Фея в кроссовках. часть 1

                Глава 1. Новая цель.

… Она стояла на берегу реки и смотрела на бегущие по небу облака. Такие манящие, но такие далекие теперь. Так и хочется вновь воспарить над землей, достичь облаков, снова окунуться в их прохладную глубину…
Еще некоторое время назад она жила в Небесных просторах, а сейчас вот на земле, совсем одна, и имеет лишь смутное представление о том, зачем здесь. Хотя бы отчасти это должен был прояснить один из опытных жителей облаков, но пока он не появлялся. Мелодия не хотела уходить отсюда, куда попала случайно – зелень деревьев, запах цветов притягивали ее, как ранее притягивала большая туча, каскад солнечных лучей. Она уже давно хотела посмотреть на деревья и воду вблизи, и теперь была счастлива и умиротворена.
Приблизившись вплотную к реке, она зачерпнула ладонями воду и с радостным смехом обдала себя брызгами. Раз за разом она повторяла это, пока не намокла – но это привело Мелодию в восторг. От величины этого чувства Мелодия запела – ее чистый, как весенний ручеек, голос разнесся над рекой, отдаваясь от деревьев эхом.
- Мне радостно видеть тебя такой счастливой,- раздался знакомый голос.
Повернувшись, фея увидела опытного Исследователя гроз – Викториана. Его длинные, искрящиеся серебром, волосы развевал легкий ветерок, ясно-зеленые глаза смотрели цепко и внимательно.
- Я помогу тебе освоиться здесь,- продолжил Исследователь гроз,- сейчас я объясню твою задачу, правила жизни здесь, на земле. А в дальнейшем буду приходить, если возникнут какие-то вопросы или большие трудности.
Показав всем своим видом, что все поняла, Мелодия приготовилась и дальше слушать размеренный, спокойный голос Викториана.
- Ты должна будешь прожить некоторое время на земле – как много, будет зависеть только от тебя. На твоем пути будут встречаться разные люди – сердца их будут наполнены разными чувствами, а души – разными энергиями. Научись видеть их, понимать причины возникновения – это твоя задача. При этом людям тебе помогать не надо – только советом, если они сильно будут в нем нуждаться.
Мелодия  кивнула.
- Сейчас я сделаю тебя видимой – на время пребывания здесь ты станешь почти человеком. С одним только отличием – способность говорить со мной и другими Исследователями гроз ты сохранишь.
- А какие правила пребывания здесь?- спросила фея.
- Тебе не следует просить о возвращении в Туманную долину – до выполнения задачи это невозможно. Это как ступенька в лестнице, перешагнуть которую сможешь только ты. Еще ты должна вести себя, как земная девочка – поэтому я придам тебе облик одной из них.
Мелодия с любопытством посмотрела на Викториана – как он собирается это делать?
Он же, сконцентрировав в руках шар энергии, искрящийся, как маленькая молния, направил его в Мелодию – она почувствовала легкое покалывание и щекотку по всему телу. Одновременно с этим она ощутила себя странно тяжелой, ветер словно стал сильнее, а температура – ниже. А ноги начала холодить мокрая от воды трава.
- Ты приобрела внешность и чувствительность человека,- проговорил исследователь гроз,- посмотри на себя, есть время привыкнуть к своей внешности.
Мелодия в любопытстве склонилась над водой, разглядывая себя. И, правда, ее лицо сильно изменилось – волосы, ранее серебристые, как у всех обитателей Туманной долины, стали светло-желтыми и слегка вились, отчего получались красивые кудри. Глаза, ранее – темно-синие, стали голубыми, с вкраплениями зеленого цвета; черты же лица стали грубее – нос сильнее выдавался вперед, лоб стал больше, а само лицо – круглее. Да и сама она, прежде хрупкая, стала чуть плотнее.
- Да, я сильно изменилась,- произнесла Мелодия, поворачиваясь,- а мне нужно будет…
Она осеклась, не увидев рядом Викториана – он ушел, посчитав задачу выполненной. Фея ощутила от этого легкую грусть – теперь она его не скоро увидит.
Вспомнив свою задачу, Мелодия решила, что ей нужно найти какое-нибудь поселение людей – пока рядом с ней не было ни души. Она увидела еле заметную тропинку, ведущую от реки через луг, и пошла по ней, глядя по сторонам. Высокая трава луга колосилась вокруг, щекоча ноги, над цветами вились пчелы, шмели и бабочки, то и дело пролетали над головой, заливисто щебеча, птицы. Солнце припекало все сильнее, то и дело, скрываясь за облаками, вокруг царила гармония…. Мелодия упивалась ею, как воздухом или счастьем, и все шла через луг, кажущийся бескрайним. Слева проплывали сосны, составляющие лес, справа блестела лента реки. Постепенно она затерялась за массивом луга, впереди показалась распаханная земля – где-то уже виднелись ростки каких-то культур, где-то всходы уже порядочно подросли и теперь вовсю цвели. Но нигде не было ни души, словно все вымерли. Вот вдали Мелодия увидела домики, послышался какой-то странный шум….
Почти подойдя к крайнему домику, фея увидела странное сооружение – неживое, с разными деталями, оно и издавало тот шум, вспарывая землю перед собой.
«Видимо, этой штукой люди возделывают землю,- подумала она, проходя мимо,- но когда же я увижу людей?»
Пройдя еще несколько шагов, Мелодия услышала лай – а через секунды две через заросли трав слева выпрыгнула на дорогу собака, рыжая и кудлатая. Она, подпрыгивая у ног феи, так и заливалась лаем, а Мелодия, застыв на месте, не знала, что делать. Вот собака начала прыгать у самых ее ног…
- Рыжик, к ноге,- произнес повелительно мужской голос.
Собака, еще раз тявкнув на фею, побежала к мужчине, что появился справа, от только что распаханных земель – одетый в рабочую одежду, с густыми усами и соломенного цвета волосами, с каким-то инструментом на длинной палке в руке.
- Не бойся – мой Рыжик мирный,- обратился он к Мелодии,- откуда идешь?
Мелодия молча указала на тропинку за своей спиной.
- Из Топольников, значит?- сделал вывод мужчина,- как там сегодня с погодой?
- Так же ясно, как и здесь,- отозвалась фея, радуясь, что может ответить хотя бы на один вопрос.
- К кому идешь в гости?- продолжал задавать вопросы мужчина.
- Ни к кому. Просто гуляю.
Мужчина заметно удивился, видимо, решив, что она не хочет говорить правду. Вместе с собакой он ушел обратно в поле, а Мелодия продолжила путь, видя, как приближается деревня. Здесь жизнь буквально кипела – женщины и мужчины работали то во дворах, то на участках возле домов, по улочкам бегали, резвясь и хохоча, дети разных возрастов. Кое-где на лавочках можно было увидеть пару-тройку старушек, опирающихся на палки. Они провожали Мелодию особенно подозрительными взглядами, поэтому она решила не останавливаться в этой деревне. Через некоторое время фея увидела окраину деревни. Вот домики кончились, деревня осталась позади…. За ней шла небольшая рощица, а после нее виднелась стена соснового леса. Мелодия с радостью направилась туда, чувствуя энергию природы. Едва она ступила под сень деревьев, почувствовала себя значительно лучше – воздух, полный запаха хвои и легкой сырости, бодрил, и энергии здесь были сильнее, чем на лугу. Теперь она могла только замечать эту разницу, тогда как ранее была способна использовать эту энергию для пополнения своих резервов.
От переполняющей ее энергии Мелодия запела. Но, только начав, прервалась – под ее босыми ногами виднелась спелая земляника. Осторожно надкусив одну ягодку, Мелодия с удовольствием начала уминать спелые ягоды, так и просящиеся в рот, издающие дивный аромат.
Фея так увлеклась поеданием земляники, переходя с одного места на другое, что заметила, что уже не одна, только услышав незнакомый голос:
- Кажется, я опоздал.
Резко распрямившись, Мелодия увидела парня лет 16, невольно отступив на два шага назад. Взлохмаченные соломенного цвета волосы, голубые глаза, в руках парня по корзинке с земляникой и грибами.
- Обычно здесь никого нет в это время. Я просчитался, подумав, что и сегодня будет так же,- произнес парень, разглядывая Мелодию.- Для меня тут осталось слишком мало, так что доедай, если хочешь.
Фея охотно воспользовалась предложением парня, срывая последние ягодки. Парень, не удержавшись, присоединился к ней, поставив корзинки на землю, и совсем скоро остались только зеленые ягодки.
- Ты откуда идешь?- спросил парень, снова беря корзинки,- из какой-то деревни?
- Из Дальнего селения,- сказала Мелодия неопределенно, зная, что говорить, кто она на самом деле и где живет, нельзя.
- Это где? Не знаю такого…
- Далеко. Вот ты насколько далеко бывал от дома?
Парень прищурился, что-то подсчитывая.
- Километров на 10-12 в обе стороны от деревни,- произнес он после небольшой паузы.
- А мое селение отсюда километров за 50, если не больше,- отозвалась фея.
- Ого! И что же ты делаешь так далеко от дома одна?
- Странствую. Смотрю новые места, знакомлюсь с новыми людьми…. Это интересно и мне очень нравится, хотя я только начала путешествие.
- А почему одна? Это небезопасно – можно наткнуться на бандитов.
Фея пожала плечами.
- Впервые о них слышу – в моих краях их нет.
- Тебе нужно позаботиться о спутнике,- сказал парень серьезно,- я не советую продолжать путь в одиночестве.
И, словно бы посчитав разговор оконченным, ускорил шаг, идя прямо. Мелодия же, думая о том, кто такие бандиты и почему их стоит опасаться, пошла за парнем. Через некоторое время он наткнулся на грибы, росшие кучкой рядом друг с другом, и остановился, собирая их.
 - Ты чего за мной идешь?- нахмурился он, увидев Мелодию – она как раз поравнялась с ним,- я твоей охраной не буду, учти!
- Да я и не рассчитывала на это,- отозвалась фея,- мне просто в ту же сторону, что и тебе.
 Парень, услышав эти слова, явно расслабился. Мелодия же, обогнав его, пошла дальше, надеясь встретить еще кустики с земляникой. Ей повезло через несколько десятков метров, но на этот раз ягоды было намного меньше – кто-то уже успел здесь побывать. Быстро съев оставшиеся ягоды, Мелодия пошла дальше.
Через некоторое время впереди послышались голоса, и спустя пару минут фея увидела троих парней. Увидев Мелодию, они явно удивились, один из них спросил:
- Ты, что, от других девок отбилась?
- Нет,- отозвалась Мелодия,- я тут одна.
- Пошли с нами,- предложил другой, внимательно разглядывая ее, как и остальные,- мы любим принимать гостей. Особенно таких хорошеньких девочек, как ты.
Взгляды парней фее не понравились – слишком пристальные, какие-то странные, жадные, как у тех небесных демонов, что любили питаться чужой энергией. Они явно чего-то недоговаривают…
- Она уже со мной,- раздался, к ее облегчению, голос парня-грибника.
- Вот не повезло,- произнес с явной жалостью парень, что заговорил первым,- а может, поделишься с нами?
- А может, вам пойти дальше по своим делам?- в тон ему спросил грибник, выйдя вперед так, что загородил собой фею,- а то, как бы все грибы другие грибники не собрали.
Парни, усмехнувшись, обошли его и Мелодию, уйдя куда-то в сторону деревни.
- Это были бандиты?- спросила фея.
- Нет,- отозвался парень,- просто группа парней, не очень чистых помыслами. Но если бы ты была одна, мало ли, что бы они с тобой сделали….
- Мне очень повезло, что ты подошел вовремя,- произнесла фея с чувством,- спасибо большое.
- Не стоит благодарности. Как нормальный парень я просто обязан был это сделать. Кстати, меня зовут Максим. А тебя?
- Мелодия,- представилась фея.
- Странное имя. У вас в селении все такие необычные, как ты?
- Мы похожи, но в то же время, разные.
- А что тебя толкнуло путешествовать? Из моей деревни еще никто странствовать не уходил – все заняты на поле, собирают урожай, делают заготовки на зиму.
- Мы все время от времени путешествуем. Когда приходит время. И все очень радуемся такой возможности.
- У вас селение путешественников,- улыбнулся парень,- оно, случаем, не пустует, когда вы уходите?
- Мы не уходим одновременно – обычно по одному - двое.
- Тогда понятно. Ну что ж, хоть я этого и не хотел, придется тебя до деревни проводить. Если ты не против этого, конечно.
- Теперь я только за. Ты в ближайшей деревне живешь?
- Да. Но до нее километра 3. Этот лес большой, за ним луг тянется, а после – роща.
- Может, тебе помочь грибы собрать?- предложила Мелодия,- раз лес большой, они нам еще не раз встретятся.
- Это будет кстати,- живо отозвался парень,- так я справлюсь намного быстрее. В таком случае приглашаю на картошку с грибами.
Мелодия радостно улыбнулась.
- Вот спасибо, я с удовольствием.
Они продолжили поиски грибов и земляники, и за пару часов 2 корзинки заполнились до краев.
- Теперь можно возвращаться,- произнес он довольным тоном,- остальные грибы пусть другие грибники собирают.
Фея согласно кивнула, продолжая идти вместе с парнем.
Скоро они вышли из леса. Попали сначала в рощу, совсем небольшую, а потом – на бескрайний луг. Здесь трава была по пояс Мелодии, а кое-где и выше, и порой ей было очень сложно идти вперед, даже с учетом того, что она шла за Максимом. Пока они шли, фея думала о мотивах поведения тех парней, что встретились ей в лесу, и Максима. Он сказал, что у них не очень чистые помыслы. Почему же так?
Ответ на этот вопрос она не нашла, даже когда луг, кажущийся бескрайним, кончился, вновь перейдя в рощу. Здесь был приятный, прохладный тенек, порадовавший Мелодию -  на лугу палящее солнце успело напечь ей голову, к ее удивлению – раньше такого не было. Видимо, это последствие того, что она стала человеком…
Думая об этом, фея не заметила, как они подошли к деревне. Мужчины и женщины, встречавшиеся им на пути, с улыбкой приветствовали Максима, спрашивали о сборе ягод и грибов, не было ли в лесу знакомых с окрестных деревень…. И провожали удивленными взглядами Мелодию, не задавая, правда, вопросов.
Пройдя больше половины деревни, они подошли к добротному двухэтажному дому. Вошли через калитку, и тут же их встретила лаем овчарка, выскочившая из будки.
- Тихо, Черныш,- сказал собаке Максим,- она своя.
Собака поутихла, но продолжала скалиться на Мелодию. Фея же поспешно прошла за Максимом в дом – там было прохладно.
- Сейчас никого нет, все в поле,- сказал парень Мелодии,- так что мы вдвоем с тобой хозяйничать будем. Сейчас в погреб спущусь, картошки наберу. А ты пока грибы помой и отчисти.
- Покажешь, как?- спросила Мелодия,- а то я не умею.
- У вас нет грибов?- изумился Максим,- вы, что, в тундре живете?
- Нет, но грибы у нас не растут.
- Хорошо, покажу.
Он набрал из большого бака во дворе воды в таз, принес на стол на веранде. И показал, как нужно мыть и чистить грибы. Удостоверившись, что Мелодия все поняла, Максим ушел куда-то вглубь двора, а Мелодия, вооружившись ножом, принялась за дело. Она осилила только треть, когда подошел Максим, и вместе они совсем быстро управились. Потом почистили картошку, и, приготовив вместе с грибами, с аппетитом поужинали.
Когда они завершили трапезу, уже смеркалось.
- Переночуй у меня,- предложил Максим,- а завтра утром пойдешь дальше. Тебе ведь не к спеху?
Мелодия неуверенно пожала плечами – Викториан не упоминал, как быстро ей нужно достигнуть своей цели. Впрочем, памятуя про бандитов, она решила согласиться, и остаться у Максима.
Часа через два пришли его родители, сестра и брат. И, конечно же, начались расспросы о том, кто такая Мелодия и откуда она.
- Она помогла мне собрать грибы, идет в деревню за лесом,- говорил Максим,- я не захотел ее отпускать одну, поэтому предложил переночевать у нас.
Услышав это, никто из родственников Максима не стал возражать против присутствия Мелодии. Она узнала еще некоторые вещи из жизни в деревне этим вечером – как доят коров, кормят скотину, попробовала молоко. А спать ее положили на веранде, где фея могла наслаждаться свежим ночным воздухом и видом звезд до тех пор, пока сон не сморил ее….

Глава 2. Начало пути.
… Проснулась она очень рано – только-только рассветало. Прохлада утра освежила Мелодию, и запеть ей помешала только мысль о том, что она может разбудить хозяев дома. Она села возле окна в веранде, облокотившись на неширокий подоконник, и начала смотреть на все больше светлеющее небо и бледнеющую луну. И настолько погрузилась в созерцание этого, что не заметила, как подошел Максим.
- Я собрался в лес за ягодой,- произнес он, заставив Мелодию вздрогнуть от неожиданности,- давай перекусим и выйдем – я тебя немного провожу, мне как раз в ту сторону.
- Хорошо,- согласно кивнула фея, что уже чувствовала легкий голод,- буду рада твоей компании.
Они быстро поели оставшуюся с вечера окрошку, и Максим, собрав все необходимое, движением руки позвал Мелодию за собой. Они прошли мимо будки с Чернышом (собака за вечер привыкла к фее и сейчас даже не зарычала на нее), вышли на пустынную улицу и не спеша пошли по ней. Скоро деревня кончилась, и они углубились в небольшую рощицу. Скоро она перешла в сосновый лес, что выглядел очень красиво в лучах восходящего солнца.
- Я пойду туда,- произнес Максим, указав направо,- поищу полянки с земляникой. А тебе прямо. Сразу за лесом будет деревня, до нее идти около двух часов.
- Большое спасибо за помощь,- улыбнулась ему Мелодия,- была рада знакомству.
- Я тоже,- отозвался парень в ответ,- будешь в нашей деревне снова – непременно заходи в гости.
Мелодия энергично кивнула и бодрым шагом устремилась вперед. Обернулась шагов через десять, и, махнув задержавшемуся на одном месте Максиму, уже не оглядываясь, двинулась через лес. Здесь было тихо, едва уловимый ветерок ощущался лишь изредка. Местность была неровная – то небольшие пригорки, то низины и даже глубокие овраги. Мелодия огибала овраги, а на пару пригорков ради интереса забралась – с высоты лес выглядел еще красивее. Иногда встречались грибы, которые Мелодия не трогала, и ягоды – ими она подкреплялась. На одной из полянок было так много ягод, что фея, объевшись ими, ощутила сонливость. И прилегла неподалеку, почти сразу задремав…
Проснулась она, ощущая, что ощутимо похолодало – солнце уже почти скрылось за деревьями, слышалось стрекотание кузнечиков. Памятуя о том, что уже недалеко деревня, Мелодия пошла быстрым шагом через лес. Совсем скоро она оказалась в роще, а после увидела распаханную, черную землю, на которой было несколько людей. Некоторые из них мельком взглянули на Мелодию, тут же вернувшись к своему делу, а фея все шла, дальше, не останавливаясь. Показалась новая деревня, и, вступив в нее, фея подумала, что она похожа на ту, в которой живет Максим. С одним отличием – здесь ее вряд ли приютит кто-то. Поэтому, зная об этом, фея искала какое-нибудь необитаемое строение. И увидела его на окраине деревни: заброшенный дом с дырявой крышей, без забора, весь покосившийся. Мелодия вошла внутрь, слыша, как под ее ногами скрипят доски от каждого шага. Забралась на всякий случай повыше, на чердак – здесь в углу, была куча какого-то тряпья, на которое фея и улеглась. Но сон все не шел к ней – из-за продолжительного дневного отдыха. Так что она смотрела на все больше темнеющее небо в просветах крыши, слушала голоса за окном, уханье совы, пока сон не сморил ее…
… Проснулась она от громкого крика – сонно оглядевшись, Мелодия увидела убегающих с чердака детей. Наверное, они играли здесь, но ее вид их испугал. Лучше ей уйти отсюда…
Фея как могла быстро спустилась, вышла из дома, затаившись за кучей палок неподалеку…. И вовремя – через пару минут вернулись трое детей с двумя взрослыми.
- Мы видели – здесь была какая-то девочка незнакомая!- говорили они, перебивая друг друга,- она спала на чердаке!
Взрослые начали ругать детей за то, что они лазали в заброшенный дом. Мелодия решила, что самое время уйти, и быстрым шагом пошла по улице, к лесу. Совсем скоро фея углубилась в лес, забыв о том, что одной по лесу лучше не ходить, вовсю упивалась гармонией природы. Впрочем, она никого не встретила, пока шла по лесу, что через некоторое время перешел в луг. Тропа стала дорогой, по которой Мелодия пошла вперед, неторопливым шагом.
Вскоре луг был повсюду, но фея не оглядывалась, она неустанно шла вперед, почти не замечая, как течет время. В какой-то момент она обратила внимание на то, что дорога стала шире, и теперь была покрыта чем-то серо-черным и твердым, луг чуть отдалился от нее, а по дороге начали проезжать, то и дело, машины. Мелодия отошла на край дороги, чтобы ее не сбили, и с любопытством смотрела на очертания больших домов на горизонте. Через некоторое время они приблизились настолько, что можно было сказать, из чего они сделаны, если бы фея знала это; встречались люди, идущие то по одному, то группами.
Незаметно для себя Мелодия оказалась в городе – полном высоких домов, людей, куда-то спешащих, машин и разных громких звуков. Деревьев же было так мало, что фея решила повернуть обратно, но тут вспомнила о своей цели и продолжила путь. Небо начали закрывать облака, значительно потемнело, задул холодный ветер. Мелодия ясно поняла, что скоро пойдет дождь и порадовалась этому – он хотя бы отчасти вернет ей ощущение пребывания в Небесной стране. Вот небо сплошь закрыли свинцовые тучи, сверкнула первая молния, прогремел ей в ответ гром…. Первые капли дождя упали на макушку Мелодии, а через несколько секунд полило как из ведра. Фея по привычке хотела создать защиту от дождя, но все ее усилия провалились – теперь она не могла даже кончик носа от холодных струй защитить. Осознав, что теперь она не может творить привычную магию, Мелодия начала лихорадочно искать какое-нибудь укрытие. Побежала вперед, то и дело, озираясь…. И вскоре увидела, что от дома, мимо которого она пробегала, отстают прочные куски навесов горизонтально в паре метров над землей. Под один из таких навесов Мелодия и встала, дрожа от холода – она насквозь промокла, а голые ноги, кажется, начали неметь. Сейчас бы очутиться в теплом доме… Фея повернулась к дому лицом, и увидела странную железную дверь с какими-то кнопками и номерами. Немного посмотрев на нее и не поняв, как дверь открывается, Мелодия снова повернулась лицом к стене дождя. По дорогам уже текли ручьи, лужи пузырились, редкие люди укрывались от струй воды странными выпуклыми предметами…. Эта картина вызвала уныние у феи, хотя раньше она любила дождь. Но тогда все было по-другому….
Только подумав, что она может так стоять очень долго, Мелодия увидела очередную фигуру человека, вышедшую из-за дома напротив. Эта фигура тоже прикрывалась от дождя, к тому же, держала в руке какую-то вещь. От нечего делать фея принялась наблюдать за этой фигурой, что подходила все ближе. И в какой-то момент поняла, что это – старушка. Мелодия, было, подумала, как далеко она идет, но тут старушка направилась к фее. Через несколько минут она поравнялась с Мелодией и спросила:
- Что, не открывают? Или ключи забыла?
- Я не здесь живу, далеко отсюда,- отозвалась Мелодия немного дрожащим от холода голосом,- просто дождь пережидаю.
Старушка внимательно оглядела фею, укоризненно покачала головой.
- Ты же вся промокла! Заходи, погреешься.
Мелодия с радостью последовала за старушкой, что прикоснулась к двери какой-то металлической штуковиной, отчего та открылась с резким писком. За ней оказался узкий коридор, ступени вели, то и дело, поворачивая в противоположную сторону, мимо дверей. Старушка начала подниматься по ступеням, и фея ступала за ней, с любопытством оглядываясь. Они остановились у третьей по счету двери, зеленого цвета, и старушка, достав из своей котомки ключи, принялась открывать дверь. После она приглашающе кивнула Мелодии, и та медленно вошла внутрь, увидев тесную комнатку, затопленную полумраком. Старушка зашла следом, а через несколько секунд над потолком словно зажглось маленькое солнышко, заставив Мелодию заморгать от непривычно яркого света. Оглядевшись, фея увидела шкаф для одежды, маленькую полочку для обуви и висевшее на стене зеркало.
- Проходи в комнату, не стесняйся,- сказала старушка, отставив в сторону штуку, которой укрывалась от дождя.
Фея тут же воспользовалась приглашением и, пройдя по короткому коридору, очутилась в уютной комнатке: на одной стене, рядом с кроватью, висел узорчатый ковер, в углу стоял маленький столик, а на нем странный почти квадратный ящик с темным выпуклым передом, а еще было большое и мягкое кресло. В нерешительности Мелодия застыла посреди комнаты, чувствуя, как с нее капает вода, не зная, как быть дальше. Тут в комнатке появилась старушка, направилась к занавешенному светло-красной шторой участку стены – там, к удивлению феи, оказалась комнатка, в которой старушка принялась чем-то шуметь, то и дело, бормоча что-то неразборчивое.
Через несколько минут шум и бормотание прекратились, и старушка подошла к Мелодии, протягивая ей какую-то одежду.
- Это тебе, наденешь, когда в ванне согреешься. Она вон там.
Фея последовала туда, куда указала старушка, и увидела в коридоре две двери. За ближайшей оказался странный предмет, непонятной конструкции, с дыркой посередине. Мелодия заглянула за вторую дверь – там был длинный и большой предмет белого цвета, занимающий половину небольшой комнатки, на нем и вокруг находились разные предметы непонятного фее назначения. Некоторое время она в любопытстве рассматривала их, а потом решила спросить совета у старушки, и вернулась в комнату с кроватью.
- Там все такое непонятное, я даже и предположить не могу, как этим пользоваться,- произнесла фея, едва старушка вопросительно на нее посмотрела.
- Так ты из деревни?- спросила старушка понимающе. И, едва Мелодия кивнула, добавила.- Я так и подумала, когда тебя увидела. Пойдем, я все покажу и объясню.
Вместе со старушкой Мелодия вернулась в комнатку с непонятными предметами, и бабушка ей все показала. Белая длинная штука называлась «ванна», а рычаги, которые прикреплялись к ней сверху – «краны». Запомнив со второго раза, что и как крутить, фея скинула мокрое платье и забралась в ванну. Включив воду, она с удовольствием почувствовала кожей теплые струи воды, и, следуя указаниям старушки, не выключала воду до тех пор, пока ванна не набралась. С наслаждением Мелодия полежала в постепенно остывающей воде до тех пор, пока ноги окончательно не согрелись. Тогда она вынула из дна ванны круглую «затычку», и вода стала постепенно убывать. Не дожидаясь, пока вода уйдет полностью, Мелодия выбралась из ванны, вытерлась полотенцем и, обнаружив, что старушка дала ей теплый халат, закуталась в него. Свое платье она повесила на веревки, что были натянуты между двух деревяшек под самым потолком.
После фея вернулась в комнату с кроватью – но там старушки не было. Зато где-то слева что-то гремело, и Мелодия пошла на этот звук. Скоро она очутилась в еще одной комнате, полной разных странных предметов, на которые фея уставилась в откровенном недоумении, даже не зная, о чем спросить вначале. Старушка стояла возле странного прямоугольного железного ящика довольно больших размеров, и помешивала в кастрюльке, от которой шел обильный пар.
- Садись, пока суп  греется,- кивнула она на стул возле стола, покрытого яркой клеенкой – Мелодия с радостью воспользовалась приглашением.- Что, согрелась?
- Да, спасибо большое,- поблагодарила фея с чувством,- вы меня так выручили…
- Конечно, я бы не оставила тебя замерзать внизу,- отозвалась старушка,- ну вот и готово.
  Она перенесла кастрюльку на стол, поставив на дощечку. Потом достала из шкафчика над железным ящиком две тарелки и ложки, разлила по тарелкам суп.
- Ешь, пока горячее,- подвинула старушка одну тарелку фее,- и хлеб бери.
Мелодию не нужно было упрашивать – она ведь последний раз хорошо ела вчера утром, и сейчас была очень голодна. За обе щеки уплетая вкусный и ароматный суп, она разглядывала старушку. Волосы почти все уже седые, лицо в сетке морщин, и ясно-серые глаза смотрят по-доброму и с участием.
- Так из какой ты деревни?- спросила старушка,- и что в городе одна делаешь?
- Я живу далеко, а сейчас странствую,- объяснила Мелодия, удивив старушку,- это вроде обычая у нас в селении.
- Вот как? Странно. Так ты шла не в этот город?
- Я путешествую по разным городам и деревням,- отозвалась фея, едва прожевав,- ненадолго останавливаюсь в некоторых…. В этом мне наверняка придется задержаться – пока дождь не кончится.
Она посмотрела в окно, за которым по-прежнему шел дождь, и довольно сильный.
- Передавали, что до ночи будет дождить,- отозвалась старушка,- так что до утра тебе у меня быть точно. А раз так, надо знакомиться – меня Лидия Николаевна зовут.
- Я Мелодия,- представилась фея, сделав перерыв в еде,- а вы совсем одна здесь живете?
- Сейчас – да,- кивнула старушка,- обычно внуки на лето приезжают, но в этом году они в лагере, поэтому приехать не смогли. Младшая, Настенька, мне тебя напомнила, поэтому я, едва тебя увидела, к себе позвала.
Порадовавшись тому, что она так похожа на неизвестную ей внучку Лидии Николаевны, Мелодия доела суп и помогла бабушке накрыть стол к чаю – достала из большого белого шкафа, дышащего холодом, варенье и конфеты, и разлила по чашкам ароматный чай из пузатого чайника. Чай пили молча, чему Мелодия радовалась, наслаждаясь вкусом напитка, немного пряным. А после обеда помогла старушке вымыть посуду, уже зная, как пользоваться краном.
- Устала?- заботливо спросила Лидия Николаевна, увидев, как Мелодия зевнула.
Фея кивнула – ее разморил сытный обед, и теперь она была не прочь немного полежать, о чем и сообщила старушке. Та тут же постелила Мелодии на кровати, и она уснула, едва голова ее коснулась подушки…
    … Когда Мелодия проснулась, было еще совсем темно. Сначала она не поняла, что ее разбудило, но, сглотнув, осознала, что у нее побаливает горло. Немного подумав о причине этого, фея не нашла ответа, и, поворочавшись с боку на бок некоторое время, снова уснула…
  … Окончательно фея проснулась утром, но ощущения свежести и легкости не было – наоборот, тело охватила странная, неведомая ей доселе слабость. Горло болело еще сильнее, так, что Мелодия вдруг раскашлялась и едва смогла остановиться. Вдобавок, дышать было тяжело, словно в правую ноздрю неведомые существа вставили пробку.
- Что, простыла?- заботливо спросила старушка, внезапно возникнув в поле зрения Мелодии,- кашель у тебя уж больно нехороший.
- Наверное,- неуверенно протянула фея, не имея даже смутного представления о том, чем отличается обычный кашель от того, что порождается какой-то болезнью.- А что, дождь еще идет?
- Ночью все шел, а сейчас только тучи над головой,- отозвалась Лидия Николаевна, как-то слишком пристально глядя на Мелодию,- я вот только чай заварила, попьешь?
Согласно кивнув, фея встала, и, поборов слабость, последовала за хозяйкой на кухню. И уже через 2 минуты пила душистый чай вприкуску с малиновым вареньем. Чаепитие омрачалось приступами кашля, во время одного из которых, почти неудержимого и самого сильного,  Мелодия чуть не пролила на себя оставшийся чай. Зато от горячего питья пробка в ноздре словно испарилась,  сменившись на прозрачную жидкость, настойчиво вытекающую из носа. Фея шмыгала носом до тех пор, пока Лидия Николаевна не дала ей платок. Воспользовавшись им, Мелодия снова смогла дышать без проблем, а вот слабость, к сожалению, осталась, как и боль в горле.
- Может, поешь?- предложила Лидия Николаевна, помыв чашки.
- Нет, я пойду, еще полежу, если можно,- попросила Мелодия,- что-то слабость небольшая.
Понимающе кивнув, старушка вместе с ней вернулась в комнату с кроватью. Дала фее подушку, одеяло и пижаму. Сменив халат на пижаму, Мелодия с удовольствием укуталась в одеяло, и, обняв подушку руками, почти мгновенно забылась сном…
…Она не знала, что ее разбудило – то ли удары капель дождя об оконное стекло, то ли нереальный жар, что охватил все ее тело. Подумав о том, как сильно она, оказывается, согрелась, фея собралась сесть, но только приподнялась – из-за слабости, что стала еще больше.  Правда, ей нужно было в туалет, поэтому Мелодия встала и медленно дошла до той комнатки, значение которой ей объяснила вчера Лидия Николаевна, показывая, как пользоваться предметами в ванной комнате.
Сначала сев, а потом - поднявшись на ноги, Мелодия подумала, что она словно бы много работала вчера физически – так болело все тело; к тому же, горло саднило по-прежнему. Наверное, она и правда простыла…
Думая об этом, фея медленно дошла до туалета, а потом вернулась обратно в комнату, то и дело, кашляя. Тут ей навстречу вышла из своей комнаты хозяйка.
- Мне что-то нехорошо,- сказала Мелодия ей,- что делать, когда простыла?
- Держи,- протянула ей Лидия Николаевна узкую стеклянную вещицу,- это градусник. Зажми его подмышкой, измеришь температуру. И не раскрывайся, даже если будет очень жарко.
Фея послушно улеглась обратно на кровать, и лежала на боку до тех пор, пока Лидия Николаевна не подошла снова, включив свет в комнате. Забрала градусник и, вглядевшись, покачала головой.
- Почти 38. Хорошо, что ты сейчас здесь, в тепле, а то бы воспаление легких схватила. Будем лечить. Сейчас горячего чаю принесу.
Мелодия, только подумав, что хорошо бы попить чаю, обрадовалась, что старушка угадала ее желание. И тому, что не придется идти на кухню – тоже.
За этими мыслями она не заметила, как Лидия Николаевна вернулась в комнату, с чашкой чая, от которой обильно шел пар, и маленькой баночкой с чем-то золотисто-коричневым. По запаху фея узнала мед, но, начав пить чай, о нем напрочь забыла. Поэтому Лидия Николаевна принесла ей еще кружку чая, которую Мелодия выпила уже вприкуску с медом, насладившись им в полной мере для человека с больным горлом.
- Ну, вот, теперь снова укутайся,- сказала хозяйка, забрав у Мелодии чашку. И помогла ей выполнить этот совет, подоткнув одеяло со всех сторон. А фея, закрывая глаза, подумала о том, что в последнее время только и делает, что лежит, потея, под одеялом, пьет чай и спит. Но что поделать, если так надо…
Вроде бы, она просыпалась несколько раз, но эти пробуждения были мимолетны, как мгновения. Но в очередной раз Мелодии так быстро уснуть не удалось – оттого, что кроме жара она еще чувствовала сильную головную боль. А внезапно с потрясением ощутила, что из глаз текут слезы…
«Что со мной такое?- подумала фея лихорадочно, не в силах прекратить плакать,- неужели так всегда, когда люди простывают? Или причина совершенно другая?»
Внезапно она ощутила, как на лоб опустилась прохладная рука, заставив вздрогнуть – это подошла Лидия Николаевна. Послышалось ее неразборчивое бормотание, а через некоторое время Мелодия услышала слова:
- Тебе нужно выпить таблетку, Мелодия, температура стала слишком высокой.
Фея последовала этому совету, запив таблетку водой из протянутого хозяйкой стакана. После хотела откинуть одеяло – так было жарко, но, вспомнив совет Лидии Николаевны, укуталась еще сильнее, ощущая, как все тело взмокло от пота. Она чувствовала это до тех пор, пока ею не завладела дрема…
… Монотонный, резкий звук, что повторялся, разбудил Мелодию, прерывая такой прекрасный сон – она снова была в Небесной стране, вместе с подругами, им всем было очень весело. Во сне ей казалось, что все произошедшее с ней на земле – сон, но теперь она осознавала, что все наоборот: снова видела ту комнатку, в которой провела невесть сколько времени. Окно было занавешено шторами, и через узкую полоску свободного пространства между ними пробивался солнечный свет, оставляя на ковре светлую дорожку. Мелодия зачарованно смотрела на нее до тех пор, пока не услышала шаги. А через несколько мгновений в комнату зашла Лидия Николаевна.
- Как себя чувствуешь?- спросила она с теплотой в голосе, подойдя к фее,- лучше?
Мелодия согласно кивнула – жара почти не чувствовалось, слабость уменьшилась. Вот только горло все болело, и насморк не отпускал. Но и этому она радовалась – предыдущие пробуждения были далеко не приятными. Но, видимо, таблетка и постоянные чаепития сделали свое дело – она начала выздоравливать.
- Давай, температуру измерим,- предложила старушка, протягивая фее градусник. Она покорно зажала его подмышкой и спросила:
- Меня разбудил странный звук. Что это было?
- Телефон. Мне дочь позвонила, она ездила в лагерь к моим внукам и рассказала, как они там.
Мелодия ничего не поняла, только по голосу бабушки почувствовала, что, должно быть, вести были хорошие.
- А сколько времени прошло с тех пор, как я заболела?- спросила она.
- Почти 3 дня,- отозвалась старушка,- я сейчас приду, чаю принесу.
Она ушла, возвратившись через несколько минут с чашкой горячего чая и баночкой малинового варенья.
Поблагодарив Лидию Николаевну, фея принялась пить чай, не забывая про варенье. И, когда ее кружка опустела, и старушка забрала ее вместе с баночкой варенья, Мелодия вынула из подмышки градусник, вглядываясь в него. Красная черта остановилась на два деления после цифры «37».
- Эту температуру уже сбивать не нужно,- улыбнулась старушка, посмотрев на градусник, что отдала ей фея,- через два дня снова станет нормальной.
 Мелодия понимающе кивнула, сморкаясь в платочек – после выпитого горячего чая сопли снова полились, как рекой. И невольно закашлялась от боли в горле.
- А вот кашель нужно лечить,- строго сказала Лидия Николаевна,- я заварю тебе траву, горло будешь полоскать, а вечером или завтра утром сделаешь ингаляцию.
 Фея решила не спрашивать о значении последнего слова – лучше узнает на деле, когда придет время.
- Может, уже кушать захотела?- спросила хозяйка заботливо.
Мелодия покачала головой – голода она пока не ощущала.
- Ну, тогда лежи, отдыхай. Если что-то понадобится – зови, я в спальне буду.
Фея кивнула, и старушка ушла в комнатку за шторой. Немного подумав о том, чем она там занимается (из спальни не доносилось ни звука), она поудобнее устроилась на спине, проследив за тем, чтобы одеяло закрывало ее полностью до шеи. И думала обо всем, что случилось с ней с момента прихода на землю, в мир людей. Вспомнила о Викториане…. Интересно, захотел ли он придти к ней с тех пор, как объяснил ее цель? Или счел это необязательным, дал ей возможность понять и почувствовать все самой?
За этими думами Мелодия постепенно задремала. А когда проснулась, едва могла дышать – так сильно заложило нос. Решительно поднявшись, она бегом кинулась в ванную, и после долгих усилий все-таки смогла заставить свободно дышать одну ноздрю. Нужно позвать Лидию Николаевну – она наверняка знает, как ей помочь.
На ее оклик хозяйка не появилась, и Мелодия в ее поисках обошла всю квартиру – кухню, туалет, и, наконец, заглянула в ту самую «спальню» за шторой. Это была небольшая комнатка, одну из стен которой закрывал красно-синий узорчатый ковер; возле этой стены стояла железная кровать, напротив, у окна – стол, покрытый клеенкой когда-то сочного бирюзового, а теперь – бледно-голубого цвета. Рядом с ним, в углу комнаты, стоял большой шкаф, и еще было в разных местах несколько предметов разных размеров, непонятного Мелодии назначения.
Осознав, что, должно быть, хозяйка ушла зачем-то на улицу, фея решила попить горячего чаю с вареньем – по опыту знала, что после этого исчезает проблема заложенного носа, хотя бы на некоторое время. Она уже запомнила, где стоит все необходимое для чаепития, и уже через несколько минут пила ароматный чай вприкуску с малиновым вареньем. Ей почти сразу полегчало, а когда фея выпила последние капли чая, раздался резкий хлопок, что заставил ее вздрогнуть. Опасливо выглянув в коридор, Мелодия увидела, что пришла Лидия Николаевна.
- Уже встала?- спросила она с улыбкой,- как самочувствие?
- Горло болит уже меньше, а вот сопли то текут, то застревают так, что дышать с трудом можно. Я чаю попила, мне легче стало…
- Молодец, что попила,- одобрительно кивнула хозяйка, проходя в кухню с полной сумкой в руках,- а я в магазин сходила, продуктов взяла. Может, уже хочешь есть?
Мелодия горячо кивнула – она уже ощущала легкий голод. Помогла хозяйке разложить купленные продукты, приготовить обед – картофельное пюре с поджаренными сардельками. Зачастую ей приходилось отвлекаться, чтобы высморкаться – сопли теперь лились без перерыва.
- Хорошо, что я капли для носа взяла,- произнесла старушка, когда обед был готов,- сейчас поедим, и я их тебе закапаю. Только вначале горло настоем травяным пополощешь.
Мелодия с аппетитом поела, и, выяснив у хозяйки, как правильно полоскать горло, проделала эту процедуру, несколько раз чуть не проглотив жидкость, хотя делать этого не следовало. После, следуя указаниям Лидии Николаевны, вернулась в зал и легла на кровать, на спину. Повернула голову чуть влево…. И почувствовала, как пара капель резко пахнущего раствора попали в правую ноздрю. Та же участь постигла другую ноздрю, и почти сразу Мелодия ощутила, что дышать стало намного легче.
- Спасибо, так гораздо лучше,- поблагодарила она бабушку.
- Теперь полежи немного, чтобы капли попали куда надо,- отозвалась хозяйка,- а через час можно ингаляцию сделать.
С любопытством думая о том, что же это за процедура такая, фея лежала на спине, глядя в потолок. А когда лежать надоело, поднялась на ноги и обвела взглядом комнату. Снова увидев непонятный ящик с выпуклым передом, Мелодия решила спросить у хозяйки, как называются те или иные незнакомые ей предметы в доме и их назначении. Хотя бы некоторых, самых необходимых в хозяйстве. Так что фея тут же отправилась на кухню, где все еще была Лидия Николаевна. Она тут же согласилась ответить на все вопросы Мелодии. Так фея узнала о том, что такое «плита», «холодильник», «радио», электрический чайник и еще несколько названий разных кухонных предметов небольших размеров. В зале загадочный предмет назывался «телевизор», а в спальне Лидии Николаевны самый странный – «пылесос». Еще в коридоре был «телефон» и в двух комнатах – зале и спальне – «часы».
Посмотрев на часы в своей спальне, хозяйка решила, что показала Мелодии достаточно нового и уже пора делать ингаляцию. Для этого они вернулись на кухню, и Лидия Николаевна сняла с «батареи» литровую кружку, накрытую крышкой. Мелодии она сказала сесть за стол, накрыть голову и шею специальным полотенцем и дышать над кружкой, в которой был отвар из картофельных очистков.
Мелодия так и сделала, и, когда оказалась под полотенцем и открыла кружку, даже зажмурилась – настолько обжигающим оказался пар. Ей показалось, что она словно возле жерла вулкана очутилась и из любопытства решила заглянуть в него. Появилось сильное желание отодвинуться подальше от кружки, но фея его подавила, зная, что только эта процедура прекратит поток соплей, и наклонилась так сильно, что ее подбородок и лоб почти касались краев кружки. И вдыхала то ртом, то носом обжигающий пар, постоянно ощущая слабый запах картошки. Не поинтересовавшись раньше, сколько времени должна идти эта процедура, фея думала над этим теперь, ощущая все острее, как болит шея от непривычного положения. Между тем, раствор постепенно остывал, и вскоре Мелодия уже легла подбородком и лбом на ободок кружки, и только этот прием позволил ей вдыхать относительно горячий пар, что уже не обжигал, а просто грел. Она уже хотела сказать Лидии Николаевне, что раствор почти остыл, как услышала ее слова:
- Можешь прекратить процедуру, уже хватит.
Вздохнув с облегчением, Мелодия выпрямилась, открыла лицо, положив полотенце на табуретку рядом…. И, ощутив со всей полнотой, что все ее лицо мокрое от испарений, пошла в ванную – умыться, и заодно высморкаться – уже под конец процедуры сопли начали вновь настойчиво вытекать из носа. А, проделав все это, даже удивилась тому, насколько легче стало дышать.
- Хорошая процедура,- сказала фея довольным тоном, вернувшись в кухню,- я впервые за дни болезни  дышу почти нормально.
- Ее наверняка еще раз, может – два, нужно будет сделать,- отозвалась хозяйка, что пила чай,- и горло будешь полоскать, а в случае необходимости используем капли для носа. Так что дня через два точно поправишься.
Мелодия улыбнулась с предвкушением – ей так хотелось снова быть здоровой и продолжить путь к достижению своей цели…

Глава 3. В рощице.
Вечером этого дня и ночью Мелодия долечивалась – пила несколько раз чай с малиновым вареньем и медом, полоскала горло настоем трав. Утром, проснувшись, едва рассвело, она почувствовала себя полностью здоровой – горло больше не болело, и от былой слабости остались только воспоминания. Поэтому фея решила идти дальше, о чем и сообщила Лидии Николаевне, что встала чуть позже нее.
- Рано тебе еще в путь – только-только выздоровела,- укоризненно покачала головой старушка,- а ну как снова простынешь, а никого рядом не окажется? Побудь у меня еще день, завтра в путь отправишься.
В голосе ее прозвучала такая неподдельная тревога, что Мелодия задумалась – может, и правда задержаться на денек? Не так уж это и долго…. Но она уже несколько дней не выходила на улицу, очень соскучилась по свежему воздуху, зеленой траве, деревьям, лучам солнца, согревающим тело….
- Ну, так сходи погулять в рощу возле дома, тут совсем рядом,- улыбнулась хозяйка, едва Мелодия высказала свои мысли вслух,- уверена, тебе там понравится.
- С удовольствием схожу!- отозвалась фея с энтузиазмом,- вы меня не теряйте, я только к вечеру вернусь.
Лидия Николаевна понимающе кивнула. Мелодия сменила пижаму на свое легкое платье, подошла к входной двери, собираясь спросить, как ее открыть…
- Босиком лучше не ходи – вдруг стекло битое под ногу попадется,- посоветовала ей хозяйка прежде, чем фея успела сказать хоть слово.
- Но у меня нет никакой обуви. Как же быть?
- Подожди, я в шкафу посмотрю, там наверняка должно что-то от Настеньки и Веры остаться.
Лидия Николаевна пошла в свою комнату, Мелодия последовала за ней. Хозяйка просмотрела все нижние полки большого шкафа для одежды, и, наконец, достала из дальнего угла одной из полок странную обувь, которую фея раньше не видела: ее верхняя часть была перетянута несколько раз веревочками черного цвета, а носок чуть загибался вверх.
- Эти кроссовки еще носить можно, померяй, как по ноге,- сказала старушка, протягивая Мелодии обувь.
Надев один кроссовок на левую ногу, фея подумала, что он сделан словно для нее, о чем и сообщила радостно хозяйке. Быстро надела второй кроссовок…. Тот тоже пришелся впору, как и ожидала Мелодия.
- Спасибо большое, лучше не бывает!- поблагодарила она Лидию Николаевну – та в ответ улыбнулась.- Я пойду, погуляю.
Она почти вышла из квартиры, но тут вспомнила о том, что не знает, как вернуться обратно – радостное возбуждение заполнило все ее существо настолько, что все мысли словно выветрились из головы. Лидия Николаевна объяснила, на какие кнопки у двери внизу нажимать, после чего Мелодия уже окончательно вышла из квартиры. Пронеслась по лестницам со стуком подошв кроссовок о ступени…. И, рывком распахнув тяжелую железную дверь, застыла на месте, щурясь на солнце, что выглядывало из-за дома напротив, нежась в ярко-голубом небе без единого облачка. Так она стояла, наслаждаясь гармонией и тем, что вновь здорова, до тех пор, пока мысли феи не вернулись к ждущим ее деревьям. Она обошла дом, и в небольшом отдалении от него увидела группу деревьев числом около 15. Лесом это нельзя было назвать, но Мелодия радовалась и этому – почти добежав до них через детскую площадку с каруселями и горкой, она застыла возле ближайшего к ней дерева – с темной корой и раскидистой кроной. Ей сразу же захотелось забраться на это дерево; подойдя вплотную, Мелодия увидела удобную для подъема нижнюю ветку толщиной с ее ногу. Ловко и быстро взобравшись на нее, фея начала подъем вверх, и остановилась только когда ветки стали такими тонкими, что ломались под ее весом. Мелодия уселась на толстый сук чуть ниже, обхватила рукой ветку возле правого плеча и запела. Всю свою радость от близости с природой она вложила в свою песню; ее звонкий голосок, как маленький ручеек по горным кручам, струился в воздухе. Птицы, которые пели до этого, замолчали, а потом распелись еще громче, отчего Мелодия почувствовала безграничное счастье и закрыла глаза, купаясь в нем, как в ласковых солнечных лучах.
- Ты кто такая? Это наши деревья, проваливай отсюда!
Резкий голос с нотами угрозы вернул Мелодию с небес на землю – открыв глаза, она увидела пять мальчишек примерно одного с ней роста. Они стояли возле того дерева, на котором она сидела, и обратившийся к ней мальчик – ближе всех. Он был плотного телосложения, а непричесанные волосы соломенного цвета напоминали гнездо. Фея не успела ответить, как услышала от него более грубое обращение:
- Ну, ты, пигалица, слезай! Не то я поднимусь и скину тебя оттуда!
- Я же просто сижу и пою, это не может повредить дереву,- отозвалась Мелодия в недоумении,- и не верю, что эти деревья ваши, они сами по себе.
- А я говорю – они наши!- повторил мальчишка с упором на последнее слово, подходя вплотную к стволу и сжав кулаки,- мы здесь всегда собираемся и чужаков не любим!
Его чрезмерная агрессивность вселила в душу феи смутный страх – похоже, любые ее слова он просто проигнорирует. Но уходить ей совершенно не хотелось, а если она будет так сидеть и дальше, этот мальчишка наверняка претворит свою угрозу в жизнь. Но должен же быть другой выход…
Оглядевшись по сторонам, Мелодия увидела рядом со своим деревом другое дерево, на некотором расстоянии – самые тонкие ветви двух деревьев касались друг друга. Чтобы достать до ветвей потолще, ей нужно было либо взлететь, либо совершить выдающийся прыжок. Ели бы она была в Небесной стране, эта задача не вызвала бы затруднений, но теперь…
Толком подумать о разумности своей затеи фее не удалось – мальчик полез вверх так проворно, что становилось ясно - подобное он проделывает довольно часто. Совсем скоро он настигнет ее…
Мгновенно решившись, Мелодия встала, и, цепляясь за достаточно прочные ветки, направилась в сторону соседнего дерева по толстому суку. Бросила взгляд на траву метрах в трех…. Если она упадет с такого расстояния, то покалечится точно. Завершив эту мысль, фея оглянулась – мальчик почти долез до того сука, по которому она шла, его полное злобой лицо не предвещало ничего хорошего. И фея решилась – сделав еще пару шагов, она со всей силы оттолкнулась ногами от ветки и прыгнула, вытянув руки вперед. И поняла, что не допрыгнет – уже сейчас она почти падала. Страх едва успел завладеть ее душой – мгновением позже под руки фее попалось несколько тонких ветвей, в которые она и вцепилась. Они сильно прогнулись, заскользили по коре ладони, сдирая листья одно за другим…. Мелодия вцепилась в ветки еще крепче, но чувствовала, что неизбежно упадет. И тут неожиданно почувствовала под левой ногой опору – прямо под ней по счастливой случайности оказалась толстая ветка, по которой фея смогла, держась за доступные ей ветки потоньше, дойти до ствола дерева. Прислонилась к нему спиной, переводя дух и машинально счищая с ладоней прилипшие листья. И только сейчас вспомнила о мальчишках: те, что стояли внизу, на траве, от удивления раскрыли рты, глядя на фею, а их приятель, что пытался догнать Мелодию, стоял на том же самом месте, где она была минуту назад. Он явно хотел повторить ее прыжок, но хоть тело и рвалось вперед, взгляд, явно испуганный, неизменно возвращался к далекой траве. В какой-то момент, видимо, страх пересилил жажду риска, и мальчик отступил к стволу дерева, начал спуск.
Фея просто смотрела на это, безо всяких чувств и мыслей, и ощущала, как все тело дрожит.
- Как ты смогла?- спросил у нее, едва спустившись на землю, тот мальчик, что не смог перепрыгнуть с дерева на дерево – в его голосе удивление боролось с восхищением.- Ты и раньше подобное делала?
- Да, случалось проделывать, правда… не на таком расстоянии.
Она чуть было не сказала о том, что летала меж облаков, и на большие расстояния; но вовремя поняла – нужно промолчать, быть обычной девочкой, хотя бы с виду.
 - Расскажи!- тут же выдохнули в голос все мальчишки,- и можешь уже с дерева спуститься.
Мелодия в опаске покачала головой.
- Мне здесь больше нравится, вы же меня слышите?
Мальчики неохотно кивнули, и фея продолжила:
- Особо говорить не о чем. То, что вы увидели намного рискованнее того, что я проделывала ранее.
Говоря это, она хотела свести любопытство мальчишек на нет, но сразу поняла, что ей это не удалось: удивление и восторг светились в каждой черточке их лиц, все мальчики разом подались вперед, желая услышать подробности… А Мелодия, вспомнив, что несколько минут назад они ее прогоняли, не сдержала возмущенных слов:
- Вы же несколько минут назад меня здесь видеть не хотели, а теперь готовы слушать мои истории?
- Мы думали, ты обычная девчонка,- отозвался мальчик, что говорил с ней от имени всех остальных,- а ты совсем как мы! Здорово рискуешь, не ведая страха…
- Я рисковала так именно из-за страха,- перебила его фея,- ты же мне угрожал, вот я и решила, что лучше прыгну, чем дождусь, пока ты меня скинешь!
Мальчик смутился, но продолжил:
- Все равно так, как ты, другая девчонка не поступила бы. Либо вообще не забралась на дерево, либо слезла сразу, либо разревелась. Из нашего двора все девчонки знают, что здесь лучше не гулять, а из других дворов сюда редко кто приходит.
- Не удивительно, если вы их всех выгоняете!- возмутилась Мелодия,- что плохого в том, что они тут побудут?
- Они нам мешают,- вступил в разговор другой мальчик – его волосы до плеч были подвязаны платком со странным рисунком.- Играют в свои глупые игры, с куклами и тому подобной ерундой.
- А во что играете вы? Или вы что-то другое делаете?
- Да разное, одно и то же надоедает,- уклончиво ответил тот же мальчик,- а ты на какой улице живешь?
- Я вообще не здесь живу,- отозвалась фея,- гощу у бабушки, она живет вон в том доме.
И она указала на дом за детской площадкой.
- А сюда пришла воздухом подышать и птиц послушать. И на дереве сидеть здорово.
- Самое высокое дерево здесь на противоположном конце рощи,- сказал мальчик, что говорил больше всех,- ты увидишь, что за рощей.
- Спасибо, что предложил, но мне и здесь хорошо.
- А нам нужно именно это древо,- настойчиво произнес мальчик, самый низкий из всех,- понимаешь, мы привыкли собираться на нем.
- Ладно, я поищу себе другое дерево,- пожала плечами фея.
И начала спускаться, вскоре оказавшись на земле.  Едва она отошла от ствола дерева, на него почти взлетели друг за другом мальчики, и Мелодия, понаблюдав за этим, направилась к другому краю рощи. Достигла она его очень быстро, увидев, что за последним деревом тянется пустырь, а за ним большое пространство было огорожено чем-то вроде металлического забора. Увиденное вызвало в душе у Мелодии волну отвращения, и она поспешно отвернулась, вновь видя только деревья. Подошла к крайнему, и начала взбираться, с некоторым трудом подыскивая удобные ветки. Наконец, она поднялась до середины ствола и села на толстый сук, свесив ноги и прислонившись к стволу спиной. Птицы весело перекликались где-то неподалеку, и фея закрыла глаза, слушая эту песню и звуки города. Иногда удавалось различить голоса мальчишек или кого-то из детей, играющих на детской площадке.
Сколько она так сидела, фея не знала, но в какой-то момент раздался резкий крик. Мелодия открыла глаза, напряглась, оглядываясь по сторонам, но значение этого крика понять не смогла. И вдруг увидела бегущих к ее дереву уже знакомых двух мальчишек – низенький и его приятель, который при фее еще не говорил – его одежда была порвана в нескольких местах и основательно запачкана. Не говоря ни слова, они начали взбираться на дерево, где сидела Мелодия, и она поспешно отодвинулась ближе к краю ветки, на которой сидела, чтобы не мешать их подъему.
- Слушай, можешь нам помочь?- обратился к ней низенький мальчик, забравшись на ветку, где сидела фея,- скоро сюда придут те трое, что были с нами, мы с ними теперь враждуем. Скажешь, когда они спросят, что мы пошли в сторону пустыря?
- Зачем?- удивилась фея,- это ведь неправда.
- Ты нас очень выручишь,- произнес мальчик с чувством,- они пойдут в неверном направлении, а мы сможем убежать. Так поможешь?
Фея, помедлив, кивнула, удивившись тому, как быстро приятели поссорились. Мальчики залезли еще выше и притаились в ветвях – Мелодия едва видела их через плотно сплетенные ветви. А через минуту к дереву подбежали другие трое мальчишек – и тут же спросили в голос:
- Эй, девчонка, тут мимо два пацана не пробегали?
- Пробегали,- кивнула фея,- они вон туда убежали.
Она указала на пустырь.
- Ладно, тогда мы их догоним там,- произнес коренастый, и устремился к пустырю. Его друзья побежали следом, а Мелодия, посмотрев вверх, сказала:
- Можете слезать, они уже ушли.
Поозиравшись, мальчики спустились с дерева. И сказали одновременно:
- Спасибо, что помогла. Хочешь с нами поиграть?
- Хочу,- радостно отозвалась фея, начав спускаться,- а во что?
- Можно посоревноваться, кто быстрее на дерево залезет,- предложил невысокий мальчик.
Мелодии эта идея понравилась.
- Давайте. А как вы определяете, кто быстрее залезет?
- По очереди,- отозвался мальчик с коротким ежиком волос, неопрятно одетый.- Тебя, кстати, как зовут? Меня Паша.
- Мелодия.
- А я Игнат,- представился невысокий мальчик,- пойдем, выберем деревья какие-нибудь, чтоб близко друг к другу росли.
Они направились к другому краю рощи, и через десять шагов нашли два похожих друг на друга расположением ветвей дерева. Как только Паша махнул рукой, Мелодия одновременно с Игнатом начала карабкаться до самых тонких веток. Лезть было удобно, ветки располагались достаточно близко друг от друга. А когда она остановилась, оказалось, что у нее с Игнатом ничья. Мелодия, порадовавшись этому, решила слазить еще раз, с Пашей. В этот раз она залезла чуть позже, чем мальчик, но фея не огорчилась – ей очень нравился сам процесс, а результат почти не волновал.
После она посмотрела, как соревнуются мальчики – победил Игнат.
- Что, еще полезем?- спросил Паша, обращаясь к Мелодии.
- Может, немного отдохнем?- предложила она,- или чем-нибудь другим займемся?
- Можно сходить в одно место,- протянул Игнат,- мы там часто бываем. Правда, оно очень опасное для девчонки – даже для такой, как ты, любящей риск.
- И что же это?- спросила фея с любопытством,- почему-то мне кажется что нет ничего рискованней того прыжка, который я совершила сегодня.
- Есть,- с уверенностью в голосе отозвался Игнат,- гулять по стройке намного опаснее, ведь там почти на каждом шагу можно либо в яму провалиться, либо на прут напороться.
И он кивнул в сторону участка за пустырем, окруженного забором.
Мелодия задумчиво хмыкнула – ей уже захотелось посмотреть, что представляет эта стройка, несмотря на то, что вид у нее был ужасный со стороны.
- Я хочу посмотреть на нее,- озвучила она свое желание,- сейчас же светло еще и можно заранее обойти опасные места.
- Значит, тебе не страшно?- уточнил Паша,- и ничего, что ходить туда запрещено?
Фея вспомнила ночь, которую ей пришлось провести на чердаке заброшенного дома, подумала, что туда, наверняка, тоже запрещено было ходить. Поэтому решительно заявила:
- Мне бабушка не запрещала на стройку ходить. Так что пойдемте, мне интересно посмотреть, как там.
Обменявшись удивленными взглядами, мальчики направились к пустырю. Мелодия не хотела уходить из рощи, но слова ребят сильно заинтриговали ее. Так что она шла за ними, увязая в чем-то вроде мокрого песка кроссовками. Вскоре они дошли до забора, и пошли направо вдоль него, как сказал Паша, в поисках подходящей лазейки для прохода на территорию. Наконец, такое нашлось, на самом углу забора – дыра с рваными краями в металлическом листе, закрытая досками. Эти доски были когда-то прикреплены к металлу, а теперь осталась только одна, да и та свободно ходила туда-сюда, держась на одном гвозде. Мальчишки быстро и бесшумно прокрались на территорию заброшенной стройки, Мелодия – следом за ними. И увидела самое странное зрелище из всех, что представали ее взору ранее: по всей территории стройки тянулась большая, глубокая, яма, в правой части которой возвышалось нечто, напоминающее недостроенный дом вроде тех, что Мелодия чаще всего видела в городе, и в котором жила Лидия Николаевна: три этажа, и вместо четвертой стены – пустые проемы, из крыши торчат то тут, то там толстые, металлические пруты. И кроме них – никого вокруг.
- Почему здесь никого нет?- спросила Мелодия у мальчиков тихим голосом – почему-то ей казалось, что из полутемных проемов дома за ними кто-то наблюдает.
- Стройка давно заброшена,- отозвался Паша,- сколько нам лет, столько и заброшена почти.
- Значит, нас никто не увидит?- уточнила фея.
- Ага.
Подойдя к дому, она подумала, как же им подняться. Но мальчики как будто и не хотели подниматься – пошли по первому этажу, и под ногами их и феи похрустывало стекло и мелкие камешки. Видя изобилие предметов с острыми краями под ногами, фея порадовалась, что Лидия Николаевна дала ей кроссовки – если бы не они, она бы давно себе ноги поранила, а с ними ей все было нипочем.
 Кое-где валялись металлические прутья разной толщины и длины, иногда они торчали из стен и потолка. А в самом конце огромного зала, кое-где разделенного толстыми стенами на комнаты, убегала вверх лестница. По ней Мелодия и ее спутники начали подниматься вверх, и, пройдя второй этаж, вступили на третий. Здесь было светлее, чем на первом этаже, зато в полу зияли дыры, то небольшие, то огромные, размером со стену.
- И чем же вы здесь занимаетесь?- спросила Мелодия, глядя, как мальчики один за другим перепрыгнули не очень большую дыру.
- Ищем что-то необычное,- отозвался шедший перед ней Паша,- или просто прыгаем через ямы, не сильно большие. Но эти, конечно, обходим далеко стороной.
Он кивнул на огромную дыру величиной со стену. Мелодия в любопытстве заглянула в нее, подойдя ближе: виднелся пол второго этажа с подсыхающей лужей и крупными кусками кирпича. Обойдя дыру, фея продолжила путь вперед, к пустым проемам вместо стен. Отсюда открывался вид на город и часть рощи; в безмятежно-голубом небе по-прежнему ярко сияло солнце, и дул небольшой ветерок. Вдохнув полной грудью воздух, Мелодия посмотрела вниз – там были чуть отдаленные расстоянием пустырь и яма, засыпанные камнями.
- Раз мы ничего пока не нашли, давайте через разные ямы прыгать,- предложил Игнат.
И тут же, не дожидаясь согласия от Паши и Мелодии, перепрыгнул через небольшой пролом в полу. Его неширокий прыжок повторила и фея, а за ней Паша. Так они прыгали через разные ямы, то большие, то маленькие, до тех пор, пока не вернулись к лестнице. Сообща они решили пойти на второй этаж. Здесь, как и на первом этаже, кое-где встречались комнаты или просто перегородки, и так же, как на третьем этаже, попадались ямы, но не так часто и все небольшие. Мальчики сказали, что через них им прыгать уже неинтересно и предложили поискать какие-нибудь интересные предметы или камни. Предметов было мало – видимо, мальчики за неоднократные походы сюда уже большую часть забрали, но Мелодии повезло найти прозрачную пуговицу синего цвета, камень в форме птицы, сидящей на гнезде, и круглый металлический шарик, величиной с ягоду земляники, но тяжелый. Эта находка заставила глаза мальчиков заблестеть в восхищении – каждый хотел бы найти такой шарик. Но когда фея предложила подарить его им, они  поспешно отказались, сказав, что в таком случае они будут за него драться каждый день. Сами они нашли ржавую вилку, пару непонятных для всех штуковин черного цвета и упругих на ощупь, одна величиной с ладонь, вторая – в два раза меньше, несколько камней необычной формы, и гвоздь длинной с палец, на который чуть не наступил Игнат. Мальчики распределили трофеи по карманам, а фея, у которой на платье карманов не было, отдала свои находки Паше.
- Ну что, пойдем обратно в рощу?- спросила Мелодия.
- Можно поиграть в открывателей новой планеты,- предложил Игнат, задумчиво прищурившись,- в такую игру мы играли всего раз, два дня назад, с теми мальчиками, которые сегодня решили обойтись без нас; тогда мы с Пашей были космонавтами, а те трое – инопланетянами. Сейчас нам хватит и одного инопланетянина.
- Я хочу быть инопланетянином!- в порыве радостного возбуждения воскликнула Мелодия, в общих чертах поняв, в чем суть игры,- а что нужно делать?
- Ты нападаешь нас, используя неизвестное нам оружие, вроде лиан, которые растут очень быстро,- отозвался Паша,- а мы, раз пришельцы, сначала удивляемся виду планеты, а потом обороняемся от твоих атак. Нужно оружие…
Он и Игнат огляделись по сторонам, и, увидев несколько прутьев, валяющихся неподалеку, подобрали себе самые короткие и легкие. Мелодия, взяв такой прут, с удивлением заметила, насколько он тяжелый – буквально к земле руку тянул своим весом. Таким она обороняться не сможет…
Поозиравшись по сторонам, Мелодия увидела ранее замеченную короткую деревянную доску – она явно была обломком какой-то длинной доски, и в длину была почти три ладони.
- Похоже на меч,- одобрительно заметил Паша,- тогда он будет пускать электрические разряды, а мы будем их отражать своим оружием.
- А как начнем?- с любопытством спросила Мелодия.
- Мы пойдем от лестницы,- немного подумав, сказал Игнат,- дойдем до этой стены – он кивнул на блок, разделяющий на пространстве одной комнаты коридор на две части,- а из-за нее выскочишь ты. Завязывается бой, и так далее… придумаем на ходу, так интереснее.
Мелодия одобрительно кивнула. Спряталась за стеной, ожидая, когда же наступит время вступить ей…. А мальчики, издав несколько продолжительных гудящих звуков (что, должно быть, означало прибытие на планету), начали шумно и восторженно обращать внимание на каждый камень, травинку и другие элементы пейзажа. Вот Мелодия увидела Игната, что шел первым…. И поспешно выскочила из своего укрытия, выставив вперед руку с зажатым в ней «мечом».
- Инопланетянин!- воскликнул Игнат, вскидывая свой прут – его жест повторил и Паша. Они начали делать вид, будто сражаются с Мелодией, кружили по комнате, размахивая «оружием», иногда с криками сгибались полам, делая вид, что их ранило. А в какой-то момент, выронив почти одновременно свое «оружие», они побежали к лестнице. Мелодия побежала за ними, машинально сжимая в руках палку – и почти настигла, вбежав в коридор первого этажа. Но тут, с удивлением, увидела, что неподалеку от ее приятелей застыли остальные трое мальчиков из их компании – и глядели на них с неприязнью во взгляде.
- Так вы теперь с этой девчонкой водитесь?- спросил мальчик с прической, похожей на гнездо,- и сюда даже водите?
- А что, она смелее, чем вы все вместе взятые,- отозвался Паша с вызовом в голосе.
Эта фраза разозлила трех мальчиков еще сильнее – они угрожающе надвинулись на Пашу и Игната, сжав кулаки.
-  Мы вам покажем, кто тут смелый,- прошипел мальчик с повязкой на волосах,- и ее тоже проучим, чтобы сюда не совалась.
Паша толкнул Мелодию назад, крикнув: «Беги быстрее!», и она со всей прыти помчалась за ним и Игнатом вверх по лестнице. В мгновения они миновали второй этаж, вихрем вбежали на третий…. Мелодия знала, что единственный выход отсюда – по лестнице, но все равно бежала вперед, к тупику. Вот Паша и Игнат остановились на самом краю, еще шаг – и неизбежный полет на кучу камней внизу. Фея остановилась в двух шагах от мальчиков и теперь видела, как к ним мчатся трое озлобленных мальчишек. Если бы у нее сохранилась хоть какая-то часть прежней магии, она бы придумала выход. Но, похоже, сейчас выхода просто не было….
От этой мысли Мелодия почувствовала такую безнадежность, что запела – теперь это был единственный способ вернуть себе силу духа.  И даже глаза закрыла, всецело отдавшись этой песне:
Когда от дома вдали я брожу по этой земле одиноко,
Я в песнях своих покой нахожу – легких, спокойных, глубоких.
Словно воды реки они льются, а я вместе с ними вперед уплываю
И от радости кажется мне, что как будто вновь среди облаков я летаю.
Сочиненная в мгновения, песня, пролившись серебристым, свежим ручейком, закончилась. Мелодия, открыв глаза, удивилась тому, что увидела: трое мальчишек, только что полные гневом, остановились в нескольких шагах от нее, глядя на фею во все глаза, словно чудо какое-то увидели и думали, что оно вот-вот исчезнет.
- Это было… просто нечто!- восторженно выдохнул мальчик с повязкой на волосах,- у тебя здоровский голос!
 - Да. Песня – супер!- поддержали его двое других,- после нее на тебя рука не поднимается.
- И не надо ее поднимать,- сказала Мелодия,- если вы не хотите быть со мной, я уйду.
- Мы хотим, правда, ребята?- сказал с энтузиазмом в голосе мальчик с прической в виде гнезда, обращаясь к своим приятелям.
Те поддержали его кивками согласия и одобрительными возгласами:
- Конечно, хотим! Спой нам еще!
- Хорошо, только не здесь,- отозвалась фея, подумав немного.
- А что? Ты же только что пела,- возразил мальчик с повязкой на волосах.
- Я была в отчаянии, поэтому и смогла здесь спеть. А сейчас я спокойна, и не вижу ничего вдохновляющего меня на песню.
- А где тогда?- спросил тот же мальчик.
- В той рощице, откуда вы меня недавно прогоняли. До вашего прихода мне очень хорошо пелось.
Мальчики, переглянувшись, одобрительно закивали.
-Значит, идем туда,- заключил мальчик с повязкой на волосах.
Мелодия пошла вперед, через несколько шагов оглянувшись – не слышала звука шагов приятелей. И увидела, что группки враждующих мальчиков стоят друг напротив друга, глядя на недругов так, словно хотели решить возникшее разногласие без слов.
- Песня этой девчонки прогнала всю нашу злость,- произнес за своих товарищей мальчик с прической в виде гнезда,- так что у нас перемирие, идет?
- Ладно,- с готовностью отозвался Паша, переглянувшись с Игнатом,- кстати, ее зовут Мелодия.
- Витя,- представился говоривший чаще всех мальчик.
- Сергей,- произнес его товарищ с повязкой на волосах.
- Кирилл,- назвался чуть полноватый мальчик.
И приятели все вместе направились к лестнице, следом за Мелодией. Они быстро спустились на первый этаж, прошли по нему к выходу из дома и ступили на землю, в обилии засыпанную песком и камнями, держа путь к забору. Покидая территорию стройки, Мелодия ничуть не жалела об этом – здесь был только риск и кроме сорных трав, буйно разросшихся в тех местах, где землю лишь немного засыпал песок, зелени почти не было видно. И с радостью шла к небольшой группке деревьев, ступив под сень которых, ощутила себя так хорошо, что запела, хотя мальчики еще не успели ее об этом попросить:
Как же прекрасно видеть зелень листвы,
И слышать ее шелест, и в солнца лучах купаться.
Люблю я пройтись тенистою рощей
И запах цветов вдохнуть полной грудью.
А птицы так славно щебечут, что мне
Становится радостно жить на земле
Взлететь бы, как птица, в небо опять
Но теперь я об этом могу лишь мечтать.
Когда она пела про мечту взлететь в небо, невольно закрыла глаза, охваченная всеобъемлющим, не имеющим названия, чувством. А, замолчав, услышала восторженные реплики мальчиков:
- Здорово!
- Вот это талант!
- Голос просто супер!
Открыв глаза, фея невольно улыбнулась, увидев озаренные радостными улыбками лица мальчиков, их сияющие глаза.
- Ты, наверное, выступаешь где-то?- спросил Витя.
- Нет,- отозвалась Мелодия,- для себя пою.
- Это ты зря!- осуждающе покачал головой Сергей,- такой голос пропадает!
- Почему это пропадает?- удивилась Мелодия,- я же вам пела, так? И когда для себя пою, мне лучше становится.
- А если бы выступала, слушателей была бы целая толпа,- заявил Сергей,- такая известность…
Фея внезапно поняла, что он говорит это оттого, что сам хочет попасть на ее место. Представила себя опытным исследователем гроз, которые давали советы феям и были, на ее взгляд, самыми известными существами в Небесной стране, и порадовалась тому, что она просто фея.
- Мне не нужна известность,- покачала головой она, озвучивая свои мысли,- быть почти все время на виду, делать больше для других, не для себя…. Меня это не прельщает. Намного лучше идти к исполнению своей цели.
- А какая у тебя цель?- спросил Паша.
Фея помедлила, решая, говорить или нет. И сказала, но другими словами, чем Викториан:
- Лучше понимать людей. Почему они делают что-то определенное, испытывают одни чувства, а не другие. Почему в одной ситуации разные люди поступают по-разному, чем они руководствуются.
- На психолога, что ли, хочешь учиться?- спросил Игнат с интересом.
- Нет, сначала хочу попробовать сама все понять. Просто наблюдая. А что делает психолог?
- То же, что и ты,- пожал плечами Витя,- только они еще разные науки изучают, о других психологах и так далее…. А людям объясняют, почему они совершают те или иные поступки. У нас в школе есть свой психолог, он работает с детьми, которые часто дерутся, или другими проблемными.
От этих слов Мелодии сделалось нехорошо – она словно угрозу почувствовала, которая одновременно не давала ей дышать полной грудью.
- Я пойду,- сказала она поспешно.
- Уже?- воскликнули мальчики в недоумении,- еще же так рано! И сюда мы только пришли…. Не хочешь нам спеть еще?
- Нет, не хочу,- бросила фея, пустившись бежать,- как-нибудь потом!
Ей казалось, что необъяснимая угроза не станет ее преследовать, останется в роще – но она ошиблась. Грудь сдавливало по-прежнему, и сильно было желание укрыться где-то, и поразмыслить. Но мысли не ждали, когда она будет готова их упорядочить – возникали одна за другой. Слова о психологах… они делают то же, что и она…. Значит, ее путь не внове, и все, что она хочет сделать на его протяжении, уже было проделано людьми неоднократно? Есть ли смысл идти к цели?
Во власти этих горьких мыслей, мучаясь осознанием того, что она начала этот путь зря, фея все бежала и бежала вперед, почти не глядя, куда именно бежит, мимо домов, людей, машин; и казалось ей, что ничто в этом городе не вернет ей прежнюю силу духа. Ведь даже деревья не помогли ей в этом…. Что же ей делать теперь?
 Со всей силы Мелодия наступила на острый камень, и небольшая боль заставила ее отвлечься от тягостных мыслей. Оглядевшись, она поняла, что добежала до реки – неширокой, но чистой. Может, река успокоит ее?
Неторопливо спустившись по каменистому склону к воде, фея зачерпнула прохладную влагу в ладони, обдала себя тучей брызг…. То же самое она проделала, когда только-только спустилась с небес на землю – и тогда ей было так радостно…. Но сейчас ее настроение ничуть не изменилось, горестные мысли остались. Что же ей поможет, если вода бессильна?
- Я чувствую, без моей помощи тебе не обойтись,- произнес за спиной феи спокойный, знакомый, голос.
Она круто обернулась, увидев Викториана. Он пришел, хоть она его и не звала…
- В своих скитаниях по земле ты поставила под сомнение цель своего пребывания здесь,- сказал Викториан,- в таком случае я более всего могу помочь тебе. Сядь и расскажи мне, отчего ты не можешь обрести прежнее спокойствие духа.
Мелодия выполнила просьбу Викториана, рассказав ему о словах Вити.
- И ты решила, что просто тратишь время зря?- заключил Викториан,- только оттого, что многие люди проходили то же путь, что и ты?
Фея печально кивнула, поникнув – исследователь гроз, озвучив неутешительный ее вывод, добавил ей еще больше уныния.
- Под властью этих мыслей ты забыла даже о том, что не человек, а фея,- произнес с нотой осуждения исследователь гроз,- и твой путь, даже если он и называется, как у людей, не будет таким же – ведь у тебя свои способы познания мира. Даже песни твои отличны от песен людей, так же, как и причины, по которым ты эти песни используешь.
В душе Мелодии от этих слов забрезжил лучик надежды – выходит, она все это делает не зря?
- И самое главное – для постижения своих возможностей и духовного роста тебе необходимо прочувствовать все самой. А сомнения – это нормально, они бывают у каждой феи, которая попадает на землю. Поэтому мы, исследователи гроз, и поддерживаем вас. Помни – полученные тобой знания и пережитые чувства бесценны и не могут быть заменены ничем.
Фея понимающе кивнула – вся тревога улетучилась без следа от успокаивающей речи Викториана. Теперь она точно знала, что пройдет свой путь до конца, несмотря на все сомнения.
Исследователь гроз, наблюдая за ней, видно, заметил, что она успокоилась и осознала всю важность своего прихода на землю. И мгновенно исчез, не прощаясь – так поступал в Небесных просторах, и так же  - на земле. Мелодия знала об этом, и теперь думала, как же продолжать путь. Глянула на небо – ясное, с легкими штрихами облаков. Солнце уже начало клониться к земле, значит, близится вечер. Стоит вернуться к Лидии Николаевне, поделиться впечатлениями, да и есть уже хотелось. Поэтому фея поднялась по берегу реки, вернувшись на какую-то улицу. И пошла вперед – в ту сторону, от которой бежала сюда. Но ни дома, ни пересечение улиц не были ей знакомы, а, что еще хуже, Мелодия поняла, что здесь у каждой улицы свое название, и свой номер у домов, а как называется улица, на которой стоит дом Лидии Николаевны, она не знала. Как же ей найти их?
Подумав немного, Мелодия решила опираться на близость к дому рощи и стройку за ней. И, собравшись с духом, спросила у женщины, которая шла ей навстречу, неся в руке пакет:
- Подскажите, пожалуйста, как пройти к дому, рядом с которым небольшая роща, а за ней – стройка.
Женщина, переложив тяжелый пакет из левой руки в правую,  отозвалась:
- В городе строек много, а вот рощи всего две. Стройка действует?
- Нет, давно уже заброшена,- отозвалась Мелодия поспешно, порадовавшись тому, что выяснила это у Паши и Игната.
- Ну, тогда тебе на Красную улицу надо,- заключила женщина, повернувшись влево – там, параллельно той улице, на которой они были, тянулась другая.- Сейчас по этой улице пойдешь, до конца Елизаровых, там Красная и начинается, только налево свернуть. Возле стройки дома 75-79, один из них должен быть твой. Если запутаешься, спросишь у людей, подскажут, куда идти.
Горячо поблагодарив женщину, Мелодия пошла в указанном направлении, несколько раз повторив про себя название улицы и номера вероятных домов. По улице Елизаровых шла долго, сверяясь с табличками на стенах домов – номера на них постепенно уменьшались. Наконец, она увидела на табличке «улица Красная», и свернула налево. Шла еще некоторое время, пару раз спросила направление у прохожих, и, наконец, увидела знакомые дома. Без труда увидев нужный подъезд, фея дошла до него, набрала номер квартиры, и через несколько секунд раздался резкий писк, и дверь открылась. Уставшая после марша по городу, Мелодия медленным шагом поднялась по лестнице, дойдя до зеленой двери – она была открыта, а на пороге стояла Лидия Николаевна, улыбаясь.
- Что, хорошо погуляла?- спросила она, пропуская Мелодию в квартиру.
- Да,- отозвалась фея с довольством в голосе,- и в рощице с мальчиками погуляла, и по городу походила.
Они сели на кровать в зале, и Мелодия рассказала старушке обо всем, кроме похода на стройку и визита Викториана. А потом, после предложения Лидии Николаевны подкрепиться, вместе с ней поела ароматный и сытный суп…

Глава 4. Город воров.
Проснувшись на следующее утро, Мелодия некоторое время просто лежала в кровати, осознавая пробуждение и тот факт, что она пока что в квартире Лидии Николаевны. Было тихо, должно быть, старушка еще не проснулась. Фея думала о том, что через час с лишним продолжит путь и удивлялась, что это не вызывает у нее такого нетерпения, как вчера, когда она буквально рвалась идти дальше. Вспомнились мальчики и все, что она пережила с ними, начиная от вражды и заканчивая песнями и играми. И вдруг ей захотелось остаться здесь на некоторое время, еще пообщаться с мальчиками и даже побродить по городу. Но не ходить на стройку – лучше проводить время в рощице.
Мимолетом подумав о стройке, Мелодия вдруг вспомнила о тех предметах, что нашла на стройке – они сейчас у Паши, должно быть. О том, что их нет у нее, фея не пожалела – ведь не прониклась тем значением, которое вкладывали в них мальчики.
Размышления эти оставили Мелодию, когда она услышала скрип кровати из соседней комнаты – это встала Лидия Николаевна. Ей тоже пора вставать.
Подумав так, фея поднялась, и, переодевшись, зашла в ванную, совершить обычные водные процедуры. После фея прошла в кухню, пожелав доброго утра хозяйке – та как раз ставила на плиту чайник. Зная, что без сытного завтрака гостеприимная хозяйка ее не отпустит, Мелодия села на табуретку возле кухонного стола и стала слушать, как закипает чайник. Ее мысли тут же унеслись туда, куда она стремилась всем существом, но, увы, не могла попасть – в Туманную долину. Вспоминала всех ее обитателей и гадала, что же сейчас их занимает…
- Уже думаешь о предстоящем пути?- спросила у нее вернувшаяся в кухню Лидия Николаевна,- и ни дня не хочешь здесь задерживаться?
- Да, выйду вскоре после завтрака,- кивнула фея,- но уйти мне будет не так легко, как я думала – мальчики, что встретились в роще, такие хорошие. Да и вы были добры ко мне.
Старушка лишь улыбнулась, разливая чай по чашкам. Мелодия принесла из холодильника варенье, а со стола возле плитки - пирог, и следующие 10 минут вместе с хозяйкой отдавала дань ее кулинарному мастерству. А после помогла ей с уборкой посуды.
- Куда пойдешь?- спросила Лидия Николаевна, когда Мелодия завязывала узлы на кроссовках.
- Вперед. Когда мне нравится вид впереди, я иду туда. Если не нравится – смотрю, где поблизости есть вид получше, и меняю направление. А иногда подсказывает чутье.
Хозяйка понимающе кивнула.
- Что ж, удачи тебе,- пожелала она, когда фея выпрямилась,- если снова будешь неподалеку – непременно заходи.
- Конечно,- произнесла Мелодия с жаром,- я непременно зайду к вам еще. И спасибо большое за гостеприимство и кроссовки.
- Мне было приятно помочь тебе,- отозвалась старушка.
И фея, открыв дверь, побежала вниз по ступенькам, не зная, что Лидия Николаевна смотрит ей вслед с грустным лицом.
Выйдя на улицу, фея быстрым шагом направилась вперед – былое чувство нетерпения и предвкушения вернулось, и теперь она хотела идти навстречу своей цели. Мимо проплывали дома, деревья, проезжали машины, проходили люди. Мелодия жадно впитывала все, что видела – как смеются играющие в «догоняшки» дети, плачут малыши, которых ведут за руку мамы, за компаниями молодых людей и девушек, о чем-то оживленно говоривших. И на птиц, реющих в небе, перепархивающих с куста на куст и даже вышагивающих по тротуару.
Улицы становились то шире, то уже, а она все шла и шла, поражаясь тому, какой же большой этот город. Как-то раз дорога стала прямой и узкой, сбоку был лишь малый участок тротуара, чтобы пройти одному человеку. Эта дорога убегала вниз с горы, а, когда поток машин стал совсем редким, фея поняла, что скоро выйдет из города – дома становились все ниже, больше деревьев и кустов, и даже встретилась пара коров, что меланхолично жевали траву у края дороги. Сама дорога к этому времени стала сельской, с рытвинами и ухабами, кое-где засыпанными песком и мелким щебнем. Здесь Мелодия почувствовала прилив сил – большое количество зелени и прямые лучи солнца, что не были преграждены ничем, опьяняли ее. Да и воздух изменился, стал душистым, с запахом цветущих деревьев и трав.
Мелодии так нравилось идти, что она решила не останавливаться в этой деревне. Солнце ярко сияло где-то над головой, иногда скрываемое легкими облаками, в небе реяли птицы: одни – небольшие и быстрые, ловко выписывающие пируэты в воздухе, другие – покрупнее, одиночки, парящие широкими кругами. Фея несколько раз останавливалась понаблюдать за ними, и только шум играющих детей возвращал ее сознание на землю.
Незаметно для нее, деревня вдруг кончилась, оборвавшись последним полуразрушенным домом. Мелодия пошла по большому лугу, колосящемуся разнообразными злаковыми. Это знание ей дал Максим, и она с радостью встретилась бы с ним еще. Только вот получится ли?
Фея думала об этом, идя через луг пешком. Лишь изредка ей встречались люди, два раза мимо проехали машины. Она шла по лугу очень долго, под лучами жаркого солнца, и вскоре ей захотелось пить. Но поблизости не было даже ручейка, не говоря уж о реке, поэтому Мелодия искала ягоды. Клубника еще спела, но все кустики были обобраны, встречались лишь одинокие ягоды, которые разжигали жажду феи. Поэтому, отчаявшись найти живительную влагу на лугу, Мелодия направилась к стене леса, что недавно появилась слева от нее. Лес был лиственный, солнечный, полный шорохов и перезвона птиц. А в одной из ложбинок на его поляне Мелодии посчастливилось найти воду – мутноватую, но прохладную. Она опустилась на колени, и, наполнив пригоршни влагой, напилась. После этого мир, и, в частности, лес, показался ей еще прекраснее. Бодрым шагом фея продолжила свой путь, уже не желая уходить из леса – здесь было прохладно и тенисто, но, в то же время, попадались и осеянные солнцем участки, так что замерзнуть или обгореть ей не грозило.
Скоро этот лес закончился, начался более мрачный, сосновый. Идти по шишкам, что в изобилии покрывали землю, было бы больно, если бы Мелодия до сих пор ходила босая, но теперь, в кроссовках, она почти не ощущала неудобств. Пару шишек она подобрала, хорошенько рассмотрев, после чего положила обратно. То и дело встречались грибы – то высокие, с широкой и мясистой шляпкой, то маленькие, похожие на пуговки, что теснились кучкой. Фея не знала, как их зажарить в лесу, поэтому не трогала, а сырыми не захотела есть.
Задумавшись о том, чем еще можно поживиться в лесу кроме грибов и ягод, которых тут почти не было, Мелодия не сразу заметила, что снова вышла на луг.  Он располагался на вершине склона, так что фея почти побежала по тропинке, чувствуя, как хлещут по ногам луговые травы. В какой-то момент она устала бежать и упала в траву, спиной на землю, увидев далеко в небе небольшие, почти прозрачные, облачка. Фея смотрела на них, на изредка пролетающих птиц, а потом, закрыв глаза, задремала…
… Проснувшись, она почувствовала, что стало холоднее, а облака, что появись в большом количестве на крыльях резкого ветра, стали серо-синими тучами. Явно собирался дождь, и при мысли об этом Мелодия пошла вперед быстрым шагом, выискивая какое-нибудь укрытие. Строений поблизости не было, зато после луга, невдалеке, синел сосновый лес. Нужно было лишь свернуть чуть влево, что фея и сделала. И через несколько минут ступила под сень деревьев, ощущая, что немного дрожит от холодного ветра. Здесь было теплее, но все равно, надежное укрытие от дождя все не находилось – полог леса был не сплошным, кое-где виднелись упавшие деревья или дерево, с высохшими ветвями почти до самой макушки. Мелодия решила найти дерево с густой кроной, а, тем временем, пошел мелкий дождь. До нее долетали редкие капли, но фея не останавливалась – знала, что если морось перейдет в ливень, она и в лесу промокнет насквозь. Вот ей встретился дуб, одиноко росший на опушке леса – Мелодия укрылась под его кроной, но тут же ощутила, как тяжелые капли с листьев капают ей на макушку и за шиворот. Поспешно вернувшись в лес, она продолжила поиски укрытия, и вскоре удача ей улыбнулась: там, где сосны стояли тесно, и почти не было подлеска, стоял маленький, полуразрушенный, домик. Фея поспешно зашла в него, отворив покосившуюся дверь, и, пройдя тесную прихожую, оказалась в темной, маленькой комнатке с обломками мебели – среди самых обычных от стола и нескольких стульев  попадались очень большие, странной формы, заставив Мелодию призадуматься, чем же они были в целости. Она присела на большую доску, что лежала на двух других на расстоянии метра от пола, и ноги ее лишь чуть-чуть касались пола теперь. Сквозь приоткрытую дверь и разбитые окна слышался усиливающийся шум дождя, становилось все холоднее, и кожа на руках и ногах феи покрылась мурашками. Фея подтянула ноги к груди, оперлась о палку сзади, закрыла глаза и, убаюканная шумом дождя, скоро уснула…
Проснулась она в темноте. Шума дождя слышно не было, поэтому осторожно вышла наружу и огляделась: здесь было светлее, чем в домике, но все равно чувствовалось, что наступила ночь. Видимо, дождь перестал уже давно – почва под ногами успела немного просохнуть. Мелодия посмотрела на небо в просветах между ветвей деревьев – темно-синее, с крапинками звезд. Спать ей больше не хотелось, поэтому она решила продолжить путь. В темноте это было нелегко – под ногами встречались извилистые корни, об которые она нередко запиналась, да так, что едва не падала. Постепенно стало светлее, посвежело, на траве на опушках засеребрилась роса.
В какой-то момент фея вышла из леса, оказавшись на окраине деревни. Она ожидала услышать лай собак, но вокруг царила тишина, даже птицы еще не пели свои первые трели. А когда стало чуть светлее, и Мелодия поравнялась со вторым домом, то поняла, что зашла в заброшенную деревню. Смысла задерживаться здесь не было – ночь уже закончилась, да и полуразрушенные дома Мелодии исследовать не хотелось. Среди общей картины разрухи попадались чудом уцелевшие дома, но их было всего 2. Скоро эта небольшая деревня закончилась, и фея вошла в рощу, которую в этот миг осенили первые лучи взошедшего солнца. Она порадовалась им, и, закрыв глаза, подставила лицо теплым лучам. Но идти с закрытыми глазами было рискованно, поэтому спустя пару секунд Мелодия открыла глаза, внимательно глядя под ноги – поверхность стала холмистой, и приходилось обходить бугорки и холмики, даже овраги встречались. То и дело мимо пролетали бабочки, в ветвях деревьев вовсю распевали птицы, а под ногами копошились разные насекомые и ящерицы.
Вскоре Мелодия в одном неглубоком овраге нашла кусты с желтой малиной, которой с аппетитом полакомилась. Ее саму в это время начали кусать комары, и не всегда Мелодия успевала их прихлопнуть. После оставались зудящие красные точки, и лучше было перетерпеть зуд, чем чесать их до крови.
Этот лес тянулся недолго – вскоре фея опять вышла на луг, превращенный людьми в пашню. Всходы дружно колосились почти до самого горизонта, соломенного цвета, и щекотали Мелодии голые руки, когда она проходила мимо. Незаметно поле кончилось, и потянулся луг, заросший сорной травой. Сначала фея не поняла, почему этот участок тоже не распахан, но, пройдя немного по нему, ощутила, что он весь в рытвинах и небольших бугорках. Тропинки не было, и идти было очень тяжело – сколько бы Мелодия не уклонялась вправо или влево, рельеф не менялся. Так что ей оставалось только идти прямо и надеяться, что местность станет ровнее.
Идти по этому лугу ей пришлось долго, а когда Мелодия вся покрылась потом и вконец устала, она увидела вдали небольшие домики, но не деревянные, а кирпичные или бетонные, не больше 2-х этажей. Городок окружил ее через десяток минут, но был крайне не похож на тот, в котором Мелодия провела неделю: дома были неопрятные, с выпадающими из стен кирпичами и облупившейся краской, улочки кривые и грязные, замусоренные объедками и испорченными предметами обихода, чувствовался сильный запах гнили и отбросов. Фея решила покинуть этот город как можно быстрее, и не только от его отталкивающего облика – жители не вызывали у нее доверия, все одетые в какие-то лохмотья, они исподлобья косились на Мелодию, а некоторые были вооружены ножами. Но, к счастью, никто не нападал на нее.
А улочки все заводили ее вглубь города, поворачивая подчас так круто, что Мелодия думала, что скоро выйдет там же, откуда зашла в город. Но впереди опять были все новые улочки,  и фея решила просто идти вперед, чтобы окончательно не заблудиться.
Но даже это оказалось делом непростым – пару раз фея внезапно оказывалась в тупике и поворачивала назад. В этом городе даже небо, бледно-голубое, словно выгоревшее, не радовало Мелодию, а из зелени были лишь редкие, чахлые, деревца, да заросли крапивы, лопуха и чертополоха.
Вот фея опять зашла в тупик – длиннее, чем предыдущие, он заканчивался каменной оградой такой высоты, что Мелодия не смогла бы осилить даже при большом желании. Пришлось, конечно же, идти обратно, но едва она сделала пару шагов, как заметила, что путь ей преградили пятеро оборванцев, чуть старше нее. Все невысокого роста, они с явной угрозой смотрели на фею, а впереди стояла единственная девочка среди них. Впрочем, лицо ее было настолько некрасивым, что девочку в ней выдавали только волосы, спутанные и неровные, а остальное: косящий вправо глаз, большой, горбатый, нос, и толстые губы, были как у парней. Как и остальные, она была босой, и ее глаза с жадностью смотрели на кроссовки Мелодии, хоть и не новые, но целые и опрятные.
- Давай сюда обувь,- сказала девочка низким, хриплым, голосом, вынимая из-за спины нож, острие которого направила на фею,- и можешь проваливать.
- Нет,- отозвалась Мелодия решительно, не чувствуя страха ни перед оружием врага, ни перед грозными взглядами.- Эти кроссовки мои, и я вам их не отдам.
Девчонка без слов двинулась на фею, а она медленно попятилась к ограде, пока не уперлась в нее спиной. Обернулась, выискивая лазейку…. Но все кирпичи были на диво хорошо подогнаны, ни один не выпал. Так что ей оставалось только прорываться с боем.
- А где ваша обувь?- спросила Мелодия, когда девчонка почти подошла к ней.
- В этом городе только хорошие воры носят обувь,- отозвалась девочка глухо,- самые хорошие. А их не больше 3 банд. Мы же только год воруем – здесь по-другому никак, это город воров.
Ее дружки подошли ближе к девчонке, а она же приблизилась к Мелодии вплотную, занеся нож. И тут фея, понимая, что через них ей не прорваться, выпалила:
- Я могу воровать с вами! Только не долго, а то мне дальше идти нужно.
Девчонка оценивающе посмотрела на Мелодию, и остановила свой взгляд на ее кроссовках.
- Три дня будешь с нами,- решила она, после долгой паузы,- если украдешь много ценных вещей, отпустим. А нет – заставим пожалеть о том, что ты зашла в наш город.
- Хорошо,- согласилась Мелодия,- что мне нужно делать?
- Идем с нами,- бросила девочка уже на ходу – мальчишки тут же устремились за ней, и фея после недолгого замешательства тоже. Ей едва удавалось не отставать от шайки воров - так быстро они шли.
Мелодия не представляла, как они ориентируются в этой паутине улочек – ни разу не зашли в тупик, в отличие от нее. И, наконец, поравнялись с домом получше остальных, правда, тоже грязным. Все полезли через невысокий забор, а потом – принялись залезать в окно на первом этаже, которое открыла какой-то тонкой железкой девчонка. Тихо забрались внутрь и рассеялись по комнатам, распределив между собой шкафы и тумбочки. Прошарив вторую из них, фея нашла цепочку из желтого металла, которую тут же показала девчонке.
- Золотая,- одобрительно кивнула она, забирая цепочку,- хорошая работа.
Чуть позже Мелодия нашла небольшую стопку денег, а остальные – несколько драгоценностей из золота и серебра и потертую кожаную безрукавку, которую тут же напялила на себя девчонка, вырвав из рук лохматого мальчишки. Уходя, воры говорили о том, как хорошо было бы найти обувь – но жители города, видимо, ценили обувь больше, чем деньги и драгоценности.
- Здесь живут одни воры,- сказала девочка, когда они остановились в одном из тупиков, чтобы перекусить черствеющим хлебом,- нет фабрик, поэтому еда и одежда – самое дорогое здесь. Все крадут друг у друга, а кто попадается – умирает. А уйти нельзя – в других городах нас сразу ловят, и садят в тюрьму. Поэтому живем здесь.
  Мелодия не нашла, что сказать, и установилась тишина.
Сегодня они обокрали еще два дома – последний уже почти ночью. Фее везло, как и остальным, и она думала, что еще два дня – и она уйдет из этого города, чтобы больше в него не вернуться.
Спали они на крыше одного из домов, укрывшись какими-то тряпками. Мелодии их не досталось, поэтому она спала, как обычно, в платье, не снимая кроссовок. Это было неудобно, но фея знала, что если снимет кроссовки, их точно утащат. Спать ей долго не хотелось, и уже под утро она, глядя на светлеющее небо, забылась сном…
… Следующие два дня она провела в городе воров. По несколько раз в день она вместе с шайкой Коры залезала в разные дома, с переменным успехом – то добычи было много, то совсем ничего. С ворами Мелодия почти не разговаривала, и добычу оставить себе не пыталась.  А на второй день, под вечер, они столкнулись в большом доме с другой шайкой – из 6 человек, выглядевших лет на 18, а у главаря даже были на ногах что-то вроде сандалий. У каждого в руке был нож, но, не смотря на это, Кора не собиралась убегать, а решила сойтись в поединке с главарем.
- Я тебя по стенке размажу,- недобро усмехнулся тот – с всклокоченными черными волосами, обнажив 2 дырки в зубах, желтых и кривых. Он нацелил на Кору свой длинный нож, похожий на тот, которым Лидия Николаевна как-то разделывала курицу. От мысли о том, что этот парень навредит Коре, фее стало страшно, а парень сказал:
- А после этого мы заберем с собой эту красотку, и найдем ей лучшее применение, чем вы, малолетки сопливые.
Подельники Коры чуть не кинулись на него, но она остановила их, рубанув по воздуху ножом:
- Оставьте его мне. Я заставлю проглотить его угрозы и насмешки.
Мелодия от души понадеялась, что так оно и будет – ей не понравилось заявление парня насчет нее. Банда Коры, хотя бы, не делала ей ничего плохого, делила поровну еду с ней, и собиралась отпустить завтра вечером.
Обе шайки выбрались из дома, и, дойдя до ближайшего тупика, окружили Кору и парня с дырками в зубах. Противники встали в трех шагах друг от друга, и, выждав несколько томительных секунд, бросились вперед. Мелодия едва успела увидеть блеск клинков – два тела стали словно единым целым, одной рукой каждый пытался поразить врага ножом в грудь или живот, а второй – держал руку противника с ножом на безопасном расстоянии от себя. В какой-то момент они разошлись, застыли на месте, словно выжидая удобный момент для нападения…. И через несколько секунд сошлись вновь. Фея даже не успела увидеть, что произошло – Кора застыла на месте, а потом упала на землю, зажимая кровоточащую рану на груди руками. Мелодия поняла, что она не поднимется, и бросилась бежать. Но пробежала только пять шагов – чьи-то руки схватили ее за запястья, заставив остановиться. Мелодия повернулась, и удивилась, увидев, что ее поймали двое из шайки Коры. Подвели к главарю, что как раз убирал нож…
- Держите свою добычу,- сказал один из мальчишек,- и дайте нам уйти.
- Добычу мы заберем,- ухмыльнулся главарь, схватив сильной рукой Мелодию за запястье – она поморщилась от боли.- Но раз эта девчонка мертва, то вы тоже за ней последуете.
Мальчишки едва успели осознать это – подельники парня метнулись к ним и перерезали горло. Хрипы умирающих фея едва слышала – шла за главарем, что стремительным шагом покидал тупик. И знала, что мальчишек и Кору никто не похоронит – вороны и насекомые съедят их тела.
Они долго шли в сгущающихся сумерках. И, наконец, зашли в маленький одноэтажный дом – здесь была всего одна комнатка с низким потолком, и главарю приходилось нагибать голову, чтобы не ушибиться. В полутьме фея разглядела стол, столешница которого была заляпана свечным воском, красными пятнами и испещрена дырами от ножей. На полу слева было несколько матрацев, из которых вылезали пружины и набивка. А в углу комнаты примостилась маленькая дровяная печка, без трубы – было ясно, что ею не пользовались.
- Устраивайся поудобнее, красотка,- произнес главарь, отпустив Мелодию. Она подошла к самому дальнему матрацу и села, обхватив колени руками. Ей негде было спрятаться от пугающих ее взглядов парней, и она старалась не думать о том, что они с ней сделают.
- Нам всем нужно отдохнуть,- сказал главарь,- только вы все будете это делать в одиночестве, а я – вместе с нашей добычей, которая сама выбрала мою постель.
Преисполнившись ужасом от понимания значения этих слов, фея тут же поднялась на ноги, отойдя к печке.
- Что, не хочешь спать со мной?- удивился главарь,- а остальные? Может, тебе кто-то из них по вкусу? Или ты вообще не устала?
Мелодия отчаянно помотала головой.
- Какая робкая,- произнес один из парней, низкий ростом, с короткими рыжими волосами,- сразу видно – девственница. Но это ненадолго.
Он, было, направился к фее, но его остановил главарь, тем же рубящим воздух движением рукой, что и Кора своего подельника:
- Пока она на нейтральной территории, у печки, которой мы не пользуемся. Будешь действовать, если она сама выберет твою постель.
Фея с облегчением выдохнула, не веря своей удаче – чтобы не пострадать от них, ей нужно просто не садиться на их постели! Она опустилась на грубый каменный пол, оперевшись о стену, и обхватила колени руками, глядя на укладывающихся парней. Они завалились спать, в чем были, и скоро все уснули. Мелодия выждала еще некоторое время, после чего очень тихо поднялась на ноги и направилась к двери. Она была на полпути, когда мимо ее левого плеча просвистел нож, воткнувшись в дверь. В ужасе обернувшись, Мелодия увидела главаря, что сидел на своем матраце, держа в руке короткий нож.
- Еще шаг – и ты тоже ворон будешь в тупике кормить,- сказал он.- И учти – мой слух хорош настолько, что может услышать и более тихий звук, чем поступь крадущейся девчонки.
Уняв бешеную дробь сердца, Мелодия вернулась в уголок рядом с печкой, решив больше не пытаться сбежать. Главарь улегся вновь, а она, сев в прежнюю позу, вскоре забылась сном…
Наутро ее разбудил главарь, что грубо тряс за плечо. Мгновенно поднявшись, фея отошла подальше – и стукнулась спиной о стену.
- Что, я такой страшный?- оскалился тот.
И правда – после сна о лесах и широкой реке Мелодия опять почувствовала ужас, увидев его.
- Что ж, это пока. Ты с нами надолго, девочка, успеешь привыкнуть.
- Зачем я вам?- спросила фея дрожащим голосом,- вы не собираетесь меня трогать, и крадете лучше, чем я. Может, отпустите?
- Нет,- протянул главарь,- сегодня мы позволили тебе отдохнуть перед работенкой дневной. Пойдешь на кражу с нами – ты тихо крадешься, и будешь залезать в дома первая, проверять, нет ли там кого-то. А насчет «не трогаем», ты ошибаешься – это было вчера, а сегодня – совсем другое дело. Мы посмотрим, кто больше украдет, и этот счастливчик сможет поиметь тебя первым в награду за хорошую работу. А после – все остальные.
Мелодия вся окаменела от ужаса – ее расправу просто отсрочили!
- Но вы же говорили, что пока я не выбрала постель одного из вас, вы меня не тронете!- воскликнула она в отчаянии.
- Да, вчера ты была нашей гостьей, поэтому мы были гостеприимны и вежливы,- сказал рыжий парень.- А сегодня ты уже в нашей банде, так что, церемониться мы с тобой уже не будем. А не захочешь красть – горло перережем.
Фея не знала, каково быть изнасилованной, но интуитивно чувствовала, что не должна допустить этого. И тем более, не должна умереть.
- А если я украду больше всех?- спросила она, затаив дыхание.
- Мы тебя отпустим,- отозвался главарь,- но это вряд ли – мы воруем всю свою сознательную жизнь, и ни разу не попались.
Мелодия не стала ничего говорить, подумав:
«Есть два выхода – украсть больше всех или сбежать в то время, когда шайке будет не до меня».
Вместе с парнями она вышла из дома, вновь очутившись на улице. Дома сверху позолотили лучи солнца, и это вселило надежду в душу феи – ей обязательно удастся убежать! Только нужно действовать очень осторожно…
Как и говорил главарь, Мелодию пустили в дом, который нужно было обокрасть, первой. Фея быстро справилась со своей задачей, обнаружив, что дом пуст, к тому же, успела заприметить пару ценных вещей и завладела ими прежде, чем кто-то из шайки вступил в дом. Если так пойдет и дальше, она сможет украсть больше, чем остальные, и этим же вечером покинет опасный город…
Но надежды Мелодии вскоре развеялись, как дым по ветру – главарь сразу понял, что совершил ошибку, пуская ее вперед одну, и во второй дом он решил зайти вместе с ней. Их взгляды одновременно остановились на золотой статуэтке на столе, но Мелодии пришлось говорить остальным, что можно заходить, а в это время главарь успел завладеть не только статуэткой, но и парой украшений. Она смогла найти только маленькую серебряную брошку, а остальные взяли хорошую добычу.
В других домах было примерно так же, отчего Мелодия чувствовала все больший страх. При входе в последний, по словам главаря, дом, этот страх перерос в ужас, граничащий с паникой – фея знала, что украла меньше всех, а больше всех везло главарю. Но после этого дома им еще надо было дойти до убежища, так что оставалась надежда сбежать…
В этом доме Мелодия уже почти не старалась что-то найти. И, осматривая отделения трюмо, услышала радостный вопль главаря. Оглянувшись, фея увидела, что вся шайка столпилась у старого шкафа, дверцы которого были открыты. Она быстрым шагом подошла к ним и увидела маленький сундучок с открытой крышкой, полный монет из золота.
- Это моя добыча,- говорил главарь хриплым голосом,- и самая лучшая!
Не успела Мелодия ужаснуться тому выводу, что следовал из этого заявления, как увидела внезапно нечто странное – из груди главаря начали расти странные ленты красного цвета, завивающиеся друг вокруг друга, образовавшие кокон. И внезапно фея поняла, что увидела эмоцию главаря – жадность. Кокон, образовавшись, не исчез, только чуть потускнел, и оттого фее казалось, что глаза главаря тоже красные, что ужасало ее. Но к чувству ужаса примешивалась радость – она продвинулась в достижении своей цели, увидела, наконец, одну из эмоций! Правда, вряд ли это ей поможет спастись от главаря и его дружков…
Распределив добычу, банда быстрым шагом направилась к своему убежищу. Мелодия уже немного ориентировалась в лабиринте улиц и знала, что идти туда долго, особенно с тяжелым сундуком, который главарь нес один в потертом черном мешке. До дома оставалось всего несколько поворотов, когда им навстречу выскочили трое в черных лохмотьях. Мелодия едва успела удивиться тому факту, что они носили нормальную обувь – они молниеносно подскочили к главарю и двум другим, что несли наиболее ценную добычу, и, вонзив ножи им в сердце, отобрали ее, после метнувшись к трем оставшимся, успевшим достать ножи. Мелодия зачарованно смотрела на черные ауры вокруг оставшихся парней из шайки, пока не поняла, что ей нужно бежать, пока и ее не убили. Бросив в грязь награбленное, она со всей прыти помчалась туда, где должен быть выход из города. Она боялась погони, но, видимо, новым ворам не нужна была девчонка. Поэтому, убедившись, что опасность ей больше не грозит, фея перешла на шаг, осознавая, что напоролась на самых лучших воров. Видимо, они как-то узнали о сундучке и напали, чтобы отобрать его. Благодаря им она успела сбежать, и увидела эмоцию ненависти. Не самая приятная эмоция, но хоть какое-то продвижение…
Устав от бегства, и желая узнать, сколько ей еще идти, Мелодия забралась на крышу двухэтажного дома. Город раскинулся вокруг нее, почти до горизонта, а за ним виднелся луг. Убедившись, что идет в верном направлении, фея возобновила путь, готовая бежать при любой угрозе – на город уже опускались сумерки. Но, к счастью, ей никто не встретился, и когда небо стало густо-синим, Мелодия с громадным облегчением вышла из города. Ветерок, теплый и свежий, овеял ее лицо, и она пошла с радостью вперед, к лугу, пока не почувствовала, что хочет спать. Улегшись под раскидистым дубом, фея закрыла глаза и заснула…

Глава 5. Селение меж гор.
Утром она проснулась оттого, что легла на что-то мокрое – это была роса, видимо, она повернулась во сне. Это мгновенно подняло фею на ноги – тем более что солнце уже встало, нежась в лазурном небе с легкими штрихами облаков. Освежив лицо росой с травы неподалеку, Мелодия бодрым шагом направилась к горе, что виднелась на горизонте. Навскидку, идти до нее было около дня, если не больше – за недолгое путешествие по земле Мелодия уже усвоила, что расстояние может быть обманчивым. Есть ей пока не хотелось, и фею это радовало – все равно утолить голод было нечем. Пока ее хорошее настроение не было омрачено ничем – солнце приятно пригревало, птицы пели в кронах одиноких деревьев и в вышине. Постепенно ровный луг перешел в подъем, и Мелодия вступила в молодой лес – деревья были чуть выше феи. По нему Мелодии было приятно идти – солнце успело напечь ей макушку, которая теперь оказалась в приятной прохладе. К тому же, изредка попадались деревца и кусты с ягодами, и фея полакомилась черемухой, малиной и черникой, утолив появившийся голод.
Постепенно подъем сделался круче, и Мелодии стало тяжело идти даже медленным шагом. Еще большей помехой стали овраги и пригорки разной глубины и высоты, которые, зачастую, были такими большими, что фея тратила много времени, чтобы обойти их. Обойдя очередной такой овраг, Мелодия совсем выбилась из сил, и, повалившись на траву, закрыла глаза. Но пролежала недолго – вскоре ее тело начали кусать какие-то насекомые, отчего фея поспешно вскочила, оглядывая себя. То тут, то там, ползали красные муравьи, и Мелодия принялась их стряхивать, поражаясь тому, как же не заметила рядом большой муравейник. Стряхнув всех муравьев, она отошла на безопасное расстояние от муравейника, выбрала относительно ровный участок земли, поле чего легла на него и задремала.
Проснулась фея, чувствуя падающие на лицо прохладные капли – видимо, пока она спала, пошел дождь. Посмотрев несколько мгновений на хмурое небо, Мелодия встала и поспешно зашла под крону дерева с широкими листьями, чтобы не промокнуть еще сильнее. Она прекрасно помнила, что болела неделю после того, как попала под ливень и вся вымокла, и знала, что здесь, в местности безлюдной, ей наверняка не помогут.
Пока фея думала об этом, дождь пошел сильнее, редкие капли начали падать на ее макушку и за шиворот. Но деваться некуда – это укрытие было единственным, поэтому Мелодия  стояла на месте, ожидая, когда дождь прекратится. Ждать пришлось долго – дождь шел то сильнее, то слабее, но совсем прекращаться не хотел. Фея начала замерзать, от вымокшей головы и спины холод распространялся по всему телу.
Наконец, когда начало темнеть, дождь перестал совсем, и Мелодия с облегчением вышла из-под кроны дерева, разминая ноги, уставшие стоять на одном месте. Трава была мокрой, и, едва Мелодия тронулась в путь, как промочила себе ноги от щиколоток до колен. Хорошо, хоть непромокаемые кроссовки защищали ступни.
Фея шла до тех пор, пока не стало совсем темно – теперь нельзя было и шагу ступить, без риска споткнуться обо что-то и сломать ногу. К тому времени она перешла в более сухой и темный хвойный лес и прилегла на сухих иголках, давая отдых натруженным ногам. Она думала, что заснет быстро, но сон все не шел к ней, хотя ни муравьи, ни другие насекомые ей не мешали, кроме нескольких надоедливых комаров. Мелодия от нечего делать начала гадать, каким будет следующий город, и как скоро она до него дойдет. Если такой же, как город воров, или хуже, то ее могут и убить, и тогда туда лучше вообще не соваться. Но как по одному виду города сказать, какие люди там живут?
За этими мыслями фея не заметила, как уснула. А во сне видела Туманную долину и свое возвращение туда…
Следующие несколько дней были довольно однообразными: Мелодия шла веред, в горы, и, когда преодолевала очередную вершину, начинался спуск. Места были дикие, ни одного человека фея не встретила, и диких зверей, к счастью, тоже. Она ночевала под кронами деревьев, на полянах и лугах, как-то даже попробовала спать в пещере – но дикий холод сразу выгнал ее наружу, в относительное тепло. Питалась Мелодия ягодами, пила из ручьев, купалась в реках, когда были солнечные, жаркие, дни. И, хотя ей было хорошо одной на природе, она хотела уже повстречать людей, хотя бы нескольких, а лучше – город или деревню.
 В один из дней, когда она карабкалась на крутую гору, Мелодия, преодолев подъем, увидела живописную картину, подобно которой она еще не лицезрела: гора, по которой она пришла, спускалась крутыми уступами в зеленую долину, и довольно большую.  Вокруг нее были горные гряды выше, чем до сих пор видела фея; а на одной, самой высокой, даже лежал снег. Долина же была не совсем ровная – на всем ее протяжении поднимались на расстоянии друг от друга черные, острые на концах, столбы, кое-где поросшие мхом, и это напомнило фее ежа с редкими колючками. Вокруг столбов, почти везде, были деревья, кроме нескольких полян, и желание попасть в долину повело Мелодию вниз, по крутому спуску.
Она спускалась очень осторожно, глядя под ноги, и цепляясь руками за кусты, деревья, и крупные камни. Спуск был тяжелее, чем предыдущие, иногда порода под ногами вдруг начинала осыпаться, и тогда фея, скользя вниз, судорожно цеплялась за все подряд, благо, деревья и кусты здесь росли в достатке. Самое трудное началось, когда деревья закончились, и остались только редкие кусты и хилые травы. Мелодия на опыте узнала, как легко они могут сломаться, или вырваться с корнем, и больше доверяла камням, которые тщательно проверяла на неподвижность. Еще и ветер, то и дело, резко задувал, словно желая сбросить ловкую фею вниз. Ее платье и волосы развевались, но Мелодия и не думала отчаиваться – сползала вниз постепенно, стараясь не обращать внимания на трясущиеся от напряжения руки и ноги.
 На особо крутом спуске фея чуть не сорвалась, соскользнув с голых и более гладких, чем ранее, камней, и только ветка случайно росшего неподалеку дерева замедлила падение. Несколько минут постояв на месте, чтобы унять бешено бившееся сердце и дрожь в теле, Мелодия осмотрелась по сторонам, выискивая подходящую дорожку для спуска. Слева были камни еще круче, чем те, по которым она шла, но справа, где росло спасшее ее дерево, тропинка была более пологой, и даже встречались кое-где деревья и кусты. Мелодия подтянулась на руках, перебираясь к стволу дерева, за ветку которого еще держалась, и продолжила спуск. Она по-прежнему была очень осторожна, памятуя о том, что недавно чуть не сорвалась, и спускалась так медленно и долго, что фее начало казаться, что спуск этот длится целый день.
 Наконец, деревья долины приблизились настолько, что можно было рассмотреть каждый листочек, тропа сделалась ровной и Мелодия смогла, пробежав несколько десятков метров по ней, очутиться на траве. Тут же повалившись на нее, фея раскинула руки и ноги, наслаждаясь вожделенным отдыхом, и закрыла глаза, думая, что вполне может уснуть. Но сон не пришел к ней, и, дождавшись, когда натруженные мышцы перестанут ныть, Мелодия поднялась и пошла вперед, в лес. Ей было интересно посмотреть на столб вблизи – он возвышался над деревьями, и фея шла прямо к нему.
Но прежде, чем она преодолела половину пути до него, из леса ей навстречу выскочил большой зверь с человеком на спине. Зверь угрожающе оскалился, рыжий в черную полоску, отдаленно напоминающий лапами, ушами и мордой деревенских кошек. Человек, что оседлал его, носил жилетку, словно сотканную из травы, и брюки светло-коричневого цвета, в руке он держал длинное копье, черные волосы, длинные, доходили спереди до груди, на шее висел на зеленом волокне длинный, белый клык, а темно-серые глаза смотрели на Мелодию цепко и пристально.
- Долина не пускает чужаков,- произнес он низким голосом,- но тебе она указала единственный безопасный путь по горным кручам.
Мелодия только собралась ответить, как слева возник еще один человек, на звере с крупными черными пятнами на белой шкуре. Фею поразил его хвост – очень толстый и длинный. Одежды человека были похожи на одежды первого, волосы, тоже черные, покороче и собраны в хвост, а на шее висело сразу три клыка разных размеров и формы.
- Я скакал сюда, чтобы похоронить тебя,- обратился он к Мелодии,- но ты выжила.… Значит, тебе зачем-то нужно быть здесь.  Кто ты, дитя, и откуда?
- Я издалека,- начала фея,- меня зовут Мелодия, и я очень хочу понимать поступки и чувства разных людей. Я путешествую по деревням и городам, и очень рада, что оказалась здесь. Вы не прогоните меня?
 - Горы сами решают, кто пройдет, а кто – нет,- отозвался человек на черно-белом звере,- мы лишь принимаем их волю.
- Значит, сюда никто не заходит, и вы живете уединенно?- спросила Мелодия,- а можно увидеть вашу деревню?
Переглянувшись, мужчины кивнули.
- Ты можешь идти с нами,- отозвался мужчина на черно-рыжем звере,- тебя поведет Маэро, я пойду следом. Иначе кто-нибудь из нашего селения может попытаться напасть на тебя.
Фея поблагодарила их, и направилась следом за Маэро. Зверь, на котором он ехал, шел мягкой, неслышной, поступью, медленно, так что Мелодия не отставала от него, хотя уже порядком устала. Она знала и чувствовала, что другой зверь идет за ней по пятам, но почему-то даже не боялась.
Скоро они поравнялись с одним из столбов,  и Мелодия смогла рассмотреть их поближе – на высоте ее головы и выше были вырезаны странные символы и лица, не напоминающие человеческие. Фея, глядя на них, не удержалась от вопроса:
- Что значат эти столбы? Символы и рисунки на них очень странные….
- Это Кости Долины,- отозвался Маэро, чуть повернув голову,- в дни зарождения Долины, когда селение было только основано, их не было. Но внезапно произошедшее сильное колебание земли породило эти столбы, выросшие вмиг до теперешнего состояния. Они защищают долину изнутри.
На эти слова у Мелодии не нашлось, что сказать, и установилась тишина. Фея шла вперед, внимательно смотря по сторонам, и поражалась густоте и тишине здешних лесов. Все было так, словно леса эти необитаемы…
Все изменилось, когда они ступили на довольно просторную поляну – здесь в ветвях деревьев Мелодия заметила хижины из веток и листьев. Люди, похожие на Маэро и его спутника, были и на деревьях, и на земле, и, бросив свои дела, смотрели на фею одинаково недружелюбными взглядами. Рядом с некоторыми стояли те же черно-рыжие и бело-черные звери, даже возле нескольких детей она заметила детенышей зверей, что беспечно играли друг с другом.
- Эту девочку пропустили горы,- объявил громко Маэро, спустившись со спины зверя на землю,- она будет жить в долине, пока горы и камни-защитники не решат, что ей пора в путь.
Обитатели долины начали переглядываться, шептаться. Из группы возле не разожженного костра выступил вперед старец, опираясь на длинную, резную деревянную палку – его волосы еще не совсем побелели, и были видны черные пряди в них и длинной бороде до живота. Помимо штанов и жилетки он носил еще что-то вроде зеленой накидки, а на шее висело ожерелье, с не менее 20 клыками разных размеров. А рядом с ним вышагивал большой бело-черный зверь, тоже выглядевший старым.
- Добро пожаловать в Долину меж Гор, девочка,- поприветствовал он фею,- я старейшина селения, Фаэндор. Скажи всем нам свое имя и цель, с которой ты пришла сюда.
- Меня зовут Мелодия,- произнесла она громко,- я наблюдаю за людьми и пытаюсь понять, почему они ведут себя по-разному в разных ситуациях, и испытывают определенные чувства.
- Значит, ты идешь тропой познания,- произнес старец задумчиво,- это удивительно для такого дитя, как ты, но и хорошо. Мы поможем тебе в этом. Будешь разделять с нами трапезы, и спать рядом с костром.
- Благодарю за гостеприимство,- чуть склонила голову в поклоне Мелодия,- последний город людей оставил такое плохое впечатление, что я боялась, как бы вы меня так же не встретили. Но рада, что здесь все иначе.
- Мы рады всем, кому благоволят горы,- отозвался Фаэндор,- но тебе нужно сменить одежду на соответствующую, в этом тебе помогут наши женщины.
Три женщины тут же подошли к ней, лицом похожие друг на друга. Мелодия заметила, что они, как и все остальные селяне, босые, и тоже разулась, чтобы дать ногам свободу. Вместе с женщинами она направилась в лес, и вскоре поравнялись с высоким деревом, ветви и ствол которого оплели гибкие лианы с большими розовыми цветками. Женщины проворно забрались на дерево, и принялись срывать лианы. Фея тоже вскарабкалась на дерево  и принялась им помогать. Так они после долгих усилий собрали кучу лиан размером со стог сена, после чего спустились на землю. Женщины сказали Мелодии расплетать лианы, а сами начали  укладывать их в ряды на землю, а сверху – в другом порядке, так, что в просветах лиан получались маленькие квадраты. А после принялись плести что-то вроде одежды.
Понаблюдав за ними, фея тоже начала плетение, пока не получилась длинная зеленая накидка. Когда женщины сказали ей лечь на эту накидку, Мелодия обнаружила, что она закрывает ее тело от плеч и до низа живота. Женщины заметили, где должны быть отверстия для рук, и, когда Мелодия встала, проделали в тех местах дырки, а концы лиан переплели заново, чтобы не разошлись. Теперь фея смогла надеть накидку, и женщины ее начали сшивать, сплетая свободные концы лиан. Наконец, они закончили, и показали, как быстро снимать ее и надевать – через голову.
Теперь настала очередь брюк. Мелодия думала, что и их женщины будут делать из лиан, но нет – они направились в обратную сторону, но немного левее. Шли долго, и, поравнявшись с очередным столбом, указали на невысокое дерево со светло-коричневой корой. Подойдя к нему, они принялись сдирать кору, и Мелодия тут же подбежала к ним, пытаясь остановить. Но, присмотревшись, поняла, что кора эта уже отмерла, и принялась помогать женщинам. Когда они сорвали всю отмершую кору, обнажив свежую, кремового цвета, сели под деревом и принялись ее разминать. А после начали выкладывать кусочки коры на землю, повторяя форму ног феи. Она задумалась: как же их соединить? И тут же получила ответ на это вопрос – женщины достали из одежд тонкие иголки, сделанные из костей, и, нанизав на них тончайшие волокна, принялись проворно сшивать кусочки. Фея понаблюдала немного за тем, как они это делают, а после, взяв свободную иглу с вдетой в нее ниточкой волокна, тоже начала сшивать две детали. Работала она медленно, с непривычки, и, когда закончила, женщины почти сшили брюки. После того, как они закончили работу, дали примерить Мелодии брюки – те оказались немного шире по ногам, что было даже хорошо, так как движения не сковывались, и доходили до середины голени. К удивлению феи, кора была такая мягкая, словно лианы, и совсем не натирала кожу.
Мелодия поблагодарила женщин, и, сняв платье, облачилась в жилетку. Теперь она была одета, как селяне, оставалось только спрятать на время платье и кроссовки. Женщины сразу же повели фею в сторону гор. Идти пришлось долго, фея даже устала, когда остановилась перед высокой горой. Женщины начали забираться в гору по крутой и извилистой тропе, и Мелодия пошла за ними. Вскоре они остановились у небольшой трещины в скале, и Мелодия смогла туда положить свою одежду, прикрыв ее травой и задвинув вход камнем. Она запомнила место, где теперь лежала ее одежда, и вместе с женщинами направилась обратно в селение.
Женщины двигались быстро и ловко, и вскоре оставили Мелодию позади. А она не торопилась даже – спешить ей было некуда. Поэтому, оказавшись вновь на траве, медленно пошла к лесу, вскоре углубившись в него. Было тепло, слышался шелест листьев деревьев на легком ветерке, лучи солнца играли в траве и кронах деревьев, то тут, то там раздавались заливистые птичьи трели. Вокруг не было ни селян, ни зверей, поэтому Мелодия расслабилась и даже запела песенку. Но пропела всего пару строк – вдруг перед ней возник парень на черно-белом звере, с копьем в руке, похожий лицом на Маэро. Он нацелил копье на Мелодию, и она сделала шаг назад.
- Ты не из нашего селения, и, даже если старейшина решил приютить тебя, я не починюсь ему, произнес он угрожающе,- уходи туда, откуда пришла.
- Долина приняла меня,- отозвалась фея слабым голосом,- она и горы в силах оставлять кого-либо здесь, и твое мнение они не спрашивают.
- Мне все равно – нашу одежду ты не можешь носить,- наконечник копья поддел ворот ее жилетки, подняв немного,- снимай ее и надевай то, в чем пришла.
Страх от близости оружия сменился на гнев – да как он смеет! Она не станет слушать его!
Решительным жестом Мелодия сжала наконечник копья в руке, оторвав от жилетки.
- Я не знаю, как вы состязаетесь друг с другом,- произнесла она твердо,- но готова вступить с тобой в бой, чтобы доказать свое право быть в долине.
Парня удивила ее реакция – он явно ожидал, что фея струсит. Но он быстро пришел в себя и, сжав зубы в злости, потянул копье к себе. Мелодия же тянула в свою сторону, чувствуя, что наконечник оставляет порезы на ее коже. Ни она, ни парень не хотели уступать, но фея чувствовала, что долго так держать копье она не сможет…
- Довольно,- прозвучал резкий голос, знакомый Мелодии.
Она повернула голову, и увидела Маэро, с холодом во взгляде смотревшего на ее противника.
- Эта девочка – гостья здесь, пока с этим согласны горы,- отчеканил он.- Выбери себе другого, более достойного, противника.
 Раздраженно фыркнув, парень убрал копье за спину – через мгновение после того, как Мелодия разжала кулак. Она посмотрела на ладонь – из трех порезов сочилась кровь, и особенно сильно – из маленького, от острия копья.
- Покажи Мелодии траву, что залечит ее порезы,- обратился к парню Маэро,- и больше не вреди ей ни словом, ни делом.
Парень нехотя кивнул. И, искоса глянув на Мелодию, двинулся вперед. Фея поспешила за ним, но он ехал на своем звере так быстро, что она шла позади, не сумев его догнать, наблюдая за волочащимся по земле хвостом зверя.
- Как тебя зовут?- решилась спросить Мелодия после долгого молчания.
- Голинг,- отозвался он, спустя несколько мгновений, так глухо, что было понятно – его зубы были плотно сжаты.
- А твой зверь? У него есть имя?
- Этот барс – Хорст,- прозвучал такой же недружелюбный ответ,- и лишь я могу касаться его.
- Мощный. А как ты впервые сел на него? Тебе пришлось его ловить?
Зверь, ловко развернувшись, остановился так близко от Мелодии, что она смогла хорошо разглядеть клыки в его открытой пасти, длинные и острые.
- Послушай, девчонка,- грозно прошипел парень,- Маэро сказал мне помочь тебе, но не назначал быть твоей нянькой или другом. Как только мы найдем ближайшую звезда-траву, я постараюсь оказаться от тебя так далеко, как только можно. И советую тебе то же самое.
Осознав все только что услышанное, Мелодия медленно кивнула, и барс вместе с парнем развернулись, продолжая путь. Он был недолгим – под большим деревом фея увидела траву, на которую указывал Голинг – с широкими листьями и мелкими цветочками-звездочками. Она сорвала пару листочков, прижала к порезам на ладони…
- Если хочешь быть, как мы, сделай себе ожерелье,- произнес парень,- для тебя пойдет женское – дар деревьев.
И он помчался в чащу леса, оставив Мелодию размышлять о значении его слов.
Насколько она знала, дар деревьев – это плоды, орехи и ягоды. Значит, надо сделать ожерелье из них, чтобы парни вроде Голинга больше не приставали к ней.
Фея пошла дальше по лесу, выискивая деревья с плодами. Некоторые плоды были слишком большими или слишком маленькими, другие – слишком мягкими или твердыми. Наконец, Мелодии удалось найти один высохший плод серо-коричневого цвета, овальный, и два маленьких, черных, похожих на горох. После долгих усилий она нанизала их на травинку, и, обвязав ее вокруг шеи, немного полюбовалась новеньким ожерельем. Оно получилось совсем простым, впрочем, фея планировала добавить позже к нему других плодов.
Она подумала об исследовании долины, но поняла, что на лес уже опускаются сумерки. А ведь ей еще нужно найти дорогу к селению…
Мелодия быстрым шагом направилась туда, откуда пришла к пещерам, надеясь, что не перепутала направление. Песни птиц уже перестали звучать, слышался стрекот насекомых, да подозрительные шорохи в траве. Фея знала, что в лесу темнеет быстрее, и непроизвольно почувствовала легкий страх – шорохи совсем рядом стали громче. Она пристально вглядывалась в темноту меж деревьев, переводя взгляд от одного места к другому….. И невольно вздрогнула, увидев появившегося словно тень зверька. Это оказался барс, еще детеныш, и его глаза светились зелеными огнями.
Переведя дух, Мелодия продолжила путь. И, ощутив прикосновение к своей ноге чего-то мокрого, вздрогнула от неожиданности, опустив взгляд вниз – барсик коснулся своим носом ее голени, обнюхивая. А потом посмотрел ей в глаза долгим, немигающим взглядом.
- Ты один?- спросила фея,- хочешь пойти со мной?
Вместо ответа зверек, пройдя немного вперед, остановился, оглянувшись на нее. Улыбнувшись при мысли, что барсик проводит ее в деревню, Мелодия последовала за ним, подумав, что он, скорее всего, уже кому-то из селян принадлежит. Повезло, что он ее встретил…
Они долго шли через мрачный лес, но теперь фея не боялась, словно рядом с ней был не детеныш, а взрослый и сильный барс. Но все равно почувствовала облегчение, увидев сквозь просветы деревьев впереди языки пламени. Вскоре она вышла на поляну, где располагалось селение, а посреди нее горел большой костер. Вокруг сидели мужчины и женщины, Мелодия увидела и детей – все ели, а некоторые говорили друг с другом. Барсик уверенно подошел к незанятому месту у костра и поглядел на фею, ожидая ее. Она подошла к зверьку, ощущая всем телом и особенно лицом жар костра. И только сейчас увидела взгляды селян – потрясенные. Почему они так смотрят?
- Как этот барс оказался рядом с тобой?- спросил Фаэндор, один из всех сохранивший невозмутимое выражение лица.
- Он нашел меня в лесу, когда я в сумерках пыталась найти дорогу сюда,- отозвалась фея,- я думала, он уже чей-то…
- Этот зверь еще дикий. Точнее, возможно, он станет твоим спутником, ведь сам выбрал тебя, сделав будущей охотницей – у нас в селении только у охотников есть барсы или тигры. Они находят своего друга сами, но всегда – будучи еще детенышами. Совместное взросление – залог крепкой и нерушимой дружбы между человеком и зверем.
- Так я теперь всегда буду с ним?
- Ритуал Слияния покажет,- отозвался старейшина,- он проводится ночью, в полную луну.
Мелодия возвела глаза к небу, увидев, что луна, что как раз показалась над стеной леса, полная.
Фаэндор без дальнейших слов пошел к стене леса, и Мелодия направилась за ним. Еще несколько мужчин вместе со своими зверьми шли следом, и некоторые несли факела, поэтому опасности запнуться, и упасть не было. А фея шла и думала, каким же будет этот ритуал…
В какой-то момент, после долгого марша по лесу, деревья расступились, и Мелодия увидела большое озеро, исток которого шел от ручейка, сбегающего с горы вдали. Гладь озера серебрилась от света луны и пламени факелов. Барсик остановился и сел, обернув длинный и пушистый хвост вокруг себя.
- Барсы крайне неохотно идут в воду, в отличие от тигров,- произнес старец,- поэтому ритуал слияния с барсами проводится в озере Лунном, ведь только для человека, которого он выбрал своим другом, барс готов войти в воду.
- Значит… мне нужно просто зайти в озеро?- спросила Мелодия с легким разочарованием, ожидая чего-то, сопряженного с риском,- и это – ритуал? Он же такой простой!
- Не просто зайти, а как можно глубже, но так, чтобы земля еще была под ногами,- отозвался Фаэндор,- если барс пойдет за тобой, он станет тебе другом. А нет – ты его больше не увидишь.
Медленно кивнув, фея не торопясь подошла к воде, и, чуть помедлив, вошла в нее. И сразу же ее пронзило холодом от почти ледяной воды. А ведь она только начала входить в озеро…
Когда Мелодия зашла по пояс в воду, негромкий шепот заставил ее обернуться – барсик как маленькая молния мчался в лес. Значит, он не захотел быть ее другом?
Фея ощутила печаль от этой мысли, но решила зайти до конца, чтобы полностью выполнить все от себя зависящее в ритуале. Хотя вода была настолько холодной, что уже начало сводить ноги. Она зашла в воду по плечи, и тут левую ногу внезапно свело, так, что Мелодия не удержалась на одной ноге и присела, глотнув воды. Плавать она не умела и беспомощно забила руками по воде, слыша крики охотников. Может быть, ее кто-то спасет…
Она услышала, как несколько человек поспешно вбежали в воду, а после – короткий всплеск, словно кто-то нырнул. А правую ногу тоже свело, и Мелодия начала погружаться под воду, чувствуя, как она заполняет рот и нос. А секундой позже ее руки коснулось что-то лохматое, и потащило вверх. Фея вынырнула и поняла, что ее спас барсик, обогнав мужчин. Они от изумления застыли на месте, а барсик тянул Мелодию вперед. Она помогала ему руками, кое-как выходя ослабевшими ногами из воды. Наконец, она оказалась на берегу, и тут же повалилась на траву, растирая ноги руками. Правая почти сразу начала отходить, а вот левая была как деревянная. Фея ощутила, как теплый язык лизнул ее лицо – барсик сидел рядом, блестя зелеными глазами. Он не ушел… спас ее…
- Ритуал Слияния прошел успешно,- произнес Фаэндор, подойдя к Мелодии вместе с охотниками,- теперь твоему барсу нужно имя.
 - Луна,- прошептала фея, чувствуя, что ее барс – самка. И не ошиблась – барс нут же лизнул ее в щеку, словно соглашаясь с новым именем. А потом хорошенько отряхнулся, обдав Мелодию тучей брызг. Она улыбнулась, погладив шерстку барса на макушке – как же здорово, что у нее теперь есть друг! Хотя бы один…
Обратно они шли медленно – Мелодия еще не полностью отошла, да и на Луне пока ехать не могла, а на чужом барсе – тем более. Наконец, они подошли к костру, и фея с наслаждением села к нему так близко, как только можно было, согреваясь, и суша одежду. Барсик сел рядом, принявшись вылизываться. Рассеянно поглаживая его по спине, Мелодия сонным взглядом смотрела вокруг – у костра сидело несколько мужчин, что слушали о Ритуале Слияния от двух охотников. Чувствуя, что согрелась и ее одежда почти высохла, фея опустилась на траву возле костра и сразу же уснула…
… Утром она проснулась рано, и удивилась, увидев вокруг густой и плотный туман. Вся ее одежда отсырела, Луна выглядела так, словно искупалась в озере, ее шерсть смешно встопорщилась, заставив фею улыбнуться. Костер давно погас, в поле зрения, что оставлял туман, никого видно не было. Мелодия решила пройтись и заодно согреться, и, едва она сделала шаг, Луна присоединилась к ней. Фея решила идти в ту сторону, откуда пришла в селение, только уклониться немного вправо.
В лесу тумана было меньше, поэтому идти было легко. А вокруг были деревья, сменяющиеся, да Луна, что шла рядом. Так они шли очень долго, рассеялся туман над лесом, и теперь сквозь кроны проникали солнечные лучи. Шерстка Луны высохла, а одежда Мелодии была чуть влажной.
Наконец, они вышли из леса, попав на широкий луг, за которым высилась гора, и вершину ее все еще застилал туман. Мелодия решила забраться по скале немного, и посмотреть, есть ли в ней пещеры. Поэтому направилась через луг к горе, а Луна, как и прежде, шла рядом. Но вдруг, собравшись, и притаившись в траве, совершила три длинных прыжка, и, настигнув кого-то, принялась шумно поедать. По последнему писку зверька фея предположила, что это какой-то грызун, и даже успела увидеть длинный, тонкий хвост, прежде чем он исчез в пасти барсика.
Пока они шли по лугу, Луна поймала еще трех грызунов, и один из них был даже размером с ладонь. Фея думала, что барсик останется на лугу, но нет – Луна начала взбираться на гору вместе с ней, может, уже наелась. Тропа была крутой, вначале можно было идти, а спустя некоторое время пришлось взбираться. Дивясь тому, как ловко это выходит у Луны, Мелодия училась крепко цепляться не только пальцами рук, но и ног, и постепенно ей стало немного легче.
Вскоре они наткнулись на извилистую тропку, и пошли по ней, немного углубившись внутрь горы. И в какой-то момент наткнулись на темный вход в пещеру, к радости феи. Она тут же зашла в нее, положившись на светящиеся во тьме глаза Луны. Но они вскоре погасли, и Мелодия оказалась в кромешном мраке. Она поняла, что без факела ей тут делать нечего, и повернула обратно. И удивилась, не увидев входа – неужели она успела зайти так далеко? Или тоннель повернул?
Фея подошла к ближайшей стене и, держась за нее правой рукой, медленно пошла вперед, чувствуя возле левой ноги шерстку Луны. В какой-то момент стена начала уводить вправо, и Мелодия, подумав, что вскоре выйдет из пещеры, ускорила шаг. Но она прошла уже не один десяток шагов, а тьма оставалась чернильной, как и раньше. Видимо, она и вправду на радостях зашла глубже, чем думала…
 Но вот постепенно стало светлее, и в какой-то момент фея оказалась в небольшой  пещерке, освещенной тусклым голубоватым светом. Мелодия огляделась, но так и не поняла, откуда идет этот свет. Здесь был еще один тоннель – наверное, вглубь горы. Фее он был не нужен – так она могла заблудиться, к тому же, было холодно, и уже хотелось выйти наружу. Поэтому, немного постояв на месте, Мелодия пошла обратно, держась так же правой рукой за стену.
И вновь ее окружила темнота, и успокаивало только присутствие Луны. Теперь она знала, что не зайдет больше в пещеру без факела – ведь это опасно. Хорошо, что здесь нет недружелюбно настроенных животных…
 В какой-то момент, после долгого пути, снова посветлело, Мелодия прибавила шаг, радуясь, что вскоре вновь окажется на солнце. И попала в еще одну пещеру, больше размером и хуже освещенную. Ощутив приступ страха от мысли, что заблудилась, фея опустилась на холодный и низкий камень возле стены пещеры, обхватив колени руками. Луна поставила ей передние лапы на руки, глядя в лицо умным взглядом.
- Жаль, что ты говорить не умеешь,- произнесла Мелодия со вздохом, погладив барсика по голове,- слова утешили бы меня лучше взглядов. Если бы ты вывела меня из пещеры…
Но Луна продолжала только смотреть на фею, что означало невозможность последнего предположения.
Они сидели так долго, а потом Луна, резко развернувшись, помчалась вглубь пещер. Мелодия так задумалась, что успела увидеть только ее хвост, мелькнувший в тоннеле, не говоря уж о том, чтобы последовать за ней. От осознания того, что барсик решил ее бросить, фея почувствовала отчаяние – как же она теперь выберется? У Луны есть нюх, а у нее – только бесполезные глаза и руки, идущие по стенам тоннеля. Но откуда ей знать, что тоннель не заведет ее еще глубже?
В попытке успокоиться Мелодия закрыла глаза и представила, что Луна возвращается, и вместе они выбираются наружу. И в мечтах об этом задремала…
Проснувшись, фея ощутила, что замерзла, и поспешно вскочила, прыгая и бегая по всей пещере. Вскоре она немного согрелась, но зато вернулось чувство страха – Луна все еще где-то ходит, и, наверное, ее лучше не ждать…
Решившись искать путь к выходу, Мелодия направилась к тому тоннелю, через который пришла сюда. Сделала несколько шагов и снова погрузилась в темноту и тишину. Но она тут же прервалась – послышались чьи-то шаги. Ощущая, как быстро забилось сердце, фея повернула назад, осознав, что звук шагов идет из другого тоннеля. Она остановилась в середине пещеры, гадая, кто же выйдет ей навстречу…. А через мгновение из тоннеля выбежали два барсика – Луна, и еще один, покрупнее. «Должно быть, самец»,- подумала Мелодия. И тут пещера осветилась сильнее – это вышел из тоннеля мальчик с факелом. Он был одет, как фея, короткие черные волосы растрепаны, а на шее красовался маленький клык, надетый на волокно.
- Так вот чей это был барс,- произнес мальчик довольным тоном,- он так хотел привести нас с Рыком к тебе, что чуть не подрался с ним.
- Я думала, что Луна убежала,- сказала фея,- и рада, что ошиблась.
- Сразу видно, что ты нездешняя,- усмехнулся мальчик,- все селяне знают еще с детства, что от Ритуала Слияния и до самой смерти барс или тигр никогда не бросит друга-человека. Если он ушел надолго, и не вернулся – значит, умер.
- Понятно,- отозвалась Мелодия.
- Кстати, я Рамин. А ты Мелодия, мне вчера друзья рассказывали о том, как старейшина объявил решение гор оставить тебя здесь ненадолго.
- Да, мне очень повезло остаться здесь – в таком красивом месте.
- А чего ты сюда без факела зашла?- поинтересовался мальчик,- здесь и с ним заблудиться можно.
- Не была раньше в пещерах, вот и не подумала подготовиться, как следует. Но теперь в пещеру не пойду без факела. Хорошо, Луна была со мной, а так я бы не выбралась. А ты эти пещеры хорошо знаешь?
- Да, все облазил за два года,- кивнул мальчик,- теперь не заблужусь. Ты в самом начале еще, а вообще тоннелей здесь много, целый день можно ходить.
- Так я помешала тебе?- спросила фея,- может, возьмешь меня с собой?
Рамин, усмехнувшись, покачал головой.
- Куда тебе еще по ним ходить – уже замерзла. Я тебя к входу лучше провожу, самому хочется наружу выйти.
И вместе они пошли по тоннелю, который привел Мелодию в эту пещеру. Барсы шли впереди, и с ними, да и с факелом в руке Рамина, фее было не страшно. То и дело тоннель разветвлялся на два или три, и теперь Мелодия понимала, что Рамин прав, говоря о больших размерах пещер.
Они довольно быстро вышли на солнце, и фея с наслаждением раскинула руки, нежась под теплыми лучами солнца.
- Я как раз думал, что было бы хорошо встретить тебя,- заговорил Рамин, когда они спустились на траву,- и встреча произошла даже быстрее, чем я мог надеяться. Расскажешь мне о внешнем мире?
- Конечно,- кивнула Мелодия, присаживаясь вместе с мальчиком на траву,- правда, я недолго странствую и немного видела. Ваша долина из всех мест – самая красивая.
- Неужели остальные места так плохи?- спросил мальчик, наблюдая за резвящимися в траве барсиками.
- Они сильно уступают долине по красоте. В городах много высоких домов и совсем мало зелени. Я бывала в двух городах, и второй был самым плохим местом для меня.
Видя интерес Рамина, она подробно рассказала о своем пути от деревни Максима и до долины.
- Да, странные традиции у людей за долиной,- протянул мальчик, выслушав рассказ феи,- но у них ведь нет таких гор, что защищают нас, поэтому и перенимают все у других. Мы же, как жили столетиями до сегодняшних дней, так и живем до сих пор.
- Это здорово. А откуда приходят барсы и тигры?
- Барсы живут на вершинах гор. А тигры – за горами, у них мех не такой густой. Поэтому здесь им лучше и их самих больше, а барсов – не больше десятка, и получить в друзья барса очень почетно у нас. Сейчас трое детенышей, а остальные – уже взрослые. И приходят барсы и тигры еще детенышами, почему – никто не знает. Но каждый приходящий сюда зверь находит себе человека. И происходит это только с мальчиками. Но иногда барсы приходят к девочкам, как сейчас к тебе, и они впоследствии становятся великими охотницами.
Мальчик замолчал, и Мелодия задумалась о причине возникновения таких сильных уз между человеком и зверем. Звери выбирают только сильных – но откуда они узнают, когда идти, и к кому?
- Как ты узнала, что должна идти ко мне?- тихо спросила фея, поглаживая улегшуюся рядом с ней Луну по спине,- почему именно ко мне?
Луна просто смотрела на нее своими желтыми глазами, и Мелодия в который раз пожалела, что она не умеет говорить. Наверняка она рассказала бы все о связи между барсами и людьми, если бы могла…

Глава 6. Незримые узы
Весь этот день Мелодия была с Рамином, исследовала лес, и даже смогла заглянуть в домики селения. Очень маленькие, внутри они вмещали только большие охапки травы на полу. Мальчик сказал ей, что в них могут жить только селяне, поэтому фея решила натаскать себе травы под дерево, на котором домиков не было – так на нее никто не наступит в темноте.
Больше никто из селян не пытался ее выгнать, но, в то же время, из симпатизирующих ей оставался только Рамин. Он решил, что они будут гулять вместе, и с завтрашнего дня они начали осматривать новую пещеру – большую, с более высоким сводом, чем та, в которой заблудилась фея. Обилие тоннелей и холодный ветер, гуляющий по ним, пугали Мелодию, но барсы и факел в руках мальчика придавали ей храбрости.
Несколько раз им встретились ледяные кристаллы, растущие из пола и потолка, иногда попадались даже целые скопления. В одной пещере они увидели небольшое озерцо, в которое тихо капала вода с ледяного кристалла на потолке. А в самой глубине пещер, когда факел начал гаснуть, они чуть не сорвались в бездонную пропасть.
- Ого,- присвистнул Рамин, улегшись на живот, и рассматривая темноту в пропасти, пока Мелодия держала факел,- хорошо, что барсы с нами и остановились вовремя.
Луна и Рык сидели возле края пропасти, глядя на своих друзей. Фея потрепала Луну по голове в благодарность за спасение, и вместе с Рамином двинулась к выходу – время уже подходило к закату, в следующие дни они смогут изучить эту пещеру до конца.
Этой ночью Рамин решил спать на свежем воздухе, рядом с Мелодией – все равно опасность в центре селения ему не грозила. Барсы обычно охотились в сумерках, но детеныши, какими еще были Луна и Рык, насыщались днем.
Мелодия лежала на охапке травы рядом с Рамином и смотрела на россыпь звезд в темно-фиолетовом небе.
- Красиво,- прошептала она, видя, как звезды мерцают, словно подмигивая ей,- ты поэтому решил ночевать здесь?
- Ага,- согласился Рамин, подложив руки под голову,- из хижины такое зрелище не увидишь. А охотники, что задерживаются допоздна, рассказывают, что в это время Кости Долины мерцают зеленоватым светом, как живые.
Мелодия поняла, что он говорил про длинные столбы.
- Почему же они сияют? Из-за звезд, или сами по себе?
- Говорят, что сами по себе, потому что иногда их сияние сильное, а иногда – едва заметное. Вот бы сходить, посмотреть, но одним нам в лес ночью нельзя, мы же не охотники.
- А когда ими станем? Когда повзрослеем?
- Ну, сильно взрослеть не придется,- отозвался мальчик,- достаточно лишь, чтобы наши барсы подросли, и мы прошли Ритуал Посвящения в Сокрытой Пещере.
- Сокрытой?- переспросила Мелодия, приподнявшись на локте,- почему ее так назвали?
- Ее никто не может найти, просто так, не для ритуала,- пояснил Рамин,- она открывается только для будущих охотников. К тому же, она дает им знания – каждому свое. А барсы и тигры в эту пещеру не заходят, она им не нравится. Бывает так, что человек не готов стать охотником – тогда он даже вход в нее не видит.
Мелодия задумалась над всем этим.
- Странно,- протянула она,- прямо магия какая-то… Интересно, смогу ли я туда зайти?
- Я ее ищу и, надеюсь, что когда-нибудь повезет,- сказал мальчик,- мы обязательно поищем ее вдвоем.
Фея порадовалась этому, снова глядя на звезды. И, закрыв глаза, совсем скоро уснула…
Дни летели очень быстро, как перелетные птицы. С каждым прожитым днем Мелодия все больше осваивалась в долине, узнавала что-то новое: названия трав, животных, что здесь обитали, деревьев, вкус плодов.
Рамин рассказал ей, как учится стрелять из лука, чтобы, когда станет охотником, в первый же день принести добычу в селение. Он с гордостью показал лук, который сделал сам: из темного дерева и в два раза меньше, чем у взрослых. Мелодия тоже захотела сделать лук и учиться стрелять из него.
Мальчик показал фее, какое самое подходящее дерево для лука, и траву для тетивы. Она с Рамином выстругала лук и научилась вить тетиву, чтобы она была достаточно прочной и не рвалась при натягивании. На это у них ушел день, а следующим утром они делали стрелы, используя как наконечники клыки животных и оперяя пером птиц, что были убиты для пропитания. А после обеда начались тренировки по стрельбе. Рамин пару раз выстрелил из лука, попав в отметину на дереве, и медленно повторил все движения, говоря, как именно натягивать тетиву. Со стороны это смотрелось просто, но, попробовав, фея поняла, что тренироваться придется долго – после второй попытки у нее так сильно заболели руки, что она решила отдохнуть, а мальчик снова и снова метко пускал стрелы.
- Ты молодец,- похвалила Мелодия его,- я бы тоже хотела так стрелять.
- Постепенно научишься,- заверил Рамин ее,- я сперва тоже даже тетиву нормально натянуть не мог. Но месяцы тренировок сделали мои руки сильнее. Хотя и мне нужно тренироваться – все-таки руки побаливают, если много стрелять.
Он спрятал свой и Мелодии лук в расщелину скал, и вместе они пошли изучать очередную пещеру – она начиналась в той горе, через которую Мелодия собиралась уйти, когда придет время. Пещера была очень длинной, пол ее вел то вниз, по крутому спуску, то вверх, большими и неровными ступенями. Ответвлений было мало, в отличие от других пещер, и все они заканчивались почти сразу тупиками или пропастью. По мнению Рамина, это было очень странно, и Мелодия соглашалась с этим.
Дойдя до очередного подъема, очень крутого, они решили передохнуть. Барсы совсем не устали, гонялись друг за другом по всему тоннелю, а вот у Мелодии так ныли ноги, что она повернула бы назад, если бы не сильное любопытство, чем закончится пещера, и есть ли у нее вообще конец.
Они узнали это совсем скоро – подъем закончился завалом из больших камней, так что пришлось фее и мальчику повернуть назад.
- Я уж думала, мы попадем в какую-нибудь необычную пещеру,- говорила Мелодия с сожалением в голосе на обратном пути,- теперь снова сюда смысла нет идти.
Рамин согласно кивнул – да, ничего нового они здесь все равно не увидят.
Вышли на свежий воздух они, как это обычно бывало, на закате, что окрашивал верхушки гор красивыми оттенками красного и розового. Воздух так и дышал дневным зноем, и только легкий ветерок не давал распространиться духоте. Поэтому Рамин сегодня спал рядом с Мелодией, но на расстоянии от догорающего костра.
Когда Мелодия проснулась наутро, то удивилась, увидев, что мальчика рядом нет – а ведь только начало всходить солнце. Она решила, что Рамин ушел без нее потому, что не хотел будить, и решила пойти на исследование гор вместе с Луной – самых крутых из окружающих долину гор. Идти до них пришлось долго, по пути иногда встречались парни и мужчины на барсах и тиграх, но Рамина среди них не было. Мелодия не стала у них спрашивать о мальчике, и вскоре оказалась перед горной кручей. Луна первая начала подъем, а фея следовала за ней.
Это был самый тяжелый подъем из всех, что совершала фея – часто над ней нависали уступы, которые приходилось обходить, или тянулся гладкий камень без малейшей трещинки. Мелодия не раз пожалела, что решила подняться на эту гору, и особенно – на самом обширном из гладких участков, когда чуть не сорвалась, и только помощь Луны, задержавшей ее зубами за жилетку, спасла фею от неминуемой гибели. Вскоре после этого им встретилась небольшая площадка, на которой Мелодия сидела до тех пор, пока не уняла бившееся сердце. Посмотрев вниз, она ужаснулась – спуск казался еще опаснее подъема. Мелодия почувствовала отчаяние и беспомощность – пусть Луна и помогает ей, но Рамин ей мог помочь гораздо существенней. Больше она на такую кручу одна не полезет…
Решив так, фея возобновила подъем. Начались участки из больших, неровных, камней, за которые цепляться было очень легко, и этот участок она преодолела быстро. А вскоре начался пологий подъем, и Мелодия, обнаружив под ногами частично засыпанную камнями тропу, пошла по ней, перелезая через большие валуны. Луна повеселела, начала бегать за ящерицами, проворно ползающими меж камней, и даже поймала двух, поиграв с ними, прежде чем съесть. Глядя на ее прыжки, Мелодия заулыбалась, и после небольшого отдыха возобновила путь.
Топа, петляя, вела вперед, меж крутых скал, на которые фея не смогла бы забраться точно. Но вот она стала шире, без валяющихся то тут, то там, камней, и побежала вниз. Мелодия свернула за большим камнем влево, и внезапно вышла на огромный луг. Здесь росли такие красивые и яркие цветы, что фея восторженно ахнула, перебегая от одного к другому и восхищаясь каждым. Ей послышались голоса, и Мелодия решила посмотреть, кто же здесь, кроме нее, ходит. И вскоре увидела трех мальчиков-селян, что склонились над необычайно красивым, сине-голубого цвета, цветком.
- Вот этот точно самый красивый,- произнес один из мальчиков,- возьми его, ей точно понравится.
- Он тут, похоже, один,- сказал с нотой грусти знакомый голос, принадлежащий Рамину,- я бы хотел, чтобы она его увидела, но рвать не буду – здесь же еще много красивых цветов, которые и встречаются чаще.
- А я думала, что одна здесь,- вклинилась в беседу Мелодия, заставив мальчиков резко повернуться в ее сторону,- Цветок, и правда, очень красивый. Кому ты хотел подарить его?
Рамин, к ее удивлению, смутился, и, глядя себе под ноги, сказал:
- Тебе. Я хотел сделать тебе сюрприз, и подарить его, чтобы ты его носила в волосах.
- Очень мило,- улыбнулась фея,- я и раньше играла с мальчиками, но они не дарили мне цветы.
- А как ты сюда забралась?- спросил его приятель,- пошла с нами по тропе?
И он указал в сторону противоположную той, откуда пришла Мелодия.
- Нет. Оттуда,- она махнула рукой назад.- Там очень крутой подъем, я один раз чуть не сорвалась, хорошо, Луна помогла.
Глаза мальчиков округлились.
- Ты шла по Гладкой горе?- спросил Рамин,- но это почти что самоубийство! Все знают о ее коварстве, даже взрослые не залезают на нее!
- А я не знала,- смущенно отозвалась фея, почувствовав себя крайне неловко под восхищенными взглядами мальчиков,- снизу она ничего.
- Тебе не цветок надо дарить, а зуб животного – за храбрость,- сказал Рамин,- подожди, я поищу, был один…
Он пошарил в своей жилетке, и извлек небольшой зуб. Свил веревку из травы и, надев зуб на нее, повесил его на шею Мелодии.
- Здорово!- воскликнула она,- а цветок ты почему хотел подарить?
Мальчик снова отвел глаза, и сказал тихо:
- Ну, ты… мне нравишься, и вообще…. Я девчонки красивее тебя еще не видел…
Щеки Рамина зарделись, и фея почувствовала, что ее щеки тоже горят. А чуть позже увидела нежно-золотистые ленты, идущие от сердца мальчика и оплетающие его тело.
«Нежность,- подумала она, едва сохраняя способность мыслить – знала, что и сама окружена таким же ореолом,- такое приятное чувство…»
- Я с радостью буду носить цветок, который ты мне подаришь, в волосах,- сказала Мелодия тихо,- мне нравится вот этот.
Она указала на небольшой нежно-лиловый цветок с длинными и тонкими лепестками. Рамин тут же сорвал его, и, надломив тонкий стебель невзрачной травки серо-зеленого цвета, обрызгал цветок его соком. После чего аккуратно завел за ухо прядь волос феи, и вставил туда цветок за небольшую ножку.
- Так он не скоро завянет,- пояснил мальчик,- мы так делаем, когда рвем цветы, мне охотники рассказывали.
Мелодия удивилась тому, что внутри хрупкого стебелька таится такой сок со странными свойствами. И смотрела на Рамина, что лучился довольством, пока один из его друзей не сказал:
- Пойдемте обратно – нас в селении ждать будут.
Не спрашивая, зачем они вдруг понадобились в селении, фея пошла за Рамином. Луна и Рык, устроившие догонялки с двумя тиграми, последовали за ними, то и дело, забегая вперед. Мелодия увидела еще очень много разнообразных цветов – то больших, как тарелки, то маленьких, собранных в соцветия. Ей приходилось ступать очень аккуратно, чтобы не наступить на один из них.
Наконец, обширный луг закончился, и они пошли по длинной и узкой каменистой тропе вроде той, по которой фея пришла сюда. Вскоре тропа оборвалась, и начался крутой спуск. Впрочем, спускаться было не так уж тяжело, камни были неровные, и за них было легко цепляться. Пару раз встретились и опасные участки, но Мелодия наравне с мальчиками справилась с ними, и на траву они съехали на каменной крошке, упав в траву – передохнуть. В это время их друзья-звери резвились и охотились, а потом вместе с ними пошли в селение.
По дороге они встретили двух охотников на тиграх. У одного охотника в руке был ушастый зверь – его он отдал женщинам, что уже готовили что-то у костра.
- Скоро начнется,- произнес Рамин с трепетом в голосе.
- Что начнется?- с удивлением спросила Мелодия.
- Увидишь. А пока… мне нужен твой цветок. Я отдам тебе его позже.
- Ладно,- протянула фея несколько недоумевающее. Но смотрела, как цветок исчезает в ладони мальчика с долей сожаления. Неужели Рамин хочет сделать с ним еще что-то?
Вскоре селяне начали подходить к костру – юноши и парни возвращались из леса на барсах и тиграх, дети бежали отовсюду, а женщины все заканчивали приготовление ужина, и по всей поляне плыл аппетитный запах, от которого Мелодия захотела есть еще сильнее. Но вот все собрались, и женщины начали раздавать на больших листьях кусочки ароматного мяса, еще дымящиеся. Обжигаясь, фея сразу же начала есть свою порцию, восхищаясь тем вкусом, что мясо приобрело от фруктов и специй, с которыми готовилось. После мяса она поела несколько фруктов, что лежали неподалеку от костра. А когда все наелись и устроились поудобнее, старейшина поднялся на ноги, сказав:
- Сегодня у нас праздник – День Первого Цветка. Этот день для мальчиков и девочек, что уже связаны узами крепче, чем дружба.
Фаэндор посмотрел на детей вроде Мелодии – числом около двадцати.
- Начнем же наш праздник!- продолжил он,- и по традиции это сделают те, кто сегодня создадут свои семьи, им пора принести друг другу дары.
Поднялись парни и девушки. Парни несли в руках птицу и мелких зверей вроде кроликов, девушки – фрукты. Каждый парень мазал своей избраннице лоб кровью добычи, а она в ответ – соком плодов. Пар было всего 7, и после принятия даров, отложив их в сторону, когда женщины заиграли на тонких дудочках и еще каких-то музыкальных инструментах, они начали танцевать – да так лихо, что Мелодия изумлялась, как они не обжигаются, проносясь  совсем рядом с костром. А после долгих плясок, когда начало смеркаться, пары взялись за руки, и по-очереди прыгали через пламя, к восхищению феи и детей.
- Ваш дар первого зверя и плода был хорош,- одобрительно произнес старейшина,- а теперь посмотрим на дарение первого цветка.
Парни и девушки вернулись на свои места, а в центр вышли мальчики и девочки, и Мелодия тоже, вместе с Рамином. Всего было 8 пар, мальчики встали напротив девочек, и каждый мальчик достал красивый цветок, вдев его в волосы девочке. Фея так обрадовалась тому, что цветок снова с ней, что порывисто поцеловала Рамина в щеку – его это удивило, но спустя пару секунд он улыбнулся, чуть порозовев. А она заметила, что и другие девочки поцеловали мальчиков – видимо, это было традицией, и закрепляло образование пары.
Рамин хотел что-то сказать, но не успел – снова зазвучала музыка, и пары пустились в пляс. Мелодия с поддержки Рамина научилась танцевать, как они привыкли, и вскоре танцевала в одном темпе и ритме с остальными. К ее облегчению, через костер им прыгать не пришлось, они просто остановились, когда уже совсем стемнело и костер начал гаснуть.
Старейшина поблагодарил всех за зрелищный праздник, и селяне начали расходиться по хижинам. А Рамин остался с Мелодией, впрочем, сегодня многие дети ночевали у костра.
- Я не сказал тебе про поцелуй, не знал, как ты к этому отнесешься,- произнес мальчик, немного помолчав,- а ты меня все-таки поцеловала….
- Меня так обрадовало появление того цветка, что ты мне подарил, что я решила и тебе сделать приятное,- отозвалась Мелодия,- и я рада, что ты мне не сказал – ведь так все произошло само собой. А этот ритуал… он означает, что в будущем мы сможем образовать свою семью?
- Да, так и есть,- кивнул мальчик,- пары образуются именно в этот праздник, и очень редко рушатся.
- А если горы захотят, чтобы я ушла, до того, как это произойдет?- спросила Мелодия, затаив дыхание.
- Я пойду с тобой,- отозвался Рамин твердо,- меня они отпустят, как и тебя.
Фея почувствовала сильную теплоту к нему, но все же спросила:
- А ты не будешь скучать по селению, долине? Я такого хорошего места еще не видела…
- Да, я помню, ты рассказывала. Но ведь я за месяц привязался к тебе, а через годы даже дня не смогу без тебя провести.
Мелодия не стала что-то говорить, глядя в небо. И думала, что уйти ей точно придется, вот только знать бы, когда это произойдет…
После этого дня Мелодия стала как своя в селении – теперь никто из взрослых не косился на нее недружелюбно, как это раньше бывало. Почти все дни она проводила с Рамином, иногда к ним присоединялись его друзья и их подруги. Фея продолжала тренироваться с луком, и через три месяца достигла в стрельбе такого же мастерства, как и Рамин. После он начал учить ее бросать копье, что было очень сложно. Но Мелодия старалась изо всех сил, и понемногу продвигалась.
Были успехи и в достижении ее цели – фея увидела проявление эмоций радости и ликования, когда их испытывал Рамин. Ну и продолжала видеть его нежность, очень радующую ее.
Рык и Луна теперь были почти как взрослые барсы, почти не играли вместе больше, а принюхивались друг к другу.
- Они выясняют, могут ли создать свою семью,- объяснил эту странность Рамин,- если убегут на час-два, значит, сошлись, и можно ждать потомство. Правда, такое бывает крайне редко.
Видимо, это распространялось и на Рыка с Луной – дальше принюхиваний дело у них не шло.
Иногда, лежа у костра тихими теплыми вечерами, Мелодия вспоминала о жизни до долины – и чаще о Небесной стране и своих подругах. С каждым месяцем ей все больше хотелось остаться в долине, но она знала, что уйти придется, ведь цель еще не достигнута. Да и посмотреть, как живут люди за долиной, тоже хотелось.
Иногда фея оставалась с женщинами у костра и смотрела, как они готовят, даже немного помогала им. Но это бывало редко – ведь ей предстояло стать охотницей.
Быстро пролетели дни, и настал тот день, когда 5 будущих охотников и Мелодия отправились к Сокрытой Пещере. Их вел старейшина – только он среди селян точно знал, где располагается пещера. Вышли с рассветом, и, пройдя долину, забрались немного на одну из окружающих долину гор. Остановившись у скалы, которая образовала собой тупик, Фаэндор произнес:
- Вот и Сокрытая пещера. Войти туда можно только поодиночке, но если кто-то из вас не готов или боится, вы не сможете пройти.
Вперед тут же выступил самый высокий из мальчиков, твердым шагом подошел к скале. Его тигр остался на месте, молотя хвостом по бокам – остальные звери вели себя так же беспокойно, это место им не нравилось. Луна и Рык просто лежали рядом со своими друзьями, но не сводили взгляда со скалы.
Остальные по-прежнему видели неприступный камень, и, когда мальчик исчез в нем, дружно ахнули.
- Вот это да…,- протянула фея,- это волшебство какое-то!
- Ага,- кивнул Рамин,- наверняка, Тобиас видел вход в пещеру, и сейчас проходит ритуал.
Мелодия подумала о том же. Попадет ли она сама в пещеру? Что увидит там, если сможет войти?
Она так задумалась, что заметила появление Тобиаса, когда тот уже подошел к ним, радостно улыбающийся – его тигр тут же присоединился к нему, пытаясь свалить на траву.
- Прошел,- сказал Тобиас, потрепав по голове друга.
Остальные даже не успели спросить, что он там видел – старейшина произнес:
- Не тратьте время на расспросы – Ритуал Посвящения для каждого свой, и разглашать его нельзя.
 Это успокоило любопытство мальчиков и Мелодии – а к пещере уже направился второй мальчик. Он тоже исчез, как Тобиас, а остальные снова принялись ждать. Тигры, тем временем, убежали назад по тропе, только тигр проходящего испытание мальчика остался на месте, да Луна с Рыком, что по-прежнему лежали на камнях. И опять потянулось ожидание…
Постепенно все мальчики побывали в пещере – и все выходили довольные, ничего не говоря – но остальные понимали, что они прошли. Вот и Рамин вышел, сияя улыбкой, и настал черед Мелодии. Она подошла к скале, немного опасаясь, что не увидит вход. Но, подойдя вплотную, заметила, что вход появился, широкий, и тут же зашла внутрь, оказавшись в кромешном мраке. Вокруг было тихо, и фея, поборов страх, пошла вперед, надеясь, что вскоре выйдет на освещенное пространство. И вдруг услышала шепот, что шел отовсюду, но слов нельзя было разобрать.
Постепенно начало светлеть, но вокруг все оставалось серым, словно Мелодия попала в полосу тумана. И в тумане этом появлялись разные образы, сменяющиеся так быстро, что фея не могла понять, что или кто появлялся перед ней. Но один из них Мелодия, все же, узнала – Луна. Она, пристально глянув на фею, пошла вперед, и Мелодия пошла следом. Но вдруг из ниоткуда впереди появился Викториан, перегородив ей путь.
- Ты не должна идти за этим барсом,- произнес он сурово,- твоя задача – наблюдать за людьми, а ты больше времени уделяешь зверю.
- Луна мой друг!- возразила фея решительно,- я не брошу ее!
- Если ты не отринешь свое упрямство, тебя выгонят из Небесной страны,- сказал, к ужасу Мелодии, Исследователь гроз,- будешь вечно скитаться по земле, видеть смерть дорогих тебе существ…
- Замолчи!- выкрикнула Мелодия, помотав головой,- это неправда, так не может быть! Ты не настоящий!
И, закрыв глаза, помчалась на Викториана, рассчитывая, что он отступит. И, открыв глаза, поняла, что он исчез, а вокруг еще больше посветлело. Фея быстрым шагом возобновила путь, и вдруг увидела клетку, в которой лежала Луна. Ее шерстка в нескольких местах была окрашена кровью, а вокруг клетки столпились люди, тыкая в нее палками с острыми наконечниками, что ранили барса. С диким криком Мелодия помчалась на них, безоружная, вырвала у ближайшего к ней человека пику, отбросив назад…. И, пробежав по кругу, то же проделала и с остальными, что почему-то не помешали ей, видимо, удивленные. А фея открыла клетку, и, сжав измученную Луну в объятиях, прошептала:
- Я здесь, с тобой…. Я помогу тебе…
Внезапно Луна встала, словно Мелодия ее вылечила одними словами, и пошла вперед, через туман, в котором больше не было ни клетки, ни людей. Фея пошла за барсом, и в какой-то момент заметила, что вышла из пещеры, на окутанный сумерками простор. Луна уже бежала к ней, и фея, присев на корточки, обняла ее, сказав с облегчением:
- Как хорошо, что все видения были не реальны. И с тобой все в порядке…
- Мелодия тоже прошла ритуал,- услышала она голос Фаэндора,- как и все остальные претенденты. Это радует меня и всю деревню, да и горы радуются вместе с нами. Завтра вы все докажете, что стали охотниками, а сейчас вам нужно отдохнуть.
Мальчики, возбужденно переговариваясь, направились следом за взрослыми к селению, и Мелодия присоединилась к Рамину. Он не спрашивал у нее про испытание, просто поздравил с успешным прохождением ритуала. А Мелодия, спускаясь по камням к долине, осознавала, что испытание состояло в принятии решения: быть вместе с Луной, или бросить ее. Если бы она выбрала второе, то явно провалилась. И кто знает, как пещера поступила бы с ней тогда?
Фея хотела спросить о том, что случалось с людьми, не прошедшими ритуал, но, глянув на Рамина, глубоко задумавшегося, решила, что сделает это позже.
Дойдя до селения, они все легли спать у костра рядом с барсами и тиграми – так устали. А Мелодия, гладя шерстку Луны, думала уже о том, что бы сказал о ее связи с барсом настоящий Викториан. Одобрил бы, или, подобно призраку из пещеры, осудил?
Думая об этом, она не заметила, как уснула – для нее сон пролетел, словно миг, и чья-то рука уже будила ее, тормоша за плечо. Сонно потянувшись, Мелодия села и огляделась – было еще темно, но светлеющее небо предвещало скорый рассвет. Мальчики, ставшие охотниками вместе с ней, уже были на ногах,  вместе с своими барсами и тиграми. И еще рядом стояли трое мужчин-охотников, последний – с барсом, оказался знакомый Мелодии Маэро. Они как раз проверяли луки мальчиков, и Мелодия отдала одному из них свой лук. Быстро осмотрев его, мужчина одобрительно кивнул и вернул лук фее.
- Для начала оседлайте своих друзей,- сказал Маэро, когда все были готовы выступать,- мы охотимся только верхом.
Мелодия засомневалась, позволит ли Луна себя оседлать, но зря – барс совершенно спокойно стоял на месте, пока она на него взбиралась. Рык и тигры тоже не помешали своим друзьям забраться на свои спины, после чего мужчины, тоже верхом на своих зверях, поехали вперед, в лес, и мальчики с Мелодией – за ними. Они ехали довольно долго, и вокруг стало уже светло. Вдруг мужчины резко остановили своих зверей жестами, и, привстав немного, навели стрелы на тетивах луков куда-то в кроны деревьев. Три стрелы взмыли в воздух – а упали на землю вместе с убитыми птицами. Оставшаяся стая вспорхнула в воздух, а один из охотников, выдергивая из добычи стрелу, сказал:
- Стреляйте сразу, как только увидите цель. Иначе дичь ускользнет от вас.
И вместе с двумя другими пропустил новичков вперед. Теперь первый ехал Рамин, а за ним – Мелодия. Вот она через несколько минут заметила движение впереди, рука тут же схватила лук и наложила на него стрелу…. Но жалость остановила Мелодию, и стрела так не взвилась в воздух. Убитая птица досталась Рамину, что не промахнулся, а Тобиас, что ехал за феей, спросил:
- Я видел, что ты успевала выстрелить быстрее Рамина. Что тебя остановило?
- Мне было жаль убивать ее,- отозвалась Мелодия,- я знаю, что она пойдет на ужин, но все равно рука не поднимается убить ее.
- Ты стала охотницей, значит, должна пересилить свою слабость,- сказал один из мужчин-охотников,- иначе пользы от тебя никакой не будет.
Фея понимающе кивнула. Но пересилить себя сегодня так и не смогла, и хоть вынимала стрелу каждый раз, когда видела зверька или птицу, но все равно опускала ее, и дичь доставалась самому быстрому из мальчиков. Луна каждый раз рвалась сама убить нового зверька, что попадал в ее поле зрения, и после неудач феи смотрела на нее так укоризненно, что после третьей неудавшейся попытки Мелодия слезла с нее и пошла пешком, разрываясь между жалостью к зверям и осознанием необходимости их смерти.
Убив с дюжину зверьков и птиц не больше живой курицы, они отправились в селение – праздновать первую добычу мальчиков. Маэро на Празднике Дичи поздравил каждого нового охотника, перечислив достижения мальчиков, и только про Мелодию ничего не сказал – чему она была рада. Зато к ней подошел Рамин, когда фея почти доела свою порцию (она даже мяса не ела, пресытившись им вчера, и обошлась одними фруктами).
- Не можешь даже съесть ту дичь, что мы убили?- спросил он, присев рядом.
- Просто фрукты мне нравятся больше.
- Да, обычно мы ими и питаемся, мясо бывает раз в месяц и на праздники. Так что мы не убиваем много дичи.
Мелодия кивнула.
- Я понимаю, что охота – дело обязательное, и мне тоже надо убивать зверей и птиц, раз я стала охотницей. Но… в душе я не убийца, даже если буду голодать, все равно не подниму руку на зверей.
- Наверное, поэтому Луна и пришла к тебе, хоть ты и не была из долины,- произнес Рамин задумчиво,- она чувствовала, что ты любишь животных. Но подумай вот над чем – ты почти приблизилась к тому, чтобы стать охотницей. Остался только последний шаг.
И он, поднявшись на ноги, отошел к друзьям, предоставив фее возможность подумать над его словами.
«Всего шаг,- думала она,- но я не могу сделать его. Неужели Ритуал, знакомство с Луной было зря?»
Эти мысли мучили ее и после праздника, когда она пыталась заснуть на своей зеленой постели. Наконец, сон пришел к ней, но она проснулась ночью. И с удивлением увидела, как Луна уходит в лес. Почему-то Мелодии стало одиноко и тоскливо, и она решила пойти следом за барсом. Фея подумала, что Луна пошла охотиться, но та не остановилась на поляне между лесом и горами, а начала размашистыми прыжками перепрыгивать с камня на камень, взбираясь в гору. Только теперь поняла Мелодия, что барс хочет сделать, и выкрикнула в отчаянии:
- Не покидай меня, прошу! Я знаю, что не охотница, но мы ведь были вместе так долго! Неужели только из-за моей слабости ты теперь меня покинешь?
Луна остановилась, оглянулась на фею…. После чего продолжила путь. А Мелодия, почувствовав боль обещанной разлуки с ней, заплакала – и побежала следом за барсом, решив идти за ней, чтобы не оставаться одной. Но даже бегом она продвигалась вперед намного медленнее Луны, из-за темноты и становящихся все круче склонов. Скоро барс пропал из виду, и мысль о том, что она его больше не увидит, заставила фею снова плакать. Слезы лились по щекам маленькими ручейками, пока она взбиралась до ровной площадки. Очутившись на ней, Мелодия горько зарыдала, понимая, что теперь даже не сможет определить, куда пошла Луна, не говоря уж о том, чтобы догнать ее. Она плакала от этой мысли до тех пор, пока слезы не кончились, а потом снова продолжила подъем.
Становилось все холоднее, но фея продолжала лезть все выше, и земля внизу была уже едва видна. Небо над головой светлело все больше – наступало утро. После долгого подъема Мелодия выбралась на тропку, что вилась меж валунов и камней, и пошла по ней. Барса видно не было, стояла характерная для раннего утра тишина, и когда Мелодия сзади услышала чей-то рык, то испугалась, едва сумев обернуться. Она ожидала увидеть тигра, но перед ней стоял темно-бурый медведь, что шел к ней, глухо рыча. Пронзительно завизжав от страха, фея бросилась по тропе, жалея, что у нее с собой нет лука – теперь он бы точно пригодился, и рука бы ее не дрогнула. Но медведь был быстрее, чем она думала, и сбил Мелодию с ног, оцарапав острыми когтями плечо. Заплакав от боли, фея схватила увесистый камень и швырнула его в морду зверю. Он зарычал еще ужаснее, и снова кинулся на нее. Но не добежал – через Мелодию, что почти лежала на спине, перепрыгнул барс, и бросился на медведя, раздраженно шипя. Как раз в этот момент лучи солнца, что показалось из-за верхушки горы, осветили тропку и склоны, окружающие ее, заставив Мелодию зажмуриться. Привыкнув к яркому освещению, она наблюдала за схваткой медведя и Луны – барс крутился возле медведя, кусая его за лапы, а тот пытался достать его зубами и когтями. Наконец, он попал, отшвырнув Луну на камень, и снова двинулся к Мелодии. Но барс тут же вскочил на лапы, продолжая свои атаки. Храбрость Луны придала смелости Мелодии – нащупав крупный камень, она с силой швырнула его в медведя. Он зарычал, но от повторных атак феи и Луны начал пятиться назад. Так он постепенно подошел к краю скалы – его попытки нападать обрывал барс и камни Мелодии - и начал яростно отбиваться, пытаясь достать фею, что была пока вне досягаемости. Мелодия кинула очередной, очень большой, камень, попав ему в грудь, а Луна в это же миг укусила его за бок, вырвав клок мяса. С грозным рычанием, медведь замахнулся лапой, и, не удержавшись на краю, полетел вниз. Пока он падал, раздавался вой, от которого по телу Мелодии бежали мурашки, а потом вой стих, и она увидела, как медведь упал далеко внизу на траву. Фея тут же подбежала к Луне, чья шерстка была окрашена в двух местах кровью, и порывисто обняла ее.
- Почему ты не ушла?- спрашивала она, гладя барса,- передумала бросать? Знала, что я в опасности, и пришла спасти?
Глядя на Мелодию, барс лизнул ее в плечо, отчего она поморщилась от боли – забыла на несколько минут, что медведь ее ранил. Теперь он явно мертв, а им нужно вернуться в селение.
Идя рядом с Луной, что припадала на левую лапу, фея медленно спустилась с горы, и, когда они с барсом оказались в долине, над горами уже вовсю сияло солнце. Медведь лежал неподалеку, мертвый, и Луна тут же начала отрывать от него куски мяса, рыча в возбуждении. Мелодия села на траву неподалеку и приходила в себя после шока от борьбы с медведем и долгого спуска.
Наконец, Луна отошла, глядя на Мелодию вопросительно.
- Ты хорошая охотница,- прошептала фея, гладя шерстку барса,- я постараюсь быть достойной напарницей тебе.
Она посмотрела на тушу медведя, от которой Луна отъела лишь небольшой кусок. Одна она и восьмой его части не утащит. Надо идти в селение.
- Луна, посиди здесь, ладно?- попросила барса фея,- я пойду в селение, за помощью, а ты смотри, чтобы до медведя никто не добрался раньше нас.
Барс послушно улегся неподалеку от туши, а Мелодия углубилась в лес. Она шла медленно, чувствуя усталость и сонливость – полубессонная ночь давала о себе знать. Но мигом пришла в себя, услышав рядом голоса, и вскоре увидев охотников с мальчиками. Те с улыбками облегчения поприветствовали фею, а Рамин даже бросился к ней, соскочив со своего барса:
- Как же хорошо, что мы тебя нашли! Зачем ты ушла посреди ночи к горам? И где Луна?
- Она со мной отбивалась от медведя,- отозвалась Мелодия,- он упал с обрыва и разбился, но перед этим ранил меня и Луну. Я оставила ее сторожить тело, а сама пошла за вами.
- Ты билась с медведем?- пораженно, с нотами ужаса в голосе, переспросил Рамин,- это самый опасный зверь в долине! Он заходит в горы со стороны равнин и охотится на барсов и крупных зверей. Вам повезло, что он упал со скалы – в битве вы бы его не одолели.
Фея подтверждающее кивнула, и направилась обратно к туше.
Вскоре они поравнялись с ней – Луна все так же сидела рядом. Охотники смогли увидеть убитого медведя, и тут же начали решать, как его унести:
- Нужно его разделить. Нас всего 7, и два куска будут побольше…
Пока они это решали, мальчики полными ужаса и потрясения взглядами смотрели на медведя, и Мелодия видела коричневого цвета ленты, идущие от них. Больше всего шло таких лент от Рамина – он стоял столбом с минуту, словно громом пораженный, а потом, подлетев к Мелодии, сжал ее плечи крепкой хваткой, крикнув в лицо:
- Никогда больше не уходи ночью из селения, слышишь? Не уходи!
Фея потрясенно уставилась на него, ощущая боль в раненом плече.
- Пусти,- попыталась освободиться она,- мне больно…
Рамин осознал, что сейчас мучает ее, и, отпустив, порывисто отвернулся.
- Неужели ты хотела уйти из селения только потому, что не убила никого на ужин?- спросил он тихо,- даже не попрощалась….
- Я шла за Луной – она пошла в горы, и я не хотела расставаться с ней,- отозвалась Мелодия,- не знаю, почему она ушла туда, но вернулась, чтобы защитить меня от медведя.
Рамин подошел к Луне, и, погладив ее по голове, прошептал – Мелодия еле услышала эти слова:
- Ты молодец, Луна. Хороший друг. Береги ее так же и дальше, ладно?
После чего, взяв часть туши медведя, которую мог унести, пошел с Рыком в селение.
- Что это он на меня орал?- спросила фея у одного из его приятелей.
- Ты не поняла?- улыбнулся он,- все оттого, что ты стала дорога Рамину, и он, наверное, думал, что больше не увидит тебя. А когда увидел тушу медведя, почувствовал такой страх за тебя, что… ну, ты сама видела. За гневом он спрятал его, ведь он не хочет показать тебе свою слабость.
«Значит, вот как,- думала фея, идя за охотниками, вместе с Луной, в отличие от остальных, налегке,- он не хочет показать страх и прячет его за гневом. Он так сильно дорожит мной, и не хочет потерять. Наверное, он очень волновался, не найдя меня, как обычно, у костра».
Придя в селение, Мелодия сразу же пошла к женщинам. Они осмотрели раны ее и Луны, и дали несколько листьев травы с мелкими лепестками. Мелодия приложила пару листьев к плечу, а остальные прибинтовала лианами к лапе барса. После этого Луна, понюхав повязку, легла отдыхать, а фея нашла, где сидит Рамин, и подошла к нему, присев рядом.
- Мне очень жаль, что так получилось,- произнесла она тихо, немного помолчав,- больше одна из селения ночью не уйду, обещаю. А если Луна снова ночью пойдет в горы, тебя разбужу.
Рамин улыбнулся.
- Мне тоже жаль, что я так на тебя сорвался – ведь все было в порядке. Больше я так не сделаю. Ты ляг, поспи. И пока плечо не зажило, лучше меньше двигаться. Да и охотиться мы больше недели не будем – от медведя много мяса получается. А ты все-таки доказала, что охотница, и даже лучше нас! Расскажешь о битве с медведем?
Видимо, любопытство заставило его забыть, что он только что отправлял Мелодию спать. Но ей было достаточно просто прилечь, после чего она рассказала о том, как медведь на нее напал, ранил, и как она с Луной билась с ним, кидая камни.
  - Это его еще больше разозлило,- говорила она, подходя к концу битвы,- Луне бы не поздоровилось, если бы медведь не упал с обрыва.
Рамин подтверждающее кивнул, все еще глядя на Мелодию с восхищением и уважением. А она, вдруг почувствовав, как сон завладевает ее сознанием, скоро уснула…
Когда фея проснулась, наступила ночь – только костер освещал пространство вокруг на несколько шагов. Мелодия чувствовала аппетитный запах жареного мяса, и у нее тут же потекли слюнки – ведь она целый день ничего не ела. Поэтому фея подошла к костру, и смотрела, как женщины посыпают кусочки мяса какими-то травами с пряным запахом, и кладут сверху ломтики фруктов.
- Ты вовремя проснулась,- произнес Рамин, что неслышно подошел к ней,- все почти готово.
Они ждали еще несколько минут, после чего старейшина поднялся на ноги, произнеся:
- Сегодня у нас необычный праздник, в честь двух хороших охотников. Мелодия и ее друг смогли убить медведя, и теперь у нас есть много мяса, что позволит больше недели обходиться им и фруктами. Воздадим же почести Мелодии и Луне!
Мелодия, следуя повелительным жестам Фаэндора, вышла вперед, к костру, и Луна тут же присоединилась к ней.
- Мы все знаем, что вы и Луна оборонялись. Но это не умаляет вашей храбрости и стойкости. Лучшие охотники селения поклоняются вам.
Склонились все, не только охотники, и даже старейшина склонил голову.
- За этот подвиг мы нарекаем тебя «Грозой медведей»,- продолжил старец, когда все сели на свои места,- и вручаем этот амулет.
Вперед вышел Маэро, неся в руках ожерелье из зубов медведя. Подойдя к Мелодии, что склонила голову, он повесил ожерелье ей на шею, и она удивилась тому, какие они все белые, и от них ничем противным не пахнет. Навскидку зубов было около 20.
- И, конечно, самые хорошие куски мяса для вас,- произнес старейшина,- их приготовили наши женщины, которым тоже нужно воздать почести.
Теперь все кланялись женщинам, скромно сидевшим в стороне. Мелодия, тоже поклонившись, взяла кусок мяса из рук Маэро, и, обжигаясь, начала его с аппетитом есть. Мясо оказалось жестковатое, но фрукты и травы придавали ему кисло-сладкий привкус. Рядом Луна, возбужденно рыча, управлялась со своей порцией – ей мясо жарить, конечно, не стали, просто отрезали его от большого куска.
После ужина Луна принялась тщательно вылизываться, а селяне начали расходиться по хижинам. Мелодия легла на охапку травы под деревом, и обрадовалась, когда рядом с ней лег Рамин.
- Старейшина сказал, что мяса хватит надолго,- произнесла Мелодия,- а как вы делаете, чтобы оно не портилось?
- Сушим, а потом размачиваем в воде,- отозвался мальчик,- так просто обычно не едим, только в супе.
- Я сегодня его так наелась, что дня три, если не больше, фруктами буду питаться,- сказала фея,- оно не такое вкусное, как у птицы или других зверей.
- Да, жестковатое. И это лишний повод не охотиться на медведя.
Установилась тишина. Фея, ощутив сытую сонливость, почти засыпала, когда Рамин снова заговорил:
- Мелодия…
- Да?- отозвалась она, услышав, что его голос странно дрогнул.
- Я сегодня так испугался, как не боялся уже давно,- продолжил мальчик тихо,- думал, что ты умерла, или покинула долину навсегда… Хорошо, что я ошибся, и ты снова рядом.
Мелодия промолчала, не зная, что сказать, и видя исходящие от мальчика волны золотистого света. И еще – ярко-розовые. Что же это за чувство? Оно сильнее нежности…
Вдруг рука Рамина сжала ее руку, его голос прошептал:
- Знаешь, я… люблю тебя.
Глаза мальчика, ярко-голубые, смотрели в ее глаза. И Мелодия поняла, что видит проявление самого прекрасного чувства, что было и в ее душе, но не так сильно.
- Я тоже тебя люблю,- отозвалась фея, чувствуя, как щеки ее пылают,- я… хотела бы остаться здесь навсегда, но не смогу…
- Мы уйдем вдвоем, когда придет время,- сказал Рамин, приблизившись к ней вплотную,- но пока мы можем быть счастливы здесь.
И он, обняв Мелодию, прижал свои губы к ее губам, целуя. Дыхание ее перехватило, она открыла рот…. Язык мальчика тут же проник в него, и начал кружить внутри. Ощущение было странное, но фее это нравилось, и она начала повторять эти движения своим языком, тоже целуя его. И когда они, наконец, оторвались друг от друга, Рамин ласково провел ладонью по ее щеке.
- Мелодия,- произнес он с нежностью,- я так счастлив….  Хорошо, что ты рядом.
- Я тоже счастлива, Рамин,- отозвалась фея, обняв его,- быть с тобой так прекрасно…





Глава 7. Цена правды.
C этого дня для нее словно началась другая жизнь, почти как у взрослых – ведь они с Рамином еще больше сблизились. К тому же, становились все более умелыми охотниками. Маэро, как самый опытный охотник, поговорил с Мелодией о ее взглядах на охоту – она по-прежнему считала, что не сможет убить ни одного, даже самого малого, зверя, и даже не хотела идти на охоту, чтобы не мешать остальным. Тогда Маэро придумал другое решение – присоединить фею к тем охотникам, кто не ловил дичь, а обходил долину по ее границам, оберегая селение от заходящих сюда через горы хищников. Он знал, что в случае опасности, Мелодия не дрогнет, и она это доказала снова – когда пришла целая свора черных волков, стрелы с ее лука, как и у других патрульных, летали одна за другой, и ни один зверь не пересек границу. Ее и остальных патрулирующих отметили на вечернем пиру, а Мелодия чувствовала радость и гордость за себя и других охотников. Рамин же делал успехи в охоте, и после очередного дня охоты, редко приходил без дичи.
Охота и патрулирование были не каждый день, поэтому Мелодия и Рамин по-прежнему исследовали пещеры и другие интересные уголки долины. Погожими днями часто сидели на том горном лугу, где Рамин впервые подарил фее цветок, и она пела песни, выражая свое счастье. Они очень нравились мальчику, он мог бы слушать их часами, вот только Мелодия, спев одну песню, обычно брала долгую паузу – словно следующая могла затмить впечатления от только что спетой песни.
Мирно, неторопливо проходили дни, переходя в недели, а те – в месяцы. Мелодии казалось, что она в долине очень давно, и когда она думала о том, как скоро придется уйти из долины, то надеялась, что этот момент никогда не наступит – в основном, из-за Рамина. Фея так сблизилась с ним, что одна мысль о разлуке с мальчиком приводила ее в ужас. Он стал ей так дорог, что Мелодия даже решила рассказать ему о том, кто она на самом деле – после очередного похода по пещере, когда они сидели на траве возле гор.
- Что значит, ты не человек?- нахмурился Рамин,- ты ведь такая же, как я! Не считая того, что девочка.
- Мне придали облик человека на время достижения цели на земле,- отозвалась Мелодия,- на самом деле я – фея, и живу в Небесной стране. Ты мне стал так дорог, что я не могу больше скрывать эту правду от тебя.
Она ожидала удивления, но, похоже, просто не осознавала всю странность сказанного для обычных людей: Рамин порывисто поднялся на ноги, отступив назад.
- Так ты… божество,- произнес он прерывающимся голосом,- а я…
Он опустил голову, обхватив ее ладонями – словно сделал что-то ужасное, и теперь только понял это.
- Ты меня не понял,- возразила фея,- мы не всесильны, наша магия простая, и ее нельзя сравнивать с силой богов.
- На небесах живут только боги, значит – ты одна из них,- произнес Рамин твердо, подняв взгляд на фею,- точнее, вы, богиня Мелодия.
И, к ее потрясению, опустился на колени перед ней.
- Перестань!- крикнула Мелодия, вскочив на ноги – ее начало раздражать поведение мальчика,- я же сказала, что не богиня!
- Я не могу больше быть обручен с вами,- продолжал гнуть свое Рамин, ужаснув ее,- люди и боги не могут быть так близки. Я готов просто быть рядом, помогать – но не более.
И, поднявшись на ноги, он отвернулся.
Мелодия осознала, что переспорить его не может, и вместо раздражения в ее душу пришла горечь.
- Ну почему ты так упрям?- спросила она тихо, чувствуя слезы на ресницах,- разве не видишь, что у меня нет никакой сверхъестественной силы? Я ничем не лучше людей.
- Вы не сможете и дальше обманывать меня,- произнес Рамин, повернувшись к ней,- я ведь знаю, что в вас есть странная сила. Ни один человек не прошел по гладкой горе, и проникли в долину вы так легко тоже, наверное, поэтому. Да и медведя убить с одной раной человек не способен.
- Мне просто везло, понимаешь?- вскричала Мелодия, снова разозлившись,- в этом нет чудес!
- Как скажете, богиня Мелодия,- поклонился ей мальчик,- а теперь я пойду, а то Рык куда-то подевался.
И он тут же убежал в лес, оставив фею стоять столбом на месте. А она ощущала в душе бурю эмоций – горечь, боль, злость и страх. Не этого она ждала, сказав ему правду…
Следующие 4 дня Мелодия постоянно пыталась все объяснить Рамину, но он уже вдолбил себе в голову, что она божество, и никакие ее слова не могли его переубедить. Когда настал день ее патрулирования, она из-за этого была очень рассеянна, что, конечно же, заметили другие патрульные. Узнав, что фея с Рамином в ссоре, они сказали, что лучше ей сначала разобраться в отношениях с ним, а потом уже снова идти на охрану границ – ведь в таком состоянии, случись вдруг нападение барсов или волков, она могла погибнуть. Поэтому Мелодия сосредоточилась на попытках поговорить с мальчиком, но ни одна из них не удавалась. Отчаявшись после очередной бесплодной попытки, фея решила больше не подходить к мальчику. Но только она ушла в горы, зайдя в одну из пещер, как мысли ее сразу же вернулись к Рамину. Она поняла, что скучает по его улыбке, шуткам, ярко-голубым глазам и любви, которая проявлялась в любом поступке мальчика, в его жестах, и которую Мелодия постоянно видела ярко-розовым ореолом вокруг Рамина. Только сейчас фея осознала, как сильно привыкла к этому, и теперь, получая холод отчужденности и почтительность, страдала. И хотя она знала, что, если придет к Рамину, то он снова будет ей поклоняться и не более, все равно не выдержала даже до вечера, через пару часов выйдя из пещеры и отправившись на его поиски. 
- Прошу, не веди себя со мной так холодно!- взмолилась Мелодия, найдя его возле гор, с Рыком,- мне не хватает твоего тепла, любовь, которая грела меня раньше, очень нужна мне сейчас…
Говоря это, она чуть не плакала, но Рамин был неумолим:
- Я не могу любить богиню. У нас не может быть будущего. Моя любовь умерла, когда исчез морок, который вы на меня навели.
Мелодия вдруг почувствовала сильный гнев, и с силой ударила Рамина по лицу. Он ошарашено посмотрел на нее, а она выкрикнула, желая бить его еще и еще, но сдерживаясь – все равно это ничего не изменит:
- Ты – бесчувственный сухарь! Никому не нужна такая глыба льда, каким ты стал! Так ты состаришься и умрешь в одиночестве!
И фея побежала, не разбирая дороги, горько плача от боли, что сейчас владела ее душой. А когда успокоилась, поняла, что добежала до гор. Решение возникло тут же – она уйдет навсегда из долины, и, возможно, когда-нибудь сможет забыть Рамина…
Мелодия принялась взбираться на гору, но ее склоны вдруг сделались неприступными, отчего она постоянно съезжала вниз, забравшись всего на пару метров вверх. Раз за разом, одна неудачная попытка за другой…. Фея изранила руки в кровь об острые камни, порвала одежду, но все равно упрямо лезла, пока силы не кончились. Тогда она опустилась в отчаянии на траву и взмолилась:
- Прошу вас, горы, выпустите меня! Я чужая здесь! Теперь моя любовь безответна, и лучше уж умрет вдалеке, чем тот, кого я люблю, причинит мне еще больше боли…
Боль снова усилилась, отчего слезы потекли по щекам. Фея уткнулась лицом в колени, и плакала до тех пор, пока не заболела голова. Только тогда она ощутила, как Луна лижет ее руку, соленую от слез.
- Только ты меня не предашь, не оставишь,- улыбнулась фея, погладив барса,- ты – настоящий друг.
Снова и снова гладя шерстку Луны, Мелодия ощутила, как боль в душе стала меньше. И решила, что не сдастся – будет забираться до тех пор, пока горы ее пропустят дальше. И обязательно уйдет из долины!
Подумав так, фея стерла последние слезы, и возобновила попытки забраться, подойдя к другому участку скалы, левее. Теперь ей удавалось забраться выше, чем раньше, но оттого падение становилось еще больнее. И все же, эта боль была лишь слабым отголоском боли, которая владела сейчас ее душой,  и не могла остановить Мелодию. Вот ей удалось забраться еще выше, чем раньше, и тут прозвучал знакомый до боли голос:
- Что ты делаешь?
 Не удержавшись, фея снова сорвалась вниз, больно ударившись локтем о камень. И, поднявшись на ноги, увидела Рамина, что смотрел на нее с беспокойством.
- Уйти хочу,- буркнула Мелодия,- что, не видно?
Мальчик медленно направился к ней. Фея подумала, что он снова будет называть ее богиней, и отступила к скале, вскричав:
- Не подходи! Я устала от твоей холодности, и раз ты не можешь дать мне тепло, просто уйди. Я тоже уйду, навсегда, и это порадует тебя…
При мысли об этом горечь и боль стали сильнее, и Мелодия, всхлипнув, зарыдала, опустившись на траву, спрятав лицо в коленях. Она думала, что мальчик уйдет, но вскоре ощутила его теплые руки, прикоснувшиеся к ее рукам. Фея подняла голову, и удивилась, увидев нежность в каждой черточке лица Рамина.
- Не плачь,- попросил он ее тихо, стирая слезы с ее лица,- и прошу – не уходи.
- Не трогай меня!- отшатнулась Мелодия от него, поднявшись на ноги,- я… не прощу тебя! И не могу больше быть с тобой….
Она, было, закрыла лицо руками, но ладони тут же словно обожгло – раны защипало от соленых слез. Она в удивлении смотрела на свои руки, а Рамин, снова подойдя, взял ее ладони в свои.
- Как же ты изранила себя,- укоризненно покачал он головой, кладя на ранки листья целебной травы,- совсем о себе не думаешь.
Этот жест, полный заботы, обозлил фею – она выдернула руки из его ладоней, и листочки, кружась, опустились на траву.
- Я решила уйти из долины, и мне все равно, сколько я ран себе нанесу, прежде чем сделаю это – боль от них все равно меньше боли в душе.
Рамин тяжело вздохнул, словно сбылись его опасения.
- Я только сейчас понял, каким дураком был, не веря тебе. Один из селян образумил меня, рассказав, что видел уже фею в нашем селении, когда был в моем возрасте. Он смог убедить меня, что феи похожи на людей больше, чем на богов, хоть и живут меж облаков. Он сказал, что боги любят всех одинаково, и не выделяют среди людей кого-то одного. Но больше всего меня затронуло, что боги испытывают обычно только радость и спокойствие, а вот феи, спускаясь на землю, способны испытывать все чувства, что знакомы нам, и даже сильнее, поэтому их боль глубже и труднее лечится.
- Это правда,- подтвердила Мелодия с холодом в голосе,- вот только узнал ты это слишком поздно – раны в моей душе стали такими глубокими, что их не излечить одними пустыми извинениями.
- Что же мне сделать, чтобы ты простила меня?- спросил мальчик с горечью.
- Ничего. Что бы ты ни делал, мою любовь ты уже не увидишь – она растаяла в боли и горечи, осталась только ненависть к тебе. Я не хочу больше видеть тебя, и уйду из долины, как бы меня не удерживали горы.
- Они не хотят отпускать тебя,- произнес Рамин печально,- как и я.
- Но я все равно уйду! Уйду, чтобы никогда не вернуться!
Выкрикнув эти слова, Мелодия побежала прочь, больше не в силах видеть того, кто причинил ей так много боли…. Не в силах осознавать, что все могло быть иначе, если бы он все понял раньше…
Луна бежала за ней, и остановилась фея только возле гор, где было много пещер. Подумав, что можно ночевать в пещерах, а днем пытаться выбраться из долины, она начала взбираться на гору, и это ей удавалось так же хорошо, как и всегда – видимо, горы пускали ее дальше до тех пор, пока Мелодия не думала об уходе. Она забралась в одну из пещер, что были расположены высоко в горах, и, растянувшись на полу возле входа, мгновенно уснула…
Следующую неделю фея провела в горах. С утра и до вечера она пыталась выйти за горы, но каждый раз тропы заводили ее в тупики, а склоны гор сбрасывали ее, отчего на теле Мелодии от падения появлялись синяки и царапины. Когда голод давал о себе знать, раз в день, фея спускалась вниз, в долину, и срывала несколько фруктов, а Луна в это время охотилась. Мелодия не хотела видеть не только Рамина, но и других селян, и была готова в любую минуту бежать, если услышит чьи-то шаги. Шесть дней ей никто, кроме зверей и птиц, не встречался, а на седьмой день, увлекшись сбором фруктов на одном дереве, Мелодия не заметила, как к дереву подошел парень, которого она не знала по имени, но знала в лицо – один из охотников. Рядом с ним стоял тигр.
- Почему ты один?- спросила она подозрительно, сев на ветку дерева,- разве не охотишься сегодня?
- Нет. Я уже неделю пытаюсь найти тебя и поговорить. Хорошо, что сегодня мне это удалось. Ты можешь спуститься на землю, я не стану тебя уводить в селение, если ты этого боишься.
- Так тебя подослал Рамин?- тон Мелодии стал холоднее, но она, все же, спустилась вниз.
- Нет, он просто сказал мне, что ты убежала куда-то, и больше не хочешь жить в долине. Из-за того, что теперь ненавидишь Рамина.
- Тогда ты должен знать, что Рамин сам виноват. Он не верил мне, ну так пусть будет один! Или дарит цветок другой девочке.
- У нас в долине первый цветок бывает один – и для мальчиков, и для девочек,- произнес парень,- так что ты своим решением обрекаешь его на одиночество.
- Значит, по-твоему, я должна его простить?- спросила Мелодия с горечью в голосе,- а если я не могу? Он доставил мне слишком много боли, и эта боль уничтожила любовь к нему. Поэтому я решила уйти из долины, хотя горы меня не пускают.
 - Я понимаю твои чувства,- сказал, к удивлению феи, парень,- когда мне было столько же лет, сколько Рамину сейчас, в нашей долине появилась фея. Все ее приняли за девочку, как тебя сейчас – она выглядела не старше тебя, и была очаровательна. Я влюбился в нее тут же, а через месяц, когда мы проделали немало прогулок по долине, подарил ей первый цветок. Признавшись мне в любви, она доверила мне свою тайну, но я, подобно Рамину, почувствовал ужас, посчитав ее божеством. Ее слова не смогли меня переубедить, и только увидев, как она плачет от боли, которую я ей причинил, я понял, что она говорила правду. Я одумался вовремя, и смог исправить свою ошибку, хоть и не сразу – она тоже недели две не хотела видеть меня, но, по крайней мере, убежать из долины не думала. Ты же испытала явно большую боль, чем она, и вряд ли сможешь простить Рамина.
- Не смогу, и не захочу,- отозвалась Мелодия резко,- так что передай ему это, и пусть не пытается найти меня.
И она побежала к горам, сжимая в руках фрукты, не в силах больше говорить о Рамине. Луна присоединилась к ней, когда фея уже шла по горной тропе, и вместе они вернулись к пещере, в которой ночевали – чтобы Мелодия поела и передохнула. После чего она продолжила попытки выбраться из долины, думая о той фее, что упомянул в разговоре с ней парень. Обычно подробности о выполнении задания на земле узнают только те трое исследователей гроз, что наблюдают за путешествием феи на земле, так что фея даже предположить не могла, кто из фей Туманной долины мог быть в этих местах до нее.
Мелодия вскоре нашла новую тропу, и пошла по ней, тесной, окруженной крутыми скалами с двух сторон. Все было спокойно, но Луна почему-то начала волноваться, раздраженно шипеть, и ласковые слова феи на нее не действовали. Мелодия не видела ничего, что предвещало бы опасность, поэтому просто перестала обращать внимание на поведение Луны.
И вдруг… земля задрожала, да так сильно, что фея едва удержалась на ногах, послышался грохот камней…. Увидев падающие со скал камни, Мелодия побежала вперед, но тут ей путь преградил большой булыжник, и пришлось бежать назад, обегая уже упавшие на тропу камни. Луна бежала на три шага впереди, и ее чуть не раздавило несколько валунов, упавших со скал. Мелодия замерла на месте, оказавшись в ловушке – булыжники перегородили тропу полностью. Слышалось слабое мяуканье Луны, потом его заглушил грохот камней, снова падающих со скал…. Фея в растерянности застыла посреди тропы, но от очередного толчка полетела на землю. Только присела, как очередной крупный камень упал на ее правую ногу, заставив истошно орать от боли. Мелодия начала толкать камень руками, свободной ногой, но он был очень тяжелым для нее, и, двигаясь понемногу, причинял все большую боль. Наконец, сумев его сдвинуть, фея потеряла сознание от боли…
Очнулась она, слыша чьи-то крики и грохот камней. Сначала Мелодии показалось, что снова земля трясется, и кто-то за стеной камней пострадал; она попыталась встать, чтобы придти на помощь, но тут же закричала от боли, едва шевельнувшись – голень правой ноги словно огнем жгло. Наверняка, она сломана, и остается только лежать, и ждать помощь…
От осознания этого и боли Мелодия заплакала. А, сумев успокоиться, огляделась – вокруг все было засыпано камнями, и за большим завалом справа все так же звучали чьи-то крики. Фея смогла различить среди мешанины слов свое имя, и поняла, что это селяне пытаются ее вытащить, разбирая завал. Должно быть, их привела Луна.
- Я жива!- выкрикнула она изо всех сил,- только нога сломана! Я не смогу вам помочь!
- Мы скоро до тебя доберемся!- прозвучал, глухо, голос Рамина в ответ,- иначе Луна нас растерзает.
Мелодия при звуке этого голоса почувствовала целую гамму чувств – боль, горечь, злость, и даже радость. Вот молодец Луна! Как хорошо, что у нее такой преданный друг!
Ей оставалось лишь ждать, и ожидание это было мучительно долгим – ведь она даже пошевелиться не могла из-за сломанной ноги. Постепенно воздух свежел, начало смеркаться, и когда уже почти стемнело, фея услышала голос Рамина очень четко:
- Все, почти разобрали! Луна, ты собьешь меня с ног!
Спустя несколько томительных мгновений Мелодия почувствовала, как шершавый язык Луны лижет ее лицо. А еще через минуту увидела Рамина, глядевшего на нее с такой радостью и нежностью, что все ее гневные слова испарились, и фея сказала совсем иное:
- Хорошо, что вы меня нашли. Я лежу здесь уже несколько часов…
- Тебя засыпало из-за землетрясения, да?- спросил один из взрослых охотников, вместе с двумя мужчинами и мальчиками-охотниками появившись перед Мелодией,- мы его тоже почувствовали, но в долине толчки намного меньше. Оказаться в такое время в горах, где много неустойчивых камней – почти смерти подобно. Ты отделалась сломанной ногой – считай, повезло.
Он, было, подошел к Мелодии, чтобы отнести ее в безопасное место, но его опередил Рамин – опустившись перед ней на колени, он произнес нерешительно:
- Позволишь мне отнести тебя в селение? Здесь оставаться опасно, и вылечить тебя мы не можем.
Мелодия молчала, опустив голову – пыталась понять, чего больше в ее чувствах к Рамину – боли или нежности. Подняла голову, собираясь сказать, что согласна…. И увидела искаженное болью лицо мальчика – было похоже, что он хочет заплакать, но изо всех сил сдерживается.
- Мне плохо без тебя, Мелодия,- прошептал он очень тихо, глядя ей в глаза,- теперь я понимаю, каково было тебе…. И сделаю все, чтобы ты снова была счастлива со мной, если ты, хоть немного, этого хочешь.
- Я позволю тебе отнести меня в селение,- произнесла фея поспешно, осознав, что не хочет видеть, как Рамин страдает,- а там мы выясним, кем являемся друг другу.
Лицо мальчика осветила улыбка, он незамедлительно взял ее на руки. Не спеша направился по тропе, а Мелодия от каждого его шага чувствовала боль в сломанной ноге, но только шипела сквозь зубы, сдерживая крики. Луна бежала рядом, а тропинка становилась все круче, заставляя Рамина тратить много сил, спускаясь с феей на руках. Она не решилась просить его опустить ее – подумала, что это ранит мальчика.
Луне вскоре захотелось побегать, но она постоянно возвращалась, и Мелодия, то и дело, видела ее спину. Тем временем, руки Рамина начали дрожать от напряжения, и фея начала опасаться, как бы они вместе не упали с тропы. Но этот страх перекрывала возвратившаяся в ее сердце любовь к Рамину – только затерявшаяся среди горестных чувств. Поэтому Мелодия верила, что Рамину достанет сил спустить ее в долину.
И он действительно смог это сделать, сразу же опустив фею на траву. Его руки все еще тряслись, и Мелодия ласково сжала ладони мальчика в своих.
- Оказывается, я плохо тренировался, тебя едва смог с гор на руках спустить,- смущенно произнес Рамин,- буду тренироваться еще, чтобы в следующий раз донести до селения. Пока этого не получится…
- И не надо,- отозвалась Мелодия с улыбкой,- дальше я поеду на Луне.
Мальчик согласно кивнул. Они все немного отдохнули, после чего Мелодия с помощью Рамина села на барса, и они пошли в селение. Дорога была недолгой, а в селении ей снова улыбались знакомые люди, говорили приятные слова, а она лишь смущенно улыбалась в ответ. И поражалась тому, что оставила этих хороших людей, уйдя в горы.
Луна подошла к тому дереву, возле которого фея обычно спала, и Рамин помог ей лечь. А рядом уже появились две девушки. Одна протянула Мелодии дымящийся напиток, с запахом трав, и фея понемногу выпила его. А в это время вторая девушка прикрепляла к ее сломанной ноге палку лианами. От горячего питья Мелодию бросило в жар, накатила сонливость, и она, закрыв глаза, заснула…
Проснулась она в темноте – плотной, душной. На небе не было ни звездочки, но вскоре Мелодия присмотрелась лучше, и поняла, что над ней – крыша хижины. Неужели ее как-то перенесли в домик на дереве?
Фея убедилась в обратном, ощущая пальцами здоровой ноги и рук мягкую траву. Значит, она все там же, под деревом, а домик селяне сделали вокруг нее.
Решив проверить, как нога, Мелодия села. Боль еще оставалась, небольшая, но ее фея могла вытерпеть. Только подумала о том, где сейчас Луна, как барс вбежал в ее хижину, принявшись щекотать стопу ее сломанной ноги своим шершавым языком.
- Все хорошо,- улыбнулась Мелодия, гладя барса по спине,- она скоро заживет.
Луна улеглась рядом и вместе с феей смотрела, как в хижину заходит Рамин.
- Ну, как себя чувствуешь?- спросил он заботливо,- лучше?
- Да, нога болит меньше. Вот бы еще на свежий воздух выйти можно было…
Она с мольбой посмотрела на мальчика, думая, что он может ее вынести на руках. Но Рамин покачал головой, разочаровав фею.
- Я бы очень хотел вынести тебя наружу, но нельзя – чтобы нога срослась правильно, нужно как можно меньше двигаться. Все-таки лианы не очень крепко связывают твою ногу с палкой. Ты можешь сидеть, лежать на боку, спине, но не стоять, и, тем более, ходить.
- Жаль,- грустно произнесла Мелодия,- Когда я болела, и приходилось все время лежать, мне это очень не нравилось. Но тогда, хотя бы, можно было вставать…
- Я скрашу время выздоровления,- сказал Рамин робко,- если… ты позволишь…
- Если я прогоню тебя, мне станет еще тоскливее. К тому же, я не могу больше злиться на тебя – ты ведь меня нашел, принес в селение, и сделал эту хижину.
- Мне помогали,- отозвался мальчик поспешно,- сам я бы ее три дня делал…
Мелодия улыбнулась, покачав головой.
- Это не важно. Твои забота, любовь вернули мою любовь к тебе. Поэтому прошу – будь рядом со мной.
- С радостью,- отозвался мальчик со счастливой улыбкой, приблизившись к фее вплотную и ласково проведя ладонью по ее щеке,- я буду с тобой все время, кроме охоты – как Луна. Если я вдруг исчезну – значит, умер.
И он поцеловал Мелодию в губы. Она почувствовала, как исчезла последняя боль в ее душе, и оттого отвечала на поцелуй со всей горячностью…
Следующий месяц для Мелодии был очень долгим. Хоть она и не видела, но чувствовала, что вокруг кипит жизнь – охотники уходили с утра в лес, а к вечеру приходили с дичью, которую готовили женщины, а дети в это время играли неподалеку. Каждый вечер все селяне собирались на ужин, и тогда Мелодии казалось, что она чувствует жар костра. Она различала только это время, когда сумерки опускались на долину – ведь Луна по своей привычке именно в этот час уходила охотиться. Поэтому время для нее словно бы застыло, ведь в хижине появлялись только Луна и Рамин, а сама фея не могла выйти из нее.
Лежа в хижине в одиночестве, Мелодия мечтала, как она снова пробежит по траве, когда ее нога заживет, и сделает много других вещей; либо вспоминала о пережитом, в основном, связанном с долиной – остальное теперь было как в тумане. Она теперь едва могла вспомнить лица Лидии Николаевны, Максима и тех мальчиков, с которыми играла, и от этого чувствовала грусть. Но в отношении города воров фея была рада этому – ведь только негативные эмоции она там испытывала. И хотя надежда оставалась в ее душе, она была очень слабой, и всегда сопровождалась страхом, переходящим порой в панику или ужас. И, конечно, все связанное с этим городом Мелодия хотела поскорее забыть.
Дав слово быть с ней все время, Рамин твердо держал его – бессменно дежурил в палатке днем, выполняя все просьбы феи, которые не касались попыток встать: носил ее любимые фрукты, находил красивые цветы, скрашивающие пребывание в хижине, веселил рассказами об охоте или рассказывал сельские легенды. И больше всех остальных Мелодии понравилась легенда об образовании гор вокруг долины.
Давным-давно, когда деревья в долине были совсем другими, и все было иначе, долина была открытым местом, лишь на юге чуть возвышались холмы. Селяне жили мирно, довольствовались плодами, и обитающих в долине животных не трогали. Но как-то из-за холмов появились люди, облаченные в странную одежду, с непонятными предметами в руках. Это были воины, в доспехах, они сражались только с вооруженными людьми. Увидев кротких селян, они решили им помочь, научили владеть оружием и познакомили со вкусом мяса. Юноши и мужчины быстро начали перенимать эти знания, но все старики, в том числе, и старейшина, были против. Старейшина прямо сказал, что им не нужны копья и мечи, и воины ушли дальше на север.
Но вскоре после их ухода в селение вторглись другие воины – беспощадные и кровожадные. Они не стали говорить с селянами, сразу начали разбой. Мужчин и юношей, что успели научиться владению оружием, они убивали, после разрубая их тела на кусочки, стариков они не трогали, либо убивали некоторых просто так, а женщин и детей обратили в рабство. Старейшина в ужасе от кровавой бойни и произвола варваров, взмолился богам, в которых верил, о защите, чтобы ни один человек с дурными помыслами и оружием в руках не остался в долине. И произошло чудо – боги отозвались на мольбу, началось сильное землетрясение, везде был хаос, и вокруг долины начали подниматься горы. А когда тряска прекратилась, уцелевшие селяне увидели, что их враги мертвы – их тела насквозь пронзили каменные столбы, поднявшиеся из-под земли, с острыми концами. Эти тела постепенно сгнили на столбах, а селяне устроили праздник в честь освобождения и воспели милость богов. С тех пор горы начали охранять долину от чужаков, и селяне снова зажили мирно.
- Хорошо, что боги были милосердны к селянам,- сказала Мелодия, выслушав легенду,- ведь если бы селяне не спаслись, и варвары разграбили долину, то тебя и остальных селян, которые живы сейчас, не было бы. Я просто прошла бы это место, которое могло бы стать пустыней, или еще одним гнилым изнутри городом…
- Что толку думать о том, что было бы, если бы все произошло иначе?- с нотой недоумения в голосе спросил Рамин,- я слышал как-то от женщин такие рассуждения, но не думал, что и феи могут размышлять подобным образом. Ведь вы все путешествуете, идете, куда ходите, и если рассуждать все время так, как только что ты рассуждала, можно вечно голову ломать.
Мелодия даже рассмеялась, осознав всю абсурдность своих мыслей.
- Этим ты меня убедил, больше так думать не буду. Просто у меня так много свободного времени, что я начинаю всякой ерундой заниматься.
- Значит, я тебя недостаточно занимаю,- тут же сделал вывод Рамин,- хотя, вроде бы, итак провожу с тобой все время.
- Это точно. Мне понравились твои легенды, расскажи еще!
Рамин, довольно улыбнувшись, начал очередное повествование, удивившее Мелодию своей необычностью и кажущейся неправдоподобностью. Через эти легенды она узнавала долину изнутри, и это знание, добавляясь к ранее узнанному, складывалось в цельную картину, необычную и многогранную. И в последствии, что бы не испытывала Мелодия, эта картина не менялась, а знания о долине и ее легендах не забылись.
Так, постепенно, долгий месяц прошел, и женщины осторожно проверили легкими прикосновениями, срослась ли нога. Убедившись в этом по спокойному поведению феи даже при сильном нажиме на ногу, они распутали лианы, и взору Мелодии предстала ее правая нога, выглядевшая несколько беспомощно по сравнению со здоровой ногой. Фея начала осторожно сгибать ногу и разгибать, преодолевая небольшую боль – сначала чуть-чуть, а потом – все сильнее, пока не становилось нестерпимо больно. Наконец, она смогла согнуть правую ногу так же сильно, как левую, и хотела выйти из палатки, но женщины сказали фее подождать еще немного, и дали напиток, от которого ее тут же потянуло в сон.
Проснувшись, Мелодия, наконец-то, смогла выйти из хижины, вместе с Рамином. Яркие лучи солнца, пробивавшиеся через густые кроны деревьев, тут же почти ослепили ее, а правая нога подогнулась, отчего Рамин подхватил фею под руку. Постепенно глаза ее привыкли к яркому свету, и с поддержкой мальчика Мелодия прошлась вокруг не разожженного костра. Устав с непривычки, она села на траву, вытянув ноги. И радовалась тому, что вновь может наслаждаться свежим ветерком, теплом и светом солнечных лучей, ароматом цветущих трав и спелых фруктов. Хотя бы наблюдать за всем этим – уже радостно, а вскоре она сможет вновь бегать и лазать по горам.
Всю следующую неделю Мелодия с помощью Рамина училась нормально ходить, а после – быстро бегать. Когда фея смогла его обогнать, мальчик согласился отвести ее к самым пологим подъемам в горы. Здесь Мелодия убедилась в том, что нога стала более гибкой после усиленных тренировок, и даже смогла залезть на уступ из крупных и неровных камней. Еще пару дней она преодолевала подобные уступы, а после – переходила к более крутым, как только Рамин давал на это согласие. А в перерывах они, как раньше, гуляли по пещерам, изучая немногие новые, и приветствуя хорошо знакомые тоннели.
Как-то раз они обследовали ту часть горы, в которой была Сокрытая Пещера. Ее саму они не пытались найти – знали, что не получится, просто искали новую пещеру для исследования. Зашли в пещеру без ответвлений, и тут Рамин произнес:
- Мы были здесь, помнишь? Там, в конце, обвал, так что нам обратно возвращаться пришлось.
И он повернул к выходу. А Мелодия, застыв на месте, вглядывалась в темноту впереди, ощущая странное стеснение в груди. Почему ей так хочется идти вперед? Ведь ничего интересного там нет….
- Ты чего застыла?- донесся до нее удивленный голос Рамина,- идем, есть пещеры интереснее для исследования.
- Рамин,- позвала фея его,- не знаю, почему, но я хочу дойти до конца. Я чувствую, что должна это сделать. Все так, словно кто-то зовет меня…
- Зовет?- переспросил мальчик недоуменно,- странно. Я ничего такого не чувствую. Но наверняка это неспроста, значит, идем вперед.
Благодарно чмокнув Рамина в щеку, она пошла с ним вместе вглубь тоннеля, а Луна и Рык бежали позади. Они игнорировали ответвления, зная, что они никуда не ведут, и в какой-то момент пол пошел вверх, заставляя прилагать больше усилий, а сам тоннель сузился, и только один мог пройти по нему. Мелодия, шедшая первой, чувствовала, что вот-вот что-то произойдет, и с нетерпением ждала этого.
- Становится светлее!- услышала она голос Рамина позади.
- Да, я вижу!- отозвалась фея,- неужели мы сможем пройти дальше?
Думая об этом, Мелодия пошла вперед еще быстрее, ощущая лодыжками, то и дело, прикосновение мокрого носа Луны. Вскоре стало так светло, что фея начала щуриться, а через несколько шагов тоннель резко повернул, и она обнаружила, что стоит на горной тропинке, которая убегает вниз, к степи, тянущейся до горизонта.
- Мы вышли из долины!- выкрикнула Мелодия ликующе,- Рамин, представляешь…
Она обернулась, ожидая увидеть довольного мальчика, но обнаружила только Луну, что стояла рядом.
- Рамин?- произнесла фея в недоумении,- ты где?
Ответом ей стала тишина. Мелодия начала искать вход в тоннель, но его не было – сплошная скала без единой трещинки. Но она только что вышла здесь!
- Рамин!- крикнула фея изо всех сил, чувствуя страх, все возрастающий,- где ты? Отзовись!
Она продолжила лихорадочно искать вход в тоннель, но везде были сплошные, отвесные,  скалы, и ни намека на тропу. Значит, горы решили, что ей пора покинуть долину, и поэтому открыли проход…. Отпустили ее, а Рамина оставили внутри, хотя он пообещал пойти с ней…
- Рамин!!!- завопила Мелодия в отчаянии, и эхо тут же начало повторять имя мальчика, искажая его. Нет, она зря зовет его, он не выйдет из долины, просто не сможет…
К отчаянию в ее душе при этой мысли добавилась боль, и Мелодия, бессильно опустившись на камни, горько заплакала. И взамен вытекающих из глаз слез приходило понимание  - она его больше никогда не увидит…
Гнев вдруг вытеснил остальные эмоции, и фея, поднявшись на ноги, начала бить по скале кулаками, приказывая горе открыться ей, пропустить назад, или дать Рамину пройти к ней. Она разбила костяшки пальцев до крови, но почти не чувствовала боли – от ярости, что теперь ярким костром горела в ее душе.
- Ты не сможешь вернуться туда, как бы ни хотела,- произнес за ее спиной холодный голос.
Перестав колотить скалу, Мелодия круто обернулась, увидев Викториана, что ничуть не изменился за прошедшее с их последней встречи время.
- И он не сможет придти к тебе. Ты должна идти дальше к своей цели, в этой долине ты увидела и узнала все, что должна была.
- Нет, не все!- выкрикнула фея,- я не узнала Рамина, как мужа, и хотела бы, чтобы у нас были дети…
- Это судьба людей, а ты, хоть и выглядишь сейчас, как человек, остаешься феей,- произнес посуровевшим голосом Викториан - словно холодный ветер налетел на Мелодию, охладив ее ярость.- Твой путь – идти к цели, чтобы однажды вернуться в Туманную долину. Ты не хочешь этого больше, но так будет.
- Почему?- спросила Мелодия с горечью в голосе,- почему тогда я должна была его полюбить? Я ведь вдали от него буду страдать…
- Любовь – самое светлое чувство, что ты можешь узнать на земле, самое сильное. Не все феи познают его, а кому удалось – счастливчики.
Фея покачала головой, не в силах согласиться с этим.
- А если я буду упорствовать?- произнесла она с вызовом,- останусь здесь и буду взбираться на гору?
- Я предвидел это, и пришел к тебе, сказать, что ты просто время потеряешь. А когда осознаешь, что нужно продолжать путь, тебе будет труднее идти дальше. Я пройду с тобой эту пиковую точку, а после расстояние заставит тебя отказаться от попыток вернуться в долину.
Горечь и боль снова нахлынули на Мелодию, она заплакала…. Но и плача, понимала, что Исследователь гроз прав, и нужно идти вперед. Поэтому пошла по тропе, то и дело, спотыкаясь о камни, которые не замечала из-за пелены слез.
- Ты стала сильнее, и меня это радует,- говорил Викториан, идя рядом с ней,- хоть ты испытываешь боль, она не мешает тебе идти вперед, пусть и медленно.
- Откуда вы узнали, что я попытаюсь вернуться?- спросила Мелодия, ощутив, что слезы закончились,  вытерев рукой мокрые щеки.
- Мы наблюдали за тобой,- отозвался Исследователь гроз,- само твое поведение, величина любви к тому мальчику, давали это понять. Мы знали, что ты его не оставишь, даже если горы разлучат.
- А вот Луна осталась со мной,- произнесла фея с грустной улыбкой,- хотя бы она…
- Между тобой и этим барсом образовалась очень крепкая связь, он поможет тебе в пути. И мне радостно осознавать, что такой друг у тебя есть именно сейчас. Ты ведь дорожишь этим барсом?
Мелодия кивнула.
- Луна первая признала меня  как свою в долине. Я не брошу ее, и она тоже меня не оставит.
- И это хорошо для вас обеих.
Тут разговор прервался – тропа стала круче и уже, пришлось идти по одному. Мелодия шла первая, пытаясь свыкнуться с мыслью, что навсегда покидает долину и ее обитателей. А потом вдруг заметила, что на ней – платье и кроссовки.
- Как так произошло?- удивленно спросила фея,- я же не переодевалась…
- Я помог тебе в этом – странствовать нужно в подходящей одежде. Платье – лучшая одежда для феи, а кроссовки защитят твои ноги в дальнейшем.
- Понятно.
Преодолев последние крутые склоны, они оказались на просторной степи, по которой гулял сильный ветер, тут же встрепав волосы Мелодии.
- Теперь я могу не опасаться, что ты повернешь назад – мы проделали нелегкий путь, и покинули горы,- сказал Викториан,- как и прежде, ты вольна идти куда хочешь, но не назад.
И он тут же исчез, оставив Мелодию с Луной. Оглянувшись, фея поняла, что не сможет карабкаться назад, зная, что это  - зря. Поэтому, тяжело вздохнув, пошла по степи. Барс тут же начал охотиться – его шерстка мелькала то впереди, то по бокам. Мелодия же едва видела это – ее думы были вместе с Рамином, в долине. Она надеялась, что Рамин не будет зря терять время, пытаясь найти ее, и вернется к обычной жизни. Жаль, что жены у него не будет, но остается еще путь охотника…

Глава 8. Нелегкие испытания
Она долго шла по степи, не чувствуя усталости – постоянные прогулки с Рамином по пещерам закалили ее ноги. Постепенно начало темнеть, и вдали показались невысокие холмы с деревцами. К ним Мелодия и пошла, ускорив шаг, а Луна неотступно следовала за ней. Тем временем, нужно было искать место для ночевки – но вокруг все еще была одна степь. Наконец, после часа поисков, Мелодия нашла низкое дерево, и, улегшись на землю рядом с Луной, забылась сном.
На следующий день она шла до вечера по степи – а после начались холмы и рощи. Куда ни глянь – ни одного признака обитания людей поблизости, и фея начала думать, не повернуть ли налево или направо. Но все-таки прямо ей идти хотелось больше всего – из-за холмов, что словно скрывали от нее нечто интересное. Большую часть дня она смотрела по сторонам, или наблюдала за Луной, когда та охотилась. Холмы оказались почти одинаковыми, и постоянные подъемы-спуски утомили Мелодию, вдобавок, на нее накатила тоска. Опять захотелось вернуться в долину, или хотя бы, найти город, в котором можно было бы задержаться дня на три.
Задумавшись об этом в очередной раз, фея не заметила, как с холма, к которому она только начала подходить, начали спускаться фигуры. Только услышав все усиливающийся топот копыт по сухой земле, Мелодия обратила на них внимание – шестеро всадников, и у двоих в руках лук. Они ехали к ней, поэтому фея остановилась, и Луна застыла рядом с ней. Она вся подобралась, оскалила зубы, зарычав. А всадники, подскакав вплотную, окружили фею и барса, нацелив на них луки.
 - Пойдете с нами,- приказал один из них, с длинными черными волосами, собранными в хвост, глядя на фею холодным взглядом,- успокой барса, девчонка, иначе он умрет от стрел.
- Тише, Луна,- прошептала Мелодия, погладив барса по голове,- все хорошо. Они не причинят нам вреда.
Луна перестала рычать и скалиться, но во взгляде ее осталась угроза. Она возобновила путь вместе с феей, следуя за черноволосым мужчиной, а по обе стороны ехали всадники, словно отрезая путь к бегству. Бежать фея и не думала, чувствуя, что свою угрозу главный всадник исполнит сразу, как только сочтет нужным. И думала о том, куда же их с Луной ведут. На это не было ни одной догадки – всадники не разговаривали друг с другом. Так что Мелодии оставалось только ждать, когда они придут куда-нибудь.
Взобравшись на холм, фея увидела город, окруженный каменной стеной. Он стоял на холме, и возвышался оттого еще больше. Туда-то их и вели…
Идти до города пришлось порядочно, Мелодия, еще не останавливающаяся за день, уже запыхалась от быстрого темпа. Войдя в город через узкие ворота, она поразилась, насколько высокая стена, что его окружает – было похоже, что она попала в тоннель без крыши. Дома тоже были высокими, с узкими окнами. Всадники повели ее по дугообразным улочкам, не слезая с коней, а люди, идущие навстречу, уступали дорогу, и каждый потрясенно смотрел на Луну. Видимо, они все не видели барсов, либо не ожидали, что один из них будет идти по улицам города днем.
Вскоре, забравшись на вершину холма, они подошли к самому высокому дому – он был выше, чем остальные, раза в два, и очень широкий. А верхушку его представляла башня, заканчивающаяся шпилем с развевающимся на нем красно-синим полотном. Мелодия не успела рассмотреть его получше – отдававший приказы мужчина, спешившись, заставил ее идти дальше грубым ударом в спину, и Мелодия вошла в резные двери. За ней последовали еще двое мужчин, у одного был лук за спиной, а остальные всадники поскакали обратно к воротам.
Она оказалась в просторном холле, освещенном факелами, и пошла через него, глядя на картины, висящие на стенах. Одни изображали сцены кровопролитных битв, на других были нарисованы лица людей, что смотрели на фею из-под насупленных бровей. Внезапно ей стало неуютно, Мелодия поежилась – хоть было тепло, даже душно, но предчувствие чего-то нехорошего прокралось в ее душу.
Пройдя холл, они оказались в длинном коридоре, с многочисленными поворотами и лестницами, ведущими то вниз, то верх. Они свернули на третью по счету лестницу, идущую по спирали, и начали подниматься вверх. Вскоре у феи закружилась голова, она остановилась, но постоять на одном месте ей не дал идущий за ней человек, пихнув в спину, отчего Мелодия чуть не упала. Услышав грозный рык Луны, она тут же начала ее успокаивать, приговаривая:
- Ничего страшного, Луна, мне не больно.
- Ты плохо лжешь, девчонка,- усмехнулся черноволосый мужчина,- даже я не поверил бы тебе, а этот зверь – тем более. Но даже такая ложь хороша, если держит барса в узде.
Луна посмотрела на него долгим взглядом, раздраженно дергая хвостом. От ласковых прикосновений феи она успокоилась, и продолжила путь по лестнице.
Когда лестница перешла в короткий коридор, Мелодия вздохнула с облегчением, ощутив, что перед глазами уже ничего не мельтешит. Ее конвоир открыл дверь, что была здесь единственной, и они оказались в просторном зале, с высоким потолком. На стенах тоже были картины со сценами битв, и даже большая карта земель, а в центре зала стоял стол, за которым обедали четыре человека.
- Я и патрульные из моего отряда поймали эту девчонку и барса, генерал,- доложил конвоир Мелодии,- они шли с юга.
- Наконец-то,- произнес довольным тоном сидящий с краю мужчина – в одеждах красного цвета.
Глядя на его хитро прищуренные глаза, высокий лоб, и острую бородку, еще больше удлинявшую узкое лицо, фея ощутила неизвестно откуда взявшуюся неприязнь.
- Я поговорю с девчонкой,- вновь заговорил генерал,- а вы уведите барса.
- Я не оставлю Луну!- заявила Мелодия решительно, присев, и обняв барса, что снова оскалился, - она не пойдет с ними!
- Луну?- переспросил генерал насмешливо,- значит, это действительно твой барс, девчонка из Долины меж гор. Прикажи ему идти с моими подчиненными, и ему не причинят вреда.
- Она не послушает меня,- покачала головой фея,- она идет за мной повсюду, но это не значит, что я – ее хозяйка. Мы друзья, и она будет защищать меня до последнего, как и я ее.
 - Тогда ее уведут силой,- сказал генерал,- здесь не зверинец, еще загрызет кого-нибудь.
Мелодию схватил черноволосый мужчина, оторвав от Луны. Барс тут же попытался укусить его, но в этот миг стрела попала ему в бок, и он, взвизгнув, упал на пол.
- Луна!- закричала Мелодия, бешено вырываясь – но держащий ее мужчина не ослабил хватку.
- Унесите в клетку,- приказал генерал,- я не хочу, чтобы пол запачкала его кровь.
- Ты… чудовище!- выплюнула фея, чувствуя, как по щекам текут слезы,- она же ничего не сделала плохого…
Генерал лишь пожал плечами, словно не заметив оскорбления феи.
- Просто не успела – мой человек предпринял меры, ведь все в этом городе знают, насколько опасны эти звери.
- Ты и твои воины опаснее ее во много раз,- произнесла Мелодия с ненавистью,- причиняете боль тем, кто ничего вам не сделал…
Она прервалась, увидев, что два ее конвоира обвязали Луну толстыми цепями, за которые и потащили ее, а она пыталась прогрызть цепи. Мелодия еще несколько раз выкрикнула имя барса, пока его волокли до двери, а когда он и люди, тащившие его, скрылись за дверью, перестала вырываться, поникнув.
- Она же ранена…,- прошептала фея,- если ее не вылечить, она умрет…
- Достаточно лишь вытащить стрелу, и рана заживет сама,- отозвался генерал пренебрежительно,- но хватит о нем – я хочу задать тебе пару вопросов.
- После всего, что вы сделали, я не хочу говорить с вами,- сказала Мелодия с нажимом, ощутив, что воин генерала больше ее не держит,- если вы и дальше собираетесь держать меня в плену, я хочу быть вместе с Луной.
Генерал неожиданно пришел в ярость, и, поднявшись из-за стола, кинул кубок, полный чем-то жидким, на пол, взревев:
- Я сказал – хватит о барсе! Ты должна задуматься о своей судьбе, а все о звере твердишь!
- Я сама решу, как и о чем мне думать и говорить,- произнесла Мелодия тихо и зло, глядя, как бардовая жидкость растекается по полу из разбитого кубка,- не смейте указывать мне в этом.
- А ты не из трусливых,- одобрительно хмыкнул генерал, успокоившись,- люблю, когда противник, кем бы он ни был, ведет себя достойно, что бы ни случилось. На вид ты хрупкая девчонка, но внутри сильнее, чем большинство моих воинов.
- Я польщена,- бросила фея язвительно,- но лесть вам не поможет – я все равно не стану отвечать на ваши вопросы.
Генерал фыркнул, опустившись на свое место за столом.
- Ладно, можешь сначала подойти к столу и поесть. Я уверен, никто из моих сотрапезников не будет возражать – у нас много еды.
- Мне это не важно – я не ем за одним столом с врагами,- произнесла Мелодия холодно, хотя чувствовала сильный голод,- это все равно, что умыться кровью Луны.
- Упорная,- хмыкнул генерал,- хорошо, стой, если хочешь, голодная.
Он откусил хороший кусок мяса от порции на своей тарелке, и принялся его тщательно пережевывать, запивая жидкостью из кубка, что наполнил для него сосед справа.
- Я – генерал Броуд,- произнес он,- а эти мужчины – начальники моих войск. Как тебя зовут, девочка?
Мелодия упорно молчала, решив вообще не разговаривать.
- Ты ведь из долины, да? Там много зверей таких же крупных, как твой барс?
И снова тишина в ответ.
- Знаешь, я уже давно пытаюсь пройти в долину, захватить барсов и тигров, что там живут, чтобы они воевали вместе со мной,- произнес генерал,- мне удавалось схватить всего трех барсов, поодиночке, в горах – и все они умирали в клетках, не желая подчиняться мне. Поэтому мне нужны звери с долины, подчиняющиеся человеку…
Его прервал заливистый смех Мелодии – она смеялась так сильно, что на глазах даже слезы выступили.
- Вы глупее, чем любой ребенок из долины,- произнесла она сквозь слезы,- вы не знаете ничего о долине, барсах и тиграх, что обитают там. Вам никогда не приручить даже одного зверя.
Она увидела, как лицо генерала побагровело, сделавшись почти одного цвета с его одеждой. Он махнул рукой, но прежде, чем фея поняла, что это может значить, черноволосый конвоир наотмашь ударил ее по лицу ладонью.
Прижав ладонь к правой щеке, горевшей от удара, Мелодия процедила:
- Подонок. Ты так слаб, что даже безоружную девчонку приказываешь бить своим подчиненным?
- Хочешь получить удар от меня лично?- с яростью в голосе сказал генерал, вновь поднявшись на ноги,- это легко устроить.
Он размашистым шагом подошел к фее почти вплотную – ей пришлось задрать голову, чтобы видеть ненавистное лицо, и смотреть прямо в темно-серые глаза врага. Она не боялась, что он ее ударит, и почему-то чувствовала себя необычайно сильной.
Возможно, это почувствовал и генерал – отведя взгляд, он отошел назад на пару шагов.
- Отведите эту дерзкую девчонку в личные покои,- приказал он ровным тоном черноволосому мужчине,- и проследите, чтобы ей там было очень удобно.
Черноволосый воин толкнул ее к двери, и фея вышла из зала. Вдвоем они пошли по спиральной лестнице, и чтобы голова не кружилась так сильно, Мелодия задумалась, осмысливая только что произошедшее. Выходит, этот генерал отлавливает барсов, в желании приручать их, чтобы потом использовать против врагов на поле битвы. Дурацкая идея жестокого человека, что может обернуться бедой для жителей долины, если ему вдруг удастся войти в нее. Конечно, барсы и тигры не станут подчиняться чужаку, но оружие его воинов способно их остановить…
Вновь вернувшись ненадолго сознанием на лестницу, когда конвоир ее поторопил ударом в спину, Мелодия задумалась о значении последних слов генерала. Какие именно покои он имел в виду? Она его сейчас оскорбила перед подчиненными, и вряд ли он ей это спустит, не говоря уж о том, что не станет пускать ее в комнату для гостей.
Вскоре они вышли в длинный коридор. Пройдя по нему несколько минут, конвоир заставил фею свернуть в проход справа. Там оказалась мало освещенная лестница, ведущая вниз – такая крутая, что Мелодия поминутно опасалась, что вот-вот упадет. К счастью, она скоро вывела в мрачный коридор, освещенный всего несколькими факелами, каждый на большом расстоянии друг от друга. Конвоир снял факел со стены, и повел фею по коридору. Она видела слева и справа решетки, чередующиеся в каменных стенах через равные промежутки. Скоро факела закончились, и если бы не тот факел, что нес конвоир Мелодии, они оказались бы в кромешном мраке.
Внезапно коридор закончился тупиком, и Мелодия в недоумении нахмурилась – куда же они пойдут теперь, если нет пути? Но, когда конвоир ударом в спину подтолкнул ее к решетке слева, и его факел осветил пространство за ней, Мелодия  поняла, что они пришли. И ее ждет личная камера, холодная, пустая и мрачная. Черноволосый мужчина отворил решетку ключом, и заставил фею войти в камеру, закрыв решетку за ней. Мелодия села на грубый каменный пол, и следила за бликом удаляющегося факела на стене, пока не оказалась в темноте. Мысли ее вернулись к Луне – генерал сказал, что стрелу вынут, так что рана зарастет. Хоть бы так и было…
Ненависть к этому жестокому человеку вернулась, и Мелодия внезапно захотела, чтобы он был наказан за то, что заставлял ее и Луну страдать. Вот только вряд ли это произойдет – он в городе, похоже, главный, с ним вооруженные воины, с которыми одна Луна, к тому же, раненая, не справится. А она сама в темнице, и вряд ли отделается простым сидением на холодном полу…
Фея не знала, сколько сидела во тьме, но в какой-то момент поняла, что вокруг стало светлее, и раздаются тихие шаги. Поднявшись на ноги, она наблюдала за бликами факела на стене – человек приближался. И вскоре она увидела сквозь прутья решетки ненавистное лицо генерала, а рядом с ним стоял незнакомый ей мужчина, облаченный в черную одежду. Посмотрев на его лицо, каждая черточка которого выражала радостное предвкушение, и, увидев странный блеск в его глазах, Мелодия почувствовала смутный страх. Этот человек отпер решетку, и вместе с генералом вошел в темницу.
- Ну что, девчонка, еще не надумала говорить?- спросил генерал.
Фея ответила взглядом, полным ненависти.
- Что ж, у меня есть способы развязать тебе язык.
К ней подошел мужчина в черном, заставив отойти к стене. Там висели цепи, ранее не замеченные Мелодией, и мужчина, схватив ее правую руку, заковал ее запястье в одну из двух верхних цепей, а она даже не смогла ему помешать. Вскоре цепи держали ее еще и за левую руку, и щиколотки ног. Попробовав дернуться, фея лишь причинила себе боль, и не сдвинулась даже немного.
А мужчина, заковавший ее, поднес длинную железку с круглым и широким концом, к горящему факелу, что был прикреплен к стене. Глядя, как она краснеет все больше, Мелодия поежилась от страха – неужели ее будут пытать?
Ее предположение подтвердилось вскоре – мужчина в черном подошел с железкой к ней, и в следующую секунду раскаленное железо коснулось ее ноги чуть выше колена. Дико закричав от боли, Мелодия тут же почувствовала, что железо больше не жжет ее кожу.
- Ну, что скажешь теперь?- поинтересовался генерал,- поговоришь со мной, или испытывать боль тебе нравится?
- Что вам от меня нужно?- спросила фея, понимая, что не выдержит, если пытка повторится.
- Ответь на мои вопросы. Ты из долины?
- Нет. Я просто шла мимо…
- Ты лжешь, это поймет и слепой. Повторить пытку?
Бросив взгляд на еще красную железку, фея поспешно произнесла:
- Мне удалось пройти в долину. Но я не оттуда родом, и, в конце концов, ушла.
- Вот это уже другой разговор,- произнес генерал довольным тоном,- значит, ты знаешь туда дорогу?
- Долина не пускает чужаков. Хоть я и знаю дорогу, вам это не поможет.
Генерал громко рассмеялся.
- Долина не пускает? Она же не человек, это просто земля, деревья и горы, которые ее окружают. Ты хочешь запутать меня, девчонка?
- Долина не пускает чужаков,- повторила фея тихо и серьезно, отчего генерал перестал улыбаться,- она даже меня не пропустит, хоть я и была там. Я знаю…. я пыталась вернуться, но не смогла.
Теперь в ее голосе прозвучала боль от разлуки с Рамином.
- Это может быть не так, но ты в это веришь,- протянул генерал задумчиво,- хорошо, посмотрим. Будешь показывать дорогу.
- Нет,- произнесла фея очень громко и четко,- я не вернусь туда, тем более, из-за ваших корыстных целей.
- Тогда будут еще пытки,- пожал плечами генерал.
И снова к ноге Мелодии прикоснулась раскаленная железка, заставив вопить от боли. Но даже теперь она не была согласна вести генерала, думая о Рамине и остальных. Если эти жестокие люди пройдут в долину, селяне наверняка умрут, пытаясь защитить барсов и тигров…. А железка прожигала ее кожу все сильнее, и вскоре фея потеряла сознание от боли…
Очнувшись, Мелодия не могла понять, где она – вокруг был мрак, а запястья и щиколотки что-то держало. Она почувствовала жжение в ноге выше колена, и вспомнила, что ее заперли в темнице, и человек генерала, пытаясь заставить говорить, жег ее тело раскалившимся железом. Сколько же времени прошло с тех пор, как они ушли? Ей нужно отсюда выбираться, спасать Луну – ведь ее, раненую, кроме нее защитить некому. Неизвестно, что с ней могут сделать…. Но, похоже, она может выбраться отсюда, только пообещав провести генерала и его воинов в долину. Но если сделает это, то предаст всех селян…
Неожиданно осознав, что горы не пропустят воинов, кто бы ни вел их, Мелодия даже рассмеялась от облегчения. Оставалось только ждать, когда генерал снова придет к ней…
Мысли об этом прервало чувство голода – такое сильное, какое фея прежде не ощущала. Она сейчас отдала бы все за хоть какую-нибудь еду, но, похоже, могла лишь мечтать об этом.
Шло время, голод то пропадал, то появлялся, становясь еще сильнее, заставляя Мелодию корчиться в цепях, шипя от боли. Наконец, она так измучилась, что просто повисла на цепях. Ей уже надоело слышать только стук собственного сердца и не видеть ничего, хотелось, чтобы кто угодно, даже генерал, вошел в камеру, и поговорил с ней…
Она не заметила, как снова потеряла сознание. А, очнувшись, увидела напротив мужчину в черном, и генерала – он держал в руках тарелку с аппетитно пахнущим мясом. Желудок феи свело от голода, потекли слюни, она вся подалась вперед, вновь ощутив боль в запястьях и щиколотках…
- Это твой обед,- сказал генерал,- пообещай, что проведешь нас в долину, и будешь свободна, сможешь утолить голод. Ты ведь хочешь есть? Прошло уже 5 дней с тех пор, как ты попала сюда.
За Мелодию ответил ее желудок, громко заурчав.
- Я покажу вам дорогу,- произнесла фея.
Мужчина в черных одеждах подошел к ней и освободил от цепей. Не удержавшись на ногах, Мелодия упала на пол, и, сумев присесть, принялась растирать щиколотки и запястья, на которых виднелись рубцы. И, подняв голову, увидела прямо перед глазами тарелку с мясом.
Только собравшись схватить мясо и съесть, фея вдруг вспомнила Луну, истекающую кровью. Жуткая догадка промелькнула в ее сознании – она порывисто вскочила на ноги, отшатнувшись к стене:
- Вы убили Луну и предлагаете мне ее мясо?- в ее голосе звучали ноты ужаса и паники.
Генерал удивился так сильно, что Мелодия поняла – он не притворяется.
- Думаешь, я настолько жесток, что способен на такое?- спросил он с недоумением,- это мясо быка, оно еще час назад стояло на моем столе.
Мелодия перевела дух – сердце от испуга готово было выпрыгнуть из груди. И хотя она верила словам генерала, но не смогла съесть мясо.
- Уберите тарелку – я больше не хочу его есть.
Этот ее отказ удивил генерала еще больше, но он не стал спорить, передал тарелку человеку в черном. И вышел из камеры, сказав Мелодии идти за ним.
- Что с Луной?- спросила она на ходу,- если она мертва, я не поведу вас в долину, сколько бы вы ни пытали меня.
- Мы идем как раз к ней,- отозвался генерал,- сама увидишь, что с твоим драгоценным зверем.
Они прошли мрачный коридор, и, поднявшись по лестнице, вышли в длинный коридор. Здесь было так светло, что фея сощурилась – глаза словно резало светом. Но вскоре она привыкла, и, когда они вышли на улицу, Мелодия смогла спокойно посмотреть на небо, застланное пеленой серых туч.
Отвлекаться на это она не стала – человек в черных одеждах уже почти толкнул ее вперед. И пошла за генералом вдоль большого дома, гадая, где именно Луна.
 Они обошли дом, что заняло порядочно времени, и попали на пустой задний двор, со стоящей в центре клеткой. Ее окружили 6 человек, держащих длинные палки. Мелодия сначала не поняла, зачем они воинам, но, подойдя поближе, увидела лежащую в клетке Луну, а на концах палок – острые наконечники. Они ранили барса, и его шерстка была в нескольких местах покрыта кровью. Нет, это же видение из пещеры…
Дикий крик вырвался из груди феи, она рванула вперед, и, подбежав к ближайшему к ней воину, вырвала у него из рук пику, отбросив ее назад. Он даже не успел помешать ей, а она побежала по кругу, обезоруживая воинов одного за другим – они все просто стояли на месте, видимо, удивленные тем, что им помешала безоружная девчонка. А Мелодия, забрав пику у последнего воина, открыла клетку, и кинулась к Луне, обняв ее. Барс поднял голову, глядя на нее глазами, полными боли.
- Прости меня, Луна,- шептала фея, гладя шерстку барса вновь и вновь,- я не смогла тебя защитить, пришла слишком поздно…. Но больше я тебя не оставлю. Обещаю.
Чуть отстранившись от барса, Мелодия осмотрела его. И увидела три свежие раны, из которых текла кровь. Она легко прикоснулась к двум из них, желая, чтобы раны затянулись. Жаль, что не все желания исполняются…
- Ну, что? Готова идти?- прервал ее мысли голос генерала,- я не могу ждать больше.
- Готова, но пойду только вместе с Луной,- отозвалась фея, поднявшись на ноги,- если она останется тут одна, ее наверняка измучают так, что она умрет. Без нее я никуда не пойду.
Генерал презрительно фыркнул:
- Глупая девчонка. Посмотри на этого барса – он даже встать не может, весь кровью истекает. Потащишь его с собой – точно умрет, и наш ход будет замедлять.
Мелодия только собралась возразить, как услышала глухой рык Луны. Обернувшись, она увидела, что барс стоит так же твердо, как и всегда, яростно скалясь; и кровь не течет из ее ран больше.
- Это ты посмотри – она уже поправляется, и заявляет об этом сама,- произнесла фея звенящим от торжества голосом,- и сможет пойти со мной.
Генерал был явно недоволен этим, но ему пришлось согласиться:
- Хорошо, пусть так. Только следи, чтобы барс не напал на меня и моих людей, иначе он тут же сдохнет.
- Пора идти, Луна,- произнесла фея тихо, присев на корточки рядом с барсом,- нам нужно вернуться к долине, иначе и мне, и тебе, будет плохо. Не нападай на них, ладно?
Луна, перестав скалиться, лизнула Мелодию в щеку, что означало согласие.
- Выступаем,- скомандовал генерал,- пойдете первыми, и вам же лучше идти быстрее, чтобы мои всадники вас не затоптали.
Мелодия ответила ему презрительным взглядом, и вышла из клетки, зная, что Луна идет следом за ней. Не оглядываясь, она дошла до дверей в большой дом, и направилась вниз, по улицам, к воротам, слыша цокот многих копыт. Нет, лучше ей не оборачиваться, чтобы страх не помешал идти дальше. Конечно, она узнает, сколько воинов идет за ней, рано или поздно, но пусть это случится как можно позже….
Так начался поход на долину, который возглавляла Мелодия, сама того не желая. Она не раз вспомнила за долгий марш, что они совершили в этот день, слова Викториана – назад ей идти нельзя. Но ведь она возвращается не по своей воле…. Луна ей слишком дорога, чтобы платить ее жизнью за быстрое продвижение к цели…
Ощущая весь день угрозу от идущего сзади войска, Мелодия только вечером, на закате, когда все остановились в степи переночевать, увидела, какова мощь армии генерала: на большом участке земли слева и справа было черно от людей и коней, загорались костры, на которых готовился ужин. Страх, пришедший в душу феи, быстро перерос в ужас при мысли, что горы не смогут задержать эту армию, и она пройдет в долину. А виновата будет она…
Ее горестные мысли были прерваны – кто-то из воинов, проходя мимо, кинул Мелодии кусок хлеба. Подобрав хлеб с земли, фея даже внимания не обратила на то, что он был черствым – жадно сгрызла его, и огляделась в поисках добавки. Но это был весь ее ужин, и он только разжег аппетит феи, заставив ее желудок снова урчать. В попытке заглушить чувство голода, Мелодия решила немного пройтись, поискать Луну – она ушла охотиться, едва скомандовали стать лагерем. А барс словно почуял, что она его ищет – появился из тьмы, едва она подошла к крайним кострам, облизываясь….
Гладя Луну, фея от души порадовалась, что она так быстро поправляется – за день раны успели полностью затянуться, и сил у барса явно прибавилось. Крови на его шерстке больше не было (он смыл ее, еще когда они выходили из города, и шли медленнее, ожидая, когда все войско построится в надлежащем порядке), и с виду казалось, что Луна не попадала в ту клетку. Но Мелодия очень хорошо помнила раненую Луну и людей, что атаковали ее, и готова была сделать все, чтобы не увидеть вновь такую картину.
Они шли к горам три дня, отдыхая только в ночные часы, и у Мелодии от усталости и недостатка еды почти не было сил. Но не поэтому она не могла себя заставить идти дальше, когда все остановились у подножия гор – слова Викториана снова всплыли в ее сознании, а с ними вернулась боль от разлуки с Рамином. Ей нельзя туда идти…. Она не вернется обратно…. Но придется сделать попытку против воли, по приказу врага…
- Веди нас дальше,- заговорил генерал, спешиваясь – на горы они могли забраться только пешком, и коней планировали оставить у горы, с небольшим отрядом.- Я хочу скорее вступить в долину.
Мелодия, сделав усилие над собой, начала карабкаться, но порода вдруг осыпалась под ее ногами, отчего фея съехала вниз.
- Слабачка,- услышала она презрительные слова одного из начальников войск.
- Может, стоило ей давать больше еды?- предположил другой.
- Не важно,- отозвался генерал резким тоном,- она поднимется и продолжит путь, если не хочет, чтобы ее драгоценному барсу пришел конец.
Фея, поднявшись на ноги, возобновила попытки забраться хоть немного на гору. Но все они проваливались – гора явно не пускала ее дальше. Вот она снова оказалась на траве…
- Я не вижу твоих усилий,- заговорил генерал вновь, с гневом в голосе,- значит, пришло время тебя пришпорить.
Услышав звук натянувшейся тетивы лука, Мелодия поспешно поднялась на ноги, и метнулась к Луне, загородив ее.
- Не трогайте ее, она тут ни при чем!- воскликнула фея.
- Тогда старайся лучше!- взревел генерал с искаженным от ярости лицом,- теперь, в шаге от долины, я не упущу то, зачем пришел, из-за слабости девчонки!
Горечь и боль, что были в ее душе до сих пор, усилились, и Мелодия опустилась на колени, сказав сквозь слезы:
- Я залезала на более крутые скалы! Это все гора… Я говорила, что она нас не пустит! Она не пускает никого с оружием…
Она прервалась, ощутив, как генерал схватил ее за волосы, и поднял – теперь ее лицо было почти вровень с лицом генерала.
- Ты пойдешь,- прошипел он,- иначе сдохнешь сразу после барса.
И он швырнул Мелодию вперед, на камни. Она со всей силы ударилась грудью о крупный камень, и задохнулась от боли. Из глаз все текли слезы от боли и унижения, а в душе разгоралась ненависть к этому жестокому человеку, что сейчас мучил ее. И в порыве отчаяния, фея мысленно взмолилась горе:
«Прошу, покажи всем этим людям, что им здесь не место, защити свои секреты! Я не могу их остановить, но ты-то можешь!»
- Поднимайся,- произнес генерал с холодом в голосе,- пока я не войду в долину, ты не сможешь отдохнуть.
Мелодия, сумев повернуться, посмотрела на генерала, вложив во взгляд всю ненависть к нему. Поднялась, и снова направилась к горе…. Но тут внезапно раздался грохот, и фея, подняв голову, увидела, что с вершины горы мчится множество крупных камней. Она тут же метнулась к Луне, от которой только что отбежали воины с пиками, сдерживая ее ярость. Остальные воины тоже побежали, надеясь спастись, прочь от горы. Но не генерал – выкрикнув что-то непонятное, он помчался вперед, к горе, но не навстречу катящимся камням, а левее. Что было дальше, фея не видела – она сжала барса в объятиях, сжавшись, и твердила мольбу горе о спасении.
Минутой спустя грохот стал почти оглушающим, все мысли исчезли, и фея только  ощущала, что по спине бьют мелкие камни, каждую секунду ожидая, что какой-нибудь крупный булыжник раздавит ее и Луну. Но проходило одно томительное мгновение за другим, а грохот становился все тише, камней на нее падало все меньше, только хотелось кашлять от пыли.
Наконец, не выдержав долгого ожидания, когда снова наступила тишина, Мелодия открыла глаза, посмотрев на Луну. Она была в порядке, только чихнула пару раз, зато местность сильно изменилась: вокруг, на несколько сотен метров, лежали валуны и булыжники, а в воздухе до сих пор стояло облако пыли. Закашлявшись, Мелодия хорошо присмотрелась к камням, ожидая увидеть уцелевших людей. Но не было никакого движения, никто из войска не смог убежать, и даже сам генерал теперь оказался под камнями.
Осознав, что гора спасла ее и Луну, фея горячо поблагодарила ее. И пошла вперед, по камням, удивляясь мощи обвала – казалось, что гора словно сдвинулась почти на километр. Барс легко перепрыгивал с камня на камень, изредка принюхиваясь – возможно, чуял кровь мертвых солдат. Постаравшись не думать об этом, Мелодия поспешила пройти завал побыстрее – ведь она так задержалась, нужно было скорее продолжать путь.
Но прошло не меньше часа, когда фея, наконец, ступила на траву, вздохнув с облегчением – идти по камням было неудобно. К тому же, у нее итак было мало сил….
Теперь они шли гораздо медленнее, часто останавливаясь, чтобы фея отдохнула – она еще чувствовала боль в груди от удара об камень. Она думала найти лес, чтобы поискать там ягод, но вокруг, сколько бы они не шли, была одна степь. Они шли по ней два дня, и уже под вечер степь перешла в луг. Но Мелодия уже не замечала этого – повалилась на траву, обессиленная. За эти два дня она не смогла найти ничего пригодного в пищу, только росу пила. Зато Луна успешно охотилась на грызунов и птиц.
Фея лежала так до тех пор, пока не почувствовала, что пахнет кровью. Чуть повернув голову, она увидела убитого грызуна – его шея была полностью перекушена. Это Луна так хочет помочь ей…
Сумев протянуть руку к усевшейся рядом Луне, чтобы погладить ее, Мелодия прошептала:
- Я так благодарна тебе. Но я не могу есть сырое мясо, а огонь развести нечем, да и сил нет. Съешь его сама, хоть ты будешь сильной.
Она снова опустила голову на землю, пытаясь не замечать сосущего чувства голода. Если так и дальше пойдет, она скоро упадет в обморок от слабости…
Внезапно фея почувствовала щекой шершавый нос Луны – барс настойчиво тыкался в нее носом, а когда Мелодия чуть приподнялась, лег к ней боком.
- Ты хочешь везти меня дальше!- догадалась фея спустя минуту недоумения,- точно сможешь?
Луна просто смотрела на нее, не двигаясь с места, и Мелодия решила ей довериться. Забраться на ее спину оказалось делом непростым, но, после долгих усилий, фее это удалось, и она расположилась там полулежа. А Луна встала и пошла вперед, довольно быстро.
- Ищи лес, Луна,- шептала Мелодия,- там я смогу найти себе еду…
В следующий миг она ощутила холодные брызги на лице, и ошалело оглянулась, пытаясь понять, как это они так быстро дошли до воды. И поняла, что лежит на земле возле озера, а вокруг тянется луг. Выходит, она потеряла сознание от голода, и прошло несколько часов…
Брызги вновь обдали ее лицо, и Мелодия увидела рядом Луну, мокрую – похоже, она залезла в воду только чтобы ее привести в чувство. Благодарно погладив верного друга по спине, фея подползла к озеру и начала жадно пить. А после, обернувшись, заметила с радостью стену леса. Вот это удача! Наконец-то она сможет найти себе еду!
 Но восторг от этой мысли поутих, едва Мелодия попыталась подняться – ведь у нее до сих пор было мало сил, вода лишь утолила жажду, но не голод. Луна сразу поняла, что фее нужна ее помощь – подошла к ней вплотную и помогла забраться на ее спину, поддерживая зубами за платье. А после направилась в лес, а Мелодия смотрела по сторонам, выискивая какое-нибудь дерево или куст с ягодами. Ей долго не везло, и только на другом конце леса она смогла найти деревце с мелкими яблочками. Фея тут же принялась срывать одно за другим, и ела до тех пор, пока не почувствовала, что ее скоро вырвет. Теперь зубы сводило от кислых яблок, зато желудок, наконец, перестал урчать. А, значит, можно было продолжить путь.
В ближайшие час-два, пока они ехали по лугу вровень с лесом, Мелодия ощущала, как постепенно возвращаются силы. И, легким прикосновением остановив Луну, решила пойти дальше сама. Барс же сразу отправился охотиться, как обычно, находя добычу неподалеку от тропы, что вела их вперед. А когда лес закончился, они увидели на горизонте высокие гряды гор, тянущиеся длинной полосой. Фея поняла, что их не удастся обойти, и приготовилась к восхождению на них, что предстояло ей и барсу на следующий день.
Так и получилось – заночевав рядом с небольшой рощицей, они весь следующий день шли к горам. И уже под вечер горы предстали перед ними во всей красе – с виду неприступные, суровые, и высокие. Фее не очень хотелось идти по ним, но выбора не было. Так что пришлось карабкаться, из последних сил – за весь день она не смогла найти ничего, кроме сладких цветков клевера, которыми нельзя было наесться.
По мере подъема она ощущала, что становилось все холоднее, а резкий ветер еще больше заставлял Мелодию дрожать. Наконец, замерзнув и выбившись из сил, она упала на первую же ровную поверхность, и свернулась в клубочек, пытаясь согреться. Луна присоединилась к ней, чуть согрев своим густым мехом, и скоро фея задремала…
Проснулась она еще в темноте, ощущая, что сильно замерзла – вокруг задувал еще сильнее, чем вчера, порывистый ветер, воя в расщелинах скал. И даже лежащая рядом Луна не особенно грела.
Поспешно встав на ноги, фея принялась совершать разные движения, прыгала на месте, чтобы согреться. Пока она это делала, начало светать, и Мелодия решила, что пора выходить. Луна тут же присоединилась к ней, и они продолжили карабкаться все выше. Вскоре фея снова почувствовала голод, и мрачно подумала, что придется есть и сырое мясо – ведь растений здесь было мало, не говоря уж об отсутствии плодовых деревьев.
В этот день они прошли не очень много – приходилось карабкаться по скалам, и онемевшими руками это было сделать сложно. Зато барсу здесь было комфортно, его мех защищал от ветра и снега, который пошел к середине дня. Вечером они уже шли по небольшому слою снега, и пришлось искать себе укрытие вроде пещеры. Луна сразу же пошла охотиться, и Мелодия так долго ждала ее, что, в конце концов, уснула.
Следующие два дня были похожи на этот – долгая и трудная дорога по горам с небольшими передышками, и ночлег в какой-нибудь пещере. Луна охотилась каждый вечер, но ей не везло – по одному ее поведению, беспокойному, Мелодия понимала, что она почти не находит добычи. Сама же фея пила только воду, которую растапливала из снега в руках, и оттого у нее было очень мало сил. Вдобавок, болело горло сильнее с каждым днем, и постоянно текли сопли. А снег все продолжал падать из серых туч над головой, замедляя их продвижение вперед.
В конце этого дня Мелодия уже была на пределе – и, дойдя вечером до каменного козырька, упала под ним, обессиленная. И, едва почувствовав шерстку Луны рукой, лишилась чувств…

Глава 9. По горам и снегам.

…Она долго-долго блуждала в большой и темной пещере, и огонек ее факела все меньше с каждой секундой освещал окружающее пространство. Вот он ярко вспыхнул и погас, Мелодия очутилась в кромешном мраке, и застыла на месте от страха. Она одна, зашла так далеко, что без факела не выбраться, и никто не поможет ей…
…Приходила в себя фея тяжело, ощущая, что ей очень тепло. Открыла глаза, и поняла, что лежит под теплыми шкурами, а над головой голубой купол, искрящийся в бликах огня.
- Очнулась, наконец,- произнес кто-то,- целый день лежала, я уже волноваться начала.
Мелодия, резко повернув голову на голос, увидела девушку лет двадцати, чьи темные глаза с радостью смотрели на нее. Она была одета в куртку и штаны на  меху светло-серого цвета, длинные темно-коричневые волосы заплетены в косу.
- Где Луна?- спросила фея, обнаружив, что хрипит, а горло болит еще сильнее, чем раньше.
- Ты о барсе? Здесь он, у входа лежит – ему такое тепло, как тебе, не нужно.
Фея приподнялась на локтях, и увидела вторую половину хижины – с маленьким костерком, обложенным крупными и закопченными камнями, и участком стены, занавешенном шкурами, от которого веяло холодом – возле него лежала Луна, спящая.
Тут силы ее кончились, и Мелодия снова опустилась на шкуры.
- Ты, наверное, из Долины меж гор?- спросила девушка,- я слышала от родителей, что они всегда ходят с барсами и тиграми.
- Я была в долине, но это не мой родной дом,- покачала головой фея,- а сейчас я где? Это вы меня нашли?
- Я Заури,- представилась девушка,- вчера, к вечеру, мужчины из нашего селения возвращались с охоты, и наткнулись на тебя и барса. Им сразу стало ясно, что ты либо мертва, либо без сознания – на тебя намело порядочно снега. А вот барс еще держался, хотя попытки  защитить тебя вконец обессилили его. Мужчины смогли к тебе подойти, выяснили, что ты жива, и как можно скорее доставили тебя и барса в эту хижину. Ты не приходила в себя день, а барсу было достаточно просто хорошо поесть. Как ты себя чувствуешь сейчас?
- Лучше,- улыбнулась фея,- я только мечтать могла о таком тепле. Вот бы еще поесть…
Девушка с готовностью протянула ей небольшой кусок мяса. Фея сразу поняла, что он вяленый, и откусила кусочек от него. Правда, проглотить она его сразу не смогла – мясо оказалось жестким, и его пришлось тщательно пережевывать.
- Правильно, не торопись,- одобрительно кивнула Заури,- не то тебе плохо станет  - наверняка давно не ела.
- Дней пять,- отозвалась фея, поразмыслив немного,- и до этого неделю еду почти не находила.
И спохватившись, что до сих пор не назвала имя приветливой девушке, представилась.
- Красивое имя,- произнесла Заури с улыбкой – она вообще улыбалась очень часто, и так открыто, что сразу внушала к себе доверие,- очень походит тебе.
Мелодия смущенно улыбнулась, не переставая жевать.
- Это же мясо медведя?- спросила она. И, увидев кивок девушки, продолжила расспросы,- вы все время на них охотитесь?
- Нет, если только они первыми нападают. А вообще их тут мало, они в горы невысоко забираются.
- А сколько людей  в селении?
- Всего 5 хижин, и в каждой 3-4 человека. Дети днем собираются в одной хижине, чтобы было веселее, а вечером возвращаются, чуть раньше охотников. Они охотятся недалеко, и уходят ниже по склонам, только если добычи нет. А те, кто не на охоте, охраняет селение от случайно заходящих сюда хищников.
- Понятно,- протянула фея.
Она прожевала последний кусочек, и почувствовала, что более-менее наелась. Зато захотелось пить, и стоило ей только сказать об этом, Заури протянула ей большую деревянную чашу, полную воды.
- Я растопила много снега, знала, что тебе пить захочется,- говорила девушка, пока фея большими глотками осушала чашу,- ведь мясо очень сухое.
Мелодия кивнула, протянув пустую чашу обратно девушке.
- Я думала, здесь никто не живет,- протянула фея,- но мне повезло, иначе я замерзла бы насмерть.
Девушка подтверждающе кивнула.
- Да, ты ведь не возле селения лежала, а около тропы. Если бы не снег, мы не смогли бы здесь жить – из снега мы делаем хижины, да и воду из снега легко растопить. В этих горах есть еще одно селение – в четырех днях ходьбы, на другой горной гряде.
Мелодия, пока Заури говорила, почувствовала, что силы начали возвращаться к ней, и поднялась на ноги. Небольшая слабость еще оставалась в теле, но она не помешала фее дойти до противоположного конца хижины, и подойти к Луне. Мелодия погладила ее по голове, разбудив – барс тут же поднял голову, глядя на нее голубыми глазами.
- Я рада, что с тобой все хорошо,- прошептала фея,- и путь, что я выбрала, не стал для тебя смертельным.
- В этих горах только голод способен убить барса,- произнесла Заури,- но дичь здесь водится, и твой барс сможет прокормиться сам. А если вдруг ему не повезет – мы его накормим.
Мелодия от всей души поблагодарила девушку. И, подумав о том, что скрывают стены хижины, внезапно захотела выйти наружу.
- Нет, ты еще слаба, да и подлечиться нужно,- решительно возразила на эти слова Заури,- я начала делать тебе одежду, будет готова завтра. А ты к тому времени выздоровеешь.
- Одежду для меня?- переспросила фея удивленно, округлив глаза,- вот это да! Буду очень благодарна!
- Да пустяки,- с улыбкой отозвалась Заури,- не в легком же платье тебе по сугробам идти. Да и обувь у тебя очень ненадежная для зимнего времени.
Мелодия согласно кивнула. Она вдруг ощутила, что холодные струи воздуха от входа заставляют ее дрожать, и поспешно вернулась обратно под шкуры. Луна снова заснула, а Заури принялась сшивать шкуры, что лежали возле нее. Фея предложила помочь, но девушка решительно отказала, и предложила поспать. Укрывшись шкурами до подбородка, Мелодия закрыла глаза, и скоро уснула…
Она слышала сквозь сон чьи-то громкие голоса. С неохотой открыв глаза, фея увидела, как по шкурам неподалеку от нее прыгает девочка лет пяти, с растрепанными черными волосами, а ее пытаются успокоить Заури и какой-то мужчина.
- Не хочу! Не хочу! Не хочу!!- верещала девочка пронзительно,- хочу играть! С барсом!!
- Виталли, от тебя к себе не подпустит,- произнесла увещевающе Заури,- а Мелодия спит, и не может уговорить его сделать это.
Девочка обернулась, посмотрев на фею. И тут же завопила:
- Не спит, не спит, не спит!!
И, с поразительной быстротой оказавшись возле Мелодии, начала канючить, не переставая прыгать:
- Скажи барсу, чтобы он меня покатал!
Придя в себя от удивления и резких звуков, Мелодия поинтересовалась:
- Ты всегда так кричишь? И кто так просит? Вежливо надо просить, а не требовать.
Девочка замерла на месте, и протянула умоляюще:
- Ну, пожа-а-алуйста! Я очень хочу покататься на нем!
- Луна мне друг, а не домашний зверь, и кроме меня никого не подпускает к себе,- сказала фея,- мои просьбы тут ничего не изменят.
Пришли всего три секунды – а Виталли уже взахлеб ревела, вереща:
- Хочу покататься! Хочу! Хочу-хочу-хочу!!!
Поморщившись от слишком громкого звука, Мелодия спряталась под шкурами – здесь было чуть потише. А девочка продолжала реветь и требовать свое, и никакие уговоры Заури и мужчины не могли ее остановить.
«Мне жаль ее,- думала фея,- но я не могу просить Луну быть другом этой девочки – ведь она уже выбрала меня. И везла меня на себе, только когда я охотилась, или сильно ослабела».
Она вылезла из-под шкур, чтобы сказать это Виталли. Но тут вмешалась Луна – мгновенно поднявшись на лапы, она глухо заворчала, оскалившись, словно говорила, что ей надоели капризы девочки.
А та тут же замолчала, испуганно глядя на барса. Вид у Луны был такой грозный, что Мелодия на всякий случай подошла к ней.
- Видишь, он сам не хочет играть с тобой,- сказала Заури.- Давай же, ложись. 
- А погладить?- снова заканючила девочка, но уже обычным голосом,- можно хотя бы погладить?
- Пока нет, иначе она тебя покалечит,- покачала головой фея, положив ладонь на голову Луны,- но если ты больше не будешь будить ее так, может, она и даст тебе приблизиться к ней.
Виталли посветлела лицом, и уже без пререканий забралась под шкуры. А Мелодия осталась с Луной – после долгих и громких воплей спать расхотелось совершенно. Если бы у нее была одежда, она могла бы прогуляться по снегу, проветриться…
- Извини за Виталли,- обратилась к ней Заури со смущенной улыбкой,- она очень непослушная, а когда видит что-то новое, сразу хочет потрогать это. Если не даем – истерику на час закатывает, или больше.
- Понятно,- протянула фея,- да, это было неприятно. Но хотя бы не долго.
- Точно,- усмехнулся мужчина,- и все благодаря барсу. Нам бы своего барса, но они тут редко проходят, и не стремятся с людьми дружить.
Теперь фея смогла его разглядеть – ростом чуть выше Заури, широкоплечий, с густыми и короткими черными волосами и серыми глазами. На нем были одежды, похожие на одеяние Заури, только цвет их был темнее, густо-серым, а кое-где - черным.
- Я Морро,- представился мужчина,- я был с четырьмя соплеменниками, когда мы нашли тебя и барса. Рад, что ты быстро поправляешься.
- Благодарю, что вытащили меня и Луну,- отозвалась Мелодия горячо,- боюсь подумать, что было бы, если бы вы нас не нашли…
Она не договорила – Луна, встав, направилась к выходу, и в мгновения исчезла за шкурой, скрывающей проход.
- Хочешь пойти с ней?- спросила Заури.
Фея кивнула.
- Я дошила штаны и куртку. А сапожки можешь пока мои одеть, завтра только твои будут готовы.
Просияв, Мелодия начала ее благодарить, а потом, когда Морро вышел, переоделась. Одежда была как раз, а сапожки чуть большеваты.
Сказав девушке свое мнение об одежде, фея, наконец-то, вышла наружу – через узкий проход. Тут же ее лицо обожгло холодом, но Мелодия уже жадно смотрела вокруг – на темно-фиолетовое, с мелкими крапинками-звездами, небо, на белеющий в темноте снег, и будто светящиеся хижины других селян. От радости, что захватила все ее существо, фея закружилась на месте, раскинув руки в стороны, и ощущала очень сильную энергию гор, даже не жалея, что не может ее вобрать.
Заметив Луну, сидящую на снегу чуть дальше по тропе, Мелодия подошла к ней, спросив:
- Хорошо здесь, да? Может, в таком месте ты бы хотела остаться навсегда?
Барс посмотрел на нее глазами, светящимися зелеными огнями, и не спеша отправился по тропе, во тьму. Фея знала, что пришло время Луне поохотиться, и продолжила смотреть вокруг. Она даже различила в темноте вершины гор, но тут голос Морро позвал ее, и Мелодия вернулась в хижину.
- Хорошо, да?- спросила Заури радостно, лежа под шкурами,- завтра погуляешь подольше, а пока лучше поберечь силы, и подлечиться.
Мелодия кивнула. Она сняла сапоги, а остальную одежду оставила – нужно было согреться после выхода наружу. Морро почти погасил костерок, и теперь хижина освещалась очень слабо. Фея юркнула под шкуры, и, чувствуя тепло, разливающееся по телу, думала о завтрашнем дне…
Завтра она, едва проснувшись, и получив от Заури новые сапожки, помчалась из хижины на природу. Погода была ясная и морозная, фея понаблюдала, как дети играют в снежки, а в конце сама приняла участие в игре. Устав, она немного прошлась с Луной по тропе, щурясь от ослепительно сияющего снега. В новых одеждах ей было тепло, и в хижину Мелодия вернулась, когда почувствовала, что очень устала. Там она беседовала с Заури, рассказала о том, как им с Луной повезло убить медведя, и дремала. А Луна ближе к вечеру ушла охотиться, а в остальное время либо лежала возле выхода из хижины, либо бродила неподалеку от селения.
Прошли четыре дня. Мелодия ела досыта и полностью выздоровела. Теперь она могла по несколько часов гулять и играть с детьми на улице, и не выбивалась из сил. Луна вечер и часть ночи охотилась, и довольно успешно -  только раз Заури и Морро кормили ее. Виталли больше не капризничала, кардинально переменившись, и утром четвертого дня Луна позволила ей себя погладить, но недолго.
Жить среди гостеприимных людей снегов было очень хорошо, и интересно. Они поклонялись звездам, и каждый вечер, когда загорались первые звезды, выходили из хижин и благодарили звезды за прожитый день. Дети выходили тоже, но только слушали, как и Мелодия.
Фея чувствовала, что готова продолжить путь, как и Луна. Поэтому утром пятого дня ее пребывания в селении она прощалась с Заури и ее родными, стоя вместе с барсом на тропе.
- Я благодарна вам за все,- говорила Мелодия,- вот бы все люди на моем пути были бы такими же гостеприимными, как вы.
- Хорошо, если будет так,- отозвался Морро.
- Будешь проходить мимо второго селения – передавай им привет от нас,- сказала Заури,- мы очень редко видимся, им будет интересно узнать, как мы живем.
- Обязательно передам,- пообещала фея.
Виталли тихо плакала:
- Почему они уходят? Пусть поживут еще! Хотя бы несколько дней…
- Это невозможно,- произнесла Заури, обнимая девочку за плечи,- Мелодии и Луне нужно продолжать путь.
- Пока!- попрощалась Виталли, и уткнулась в шкуры матери, плача.
Мелодия махнула на прощание рукой, и пошла по узкой тропе, меж глубоких сугробов. Луна неторопливо шла впереди, и фея едва видела ее – так ослепительно сиял снег под яркими лучами солнца. На горизонте высились горные вершины со снежными шапками, и Мелодии стоило усилий воли не заглядеться на них – тропа пошла под уклон, и можно было от одного неосторожного шага проехать вниз.
Вскоре тропа повернула налево – туда, откуда фея пришла. Она свернула  на звериную тропу, и теперь протаптывала себе тропку. И внимательно смотрела на следы перед собой – Морро показал ей отпечатки лап каждого обитающего здесь зверя, и она хорошо запомнила следы медведя. Но сейчас их не было – только полузанесенные следы какого-то барса.
Внезапно, когда они обогнули скалу справа, задул пронзительный ветер. Мелодия порадовалась, что у нее такая теплая одежда – тело было надежно ею защищено от холода, и оставалось только нос и щеки отогревать, время от времени. Луна же чувствовала себя хорошо, и даже порезвилась немного в снегу, когда фея остановилась ненадолго, чтобы передохнуть.
Голод так же не грозил Мелодии – Заури и Морро дали ей несколько вяленых кусков мяса. Фея уже разделила их, и по расчетам, могла питаться ими неделю, съедая по 1 в день. Луна охотилась, как обычно, вечером, и приходила в очередную пещеру, где ночевала Мелодия, когда та уже спала.
Так, в пути по снежным горным тропам прошло 5 дней. Тропы вели их то в гору, то под уклон, а под ногами снег был таким глубоким, что можно было провалиться в него по пояс, если ступать неосторожно. Фея научилась шагать так, что погружалась в снег самое большое по колено, а Луна, как обычно, шла по снежной толще, лишь чуть-чуть проваливаясь в нее лапами.
На третий день пути началась метель, и длилась целый день. Мелодия с удовольствием укрылась от колющих лицо снежинок в пещере, едва стало темнеть. А днем раньше они увидели издали барса, крупнее, чем Луна. Он не стал на них нападать, скрывшись за скалой, чему фея порадовалась. Иногда встречались следы медведя, но его самого фея и барс не видели, к счастью.
Наконец, обогнув очередную вершину горы, Мелодия увидела на горизонте не очередную гору, а лес, занесенный снегом. Это зрелище порадовало ее – хоть горы внушали уважение, за путь по ним несколько надоели, и хотелось увидеть что-нибудь еще, кроме них.
Пройдя по тропе еще пару поворотов, фея вышла на широкую площадку меж скал, на которой виднелись домики людей снегов. У ближайшего домика, к ее удивлению, лежали две большие собаки, что мгновенно поднялись и побежали к Мелодии и барсу. Они громко лаяли, и, подбежав поближе, начали кидаться на путников, скаля зубы. Луна тоже оскалилась и глухо зарычала, а когда собаки подскакивали очень близко к ней и фее, отгоняла их мощными ударами передней лапы. После этого собаки держались на расстоянии, но лаять не перестали.
Вдруг раздался короткий свист, из-за крайней хижины показался парень в теплой одежде, и собаки помчались к нему.
- Привет,- поздоровалась с ним Мелодия, когда он подошел к ней почти вплотную,- не думала, что собак здесь увижу. В другом селении их не было.
- Там холоднее, а у собак наших не такая теплая шерстка, как у твоего спутника,- усмехнулся парень,- а вот здесь теплее, в самые холода собаки в хижинах спят. Пойдем ко мне в хижину, погреешься.
Фея с готовностью последовала за парнем – она уже соскучилась по теплу, да и одежду не мешало просушить после метели, особенно сапожки.
Собаки остались снаружи, а Луна зашла за Мелодией в хижину, улегшись возле входа.
Оглядевшись, фея подумала, что снова оказалась в первом селении – так все убранство походило на домик Заури и Морро. Но шкуры, все же, были здесь немного другие на полу, да и вместо Морро был незнакомый парень.
Мелодия решила сперва просушить курточку и сапожки, положив их рядом с очагом.
- Я Куэрто,- представился парень, внешне похожий на Морро, только волосы короче и черты лица немного другие,- а тебя как зовут?
- Мелодия,- отозвалась фея, удобно устроившись на шкурах вместе с хозяином.
- Значит, шла мимо первого селения?
- Да. Я до него еле добралась – припасов с собой не смогла набрать, а охота даже у Луны не шла. Нас нашли мужчины из селения, и принесли в домик Морро. Благодаря нему и Заури я поправилась и окрепла.
- А Луна – твой барс?- уточнил парень.
Мелодия кивнула.
Он не стал спрашивать что-то о ней, попросив рассказать, как там жители первого селения. И усмехнулся, услышав, что Виталли час истерила, когда не смогла покататься на Луне.
- Правда, Луна ее немного воспитала,- добавила Мелодия,- когда мы уходили, она была спокойным ребенком. Помнится, Морро посетовал, что у них нет своего барса.
От этих слов Куэрто рассмеялся.
- Это обязательно нужно услышать остальным селянам,- сказал он,- вечером мужчины вернуться с охоты, и сами услышат от тебя эту историю. Сейчас во всем селении только две девочки и одна старушка, в теплую пору они ходят в лес за ягодами. Только эта пора очень короткая, всего месяц, поэтому они почти все время в хижинах сидят.
 Он немного помолчал, глядя на Луну – она устроилась у входа и вылизывалась. А затем спросил:
- А ты давно в пути?
- Да,- отозвалась Мелодия,- не один месяц точно. А впереди еще много земель, о которых я ничего не знаю.
- И родные отпустили тебя одну так далеко от дома? Или ты сбежала?
- Нет, это они посоветовали мне путешествовать, узнать больше о людях и местах, где они живут,- произнесла фея с воодушевлением,- Луна присоединилась ко мне в долине меж гор, и сейчас ближе нее у меня никого нет.
- До нас только слухи доходят об этой долине,- сказал Куэрто задумчиво,- люди и барсы с тиграми объединяются для охоты, и войти в долину никто не может.
Мелодия кивнула, соглашаясь.
- Это верно. Но меня долина почему-то пропустила, и я буду хранить ее секреты.
- Это правильно,- одобрил парень.
И, словно вспомнив что-то, смущенно протянул:
 - Я, наверное, уже утомил тебя вопросами? Ведь сперва нужно накормить гостя, а я забыл об этом из-за любопытства…
- Ничего страшного,- отозвалась фея с улыбкой,- хотя от еды и воды я не откажусь.
Куэрто тут же дал ей хороший кусок вяленого мяса, и чашу воды. Утолив голод, что Мелодия игнорировала до этого, она решила прилечь, и, завернувшись в шкуры, задремала.
Проснувшись, фея ожидала увидеть вокруг стены пещеры, но вместо этого обнаружила, что спит в хижине, под теплыми шкурами. Приятное разнообразие…
Она хотела уснуть вновь, но сон не шел, поэтому Мелодия откинула шкуры и села. В хижине кроме нее никого не было, видимо, Луна охотилась, а Куэрто куда-то ушел. Решив посмотреть, стемнело ли уже, фея обулась, и, укутавшись в куртку плотнее, вышла из хижины.
Собаки тявкнули на нее, пару раз, и негромко – видимо, поняли, что Мелодия теперь своя. Вокруг царила ночная темнота, шел мягкий снег, сквозь хлопья которого фея увидела неподалеку три хижины. Из одной, самой ближней к ней и большой, доносился смех, поэтому Мелодия пошла туда.
Войдя, фея увидела много людей – почти все были мужчинами и парнями, и всего 5 девушек. Лица сияли улыбками, и среди незнакомых людей Мелодия увидела Куэрто.
- Я только что говорил о новостях из первого селения,- обратился он к фее,- и мы вспомнили времена, когда охотились вместе.
Мелодия понимающе кивнула, заметив, что все обернулись, и смотрят на нее.
- Я назвал им твое имя,- продолжал Куэрто,- расскажешь о том, как барс усмирил Виталли?
Фея с готовностью кивнула, и скоро все смеялись и  хвалили Луну.
Так же Мелодия рассказала о городе, где она играла с мальчиками – и все, что она там увидела, было селянам в новинку.
         - Это был интересный рассказ, девочка,- произнесла старушка, когда Мелодия закончила говорить,- а теперь время поблагодарить звезды за прошедший день.
Фея улыбнулась при мысли, что традиции у двух селений одинаковые. Она вместе с селянами постояла под звездами, глядя, как они ярко сияют над головой.
- Можешь остаться у меня в хижине на ночь,- предложил Куэрто, когда вечерний ритуал завершился,- здесь живет мой брат и его жена, но и для тебя места хватит.
Мелодия с радостью согласилась переночевать у Куэрто. Но вначале ей захотелось еще немного подышать свежим воздухом перед сном. Она смотрела на хижины и снег вокруг, на лес внизу…. И думала о том, куда пойдет дальше, и какие люди ей встретятся. Ей нужно дня два передышки, после чего можно будет продолжать путь.
Задумавшись об этом, фея не заметила, как начала подмерзать. Поспешно вернувшись в хижину, она обнаружила, что хозяева уже спят. Она улеглась на свободное место, и, укрывшись шкурами, вскоре уснула.
Завтра с утра она узнала у Куэрто, что мужчины идут на большую охоту.
- Мы забираемся высоко в горы, и ловим много горных козлов про запас,- говорил он,- близятся холода, и будет сложнее охотиться, так что запас еды нас спасет. Берем нескольких собак, а оставшиеся собаки продолжат охранять селение от хищников. Ты тоже можешь пойти, если хочешь.
- С радостью,- тут же отозвалась фея – на вершины гор она не забиралась, и ей очень захотелось сделать это.- А когда мы выходим?
- Как только все соберут необходимое,- отозвался парень,- думаю, час точно есть. Можешь погреться в хижине напоследок – охота дня два-три длится.
Мелодия воспользовалась приглашением, и ушла в тепло. Луна спала возле входа, как обычно, и фея, сев рядом с ней, сказала, что они идут охотиться.
- Тебе достанется хорошая добыча,- говорила она,- и людям из селения заодно поможешь.
Луна подняла голову, и, посмотрев на фею, лизнула ее в щеку. Улыбнувшись, Мелодия принялась хорошо осматривать свою одежду и обувь, чтобы не было даже маленькой дырочки. Все было цело, поэтому Мелодия опустилась на шкуры, и, закрыв глаза, начала представлять, каково это – взбираться на вершину горы. А совсем скоро кто-то тронул ее за плечо, и голос Куэрто сказал:
- Пора выходить, Мелодия.
Поднявшись, фея обулась, и вышла на улицу. Мужчины уже собрались на площадке между хижин, и у всех за плечами висели странные мешки, прикрепленные ремнями к плечам. Женщины молча стояли рядом, глядя, как беспокойно бегают вокруг собаки, и слушая рассуждения мужчин о предстоящей охоте, надежды на хорошую добычу. Луна сидела рядом с Мелодией, глядя на горные вершины, словно тоже предвкушала предстоящий пир.
- Ты умеешь стрелять?- спросил у нее мужчина с покрытой снегом небольшой бородой.
- Умею,- кивнула фея,- только в животных не стреляю, если они на меня не нападают.
- Понятно,- отозвался он,- тогда будем надеяться на скорость и силу твоего барса. Он наверняка побежит быстрее всех нас, и первым настигнет добычу.
Мелодия лишь пожала плечами – она не знала, как в сравнении с барсами охотятся собаки.
Еще немного подождав тех, кто замешкался, они пошли по тропинке, которая привела фею в селение. Мелодия присоединилась к идущим, оказавшись почти в хвосте, а Луна шла рядом.
Сперва идти было легко – тропинка вела ровно, и кое-где даже чуть вниз. Но потом она начала уклоняться вправо, поднимаясь на склоны гор, и сил теперь уходило намного больше. Тут Луна обогнала фею, и вместе с собаками побежала впереди, то и дело, оглядываясь. А люди поднимались на некотором расстоянии друг от друга, чтобы в случае падения одного сзади идущие успели отойти в сторону. Тропинка вскоре пропала, но они еще не взбирались, а шли по заснеженным камням, то и дело, меняя направление. Мелодии показалось, что они хотят обойти гору по спирали, когда начался крутой подъем. Тут в дело пошли деревянные заостренные  палки, а на обувь селяне надели металлические штуковины, чтобы меньше скользить.
Мелодия сразу же поняла, что на такие высокие горы опасно забираться – камни обледенели, и даже на больших и неровных камнях можно было соскользнуть в пропасть. Но фее один из мужчин одолжил железный крюк на сапог, и с его помощью ей удавалось прочно стоять на камнях. Она заметила, что собаки тоже притормозили, и теперь Луна одиноко шла впереди, ловко карабкаясь по камням.
Через некоторое время они вышли на тропу, почти пологую. Все тут же разошлись в стороны, искать пещеру, и после часа поисков, уже в сумерках, нашли ее. Все уже к этому времени очень устали, поэтому опустились на каменный пол, отдыхая. Немного пожевали мяса, и улеглись, мгновенно уснув.
Завтра с утра они продолжили забираться в гору. Солнце уже было высоко в небе, когда они увидели нескольких горных козлов. Луна тут же помчалась за ними, чуть поодаль от нее бежали собаки, а охотники натянули луки и начали стрелять. Удалось попасть только двум мужчинам – козлы успели отбежать на приличное расстояние и теперь увеличивали его, ловко прыгая с уступа на уступ.   
Мужчины, разделив убитых козлов так, чтобы удобно было нести, решили разбиться на три группы, в каждой – по 7 человек, не считая Мелодию. Одна группа пошла вслед за козлами, вторая продолжила путь по тропе, а третья, где оказалась Мелодия, пошла в обход горы, рассчитывая зажать козлов в клещи.
Обходить гору пришлось долго – тропы не было, и почти весь путь они карабкались вверх. Но к радости мужчин, они пошли здесь не зря – за поворотом они увидели горного козла, и тут же две стрелы попали ему в бок. Те, кто попал в него, остались освежевывать козла, а Мелодия и остальные мужчины пошли дальше. Снова пришлось взбираться вверх, и вскоре они заметили на горной гряде выше них еще троих козлов. Место для стрельбы было неудобное, мешал уступ, поэтому пришлось осторожно идти дальше, и надеяться, что козлы не убегут. Они перепрыгивали с камня на камень, но не быстро, и все еще оставались в зоне полета стрелы. Наконец, одному мужчине, идущему первым, удалось выстрелить, и попасть в ближайшего козла. Остальные козлы тут же бросились бежать, а мужчины не стали их преследовать – двоих козлов для семерых вполне было достаточно.
После дележки мяса (даже фее достался небольшой мешочек, который можно было повесить за спину), они пошли обратно к месту, где разделились – так условились заранее. Шли еще дольше, чем до этого – теперь мешал груз за спиной. А когда добрались до места, увидели первую группу, и Луна тут же подбежала к фее, обнюхивая ее – словно проверяла, в порядке ли она.
Собаки радостно бегали возле мужчин, да и мужчины улыбались – смогли убить пятерых козлов, и двое были на счету Луны. Пока мужчины рассказывали, как собаки догоняли легко раненного козла, а в это время Луна лакомилась мясом своей добычи, подоспели мужчины из второй группы. Им повезло меньше всех, всего одного козла они смогли убить.
Всего получалось восемь убитых козлов – хорошая добыча, радостно говорили мужчины. Мясо перераспределили снова, только Мелодии не дали больше.
- Теперь пойдем обратно в селение,- произнес Куэрто довольным тоном,- будем огибать самую высокую гору в окрестностях – на е вершине мужчины, убившие козлов, благодарят звезды за удачу и щедрость. Твой барс помог нам, поэтому ты тоже можешь пойти. И поблагодарить за охоту того, кому направляешь свои молитвы.
Фея, подумав о Викториане, чуть не прыснула – было бы забавно поблагодарить его за охоту. Это ведь помощь людям, а он говорил, что ей не стоит им помогать…
- Выйдем еще ночью, чтобы проводить звезды, и встретить восход солнца,- продолжал Куэрто,- так что, будь готова.
Мелодия тут же забыла о Викториане – перспектива встретить восход солнца на вершине высокой горы была захватывающей и волнующей. Наверняка, это очень красиво…
Они начали обратный путь, и шли до вечера – пока не увидели каменный карниз, подходящий для того, чтобы укрыть их от ветра и снега. Только начало вечереть, но все так устали, что почти сразу заснули.
Фее показалось, что она спала несколько мгновений – оттого не хотела открывать глаза, почувствовав, что чья-то рука тормошит ее. Но человек не оставлял своих попыток разбудить Мелодию, поэтому она поневоле открыла глаза и села.
- Пора идти,- произнес едва различимый в темноте силуэт Куэрто,- все уже готовы.
Фея поспешно вскочила на ноги, и увидела сидящую рядом Луну. Они присоединились к мужчинам, идущим по тропе, и каждый нес немного мяса от убитого зверя, и фея тоже. Сначала идти было легко, но потом тропа завернула на гору, и началось восхождение. В темноте лезть по скалам было очень тяжело, и ободряли только силуэты карабкающихся впереди парней, и облик Луны.
Забираясь все выше, Мелодия вдруг почувствовала, что становится труднее дышать. Кто-то из мужчин сказал, что уже недалеко, а вокруг начало постепенно светлеть. Теперь взбираться стало легче, и вскоре фея вслед за другими забралась на вершину горы, и, встав у края, опасливо заглянула вниз. Туман, скрывающий землю, лежал вокруг плотным одеялом, а небо над их головами переходило из темно-синего цвета в бледно-голубой. Мужчины достали куски мяса, и, положив на снег, начали негромкое обращение к звездам, и солнцу.
Мелодия не слишком прислушивалась – ее все больше захватывал наступающий рассвет. Кромка неба напротив нее начала алеть, и вдруг выплыло солнце, красное, осветив лучами все вокруг. И теперь, сквозь клочья тумана, можно было увидеть далекую землю, и другие горы вокруг. Снег начал сверкать, и фея поспешно зажмурилась, чувствуя, как из глаз текут слезы. Мужчины все продолжали свой ритуал, а вскоре фея с удивлением увидела среди сугробов костерок, на котором охотники поджаривали свои кусочки мяса.
- Мы съедим их тут же, чтобы показать звездам, что убитые козлы будут кормить нас дальше,- объяснил Куэрто (он тоже убил одного козла),- а Луна съест свою добычу сырой, как обычно. Присоединишься к ритуалу?
Мелодия кивнула. И, зажарив свой кусочек мяса, с аппетитом его съела (А Луна приканчивала свою порцию, довольно большую).
Закончив ритуал, они все еще некоторое время постояли на вершине горы, глядя, как солнце рассеивает туман вокруг гор. А фея вдруг подумала о том, каким восход солнца видит Луна.
Спускаться было теперь, когда каждый камень и сугроб освещался, очень легко, и вскоре они шли по тропе к остальным, что ожидали их. Всем не терпелось дойти до селения, поэтому рассказ о восхождении и ритуале оставили на потом.
Идти было очень легко, почти все время он спускались с горы, и иногда даже бежали, а то и ехали по гладким склонам. Время в пути проходило незаметно, и уже на следующее утро они подошли к селению. Женщины и дети тут же выбежали навстречу, радуясь приходу охотников и принесенной ими добыче. Мужчины разделили мясо на более мелкие куски, а после женщины занялись им, принялись нанизывать на специальные толстые нитки, чтобы вялить его в хижинах. Пока они этим занимались, мужчины начали рассказ об охоте. Мелодия подключилась к женщинам, сделала свою гирлянду с кусочками мяса (ей предстояло забрать это мясо с собой, и про Луну не забыть). И заодно поделилась своими впечатлениями об охоте и Ритуале Благодарения после нее.
Этот день она провела в селении. А назавтра, с рассветом, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, направилась к лесу, что виднелся внизу. За спиной у нее висел объемный мешок с мясом, для нее и Луны (мясо для себя она не досушила, планировала сделать это во время одного из привалов). Барс резво бежал чуть впереди, явно радуясь тому, что они снова в пути: тропка бежала с горы, идти было очень легко и ему, и фее. Погода была ясная, и в хорошем настроении, Мелодия шла вперед до самого заката. Для ночлега она нашла пещерку в нижней части последней горы, что была у феи на пути, и даже смогла развести костер (научилась этому у охотников, они же и дали ей специальные палочки для этого), чтобы подсушить мясо, и отдать Луне часть ее добычи. И спалось у костра намного теплее и уютнее.
Утром они продолжили спускаться к лесу, а в сам лес вступили днем, под хороводом снежинок. Здесь было снега по колено, и Мелодия продвигалась медленно, а вот Луна шла легко, точно по камням, и забегала вперед, чтобы поохотиться. Одну ее добычу она показала фее – это был заяц, белый, как снег кругом. Вскоре, однако, от него не осталось ничего, кроме нескольких пятен крови на снегу, которые фея быстро миновала, продолжив путь.
Сама Мелодия ела мало – мясо ей уже приелось. И когда она под вечер наткнулась на дерево с ярко-красными ягодами рябины, то очень обрадовалась, и, сорвав пригоршню ягодок, сбрызнула их соком все оставшееся мясо, чтобы придать ему кисло-сладкий вкус.
Для ночлега она сделала себе домик в снегу – прорыла яму в большом сугробе, и легла в этой яме. Луне, конечно, здесь не поместилась, поэтому спала снаружи.
Ночью Мелодия поняла, что в лесу есть хищные звери – ее разбудили грозный рык, звучащий вместе с шипением и мяуканьем Луны. Видимо, между ней и каким-то хищником шла борьба, но вскоре она закончилась, и все стихло. Подумав о том, что было бы с ней, если она оказалась в этом лесу без Луны, фея порадовалась своему везению, и быстро уснула.
Медленно, в путешествии по заснеженной тайге, проходили дни. Запас мяса у Мелодии постепенно закончился, чему она больше обрадовалась, чем огорчилась – настолько оно ей надоело. И теперь питалась орехами, которые находила под снегом и в дуплах, и редкими ягодами (они ей особенно нравились, сладкие от мороза). А Луна, как обычно, охотилась на зверей, которых могла поймать.
Как-то они, выйдя на небольшую поляну, наткнулись на убитого оленя – его только начала есть рысь. Луна тут же начала драться с рысью, а Мелодия поспешно спряталась за деревьями, настолько страшна была битва двух хищников: звучало их яростное рычание, шипение, летели клочья меха и снег вскоре окрасился кровью. Вскоре рысь, раненая барсом (он укусил ее за переднюю лапу), начала отступать к деревьям, за которыми и скрылась, потерпев поражение. А Луна, потеряв только часть своего густого меха, принялась за оленя, жадно поедая его мясо. Она смогла съесть только половину оставшейся туши, остальное Мелодия разделала, воспользовавшись острыми костями, и, оставшись на этой поляне до следующего утра, разрыла снег до земли,  развела костер, и подсушила мясо над огнем. Она оставила его до утра, улегшись спать под снегом, а Луна сторожила мясо, и ела кусок сырого мяса, что предусмотрительно оставила ей фея.
Так у Мелодии снова появилось в меню мясо, по которому она даже успела соскучиться за пару дней на орехах и ягодах. Впрочем, она и Луне его давала, так много его осталось.
За дни пути по лесу они ни разу не видели людей – видимо, места были совсем глухие. Иногда они видели следы медведя, чаще – следы волков, но самих хищников, к счастью, не встречали. Тайга все тянулась, день за днем, и фея, вспоминая ее размеры, что видела, находясь на горе, думала, что еще неделю по лесу идти придется. Погода была хорошая, и даже когда случались метели, в чаще леса шел только небольшой снег, а ветер вообще не долетал, из-за плотно сомкнутых крон деревьев. Пару раз Мелодии пришлось ночевать прямо на снегу, слишком мало снега было, чтобы сделать снежный дом, и она немного подмерзала.
Через несколько дней фея заметила, что лес уже не такой густой,  ветер свободно гуляет меж деревьев, а снега под ногами стало больше. Видимо, тайга закончилась, и начался обычный сосновый лес. И снова Мелодия могла ночевать под снегом, в тепле, да и Луна так могла защитить ее лучше, если вдруг появятся хищники.
В один из ветреных дней фея вдруг обнаружила, что лес закончился, а впереди виднеются домики какого-то селения. Этот вид порадовал ее – она уже давно хотела вновь повстречать людей, да и пожить на одном месте для разнообразия было хорошо. Поэтому Мелодия пошла вперед быстрее, чем раньше, и вскоре поравнялась с первым домом. Ее и барса встретили пустые улицы, что при довольно теплой погоде было очень странно. Собаки не лаяли на них, лежа в снегу, из труб домов не шел дым. Стояла почти полная тишина, только ветер где-то раскачивал деревья. Что же не так с этой деревней?
Проходя мимо очередного дома, Мелодия увидела лежащего на снегу человека. Она только направилась к нему, как налетевший вдруг ветер сбросил с его лица ткань, и фея с ужасом увидела, что лицо человека было покрыто странного вида ранами, желтыми и большими, а глаза уставились в одну точку. А запах от него, что почувствовала вдруг Мелодия, заставил ее отшатнуться подальше – так мог пахнуть только труп. Этот человек умер от какой-то болезни, что убила и других жителей деревни, даже собак…
Осознав, что они зашли в деревню, где распространилась смертельная болезнь, фея стремглав бросилась прочь, вместе с Луной. Наконец, они выбежали за деревянную ограду, и, добежав до леса, что был в некотором отдалении, остановились, переводя дух. Мелодии казалось, что она еще чувствует неприятный запах разлагающейся плоти, и она поспешно сорвала несколько хвоинок с маленькой елочки, и, растерев их в пальцах, вдохнула их запах. Вместе с вонью ушел страх и чувство близости смерти, и фея порадовалась тому, что они так быстро покинули эту деревню. Теперь ей не хотелось снова заходить в какую-то деревню, и встречать людей, хотелось идти и дальше вместе с Луной.
И снова потянулись дни странствий. Лес вскоре перешел в широкую степь, иногда встречались пригорки, а через три дня после деревни им попалось большое озеро.  Его Мелодия старательно обошла – не рискнула идти по льду, очень скользкому, хоть и прочному.
На пятый день после деревни они снова шли по лесу, и голые ветви лиственных деревьев простирались над феей и барсом. Мелодия думала начать искать орехи (запас мяса кончился вчера), как заметила странность в поведении Луны – она начала отставать от нее, хотя раньше всегда шла наравне или впереди. Присев рядом с барсом, фея посмотрела ему в глаза, и увидела, что они стали какими-то мутными. Объяснения всему этому не было, и Мелодия решила просто понаблюдать за Луной, как она будет вести себя дальше.
Весь день барс шел рядом с ней. А вечером, когда наступало время Мелодии устраиваться на ночлег, а ему – охотиться, он не ушел, а лег рядом со снежным домиком феи. Это еще больше встревожило Мелодию, и наутро она решила его осмотреть, вдруг он получил рану, которая до сих пор не зажила. Но едва она прикоснулась к барсу, он оскалился и зарычал, и фея поспешно отошла на два шага, недоумевая. Она хотела идти дальше, но Луна легла на снег, и не хотела следовать за ней. Поэтому фея провела на этом месте, среди деревьев, еще один день.
Проснулась на следующее утро она, слыша мяуканье Луны. Сначала Мелодия подумала, что барс дерется с каким-то хищником, но вскоре поняла, что слышит только мяуканье, и больше ничего. Поэтому поспешно вылезла из домика, посмотреть, что встревожило Луну. И замерла на месте от потрясения – на шерстке Луны в нескольких местах виднелась кровь, словно ее кто-то поранил. Но ведь она ни с кем не дралась уже больше недели!
А Луна продолжала жалобно мяукать, отчего Мелодии хотелось плакать. Что же с ней произошло?
Неожиданно фея вспомнила о деревне и болезни, что там распространилась. Неужели Луна заразилась ею? И теперь умрет?!
Мяуканье Луны стало еще пронзительнее, прервав мысли феи. Она очень хотела помочь как-то барсу, но понимала, что ничего не сделает. И оставалось только смотреть, как мучается ее друг, как кровь, текшая из новых ран, окрашивает снег вокруг него. От осознания своей беспомощности Мелодия горько заплакала, умоляя барса не умирать. Она очень хотела, чтобы Луна выжила, но стоило ей взглянуть на барса, и становилось ясно, что ее надежды напрасны.
Уже в сумерках Луна начала яростно рычать, кусать сама себя за лапы и тело в тех местах, до которых могла достать. Не в силах видеть все это, фея отвернулась, зажала уши руками, и горько плакала от жалости и боли. Ну почему она здесь бессильна? Почему вынуждена смотреть, как умирает ее единственный друг?!
Она плакала долго, а когда успокоилась, то поняла, что наступила тишина. Обернулась, и обмерла от ужаса, увидев Луну – она застыла, пытаясь укусить себя за бок, с раскрытой пастью, ее лапы были все искусаны, а под ней растекалась лужа крови. Глаза, широко открытые, с большими зрачками, смотрели в одну точку, и Мелодия поняла, что ее друг умер. Умер, а она даже не видела, как это произошло…. Не попрощалась с ним…
Закрыв лицо руками, фея глухо зарыдала, оплакивая Луну, горюя по тому, что снова осталась одна. Они же просто прошли через ту деревню…. Неужели неизвестная болезнь была так опасна? Тогда почему она сама еще жива и здорова? Может, и она уже заразилась, и скоро тоже умрет?
Но эта мысль не волновала ее – боль и горечь от смерти Луны усилилась вновь, и слезы полились с удвоенной силой. Они все текли и текли, очень долго, а когда Мелодия смогла успокоиться, то повалилась на снег, забывшись сном…
Разбудил ее запах разлагающейся плоти, исходящий от Луны. Поспешно поднявшись на ноги, фея увидела, как ее мертвого друга уже клюют несколько ворон. Прогнав их, Мелодия решила похоронить барса, чтобы его никто не съел, и начала разрывать снег в том месте, где ночевала. Получилась очень большая яма, в нее фея перетащила тело Луны, а сверху прикрыла несколькими лапами ели, чтобы отбить запах гнили. И уже после начала засыпать Луну снегом, вспоминая все пережитое с ней: как Луна нашла ее, еще детенышем, Ритуал Слияния, прогулки по пещерам, охоту. Как вместе они ушли из долины, боролись против генерала и его воинов, как Луна везла ее, обессиленную, к воде и лесу, и как они вместе путешествовали по горам и тайге. Они были вместе очень долго, и Мелодия не знала, что делать дальше, как жить одной.
Боль вернулась вновь, и Мелодия тихо плакала, а потом, успокоившись, сформировала холмик, на который положила еще несколько еловых лап. Но уйти прочь не смогла, села на снег рядом, глядя на зеленый бугорок, благоухающий хвоей, думая о барсе. Она забыла о том, что нужно идти дальше, забыла о том, что цель еще не достигнута – боль перекрыла все эмоции и стремления, и уже ничего не хотелось. Она обнаружила, что теребит выбившийся из-за ворота куртки амулет из зубов медведя, и, сорвав его с шеи, положила возле могилки Луны, в память и благодарность ей.
Фея сидела так очень долго, и в какой-то момент поняла, что начала замерзать. Ей нужно было идти дальше, хотя бы для того, чтобы не замерзнуть. Поэтому Мелодия поднялась и, долгим взглядом пронзив холмик, под которым лежала Луна, едва нашла в себе силы отвернуться от него, словно Луна еще была жива, и нуждалась в ее помощи. Похожие чувства фея испытывала, когда уходила из долины, очень хотела вернуться, но знала, что не может. Вновь вспомнила о Рамине, но теперь не чувствовала той, давней, боли – горечь от потери Луны была сильнее прошлых эмоций.
Она думала об этом, почти не осознавая, куда именно идет, и иногда чуть не налетала на стволы деревьев. Вскоре лес закончился, потянулся луг, но фея едва заметила это, почти не видя ничего вокруг, только поляна с могилкой барса была перед ее глазами. Так луг закончился, снова потянулся лес, а Мелодия видела только могилку. Из-за этого она свалилась в неглубокий овраг, чудом не сломав себе руки и ноги, и долго выбиралась из него, обращая уже больше внимания на действительность. Выбравшись из оврага, она продолжила путь, думая, что еще не устала, и рано останавливаться.
Пока она шла, боль, владеющая ее душой, заменилась апатией. Мелодия уже не знала, зачем идет вперед, и, осознав это, остановилась, улегшись на снег. Ветер нес с собой вереницу снежинок, укрывая ее пуховой периной, а она лежала, смотря в одну точку, и не ощущала в душе никаких чувств…
Фея не знала, как уснула, но разбудил ее какой-то звук. Открыв глаза, Мелодия увидела старца, очень легко одетого  - в штаны, рубаху, и обувь наподобие лаптей. Старец был абсолютно лыс, зато седая борода доходила до середины груди.
- Ты странствуешь одна?- поинтересовался он ровным голосом,-  ночуешь на снегу, а не в его толще? Так проще замерзнуть насмерть.
Мелодия присела, обнаружив, что на нее намело порядочно снега.
- Я не захотела делать снежный дом,- отозвалась она, поднявшись на ноги, и отряхиваясь. А после направилась вперед.
- Куда идешь?- догнал ее голос старца.
- Вперед,- произнесла фея, обернувшись,- как и всегда.
- А зачем?
- Потому что это все, что у меня осталось.
- И ты не знаешь, что будет ждать тебя в конце пути?
- Нет.
- И нет цели, к которой ты идешь?
- Была. Но это уже не важно.
Мелодия отвечала таким же ровным тоном, как и старик. Но по его голосу чувствовалось, что в нем есть сила и энергия, а ее голос звучал безжизненно.
- Идем,- властно сказал старец, направившись влево.
- Зачем?- спросила Мелодия, не собираясь просто так следовать за незнакомцем. У нее не осталось чувства страха, просто сказывалась привычка.
- Будем тебя лечить. Но сначала ты расскажешь, что произошло.
Его голос говорил о том, что выбора нет. Фея подчинилась, и пошла за старцем, то и дело, проваливаясь в снег. А вокруг уже опускались сумерки, делая стволы деревьев еще темнее.
После недолгого марша по лесу, они дошли до хижины из веток, небольшой. Внутри было прохладно, на земле лежала только травяная подстилка. Мелодия села на нее рядом со старцем, скрестившим ноги.
- Рассказывай,- сказал старик, пристально глянув на фею,- что произошло, отчего ты потеряла цель, стала как мертвая.
Мелодия сказала, что подружилась с барсом, и вместе они проделали долгий путь. Как они прошли через деревню, где распространилась смертельная болезнь, и о событиях после. Говоря о предсмертных мучениях Луны, фея ощутила, что боль вернулась, но плакать она не стала – видимо боль, все же, успела притупиться.
- Смерть близкого существа – всегда тяжелый момент в жизни,- произнес старец, когда она закончила говорить,- но с этим нужно смириться. И научиться смотреть на это иначе, не как на потерю. Конечно, от моих слов тебе этого не понять, поэтому будешь жить здесь, пока не научишься этому.
Мелодия хотела возразить, но поняла, что ей все равно, и согласилась…






Глава 10. Жизнь глазами барса. Довериться чутью.
Она широко открытыми глазами смотрела на окружающее – и, в основном, видела одни камни, разных размеров. Это снизу, а вверху было голубое полотно, с сияющим высоко в нем шаром.
- А почему мы живем в пещере, а не здесь?- спросил ее брат, Мао,- здесь так красиво.
Моа посмотрела на него – еще детеныш, как и она, но уже чуть крупнее. Он крепко опирался на свои лапы, и медленно водил из стороны в сторону длинным, пушистым, хвостом.
Сегодня они впервые вышли из пещеры, где жили с момента, как родились, и увиденное им понравилось.
- У нас в пещере безопасно, а здесь могут ходить хищники,- отозвалась мама, сидящая рядом,- пока я рядом, они вам не опасны, но если будете одни, защититься от них не сумеете. Стаи волков, медведь-одиночка….  А самый опасный – человек.
- Почему?- спросила Моа.
- Он рождается без острых клыков и когтей, которые есть у нас,- пояснила мама тихо,- поэтому делает себе разные вещи, которые могут ранить нас и убить. Моих братьев, едва они подросли, поймали люди, ранив из мерзких штуковин. Я была дальше, и смогла спастись. Поэтому я хочу, чтобы вы бежали, как только увидите человека, или учуете его запах. Даже один, он может быть опасен.
- Опаснее медведя?- спросил Мао.
- Да. Оружие медведя на виду, а откуда может тебя ранить человек, не всегда ясно сразу. А теперь можете поиграть.
Барсики тут же побежали друг за другом, затеяв вскоре потасовку. И бегали до тех пор, пока мама не позвала обратно в пещеру.
- Теперь днем вы будете выходить наружу,- говорила она,- а теперь спите, наверняка устали.
Моа и правда устала, поэтому уснула, едва только закрыла глаза…
С этого дня они много раз выходили из пещеры наружу, играть и резвиться под лучами светящего шара. Иногда он скрывался, словно за шкурой какого-то большого, высоко забравшегося вверх, зверя, и на Моа с братом падали холодные, крупные, капли. Барсики бегали и под ними, если они падали не часто, а когда их становилось много-много, и вокруг нельзя было разглядеть ни камня, возвращались в пещеру. Мама все время была рядом, и уходила на охоту, когда Мао и Моа спали.
Однажды они проснулись, чувствуя аппетитный запах. Так пахла добыча, которую мама принесла совсем недавно. Моа раньше любила лакомиться только молоком матери, а теперь подошла к добыче вместе с братом, и, глубоко вонзив в нее свои маленькие зубки, оторвала кусочек, и проглотила. Мясо пришлось ей по вкусу, как и Мао, хотя много они не съели.
- Вы попробовали первого горного козла сегодня,- произнесла мама, когда покончила с добычей, оставив косточки (ими барсики любили играть),- значит, скоро настанет пора идти на первую охоту.
- А когда?- тут же спросил любопытный Мао.
- Скоро,- повторила мама,- когда вы сможете съесть в три раза больше, чем сегодня.
- Так мы теперь не будем пить молоко?- протянула Моа.
- Будете, но меньше. А вскоре мясо станет вашей постоянной пищей,- отозвалась мама.
- А на кого мы пойдем охотиться?- все не мог угомониться Мао,- на горного козла? Он вкусный…
Мама тихо фыркнула.
- Конечно, вкусный. Мы, как и другие барсы, любим его мясо. Но он слишком большой для вас, вы начнете с добычи поменьше.
- Я не знаю добычи меньше,- сказал Мао,- кто это?
- Вы их еще не видели. Они вам понравятся, не сомневаюсь. А пока что можете поиграть под сияющим шаром.
Барсики радостно побежали из пещеры, и под сияющий шар уже выкатились, в едином клубке. Принялись нападать друг на друга, тоненько мяуча, и едва слышно шипя. То прятались за камнями, то кидались друг к другу, молотя лапами и кусая зубами за все, что было в досягаемости. Так они вскоре запыхались, и легли передохнуть, обернув длинные хвосты вокруг своих лап. И одновременно заметили далеко впереди движение.
- Мам, там что-то движется!- воскликнул Мао, вскочив на лапы.
Мама прервала свой туалет, тоже выйдя под сияющий шар.
- Пока не видно, кто это,- едва слышно сказала она,- спрячьтесь в пещере.
По одному ее голосу барсики поняли, что лучше последовать этим словам, и зашли в тень пещеры. А мама напряженно стояла на месте, и даже хвост ее не дергался.
Моа уже хотела спросить, разглядела ли мама того, кто шел, когда она расслабилась, повернувшись к ним.
- Это не хищник и не человек,- сказала она,- один из барсов.
Барсики тут же выскочили из пещеры, присматриваясь к идущему вдали барсу.
- Да он чуть больше нас!- протянул недоуменно Мао,- почему он идет один? Это ведь не безопасно!
- Он не просто убежал от мамы,- отозвалась мама, подойдя к барсикам,- он идет туда, куда ведет его чутье.
- Разве так бывает?- спросила Моа недоверчиво,- он же еще не вырос, не сможет защититься от хищников и людей!
- Зайдите в пещеру, и я вам все расскажу.
Мао и Моа послушали маму, и, устроившись возле нее, слушали ее слова:
- Мне рассказывала мама о том, почему так происходит. Очень давно это началось - детеныши барсов уходят от матерей, едва научившись охотиться. И идут они в долину, которая лежит за горами, в которых мы живем. А там они находят себе друга.
- Какого друга?- не удержалась Моа,- и почему именно в долину?
- Они находят друга-человека.
Барсики испуганно взвизгнули в голос:
- Человека?! Но ведь ты говорила, что они опасны!
- Да, большинство из них,- подтвердила мама спокойно,- но в долине обитают мирные люди, они едят мало мяса, поэтому не убивают много животных, а когда собираются на охоту, объединяются с барсами, садясь на их спины.
- Люди используют барсов?- спросил Мао с неприязнью в голосе.
- Нет, это не так. Барс по своей воле всегда рядом с другом-человеком. Он находит человека, когда тот еще детеныш, идя за своим чутьем, и сам не хочет оставлять его больше. Он защищает человека, а человек защищает барса, и длится их союз, пока один из двух не умрет. Я только слышала об этом, но знаю, что это так.
Барсики молчали, думая об услышанном.
- Но почему так происходит?- спросила Моа,- это странная вещь, и ей должно быть объяснение.
- Никто не знает, отчего создаются эти союзы. Но связь между барсом и человеком очень крепка еще до их встречи, наверное, она создается еще при рождении каждого из них.
- Значит… мы с Моа тоже можем уйти?- протянул Мао.
Мама громко вздохнула.
- Не знаю. Но вы точно узнаете, когда немного подрастете.
Рассказ мамы заставил барсиков задуматься надолго – а пока  мама умывала их. Потом она  уснула,  и Моа услышала ворчливый голос Мао:
- Не знаю, как ты, а я не хочу всю жизнь ходить за каким-то человеком. Это просто ужасно, делать такое только из-за чутья!
- А мне интересно, каково это,- возразила Моа,- и вообще – ты же слышал, люди из долины хорошие, они будут нам друзьями.
- Все равно не хочу.
- А если ты почувствуешь, что тебя ведет чутье? Будешь не замечать его?
Мао громко фыркнул:
- Это все чушь, и только. Чутье помогает мне узнать маму и врага, и многое другое, сама знаешь. Я решаю, следовать за ним, или нет.
Моа не хотела больше спорить, и установилась тишина. Но в мыслях своих она вновь и вновь возвращалась к причине того, почему же барсы уходят в долину…
Шло время. Мао словно забыл о разговоре про долину и людей, которые там живут, и теперь твердил про первую охоту, изо всех сил съедая как можно больше, к веселью Моа и мамы. Правда, его быстро отучила есть очень много тяжесть и боль внутри, поэтому он перестал торопить время. Моа ждала первой охоты более спокойно, чем брат, но и ей не терпелось поймать первую добычу.
Наконец, они съели вдвоем половину горного козла, и мама пообещала, что завтра, едва сияющий шар появится из-за гор, они пойдут охотиться. И Моа, и Мао обрадовались, и с нетерпением ждали наступления нового дня.
Как и говорила мама, они вышли из пещеры, видя часть сияющего шара из-за гор. Мама вела их в ту сторону, куда когда-то ушел незнакомый барсик, и вместе они вскоре начали спускаться по большим валунам. Они шли очень долго, а в какой-то момент, обогнув большой камень, увидели просторный, зеленый луг, расцвеченный разными цветами. Барсики радостно побежали вперед, но остановились, наткнувшись на странные предметы, выступающие из травы – красивые и странно пахнущие.
- Это цветы,- пояснила мама,- нам они не приносят пользы, но на них приятно смотреть, хотя запах от них может сбить со следа дичи.
Моа громко фыркнула – к ее носу пристала желтая мелкая крошка, и пришлось немного умыться.
Мао не проявил особого интереса к цветам, спросив, на кого же они будут охотиться.
- Увидите сами,- отозвалась мама,- притаитесь в траве и наблюдайте за движением вокруг. Когда увидите, как добыча бежит, сразу же хватайте, и откусывайте ей голову. А потом уже можете есть.
Барсики понимающе кивнули. Они разошлись в стороны, спрятавшись в траве, наблюдая за движением вокруг. Вдруг Мао прыгнул вперед, и начал смешно мотать головой из стороны в сторону, а Моа услышала резкий писк. Но вот Мао заглотил свою добычу, и писк смолк.
Решив тоже поймать свою первую добычу быстро, Моа вся превратилась в слух, напряженно глядя вперед. Но запах цветов сбивал ее, да и шевелились они, словно живые. Поэтому Моа два раза прыгнула не туда, не сумев никого поймать.
 - Что ты делаешь?- насмешливо оскалился Мао,- так голодной останешься!
Моа хотела ответить, что запах цветов слишком силен, но тут Мао застыл на месте, повернув голову в сторону, противоположную той, откуда они пришли.
- Ты чего?- спросила Моа.
- Странный зуд,- отозвался Мао с непониманием в голосе,- он во всем моем теле, глубоко…. Он ведет меня туда.
И, не добавляя ничего, помчался в ту сторону, куда смотрел.
Моа бросилась за ним, но тут ей путь преградила мама.
- Стой,- сказала она,- твой брат понял, что ему нужно быть в долине сейчас, с одним из людей. Ты не сможешь его остановить.
Но Моа не слушала – обогнув маму, она снова побежала за братом. Но она упустила время – Мао уже достиг края луга, и пропал за высокой скалой. Мама права, она его уже не догонит…
- Он ушел навсегда?- спросила она с горечью в голосе, услышав тихую поступь мамы рядом.- Я больше его не увижу?
- Он не вернется в горы,- отозвалась мама тихо,- но я не знаю, увидишь ли ты его еще, или нет – ведь ты еще детеныш.
-  Он тоже!- взвизгнула Моа,- я думала, мы будем вместе долго, но этот зуд увел его…
Она легла на траву, опустив голову на передние лапы.
- Когда-нибудь, возможно, и тебя уведет такой же зуд,- услышала она печальный голос мамы,- и тогда ты увидишь, каково барсу слушать свое чутье.
Горечь и печаль от этих слов стали так сильны, что Моа жалобно замяукала. Мама подошла совсем близко, ее пушистый хвост обвил тело Моа, а теплый язык принялся приглаживать шерстку на голове. А Моа продолжала мяукать, пока печаль не стала меньше. Тогда они пошли обратно в пещеру – больше Моа охотиться не хотела.
Она грустила по брату несколько дней – почти не выходила из пещеры, мало ела. Но вскоре грусть ушла полностью, и вот Моа снова бегает под светящим шаром, гоняясь за своим хвостом и летающими жужжалками. И ходит охотиться на луг – с каждым разом все успешнее. Ей нравится настигать добычу в один-два прыжка, нравится, как мелкие косточки хрустят на зубах, и особенно – вкус сочного мяса с небольшим жирком. Мама довольна тем, как она охотиться, и говорит, что вскоре поведет ее охотиться на горного козла. Моа радуется этому, и сама замечает, что становится и тяжелее, и сильнее, и одного движения лапы хватает, чтобы убить даже крупного грызуна.
…Они с мамой забирались выше в горы – предстояла первая охота на горного козла. Предвкушая это знаменательное событие, Моа резво бежала впереди мамы, и от любопытства и нетерпения постоянно спрашивала, далеко ли еще. Но, в очередной раз убежав вперед, Моа почувствовала, что любопытство исчезло, а вместо него появилось странное ощущение – словно зачесалось где-то очень глубоко. Этот зуд быстро распространился по всему телу, и вдруг Моа, повернувшись в сторону противоположную, куда они шли, поняла, что зуд ведет ее туда.
- Ты хочешь уйти?- услышала Моа напряженный голос матери.
Едва сумев обернуться, Моа согласно кивнула. Тут зуд усилился так, что стало невозможно стоять на одном месте, и она пустилась бежать. Зуд немного уменьшился, но Моа знала, что если остановится, он усилится вновь.
Она миновала крутые горные склоны, и теперь бежала по пологой тропе вниз. А внезапно увидела низину меж гор. Наверное, это и есть та долина…
Моа постояла всего пару мгновений, после чего опять побежала вперед. Вокруг все больше темнело, и, когда она спустилась на траву, стало совсем темно. Впереди была стена высоких деревьев, к которой Моа пошла, следуя за своим чутьем. И вскоре увидела странное существо: словно оживший большой цветок, на голове – стебли травы желтого цвета, почти все тело зеленое, только концы веток-лап розово-коричневые, без волос. Ходило существо на двух задних лапах. Не чувствуя его запаха, Моа подошла ближе, понюхав одну из его лап. Оно чуть отодвинулось, посмотрев на нее, что-то сказало. Моа не поняла его, но чутье вело вперед, поэтому она пошла туда, оглянувшись на существо. Должно быть, это и есть человек, ведь в этой долине живут люди.
Так они шли по лесу – Моа впереди, а чуть позади человек. В какой-то момент Моа почувствовала запах мяса, но немного иной, чем привыкла ощущать; и еще, что воздух вокруг потеплел. А вскоре они вышли на пространство меж деревьев, маленький луг. На самых ближних деревьях Моа увидела странные постройки, и подумала, что в них живут люди. А людей здесь было много. Но больше всего барсика поразило не это, а большой огонь в центре луга, от которого и чувствовался запах мяса. Моа ощутила, что этот огонь не опасен ей, и спокойно подошла на расстояние, которое позволяло распространяющееся от огня тепло, сев на землю.
Из массы людей, сидящих возле костра, отделился один – высокий, опирающийся на длинную палку. Он заговорил, а человек, которого она привела, отвечал ему. Моа не понимала их, но чувствовала и видела, что здесь есть барсы, и еще какие-то звери – черно-рыжего цвета, внешне похожие на барсов.
Вот люди закончили говорить, и куда-то направились – а вел всех самый длинный, и, похоже, главный. Спутник Моа пошел за ним, и еще несколько людей, Моа пошла тоже, вместе с другими барсами и неизвестными зверями. Сейчас идти было светло – частички большого огня теперь нес почти каждый человек, а Моа удивлялась, как они смогли приручить огонь (мама рассказывала ей и Мао об огне, рождаемом молниями, и его диком нраве).
Наконец, лес остался позади, и они очутились возле большого скопления воды, круглой формы. А вдали Моа увидела малую, быструю, воду, что питала это скопление, сбегая с крутых гор. Ожидая, что же будут делать люди, Моа села, а они опять начали говорить друг с другом. Потом вперед вышел человек, которого она привела к большому огню, и начал медленно заходить в воду. Удивившись, зачем он это делает, Моа решила поискать добычу, и пошла обратно в лес. Но ушла недалеко – зуд вернулся вновь, настойчиво поворачивая ее обратно. Она пробовала сопротивляться, но продержалась недолго – и вновь бежала к скоплению воды. И увидела, что человек в воде барахтается, словно тонет, а другие люди идут ему на помощь.
С разбега нырнув, Моа поплыла. Она не любила воду, мокрую и холодную, но как-то мама сказала им с Мао, что им нужно уметь плавать, и они научились этому. И сейчас это пригодилось. Она быстро доплыла до человека, и вцепилась зубами в его зеленую шкуру. Человек начал ей помогать, и Моа постепенно вытащила его из воды. Едва оказавшись на траве, он повалился на нее, растирая верхними лапами нижние, и тяжело дыша.
Глядя на это, Моа вдруг ощутила теплоту к человеку, и лизнула его в лицо. Человек посмотрел на нее, чуть оскалившись, и снова начал растирать конечности. Тут подошли другие люди, высокий с палкой что-то сказал, человек, которого Моа вытащила из воды, ему ответил. И в этот момент теплота к нему усилилась и Моа лизнула в лицо его вновь. А потом, осознав, что очень мокрая, хорошенько встряхнулась. Только подумала о туалете, как лапа человека нежно погладила ее шерстку на макушке, точно теплый мамин язык. Зажмурившись от удовольствия, Моа лежала, пока человек ее гладил, а потом они пошли обратно в лес.
Вскоре выяснилось, что они возвращаются к большому огню – Моа это поняла по запаху. Вместе с человеком, которого она вытащила из воды, Моа легла возле огня, и принялась вылизываться, чувствуя, что человек ее гладит по голове. В какой-то момент лапа замерла, соскользнула на землю, и Моа, посмотрев на человека, поняла, что он спит.
Она завершила туалет, на что потребовалось много времени, а потом огляделась вокруг: людей видно не было, хотя их запахи чувствовались недалеко; а в стороне от большого огня лежали взрослые барсы. Моа решила поговорить с ними, и подошла ближе, увидев, что они не спят.
- Я Моа, только сегодня пришла в долину,- обратилась она к ним,- тут все такое непонятное, можете мне объяснить? Ну и о себе рассказать тоже.
Ей ответил самый крупный барс:
-  Я Григг, как и все остальные барсы, пришел из высоких гор, еще детенышем. Я нашел своего друга-человека, и вместе с ним до сих пор. В свои первые дни здесь я задал опытным барсам вопрос такой же, как ты сейчас задала мне, и услышал на него ответ. Твой человек – тоже ребенок, так называют люди своих детенышей, и это самка, или, как принято говорить у людей, девочка. Дети-самцы – мальчики, а взрослые – мужчины и женщины. Одеваются они все одинаково, но у девочек на голове длинные волосы, а у мальчиков короткие, так же - у женщин и мужчин. Еще мальчики, становясь охотниками, надевают себе на шею ожерелье из зубов убитых животных, а девочки в это же время – плоды с деревьев.
Моа понимающе кивнула, запоминая новое, а барс говорил дальше:
- Когда ты была у озера – это большое скопление воды – и помогла своему другу выбраться оттуда, он дал тебе имя. Ты быстро запомнишь его звуки, хоть и не будешь понимать их значения – он будет повторять их чаще всего. Сначала вы будете вместе играть, изучать долину и горы вокруг, а потом – вместе охотиться. Обычно девочки не становятся охотниками, но раз между вами есть связь, она тоже будет охотиться, и в это время будет ездить на тебе, чтобы охота проходила успешнее. Тебе не будет от этого тяжело или неудобно – люди ездят на нас аккуратно, и немного весят.
- Обычно мы находим детей, рожденных в долине,- заговорил другой барс,- но эта девочка пришла издалека. А это значит, что когда-нибудь она покинет долину – сюда очень редко заходят люди из других мест, и не могут навсегда остаться здесь. Ты уйдешь вместе с ней. Она тебе понравилась?
Моа энергично тряхнула головой.
- Хоть она и странная на вид, но ласковая и добрая, почти, как мама. Значит, мы будем теперь вместе всегда?
Барсы кивнули.
- Жаль, что я ее не понимаю,- протянула Моа,- а это вообще возможно?
- Да. Прислушивайся к голосу человека, и смотри на жесты. Обычно только вначале трудно, пройдет немного времени, и ты будешь чувствовать, что она от тебя хочет. Да, и еще…
И они рассказали еще немного о людях – что конечности их – руки и ноги, что они улыбаются, когда им весело, и дерутся, когда ругаются, бывают, что плачут, если грустно или больно. И о том, как они называют окружающие явления и предметы. Голубое полотно над головой – небо, шар в нем – солнце, быстрая вода – река, а вода от неба – дождь. И многое другое, о чем Моа даже не догадывалась.
От этого всего она почувствовала растерянность, и сам собой возник вопрос:
- Откуда вы все это знаете? Ведь барсы и люди не могут понимать слова друг друга!
- Видела самого высокого человека, с длинной палкой?- спросил Григг. Моа кивнула, и он продолжил.- Это их долгожитель, его называют старейшиной, и обращаются к нему за советом. Он много знает, а когда-то давно один старейшина мог разговаривать с барсами. Именно от него барсы смогли узнать о людях так много, и передают эти знания новым детенышам, которые появляются в долине.
- Интересно,- протянула Моа.- Значит люди дают нам имена, которые отличаются от наших собственных. Наверняка, их самих тоже как-то зовут, но мы ведь не узнаем, как именно?
Барсы согласно мотнули головами.
- Поэтому мы сами даем им имена,- снова заговорил Григг,- старейшину обычно зовем «Посох», он всегда ходит с посохом. Своего друга я называю Клыком – у него на ожерелье самое большое число зубов убитых животных сред всех людей. Ты тоже можешь придумать своему другу имя.
Моа, подумав над этим, решила, что назовет девочку «Травинка» - она ведь вся зеленая, как трава, да еще и небольшая ростом. А больше никаких сравнений в голову не шло.
- Хорошо,- одобрил это имя Григг,- и еще – в долине помимо барсов обитают тигры. У нас с ними есть нечто общее, мы понимаем друг друга, но друзей-тигров у барсов нет. Они тоже создают союзы с людьми, и приходят из лесов за горами. Обычно мы встречаемся с ними только на охоте.
- Понятно,- протянула Моа.
Только собралась вернуться к Травинке, но тут вспомнила о Мао, спросив:
- У меня есть брат, он луну назад ушел сюда. Вы видели его? Его зовут Мао.
- В это время у нас появилось два детеныша барса, их имен мы не помним уже,- произнес Григг,- наверняка один из них – твой брат, вскоре ты с ним встретишься.
Моа порадовалась этому – здорово, что они опять будут вместе! И, вернувшись к своему другу, легла, совсем скоро уснув.
Проснувшись утром, она с удивлением увидела в воздухе застывшие, мелкие, капли воды. От них ее шкурка промокла, а видно было только на три-четыре шага вокруг. Травинка тоже уже проснулась, поднялась на ноги, и направилась в лес. Моа пошла за ней, обрадовавшись тому, что в лесу оказалось меньше висячих капель – она уже и так была вся мокрая от них.
Они шли очень долго, и слышны были только звуки их шагов. Моа чувствовала запах влажной травы от Травинки, до тех пор, пока висячая вода не рассеялась, и лес осветило солнце. Оно вскоре высушило шерстку барсика и одежду его друга, а в лесу зазвучали песни птиц и разные шорохи. Моа только подумала об охоте, как они вышли из леса на просторный луг, тянущийся до гор. Она услышала писк грызуна, и, затаившись, в прыжок настигла его, тут же съев. Оглянулась на Травинку, и увидела, что та ее ждет, и только теперь снова пошла вперед, к горам.
Пока они шли через луг, Моа поймала несколько мелких грызунов, утолив голод. Травинка решила забраться на горы, и барсик последовал за ней, порадовавшись, что можно вдоволь напрыгаться по камням. Вначале можно было просто идти, а чуть позже пришлось взбираться. Моа вскоре заметила, что девочка от нее отстает, и остановилась, чтобы подождать ее. Похоже, ее друг раньше не взбирался на горы – лазил он медленно, и Моа часто останавливалась, чтобы он мог ее догнать. Но постепенно он начал взбираться ловчее и быстрее, чему барсик порадовался – ему нравилось взбираться без передышек, а постоянные остановки только мешали.
В какой-то момент они вышли на небольшую каменную площадку, на которой в скале обнаружился вход в пещеру. Моа стало интересно, что в этой пещере, и, к ее радости, Травинке тоже захотелось пойти туда. Вместе они вступили в темноту пещеры, и вскоре Моа перестала что-то видеть, только чувствовала слабый запах травы от девочки, и слышала свои, и ее тихие шаги. Ей вдруг стало интересно, помогает ли девочке нюх так же, как ей, и тут Травинка повернула назад, опираясь рукой о стену, что порождало тихий шорох. Значит, она хочет вернуться под лучи солнца, и в этом Моа была с ней согласна.
Вскоре оказалось, что они не возвращаются, а идут глубже в пещеру. Моа удивилась этому, но решила, что девочка знает, что делает, и по-прежнему продолжала идти за ней. Они шли медленно, и так долго, что Моа показалось, что прошел день, а то и больше. А в какой-то момент вокруг стало светлее, и они оказались в небольшой пещере, неярко освещенной голубоватым светом. Здесь кроме того входа, через который они зашли, было еще два тоннеля. Но Травинка не пошла по ним – она повернула назад. Вконец запутавшись в том, чего же хочет девочка – исследовать пещеру, или выйти из нее, Моа снова пошла за ней, вскоре оказавшись в темноте. Но пошли они не обратно – в какой-то момент Моа поняла, что они свернули, и идут новым путем.
«Видимо, ей не понравилась та пещера, она хочет найти что-то другое»,- подумала Моа, идя рядом со своим другом так близко, что чувствовала шерсткой его ногу. Они шли так еще дольше, чем до этого, но вот впереди опять начало светлеть, и вскоре они попали в пещеру побольше, чем первая, и хуже освещенную. Здесь было несколько тоннелей.
Моа в любопытстве посмотрела на Травинку – куда же пойдет она? А девочка, к ее удивлению, подошла к низкому камню возле стены пещеры, и села на него, обхватив колени руками. Барс решил, что она устала, и подошел к ней, положив передние лапы на его руки. Травинка, улыбнувшись Моа, что-то сказала, и начала гладить ее по голове.
Устав так стоять, Моа немного размялась, пройдясь по пещере. Ей стало любопытно, что скрывает ближайший к ней тоннель, и тут она почуяла знакомый запах. Неужели Мао здесь?
От радости она побежала в тоннель, из которого доносился запах, со всей прыти, забыв о своем друге. Она миновала несколько пещер, поверхность чуть поднялась, заставив прилагать больше усилий, а запах Мао становился все сильнее. Она скоро его увидит!
Только подумав об этом, Моа выбежала в очередную маленькую пещерку. Здесь был барс и человек, и в барсе Моа тут же узнала брата. Наконец-то!
Взвизгнув, Моа кинулась на брата, повалив его на пол – он едва успел понять, что происходит. Но быстро очнулся, и начал трепать ее шкурку зубами. Они покатились по полу пещеры, нанося новые удары друг другу, а потом одновременно остановились и легли передохнуть.
Только сейчас Моа заметила, что человек что-то говорит, и очень громко. Ростом он был едва ли выше Травинки, волосы на голове короткие – значит, это мальчик. А в руке у него Моа увидела часть маленького огня на короткой палке.
- Я так рада, что нашла тебя!- сказала она брату,- я только вчера пришла в долину!
- Я тоже рад чуять твой запах,- отозвался Мао,- а где твой друг?
- Пошли, я тебе покажу,- произнесла Моа, мгновенно поднявшись на лапы.
Она побежала обратно, и брат последовал за ней, вместе со своим другом. Теперь они бежали не в темноте – маленький огонь освещал пространство вокруг на три шага. Моа следовала на запах Травинки, слабый, и он постепенно начал усиливаться. И в какой-то момент Моа вбежала в пещеру, где оставила девочку. Она стояла у одного из выходов, словно хотела идти туда.
Мальчик подошел к Травинке, и они начали говорить друг с другом – наверное, знакомились, решила Моа.
- Значит, и тебя привел этот зуд?- спросил Мао у сестры.
- Да,- отозвалась она,- твой уход очень огорчил меня, я решила, что не уйду от мамы, как ты. Но не смогла противиться своему чутью.
- Вот и я не смог. Но не жалею об этом – мой друг хороший, он часто ходит на тот луг, где мы охотились впервые, и гладит меня по голове и спине.
- Мой тоже так делает,- произнесла Моа,- ты своего тоже из воды вытаскивал?
- Ага. Они чудаки, купаются ночью, в ледяной воде, и их ноги от этого сводит,- тут Мао презрительно фыркнул.- Это мне опытные барсы сказали. Так произошло с моим другом, и я не смог стоять и смотреть, как он тонет.
- Я тоже,- согласно мотнула головой Моа,- зуд заставил идти в воду, а я не хотела. С ним бороться бесполезно.
- Это точно. Ты как-то назвала своего друга? Я своему дал имя «Камешек» - он почти целыми днями лазает по скалам, забирается в пещеры. Иногда я даже за ним угнаться не могу.
- Вот бы он научил этому Травинку – так я зову своего друга,- с надеждой в голосе отозвалась Моа,- она будто раньше вообще в горах не была, я устала ее ждать, пока мы к этой пещере шли.
Они говорили бы еще, но тут Травинка и Камешек направились к одному из выходов, и барсики последовали за ними.
Вместе они спустились вновь к лугу. Люди сели на траву, чтобы поговорить, а Моа и Мао отправились охотиться. Во время охоты они снова затеяли драку, а потом, утомившись и насытившись, легли рядом со своими друзьями. Травинка и Камешек гладили их по спине, и говорили непонятные слова, отдающиеся где-то внутри приятным, волнующим, чувством.
Так началась жизнь Моа бок о бок с ее другом, Травинкой. К радости Моа, девочка много времени проводила с Камешком, и Моа могла быть все это время вместе с братом. Вчетвером они исследовали разные пещеры, и барсики предупредили их, когда впереди вдруг появилась в одной из пещер пропасть. Еще они лазали высоко в горы, по проходимым местам, бывали на лугах (там было проще всего охотиться), и просто дурачились, сидя возле большого огня.
 В один из солнечных дней Моа с удивлением наблюдала за тем, как Камешек показывает Травинке изогнутую палку, с помощью которой чуть позже он пустил заостренную штуковину в дерево, попав в лист, приколотый к коре дерева.
- Это их оружие,- объяснил Мао тут же,- помнишь, мама рассказывала, что они делают всякие штуки, которые людям заменяют клыки и когти? Это одна из них, зовется лук, с его помощью Камешек пускает стрелы в дерево. Так он научится попадать в цель, чтобы, как только станет охотником, сразу же попасть в добычу. Камешек и раньше так делал, и не раз.
- Понятно,- протянула Моа,- а тебе не кажется, что Камешек еще маленький, чтобы охотиться?
- В долине это не важно,- фыркнул Мао,- если мальчик владеет луком хорошо, и его друг, барс или тигр, уже достаточно подрос, проводят какой-то ритуал. Я о нем только слышал, это как испытание на пригодность к охоте.
- Зачем все так усложнять?- поразилась Моа,- мы никакие ритуалы не устраиваем, просто идем, и охотимся. Я ведь не сразу своего первого грызуна поймала, зато сейчас ловлю их очень легко.
Мао оскалился насмешливо:
- Это же люди, они любят вообще всякие ритуалы, сама потом увидишь. Но это ничего, пока они нас не заставляют в них участвовать. Пока Камешек добр со мной, пусть делает, что хочет, а поступки остальных людей меня мало волнуют.
Моа с ним согласилась – ей тоже было хорошо вместе с Травинкой. Она лазила по горам теперь так же быстро, как Камешек, и совсем не нужно было ждать ее. Моа запомнила звуки имени, что дала ей Травинка, и могла уже немного понимать, о чем она говорит.
Обычно Камешек и Травинка шли в горы с самого утра, и барсы следовали за ними. Но в один из дней Травинка пошла в лес без Камешка, и Моа было немного скучно без брата. Правда, скучать ей долго не пришлось – девочка вскоре подошла к высоким и крутым горам, по которым Моа еще не лазила. Моа тут же принялась подниматься вверх, и Травинка следовала за ней. Сначала было легко, камни встречались неровные, а уступы, нависавшие сверху, Моа легко обходила. Но потом начался участок почти ровной скалы, и тут Моа начала прилагать все силы, чтобы не сорваться вниз, цепляясь когтями за малейшую трещинку. Травинке приходилось труднее – ведь у нее когтей почти не было, и она даже чуть не сорвалась в какой-то момент, но Моа успела ее подхватить за одежду зубами, и немного подтянула вверх, до более безопасного участка. Вскоре после этого они вышли на небольшую каменную площадку, и даже Моа задержалась здесь, чтобы отдохнуть, не говоря уж о Травинке.
Но вот они собрались с силами, и снова продолжили подъем. Начался участок из неровных, крупных, камней, по которым Травинка взбиралась так ловко, что Моа лишь немного обгоняла ее. А еще через некоторое время они вышли на пологую тропинку, основательно засыпанную камнями разной величины. Здесь Моа смогла поохотиться на зеленых, прытких, ползунов, даже съела двух. На вкус они были жестче, чем грызуны, но голод немного помогли утолить.
Она так увлеклась поиском ползунов, что не заметила, как тропа пропала, а перед ней возник обширный, весь в цветах разнообразных оттенков, луг. Моа поняла, что это тот самый луг, где она впервые охотилась с Мао, и радостно помчалась по нему, предвкушая хорошую охоту. Но, вспомнив о Травинке, оглянулась. И увидела, что девочка перебегает от одного цветка к другому, любуясь каждым, и нюхая их. Подивившись этому (лично для нее запах цветов так и остался слишком резким), Моа начала охоту, и отвлеклась от нее, только почувствовав запахи людей и их друзей-зверей. Она узнала запах Мао и Камешка, с ними были еще несколько детей, и их друзья-тигры.
Травинка тоже заметила мальчиков, и пошла к ним. А они в это время столпились у одного крупного цветка, что-то говоря друг другу. Моа не интересовало все это – она вместе с Мао бегала по лугу, рассказывая, скольких грызунов она поймала здесь в последний раз, а потом они начали гоняться друг за другом, и ловить себе еду.
Когда они присоединились к своим друзьям, Моа увидела, что у Травинки за ухом появился небольшой цветок, и Камешек, то и дело, смотрит на девочку, улыбаясь. «Наверное, и ему нравится смотреть на цветы»,- решила Моа, начав новую игру с братом. А тигры бежали рядом, тоже соревнуясь друг с другом в скорости.
Когда они вернулись в долину, оказалось, что сегодня праздник у людей. Поэтому на поляне вечером запахло жареным мясом, а люди, поев, начали прыгать возле большого огня, словно их покусали пчелы. Видя это все, Моа долго каталась по земле, визжа от смеха.
- Смешнее этого я ничего не видела,- сказала она Мао, что спокойно лежал рядом,- с ними все в порядке?
- Это они танцуют,- объяснил Мао,- так отдыхают и веселятся.
Моа увидела, что Травинка и Камешек тоже танцуют, и опять покатилась по земле от смеха. А после, успокоившись, порадовалась тому, что она и другие барсы не ведут себя так странно, только чтобы повеселиться.
Дни шли за днями, Моа и Мао росли, становились крупнее, сильнее. И как-то Моа заметила, что Мао пахнет иначе. Они уже не играли вместе, а когда сидели рядом с Камешком и Травинкой, Мао часто принюхивался к ней. Наверное, и она стала пахнуть иначе, но не замечает этого.
Но они привыкли к этому, и своей возросшей силе. И знали, что близится время, когда их друзья станут охотниками.
Наконец, этот день настал – Моа поняла это, когда, проснувшись утром, увидела рядом с собой и Травинкой Посоха – он только что разбудил девочку. Камешек и другие мальчики уже были на ногах, а рядом с ними сидели и стояли их друзья-барсы и тигры. Моа с удовольствием размяла лапы и все тело, потянувшись, и, увидев, что дети направились за Посохом, пошла рядом с Травинкой.
Они миновали лес, затем – луг, и начали взбираться на самые пологие горы. Вскоре обнаружили тропинку меж гор, и пошли по ней. Моа ожидала увидеть какую-нибудь пещеру, или луг, на котором можно было хорошо поохотиться. Но вместо этого обнаружила, что их тропинка ведет к сплошной скале. И как здесь можно провести какой-то ритуал? Может, барсы и люди ошибаются, думая, что Посох знает больше, чем другие?
Посох что-то начал говорить, а Моа из любопытства решила посмотреть, нет ли в скале какого-нибудь незаметного с первого взгляда, прохода. Но не смогла подойти к ней ближе – неясная угроза, которую Моа почувствовала, становилась с каждым шагом все сильнее, поэтому Моа была вынуждена остановиться, ощущая, что дальше идти не хочет. Оглянулась на Мао, и поняла, что он чувствует то же самое, остановившись чуть позади нее в замешательстве. Тогда она решила вернуться к Травинке, а Мао присоединился к Камешку, улегшись на камень.
Тут вперед выступил один из мальчиков, самый высокий, и решительным шагом направился к скале. Его друг, тигр, остался на месте, беспокойно молотя себя хвостом по бокам – видимо, тигры тоже ощущали ту угрозу. Моа напряженно наблюдала за мальчиком, думая, что будет, когда он дойдет до скалы. И когда это произошло, он, к изумлению барса, просто исчез, словно его здесь не было.
- Невидимая пещера поглотила его!- сказала Моа брату,- видел? Он больше не вернется к нам!
- Успокойся,- отозвался Мао тихо,- посмотри – люди совсем не волнуются, значит, все в порядке.
- Просто они не чувствуют то, что чувствуем мы,- проворчала Моа.
Но, все же, последовала словам брата, оставшись лежать на камне.
Они смотрели на скалу очень долго, а в какой-то момент с удивлением увидели, что пропавший мальчик снова появился на тропе, и побежал к своему тигру – тот несся так быстро, что почти сбил своего друга с ног. А мальчик улыбался и ласково гладил тигра по голове, говоря что-то.
Опять несколько слов сказал Посох, и к скале направился другой мальчик. Он тоже пропал возле скалы, а его друг-тигр остался сидеть на месте, дожидаясь, когда мальчик выйдет. Остальные тигры отправились охотиться, а Моа с братом решили остаться и убедиться в том, что скала не навредит и этому мальчику.
Он появился из скалы вскоре, радостный, а к скале уже шел другой мальчик. Моа поняла, что людям от скалы нечего бояться, но все равно продолжала наблюдать, как они то пропадают, то возникают из скалы вновь.
Вот появился из скалы Камешек, довольный, как и остальные, и настал черед Травинки – она была последняя.  Она пошла к скале таким же решительным шагом, как и остальные, а Моа поймала себя на мысли, что опасается за нее – ведь до этого она была с девочкой все дни. А сейчас не могла последовать за ней, даже если бы сильно захотела.
Травинка точно так же, как и остальные, исчезла в скале, и потянулось долгое, мучительное, ожидание. Моа даже начала ходить по тропе от беспокойства, не в силах сидеть  - на расстояние, которое позволяла распространяющаяся от скалы угроза. И успокаивающие слова Мао на нее не действовали.
Но вот Моа увидела возникшую возле скалы Травинку, и с радостью бросилась к ней. А она словно испытала нечто похожее, что и барс – подбежала к нему, и сжала в крепких объятиях, приговаривая что-то полным облегчения голосом.
Тут снова заговорил Посох – видимо, сказал, что все успешно прошли ритуал. Все вместе они направились обратно в селение, и Моа шла совсем рядом с Травинкой, ощущая своей шерсткой ее ногу. И заметила, что девочка очень задумчива – впрочем, как и остальные дети. Видимо, этот ритуал действительно вещь полезная, несмотря на угрозу, что несла скала…
Придя в селение, они сразу же легли спать – уже в сумерках, так устали. А Моа уснула, ощущая ласковые пальцы своего друга…
Наутро их разбудили трое охотников. Моа с радостью увидела среди барсов Григга – он стоял рядом с мужчиной, у которого на шее виднелось ожерелье из множества зубов животных. Этот мужчина, когда все дети поднялись на ноги, начал вместе с двумя другими проверять оружие мальчиков и Травинки, после отдавая его обратно. А потом сказал несколько слов, после чего Травинка начала забираться Моа на спину, как и мальчики на своих друзей-зверей. Моа не стала ей мешать, а, когда девочка оказалась на ее спине, ощутила, какая она легкая. Порадовавшись этому, Моа двинулась следом за взрослыми барсами, на спинах которых уже сидели мужчины.
Они неторопливо шли через лес некоторое время, глядя, как его наполняют светом лучи сияющего шара, и звуками проснувшиеся животные и птицы. А потом мужчины остановились, и Моа поняла, почему – в ветвях деревьев неподалеку притаилась стая птиц. Друг Григга, сказав несколько слов, пустил из лука стрелу, вместе с двумя другими охотниками, и тут же на землю упали три убитые птицы, а воздух наполнился шуршанием крыльев потревоженной стаи.
Охотники забрали убитых птиц, и пропустили молодых барсов и тигров вперед – теперь первым шел Мао, а Моа шла за ним. Вскоре Моа увидела и почуяла птиц на дереве возле них, и ощутила, как Травинка напряглась – она тоже заметила их. Моа ощутила, как девочка быстро приготовилась попасть в птицу, но почему-то не выстрелила, а птицу настигла стрела Камешка.
С Травинкой заговорили мальчики и охотники, видимо, выясняя, что ей помешало. А Моа терялась в догадках, отчего девочка, умея хорошо стрелять, так и не убила добычу.
Они продолжили охотиться в лесу, то и дело, замечая либо небольших животных, либо птиц. Моа думала, что Травинка убьет какую-нибудь добычу позже, но она и на второй, и на третий раз медлила, уже приготовившись стрелять, и добыча доставалась самому быстрому из мальчиков. Поэтому Моа недоуменно смотрела на девочку, и, видимо, она почувствовала это, спустившись со спины барса на землю.
До конца охоты она шла пешком, рядом с Моа, не пустив ни одной стрелы. Глядя на девочку, Моа видела, что она грустна, и в последние два раза даже не целилась в птиц.
Зато Камешек убил нескольких птиц, и теперь шел, довольный собой. Мао тоже радовался – знал, что ему достанется часть от добычи мальчика.
- Как думаешь, почему Травинка никого из дичи не убила?- спросила Моа у брата вечером, когда они наелись, и лежали неподалеку от своих друзей.
- Наверное, оттого, что ей их жаль стало,- отозвался Мао,- обычно это свойственно самкам людей, поэтому они не охотятся. Видимо, Травинка тоже такая.
- Понятно,- протянула Моа.
Посмотрела на девочку – от нее только что отошел Камешек, и вид у Травинки был невеселый.
- А мясо она ест,- сказала Моа, вспомнив предыдущий праздник,- странно, что при этом не может убить хотя бы одну птицу.
- Да,- согласился Мао,- но сегодня она его не ела, я заметил. Может, она больше не хочет его есть, поэтому ест фрукты?
- Может быть. Или есть еще что-то,- протянула Моа задумчиво,- я уже давно чувствую, что она не похожа на остальных людей. Да и запаха у нее нет.
- Как же ты ее находишь?- спросил Мао с любопытством,- по звукам?
- Я чувствую запах травы от ее одежды, и иду на него. Но искать мне ее приходится редко. Но кроме этого… мне кажется, что она вообще не человек.
Мао эти слова удивили.
- Ты слышала, что она не из долины, поэтому и говоришь так,- сказал он с уверенностью в голосе,- выглядит она, как другие люди.
- Да,- невольно согласилась Моа,- но она только похожа на них. Ты же слышал, как Травинка поет?
Мао согласно мотнул головой – вскоре после праздника, где люди танцевали, она начала петь, и вместе с Моа, он не раз слышал эти песни.
- У меня внутри все замирает от этих песен,- продолжила Моа,- такое ощущение, словно они состоят из очень легкой, невидимой, воды, и эта вода наполняет меня, обновляя, доставляя ни с чем несравнимую радость. А когда слушаю песни женщин, ничего не чувствую.
- Да, ты права, песни у нее необыкновенные,- подтвердил Мао,- наверное, она не человек. Тогда кто же Травинка?
Моа промолчала, не зная ответа на этот вопрос. Из двуногих она знала только людей, и даже предположить не могла, кто еще помимо них может жить на земле.
Думая об этом, она долго не могла заснуть. Потом сон все-таки завладел ею. Но ночью Моа вдруг проснулась, почуяв слабый запах какого-то хищника. Запах незнакомый…
Поспешно поднявшись на лапы, Моа побежала через лес к горам – запах шел оттуда. Большими прыжками принялась забираться на горы…. И вдруг почувствовала запах Травинки. Обернулась, и увидела девочку – она что-то кричала, и в голосе ее звучала мольба. Но угроза от неизвестного хищника была сейчас важнее, поэтому Моа отвернулась от Травинки, продолжив взбираться в горы. Запах оставался слабым, даже когда она вышла на горную тропинку, и не усиливался, сколько бы ни принюхивалась Моа, то и дело, останавливаясь. Это ее злило, она изменила направление, сойдя с тропы, но запах нисколько не усиливался.
Постепенно начало светлеть, воздух вокруг посвежел, а Моа все искала хищника, который представлял угрозу для барсов и людей. Наверное, она сильно удалилась от него, нужно вернуться назад…
Бросившись вниз, к тропе, Моа вскоре бежала по ней, чувствуя, что идет верно – запах начал усиливаться. Скоро она настигнет его!
Побежав еще быстрее, барс увидел вскоре за поворотом тропы самого большого из хищников, и самого опасного – медведя. Тот нападал на Травинку, лежащую на земле – по сравнению с ним она выглядела еще более маленькой и хрупкой. Моа кинулась на медведя, помешав ему достать девочку, и как раз в этот миг из-за гор показался красный круг солнца, ослепив Моа. Она повернулась к кругу спиной, и начала кусать медведя за лапы, уворачиваясь от его мощных ударов. Но один, все-таки, пропустила, и он отшвырнул ее на камень слева. Удар был не сильным, досталось только одной из передних лап, и Моа тут же вскочила на лапы, кинувшись к медведю – он уже почти добрался до Травинки. Но она не бездействовала – кинула в него крупный камень, а в следующий миг Моа настигла его, продолжив кусать за лапы. Травинка помогала ей, кидая камни, и медведь, зарычав, начал пятиться назад по тропе.
Постепенно барс и девочка загнали медведя на край утеса – дальше был крутой спуск. Медведь остановился, и вновь начал яростно атаковать Моа. Но она была очень осторожна, и, вместе с этим, не прекращала атак. Ей удалось, забравшись на крупный камень, подпрыгнуть с него, и укусить медведя за бок – даже кусок мяса оторвала. В этот же миг Травинка попала в медведя увесистым камнем, и он, грозно зарычав, сорвался с утеса, и упал вниз, жутко воя. Вой скоро затих – Моа не сомневалась, что медведь расшибся насмерть.
К ней подбежала девочка, и, порывисто обняв, начала что-то говорить. Моа заметила, что медведь ранил верхнюю часть ее руки, и лизнула это место, отчего Травинка поморщилась. Ей и самой досталось, сильнее всего болела передняя лапа, но Моа знала, что она быстро заживет – главное, что она остановила хищника.
Вместе с девочкой барс начал спускаться – несколько неуклюже из-за пораненной лапы. Когда они добрались до луга, солнце уже вовсю сияло в небе, согревая Травинку и барса. Моа подошла к туше медведя, начав утолять голод, и только почувствовав, что больше не съест, отошла от туши, повернувшись к девочке. Она подошла к Моа, и, погладив ее по спине, что-то сказала тихим голосом. А потом, посмотрев на медведя, произнесла что-то еще. Моа поняла, что ей нужно побыть рядом с убитым медведем, пока девочка будет ходить за помощью в селение, и улеглась неподалеку от туши. А Травинка пошла в лес.
Закрыв глаза, Моа решила поспать. А в какой-то момент сквозь сон почуяла приближающиеся запахи людей, барсов и тигров. Открыв глаза, она увидела идущих от леса охотников, взрослых и мальчиков, и их друзей-зверей. Впереди шла Травинка, а чуть позади – Камешек и Мао.
- Так вот как выглядит медведь,- протянул барс, приблизившись к туше,- и вправду очень большой. Ты его одна убила?
- Нет, Травинка помогла,- отозвалась Моа,- мы дрались высоко в горах, и в конце он упал со скалы, и разбился.
- Ты очень хорошая охотница, и Травинка тоже – ни разу не слышал, чтобы пара человека и барса убила медведя,- произнес Мао с уважением в голосе,- я его почуял, утром, поэтому вместе с тиграми вел людей сюда, а потом мы увидели твоего друга.
- Я почуяла медведя еще ночью. Но долго не могла найти, запах все время был слабый.
Их разговор прервали громкие крики – обернувшись, барсы увидели, что кричал Камешек, что стоял рядом с девочкой, сжав верхние части ее рук своими руками. Она что-то сказала в ответ, и мальчик отпустил ее, отойдя в сторону. А потом, к удивлению Моа, подошел к ней, и погладил по голове, сказав что-то с теплотой в голосе. Отошел к туше медведя, которую уже разделили охотники, и, взяв хороший кусок, направился в лес.
- Этого даже я объяснить не могу,- произнес Мао, прежде чем его сестра задала ему вопрос, что это с Камешком,- я видел раньше, что люди ведут себя странно иногда, но подобного этому еще не наблюдал.
Моа согласно мотнула головой. Дождалась, когда каждый из людей возьмет часть мяса от медведя, и пошла к селению вместе с Травиной, налегке. Она шла медленно, чувствуя усталость и сонливость, и хотела в селении сразу же лечь спать, но вначале ей пришлось дождаться, когда женщины осмотрят ее раны, и Травинка завернет ее больную лапу лечебным листом. И только после этого она растянулась на земле, рядом с девочкой, мгновенно уснув…
… Проснулась Моа, чуя запах мяса, жарящегося в большом огне. В очередной раз она удивилась, как люди могут есть такое мясо. Впрочем, ее это сильно не волновало – ведь ей они давали сырое мясо.
Тут Моа заметила, что Травинка стоит рядом с ней, и все люди окружают костер. Наверное, сейчас будет еще один праздник…
Это предположение подтвердилось вскоре – когда все люди и их звери собрались возле костра, вперед выступил Посох, что-то говоря. При этом он смотрел на Травинку и Моа, и барс подумал, что речь идет об их удачной охоте. Так что когда девочка вышла в круг, Моа тут же присоединилась к ней. А мгновением позже с удивлением видела, как люди им кланяются.
«Наверное, они так благодарят за спасение от медведя»,- подумала Моа.
Тут в центр круга вышел Камешек, держа в руках ожерелье из зубов медведя. Он надел его на шею девочке, и отошел в сторону. Посох сказал что-то еще, и теперь все кланялись, почему-то, женщинам.
Моа думала об этой странности недолго – ей дали хороший кусок мяса, которым она и насыщалась, пока от него не осталось и косточек. После она умылась, как обычно, и легла рядом с Травинкой – она о чем-то говорила негромким голосом с Камешком. Потом они вдруг крепко обнялись, и лежали так некоторое время.
- Что они делают?- спросила Моа у брата в любопытстве.
- Так они ухаживают друг за другом,- объяснил брат, к ее удивлению,- я уже видел подобное зрелище, мне опытные барсы сказали.
Моа громко фыркнула:
- Они же еще маленькие. Неужели уже сейчас они будут создавать семью?
- Нет, сейчас не будут. Они только говорят друг другу о привязанности, по-особенному прикасаются друг к другу. И так несколько лет. А уже потом, когда повзрослеют, у них появляются детеныши.
- И здесь у них все долго и сложно,- помотала головой Моа,- зачем решать заранее, если появления детенышей еще и быть не может?
И, вспомнив свои догадки о том, что Травинка – не человек вовсе, добавила:
- А это вообще возможно, что у Камешка и Травинки будут детеныши? Раз она не человек? Это не то же самое, что барсу сойтись с тигром?
Мао задумчиво помолчал.
- Может быть. А может, они не знают этого, потому что еще не достаточно повзрослели.
Моа кивнула, подумав, что и такое возможно. И, ощутив, что ее опять клонит в сон, вскоре уснула.
Со следующего дня Травинка, а вместе с ней и Моа, не стали ходить на охоту. А через несколько дней девочка, вновь сев Моа на спину, ходила с ней вокруг гор, вместе с двумя взрослыми мужчинами на барсах – видимо, они охраняли долину от хищников. И Моа через некоторое время убедилась, что эта предосторожность не излишня – когда из-за гор появилась стая черных, крупных, волков. Люди тут же спрыгнули с барсов, чтобы дать им возможность достать волков, а сами поражали их стрелами. И здесь Травинка действовала так же быстро, как и остальные люди, а Моа убила двух волков. И, конечно же, люди устроили по этому поводу еще один праздник, на котором Моа вдоволь наелась мяса, а у Травинки и мужчин, что были с ней, появились еще клыки на ожерельях.
Но чаще они просто ходили по долине, исследовали пещеры вместе с Камешком и Мао. Когда люди сидели подолгу на лугу высоко в горах, барсы охотились, но стоило Травинке запеть, Моа замирала на месте, ощущая такое счастье, словно ее мама снова рядом. Правда, пела она недолго, и от песни до песни проходило много времени, словно Травинка уставала, спев одну из песен. Она и Камешек продолжали обниматься, прикасаться к лицам друг друга, а Травинка носила в волосах разные цветы, из чего Моа поняла, что их ухаживания продолжаются.
Так, мирно и неторопливо, протекал день за днем. Моа было хорошо вместе с Травинкой и Мао, и она уже забыла о том, что девочка не в долине родилась, а, значит, когда-нибудь ее покинет.
Как-то раз, когда Моа с братом вдоволь наохотилась, они возвращались к своим друзьям, что отдыхали от похода по пещерам на лугу. И с удивлением увидели, как Камешек, до этого стоящий рядом с Травинкой, вдруг побежал в лес. Мао последовал за ним, а Моа подошла к девочке. Только посмотрев на нее, барс понял, что Травинка расстроена. Видимо, между ней и Камешком что-то произошло, только что именно, Моа не знала.
После этого все изменилось. Травинка постоянно пыталась поговорить с Камешком, но почти сразу уходила прочь, еще больше расстроенная, чем раньше. Поэтому Моа перестала видеться с братом – она чувствовала, что нужна девочке, и не могла оставить ее даже на несколько минут, опасаясь, что может потом и не найти – ведь от нее уже не пахло травой. И обходить долину вместе они перестали, после того, как один из мужчин поговорил с Травинкой, заметив ее состояние.
Девочка после этого еще два дня пыталась завязать разговор с Камешком, но так же неудачно – Моа не успевала даже немного поговорить с братом, как приходилось опять следовать за Травинкой. После очередной такой попытки девочка пошла в горы, принявшись ходить по одной из пещер. Наблюдая за ней, Моа понимала, что она вряд ли видит все вокруг – ее взгляд остановился, видимо, она о чем-то задумалась. А потом, повернув к выходу, почти побежала к долине. Моа знала, что она идет к Камешку, и не ошиблась. И теперь, слушая слова девочки, и, как всегда, не понимая, барс слышал в них боль и мольбу, и ощутил жалость и сочувствие. А вот Камешек явно не почувствовал всего этого – говорил с девочкой холодно, словно с чужой. Моа с удивлением увидела, что Травинка сильно ударила мальчика рукой по лицу, и, что-то крикнув, помчалась прочь, к горам.
Моа бежала за ней, удивляясь тому, что не может догнать, и, чувствуя, что трава мокрая от слез Травинки. Уже возле гор Моа ее догнала, а девочка принялась взбираться на горы, почему-то, безуспешно – почти сразу съезжала вниз. Но это ее не останавливало, и вскоре Моа, сидящая рядом, заметила, что по рукам Травинки течет кровь. Она с беспокойством думала, что же происходит с девочкой, а та вдруг опустилась на траву, и начала кричать, с той же болью, что и раньше.
«Видимо, у нее такая боль внутри, что она не чувствует боль в руках,- подумала Моа, подойдя к девочке,- что же мог сделать Камешек, что причинил ей такую боль?»
Тут Травинка спрятала голову за согнутыми ногами, и, видя, как ее тело сотрясается, Моа подумала, что она снова плачет. Жалость к ней усилилась, и Моа начала лизать окровавленные руки девочки, надеясь, что это ей хоть немного поможет. Травинка подняла голову, посмотрев на нее, и, с улыбкой сказав что-то, начала гладить по голове. А потом, поднявшись на ноги, возобновила попытки взобраться на гору, выбрав другой участок скалы.
Теперь она долезала выше, чем раньше, но все равно срывалась, а Моа оставалось просто ждать, когда у нее закончатся силы. Вот Травинка начала забираться на горы в четвертый раз, и тут Моа почуяла запах Камешка.
Мальчик появился вскоре, без Мао, и когда он почти подошел к скале, сказав что-то, Травинка в очередной раз сорвалась вниз. Поднявшись на ноги, она повернулась к Камешку, а он подошел к ней. Моа наблюдала, как девочка отходит назад к горе, в то время как Камешек пытается к ней приблизиться, а, в какой-то момент она снова заплакала, опустившись на траву, и спрятав лицо за согнутыми ногами. А мальчик подошел к ней вплотную, успокаивая.
Поднявшись на ноги, она снова отошла от Камешка, но он не оставлял попыток помириться – прикладывал к ее ранам на руках какие-то листочки, а после, когда это не помогло, начал что-то говорить полным вины и сожаления голосом. Травинка отвечала ему с такой же холодностью, которая была до этого в его голосе, а в какой-то момент, выкрикнув что-то, побежала прочь от мальчика.
Конечно же, Моа последовала за ней, думая на бегу о Травинке и Камешке. Видимо, он причинил ей такую боль, когда не хотел ее слушать раньше, что она теперь не хочет видеть его, поэтому и бежит в горы. Возможно, что она решила даже долину покинуть из-за этого, но в этом Моа не была уверена.
Травинка добежала до гор, в которых было много пещер, и принялась взбираться на них. Найдя пещеру повыше, она легла на пол, и сразу же уснула. А Моа, зная, что девочка не скоро проснется, спокойно отправилась охотиться на ближайший к пещере луг.
В следующие несколько дней Травинка постоянно пыталась выбраться за пределы гор, но безуспешно – с отвесных склонов она срывалась, а все тропинки оказывались засыпанными камнями. Но она совершала эти попытки не целый день – приходилось спускаться в долину, за плодами с деревьев. А в это время Моа могла хорошо поохотиться.
Во время очередного такого спуска они встретили одного из мужчин селения. Моа почуяла его запах, только поймав первого грызуна, а Травинка еще сидела на одном из деревьев, срывая плоды. Она начала говорить с мужчиной, даже спустилась на землю, но голос ее был полон холода, а после – боли, так что и с охотником она не смогла долго говорить, побежав в горы. И это произошло так неожиданно для Моа, что она смогла догнать девочку только на горной тропе.
В этот же день, когда Травинка съела плоды, они вновь ходили по горам. И наткнулись на тесную тропу, окруженную скалами с двух сторон. Девочка решила пойти по ней, а Моа оставалось только идти следом. Но вдруг барс почувствовал беспокойство, все усиливающееся, и начал шипеть, бить хвостом по бокам. Травинка, заметив это, попыталась его успокоить, но Моа продолжала чувствовать беспокойство, хоть и не знала, отчего. Не сумев ее успокоить, Травинка продолжила путь, уже не обращая внимания на поведение Моа.
Но вдруг земля задрожала, отчего девочка чуть не упала, и Моа поняла, что ее беспокойство не было напрасным. Нужно бежать!
Вместе с девочкой она рванула дальше по тропе, видя, что сверху, со скал, начали падать камни. Внезапно тропу перегородил большой булыжник, и барсу с Травинкой пришлось повернуть назад. Теперь приходилось еще оббегать упавшие ранее камни, и, при этом, остерегаться камней, что падали сверху. Оббегая очередной крупный камень, Моа увидела, что прямо на нее со скал катятся несколько булыжников, и совершила широкий прыжок, едва избежав их. А вот Травинка осталась позади на тропе, отрезанная от нее булыжниками. Призывно мяуча, Моа начала карабкаться  по завалу вверх, но ее тут же сбил упавший сверху камень. Только поднявшись на лапы, барс услышал дикий крик Травинки – наверное, один из камней ранил ее! Одной ей не пройти через завал, нужно идти за помощью…
Решив так, Моа помчалась по тропе обратно в долину. Толчки все продолжались, но были уже не так сильны, а когда Моа принялась спускаться с горы, прекратились совсем. Барс смог бежать еще быстрее, и вскоре несся через лес, чуя все сильнее запахи молодых охотников. В какой-то момент Моа увидела их, и среди остальных – Камешка и Мао. Едва увидев Моа, Камешек соскочил со спины Мао, и, что-то крича, побежал за ней. Впрочем, он вскоре понял, что нужно снова сесть на барса, чтобы не отстать от остальных.
- Что произошло?- спросил Мао, поравнявшись с сестрой,- почему ты без Травинки?
- Ее засыпало завалом, в горах,- отозвалась Моа,- она кричала, скорее всего, ее ранило.
От этих слов ее брат побежал еще быстрее, барсы и тигры остальных охотников тоже.
Моа привела их к завалу, и охотники, соскочив со своих друзей-зверей, тут же начали убирать камни в сторону. А барсы и тигры отошли назад по тропе, чтобы не мешать людям. Только Моа не сидела на месте, пытаясь отодвинуть в сторону один из булыжников.
Шло время, завал постепенно уменьшался. В какой-то момент Моа услышала слабый голос Травинки, и Камешек что-то прокричал ему в ответ. После чего принялся еще усерднее сдвигать камни в сторону.
Наконец, когда начало темнеть, люди отодвинули в сторону последний булыжник. Моа тут же рванула в образовавшийся проход, чуть не сбив с ног Камешка, и за поворотом увидела Травинку, лежащую на спине, и с виду целую. Барс тут же начал лизать ей лицо, и девочка улыбнулась ему.
Тут появились Камешек, и все остальные люди, а за ними – их друзья-звери. С Травинкой заговорил мужчина, а после Камешек, подойдя к ней, и сев на камни рядом, попытался завязать разговор. Моа наблюдала, как он дожидается ответа, и после слов Травинки Камешек взял ее на руки, направившись в долину.
«Значит, они помирились,- подумала Моа с радостью, идя чуть впереди них,- и Травинка вернется в долину, подлечит свою больную ногу».
В том, что у девочки повреждена нога, Моа не сомневалась – Травинка морщилась при каждом шаге мальчика, когда ее ноги чуть качались вперед.
Камешек шел так медленно с девочкой на руках, что постепенно оказался самым последним – остальные звери и люди обгоняли его. Только Моа неизменно шла чуть впереди, иногда оглядываясь на девочку. И в какой-то момент заметила, что руки у мальчика дрожат, и чем дальше, тем сильнее. Хоть бы он донес Травинку, и не уронил…
К облегчению Моа, Камешку достало сил донести девочку до луга, а там он сразу же опустил ее на траву. Травинка немного посидела, отдыхая, а после мальчик посадил ее на спину Моа. Так она доехала до селения, а там Камешек опять перенес ее на землю.
К девочке тут же подошли две женщины, одна начала поить Травинку чем-то из чаши, а вторая занялась лечением ее ноги. Моа, лежа рядом, смотрела, как нога девочки становится все толще от палки и стеблей, и, когда женщины отошли в сторону, Травинка уже крепко спала.
К Моа подошел Камешек, и, сев рядом, начал что-то говорить, ласково гладя ее по спине. По одному взгляду, полному теплоты и благодарности, Моа поняла, что он благодарит ее за помощь Травинке, и лизнула его руку. Камешек вскоре ушел, но вернулся с хорошим куском мяса. Ужасно проголодавшаяся, Моа тут же принялась есть мясо, а, насытившись, уснула.
Проснувшись в темноте, она с удивлением увидела, что там, где лежит Травинка, несколько мальчиков делают кокон из травы. Они почти закончили, когда Моа подошла, чтобы посмотреть на кокон вблизи. Вскоре кокон был готов, мальчики куда-то ушли, а Моа заползла внутрь, посмотреть, как Травинка. Она еще спала, поэтому бас вышел, улегшись неподалеку от кокона. А вскоре увидел Мао, приближающегося к нему.
- Хорошо, что ты привела помощь Травинке,- сказал он,- иначе ей бы не повезло.
- Хорошо, что завал не замуровал меня,- отозвалась Моа,- так что Травинка сможет поправиться.
Чуть позже Моа зашла в кокон снова – теперь девочка не спала, и улыбнулась ей. А Моа лизнула ее поврежденную ногу, и легла рядом с девочкой, а та начала ее гладить.
Тут зашел Камешек, и начал о чем-то говорить с девочкой. Ее голос был вначале грустным, но потом она повеселела, улыбнулась, и Камешек ее даже обнял, как делал это до ссоры. Поэтому Моа решила, что они помирились, порадовавшись этому – ведь Травинке итак приходилось тяжело из-за пораненной ноги.
Вскоре Моа поняла, что поправляться Травинка будет долго. Она уже не вставала на ноги, только сидела, а переворачивалась с бока на бок с помощью Камешка. Он вообще очень много времени проводил с девочкой в коконе, говорил много слов, и Моа уходила в это время на охоту – ведь знала, что с Травинкой все будет хорошо, пока мальчик с ней. Но с братом она уже меньше проводила времени, просто охотилась в одиночестве.
Но вот нога Травинки подлечилась, и девочка смогла выйти наружу. В первый раз она просто посидела, улыбаясь всему вокруг, а позже начала потихоньку ходить. Затем – бегать, а уже после – снова лазала по горам. И снова все словно вернулось на свои места – опять начались исследования пещер, прогулки по лугам и горам до заката.
Однажды они шли по длинному тоннелю без ответвлений. Шли долго, и, когда поверхность начала немного подниматься, Моа обнаружила, что видит горы вокруг, и над головой голубое небо. Зато запах брата внезапно пропал, и Моа, оглянувшись, не увидела Мао и Камешка. Девочка тоже это заметила, начала звать Камешка, все громче и громче, забегала туда-сюда, наверное, искала проход обратно в тоннель. Но у нее не получалось, и она внезапно заплакала, а потом начала бить руками о скалу, крича что-то еще громче, чем раньше. А Моа просто смотрела на это, понимая, что тоже грустит по брату…
Внезапно Моа услышала незнакомый голос. Обернувшись вместе с Травинкой, она увидела высокого человека без запаха, в одеждах белого цвета. Это удивило ее, и Моа поняла, что он, как и Травинка, неизвестное ей существо. Незнакомец начал что-то говорить Травинке, и это ее успокоило. Она пошла вниз по тропе, к степи, и на шерстку Моа, идущей рядом, падали холодные капельки ее слез. А в какой-то момент Моа заметила, что одежда девочки изменилась, стала короткой и воздушной, а на ногах, прежде голых, появилась странная обувь.
Решив, что, наверное, эта перемена произошла по воле незнакомца, Моа вместе с ним и Травинкой спустилась к степи. Тут незнакомец пропал, оставив их с Травинкой одних – она уже не плакала, и медленно направилась вперед. Моа оставалось только идти за ней, понимая, что они больше не вернутся в долину…

Глава 11. Жизнь глазами барса. Две жизни, два пути.
Они шли по степи уже два дня. Моа успешно охотилась, и изредка даже прыгала в высокой траве ради удовольствия, пытаясь достать прытких и мелких прыгунов. А Травинка все шла вперед, делая небольшие передышки днем, и останавливаясь в сумерках на ночь, под каким-нибудь низким деревом. Моа даже предположить не могла, что девочка здесь ест, и не видела ни разу, как Травинка что-то ест. Но, тем не менее, она шла дальше, и довольно бодро.
На третий день пути, когда они взбирались на очередное возвышение, Моа, только насытившись,  услышала вдалеке странный шум. Он становился все громче, и вскоре она увидела людей, которые ехали верхом на каких-то странных животных: конечности  их были длинные, и глухо стучали о землю; на голове и задней части тела виднелись длинные волосы вроде тех, которые Моа видела у женщин в долине, они развевались от бега и небольшого ветра, их цвет и цвет тела был разный у каждого животного.
Пока она гадала, что же это за животные, всадники окружили ее и Травинку. Увидев нацеленные на них луки, и почуяв запах крови, Моа вся подобралась, и, оскалившись, зарычала.
Один из всадников начал о чем-то говорить с девочкой, и по его тону Моа поняла, что он хочет ее заставить что-то сделать. Барс только приготовился напасть на этого человека, как Травинка погладила его по голове, сказав что-то ласковым голосом. И направилась за всадником, едущим в сторону, откуда он и остальные люди появились. А по обеим сторонам от Травинки и Моа ехали остальные всадники, явно на случай, если барс и девочка попытаются сбежать.
Так они продолжили путь к возвышению впереди, и шли в молчании. Наконец, поднявшись на возвышение, Моа увидела самое странное зрелище из всех виденных ею ранее: очень большая постройка людей из камня, возвышающаяся, подобно муравейнику, но не со сплошными стенами, а дырчатая, с длинной и узкой штукой вроде палки на самой вершине.
К ней они и направились, ускорившись, а Травинка едва поспевала за остальными. Но не говорила ничего, продолжая идти вперед изо всех сил.
Наконец, они вошли в эту постройку, и Моа показалось, что они попали в пещеру с очень высокими стенами по бокам, но без стены над головой. Здесь встречались люди, и немало; каждый смотрел на Моа со страхом. А барс все шел вперед, вместе с Травинкой, готовый защитить и себя, и ее.
После долгого подъема по тоннелям пещеры, они оказались перед отдельной каменной постройкой, вершина которой и была той узкой длинной штукой. Один из всадников повел их внутрь, через широкий вход правильной формы, и Моа с Травинкой оказалась в длинном, хорошо освещенном маленькими огнями, тоннеле. Она чувствовала, что за ними следуют еще два человека, и оставалась настороже.
По тоннелю они шли недолго, в какой-то момент, свернув в боковое ответвление. Здесь оказался крутой подъем, и Моа с Травинкой начали взбираться по чередующимся друг за другом камням, гладким. Девочка здесь шла еще медленнее, чем раньше, и в какой-то момент остановилась, но идущий впереди человек не дал ей постоять на месте, грубо толкнув в спину – так сильно, что Травинка чуть не упала.
Моа, зарычав, хотела кинуться на злого человека, но Травинка ласково заговорила с ней. Злой человек сказал несколько слов, и Моа смогла успокоиться, только от ласковых прикосновений девочки. Но она решила, что позже обязательно достанет злого человека, обижающего девочку.
Они продолжили подъем, и в какой-то момент оказались в небольшой пещере. Из нее они вышли в пещеру раза в четыре больше, и стена над головой была очень высоко. А в середине пещеры Моа увидела длинную деревянную доску на ножках, за которой сидели четыре человека. Запах еды (сильнее всего пахло жареным мясом) дал барсу понять, что люди едят.
Злой человек заговорил, и из-за доски поднялся человек в красных одеждах. Он сказал несколько слов, и Травинка внезапно присела, обняв Моа. И заговорила – сначала – громко, а потом – тише, но очень решительно. Человек в красном заговорил снова, и Моа вдруг почувствовала, что руки Травинки расцепились – девочку схватил злой человек. Моа кинулась к нему, но тут почувствовала, как в ее тело попала мерзкая штуковина, ранив. От боли Моа даже не смогла стоять на лапах, и рухнула на пол. А Травинка громко кричала ее имя, и что-то еще, с болью в голосе. Моа попыталась подняться, но ее лапы мгновением позже опутали железные, толстые, веревки. Барс почувствовал, что его тащат куда-то, и попытался прогрызть противные веревки. Но они были очень прочными, и Моа не смогла от них избавиться.
Ее волокли обратно по каменному спуску, длинному светлому тоннелю. Затем Моа оказалась опять на свежем воздухе, и теперь ее тащили по земле, вдоль постройки, внутри которой осталась Травинка. Тащили долго, а когда Моа почувствовала, что ее больше не тянут вперед, чуть приподнялась, оглядевшись: вокруг было пустынно, не считая штуки из темных палок, замкнутой со всех сторон. В нее Мао и втащили, сразу после, к ее облегчению, вынув мерзкую, причиняющую боль, штуку из тела. Моа смутно видела людей за штукой, в которой она была, до тех пор, пока не потеряла сознание…
Очнулась она, слыша чьи-то негромкие голоса. Подняла голову, и увидела, что вокруг штуки, в которой она лежала, на расстоянии столпилось много людей. Моа попыталась приподняться, и все эти люди тут же отшатнулись назад, словно думали, что она на них нападет. Сквозь боль в ране и слабость Моа поняла, что они боятся ее, хотя она ранена и заперта. А мгновением позже она рухнула снова на землю, чувствуя, как из раны потекла кровь. Нужно зализать ее…
Моа начала тянуться к ране, и для этого пришлось приложить много усилий. А когда она зализала рану (это принесло ей облегчение), снова улеглась на земле, глядя на людей. Те подходить ближе не стали, и так же смотрели на нее, перешептываясь. Барса это начало злить, но он все равно ничего не мог сделать, запертый за палками, поэтому просто закрыл глаза.
Открыла их снова Моа, почуяв аппетитный запах сырого мяса. И увидела, что от толпы людей к ней идет человек в красном, который разговаривал с Травинкой в том странном помещении. А в руках у него плошка с большим куском мяса. Моа чуть приподнялась, нетвердо встала на лапы, и ждала, когда человек приблизится, чувствуя, как пасть наполняется слюной. А он подошел к палкам неспешно, и вошел через одну из сторон штуки из палок, которая отворялась. Положил перед Моа мясо, и застыл рядом, словно что-то выжидая. А Моа теперь, помимо аппетитного запаха, чуяла еще неприятный запах крови и оружия от человека, и ее это насторожило. Поэтому она принюхалась к мясу, и сквозь его запах, естественный, почувствовала слабый запах чего-то непонятного, не свойственного мясу. Наверняка, этот человек не хочет просто покормить ее, он замыслил что-то недоброе…
Оскалившись, Моа зарычала, и мощным ударом лапы отбросила мясо так, что оно вылетело из ограниченного палками пространства, плюхнувшись на землю. Следующим ударом барс хотел достать человека в красном, но он успел выбежать наружу, и, закрыв вход так, что штука опять стала сплошной, что-то прокричал полным гнева голосом. К штуке, где заперли Моа, подбежали несколько человек с длинными палками, и просунули их внутрь штуки. Моа начала грызть одну палку, но остальные больно ранили ее острыми наконечниками. Барс заметался, не зная, что делать – он мог обезвредить только одну палку, тогда как остальные причиняли ему боль. А из ран начала течь кровь….
В бессилии и отчаянии Моа рухнула на землю, чувствуя, как наконечники палок приносят ей все больше боли, и жалобно замяукала, пытаясь выразить эту боль, надеясь, что злые люди перестанут ее ранить. Но они словно не слышали ее, продолжая колоть пиками тело Моа. И вскоре от боли и слабости она потеряла сознание…
Очнулась она, чувствуя ту же боль, и текшую из ран кровь. Смогла приподнять голову и оглядеться – вокруг штуки, в которой она лежала, никого не было. А, значит, можно зализывать раны, не опасаясь внезапного нападения.
Это оказалось труднее, чем до этого – ведь у Моа теперь было совсем мало сил. Она смогла зализать раны, до которых почти не надо было дотягиваться, и одну рану чуть дальше, и легла на землю, восстановить силы. По ощущениям, кровь текла из четырех ран тоненькими струйками, и Моа оставалось только надеяться, что она остановится сама.
Так, накапливая силы, она лежала очень долго, и даже задремала. А когда снова открыла глаза, обнаружила, что вокруг по-прежнему пусто. Лучше уж так, чем много злых людей…. Но как же плохо, что она не может увидеть Травинку! И не узнает, что с ней, не увидит, причиняют ли и ей боль плохие люди…
Думая так, она закрыла глаза снова. И, наверное, задремала – слишком уж резко и близко прозвучали голоса для нее. Моа открыла глаза, приподнявшись, и увидела нескольких человек, от которых шел запах крови и оружия. Те самые злые люди, что мучили ее раньше, а в их руках – длинные палки…
Теперь она даже подняться на лапы не смогла – так много сил потеряла от ран. А спустя несколько мгновений в ее тело опять впились противные железные штуки. А Моа не могла даже кусать их, и только тихо мяукала от боли…
В какой-то миг она подумала, что они так скоро убьют ее, но почти сразу поняла, что штуки больше не ранят ее. А в следующее мгновение почувствовала близость Травинки – внутренне, как до этого, очень давно, поняла, что должна быть с ней. Девочка, появившись словно из ниоткуда, крепко обняла ее, и Моа подняла голову, посмотрев в ее лицо. А Травинка шептала что-то, полным боли и сожаления, голосом, гладя ее по спине, а потом, чуть отстранившись, внимательно посмотрела на Моа. Легко прикоснулась к двум свежим ранам…
Моа ожидала почувствовать боль, приготовилась ее сдержать. Но боли почему-то не было, вместо этого ей стало лучше: кровь из ран текла все слабее, уменьшилась застарелая боль, и словно из ниоткуда в ее теле появились силы. И даже когда Травинка отняла руки от тела Моа, необычные ощущения не исчезли.
«Она обладает удивительной силой,- подумала Моа, едва видя, как Травинка разговаривает со злым человеком в красном,- просто приложила свои руки к ранам, а мне стало намного лучше!»
Тут она поняла, что перед ней тот самый человек, из-за которого ее кололи пиками, и, встав на лапы, угрожающе оскалилась, зарычав. Травинка обернулась к Моа, улыбнувшись, и, сказав злому человеку несколько слов, снова присела возле барса. Она заговорила с ним тихим, ласковым голосом, с нотами мольбы, и барс понял, что она не хочет, чтобы он нападал на злого человека в красном и других людей.
Удивившись этой просьбе (по мнению Моа, всех злых людей нужно было загрызть, или, хотя бы, серьезно ранить), Моа лизнула девочку в щеку. И пошла следом за ней, наконец, выйдя из штуки наружу. Небольшая боль и слабость в теле еще оставались, но идти вровень с Травинкой Моа могла.
Вместе они пошли вниз по тоннелям, и вскоре очутились снова в степи. А Моа чуяла, что позади них идет много злых людей, от которых шел запах оружия и крови, и большинство из них ехали на тех самых странных животных. Людей было так много, что Моа и Травинке пришлось ждать, когда все они выйдут из «муравейника», и за это время Моа умылась, очистив свою шкурку от крови, и зализав самые свежие раны. А после, когда девочка опять пошла вперед, присоединилась к ней.
Они шли так очень долго, и злые люди следовали за ними. Моа радовалась тому, что ей становится все лучше (слабости в теле почти уже не осталось). А вот Травинка начала выбиваться из сил, но все равно продолжала идти вперед, не замедляя темпа, словно брала силы из воздуха.
И только когда вокруг них начало темнеть, Травинка остановилась, и вместе с ней все злые люди. Моа сразу же отправилась на охоту, и, поймав нескольких крупных грызунов, отправилась обратно – туда, где злые люди зажгли множество маленьких огней, и чувствовался запах жареного мяса. Травинка встретила ее возле самых крайних огней, улыбнувшись, и Моа пошла с ней туда, где девочка решила спать.
Следующие два дня они тоже шли вперед от восхода солнца до темноты. И, как поняла Моа, возвращались обратно к горам – их гряды возникли на второй день, и начали постепенно приближаться, увеличиваясь. Моа уже перестала чувствовать даже самую малую боль в местах ран, не было и слабости. А вот Травинка все больше с каждым днем слабела – не столько от усталости, сколько от голода.
Моа как-то увидела, с какой жадностью девочка съела маленький кусок какой-то еды, который ей бросил один из злых людей, видела, как Травинка смотрела на огни, откуда шел запах жареного мяса – тоже с жадностью, и с грустью. Поэтому барс чувствовал злость на злых людей, морящих девочку голодом, и очень хотел наказать хотя бы нескольких из них. Но Травинка каждый раз, когда Моа скалилась на проходящих мимо людей, успокаивала ее ласковыми прикосновениями и словами, и от этого Моа поняла, что девочка не даст ей тронуть даже одного злого человека. Поэтому, чтобы утешить девочку, лизала ей руки и лицо, прежде чем они ложились спать.
 На третий день их подняли засветло. Моа, проснувшись, увидела, как злой человек разбудил Травинку грубым ударом в спину, и от этого в ее глазах показались слезы. Моа почти кинулась на этого человека, но девочка сжала ее в объятиях, что-то горячо шепча, и из глаз ее капали горячие слезы. А барс недоумевал: почему Травинка не дает ей наказать плохого человека, а терпит боль, заставляя ее бездействовать?
Они вышли вскоре, и шли теперь быстрее, чем вчера. Травинка едва выдерживала общий темп: шла спотыкаясь, тяжело дыша, игнорируя попытки Моа взять ее к себе на спину.
Наконец, горы приблизились вплотную, и все злые люди остановились. Травинка только села на землю, передохнуть, но тут вперед вышел человек в красном, что-то приказав девочке. Она обреченно поднялась на ноги, и пошла к горе. Начала забираться на нее…. Но сразу съехала обратно, чему Моа не удивилась. Но злой человек в красном продолжал ее заставлять идти в гору, и Травинка была вынуждена делать одну безуспешную попытку за другой. Потом, в какой-то момент, генерал что-то сказал, и девочка, отчаянно вскричав, загородила Моа. А после начала что-то говорить с болью в голосе.
Но злой человек не знал жалости – подняв Травинку за волосы, он начал что-то ей говорить. Моа почти кинулась на него, но путь ей перегородили несколько человек с длинными, острыми на концах, палками. Она начала грызть одну палку, а острия других уперлись в ее тело, причиняя небольшую боль. Но сквозь эти палки она увидела, как злой человек в красном швырнул Травинку на камень, и начала с удвоенной яростью бороться с палкой.
Но вдруг услышала грохот камней – с горы шел камнепад. Все злые люди тут же побежали назад, а Травинка метнулась к Моа, сжав ее в объятиях. Моа закрыла глаза, думая, что их засыпет, то и дело, чувствовала катящиеся мимо камни. Но, ни один из них так и не упал на барса и девочку, а вскоре Моа поняла, что грохот прекратился, и, ощутив, что руки Травинки разжались, оглянулась. Вокруг на большом расстоянии лежало много-много камней, под которыми исчезли все злые люди. Девочка поднялась на ноги, закашлявшись от пыли, и, повернувшись к горе, что-то сказала. А потом вместе с Моа направилась обратно к степи, по большим булыжникам.
Моа, то и дело, чуяла кровь, поэтому, принюхиваясь к тому или иному камню, мимо которого проходила, была готова наброситься на злого человека, если он вдруг выберется из-под завала. Но ее опасения не оправдались – видимо, все злые люди были похоронены под камнями – и Моа ступила на траву. Ей пришлось подождать Травинку (девочка шла по камням гораздо медленнее барса), после чего они вдвоем неспешно направились вперед.
Теперь они могли идти гораздо медленнее, Травинка стала останавливаться, едва ей становилось тяжело идти, а в это время Моа либо охотилась, либо сидела рядом с ней. И хотя темп их передвижения становился все медленнее, Моа не винила в этом девочку, зная, что она очень устала, и помнила, как Травинка налетела на камень от удара злого человека.
Так прошло два дня. Моа удивлялась, как Травинка может идти дальше, даже и медленно – судя по ее виду, она так ничего не нашла себе поесть за это время. Весь день она делала остановки, пройдя совсем чуть-чуть, и уже под вечер, едва продолжив путь, повалилась на землю. Моа решила покормить ее одним из грызунов, и, поймав его, принесла девочке. Она повернула голову в сторону грызуна, и погладила Моа, благодаря ее. Но есть его не стала – покачала головой, что-то сказав при этом.
Моа поняла, что она не жареное мясо не будет есть, и сама съела добычу. А потом задумалась – где же найти девочке еды? Обычно она срывала плоды с деревьев в лесу, значит, ей нужен лес.
Решив так, Моа начала тыкаться носом в тело Травинки, надеясь, что она догадается, чего она хочет, и заберется на ее спину. Девочка поняла это, хоть и не сразу, и начала забираться к Моа на спину. Это отняло у нее много сил, заняло много времени, но вот она оказалась у Моа на спине, и прочно обхватила ее за шею. И барс помчался вперед, принюхиваясь, то и дело, и слыша шепот девочки.
Скоро Травинка затихла, обмякла, и Моа поняла, что она потеряла сознание. Теперь нужно еще и воду найти, большое ее скопление, чтобы привести девочку в себя.
Думая об этом, Моа бежала вперед, пока не почувствовала, что пахнет лесом. Почти сразу она увидела приближающуюся стену деревьев, и устремилась к ней. А чуть позже почувствовала запах воды, и увидела жужжалок, которые летали обычно возле озер. Ей сильно повезло найти все это после недолгих поисков…
Остановившись возле небольшого озера, лежащего в тени леса неподалеку, Моа аккуратно легла на землю, и перекатилась, опустив так Травинку на землю. Зашла в воду так, чтобы намокло все, кроме головы, и сразу же вышла на берег, отряхнувшись совсем рядом с девочкой.
Травинка сразу пришла в себя – присела, и начала так ошалело оглядываться, словно не ожидала увидеть то, что увидела. Моа отряхнулась еще, и девочка заметила ее, погладила по спине, что-то сказав и улыбнувшись. А потом подползла к озеру, и начала жадно пить. Утолив жажду, Травинка обернулась, и, увидев лес, радостно улыбнулась. Хотела подняться на ноги…. но упала на траву, едва приподнявшись.
Моа снова подошла к девочке, и помогла ей забраться себе на спину. Направилась через лес, ожидая какого-нибудь знака от Травинки…. Но, видимо, она не видела ничего пригодного к пище – ничего не делала, и не говорила, сколько бы Моа ни шла. Вот она достигла другого края леса, и сразу же девочка радостно воскликнула. Моа увидела неподалеку невысокое деревце с мелкими плодами, и подошла к нему. Травинка начала срывать их одно за другим, съедая, и ела довольно долго, после ласково погладив по голове Моа.
Барс решил, что можно идти дальше, и шел некоторое время вдоль леса, а Травинка сидела у него на спине. Но вот она остановила его легким прикосновением к голове, и спустилась на землю, продолжив путь сама. А Моа смогла, наконец-то, пойти поохотиться (она успела проголодаться).
Через некоторое время, присоединившись к девочке, Моа обнаружила, что она полностью восстановила силы – шла так быстро, что Моа не приходилось ждать ее.
Они еще некоторое время шли рядом с лесом. Потом он остался позади, а к вечеру этого дня стала видна далеко впереди полоса гор. Барс и Травинка заночевали в рощице, которую обнаружили спустя некоторое время, в сумерках. А на утро опять продолжили путь.
Глядя на горы, постепенно приближающиеся, Моа подумала, что они гораздо выше тех, в которых она родилась, и ей захотелось подняться на них.
Ее желание исполнилось к вечеру, когда Моа вместе с Травинкой подошла к горам вплотную – девочка сразу же начала карабкаться вверх. Моа легко продвигалась (склоны были не очень крутые), а вот Травинка ползла медленно. К тому же, вскоре стало холоднее, налетел резкий ветер, и девочка все сильнее замерзала. Самой Моа все это не было страшно, она даже чувствовала, что ей хорошо, как никогда.
Добравшись до ближайшей ровной поверхности, Травинка сжалась, и Моа легла рядом с ней, обернув девочку своим длинным хвостом. Улыбнувшись, Травинка вскоре уснула. А Моа, подождав, когда ее тело достаточно согреется, отправилась на охоту. Выбрала одну из горных троп, по которой и пошла, надеясь учуять запах горного козла. Но, ни запаха, ни самой дичи не было, и Моа, устав ходить без толку, вернулась к девочке, чтобы отдохнуть.
Из-за голода она долго не могла уснуть, отчего почувствовала уныние. Нужно будет завтра обязательно найти какую-нибудь дичь, иначе Травинке она не поможет, если она опять потеряет все силы…
Проснулась она, слыша, как Травинка рядом прыгает, и машет руками. Моа смотрела на это некоторое время, думая, что она так согревается, а когда девочка начала карабкаться дальше, присоединилась к ней.
Весь день они карабкались по скалам, изредка переходя на крутые горные тропы. Моа видела, что Травинке стало еще тяжелее карабкаться замерзающими руками, и жалела, что нет возможности ее согреть. В какой-то момент ветер стал сильнее, он принес с собой много белых, холодных, крупинок, которые падали из туч над головой до вечера. Из-за этих крупинок Травинка начала дрожать еще сильнее, и теперь едва держалась на скале. Впрочем, им повезло выйти на тропу, на которой был уже небольшой слой этих крупинок. Тропа привела их в пещеру, в которой Травинка поспешно укрылась. А Моа, не в силах бороться с усилившимся чувством голода, сразу же пошла охотиться.
Она долго бродила по горам, то и дело, меняя направление, постоянно принюхивалась. Но ветер и холодные крупинки, к которым она не привыкла, сбивали ее, как раньше цветы, и ей пришлось вернуться к девочке. И надеяться, что завтра или позже ей больше повезет…
Следующие два дня оказались, вопреки надеждам Моа, еще более мрачными, чем предыдущие. И хотя она много времени тратила на охоту, ни одного, даже самого маленького, грызуна, здесь не было. И не удивительно – горы замело так, что кое-где было по колено Травинке, и из-за этого девочка шла еще медленнее. От крупинок и ветра девочка целыми днями дрожала и кашляла, а когда она вечером растапливала ледяные крупинки в ладонях, чтобы получить воду, ее руки еще больше мерзли. Поэтому Моа ложилась в такие минуты рядом с Травинкой, и грела ее своей теплой шерсткой.
В конце второго дня девочка еле шла даже по пологой горной тропе. И, едва дотянув до каменного уступа, закрывающего небольшую площадку под собой, обессилено упала под него. Моа легла рядом, максимально укрыв тело девочки от ветра – все равно знала, что уходить на охоту бесполезно. Травинка легко погладила ее рукой, и рука ее тут же сползла на камень – должно быть, девочка потеряла сознание. Но Мао хотелось верить, что она просто уснула, и скоро проснется.
Шло время, а ветер дул так же сильно, создавая новые завихрения, в которых крутились ледяные крупинки. Голод усилился, сделавшись нестерпимым, но Моа лежала рядом с Травинкой, зная, что пока она беспомощна, не оставит ее – ведь без ее меха девочка могла замерзнуть насмерть. Поэтому Моа дышала на лицо, руки Травинки, надеясь, что вот-вот она поднимется, и можно будет продолжить путь. Но Травинка все так же безжизненно лежала на камнях.
Моа уже решила ее разбудить, но вдруг почуяла запахи людей. Они усиливались, видимо, шли прямо к барсу и девочке.
Из последних сил поднявшись на лапы, Моа ждала, когда они приблизятся, загородив своим телом Травинку. И вскоре увидела их – пятеро людей, одетые в шкуры животных, с оружием за спиной. От них пахло кровью, поэтому Моа оскалилась, глухо зарычав. Люди заметили ее, остановились в трех шагах от барса, и начали о чем-то говорить. То и дело они смотрели на Травинку, и Моа, решив, что они хотят украсть девочку, зарычала еще громче, махнув лапой. Но люди словно не заметили этого, продолжая переговариваться.
Моа не хотела отходить от девочки, но ей нужно было сократить расстояние, чтобы прогнать людей. Поэтому она начала медленно подходить к ближестоящему человеку, готовясь атаковать. Он не попятился, сразу же выхватил из-за спины длинную палку, которая напомнила Моа палки с острыми концами, которые причиняли ей боль в людском муравейнике. Эти воспоминания привели ее в ярость; Моа кинулась на человека с палкой, и, сомкнув зубы на палке, начала ее грызть. Но внезапно ощутила сильную слабость, и упала на ледяные крупинки, сжимая палку в зубах. Снова подняться она не смогла – из-за ярости потратила все силы. Поэтому только смотрела, как Травинку поднял на руки один из людей. Ее саму положили на длинную шкуру, и понесли по крупинкам куда-то во тьму.
Моа не запомнила путь (наверное, потеряла сознание еще в начале), но очнулась полностью, чувствуя, что ей жарко. И поняла, что лежит не на ледяных крупинках, под ветром, а в какой-то постройке людей. И рядом находится одна из них, судя по длинным волосам, женщина. Она внимательным взглядом смотрела на Моа, а потом, куда-то отойдя, вернулась с куском аппетитно пахнущего мяса. Но Моа слишком хорошо помнила мясо от злого человека, и не стала есть этот кусок. Но женщина не уходила, и мясо так же лежало перед барсом. Тогда он принюхался к мясу, и, не учуяв посторонних запахов, откусил небольшой кусочек.  Тут же начал рвать мясо на части, поспешно глотая – так был голоден. Женщина засмеялась, а Моа съела мясо без остатка, и улеглась, мгновенно уснув.
Проснувшись, Моа обнаружила, что силы вернулись к ней. Она смогла походить по строению, и все в нем разглядеть. Постройка была маленькая, вся белая, видно, из множества холодных крупинок, а на полу лежали шкуры. Моа почувствовала запахи еще двух людей, один из которых был ей знаком, но в постройке была только женщина, которая ее кормила. И еще спящая под шкурами Травинка. Моа сразу же подошла к ней, прикоснулась носом к ее лицу – оно было теплым, видно, шкуры помогли девочке согреться. Моа хотела лечь рядом с ней, но здесь было жарче, чем в том месте, где она спала, поэтому пришлось ей вернуться туда. Она поняла, что рядом вход, и дует от него небольшим ветром. Наружу Моа пока выходить не стала, решив дождаться, когда Травинка проснется, и снова улеглась у входа в строение.
Ждать, когда Травинка проснется, пришлось долго, и Моа опять уснула. А, проснувшись, увидела девочку совсем рядом – она гладила Моа, что-то говоря полным тепла голосом. Потом начала говорить женщина, и спустя некоторое время Травинка вернулась под шкуры – уже начала зябнуть. А Моа, чувствуя, что ей еще нужно отдохнуть, снова уснула…
Проснулась она, слыша чьи-то крики. Открыла глаза, и увидела, что кричит маленькая девочка, а женщина и мужчина пытаются ее успокоить. Но это у них плохо выходит – крик становятся все сильнее.
Мгновенно поднявшись на лапы, Моа угрожающе оскалилась, негромко зарычав. Девочка тут же замолчала, а Травинка подошла к Моа. С маленькой девочкой начали говорить женщина и мужчина, а когда Травинка что-то сказала, положив руку на голову Моа, девочка забралась под шкуры.
Травинка начала говорить с мужчиной и женщиной, а Моа решила пойти поохотиться – голод уже давал о себе знать. Вышла из постройки на снег и ветер, и почуяла, что Травинка идет за ней. Моа знала, что девочка еще не выходила из постройки, поэтому составила ей компанию ненадолго, видя, как она кружится на месте, и слыша ее слова, полные теплоты, содержащие в себе очередной непонятный вопрос для Моа. А потом, ощутив голод сильнее, отправилась охотиться…
Следующие несколько дней Травинка жила в этой постройке, и Моа большую часть времени проводила с ней: резвилась в снегу днем, когда девочка перебрасывалась с детьми из селения комочками из ледяных крупинок, ходила вокруг построек, принюхиваясь ко всему. А вечером отправлялась, как обычно, на охоту. Теперь ей везло, и только раз она ничего не поймала (ее в тот день покормила женщина из постройки).
Маленькая девочка больше не плакала, и все дни, когда была рядом с Моа, так восхищенно смотрела на нее, что Моа позволила ей к себе прикоснуться.
Травинка полностью поправилась, набралась сил, и когда Моа утром очередного дня увидела, что девочка собирает себе мяса в небольшой мешочек, поняла, что они вскоре пойдут дальше.
И верно – вскоре Травинка вышла из постройки, вместе со всеми ее жителями, и Моа последовала за ней. Девочка простилась с женщиной, мужчиной, и маленькой девочкой (последняя тихо плакала), и бодро пошла по тропе за Моа. Теперь у девочки были одежды из  теплых шкур, и ни холод, ни ветер, не были ей страшны, как и Моа. Поэтому они передвигались достаточно быстро, делая небольшую остановку днем, и останавливаясь в сумерках в какой-нибудь пещере. Там Травинка разжигала огонь, на котором растапливала снег, чтобы получилась вода, и съедала кусочек мяса. А Моа почти сразу уходила на охоту, обычно – успешную.
Дни летели за днями. Они забирались на очередную гору,  спускались с нее, и местами было так круто, что Травинка съезжала вниз, лежа на спине и громко смеясь.
Как-то Моа почуяла барса, и даже увидела его издали. Он не стал приближаться к ним, скрывшись, чему Моа порадовалась (он был крупнее, и она вряд ли  победила бы его, если бы они сцепились). А на следующий день пошло очень много холодных крупинок сверху, задул ветер, и все это не прекращалось целый день. Поэтому даже Моа обрадовалась, когда в сумерках они нашли пещерку, в которой и укрылись.
Через два дня они обходили вершину очередной горы. И, когда тропа резко повернула, Моа увидела, что внизу, после череды небольших скал, лежит лес, укрытой белой шкурой. И почуяла близость людей, многих – наверное, близко их селение. А еще она чувствовала запах незнакомых ей зверей.
Вот показались из-за поворота белые строения, и Моа увидела этих животных – они внешне напоминали волков. Они издавали странные, резкие, звуки, непохожие на рычание и мяуканье, и побежали к Травинке и барсу. Когда они приблизились, барс начал рычать, и отгонять животных мощными ударами передней лапы. Это их немного спугнуло, они отошли подальше, но издавать странные звуки не перестали.
Вдруг раздался короткий свист, и из крайней хижины показался человек в одежде из шкур. Животные побежали к нему, и улеглись на снег, больше не выказывая угрозы девочке и Моа.
Травинка подошла к этому человеку, вместе с Моа, и о чем-то заговорила с ним. Вскоре они зашли в строение, и Моа тоже пошла туда, чтобы убедиться, что человек не причинит зла Травинке.
Она устроилась у входа (как и в строениях другого селения, в этой постройке было очень тепло, а у входа довольно прохладно), и не спускала глаз с человека, который говорил с девочкой. Она сняла верхнюю часть одежды, обувь, положив рядом с маленьким огнем, и заговорила с человеком (это был мужчина). Они говорили долго, но вот оба засмеялись, и Моа расслабилась (она знала, что смеются вместе только друзья). Поэтому принялась умываться, и пока она это делала, Травинка и мужчина все о чем-то говорили.
Но вот их голоса перестали звучать, и Моа, оглянувшись, поняла, что Травинка уснула. Мужчина подложил палочек в огонь, чтобы не потух, и вышел наружу. Моа тоже решила поспать, и спала до тех пор, пока чувство голода не разбудило ее. Она вышла наружу, увидев, что уже почти стемнело. Животные, похожие на волков, лежали у входа в хижину, и даже вида не подали, что заметили Моа. Поэтому она без задержек прошла к тропе, на которой не была еще, и, после недолгого пути по ней, учуяла аппетитный запах горного козла, устремившись на него.
Она прыгнула на добычу, как обычно, из-за крутого уступа, и принялась поедать, оставив только кости. А потом вернулась к селению, и, найдя строение, в котором чувствовался запах шкур Травинки, легла у входа, уснув вскоре.
Проснулась она, слыша голос Травинки. Наверное, она сообщала что-то приятное – улыбалась, и Моа лизнула ее в щеку. А девочка вернулась на шкуры, и принялась осматривать свою одежду - так, словно  в ней где-то могла быть дырка. Моа поняла, что они вскоре пойдут дальше, и обрадовалась этому – среди гор и снега ей было намного комфортнее, чем в душной и теплой постройке людей. Хотя странно, что они выходят так быстро – ведь и дня не прошло, как они попали сюда.
 Она решила побыть снаружи постройки, вышла из нее, обнаружив, что сверху идут ледяные крупинки. И увидела людей селения, собирающихся куда-то, набивающие мешки едой и разными вещами. Им мешали дети, кидающиеся друг в друга снежными комками, и животные вроде волков, бегающие туда-сюда. Моа подумала, что они, наверное, идут охотиться, чему порадовалась – может, они знают места, где много горных козлов?
Через некоторое время Моа увидела Травинку – девочка подошла к ней, у нее за спиной тоже висел мешок вроде тех, которые надели мужчины. А они, наконец, собравшись, пошли по той тропе, которая привела Травинку и Моа в селение. Девочка и барс присоединились к ним, оказавшись в конце, и шли за всеми не очень быстрым темпом. Вскоре, когда тропа пошла в гору, и темп стал еще медленнее, Моа захотелось идти быстрее, и она легко обогнала всех мужчин, и даже зверей вроде волков, которые бежали до этого впереди. И, время от времени, оглядывалась на Травинку, проверяя, не отстала ли она от остальных.
В какой-то момент тропинка начала виться вокруг горы, постепенно взбираясь на нее, и подъем стал крутым. Моа взбиралась в гору легко, возглавляя шествие, за ней с некоторым отрывом шли животные, напоминающие волков, а после – люди, растянувшиеся длинной вереницей (каждый шел на расстоянии от другого). Моа заметила в руках у них палки – должно быть, с ними люди шли легче.
Через некоторое время тропа стала почти пологой, и люди разошлись в разные стороны, должно быть, искать место для ночлега. Вскоре двое мужчин нашли пещеру, позвав остальных. Люди поели и почти сразу уснули, улегшись на пол. А Моа решила остаться с Травинкой – чувство голода еще не мучило ее.
Завтра с утра они продолжили путь. Шли долго, по неровным камням (тропа уже пропала), и внезапно Моа почуяла запах нескольких горных козлов. Она тут же побежала вперед, слыша, что животные, похожие на волков, бегут следом. И за поворотом увидела добычу – козлы были крупные, и настороженно стояли на месте. В воздухе замелькали стрелы людей, и козлы побежали в гору, ловко перепрыгивая с уступа на уступ. Моа заметила, что два козла сильно отстают – должно быть, их подстрелили люди. Одного из них она легко догнала, и, перекусив глотку, отчего он упал в снег, побежала дальше – ей нужна была своя добыча. И для этого надо было бежать очень быстро – козлы уже были на значительном расстоянии от Моа. Она неустанно шла по их следу, чувствуя, что животные вроде волков отстали, и за ней идет несколько человек.
А вскоре снова увидела козлов – они застыли на одном месте, видимо, решили, что охотники от них отстали.
Моа тихо подкралась к ним, и, совершив длинный прыжок из-за крупного камня, повалила на землю самого ближайшего козла. Остальные снова побежали вверх, а Моа, убив добычу, лакомилась ее мясом до тех пор, пока не наелась, ощущая, что мимо пробегают животные вроде волков и люди.
Когда она насытилась, оставив часть туши (козел был большим), увидела, что люди волокут по снегу двух мертвых козлов, а рядом с ними бегут животные вроде волков. Моа принялась умываться, а один из людей, шедших налегке, забрал оставшуюся часть туши пойманного ею козла.
Умывшись, Моа вернулась назад, к тому месту, где охотники делили убитых козлов, распределяя мясо между собой. Охотников было в три раза меньше, чем в начале, не было Травинки, и Моа решила, что девочка и остальные мужчины пошли другой тропой. Значит, остается только ждать их.
Подумав так, Моа легла на снег, отдыхая. А через некоторое время увидела группу людей, и среди них – Травинку. Моа тут же подбежала к девочке, тщательно обнюхала ее, проверив, не ранена ли она, а Травинка улыбалась, гладя Моа по голове.
Люди начали рассказывать друг другу об охоте, а Травинка присела на большой камень, отдыхая. Моа легла возле нее, наблюдая за людьми и животными вроде волков. А в какой-то момент увидела, что к ним идет еще одна группа людей – теперь все были в сборе.
Мужчины снова начали распределять мясо, так, чтобы всем досталось. У Травинки мешочек за плечами заполнился до отказа, но по сравнению с мешками мужчин, казался маленьким.
Наконец, когда с этим покончили, люди пошли вниз по тропе, и животные вроде волков радостно бежали впереди, то и дело, издавая непонятные Моа звуки. Моа не стала отходить от Травинки – с горы даже девочка шла быстро.
Они спускались с горы до темноты, пока не остановились у каменного карниза, достаточно широкого, чтобы вместить всех охотников. И снова все уснули, едва опустились на камни, и Моа вместе с людьми – она так наелась, что на охоту идти уже не надо было.
… Почему-то Травинка встала еще в темноте, вместе с несколькими мужчинами. Моа заметила, что в мешках у них почти пусто, и подумала – неужели они решили пойти на охоту снова? Тогда почему их так мало?
Моа думала над этими вопросами, идя вместе с людьми сквозь тьму. Сначала они шли по тропе, а потом начали взбираться в гору. Моа шла легко, впереди всех, а люди передвигались медленно, видимо, им мешала темнота, да и некоторые камни сильно обледенели.
Моа вскоре забралась на вершину горы, и ждала там людей, а ночь плавно переходила в утро. Небо начало светлеть, и в этот момент люди добрались до вершины, и Травинка начала восторженно смотреть по сторонам. Сейчас все вокруг горы было застлано туманом, и внизу нельзя было что-то разглядеть.
Звуки сзади отвлекли Моа – она обернулась, увидев, что мужчины положили мясо на слой белых крупинок, и что-то негромко говорят в голос. А чуть позже начали разводить небольшой костер – когда солнце уже освещало своими теплыми лучами все вокруг, прогоняя туман, открывая далекую землю внизу.
Вскоре люди поджарили мясо на костре, и Травинка позвала Моа, положив на слой белых крупинок перед ней большой кусок сырого мяса. Его Моа быстро съела, а люди управились со своим завтраком. После чего костерок погасили, и люди, постояв немного на краю горы, начали спускаться вниз. А Моа думала о причудах людей – какие же они странные, забраться на гору, только чтобы поесть! Все-таки у всех людей, где бы они ни жили, есть свои причуды…
Теперь людям идти было намного легче – все вокруг освещало солнце, и пропустить какой-то камень было невозможно. А, значит, Моа не придется их долго ждать, и от этой мысли она скакала по камням еще с большим удовольствием, чем всегда. Ей хотелось бы остаться здесь, в этих покрытых белыми крупинками горах, где обитало много горных козлов. Но она знала, что Травинка пойдет дальше, а, значит, Моа пойдет дальше вместе с ней. И не столько оттого, что должна подчиняться зову, а оттого, что привязалась к девочке, и не хотела оставлять ее одну.
Вскоре они догнали людей, которые не ходили на гору, и вместе пошли обратно в селение. День прошел незаметно, ночевали они в пещере, а на следующий день, еще утром, Моа снова увидела постройки селения.
Их встретили резкими звуками те животные, похожие на волков, которые не ходили с ними; обступили любопытные дети, радостные женщины. Мужчины разделили мясо на более мелкие куски, и женщины принялись нанизывать их на длинные веревки, которые подвешивали на палки над кострами, разведенными возле построек. Травинка тоже сделала себе такую связку, и поучаствовала в общем разговоре охотников (наверное, они рассказывали женщинам и детям об охоте).
Травинка осталась в селении еще на ночь, а утром, собрав в свой мешочек мясо, пошла вниз, к лесу, и Моа бежала рядом с ней, то и дело, обгоняя. Весь день дорога была легкой, погода – ясной, а вечером Травинка нашла себе пещерку для ночлега. Здесь она развела костер, подсушила свое мясо, дала Моа хороший кусок мяса, и сама поела. А потом девочка уснула, и Моа, устроившись рядом с ней, но на расстоянии от костра, тоже вскоре задремала.
Утром они покинули горы, и днем, под кружащимися ледяными крупинками, вступили в лес. Здесь везде было очень много ледяных крупинок, что не страшило Моа, но стало небольшой трудностью для Травинки – она при каждом шаге проваливалась в белый покров по колено. Поэтому Моа забегала вперед, и даже поймала двух белых, ушастых, зверьков, величиной с двух больших грызунов, которые пытались убежать от нее, передвигаясь прыжками. Второго она не съела сразу, а немного поиграла с ним, до момента, когда с ней поравнялась Травинка. А уже потом быстро съела.
Сама девочка ела мало, но это не мешало ей идти вперед так же быстро, как и раньше. Она издала радостный вопль, увидев деревце с ярко-красными ягодами, и сорвала их, сбрызнув их соком мясо, к удивлению Моа.
Когда начало темнеть, Травинка остановилась, и начала рыть белый покров, а Моа гадала, что же она хочет сделать. Но вскоре, когда девочка скрылась среди ледяных крупинок, поняла – она сделала себе постройку в толще белого покрова, для ночлега. Заглянув внутрь, Моа обнаружила, что она маленькая, и Травинка там едва поместилась. Так что Моа легла снаружи, решив пока не идти на охоту – она чуяла в некотором отдалении запахи разных животных, и среди них были запахи хищников.
Хищники пришли к постройке в темноте – это было три крупных волка. Моа оскалилась,  зарычав, и кинулась на ближайшего к ней волка, крупнее остальных. Битва была недолгой – она расцарапала ему морду, прокусила переднюю лапу, и остальные убежали вслед за раненым волком. А Моа легла снова у входа в постройку, где спала девочка, и заснула, только когда запахи хищников перестала чуять.
День за днем проходил в пути по большому лесу. Моа привыкла охотиться днем, чтобы ночью находиться рядом с девочкой. Обычно Моа ловила белых и ушастых прыгунов, или больших птиц, которые не успевали взлететь из снега прежде, чем их настигала лапа барса.
Как-то днем Моа заметила, что Травинка вместо мяса ест плоды, которые собирает, залезая на деревья. Видимо, они ей нравятся больше, чем мясо – это было видно по довольному выражению лица девочки.
Идя по лесу в очередной снежный день, Моа почуяла, что недалеко от нее раненый олень, и незнакомый хищник. Запах добычи пробудил в Моа зверский аппетит, и она, в несколько прыжков добравшись до добычи и хищника, увидела этого хищника. Он был отдаленно похож на барса, только на ушах были странные пучки длинной шести, а хвост очень короткий.
Напав на хищника, Моа пыталась укусить его за лапы. Но хоть он и был меньше нее, но дрался яростно, острыми когтями выдрав ей несколько клочьев шерсти. Но Моа, все же, удалось укусить хищника за лапу, и он, пораженный, отступил в лес, оставив добычу. А Моа начала жадно рвать мясо оленя, заглатывая его, кусок за куском. Она насытилась, съев половину туши, и отошла в сторону, умыться. А когда закончила туалет, увидела, что Травинка разделывает оставшееся мясо на маленькие кусочки, пользуясь длинными костями. Она оставила три больших куска (Моа подумала, что это ей), а самую небольшую часть нанизала на веревку.
Потом она долго разрывала белый покров, пока не добралась до земли, и, отлучившись ненадолго, вернулась с ветками. С их помощью Травинка сделала костер, и над ним повесила веревку с мясом (это мясо, как поняла Моа, она хотела подсушить).
Чтобы переночевать, Травинка построила из снега укрытие, а ночью Моа сторожила мясо, отгоняя позарившихся, было, на него волков.
Утром Моа съела один из трех кусков мяса, а остальное девочка спрятала к себе в мешок. Барс так наелся, что весь день не охотился, хотя мимо пробежал не один белый прыгун, зато вечером она съела все оставшееся мясо, кроме того, что Травинка подсушила для себя.
Они продолжали идти по лесу, день за днем, и Моа поражалась его размерам – сколько по нему идут, а он все не кончается. Видимо, места здесь были глухие – им попадались только звери, и ни одного человека они не встретили за много дней. А деревья теперь стояли так близко друг к другу, что на земле было совсем мало белых крупинок – Травинке приходилось ложиться прямо на него, из-за невозможности сделать укрытие. Поэтому Моа грела ее в такие ночи, зная, что даже в одежде из шкур девочка замерзнет, если не будет двигаться.
Впрочем, вскоре они прошли эти места, и снова меж деревьев гулял ветер, а сверху падали ледяные крупинки. Но Травинка радовалась этому – ведь теперь снова могла ночевать под белым покровом, а не на нем.
В один из дней, когда ветер дул сильнее, чем обычно, Моа увидела впереди вместо деревьев что-то вроде луга, занесенного снегом, а за ним – строения людей. Видимо, они дошли до какого-то селения.
Моа заметила, что Травинка пошла быстрее – видимо, обрадовалась, и хотела поговорить с кем-нибудь из людей. Моа же было любопытно, как люди живут здесь, и какие у них есть странности.
Когда они пересекли невысокую штуку, огораживающую селение от луга, Моа почувствовала странный, неприятный запах. Она раньше не чуяла его, и сейчас даже представить не могла, от чего же он мог исходить. Вместе с Травинкой Моа шла меж построек, видела животных, похожих на волков, и удивлялась – почему они лежат на земле, и спят, вместо того, чтобы бросаться на них? И почему не видно никого из людей?
Тревога все возрастала, Моа чувствовала, что нужно уходить отсюда, но не знала, почему. Вот она увидела рядом с одной постройкой лежащего на снегу человека, и еще сильнее почуяла тот мерзкий запах, усилившийся настолько, что Моа отошла подальше. А вот Травинка приблизилась, но отшатнулась, едва ветер сорвал часть одежды с лица человека, и стало видно, что оно сильно обезображено.
Девочка стремительно побежала прочь, и Моа тоже, понимая, что тот человек умер, и собаки тоже. А, значит, это был запах смерти…
Остановились они только возле леса, что был неподалеку. Травинка поспешно растерла в пальцах лист, длинный и тонкий, и поднесла к носу – видимо, и она почувствовала тот запах. А Моа зарылась носом в белый покров, почти сразу прогнав таким способом неприятный запах.
И снова они шли по лесу, вдвоем. Но этот лес кончился через несколько дней, потянулся луг, а на нем они обнаружили озеро подо льдом, которое Моа вместе с Травинкой обошли далеко стороной.
Проснувшись как-то утром, Моа почувствовала слабость во всем теле. И вокруг было все как в тумане, хотя она чувствовала, что никакого тумана нет. Из-за этого всего Моа шла медленнее, чем всегда, и Травинка это заметила – присела рядом, и осмотрела. Но, видимо, внешне все было нормально – девочка снова продолжила путь.
Весь день Моа не чувствовала даже малейшего голода, хотя в последний раз ела вчера днем, а вечером легла рядом с укрытием Травинки из снега, чувствуя себя еще более слабой. Такого с ней еще не случалось, и Моа не знала, что ей думать.
После долгих попыток уснуть, Моа, наконец, задремала. Но проснулась от боли – словно рядом появились злые люди, и снова кололи ее своими острыми палками. Моа жалобно замяукала, и внезапно почувствовала, как на ее теле открываются раны, из которых течет кровь.
В попытках понять, откуда могли взяться эти раны, Моа вспомнила селение людей с мертвыми животными и людьми, и поняла – они умерли не сами по себе, а от какой-то заразы. И, похоже, эта заразу подхватила Моа, просто пройдя по селению…
Ход мыслей бы прерван новыми, более сильными, вспышками боли, и Моа замяукала вновь, еще громче. В какой-то миг увидела Травинку совсем рядом, как и прежде, в тумане. Но ее рыдания Моа могла слышать, и знала, что девочка плачет из-за нее…
Из-за боли Моа казалось, что время застыло. А в какой-то момент ее страдания стали так сильны, что Моа подумала – лучше отгрызть те места, где болит, чем терпеть такую боль! С диким рычанием она начала кусать себя за лапы и бока, выдирая клочья шерсти и мяса, чувствуя, что кровь течет сильнее не только из-за этого, но и открывающихся на всем ее теле ран. А боль все возрастала, становясь ослепляющей, хоть и казалось Моа, что дальше уже ей увеличиваться некуда…
И вдруг все эти ощущения  – боль, ток крови из ран – пропали. Моа оказалась в тоннеле из множества ледяных крупинок, и некоторое время просто стояла на месте, пытаясь понять, как она здесь оказалась. Осмотрела себя, и не увидела ни ран, ни следов текшей только что крови – она была цела и абсолютно здорова. Как это все странно…
Моа решила пройти по тоннелю, и посмотреть, что будет за ним. Тоннель оказался коротким, и вскоре Моа вышла в заснеженные горы, осеянные лучами солнца. А впереди стояла ее мама, приветливо взмахнув хвостом.
Моа тут же подбежала к ней, и с радостью ощутила тепло ее тела, движения ласкового языка, приглаживающего шерстку на голове, как и раньше…
- Теперь мы всегда будем вместе,- сказала мама,- я знаю, ты скучала по мне, как и я по тебе.
- Да, еще как,- подтвердила Моа.- А Мао? Он тоже здесь?
- Нет, он еще в долине, но когда-нибудь, мы его обязательно увидим.
Моа вспомнила о Травинке, спросив:
- А девочка, с которой я была вместе так долго? Она попадет сюда?
Ее мама помолчала, словно подыскивала слова для ответа.
- Ты сама знаешь, что твоя спутница не человек,- отозвалась она, наконец,- но даже если бы она была человеком, не смогла бы попасть сюда – ведь это обитель душ барсов.
- Значит, я умерла?- уточнила Моа.
Движение головы матери подтвердило ее предположение.
- Я бы хотела снова увидеть Травинку,- протянула Моа,- она стала мне хорошим другом, и не раз защищала меня. Я тоже старалась ей помогать, хоть она не всегда позволяла. Я очень привязалась к ней…
- Ты будешь ощущать ее чувства к тебе, хоть и не увидишь ее саму,- сказала мама мягко,- чувствуешь их?
Моа кивнула – внутри нее словно сияло маленькое солнышко, согревающее все ее тело. Наверное, это любовь девочки… Приятное чувство.
- Когда я ее видела в последний раз, Травинка плакала,- вспомнила Моа грустно,- она видела, как я умираю, и теперь осталась совсем одна. Наверное, ей сейчас больно и страшно…. И некому ее приободрить и утешить теперь.
- Она сильная, и справиться с твоим уходом,- сказала мама,- и сколько бы времени ни прошло, будет помнить о тебе.
Моа знала, что это так – ведь вместе они пережили так много…. И пожелала, чтобы у этой девочки, кем бы она на самом деле ни была, вдруг оставшейся в одиночестве, все было хорошо…

Глава 12. Иное видение мира
Так Мелодия нашла временное убежище и наставника. Ее удивило то, что старец живет самым малым – ест только плоды и коренья, не убивает животных ради их мяса, мало спит и легко одевается. Создавалось впечатление, что Нестор (так звали старца) тоже из Небесной страны. Но Мелодия даже теперь, когда ее постоянным ощущением стала апатия, чувствовала, что старец просто необычный человек.
Теперь Мелодия тоже мало ела (чувство голода уже не ощущалось так сильно, как раньше). И основным ее желанием стало часами лежать в хижине без движения, вспоминая о Луне и Рамине. Но старец не давал ей делать это – с раннего утра, каждый день, он поручал ей разные задания, для выполнения которых нужно было идти в лес или луг.
Старец сразу догадался, что она – не человек, но сказал это иначе:
- Я чувствую в тебе энергии другой природы, чем у людей, даже живущих обособленно. Наверняка, здесь ты не просто так, и твоя цель должна быть очень важной. И чем скорее ты снова осознаешь ее важность для тебя, тем лучше.
Мелодия тогда лишь пожала плечами – она сама не чувствовала в этом острой необходимости. Сначала старец не вызывал у нее никаких эмоций, но потом, из-за дурацких заданий, она стала его недолюбливать. То ей надо было разрыть слой снега до земли, и найти под ним 10 шишек; то наблюдать за зверями и птицами в лесу целый день. А хуже всего было сидеть на дереве без плодов, от рассвета до заката, постепенно замерзая. О результатах выполнения заданий она сообщала старцу в сумерках каждого дня. Он выслушивал фею, не показывая ни одобрения, ни недовольства, а на следующий день давал очередное задание.
Так прошел месяц. И недовольство Мелодии вылилось в поток злости, когда утром одного из дней она в четырнадцатый раз услышала, что ей надо сидеть на дереве весь день:
- Мне надоело делать одно и то же! Все ваши задания бессмысленны, а от сидения на дереве я только руки обморожу! Да и тело устает.
- Ты просто еще не сделала их так, как надо,- отозвался Нестор спокойно,- когда у тебя получится, тебе станет ясно, и без моих слов. Эти задания – единственный способ излечить тебя от апатии. Если перестанешь их выполнять – еще очень долго будешь равнодушной ко всему и безэмоциональной.
Эти слова успокоили фею – ей уже надоело не чувствовать ничего, кроме апатии, и вспышек злости на Нестора. Она чувствовала, что стала полной противоположностью себе прежней, и очень хотела стать такой, какой была раньше – веселой, жизнерадостной, любопытной. Но путь к этому могла найти только с помощью старца. Значит, нужно следовать его советам, и выполнять задания, даже самые дурацкие.
Заключив так, Мелодия отправилась в лес. И, выбрав большое дерево, начала забираться на него, думая, что же делает не так. Разве можно неправильно залезть на дерево, неправильно сидеть на нем?  Это же не обед приготовить, не одежду сшить…. Нужно просто лезть все выше, а потом сесть на удобную ветку.
Солнце очень медленно передвигалось по небу, иногда скрываясь за редкими облаками, а Мелодия ощущала, что замерзает, а ее тело деревенеет от одного положения. Это все обозлило ее, и фея начала спускаться, решив сделать что-нибудь другое. Но для начала нужно было перекусить.
Она почти слезла с дерева, собираясь спуститься с самой нижней ветки. И тут увидела идущую почти бесшумно лису – она принюхивалась, а потом остановилась у дерева неподалеку, и начала рыть снег лапами. А в какой-то момент начала подпрыгивать, взмахивая хвостом, да так смешно, что Мелодия не удержалась от улыбки. А лиса все повторяла свои прыжки, видимо, пытаясь достать какого-то грызуна, и все это длилось до тех пор, пока фея не рассмеялась. Смех спугнул лису – она увидела фею, и стремглав помчалась в чащу. Мелодия спрыгнула с дерева, и посмотрела на результат работы лисы. Снег здесь был сильно изрыт, но никаких признаков того, что здесь живут грызуны, фея не заметила. Хотя они могли просто спрятаться глубже в снег…
Думая так, Мелодия отправилась искать орехи и ягоды. Ей удалось найти немного ранеток на дереве, и горсть орехов в дупле. Наевшись, фея решила прогуляться по лесу для разнообразия, вспомнив, как давно она это не делала.
Лес был полон солнечным светом, разными звуками – скрипом ветвей на ветру, хрустом снега под ногами, редкими птичьими трелями…. Все так же, как в те времена, когда Мелодия путешествовала вместе с Луной…
Фея тут же погрустнела, подумав об этом. Сколько бы она ни шла вперед, точно не найдет такого же верного друга, каким была Луна. Ее уход принес Мелодии такую боль, какую она не чувствовала от разлуки с Рамином – возможно оттого, что фея знала – Рамин жив, и все так же любит ее.
Вернувшись в хижину к вечеру, Мелодия не застала Нестора, поэтому решила еще побыть на природе. Возле хижины была небольшая поляна с таким белым, искрящимся в лучах солнца, снегом, что Мелодия с удовольствием упала в него спиной, загребая целые пригоршни снега, и подкидывая его в воздух. От этого ребячества ей снова стало весело, фея вспомнила о забавах детей горных селений, и начала лепить снежки. Когда у нее накопилась дюжина снежков, Мелодия начала бросать их в разные деревья. Снежки быстро закончились, фея обернулась, чтобы метнуть последний снежок в дерево за ее спиной, и застыла, не сделав этого – путь ей преграждал Нестор.
- Уже выполнила мое задание?- спросил он так же спокойно, как и всегда.
- Да,- отозвалась Мелодия, опустив руку со снежком.- Я сидела на дереве, пока не замерзла. А когда уже спускалась, увидела лису, пытавшуюся добраться до норы грызуна – она так смешно прыгала! Она убежала, услышав мой смех, а я гуляла в лесу до вечера. А когда пришла сюда, решила немного развлечься, пока вас не было.
- А почему последний снежок еще в твоей руке?- спросил, к ее удивлению, старец,- ты ведь собиралась его кинуть во что-то.
- Хотела, но теперь на этом месте стоите вы, и я…
- И что? Тебе мешает мое присутствие?
- Если вы отойдете…
- А зачем? Кидай его.
Удивившись решению Нестора, Мелодия, размахнувшись посильнее, кинула снежок прямо в лицо Нестора. Он не отошел, и снег запутался в его бороде.
- Хороший бросок,- заметил старец, отряхнув бороду,- можешь отдыхать до утра.
- Я и так отдыхаю,- пожала плечами фея.
- Я имею в виду – делай, что хочешь.
- Но и сейчас я делала то, что хотела.
И осознав это, Мелодия удивилась тому, что не поняла раньше всего смысла происходящего: она впервые за месяц что-то делала не по совету старца, а по своему желанию, и с удовольствием! Посмотрела снова на старца, и увидела, что он улыбается.
- Вижу, ты поняла, что сдвинулась, наконец, с мертвой точки,- произнес он,- хотя это только начало. Но тебе будет легче в дальнейшем.
Мелодия медленно кивнула, осознав, что начала выходить из апатии. А, значит, она скоро может стать такой же, как и прежде…
Назавтра старец дал ей задание, которое она не выполняла раньше – встретить рассвет, сидя у хижины. Это задание Мелодия согласилась выполнять с радостью – лицезреть постепенно выплывающее из-за крон деревьев солнце было приятно. Она невольно вспоминала восход солнца, который наблюдала на вершине горы вместе с людьми снегов, и понимала – тогда восторг и радость были бурными, а сейчас едва чувствовались ею. Наверняка это из-за смерти Луны – она до сих пор не смирилась с ней. Или как там сказал старец? Не научилась смотреть на это иначе…
Фея так задумалась об этом, охваченная горечью и печалью, что не заметила, как солнце поднялось над деревьями, и красивые красно-золотые цвета, окрашивающие облака в небе, пропали.
- Что ты делаешь?- окликнул Мелодию недовольный голос Нестора,- солнце встало и начало свой каждодневный путь. А ты все сидишь.
- Я думаю о Луне,- призналась фея тихо,- чувства, что я испытала от ее ухода, все никак не уходят.
- А ты даже не хочешь отпускать их, я смотрю,- заявил старец обличительно,- прямо-таки упиваешься ими.
Только собравшись решительно возразить, Мелодия поняла, что он прав – пока эти чувства были в своем пике, она ощущала странное удовольствие. А, осознав это, испугалась.
- Отчего так?- спросила она у Нестора,- я не замечала этого за собой раньше…
- Ты настолько погрузилась в эти чувства, так привыкла испытывать их, что уже не представляешь, как можно жить без них,- отозвался старец,- сама ты не справишься, я тебе помогу здесь. И это будет потруднее, чем борьба с апатией.
- Так что же мне делать?- спросила Мелодия, постаравшись не выдать голосом смятение.
- Будешь  выполнять мои задания, как и раньше. Но как только опять почувствуешь, что погружаешься в знакомые и горестные эмоции, замечай это и осознавай. Хорошо будет пока и это, а когда я пойму, что ты продвинулась, будем работать глубже.
Мелодия понимающе кивнула, понадеявшись, что у нее уйдет на это времени меньше, чем на борьбу с апатией…
В следующие несколько дней фея наблюдала за собой, но сама не фиксировала уход в горестные чувства – только слова Нестора открывали для нее то, что она снова грустит о Луне. И только на пятый день, в очередной раз, рассматривая следы животных, осознала, что снова предается горестным мыслям, забыв о своем задании.
В это день она еще раз 6 замечала за собой знакомое состояние, чему в конце дня, рассказывая Нестору,  ужаснулась.
- Хоть какое-то продвижение,- одобрительно кивнул старец,- продолжай это еще несколько дней, пока не научишься замечать возвращение в это состояние сразу же. Как только тебе это удастся, пойдем дальше.
Пребывая в подавленном состоянии, Мелодия подумала, что ей понадобится больше, чем несколько дней. И убедилась в этом – первые два дня не были успешными, зато потом она постепенно стала замечать погружение в горестные эмоции все быстрее, и на седьмой день научилась делать это мгновенно.
- Ты закрепила успех,- подтвердил Нестор, когда фея рассказала ему о продвижении,- завтра утром я скажу, что делать дальше. А сейчас отдыхай.
Мелодия с радостью последовала его словам – она устала даже больше, чем всегда. Поэтому почти сразу провалилась в сон.
…Ей снилось, будто она идет по степи, и хочет найти кого-то. Идет очень долго – вот уже солнце прошло свой путь до горизонта и скрылось, оставив после себя розовое марево на несколько минут, а она все идет. А в какой-то момент замечает впереди движение, и останавливается, пытаясь понять, что же движется к ней. А вскоре поняла, что это – барс. Почти сразу же фея узнала в нем Луну, и радостно бросилась к своему другу, сжав его в объятиях, долгих и крепких. А, отстранившись, посмотрела в глаза Луне. И кажется ей, что в ее взгляде радость подобно той, что фея испытывает сейчас…
Сон прервался неожиданно – Мелодия осознала, что смотрит в крышу хижины, и досадовала, что такой приятный сон так быстро кончился. Как же жаль, что он не может сбыться…
Теперь ей спать не хотелось, поэтому фея поднялась, и, обтерев лицо, как обычно, снегом, рассказала о сне Нестору.
- Я ждал чего-то подобного,- понимающе кивнул он,- твое сознание настолько привыкло уходить в горестные эмоции от потери друга, что теперь, когда ты этого не хочешь, оно осуществляет это во снах. Конечно, сны ты контролировать не сможешь, и даже мне это не под силу. Но нам это и не нужно – достаточно будет разобраться со всем в реальности.
И они разбирались – Нестор сказал Мелодии не только замечать уходы в воспоминания о Луне, но переключаться на что-то яркое, впечатляющее, в реальности. Фея, попробовав сделать это впервые, просто не увидела вокруг ничего подходящего – обычная картина зимнего леса, виденная ею неоднократно. В этот день она, сколько бы ни пыталась, не смогла переключиться с воспоминаний на действительность, и засыпала, надеясь, что в ближайшие дни ей, все же, это удастся.
Проходили дни, содержащие в себе многие попытки Мелодии быть в реальности, не в воспоминаниях – но только несколько раз действительность была настолько волнующей, что фея забывала о горестных эмоциях и воспоминаниях. И это очень расстраивало ее – ведь Мелодия раньше очень любила наблюдать за природой, а теперь ее прелесть словно померкла, из-за смерти Луны. Но она не бросала попыток стать самой собой, и не падала духом, даже если за весь день ей не удавалось выйти из воспоминаний о Луне и горестных чувств.
А дни сменяли друг друга, становилось теплее – зиму сменяла весна. За несколько дней солнце стало сиять еще ярче, отчего снег быстро таял, и потекли ручьи. Мелодия была рада скинуть теплую одежду, обувь, и ходить босыми ногами по влажной земле, еще не растаявшему снегу. А вскоре она заметила, что на голых ветвях деревьев начинают появляться листочки, мягкие, словно сделанные из облака. В этот день фея все сидела на дереве, наблюдая за этим зрелищем, и вечером осознала, что ни разу сегодня не вспомнила о Луне.
Так весна протянула ей руку помощи, отвлекла от мрачных эмоций журчанием ручейков, прохладной, свежей водой в ложбинках, звонкими песнями птиц, и ароматом распустившихся первоцветов. Когда Мелодия пила прохладную воду, еще вчера бывшую снегом, и бегала по большим лужам, ей казалось, что вода вымывает из ее мыслей, сознания все нежеланные эмоции, и на их место приходят радость, умиротворение, и счастье. А когда все эти чувства усиливались, фея пела, и ощущала, что снова способна восхищаться красотой природы, ее сюрпризами и тайнами.
Теперь Мелодия почти не бывала в хижине (за исключением ночи, и бесед со старцем). Весь день, от рассвета до заката, она гуляла в молодом лиственном лесу, где гнездилось много птиц, слушала их пение, и подпевала им. И, вместе с этим, наблюдала за жизнью леса, следуя словам Нестора, и своим собственным желаниям.
- Я вижу, ты уже вышла из апатии. И горестные эмоции уже не властны над тобой,- говорил Нестор вечером дня, когда услышал, как Мелодия поет, по дороге к хижине.- А как насчет твоей цели? Ее ты вспомнила?
Фея, задумавшись на мгновение, кивнула.
- И ты хочешь идти к ней?
- Да,- произнесла Мелодия с жаром.- Думаю, я уже продолжила этот путь. И уже ничто не сможет меня столкнуть с него.
Старец, улыбнувшись, произнес:
- Тогда я больше не буду поручать тебе задания – с этим ты и сама справишься хорошо. Если хочешь – продолжай гостить у меня, изучай здешние леса. А если уже чувствуешь, что пора дальше – будем прощаться.
Фея прислушалась к себе – ничто внутри не говорило о спешке. Поэтому она решила остаться, до тех пор, пока любопытство и стремление достичь цели не поведет ее дальше.
Назавтра она, как обычно, встала с рассветом, и, умывшись свежей, прохладной, водой, побежала в лес. Птицы уже приветствовали Мелодию своими песнями, и она, забравшись на свое любимое дерево, запела песенку. А когда песня отзвенела подобно капели, фея услышала голос, который не слышала уже давно:
- Ты снова поешь так, как и в начале своего пути. Только чтобы услышать эту песню, стоило мне спуститься сюда.
Фея посмотрела вниз, и увидела Викториана – его лицо было сегодня одухотворенным, словно и он хотел петь с ней. Она быстро спустилась на землю, и сказала:
- Я не ждала, что кто-то из Туманной долины навестит меня. А когда только начала жить у старца, про тебя и остальных и не вспоминала…. Разве ты не мог меня навестить тогда?  Ведь я так нуждалась в помощи!
Голос феи, вначале спокойный, зазвенел от волнения.
А Викториан, к ее удивлению, покачал головой.
- Тогда ты нуждалась в совете и поддержке человека, который испытал подобное тому, что произошло с тобой. А мои слова и советы могли только усугубить твое состояние. Поэтому я оставался наблюдателем, и был рад увидеть, что ты снова стала радостной и любопытной феей.
- Я тоже рада этому,- отозвалась Мелодия,- и тому, что вспомнила свою цель, и ее важность для меня.
- Ты уже пережила и узнала многое, живя на земле,- продолжал Исследователь гроз,- и близка к выполнению своей цели. Но только от тебя зависит, как и когда ты придешь к ней.
И он тут же испарился, оставив фею размышлять над этими словами.
Она и сама чувствовала, что ее путь близится к завершению, но вдруг поняла, что не хочет завершать его быстро – ведь так привязалась к тому, что есть на земле. Хотелось еще походить по лесам, полям, понаблюдать за животными, птицами. Хотелось поговорить с людьми, чем-то помочь им, или просто разделить с ними трапезу. И очень хотелось увидеть всех тех, кто помог ей, был с ней добр, и особенно – Рамина. Хотя она была уверена в том, что последнее невозможно…
- Ты ведешь себя иначе, чем вчера,- заметил Нестор, когда Мелодия вернулась в хижину чуть позже,- твои глаза блестят, как у людей, просто радующихся жизни. Ты кого-то встретила?
- Меня навестил мой наставник,- отозвалась фея,- и сказал, что мой путь почти окончен. А я только вернула себе возможность радоваться явлениям природы, и всему, что есть на земле…
Нестор понимающе кивнул.
- Обещанная разлука с чем-то дорогим может сделать это еще ценнее,- произнес он,- теперь все происходящее вокруг ты будешь видеть ярче, и ощущать полнее. И даже сможешь лицезреть нечто новое, ранее не виденное.
Мелодия в недоумении посмотрела на старца – о чем это он?
- Завтра утром я покажу тебе нечто удивительное,- продолжал Нестор,- разбужу еще ночью, так что, будь готова.
Фея согласно кивнула, и побежала искать речку – ей вдруг захотелось искупаться. После недолгих поисков, на другом конце луга, она нашла реку, ее воды были неглубокими, спокойными. Мелодия, скинув платье, немного поплавала в ней (плавать ее научил Рамин, когда узнал, что она не умеет этого), а после улеглась на траву, и нежилась под теплыми лучами солнца. А когда обсохла и согрелась, надела платье, и опять легла на траву, но уже в тени развесистого дерева, чтобы не напекло голову. Вскоре ее разморило, и фея, закрыв глаза, уснула….
Проснулась Мелодия от чьего-то прикосновения – на ее плечо легла рука. Фея села, и поняла, что ее разбудил Нестор, а вокруг царит ночная темнота.
- Нам пора,- произнес он,- путь будет неблизкий.
Мелодия кивнула, и без слов последовала за старцем. Они шли через луг, туда, где фея еще не была, и она не раз споткнулась о бугорки,  и чуть не упала, наступая в небольшие ямы, которые в темноте были не видны. А вот Нестор шел уверенно, словно видел в темноте лучше, чем днем.
Наконец, они почти пересекли луг, и впереди Мелодия увидела темный облик холма. К нему старец и направился, не сворачивая. Между тем, начало светлеть, и можно было уже разглядеть неровности земли, предметы в некотором отдалении. Идти стало легче, старец ускорил шаг, и Мелодия не отставала от него. Они взобрались на вершину холма вскоре, и небо еще было насыщенно-синего цвета. Фея огляделась – прямо за лугом, чернел лес; справа луг тянулся до горизонта, как и слева; а сзади тянулись холмы ниже, чем тот, на котором она  и Нестор сидели сейчас.
- Мы будем наблюдать здесь за восходом солнца?- спросила Мелодия в любопытстве.
- Да, но не только за этим,- отозвался старец,- когда солнце появится, всмотрись в его первый луч, и тебе откроется удивительная картина.
Мелодия понимающе кивнула. И начала гадать – что же ей может такого открыться? Ведь восход солнца, сам по себе – уже удивительное зрелище.
Между тем, небо стало темно-голубым, а за лесом появилась красная полоса. Она становилась все больше, а потом, в какой-то миг, из-за леса появился первый луч солнца, быстрый, и яркий. Фея всмотрелась в него, и ахнула от восторга – повсюду от луча расходились разноцветные нити. Они были над лесом, лугом, холмами, образовывали паутину, поднимающуюся множеством арок.  Глядя на это, как переплетаются и сияют нити, Мелодия выдохнула:
- Вот это красота…
- Я знал, что ты это увидишь,- улыбнулся старец,- эти энергии исходят от всего живого, будь то дерево, животное, или человек. Только неживые предметы, вроде камней, не имеют таких энергий. А у людей энергии различны по цветам и наполненности.
- Я раньше видела проявление эмоций у людей,- сказала фея,- но еще не наблюдала такое множество энергий…
Она осеклась – заметила исходящую от старца энергию фиолетового цвета.
- Должно быть, ты увидела ту энергию, что исходит от меня,- произнес Нестор,- такие энергии исходят от человека, который может видеть картину, подобную этой, и вбирать энергии.
- Интересно,- протянула Мелодия удивленно,- я и не знала, что людям это подвластно. Я когда-то могла такое, но не сейчас.
- Может, сейчас тебе это и не нужно,- предположил старец,- а нужно видеть то, что ты лицезреешь сейчас.
Фея кивнула – Нестор угадал ее цель, но теперь она этому уже не удивлялась. И наблюдала за нитями, наслаждаясь их многоцветьем.
Они еще некоторое время побыли на холме. А когда солнце полностью вышло из-за леса, пошли обратно к хижине. Фея не переставала видеть энергии животных и растений, их просто стало меньше.
А в какой-то момент почувствовала, что ей хочется снова идти вперед, увидеть, что за горизонтом.
- Теперь я чувствую – мне пора двигаться дальше,- произнесла Мелодия,- и не буду медлить  - отправлюсь в путь прямо сейчас.
Нестор понимающе улыбнулся, словно ждал от нее этих слов.
- Я очень благодарна вам за все,- сказала фея с теплотой в голосе,- с вашей помощью я вновь нашла себя, узнала много нового, и научилась смотреть на мир иначе.
- Я рад, что смог помочь тебе,- отозвался старец,- уже давно я не видел людей, ни с кем не говорил. А теперь я вновь вспомнил, каково это.
Мелодия улыбнулась, и, махнув рукой на прощание, пошла вперед, к холмам. По пути она привыкала к разным энергиям, окружающим ее, и знала, что окружена голубым ореолом радости. Идти было легко, и даже когда начался подъем на холмы, фея продолжала идти так же бодро, как и раньше. Холм, на котором она наблюдала за восходом солнца, Мелодия обошла, и вскоре луг и лес остались за грядой другого холма, который она пересекла. Теперь она шла по степи, рассматривая по пути разные растения, пролетающих мимо насекомых (особенно много было пчел и бабочек).
А на одном небольшом кусте, некоторое время спустя, фея увидела маленький пчелиный улей. Она стояла очень долго, наблюдая за работой пчел, а потом пошла дальше, любуясь растущими вокруг цветами. Среди трав и цветов ей попался куст с длинными темно-синими ягодами, которые немного горчили, но Мелодии ягоды пришлись по вкусу, и она съела три пригоршни, но вдруг заметила в глубине куста маленькое, круглое, птичье  гнездышко, с тремя крохотными яйцами. Наверное, птица улетела добывать себе еды…
Подумав, что своим присутствием пугает птицу, Мелодия отошла чуть в сторону, наблюдая за кустом. И почти сразу к гнезду подлетела маленькая серенькая птичка, юркнув внутрь. Фея решила продолжить путь, и улыбалась мысли о том, что увидела очередное маленькое чудо.
Опять начались холмы, невысокие, и по ним Мелодия шла долго. Жаркий день в какой-то момент стал прохладным – на солнце набежали тучи, пошел дождь. Фее он был в радость, к тому же, кончился быстро, едва она успела спеть свою песенку. Насекомые, было, спрятавшиеся в земле, засновали вновь под ногами, и Мелодия, увидев вереницу муравьев, долго наблюдала за ней, после переключив внимание на резво прыгающих в траве кузнечиков. Это зрелище так увлекло ее, что фея собралась идти дальше, только услышав пронзительный крик пролетающей в небе хищной птицы.
Заночевала она неподалеку от гряды гор, в рощице. Ночь прошла быстро, и вот Мелодия снова идет вперед, чуть уклонившись влево, чтобы миновать горы. Вскоре она вышла на берег реки, и решила пойти вдоль нее, спокойной, и неглубокой. Дальше за рекой тянулась полоса низких деревьев, а по той стороне, где шла фея, был луг, с изредка встречающимися оврагами.
Она шла вдоль реки три дня, останавливаясь на ночлег, и за это время ни животных, ни людей не видела – только птицы реяли в воздухе, развлекали  фею своими песнями из крон деревьев. Дни стояли солнечные, теплые, и Мелодия шла вперед без устали, думая о том, что же еще ее ожидает.
На четвертый день, после нескольких часов пути, Мелодия окунулась в прохладу леса, что сменил луг. Наслаждаясь ходьбой в тени деревьев, фея задумалась о том, что же увидит дальше, и внезапно услышала чьи-то голоса. Они приближались, делаясь громче, а в какой-то момент Мелодия увидела группу людей, появившихся из-за деревьев. Все были легко одеты, в короткие штаны, шорты и майки, а за спиной каждый нес объемный и высокий мешок, к которому сбоку и сверху были прикреплены разные штуковины, и некоторые – свернуты в рулон.
- Здесь еще одна группа,- сказал спутникам шедший впереди парень лет 30-ти, с накинутой поверх красной майки голубой курткой. И, посмотрев внимательно на Мелодию, заметил,- Странно ты, девочка, одета для похода. Где твоя обувь?
- Лучше спроси, далеко ли ее спутники,- усмехнулась девушка с ярко-зеленой панамкой на голове,- и сколько их.
- У меня нет спутников,- отозвалась фея,- я начала путь одна, одна и закончу.
Этому удивился каждый из 6 человек.
- Понятно,- протянул тот же парень,- а куда ты идешь? И как тебя зовут?
- Я Мелодия,- представилась фея,- иду вперед, куда хочу.
- И не боишься путешествовать одна?- спросила девушка в панамке,- да еще без снаряжения…
- Нет, не боюсь,- отозвалась Мелодия.- А снаряжение мне не нужно, я сплю на траве, питаюсь ягодами и орехами.
- Вот это путешественница,- одобрительно хмыкнул мужчина лет 50, лысый, как Нестор, но без бороды,- нам всем до тебя далеко.
- А вы куда идете?- спросила Мелодия.
- К водопаду,- отозвался парень,- а вообще просто в поход пошли, отдохнуть. В городе и видов таких нет, и воздух совсем другой.
Мелодия понимающе кивнула, вспомнив, что все города, в которых она была, изобиловали домами, а не деревьями, и дышалось там как-то тяжело.
- Сделаем привал?- предложила девушка,- время обеденное, и поговорить можно за едой.
Ее спутники согласно кивнули, и поставили свои большие мешки на траву. А после разошлись в разные стороны, а Мелодия последовала за девушкой. Оказалось, что она собирает сухие ветки для костра, и фея принялась ей помогать. Вскоре каждая набрала полную охапку веток, и вдвоем они вернулись к месту, где остались рюкзаки. Мужчины и парень уже были здесь, говорили, что стоит сделать привал на берегу, на больших камнях сидеть удобно – туда они уже перенесли свои рюкзаки.
Девушка, назвавшаяся Мелодии Владленой, взяла свой рюкзак, а дрова оставила мужчинам. И вместе с Мелодией вышла к берегу – каменистому и пологому. Тут подошли мужчины с охапками веток, начали складывать костер, а Владлена и парень доставали из своих больших мешков какие-то пакеты и посуду. Фея увидела два закопченных котла странной, почти прямоугольной, формы, в каждый парень набрал воды из реки, и поставил на разгоревшийся костер. А Владлена начала класть в котел разные овощи, какие-то порошки из пакетов, и веточки только что сорванных трав. Остальные тоже помогали – резали хлеб, колбасу, сыр, и между делом обменивались разными репликами, шутками.
Вот готов ароматный, наваристый, суп, и заварен чай в котелке, и Владлена накладывает каждому в его тарелку еды. Для Мелодии, к ее радости, тоже нашелся запасной комплект посуды, так что вскоре она вместе с группой путешественников с аппетитом ела суп, с острым привкусом, и пила чай на травах. Да, очень давно она не пробовала такой еды….
- Значит, ты много путешествуешь,- произнес лысый мужчина, доев свою порцию,- наверное, видела немало интересного.
Фея согласно кивнула.
- Если хочешь, можешь присоединиться к нам,- предложил парень,- заодно расскажешь нам любопытные вещи, которые видела.
Мелодия обрадовалась этому предложению, отозвавшись с энтузиазмом:
- Мне будет приятно путешествовать с вами. Раньше мне не встречались завзятые путешественники, у которых столько незнакомых мне вещей.
Путники улыбнулись. И по-очереди представились: парня, худого и высокого, звали Гордон, лысого мужчину – Феликс. Чуть полноватый, невысокий Алекс носил все белое, кроме рюкзака; крепкий, высокий, мускулистый Джон раскуривал штуку, которую назвал сигаретой (впоследствии Мелодия узнала, что ему нравится вдыхать дым от этой штуки); а Даниэль, одетый в одежду синего цвета, чаще других шутил и раскатисто смеялся.
Мелодия сразу прониклась к своим новым спутникам симпатией, и, слушая, как они говорят про маршрут, думала, что ей очень повезло их встретить. От них она научится чему-нибудь новому, а когда они найдут водопад, то вместе полюбуются на него.
Как только путники обсудили все вопросы, связанные со снаряжением, стоянку свернули, и, упаковав рюкзаки (этим словом путешественники называли мешки за спиной), пошли вдоль берега реки, друг за другом (первым шел Феликс, последним – Джон). Мелодия шла в середине, перед Владленой, ловко прыгая с одного большого камня на другой. А когда камни стали более мелкими, с неровной поверхностью, отказалась от предложения девушки одолжить свои шлепки, чтобы было легче идти – фея хотела пройти этот путь без чужой помощи, так же, как и раньше.
Постепенно, через несколько часов ходьбы, река стала бурной, с шумом неслась через большие камни, образовывая пену. Глядя на воды реки, что стали опасными, Мелодия думала, что если кто-то из путников вдруг упадет в реку, то уже не выберется из нее. А, осторожно опустив руку в воду у берега, тут же отдернула ее – вода была ледяная. Видимо, оттого, что течение стало слишком сильным…
Увидев, что путники оставили ее позади, фея быстрым шагом присоединилась к Владлене, догнав ее без труда, и шла вместе с остальными вперед, глядя то на реку, то на деревья на другом берегу. Через несколько часов лес с их стороны вплотную подступил к берегу, и теперь они шли по узкой полоске из камней. Постепенно начало темнеть, и путники, сбросив рюкзаки, начали искать удобное место для ночлега, и Мелодия тоже. Его нашел вскоре Феликс, созвав остальных – это оказалась небольшая поляна, и путники, одобрив ее, принесли сюда свои рюкзаки, и принялись разбивать лагерь. Фея впервые увидела, как ставится палатка, подивилась на большую по размеру ткань и гибкие палочки, с помощью которых палатка сразу обрела форму сглаженного треугольника, и надежно прикреплялась к земле, чтобы ее не опрокинули сильные порывы ветра.
Палатки были две – на двух и четверых человек. В первой спали Владлена и Гордон, во второй – мужчины. Мелодии стало любопытно, как выглядит палатка изнутри, и Владлена предложила фее заглянуть внутрь, чтобы выяснить это самой. Мелодия тут же осуществила это, и, ползком забравшись под тканевый полог, увидела замкнутое пространство из ткани, той же формы, что и снаружи, а на полу лежали упругие, продолговатые, подстилки, а на них – объемные и продолговатые мешки, способные вместить лежащего прямо человека. Владлена сказала, что в них они спят, чему Мелодия подивилась – ведь она спокойно спала в одном платье, на земле. Но приняла предложение девушки переночевать в ее и Гордона палатке, из любопытства.
За ужином было рассказано немало историй: спутники Мелодии поведали о предыдущих походах (в горы, и сплав по реке); а фея рассказала про горное селение, и охоту их жителей. Путники слушали ее рассказ с интересом, и еще больше зауважали, узнав, что она забиралась на самую вершину горы, где встречала рассвет.
- А дикие звери тебе на пути не встречались?- спросила Владлена, когда фея замолчала.
- Я видела их следы, время от времени, но их самих не встречала. И хорошо – я бы в одиночку от них защититься не смогла.
Установилась тишина, нарушаемая только треском сгораемых поленьев. И тут Гордон достал из рюкзака странную вещь – на одном конце длинную и узкую, на другом – круглую и большую. Начал перебирать натянутые вроде веревок штуки на одной стороне вещи…. Зазвучала музыка, а парень запел веселую песню.  Мелодии понравилась эта песня, и она начала подпевать без слов. Мужчины и Владлена заулыбались, подхватили тоже…. Вместе они спели несколько песен, после чего, уже в темноте, решили лечь спать.
Забравшись в палатку, фея увидела, как Гордон и Владлена залезли в свои мешки, оставив снаружи только лицо. Улыбнувшись от комичности их вида, Мелодия легла в одном платье на свободное место с краю, и скоро уснула…
На следующий день, почти сразу после выхода, им пришлось углубиться в лес – он теперь вплотную подступал к бурной реке, не оставляя даже узкой полоски камней. Феликс быстро обнаружил тропу, по которой они и пошли, медленнее, чем хотелось бы – было много поваленных деревьев, которые приходилось обходить. Только Мелодия шла как обычно, но бдительности не теряла – под ногу мог подвернуться острый сук. Она подмечала каждый гриб, цветок, насекомого - только они и развлекали ее в пути, ведь путники предпочитали молчать, чтобы не сбить дыхание.
Так они шли до вечера, а место для ночевки искали очень долго – такой густой стал лес. Наконец, Владлена обнаружила участок у берега реки, всего с парой деревьев, и путники с облегчением скинули тяжелые рюкзаки, присев на большие камни, чтобы немного передохнуть. Таких камней здесь было много, и оттого спать даже в палатке было неудобно, и Мелодия долго ворочалась, пытаясь заснуть. А утром, проснувшись, обнаружила, что у нее болит спина. Остальным путникам повезло больше (все-таки, они были уже неделю в пути, и приходилось разбивать лагерь в разных местах), но все равно, каждый понадеялся вслух, что их следующая ночевка будет более приятной.
После нескольких часов пути местность начала меняться – лес поредел, и плавно перешел на небольшой пригорок. После дождя, прошедшего ночью, под жаркими лучами солнца парило, и путники буквально истекали потом, даже Мелодия. К тому же, появились кусачие, мелкие, мошки, достающие сильнее комаров, от которых можно было избавиться (хотя бы на время) только быстрой ходьбой.
После обеденного привала путники миновали пригорок, и начали спускаться с него. Вскоре местность опять стала ровной, лес закончился, и их взорам открылся удивительный вид: чуть впереди река, шумно стекая по почти отвесной скале, образовала водопад; а после ее пенистые воды текли по большим камням уже более спокойно. Мелодия почувствовала восхищение этим зрелищем, обернулась, посмотреть, что испытывают ее спутники…. И удивилась, увидев исходящие от них темно-синие ленты.
- Вот это вид,- выдохнула Владлена,- ради такого стоит пройти не один десяток километров…
Все согласились с ней, и решили подойти поближе, принявшись снимать рюкзаки.
Мелодия, не обремененная поклажей, в минуту добежала до водопада. И тут же ощутила на всем теле, лице множество брызг. От них приятная прохлада разлилась по телу феи, от радости она засмеялась. И, посмотрев вверх, на уступы скалы, решила забраться на нее, и посмотреть, какой вид открывается на вершине водопада. От нетерпения Мелодия забыла о своих спутниках, и, отойдя чуть в сторону, где камни были сухие, начала подъем. Лезть по неровным камням было легко, она быстро продвигалась, и бдительно следила за тем, чтобы камни впереди были сухие.
Наконец, Мелодия преодолела подъем, и, встав на крупный камень, обнаружила, что за водопадом располагается небольшое возвышение, по которому река течет спокойно. По ее берегам растут только низенькие кусты, на небольшом отдалении, а в воде фея, присмотревшись, заметила небольших рыбок.
От восхождения на скалу и увиденной картины фею переполнили эмоции настолько, что она запела, глядя вниз, на водопад, и кажущихся маленькими людей возле него. И видела, как вместе с песней усиливаются потоки энергий – исходящие от людей, от воды, деревьев, яркие, широкие. И заметила, что энергии идут вверх, и вниз, и оттого получается что-то вроде энергетического кокона, с вершиной где-то в облаках. Осознав это, Мелодия перестала петь, и смотрела во все глаза на эту необычайно красивую и удивительную картину.
- То, что ты видишь, и чувствуешь, означает, что ты завершила свой путь,- произнес спокойный голос рядом с ней,- и цель твоя на земле выполнена.
- Викториан!- воскликнула Мелодия радостно, повернувшись к Исследователю гроз,- я так рада твоему приходу! Я чувствовала, что близка к завершению пути.
- Твое чутье тебя не обмануло. Ты узнала и увидела многое, и все это сделало тебя сильнее духом, обогатило твое сознание бесценным опытом.
Фея согласно кивнула, сказав с воодушевлением:
- Мне было интересно ходить по земле. Здесь живет много хороших людей, у которых можно многому научиться. Я бы осталась здесь еще, посмотрела на разные чудеса природы, познакомилась с новыми людьми, встретилась бы со старыми знакомыми…
Викториан, похоже, сразу понял, что Мелодия, прежде всего, говорила о Рамине, и незамедлительно отозвался:
- Путь, который проходит каждая фея на земле, не может быть повторен. Ты не сможешь увидеть вновь тех, с кем была долгое, или недолгое, время.
Фея чуть погрустнела, но улыбнулась, говоря:
- Зато я вернусь в Туманную долину, верно?
Исследователь гроз кивнул.
- Да. Настало время тебе стать феей во всем.
Мелодия замерла на месте, зажмурилась, с замиранием в душе ожидая перемен. Что-то теплое окутало ее, и тут же фея поняла, что ноги больше не касаются земли. Половина веса исчезла, как и все ощущения, свойственные человеку. Открыв глаза, Мелодия осознала, что выглядит снова как в небесной стране, и, воспарив выше в небо, звонко рассмеялась…
- Пора,- коротко сказал Викториан, почти мгновенно воспарив в небо,- этот путь завершен, время начать другой.
Фея радостно улыбнулась в ответ, и помчалась вместе с Исследователем гроз - туда, где не была очень давно…
… Владлена, опустив рюкзак на землю, неторопливо подошла к водопаду поближе, вместе с другими путниками. Они зачарованно смотрели, как разбиваются струи воды о камни и воду, падая с высоты, и заметили, что Мелодии нет рядом, только когда восторг чуть поутих.
- А это не она там?- спросил Гордон, указав на вершину скалы.
Все задрали головы, щурясь на солнце, и увидели небольшую фигурку, вокруг которой развевалось платье. А секунду спустя послышалась дивная песня, и так красиво, радостно, звучала она, что путники застыли на месте от потрясения и восхищения.
- Необычная девочка,- произнесла Владлена,- поет так, словно и не забиралась только что на высокую скалу.
Вскоре песня прервалась, и девочка отступила чуть назад. А еще через пару минут она пропала, а выше в небе промелькнуло что-то едва различимое.
- Она пошла дальше,- сказал Феликс, и остальные путники согласились с этим,- вряд ли мы ее догоним.
Они думали об этом, не зная, что на самом деле Мелодия – фея. Не зная, что она покинула землю, чтобы вернуться вновь в небеса…