Настоящее.
Я не мог заснуть до самого утра. Тёмные мысли навещали меня: о моём будущем, об отношении людей к таким, как я, о моей маме. Я слышу, как она плачет каждую ночь, и мне больно. Больно понимать, что я приношу эту боль родным и близким мне людям. Сегодня ночью я проснулся от жутких судорог. Такого не было давно. Я сквозь дымку тумана, застилавшего мой взгляд, видел, как в комнату сначала заглянула младшая сестра, потом вбежала мама и вывела Ксюшу за дверь. Не смотря на нарастающий шум в ушах, я слышал слова мамы, которая пыталась успокоить меня. Вскоре мне стало лучше, но мама осталась у меня в комнате. Ноги опять потеряли чувствительность, и теперь даже не вздрагивали от моих усилий. Надеюсь, вы понимаете моё положение. Я — инвалид.
Прошлое.
Это был обычный осенний день, не предвещающий никакой беды. Солнце играло в прятки, то появляясь, то исчезало за белоснежными облаками. Разогнав велосипед до предела, я летел вдоль трассы. Ветер без спросу врывался и в нос, и в уши, и даже в рот. Дыхание перехватывало от адреналина, бушующего в крови. Сегодня мой день, ведь у меня День Рождения. А это, кстати, мой новый велосипед. Я копил на него долго, но всё равно не хватало большой суммы, а день соревнований приближался.
И вот я просыпаюсь утром, весь сонный и помятый, иду в ванную комнату. Из-за двери выпрыгивает Ксюша и повисает у меня на шее. Ей всего пять лет, но она уже очень многое понимает. Мы с ней — друзья не разлей вода. Всегда делимся нашими секретами. Ну, хотя бы одна из нас. Приблизив лицо к моему уху, она сказала зайти мне в прихожую, там сюрприз. Улыбнувшись, я снял Ксюшу с рук, чмокнув в щёку. Она хихикнула и убежала к себе. Затаив дыхание, я распахнул дверь. Новый велосипед, прислонившись к стене, уже ждал меня. Этому золотистому красавцу было, чем похвастаться: пять передних и три задних скорости, большие колеса, шины с протектором, на руле расположены два рычага тормоза и звонок. Спицы сверкали на солнце, а светоотражатели горели красными и желтыми лампочками! Мальчишки нашего двора умрут от зависти! Да я и сам себе завидовал в тот момент.
К школе я добрался быстро, но мне туда не хотелось. Нет, не из-за скучной учёбы, учиться мне нравилось, а из-за тех, кто учился вместе со мной. Я слез с велосипеда и привязал его к забору, оглядываясь. Как оказывается, не зря, ведь на фронте уже показались мои задиры. Все мы знаем, что отличников и умников в школе недолюбливают. А особенно меня, ведь списывать я никому не даю, у меня есть правила и нормативы, нарушать которые не хотелось бы. Обидчики, ухмыляясь, смотрели на мой велосипед голодными глазами.
— Ну, чё вылупился, ботан? Беги, пока не получил.
Я стоял в шоке и не знал, что делать: бежать, сломя голову, или остаться и попробовать защитить свою мечту. Но, похоже, время на раздумье истекло.
— Ты чё, вообще обнаглел? Ну, сейчас ты не только велик потеряешь.
Один из них, самый рослый, ударил меня под колено, обойдя сзади, так, что я с грохотом упал. Самый главный, Боров, как он себя называл, ударил ногой в живот. За каждую попытку противиться меня наказывали.
— Ну, что, как тебе подарочек? — он ещё раз лягнул ногой так, что выбил остатки воздуха из лёгких. — А это, брат, мы заберём себе.
Ещё раз, со злостью ударив, он вырвал недозавязанный узел.
— Нет, не нужно, пожалуйста, — я тихо хрипел, голос никак не хотел твердеть.
— Тебе нужен этот велик? Ну, так бери! — он сел на него и проехал прямо по моим ногам.
Да, мне было больно, ужасно больно. Я думал, она никогда не закончится. Да, я кричал. Кричал так, что ребята Борова испугались и посмотрели на своего «вожака». На его лице читалось замешательство, смешанное со страхом и обречённостью, а потом он рванул вперёд со всех ног, боясь расплаты в виде завхоза и учительницы химии, Марьи Ивановны. Последнее, что я помню, это её холодные руки, а потом я упал в страну грёз.
В больнице меня, конечно, подлатали, но мне отбили почку, и я получил сотрясение мозга из-за падения. К тому же, меня били по спине, переехали ноги, так что последствия уже известны. Меня на следующее утро после операции на правой ноге, которую «Боров» сломал в щепки, пришла проведать мама. Она всегда поддерживала меня в трудные минуты своей жизнерадостной улыбкой, но такой, какой она была сегодня, я не видел её никогда. Под красными заплаканными глазами были видны действительно чёрные мешки, её руки дрожали так, что без труда могли бы отбивать барабанную дробь.
— Мама, что случилось? Всё будет нормально. Ты чего?
— Сынок, я хотела сказать, что… — послышались всхлипы, мама была на грани, чтобы не разрыдаться.
Вдруг дверь в палату приоткрылась, и вошёл врач.
— Науменко, да? Кхм. У меня есть для Вас новости: хорошая и не очень.
Мама заёрзала на стуле. Она явно знала обе новости, которые никто никогда не захотел бы услышать.
— Плохие? — мой голос опять меня подводил, но чему удивляться.
— Кхм. Константин, у Вас наблюдается нарушение крестцовой области позвоночника, что привело к дисфункции нижних конечностей…
— Извините, можно более доступно? — я попытался улыбнуться, но вышло нечто наподобие оскала. Опять послышался тихий всхлип.
— Мальчик мой, из-за того удара в спину диски сместились и задели нерв, и ты… Эм, не сможешь больше ходить.
Я застыл в глухом онемении. И сказал первое, что пришло в голову:
— А как же… Соревнование?
Мозг отключился, и на смену ему пришли чувства. Стоило мне заглянуть в мамины глаза, смотрящие на меня таким нежным взглядом, полным сожаления и полной уничтоженности, что я не позволил себе плакать при ней. Но… Ничего не укладывалось в моей голове вплоть до сегодняшнего дня.
Настоящее.
Прошло несколько лет, Ксюша выросла, ей девять годиков, и она всячески помогает маме и мне. Я — беспомощный инвалид. Я только груз в семье. Я натянул футболку и взял штаны. Подняв ноги, я положил их на кровать. Беспомощный. Они как ненужные отростки, только мешаются и причиняют неудобства. Надев на них штаны, я подкатил коляску. За эти несколько лет руки мои стали крепче и сильнее из-за постоянного переноса тела с места на место. Я громко плюхнулся в коляску. Она скрипнула подо мной, и я взялся за колёса. Коляска, движимая моими усилиями, поехала на кухню. Там никого не было, но так было лучше. Взяв список продуктов с холодильника, я направился к выходу.
Дверь открылась, и я на лифте спустилась вниз. Открыв переднюю дверь, я выехал на улицу. Боже, какая красота! Я давно не выезжал на улицу, учусь заочно, потому что трудно добираться до университета на метро.
Прошлое.
Однажды мне нужно было сдать выпускные экзамены, и добираться пришлось на этом самом злосчастном транспорте. Спокойно спустившись вниз на специальном лифте, я поехал дальше. Купил билет и отправился к платформе. Всё было нормально, пока не подъехал вагон, и не открылись двери. Я уже собрался было двинуться, но толпа загородила дорогу. Ладно, подождём. Когда пассажиры вошли, я сдвинул свою «колесницу» с места. Скрипя колёсами, она двинулась вперёд. Люди ужасно толкались и визжали. Я пару раз получил по пальцам и раз по плечу. Не понимаю, как люди могут ездить на метро каждый день. Колёса обо что-то зацепились, и коляска перевернулась. Я с грохотом рухнул вниз. Пару людей посмотрели на меня и отвернулись, занятые своими делами: разговорами по телефону или обсуждению нового маникюра с подругой. Одна девочка лет пяти дёрнула маму за рукав и показала на меня своим крохотным пальчиком. Я, кряхтя, пытался подняться, но всё равно падал обратно. Мама девчушки посмотрела на меня и сказала ей не обращать внимания. Я был поражен этой жестокостью. А что, если бы у неё украли её сумочку? Она бы звала на помощь, но никто бы не откликнулся. Мне было стыдно. Нет, не за себя. За них. За тех, кто растит будущее поколение более жестоких людей. Это я знаю не понаслышке…
— Парень, тебе помочь? — кто-то взял меня за руку. Я обернулся и увидел мужчину, седовласого и слегка встревоженного.
— Да, спасибо.
Он помог мне поднять коляску и поставить её опять на «ноги». Похлопав по плечу, он посмотрел на меня таким добрым взглядом, будто проник в душу. Так вот какое он, сочувствие…
Настоящее.
Я выехал к трассе. За бордюром росли цветы и кое-где пробивались сорняки, как непрошенные гости. Машины со свистом пролетали мимо и исчезали в предрассветном тумане. Местный универмаг находился в четверти часа от моего дома, так что я доберусь быстро. Ха, я не беспомощный, нет. Я сам могу сходить за продуктами, мне не нужна ничья помощь.
А, вот и магазин. Большой, над дверью мигает неоновая вывеска. Да, я видел его раньше… До того случая. Тогда он был меньше, но такой же красивый. Мамин любимый магазин, хотя, может быть, он такой потому, что ближе всего к нашим многоэтажкам.
Я подождал, пока машин не будет. Положил руку на одно колесо, на второе. Я медленно нажал и двинулся вперёд. Под колёсами пробегала белая змейка, но лучше будет сказать зебра. Мило. Я засмотрелся. Словно загипнотизированный ею, я не слышал ни одного звука вокруг. В левом боку потеплело, и я почувствовал толчок. Сильно, но боли не было. Скорее ощущение полёта. Лёгкость, которая поставила меня на землю. Поставила?
Я посмотрел вниз на свои ноги. Пошевелил пальцами. Нет, я сплю. Я точно сплю. Оглянулся. Если сказать, что мне стало плохо, то это ничего не сказать. Я увидел машину и мужчину, стоящего возле распахнутой двери. Впереди на асфальте лежит парень в луже тёмной жижи. Кровь хлещет из пробитой головы, глаза полуприкрыты. Не смотря на весь ужас картины, парень… Улыбается! Кого-то он мне напоминает. Я вглядывался в его лицо, но понял, кто это только когда мир вокруг потух. Последнее, что я увидел, это блеск слёз в уголках… Моих зелёных глаз. Нет, этого не может быть. Неужели это конец?