Голова болела ужасно. Виктор чувствовал, что сейчас его разорвет изнутри как глубоководную рыбу, вытащенную на воздух. Неподвижно сел – не помогло. Лег – еще хуже. «Хоть исчезни!», – подумал он. И исчез.
Больше суток в квартире стояла тишина. Лампа на столе все горела над чашкой недопитого чая, пока не шибануло что-то в сети и в коридоре не выбило автомат. Кот, до этого хранивший молчание, вскочил с дивана и замяукал. Хозяин (сволочь!), улетучившийся куда-то, оставив его голодным, стоял спиной к окну и не шевелился. Кот потерся было о его штанину, но отпрянул, тряся ушами: она оказалась мокрой и пахла какой-то дрянью. Взбеленившись, он сиганул на стол, оттуда на плечо.
Виктор в одно движение сгреб кота и бросил через всю комнату. В месте приземления жалобно затрещала обивка, сверкнули и сгинули в темноте монеты кошачьих глаз. Животное умчалось на кухню, забыв про ужин.
Какое-то время Виктор неподвижно стоял, словно прислушиваясь к чему-то, а затем медленно осел на пол. Вся его одежда была изодрана, на ногах – чужие растоптанные ботинки.
– Пусть бы лучше болела, – прошептал он и пополз в ванную.