Жизнью, страстью, единственным увлечением и даже делом
была для Данилы музыка. В девять лет Даня принялся терзать
старую гитару родителей. В 13 лет ему купили аккордеон,
а год назад хороший стерео-бобинник с колонками. Вот тогда-то
Дане и пришла в голову идея, купить хорошую гитару и начать
сочинять музыку самому, а если получится - собрать свою группу.
Лучший друг Данилы Сергей Антонов был ему лучшим другом
всегда и, если бы не Ас, как звал его Данила, ему, Дане, воз-
можно, было бы совсем худо. Даня относился к нему, как к брату,
даже больше, чем брату, в общем, это была самая настоящая
дружба двух гордых, независимых мальчишек-романтиков.
Даня сочинял стихи и любил играть на своей раздолбаной ро-
дительской гитаре песни Битлов, Цоя, Гребенщикова. А еще
больше он любил к словам тупых советских песен приделать какую-
нибудь отвязную мелодию из Битлов или, например, Аукцыона, а так-
же наоборот - положить тексты Гаркуши или Цоя на музыку "ве-
ликих советских композиторов", получалось еще прикольнее.
Ас окончил семилетку по классу скрипки и иногда подыгрывал
Дане. Играл он на скрипке даже слишком хорошо для семилетки, за что и получил
прозвище – Ас.
После того, как расстроенные друзья молча опустошили холо-
дильник, в котором было всего полторы рыбных консервы и недоеденный кусок старого сыра, им захотелось поговорить.
Даня:
- Что он тебе сказал, когда меня выгнал?
- Сказал, что я ублюдок.
- Н-да, ничего нового... – прикололся Даня.
- Пошел ты, - зевнул Ас.
- Ну что, пошли, закатим концерт по заявкам трудящихся?
- Давай. Сегодня суббота, все по домам сидят. А мы им из репер-
туара Славика Добрынина или Лещенки Льва...
- Пошли.
В зале у Дани была устроена "студия", благо, что хозяева
не успели обзавестись солидной стенкой и мягким уголком. Старый
шкаф и нескладывающийся диван Даня перетащил в свою комнату,
осталось одно фальшивое бабушкино пианино, с незапамятных времен стоявшее
возле двери на балкон. В углу стояла гитара, на пианино лежал аккордеон.
Даня сыграл что-то вроде гаммы на "клавесине», так "звали" бабушкино пианино,
потом взял аккордеон:
- Давай "синий туман".
Ас взял скрипку, также хранившуюся у Дани. Сбацали. Даня пел, стараясь подражать тембром голоса оригиналу. Закончили, настроение сразу поднялось, неприятности замазались.
- Класс! - вдохновенно произнес Даня.
- Ну а теперь сыграем музыку, - сказал Ас.
- Людей мало.
Пауза.
Ас:
- Слушай, а может Нику позвонить? Что с ним вообще? Я его век не
видел, а когда видел, он обещал вены себе вскрыть.
Даня:
- И он выполнил обещание...
- ?!!!
- Спасли идиота. Да, надо позвонить, а то, небось, опять собирается, "забытый всеми".
Засели за телефон. Ник оказался дома, у него был Витя. Ник жил в
другом районе. Через полчаса они приехали.
За это время была исполнена оратория Лещенки про соловья и
баллада Ильи Муромова "яблоки на снегу".
Звонок в дверь. Даня пошел открывать, Ас поплелся следом.
В дверь впихнулись: сначала - громоздкий черный футляр от саксофона,
потом Витя, весь мокрый от дождя, а за ним Ник с бубном и там-тамом
в сумке.
В прихожей сразу стало тесно и весело.
Витя:
- З д о р о в о , школьники! Как успеваемость"?
- Здорово, хобзайцам! Как жизнь трудовая?
- Здорово вы здесь пиликали. Мы на площадке вашего соседа встре-
тили, - нравится! - общий смех. Говорил В и т я, Ник был тихий и
грустный.
Немного о нем. Ник, К о л я Ковалевский, в свои 17 лет (он пошел поздно в школу) был глубоко несчастным человеком. Он презирал школу, учебу и хотел после восьмого класса уйти в хобзу киномехаников, но родители его чересчур крепко любили и, ужаснувшись за своего беспомощного ребенка, запретили ему даже думать об этом. Ник и
на самом деле вырос беспомощным человеком, но в том была не его
вина. А за время учебы в 9-м классе он стал еще и совершенно
равнодушным ко всему, безрадостным существом, забросил даже свое
единственное увлечение – театр, стал плохо у ч и т ь с я (раньше он учил
ся х о р о ш о ) .
За что стал регулярно, подло и жестоко терзаем свои-
ми родителями, и в довершение всего не сошелся с новым классом.
Будучи человеком впечатлительным, тонким и легко ранимым,
Ник не смог перенести всего этого кошмара и резал себе вены два
раза. Оба раза его спасали, но родители все равно слишком силь-
но любили своего единственного сына и не делали ему никаких побла-
жек.
Как-то раз совершенно случайно он у з н а л , что в городе есть
кафе, где собираются наркоманы и пошел туда. Приняли его там
быстро и радушно и для начала научили курить травку. Если бы не
Даня, Ник стал бы "хорошим" наркоманом и погиб. Но вот однажды, когда
ему впервые на хате вогнали в вену хорошую дозу, и все гурьбой
направились в кафе " П и н г в и н ", Нику по д о р о г е стало плохо, он
упал, а невменяемые дружки, махнув рукой, поплыли дальше.
Нику повезло. На него наткнулся Даня , стал спрашивать, что с ним,
где он живет и, не получив ни одного о т в е т а , притащил его к се-
бе домой. Всю ночь Ника рвало и дергало от судорог. Даня ужас-
но устал, намучавшись с ним.
Когда Нику стало лучше, он все рассказал Дане. Данила его понял и они стали друзьями. Коля был первым, кого нашел для группы Даня, тогда-то в его голову и
пришла мысль о группе. А Коля, впрочем, от травки так и не отучился.
Ник:
- Вы мне позвонили очень кстати, я как раз собирался лечь спать,
но ко мне приперся этот урод похвастаться своей д у д к о й . . .
Витя:
- Прихожу, а он уже"заправился" и лежит на диване под свою "ке-
росинку" (старый м а г), балдеет. И как это ему удается - на гла-
зах у своих предков оставаться незамеченным. А ? ! Доход?
- Не знаю, - тихо сказал Ник. У него было неважное настроение
несмотря даже на травку. Ему хотелось поскорее начать. Вчера
вечером он поругался с родителями, а сегодня в школе получил три
по химии и не сказал об этом маме с папой. В общем, не было ни-
какого настроения, которого, впрочем, не бело уже давно.
- Я не понимаю! - возмущался Витя, - как можно курить траву,
уже целый год и не вызвать у родителей даже подозрений. Вот мне бы таких! Полнейшая свобода! Если бы вы знали, сколько сил я трачу напрасно на борьбу с ними!
У Вити был громкий голос. Витя был неистощимым оптимистом.
Он учился в техникуме на видеоинженера, уже неплохо зарабатывал
и увлекался джазом. Молчавший все это время Данила, вдруг сказал
Нику:
- Хочешь, я дам тебе один ха-ароший совет, по-моему, в нем много
правды. Плюнь ты на всех!
В этом мире никто никому не нужен по-настоящему.
Живи для себя и для н а с , мы живем для тебя.
Самое верное в этой жизни - дружба л музыка.
Все это было сказано тихо, но произвело впечатление.
Минуту все стояли молча. Даня ушел в зал. Немного погодя зашли
туда и остальные.
Витя начал выдувать гамму на своем крутом саксе.
Даня уселся за «клавесин», Ас прошелся по скрипке,
Ник ударил в бубен и маленький там-тамчик.
Страшным голосом Даня объявил:
МОЧАЛКИН БЛЮЗ !
Потом сыграли "старика Козлодоева", потом - "2-12-85-06", а
потом -"под небом". Без пауз.
Наконец сделали паузу. В комнате стало невыносимо душно.
Ник, седевший ближе всех к окну, встал, чтобы открыть балкон
и внезапно упал. Он потерял сознание.
Когда Ник очнулся, он лежал на диване, над ним склонился
Даня.
- Что это со мной? - слабо осведомился Ник. К нему тот час же
подошли остальные, тихонько сидевшие на кровати.
- Ну ты, д о х о д , и напугал нас. А часто это с тобой бывает? -
как всегда за всех спросил Витек.
- Не знаю . . .
- Ну так что ж ты?.. «не знаю»… - досадовал Витек.
- Да ладно т е б е, - вмешался Даня.
- Д а, ребята, уже п о з д н о , пошли, - вспомнил Ас.
- Ну ты тут давай, не раскисай, кури поменьше, да и вообще пере-
ходи на простые, - посоветовал Витек.
***
Был час ночи. Ник лежал белый.
Даня:
- Ну ч т о, братец, плохи твои дела, ты, может, опять колоться стал?
Молчание, потом т и х о :
- Д а нет… Принеси мне пачку в правом к а р м а н е . С и л ь н о п л о х о . . .
- И где ты их б е р е ш ь ? . . И за что?..
- Есть один добрый человек.
Даня, из прихожей:
- А с чего это он такой добрый?
- Не знаю.
- Н а, держи, дурак т ы . …
Ник закуривает, затягивается, еще р а з , облегченно вздыхает
и говорит бесцветно:
- Пошел т ы . . .
Даня:
- Да ладно. Давай спать.
- Давай.
Огонек еще долго м е р ц ает в темной комнате.
Утро. Вернее, 11 часов. Даня открыл глаза. Ника на диване
не было, Даня встал, пошел на кухню, там его тоже не было. Он
зашел в зал. Ник стоял на балконе.
- Привет, ты что тут делаешь?
- Курить хочется, нечего.
- Вчера же целая пачка была.
- Вчера была, сегодня нету.
- Холодно как. Ты давно встал?
- Давно.
- Ладно, кончай зубами стучать, пошли чай пить.
Даня обнял Ника за плечи, (Ник весь колотился в судорогах) и по-
тащил его в комнату.
- Пусти! Не хочу я есть! Меня тошнит от еды! Пошли со мной к лы~
сому» я попрошу еще.
- Далеко?
- Нет, на проспекте, есть одно место.
- Ничего себе - близко! Ну ладно, посмотрим на твоего папика.
***
Быстро оделись и вышли на улицу. Ник шел впереди.
Всю дорогу Ник молчал. Даня не лез. До вокзала доехали на
троллейбусе. Проспект. 10 минут ходьбы
по грязным дворам за помпезными фасадами, выходящими на проспект.
Остановились у пятиэтажного облезлого дома. Зашли в подъезд, спус-
тились в подвал. Ник постучал в обшитую железом дверь. Открыл
заросший до глаз черной шерстью маленький костлявый человек, не
сказав ни слова, развернулся и пошел куда-то, Ник за ним. Еще
одна, уже «кожаная» дверь, маленькая комната с облезлыми обоя-
ми на стенах, полуразвалившимся диваном и еще одной дверью. Че-
ловек ушел за дверь, Ник за ним не пошел, а рухнул на диван. Он
очень устал. Даня стал рядом у стены, ему было противно, но интересно. Через
три минуты из двери вышел толстый, лысый человек, одетый в фир-
му с ног до головы.
- Коленька, очень рад, и вам, молодой человек, - заулыбался од-
ними своими толстыми губами лысый.
Ник сразу же вскочил. Дане показалось, что Ник, как тузик, сей-
час заюлит перед лысым.
- Коленька, понимаешь какое дело, ты ведь, наверно, помнишь, о
чем мы с тобой договаривались месяц назад.
От этих слов с лица Ника сползла заискивающая улыбка:
- Я только три штучки, - с дрожью в голосе выговорил Ник.
- Ну, дорогой мой, у меня здесь не богадельня. За все это время
ты отдал мне только 7 0 р . , когда всего ты должен м н е , дорогой,
целых 1 8 0 , - все это было сказано очень ласково, с неизменной
улыбкой на губах,
- Я вам отдам, когда, найду, дайте мне хоть одну!
Дане опять показалось, что Ник сейчас заплачет, как ребенок.
Даня не выдержал:
- Пошли, Ник! Пошли скорей отсюда.!' - он схватил Ника за руку и
потащил к выходу. Лысый удивленно уставился им вслед. Постояв
так с минуту, выругался матом и сказал:
- Всё равно приползете, ублюдки, - и ушел восвояси.
Продолжение следует
http://proza.ru/2018/02/13/66