление, а человек жить, даже если ошибется. Но для хозяев машина дороже, чем человек. Вернее, человек ничего не стоит.
Кибернетики в пятидесятых годах 20-го века считали, что роботы не должны заменять человека. Выполнять некоторые функции, заменять отдельные органы – это обязательно. Человеку оставить человеческое – творчество. А роботам – тяжелый, монотонный и опасный труд. Так весь мир и живет. Робот картошку выращивает, а человек думает, творит и спортом занимается. Все в цивилизованном мире информацией обмениваются, сотрудничают, равноправно торгуют. У нас же процветают изоляция, самоизоляция, протекционизм, монополизм и прочие враги цивилизации. Так же, как я, дурак, в свое время вместо того, чтобы делом заниматься, свою картошку копал, вся страна теперь на свои собственные силы рассчитывает. В верхах даже не понимают, что в одной отдельно взятой стране не может быть экономики. Бредят на тему «Больше санкций – крепче Родина». Да разве сейчас отдельно от мировой цивилизации что-то сделаешь? Не за занавесом прячемся, а в тупик лезем. Те страны, которые за последние десятилетия поднялись, ни с кем не соперничали, а со всеми сотрудничали.
Последний урожай
Никак не могу пройти медкомиссию. На какие только обследования не посылают. Анализы плохие, давление большое, стенокардия. Оказалось, я перенес на ногах инфаркт и воспаление легких. Лекарства выпишут, анализы еще хуже становятся. А так двигаюсь и работаю нормально. Почему-то снятся мне сны, будто бы я умер и хожу, обходной лист подписываю. А рассказ У. Джекобса про обезьянью лапку я так и не прочитал, не нашел. Но раз мне это снилось, значит, слышал когда-то.
Пришла осень. Пора картошку копать. Еще летом купил я мотокультиватор, стоит не дорого, как десять мешков картошки. Приделал к нему колеса, сцепку, купил дешевую копалку. Пробую машиной картошку копать. Нормально работает, только шумит сильно. Лучше получается, если рядки проходить через один, клубни собрать и обрабатывать пропущенные рядки. Машина немецкой фирмы, изготовлена в Китае, а картошка наша, эдакое импортозамещение. Прошел рядок до конца, разворачиваюсь. Низко прошла большая стая гусей. Постоял, посмотрел. Ровно идут, дружно. Небо глубокое, синее. Солнце сияет. Неожиданно земля качнулась. Странно. Иду дальше. Вдруг – удар, толчок, я лежу на земле. Тишина, выходит, я зажигание успел отключить. Темнота. Ничего не болит. Надо бы подняться. Таблетки бы достать из кармана. Руки не двигаются. Звать кого-то? Вокруг никого. Рот открываю, а звука не слышу. Наверное, все, отпахал свое. Чем тяжелее жилось, тем легче умирать. Говорят, что человек перед смертью видит всю свою жизнь. Что там, перекреститься положено? Рука не слушается. Вижу свет. В дверях барака стоит маленький мальчик с плюшевым медведем без уха. Прощаю всех, кто мне должен. Дай Бог вам, оставшимся, выйти из тупика.
Кормильцу снилось, что дома у него все сыты, и что он не кормит паразитов. Ему снилось то, чего он в своей стране так и не увидел – Цивилизация.