В соавторстве с Валерием Сергеевым Орловским
Глава 2. 1218 год. Встреча на Палатинском Холме
Март 1218 года в столице Священной Римской Империи выдался на удивление тёплым, в некоторые дни солнце светило настолько ярко, что даже пыталось «поджарить» открытые участки тела беспечных горожан.
Прогулки по Палатинскому холму, священному месту, расположенному вблизи Рима, считались обычным и даже модным времяпровождением знатных граждан, благодаря удивительным видам с вершины холма, возвышающимся на десятки метров над равниной. Поэтому он никогда не пустует. Воздух здесь прозрачен и чист, считается, что населяющие данную местность горожане в меньшей степени рискуют заполучить какую-нибудь болезнь, нежели те, кто живёт в низине.
27 марта, около полудня, на Палатинском холме, вблизи пещеры, где, по преданию, были найдены младенцы-близнецы Рем и Ромул, встретились два человека. Первый был папский прелат (15) Констанций, второй – похоже, обычный странствующий монах, вернувшийся из дальнего паломничества.
Констанций носил рясу и скапулярий (16), на абсолютно лысой голове - малиновая бирретта (17) с помпоном. Палатинский прелат был высок и статен, под густыми бровями прятались внимательные, прищуренные глаза, в которых угадывался искренний интерес. В руке Констанций держал корзину, в которой находился больной, а, возможно, и раненый сокол.
Собеседник прелата носил нижнюю рубашку из белой ткани, поверх неё была накинута туника из серого буре (18), к которой прикреплялся такого же цвета капюшон с пелериной и манто, на котором с левой стороны был нашит Красный Крест в память о Страстях Господних. Монах носил усы и бороду, острый нос выдавался далеко вперёд из пухлых щёк, а в больших карих глазах отчего-то затаилось беспокойство.
Оба выглядели лет на сорок с небольшим.
- Монсеньор (19), - произнёс монах, вытирая с лица обильный пот. – Мы выполнили ваше поручение. Брат Иов провёл длительное время в одной из общин интересующего вас народа, прикинувшись потерпевшим бедствие моряком…
- Благодарю тебя, брат Томаччио. Надеюсь, дикие племена отнеслись к нему благосклонно?
- В высшей степени, монсеньор.
На губах папского прелата заиграла лукавая улыбка.
- Выходит, прав был Адам Бременский, заметивший, что земли пруссов населяют «люди весьма доброжелательные», протягивающие «руку помощи тем, кто подвергся опасности на море или испытал нападение пиратов» ... Вот если бы они ещё уверовали во Христа….
- Прошу вас, монсеньор, - монах достал из-под туники свиток пергамента. – Здесь брат Иов изложил все свои наблюдения. А также нарисовал берега и обозначил удобные места для высадки десанта. К тому же, он указал потаённые тропы, по которым можно неожиданно атаковать врага… И рекомендовал начать поход вдоль течения Вислы…
- Macte! (20) – воскликнул Констанций, принимая свиток и разворачивая его. При этом он опустил корзину с соколом на каменистую землю. – Боюсь, что принятие этим народом христианства без кровопролития не обойдётся….
- Увы, монсеньор, - печально кивнул брат Томаччио. – Все мы прекрасно помним участь, постигшую несчастного Адальберта… (21). Тело погибшего миссионера выкупил великий князь польский Болеслав I Храбрый.
- Да-да, - чуть слышно подтвердил прелат. – И не забывай, брат Томаччио, что после Адальберта в Пруссию с той же миссией отправился архиепископ Бруно Кверфуртский. И также был убит язычниками…
Констанций развернул первый лист пергамента и углубился в чтение. Яркое солнце освещало испещрённое письменами полотно. Брат Томаччио направил взгляд влево, в южную от холма сторону, туда, где находился Большой цирк и дворец Септимия Севера (22). Затем опустил глаза и стал рассматривать больную птицу. Некоторое время палатинский прелат изучал документ, затем аккуратно его свернул.
Заметив интерес монаха к соколу, Констанций обронил:
- Мой пернатый друг Фалько заболел… Видишь, брат, как часто дёргается его хвост? Это говорит о том, что у него затруднено дыхание… Поэтому, когда он дышит, то вынужден открывать клюв…
Брат Томаччио понимающе кивнул.
- Лекарь рекомендовал мне гулять с ним на солнце, чтобы птица прогрелась как следует… Хвала Господу, что он ещё принимает пищу… Если хочешь, брат, можешь покормить его…, - с этими словами прелат развернул кожаный мешочек, который висел у него на поясе, и достал из него кусочек мяса.
Пока монах кормил птицу, Констанций задумчиво произнёс:
- Тот народ, который мы называем пруссами, брат Томаччио, оказывается, состоит из многих племён… Как ты думаешь, они едины? Есть ли у них… государство?
- Нет, монсеньор, - немного подумав, ответил монах. – Пруссы живут в таких землях, как Скаловия, Надровия, Самбия, Натангия, Вармия, Бартия, Помезания, Погезания, Галимбия, Судовия и… Сассовия. На каждой земле – свой народ, свои общины и они зачастую плохо понимают друг друга… Обитатели тех краёв голубоглазы, краснолицы и длинноволосы. Государства у них нет, единой армии тоже. Их племена разобщены и обескровлены междоусобицами… Но, справедливости ради, следует признать, что воины в их дружинах довольно храбрые, и вооружены они тоже хорошо.
- Тем не менее, считаю, что нашим славным рыцарям не составит труда их покорить… То есть, я хотел сказать, обратить в истинную веру... Пойдём, брат Томаччио, дальше по тропинке, и обсудим этот вопрос…, - он ласково погладил сокола по голове. – Мой друг Фалько должен дышать свежим воздухом и греться на солнце… А есть ли у пруссов письменность, брат Томаччио?
- По сведениям брата Иова, таковой они не располагают, монсеньор… Они даже не ведут счёт дням, и весьма удивляются тому, что кто-то, отсутствуя, может пояснить свои намерения буквами…
- Ну, Господь вразумит их, едва они примут веру Христову…
Они продолжили движение по Палатинскому холму.
Знаменитую возвышенность украшали множество древних дворцов и других зданий. Некоторые из них уже разрушило время. В южной стороне виднелись Термы Септимия Севера, рядом расположился Стадион. Вскоре в поле зрения остались лишь стены роскошных строений…
- Всё оно, конечно, так, монсеньор, - продолжил беседу брат Томаччио. – Смею ли я надеяться, что вопрос о крестовом походе в земли пруссов будет решён в ближайшее время?
По краям тропинки росли кусты шиповника и роз, кое-где были разбиты настоящие клумбы. Тут и там возвышались античные виллы, в некоторых из них жили люди. Путники дошли до Дворца Тиберия, впереди их ждало настоящее произведение искусства – Дворец Флавиев… Казалось, здесь застыла в камне история ушедших времён…
- Брат Томаччио, разрешение на крещение пруссов было дано ещё двенадцать лет назад, папой Иннокентием III, чья булла о христианизации этих язычников практически одобрила начало крестового похода в их земли…
- Но, монсеньор, рыцари с большими надеждами взирают на юг, на Палестину…
- Ты прав, брат, - с лёгкой грустью произнёс прелат. – Но мы попробуем убедить папу, чтобы он… по значимости приравнял походы в земли пруссов к походу в Палестину… И всемогущий Господь укажет рыцарям правильный путь…
- Путь к славе! – воскликнул брат Томаччио.
- Да, брат…, - прелат вновь погладил голову больному соколу. – Милость Господа пребудет с каждым, кто отправится обращать язычников в веру Христову…
- Монсеньор, брат Иов предлагал при завоевании Пруссии, для удобства управления разделить её территорию на районы, которые следует назвать по наиболее примечательным особенностям местности…
- Он умён, твой брат Иов, - ответил Констанций, затем достал из недр своей одежды увесистый кошель. – Это тебе и ему, брат… Господь милосерден…
Брат Томаччио с удовлетворением отметил, что придорожные кусты были аккуратно подстрижены, а деревья с раскидистыми ветвями, казалось, хотят удержать путника, приобнять его и оставить в своей тени отдыхать.
Вскоре собеседники оказались перед Ипподромом Домициана.
- Значит, ты считаешь, брат, что покорение Пруссии не станет лёгкой прогулкой для наших рыцарей? Даже если удастся поднять всю знать Германии и Польши?
- Боюсь, что нет, монсеньор, - вздохнул монах.
- Есть ли у пруссов города? Укреплённые замки? – продолжал допытываться прелат.
Монах пожал плечами.
- Больших городов у них точно не имеется. Каменных домов – тоже… Есть поселения, иногда защищённые частоколом и рвом с водой…
- Как пишет брат Иов, - заметил Констанций, - земли пруссов на три четверти покрыты лесами, богатыми дичью…, но основное их занятие - земледелие…
- Это - правда, монсеньор. Пруссы выращивают рожь, ячмень, овёс, лён. Занимаются они также скотоводством и рыболовством. Разводят прежде всего лошадей… В пищу употребляют преимущественно конину, используя в качестве питья молоко кобылиц и даже их кровь, что, говорят, доводит этих людей до опьянения. Разумеется, suum cuique, каждому - своё. Кроме прочего, пруссы имеют крупный рогатый скот и свиней. Они – прекрасные охотники, но охота для них – не главное…
- Ты, брат Томаччио, тоже немало путешествовал, - уважительно заметил Констанций.
- Да, монсеньор. Я тоже собрал немало сведений о пруссах, но жить среди них, как брату Иов, мне не довелось… Из труда же вышеозначенного монаха вы узнаете о том, что кроме работы в поле пруссам известны и ремёсла. Они очень низко ценят золото и серебро, но давно знают железо и бронзу, из коих металлов их кузнецы мастерят добротное оружие и кольчуги…
- Как пишет тот же брат Иов, они не только мастерят, но покупают оружие или захватывают его у соседей, - добавил прелат.
- Совершенно верно, монсеньор. К пруссам приезжают купцы из Швеции и Дании, те покупают у них оружие, доспехи и соль. В обмен расплачиваются янтарём, мехами, собственными изделиями из металла и кости. Пруссы также ведут торговлю с купцами из Новгорода и Киева, они часто бывают на Руси… Сказывают, что в Новгороде даже существует Прусская улица (23).
- О, янтарь… - вздохнул Констанций. – Только ради него следует захватить земли сембов (24). – Он произнёс это достаточно тихо, брат Томаччио не услышал или сделал вид, что не услышал его реплики.
Из ближайшего монастыря вышла группа монахинь. Они учтивыми поклонами приветствовали беседующих духовных лиц.
- Мир вам, - ответил им прелат и осенил крестом.
- Как ваш сокол, монсеньор? – поинтересовался брат Томаччио, - ему, наверное, лучше?
- Да, такие прогулки действуют на него благотворно…, как искренняя молитва на истинного христианина…
Оба перекрестились.
- Брат Томаччио, - наконец, проговорил прелат, после короткого молчания. – Я, конечно, внимательно изучу переданный тобой документ, - он взмахнул рукой со свитком. – Но, поведай мне вкратце об обычаях этого народа. Не совершим ли мы роковую ошибку, объявив в те земли крестовый поход?.. Увы, Палестину мы стремительно теряем…
- Никакой ошибки быть не может, монсеньор, - отозвался брат Томаччио. – В Палестине мы воевали с сарацинами, в Пруссии – с язычниками! Вы правы, брат Иов собирал сведения как шпион, он выведывал слабые и сильные стороны пруссов, пути для наступления, данные о природных богатствах их земель... Но он мало внимания уделил пруссам как общности.… Я же изучал этот народ по сохранённым в архивах Ватикана записям, некоторые из них принадлежали английскому королю Альфреду Великому.… Я попробую вам вкратце поведать, хотя не уверен, что мой рассказ полностью удовлетворит ваше любопытство… - монах учтиво поклонился.
- Ну-ну, не будь столь щепетильным, брат… - Констанций ласково погладил сокола по спине. – Скоро и ты, друг Фалько, расправишь крылья и отправишься в поднебесье… И вновь будешь приносить нам добычу – перепелов и куропаток… Я слушаю тебя, брат…
Монах отряхнул тунику, прищурился, взглянув на солнечное небо и начал:
- Одному Господу ведомо, как пруссы оказались в этих, поистине, райских местах, посреди лесов, кишащих дичью, рек, изобилующих рыбой, и моря, богатого янтарём… Но Саксон Грамматик (25), а вместе с ним и Ибрагим ибн Якуб (26) доводят до нас, что пруссы «… живут у Мирового Океана и имеют особый язык. Они не понимают языки соседних народов и известны своей смелостью…»
- Они воюют с соседями? – предположил прелат.
- Известно, монсеньор, что прусские дружинники, возглавляемые вождями, ходят в походы на Польшу и литовские земли. И сейчас территория прусских племён простирается от устья Вислы до устья Немана.
- Занимаются ли они мореходством и пиратством? – поинтересовался Констанций.
- Брат Иов пишет, что наиболее храбрые воины пруссов ищут службу в дружинах викингов и славян… Но пиратство я тоже не исключаю…
Они спустились по крутым ступенькам, прошли по тесному переулку, где полуденное солнце не так палило, освежились водой из фонтана… Впереди показались стены Ипподрома Домициана, украшенные затейливыми скульптурами лошадей.
Брат Томаччио продолжал:
- Прусский народ можно разделить на следующие сословия. Во-первых, это - жрецы, играющее весьма значимую роль в жизни пруссов… Далее, это - знать, важные князья и зажиточные землевладельцы… Пруссы называют их «кунигсами». Затем идут «свободные люди», к которым я бы отнёс купцов, свободных крестьян и ремесленников. Ну, и… «чернь», к коей относятся все зависимые люди и рабы… В семьях же абсолютным главой является мужчина, жену себе он покупает и потом рассматривает как собственность. Наследование тоже идёт только по мужской линии...
Папский прелат многозначительно кивнул.
- Обычно, - продолжал монах, - именно кунигсы затевают грабительские набеги на Польшу и других соседей. Для таких походов прусские дружины объединяются под началом одного наиболее уважаемого кунигса, но, должен повторить, монсеньор, что у пруссов нет ни единого государства, ни единой армии… Каждая прусская земля управляется советом знати, в который входят представители особо могущественных родов.
Верховный жрец у пруссов носит прозвище «Криве-Кривайтис». Для них он – словно Папа Римский для христиан… Именно с ним пруссы связывают свои военные успехи! Резиденция Криве находится в Ромове (27), а сейчас эту … должность занимает прусский жрец по имени Бойтонор…
- Всех жрецов, видимо, придётся уничтожить, - сквозь зубы процедил папский прелат, не переставая поглаживать сокола.
- На всё – воля Господа, - согласился с ним брат Томаччио.
- Продолжай, брат, - промолвил прелат. – Твой рассказ довольно интересен.
Монах вздохнул, благодарно поклонился, и продолжил:
- У пруссов совершенно иные представления о жизни и смерти. Своих мёртвых они сначала «кормят», а потом сжигают в специальных святилищах, при этом не должно оставаться ни одной целой косточки. Загробный мир представляется им зеркальным отражением мира живого, в него они следуют с тем обрядовым инвентарем и сопроводительными жертвами, которые попали в погребальный костер. С умершей знатью сжигается их оружие, кони и слуги, одежда, охотничьи собаки, ловчие птицы и прочее имущество, относящееся к военному делу. С простолюдинами - предаётся огню то, что относилось к их земному занятию. Да, пруссы очень почитают огонь...
В некоторых городищах Пруссии в праздник летнего солнцестояния зажигаются большие и маленькие костры. А вообще эти люди весьма дорожат своими святилищами. Они запрещают христианам приближаться к их священным рощам и источникам, ибо считают, что те становятся нечистыми от приближения тех, кто почитает Христа. Сами же они чтят не Господа, но Природу, монсеньор, а именно - солнце, луну и звёзды, гром, птиц и животных, включая даже жаб...
- Пресвятая Дева… - осенил себя крестом прелат.
- Есть у них и особо почитаемые деревья, - продолжал монах, - чаще всего таковыми считаются старые липы и дубы: с наростами, дуплами, выступающими из-под земли корнями или расщепленными стволами, а также имеющие два или три ствола, исходящих из одного корня. Между стволами таких деревьев пролезают больные, сквозь них проносят детей в надежде на выздоровление. Порой они даже «кормят» их человеческой едой… Поклоняются пруссы и камням, видя в них опору и символ мировой горы. Особо почитаемы камни, возвышавшиеся из воды - на реке или протоке. У таких священных скал совершаются поминальные и охранительные ритуалы. А самые нерушимые клятвы они дают близ водоемов. Водой также испытывают на суде, с помощью её гадают о будущем и лечат хворых. Имеется множество священных лесов, полей и рек, и они не осмеливаются в них рубить деревья, пахать или ловить рыбу…
- Именно в такую рощу и забрёл несчастный Адальберт…, - прелат перекрестился. – Да хранит его душу всемогущий Господь…
Со стороны базилики Максенция и Константина раздался мелодичный колокольный звон.
- Пойдём обратно, брат Томаччо, - вдруг спохватился прелат. – Нас ждёт обед - мясо, овощи и вино… Поспешим же в лоно нашей церкви.
Монах согласно кивнул.
- Сведения же о тактических действиях пруссов во время битв, - добавил он, - вы найдёте в свитке, который я передал вам. Там сказано, как они штурмуют крепости, как разворачивают свои боевые отряды, как атакуют и защищаются, как действуют в пешем строю и на конях…
- Да хранит Пресвятая Дева всех, кто приложил руку к тому, чтобы новый крестовый поход, в земли пруссов, принёс больше славы, чем разочарований…
15 – (от лат. praelatus букв. — поставленный выше) — исторический термин, применявшийся к кардиналам, архиепископам, епископам, генералам и провинциалам монашеских орденов, аббатам и другим лицам, занимающим высокие должности в структурах Римско-католической Церкви.
16 – (от лат. scapulae — лопатки) — в католицизме название элемента монашеского одеяния, впоследствии перешедшее также на особый освящённый предмет («малый скапулярий»), носимый католиками по обету.
17 – (итал. birretta от лат. birretum) — традиционный головной убор священников латинского обряда, представляющий собой четырёхугольную шапку с тремя или четырьмя гребнями наверху.
18 – грубая шерстяная ткань.
19 – один из титулов высшего католического духовенства.
20 – отлично (лат.)
21 – монах-бенедиктинец, миссионер. В землях пруссов Адальберт провёл лишь 10 дней. Сначала пруссы, приняв Адальберта за торговца, встретили его дружелюбно, но, поняв, что он пытается им проповедовать чуждую религию, стали прогонять прочь. Учитывая, что Адальберт прибыл со стороны Польши, являвшейся тогда главным врагом пруссов, нетрудно понять, почему пруссы посоветовали Адальберту «убираться туда, откуда пришёл». В конце концов, монах случайно забрёл в священную рощу пруссов, которые восприняли это как богохульство. За свою роковую ошибку Адальберт был заколот копьём. Это произошло в ночь на 23 апреля 997 года рядом с нынешним посёлком Береговое (Калининградская обл., неподалёку от г. Приморск.
22 – римский император в период между 193 и 211 годами н. э.
23 – впервые упоминается в 1185 г.
24 – жители Самбийского полуострова, ныне – Калининградской области.
25 – (лат. Saxo Grammaticus; ок. 1140 — около 1216 года) — датский летописец.
26 – (ок. 912, Тортоса — 966) — арабоязычный путешественник и автор путевых записок.
27 – Ромова-Ригойдо, древнее прусское святилище, располагался в пределах древнейшего на земле пруссов дружинного региона на побережье Натангии, в 1 км северо-западнее Липовка (Грюнвальде), 6 км восточнее г. Мамоново (Хайлигенбайль), на южном берегу р. Витушка (Ярфт).