Глава вторая
Свою первую встречу с Диной Оксана тоже помнила, удивляясь пируэтам судьбы, обожающей преподносить сюрпризы. Вот пришла послушать автора книжки, женщину, которая растревожила сердце, зацепила ум, разогрела любопытство, – кто же она, какая, если так пишет? Увидела пожилую, но еще красивую даму в модном пончо. С вьющимися короткими волосами – не с жалким пучком на затылке. Порадовалась, что первое впечатление не разочаровало. Писательница выглядела современно, но вела себя скромно, застенчиво улыбаясь с кафедры, пока здоровалась с публикой и раскладывала какие-то бумажки, в которые она так и не заглянула потом.
Оксана видела, как волновалась Дина. Она и сама напряглась – так ей хотелось, чтобы первое впечатление не подвело, и эта славная женщина понравилась всем.
А потом запланированное мероприятие – ради галочки – превратилось в теплую шумную беседу, и в ее сердечной атмосфере был такой заряд восхищения чужим талантом, что Оксана расслабилась, вздохнула с облегчением.
Когда все закончилось, она вдруг испугалась, что больше никогда не увидит Дину Антоновну. Оксана пробилась к кафедре, плотно окруженной читателями, подождала, пока писательница продаст приготовленные книги с автографом, и спросила:
– Можно вас проводить домой? Хотя бы до остановки троллейбуса?
– Пожалуйста, – пожала плечом Дина.
Оксана проводила до самого дома, пешком – троллейбусы стояли длинной колонной. Пока шли, говорили о разной ерунде, да так живо, словно ради этой болтовни и встретились. Но обе понимали: все это от волнения и значения не имеет. Главное – они больше не расстанутся.
– С мужчинами так не бывает, – сказала однажды Дина, оглядываясь на прошлое трехлетней давности. – Все дело в звериной чуйке: мой человек – не мой.
С тех пор в жизни Оксаны словно появился новый смысл. Приятелей у нее было много, но никем она так не дорожила, как Диной. Разницу в возрасте не ощущала. В новой подруге не было занудства и желания поучать, каким страдают умудренные жизнью старики. О своих успехах в писательстве Дина не говорила вообще, словно их и не было.
За последние три года, самые драматические в жизни Дины, Оксана стала для нее вроде любимой сестрички, от которой не было секретов. Во всех семейных бедах она играла роль психотерапевта.
Когда у Олега случился инфаркт, все держалось на крепких нервах подруги. Паниковали все: дети, внуки, сама Дина, пока муж лежал в реанимации. И если бы не Оксана, она бы просто свихнулась от страха за него.
... Память возвращала Дину в то страшное время с постоянством, каким маются шизофреники, но этой жуткой хворью она, слава Богу, не страдала. У нее хватало других болезней, загнавших мужа в очередной инфаркт – самый обширный. Так казалось Дине.
– Да он просто неправильно питался, – утешала ее Оксана. – Сама
говоришь: любил жирненькое, копченое, всякие колбаски! Поверь мне как врачу: инфаркт только в кино случается на почве стресса. А в жизни у него на первом месте стоит холестерин, который забивает сосуды напрочь. Так что хватит посыпать голову пеплом. Вон ты перенесла две онкологических операции, а инфаркт тебя миновал.
У Олега это был третий по счету. Врачи говорили, что он побил рекорд: никто так долго не лежал в реанимации. Почти три недели! И это в семьдесят лет с приличным хвостиком. Обычно стариков либо спасали в первые сутки, либо выносили, накрыв простынкой.
Вся семья была на ногах. Любимый папа и дедушка не болел, а умирал. Приехали даже внуки с разных концов Украины. Под реанимацией все время кто-то из родных дежурил – то в надежде на чудо, то в страхе, что выйдет врач и скажет со скорбным лицом, как в фильмах:
– Нам очень жаль, но…
Пока никто не выходил, и всех пускали к больному – попрощаться. К другим в реанимацию не пускали, а к нему – пожалуйста, только говорите потише и не сидите долго…
И она, Дина, сидела, смотрела на бледное, до желтизны, лицо мужа и спрашивала, не в силах скрыть тревогу:
– Ну, как ты? Лучше уже? Что принести?
А хотелось упасть на его постель и расплакаться. Узнать в этом жалком теле, почему-то покрытом синяками, Олега?! Да он жаловаться не умел, все время либо шутил, либо насмешничал! А сейчас отвечал еле слышно, зато дышал громко, потому что на несколько минут снимали кислородную маску – пообщаться.
В тот миг Дина готова была простить мужу все, что их разъединяло – в привычках, характерах, привязанностях и антипатиях. Все это забылось, оставив в сознании и сердце только любовь, которая держала ее больше века рядом с этим неуютным человеком.
И жаловаться было не на что: врач звонила Дине каждое утро – сообщала о состоянии мужа, стараясь не пугать. И никаких взяток они не давали, потому что не было обычных намеков на «благодарность», к чему Дина привыкла в онкологии.
Она только месяц назад выписалась оттуда – безгрудая, как девочка, слабая, измученная перевязками. В больницу ее возил сын, как и сейчас, отпрашиваясь с работы, возит к своему отцу…
А потом этот звонок в шесть утра, и голос врача, почему-то без всяких эмоций:
– Дина Антоновна, ваш сын может приехать? Желательно быстро?
– Он умер?! – завопила Дина.
Хорошо, что младший сын, Артем, ночевал у нее. Он выхватил телефонную трубку и молча слушал, пока она пожирала глазами лицо сына.
– Мама, все в порядке, мы папу спасем. Нужно поставить стент, и как можно скорее.
И все завертелось вокруг одного, где найти деньги – целых пятьдесят семь тысяч гривен, да чтобы быстро успеть все оформить.
Засуетились внуки, их друзья, дальние родственники. Собирали с миру по нитке. Деньги достали, стент поставили, Олега спасли.
И теперь Дина прислушивалась к дыханию мужа, тревожилась, когда Олег потирал грудь с левой стороны или просто быстро уставал от любого физического напряжения. И ломала голову, чем кормить мужа, если нельзя ничего жирного, соленого, копченого, жареного, что так любил он до болезни…
Продолжение http://www.proza.ru/2018/02/05/1138