Мне 16. Выпускной класс готовится к вечеру посвящённому Шекспиру. Наша учительница – бывший сотрудник посольства в Лондоне. Всё на английском и всё в оригинале. Идёт бурное распределение ролей. Надо заметить, Мариинская гимназия (СШ №3) изначально женское учебное заведение, и с Джульеттами нет проблем, а на мужские роли нет мальчишек. Они даже после объединения школ продолжили учить немецкий.
Моей однокласснице Лиде Ангеловой достаётся роль Ромео. Высокая, тоненькая, с чёрными, подстриженными до плеч, волосами. Без возражений. Распределено почти всё.
Почти… лихорадочно ищут Отелло.
Вдруг, за спиной кто-то пискляво подхихикивая, называет моё имя.
Учительница заинтересованно смотрит в мою сторону, пытаясь разглядеть, что во мне африканское.
- А она кудрявая,- слышится тот же голос.
- Да, но она блондинка.-
-А мы её сажей посыпем!-
-Она даже не смуглая и очень румяная.-
-Но у неё очень большая и коричневая родинка, а остальное закрасим.-
На вечер приглашена высокопоставленная комиссия.
Учительница задумывается.
Я не выдерживаю: - Я не буду никого душить!-
- А она поёт вторым голосом, - ехидненько продолжает настаивать пискля из-за спины.
-О! А это уже веский аргумент! Отелло не может так пищать, как некоторые.-
- Не надо никого душить,- говорит мне англичанка и протягивает тест.
-Будешь читать монолог!-
И я читала.
И читала, и читала, и читала, пока мама готовила адский грим из вазелина и сажи, добытой в печной трубе. За кулисами школьной сцены, сильно волнуясь, она тщательно закрашивала мои пылающие щёки толстым слоем вазелиновой смеси. Пытаясь превратить меня в грозного мавра, мама наматывала на мою светлую голову свою чёрную вуальку и сеточку для волос. Венецианский костюм был испрошен на время в Оперном театре, где она работала.
Чувствуя её поддержку, чтобы не ударить в грязь лицом, на котором тушью ещё добавились бородка и усы, я всеми фибрами души старалась войти в роль.
Мой «второй» голос звучал на весь зал. Я уже не говорила на английском. Я им жила. Мои руки, держащие запахнутый на груди плащ, сами собой размахнулись в гневе. Не по росту большой, темно-красный атласный плащ, на небесной подкладке, тяжело упал на пол сцены, превращаясь в королевскую мантию. Ощутив величие мавра, я уже не стеснялась белых чулок и смешных венецианских коротких и замысловатых штанов.
Мой голос становился всё ниже и драматичнее. Я была почти готова «задушить» Дездемону.
Я любила и люблю Шекспира. Его полное собрание и сейчас у меня на полке. А фотографию сделали дома. Пришлось идти во всём великолепии по улицам под прикрытием. Тающая черная гримаса на моём лице могла испугать не только прохожих. На меня набросили, какое-то пальто.
Главное вечер прошёл с огромным успехом. Нашу школу отметили.