Существует множество книг, подробно рассказывающих о военном искусстве различных племен североамериканских индейцев. Но практически нет цельных исследований, освещающих разведывательные практики индейцев. Чтобы подготовить системную работу по данной теме необходимо перевернуть гору стороннего материала, чтобы, в «куче мусора» как говориться, найти изюминку.
Искусство разведки индейцев Северной Америки есть плод искусства как военного, так и политического. Политического потому, что разведка являлась для многих выдающихся вождей тайным инструментом внешней и внутренней политики. Военного – в силу того, что разведывательные практики североамериканских индейцев в классическом рассмотрении понятия «разведка» целиком и полностью привязывались к военному времени, то есть периоду ведения тем или иным племенем военных действий с целью достижения превосходства и победы над противником.
В многочисленных исследованиях по индеанистике разведка индейцев в качестве самостоятельного объекта и предмета изучения и анализа, как правило, не фигурировала, а рассматривалась в совокупности с другими взаимосвязанными проблемами и концепциями, преимущественно военного характера. В этой связи можно констатировать, что сражения индейцев Северной Америки, подробно изучены и неоднократно описаны в литературе различными авторами. Но, к сожалению, мало кто из исследователей пытался достаточно глубоко охватить научным взглядом механизм межплеменных войн и одну из таких скрытых составляющих этих войн как разведка, то есть практику сбора индейцами информации о противнике.
От классического, современного понимания разведки, разведывательную практику североамериканских индейцев отличает то, что она преимущественно считалась следопытской и сводилась к обеспечению военных походов, рейдов и набегов, и лишь только в период ведения войн, в отдельных случаях, о разведке индейцев можно было говорить как о шпионаже – деятельности по добыванию информации агентурным путем.
Знание территории занимаемой противником (враждебным племенем) для американских индейцев являлось сутью их разведывательной доктрины.
Объектами разведывательных устремлений для индейцев, или, если можно так выразиться «объектами шпионажа» являлось все то, что находилось на территории противника, и все то, чем он располагал. Это, конечно же, территория, на которой находился противник, сами люди на ней проживающие, социальные процессы, происходящие у них, одним словом то, что в классике обозначается понятием «оперативная обстановка».
Условно индейских шпионов (агентов) можно подразделить на несколько категорий, в зависимости от выполняемых ими задач и социального статуса.
– Шпионы из числа людей враждебного лагеря (племени), которые находились или проживали на территории врага и в соответствие с мотивацией (коростная или иная заинтересованность) соглашались поставлять своему врагу необходимые сведения.
Вождь племени оттава Понтиак, обсуждая со своими единомышленниками стратегию ведения войны против белых колонизаторов, пояснял по этому поводу: «Когда люди нашего противника не получают от него почестей и наград, чувство долга у них весьма слабое. Если мы обласкаем их своими милостями, то они поведают нам о слабых и сильных местах нашего противника. Ничтожных можно задаривать, других польстить тем, что они те самые и лучшие из лучших, с кем мы хотели бы иметь дело. Белый человек жаден, эгоистичен и честолюбив, а это все есть почва, на которой мы должны обретать себе союзников».
Для того чтобы определить стратегию и тактику борьбы с враждебным племенем (в эпоху колонизации с поселенцами и американской армией) для индейцев было крайне важным владеть полнотой информации о нем.
Легендарный вождь шауни Текумсе некогда говорил: «Если мы хотим вести успешную войну с американскими солдатами, то нам совершенно необходимо узнать, кто из наших врагов находиться у них на службе, насколько умны они, насколько искусны в бою, и, что можно ожидать от них. Тогда взвесив все их сильные и слабые стороны, мы должны действовать сообразно с этим против них».
Однако для такого уникального индейского лидера как Текумсе необходимость в изучении противника определялась не только стремлением эффективно действовать против него, но и стремлением организации в его среде типичной шпионской работы. А шпион, по мнению Текумсе, мог работать только тогда, «когда знал, с кем он имел дело».
Известно, что Текумсе, да и многие другие выдающиеся вожди североамериканских индейцев не брезговали вербовками агентов из среды противника. При этом вожди: Текумсе (шауни), Понтиак (оттава) (Кочиз (апачи), Мангас Коларадос (апачи), Викторио (апачи), Метакомет (он же Король Филипп, вампаноаг), Логан (минго), Красное Облако (оглала сиу) и ряд других, для вербовки использовали методы подкупа и так называемого проявления особого внимания к человеку, которого рассматривали в качестве потенциального источника информации.
Исходя из этого можно выделить следующую категорию шпионов.
– Лица, состоящие на службе у противника.
Многие индейские вожди в период ведения войн за независимость, весьма эффективно использовали эту категорию осведомителей. Мотивация формирования агентурных отношений в этой связи выглядела достаточно своеобразно.
«Человек по имени Зулоага, нам может быть полезен, – говорил лидер апачей-чихине Викторио. – Он живет в Каролитосе (Мексика) и у него есть много пороха. Зулоага дружит с апачи, даже тогда, когда мексиканское правительство воюет с ними. В обмен на порох мы дадим ему желтых камней (золото – И.К.)».
Вождь минго Логан, например, предлагал потенциального кандидата в соглядатаи «окружать заботливостью и пускать в ход все красноречие и иные ухищрения, проявить к нему самую глубокую любовь и уважение, после чего одарить его множеством бобровых шкур, а если не подействует, пригрозить ему расправой».
Вождь племени могаук Джозеф Брант (Тайенданеге) офицер английской армии, отличившийся во время Войны за независимость американских колоний, встречался с известнейшими людьми своего времени, включая короля Георга III и Джорджа Вашингтона, весьма многому научился у белых в плане понимания необходимости проведения разведки в среде противника. Мотивацию вербовки из среды лиц состоявших на службе противника он рассматривал так: «У наших врагов есть умные люди, которые состояли на службе, но потерявшие должность. Так же есть люди, провинившиеся в чем-либо и подвергшиеся за это наказаниям. Есть любимцы губернатора и генералов, жадные до богатства. Есть люди, поставленные на низшие должности. Есть люди, не выполнившие возложенных на них поручений, поэтому отвергнутые. Есть люди, стремящиеся приобрести более широкое поле для приложения своих способностей, пользуясь несчастьем других. Есть люди, склонные к хитрости и обману, двоедушные. Вот с таким людьми надлежит нам тайно вступить в шпионские сношения, щедро одарить их, привязать их к себе и через них узнавать о положении в их лагере, разведывать о планах против себя, а также заставлять их сеять рознь между их офицерами, солдатами и генералами».
Известно, что лидеры народа апачи Кочиз и Мангас Коларадос наряду с подкупом «нужных людей» профилировали «обращение» разведчиков противника «в свою пользу», то есть, говоря современным языком перевербовывали их. «Мои лазутчики в Ханосе (северная Мексика) прельстились красивыми мексиканками, и их совесть отучнела, и от них мне нет никакой пользы теперь. Думаю гораздо лучше иметь дело с мексиканскими лазутчиками, коих мы ловим в горах. За то, что я сохраню их паршивые жизни, они будут долго служить мне», – говорил Мангас.
Не желая рисковать своими людьми, Кочиз, весьма часто отказывался от засылки лазутчиков в стан противника. Он полагал, что мексиканцы, а позднее и американцы, к любому приходящему к ним индейцу апачи с мирными намерениями, и под благовидным предлогом, все равно относятся настороженно, и при малейшем подозрении могут подвергнуть лазутчика пыткам, которые часто ломают волю даже самых крепких и стойких воинов. Поэтому, по словам исследователя Эдвина Суини, изучавшего эпоху Кочиза последний, в этой связи, как-то говорил своему другу Томасу Джефордсу: «Часто случается, что лазутчик раскрывает истину и приносит своим только вред. Даже твердый и стойкий человек, и тот, если у него не хватает ума, подвергаясь изо дня в день всевозможным допытываниям противника, в конце концов, проговаривается. Тем более, я не могу постоянно рисковать женами и детьми своих капитанов (младшие вожди апачи по отношению к общему признанному племенному лидеру – И.К.) было бы лучше под страхом смерти убеждать служить нам белых племенников и перебежчиков» (апачи для ведения визуальной разведки в стане противника использовали женщин и детей – И.К.).
Поэтому индейские вожди использовали такую категорию шпионов как «двойники».
– «Двойник» – это шпион засланный противником и искусно перевербованный им для выполнения своих разведывательных задач. Одним словом это неприятельский шпион, обращенный против самого неприятеля.
Один из вождей чероки по имени Тянущий Каноэ, снискавший себе прозвище «Дракон» в период Американской революции 1775 – 1783 гг. сражался на стороне англичан. Это черокский лидер, как говорили, был завербован англичанами на корыстной основе и к тому же быстро усвоим хитрости английской дипломатии, стал искусным вербовщиком агентов, которых засылали американские патриоты к нему в стан. «До того как у меня появиться вражеский лазутчик, для того, чтобы следить за мной – рассказывал Тянущий Каноэ, – я должен знать о нем заранее, для того чтобы выбрать средство чем его подкупить, и предложить ему выполнять мои поручения. Конечно, я могу притвориться, показать, что не подозреваю его, дать ему не совсем правдивые сведения и отпустить его. Но было бы гораздо лучше, подкупить его и, таким образом, принудить выполнять мои поручения».
В истории индейских войн описаны случаи когда, вожди целенаправленно посылали своих людей в стан противника. Задача таких агентов заключалась во введении противника в заблуждение, предоставлении ему в качестве приманки ложных сведений, или как сегодня говорят – дезинформации. Естественно если ложь обнаруживалась, то разоблаченный агент предавался смерти. Такую категорию индейских шпионов условно можно назвать «внедряемые».
– Внедряемый – это лицо, которое направляется к противнику с целью передачи ему дезинформации, и для того, чтобы принудить его к совершению определенных действий, которые нанесли бы ему ущерб. Кроме этого внедряемые направлялись к противнику с целью втереться в доверие к нему, и посредством этого, вести наблюдение за ним, передавая сведения своей стороне.
В период войны индейцев лакота, шайеннов и арапахо с армией США, вошедшей в историю под названием «Война Красного Облака», у индейских лидеров практически во всех военных фортах в районе реки Паудер работали осведомители, которые поставляли повстанческим отрядам Красного Облака информацию о передвижениях и намерениях американских войск. Этими осведомителями, как правило, были индейские женщины, находившиеся замужем за белыми торговцами и трапперами. Также в стан противника Красное Облако направлял агентов из числа людей своего племени, которые эмитировали из себя перебежчиков. Достигая форта, перебежчик убеждал командование в том, что он по какой-либо причине подвергся гонениям со стороны повстанцев, попав якобы немилость к Красному Облаку, и дабы не быть убитому, решил бежать. Если вариант срабатывал, то перебежчик щедро одаривал военных «ценной информацией» о повстанцах.
Известен один из таких агентов Красного Облака, воин по имени Молодой Лось, который «окапался» в форту Ларами, втерся в доверие к военным, и заслужил их особое доверие. Молодой Лось служил в форту проводником. Он водил солдат по следу повстанцев и всегда, когда приводил их к месту дислокации враждебных, то оказывалось, что последних и след простыл. Военные долго не могли заподозрить, что Молодой Лось своевременно упреждал Красное Облако о движении карательной экспедиции. Передачу информации Красному Облаку, Молодой Лось осуществлял посредством созданного им «агентурного звена» (современное, профессиональное выражение – И.К.) из числа индейских женщин и детей – членов семей трапперов и белых скаутов.
Получив заслуживавшую внимания информацию, Молодой Лось, передавал ее одной из индейских женщин, та в свою очередь, используя свой статус, будь-то помощница мужа в торговых делах или стряпуха, которой необходимо было выйти за пределы форта для того, чтобы насобирать специй и кореньев, покидала форт с кем-либо из своих детей подростков. Пока мать собирала коренья, ее сын-подросток мчался в обусловленное место, и оставлял знак на местности – закамуфлированное сообщение, в котором содержалась информация понятная только Красному Облаку. Ежедневно к обусловленному месту, где агенты Молодого Лося оставляли сообщения в виде предметов или знаков, прибывали связники вождя, которые «читали» сообщение или забирали предмет в виде сообщения для передачи его вождю.
Весьма важным и своевременным считается сообщение Молодого Лося, переданное им Красному Облаку весной 1867 года. Это сообщение касалось набора в армию США скаутов из числа враждебных сиу индейцев племени пауни, которых американцы решили использовать в борьбе против непокорных сиу шайеннов и арапахо. Пауни представляли для Красного Облака серьезного противника, а умение их разведчиков обнаруживать врага по следам, вызывало у повстанцев не завидный душевный трепет и беспокойство.
Перед подписанием договора о мире, между враждебными индейцами Красного Облака с правительством США в форту Ларами, осенью 1868 года, Молодой Лось свернул свою шпионскую деятельность и бесследно исчез. Поговаривали, что его изобличили разведчики пауни, первыми заподозрившие в нем «крота». Также, по некоторым слухам, Модой Лось в последствие примкнул и сражался против американцев в рядах повстанцев под предводительством вождя Бешеного Коня. Более о нем ничего неизвестно.
Вся предыстория так называемой «Войны Короля Филиппа», то есть индейцев вампаноаг против колониальной администрации Новой Англии 1675 – 1676 гг., указывает на то, что вождь индейцев Метакомет (Король Филипп) тщательно готовился к началу военных действий. Он искал союзников, и в этой связи активно использовал не только дипломатию, но и институт соглядатаев. С помощью шпионов-лазутчиков, которых он направлял в стан противника за необходимыми сведениями, а также с помощью тех агентов, которых он вербовал из среды противника, Метакомет наладил не только покупку оружия у плимутских контрабандистов, но и сбор качественной информации о численности войск противника, их дислокации, и намерениях штаба.
Данную категорию шпионов составляли лица, которые направлялись в неприятельский тыл, для сбора сведений, поэтому условно назовем их «информационщики» или агенты-информаторы.
– Информационщик – это лицо, которое направлено в стан противника для сбора интересующей его сторону информации. Задача информационщика, заключается не только в том, чтобы добыть нужные сведения о противнике, но также и в том, чтобы, не расшифровав себя, благополучно возвратиться с этими сведениями к своим.
Посредством вербовки шпионов из среды противника вождь Метакомет в период ведения войны, успешно узнавал о его планах, что позволяло ему на протяжении некоторого времени сохранять фактор мобильности и осуществлять внезапные нападения на позиции неприятельских сил. «Узнай, – говорил Метакомет своему агенту, – кто из жителей Род-Айленда падок до даров. Дай тому столько сколько попросит. Через него ты будешь знать все и сможешь заранее оповестить нас».
В своем окружении Метакомет также наладил контрразведывательную работу. С помощью внутренней агентуры ему удалось выявить предателя из числа людей приставленных к нему союзным вождем племени нарагансетов. Но предатель успел убежать и сообщить губернатору Плимута Джосайи Уинслоу о намерениях Метакомета, за что совсем скоро поплатился. Метакомет организовал убийство предателя в стане врага, использовав для достижения этой цели трех своих «тайных агентов» – наемных убийц, пробравшихся в Плимут и совершивших акцию возмездия. Власти колонии, конечно же, арестовали убийц и прилюдно казнили их как лазутчиков Метакомета.
После того, в ходе переговоров заместителя губернатора Итона с Метакометом, индейцам дано было понять, что если они начнут войну, то проиграют ее. Вождь вампаноагов выводы сделал и через несколько дней направил послание своему агенту в Свонти с рекомендацией сворачивать деятельность и покинуть это место.
Известны случаи, когда вожди индейцев в целях недопущения развития ситуации не в интересах благополучия племени, или всего народа в целом, шли на компромиссы со своей совестью, и вынуждены были организовывать агентурную работу друг против друга. Так, например, в литературе описаны события, когда ряд вождей Конфедерации лакота Пятнистый Хвост, Красное Облако, Американский Конь и другие, не могли убедить одного из легендарных вождей оглала Бешеного Коня сложить оружие и заставить его, ради благополучия всего племени, перестать сопротивляться американцам. Среди окружения Бешеного Коня указанные вожди стали подыскивать людей, к которым строптивый лидер оглала прислушивался бы. Такого рода агенты влияния по расчетам указанных вождей, должны были совершенно естественным образом склонить Бешеного Коня сдаться и прибыть в форт Робинсон.
– Агенты влияния – это лица, которые целенаправленно распространяют какую-либо идею среди тех людей, на которых направленно данное воздействие.
В случае с Бешеным Конем такие люди были найдены. Ими являлись одна из возлюбленных бешеного Коня, его вторая жена-метиска Нелли Ларраби, и его близкий друг, один из военных лидеров оглала Шунка Блока (Пес). То, что эти люди сыграли основную роль по склонению Бешеного Коня к сдаче в плен, сомнений нет. Но вопрос в том, делали ли они это по совести, исходя из личных убеждений, или все же играли роль, отведенную им Красным Облакам и Пятнистым Хвостом.
Нелли (Элен) Ларраби была дочерью охотника Джона Ларраби по прозвищу Долговязый Джон, и женщины индейского происхождения.
У Джона Ларраби, как известно, было две жены индианки и девять детей от них.
Врач форта Робинсон Валентайн Макгиликади вспоминал: «Нелли была особенной девушкой без комплексов, весьма привлекательной внешности, и потрясающе притягательного взгляда». Но помимо положительных черт, характером она отличалась весьма скверным. «Она была взбалмошной, луковой чертовкой. Понятия, стыда, скромности, учтивости, к ней абсолютно не относилось», – отмечал следопыт Фрэнк Груард. Но, тем не менее, Бешеный Конь увлекся ею не на шутку. При каких обстоятельствах они познакомились неизвестно, но вскоре Нелли стала вхожа в типи вождя. Молва утверждала, что она так быстро овладела сердцем Бешеного Коня, что последний даже опомниться не успел. Первая жена Бешеного Коня женщина по имени Черная Шаль, на то время была больна туберкулезом и поэтому сильно не возражала против кандидатуры Нелли Ларраби. Черная Шаль говорила, что Нелли возможно «воскресит боевой дух ее мужа». Друзья и сторонники Бешеного Коня были против кандидатуры Нелли, и уговаривали его прогнать ее. Некоторые даже прямо указывали своему лидеру, что эта девушка подослана белыми, в частности Кларком Белой Шляпой – офицером американской кавалерии.
Действительно Уильям Кларк, неоднократно добивавшийся встречи с Бешеным Конем, несколько раз намекал вождям лакота, стоявшими в оппозиции к военному лидеру оглала о том, чтобы они обратили его взоры на молодую женщину Нелли Ларраби, которая испытывает «искренние чувства» по отношению к нему. Характерно то, что данное мнение Кларка совпадало с мнением завистников Бешеного Коня из числа вышеуказанных вождей лакота.
Сегодня трудно точно сказать какова была роль Нелли в деле Бешеного Коня. Некоторые полагали, что в ее задачу как агента влияния входило наблюдение за психологическим состоянием вождя. В зависимости от душевного настроя возлюбленного, она должна была постараться убедить его окончательно примириться с американцами на их условиях, и засвидетельствовать свое примирение визитом в Вашингтон для встречи с Белым Отцом (президентом США – И.К). Другие же, напрочь отрицали версию, что Нелли действовала по наущению белых и вождей завистников, ссылаясь якобы на ее слова, когда она прилюдно отговаривала Бешеного Коня ехать в Вашингтон, по причине того, что его там «арестую и посадят в тюрьму».
То, что Бешеный Конь всячески сопротивлялся давлению американцев, уговаривавших его нанести визит в Вашингтон в составе делегации из четырех вождей лакота, факт неоспоримый. «Какой Белый Отец! – восклицал он. – Я не знаю и не хочу знать никакого Белого Отца. У меня один отец и вы все его знаете»!
Более того, Бешеный Конь знал, что подобным образом американцы уже однажды обманули вождей кайова и шайеннов, которые сложили оружие после войны за спасение бизонов развернувшейся на Равнинах в 1875 году. После этих событий самые ретивые и активные участники индейского мятежа были отправлены в заключение в форт Марион во Флориду, и, разумеется, лакотам об этом было известно. Опасения лидера враждебных оглала подтвердились позже. Когда после гибели Бешеного Коня, генерал Джордж Круг лично признался, что намеревался взять Бешеного Коня под стражу. Стоит отметить, что вождя об этом предупреждала и его агентура, состоявшая в общинах Красного Облака, и Пятнистого Хвоста.
Что касается Шунка Блока (Пса), то, по мнению исследователей, вожди лакота могли использовать его «втемную», то есть действовать через него, не раскрывая последнему истинных своих намерений, на что указывают слова самого Шунка Блока сказанные им позднее: «В Год-Когда-Мы-Воевали-Против-Белых-Людей (1876 г. – И.К.) моя община присоединилась к группе Ташунка Витко (Бешеный Конь – И.К.). Зимой, после войны Пятнистый Хвост отправился на север и убедил Ташунка Витко вернуться в агентство сразу по весне. Когда мы поехали туда, я считал, что мы едем лишь для того, чтобы посмотреть, выдадут ли нам предписанные резервационным индейцам пайки, а не для того, чтобы сложить оружие.
Я думал, что нам разрешат вернуться в наши края. Но едва мы приблизились к форту Робинсон, я понял, что мы ехали сдаваться. Пятнистый Хвост устроил нам западню. Позже я слышал, что он рассказывал разные недружелюбные вещи о Ташунка Витко, которые были полны лжи. Пятнистый Хвост и другие тоже уговаривали Ташунка Витко отправиться в Вашингтон, чтобы говорить с президентом. Вскоре Ташунка Витко пришел в такое настроение, что вовсе никуда не хотел ехать и ни с кем разговаривать. Однажды меня позвали встретиться с Белой Шляпой (Уильям Кларк – И.К.)и просили привезти с собой Ташунка Витко для беседы, так как я был его друг. Я предложил это Ташунка Витко, но он отказался. От этого мне сделалось плохо на душе, и я даже велел моим людям покинуть его лагерь на Малом Тополином Ручье и устроиться возле общины Красного Облака. Мы не поссорились, мы просто разъехались».
Через год, в мае 1877, Бешеной Конь с общиной прибыл в форт Робинсон, и сдался командованию. В период пребывания в форту, по поручению командования, при согласовании с заинтересованными вождями лакота за воинственным лидером оглала было установлено круглосуточное агентурное наблюдение. Стоит отметить, что вожди Красное Облако и Американский Конь, во избежание расшифровки своих агентов влияния вывели их из игры. Непонятным образом исчезла Нелли Ларраби, и, несмотря, на просьбы Шунка Блока оставаться рядом с Бешеным Конем, вожди рекомендовали тому передвинуть свой лагерь к востоку от форта, ближе к агентству Красного Облака.
В это время в форту, завистники Бешеного Коня распространяли среди индейцев и военных различные слухи и небылицы о нем, мол, он собирается поднять в резервации мятеж. Бешеный Конь подвергался обыкновенной травле в полном смысле этого слова. Он не верил уже никому, поэтому в одну из ночей в числе некоторых членов своей семьи покинул форт. Американцы подумали, что он сбежал. Генерал Джордж Крук, узнав о побеге Бешеного Коня, приказал индейской полиции разыскать его и доставить в форт. Информацию о месте нахождения группы Бешеного Коня, опять же предоставили агенты из числа индейцев лояльных американским властям.
Но на самом деле оказалось, что Бешеной Конь никуда не собирался бежать. Он покинул форт по причине того, что ему необходимо было доставить больную жену к врачу. У Черной Шали обострился приступ. Но Бешеного Коня по дороге нагнали индейские полицейские и заставили вернуться его в форт Робинсон, где 5 сентября 1877 года в результате стычки с индейской полицией он погиб, от удара штыком.
Таким образом, спецоперация по ликвидации непримиримого лидера индейцев лакота, организованная американскими военными и исполненная руками самих индейцев увенчалась успехом.
При каждом, будем так говорить уважающем себя индейском вожде, не брезговавшем шпионажем, всегда находились люди, которым он особенно доверял. Эти люди часто были приближенными вождей, но порой о таких не знали даже соплеменники. Однако, по большому счету, этим людям, если они были воинами, не было чего скрывать, ибо то, что им поручалось на тропе «рыцаря плаща и кинжала», приравнивалось к подвигу, и таковой наряду с остальными воинами, также имел почет и уважение в племени.
В категорию шпионов в ряде племен североамериканских индейцев входили ликвидаторы или шпионы-убийцы. В разных племенах они назывались по-разному. Назовем их условно «прячущимися».
– «Прячущийся» – это лицо из числа наиболее подготовленных воинов, как правило, приближенных к вождю, которое выполняло поручения связанные с организацией покушений на жизнь кого-либо из врагов племени или личного врага вождя. Помимо этого, «прячущиеся» выполняли функции диверсантов. Они совершали вылазки на территорию противника в одиночку, неприметным образом выполняли задание, и также неприметно возвращались обратно.
Например, войти в категорию шпионов-убийц во многих племенах Юго-востока (натчезы, чокто, чикасо) предоставлялось право исключительно тем воинам, которые носили титул «великого человекаубийцы». У натчезов этот титул присваивался воину, который на тропе войны захватил не менее десяти рабов и снял не менее двадцати скальпов с врагов.
Услуги «великих человекаубийц» на Юго-востоке пользовались колоссальным успехом у белых колонизаторов, интриговавших друг против друга и стравливавших вождей местных индейских племен. Более того, услуги этих индейских «нидзя», весьма хорошо оплачивались.
Английские торговцы, обосновавшиеся на Юго-востоке североамериканского континента в ранние периоды колонизации, развернули мощнейшую конкуренцию между собой за индейского потребителя. В этой связи они создавали вокруг себя целые группы (мини отряды) из числа воинов носивших титул «великого человекаубийцы» для расправы с конкурентами и злостными должниками из других племен, а также дружественных этим племенам своих белых соотечественников.
Для того чтобы не нарушить узы дружбы с индейцами и тем самым не навлечь беду на большинство мирных колонистов, английские дельцы расправлялись со своими должниками по-тихому, с помощью агентов-наемников из числа индейцев «человекоубийц», которые имели уникальный навык – незаметно подобраться к жертве и умертвить ее.
Дело в том, что искусством «ликвидаций» эти индейцы владели в совершенстве, и при осуществлении злодеяния не оставляли после себя практически никаких следов.
Но в итоге, английские торговцы, в деле использования «великих человекоубийц» зашли весьма далеко. От их рук пострадало множество индейских вождей и лидеров, что повлекло за собой накопление гнева и негодования среди индейских племен региона. Этот гнев стал обращаться против англичан, продолжавших заявлять вождям о дружбе и союзе с индейцами.
Как писал историк Джон Барнуэлл: «Тайная война английских купцов за сферы влияния, невольно подстегнула индейские племена Юго-востока к сопротивлению». Данное сопротивление вошло в историю под названием «Война Ямаси» 1715 – 1717 гг.