Ольга Петровна привыкла вставать рано. Эта привычка вырабатывалась годами: в течение тридцати пяти лет ровно в 7 часов 30 минут утра она открывала двери школы, ставшей для неё вторым домом, входила в кабинет русского языка, готовилась к уроку и с улыбкой встречала учеников. Привычка просыпаться без будильника в одно и то же время осталась, а вот школы уже не было: Ольга Петровна год назад ушла на пенсию. Сначала она грустила - каждый вечер листала альбом с фотографиями, каждую неделю навещала коллег, желая быть в курсе школьных событий. Но постепенно тоска по прошлой жизни утихла, и учительница, теперь уже бывшая, приспособилась к почётной роли пенсионерки.
Раньше она мечтала о свободном времени, которого не хватало на чтение книг и просмотр любимых фильмов – теперь времени было достаточно, но… читать почему-то не хотелось, а телевизор быстро надоел. Тогда пенсионерка занялась общественной работой: став «старшей по дому», она выясняла у жильцов, какие проблемы их волнуют, а затем обивала пороги жилищной конторы и местной администрации, пытаясь помочь своим соседям. Побывала она и на приёме у мэра и даже обращалась за помощью к губернатору. Жилищных проблем стало меньше, и Ольга Петровна снова затосковала.
...В конце января ударили морозы - куртка заняла место в шкафу, а на вешалке появилось зимнее пальто. В морозы отопительный котёл не справлялся со своими обязанностями, и в маленькой однокомнатной квартире, где жила Ольга Петровна, было всего лишь семнадцать градусов тепла. Ноги, привыкшие к свободе, пришлось «наряжать» в пуховые носки и бабуши из овечьей шерсти, а махровый халат, провалявшийся без дела почти девять месяцев, занял почётное место рядом с кроватью. По утрам Ольге Петровне не хотелось сбрасывать одеяло. Наоборот, пробуждаясь ото сна, она натягивала его на себя до самых бровей, чтобы не ощущать температурного удара. Но зато на остывшей за ночь кухне было приятно пить ароматный кофе с корицей и «заедать» его горячими бутербродами.
В последнее январское воскресенье мороз достиг 25-градусной отметки. Выглянув в окно, Ольга Петровна увидела ярко-розовый снег – это восходящее солнце поработало художником и превратило снежный покров в необычайно красивое полотно. «Обязательно надо выйти прогуляться, - подумала она. – Такую красоту да не увидеть воочию!..»
Позавтракав,она обула валеночки, надела пальто и на минуту задумалась,
выбирая головной убор. Меховые шапки женщина не любила, а вязаные береты не годились для прогулок на сильном морозе. Вспомнив о пуховом платке, Ольга Петровна достала его из комода и набросила на голову – сразу стало тепло и уютно. Всегда, когда она доставала этот платок, вспоминала бабушку и в очередной раз удивлялась: «Надо же, бабы Тани давным-давно нет, я уже и сама стала бабушкой, а платок, связанный её руками, по-прежнему согревает. Конечно, он уже не такой пушистый, как был раньше - состарился, но всё равно уютный, тёплый».
Ольга Петровна спустилась по узкой тропинке к магазину, около которого всегда крутились собаки в ожидании лакомства. Сегодня их было шесть. Увидев свою благодетельницу, собаки подбежали к ней и завиляли хвостами. Рыжуха, как прозвала она лохматую дворнягу золотистого цвета, села у ног в ожидании гостинца. "Сейчас, Рыжуха, сейчас. Жди. Схожу в магазин, куплю сарделек и угощу», - заверила женщина.
Продавщица, увидев постоянную покупательницу, улыбнулась:
- Дождались собачки-то свою кормилицу. Вам, как всегда, домашних? Сколько штучек?
Ольга Петровна, доставая кошелёк, попросила:
- Сегодня шесть. Каждой по сардельке. А ещё пакетик сухариков. Собаки их тоже любят. Пусть едят, бедолаги! Мороз всё-таки.
Собак подкармливали все, но сардельками угощала их только Ольга Петровна. Пенсия у неё была небольшая - сама она редко баловала себя колбасными изделиями, но о братьях меньших не забывала никогда.
Получив из рук женщины угощение и мгновенно проглотив его, дворняги увязались за ней. Не перегоняли, не мешались под ногами, а сопровождали почётным эскортом. Ольга Петровна медленно шла по безлюдной тихой улочке и любовалась. Её радовало всё: сугробы вдоль дороги, почти крестообразные следы птиц на белом искрящемся полотне, скрип снега под ногами… «Хорошо! – произнесла она вслух. – А про себя подумала: Как там дочка, в Мурманске-то? Наверное, на лыжах катается. Лыжница она замечательная. Даже парни завидуют, наблюдая за ней. Вышла замуж за моряка - вот и уехала. Третий год пошёл. - И решила: Надо к ним весной съездить, проведать. Соскучилась…»
После прогулки Ольга Петровна, немного потоптавшись на кухне, села на диван перед телевизором и накрылась всё тем же пуховым платком. На экране мелькали эпизоды какого-то современного фильма, не имеющего содержания и напичканного взрывами и погонями - не было необходимости всматриваться и вдумываться, и женщина постепенно переключила внимание с экрана на фотографии, развешанные на стене, напротив окна. Здесь были все, кого она любила: бабушка и дед, отец и мама, муж, с которым она прожила почти тридцать лет, дочка со своей семьёй и подруга Катя, без которой она теперь не представляла своего существования. Самые близкие, самые дорогие люди.
Всегда, глядя на бабушку, Ольга Петровна шептала: «Правду люди говорят, что мы с ней как две капли воды». И действительно, они были похожи. Особенно сейчас, когда внучка «пережила» бабу Таню: та умерла от неизлечимой болезни в возрасте пятидесяти пяти лет, а Ольге Петровне исполнилось недавно шестьдесят. На фотографии бабушка была запечатлена во время любимого занятия, со спицами в руках. Женщина вспомнила, как мелькали эти спицы, когда баба Таня вязала пуховые платки. Даже сложный рисунок каймы не затормаживал скорости рук: бабушка была знатной мастерицей. Все деревенские бабы ходили в её шалях, а уж про детей и внучек и говорить не приходится.
Ольга Петровна ласково погладила рукой пуховый платок, который согревал её в данную минуту, и вздохнула: «Вот ведь память какую о себе оставила! Хорошую память». Потом положила голову на подушку, закрыла глаза и стала вспоминать.
Этот платок бабушка связала для неё за три года до смерти. Тогда она не выпускала спиц из рук, стараясь каждой дочке и внучке (а их, вместе взятых, было одиннадцать) успеть оставить на память обласканные её руками шали. «А мы-то, дурочки, не понимали, почему она так торопится. Чувствовала она, что недолго жить осталось. Вот и спешила»,- и ольга Петровна вздохнула.
Конечно, в городе укутываться в пуховую шаль было не модно, и молоденькая Оля лишь изредка, в самые трескучие морозы, доставала её из шкафа. Но дома пользовалась платком постоянно: сидя в кресле с книгой в руках, набрасывала его на плечи, лёжа на диване, укрывалась им как одеялом. Но особенная благодарность бабушке за такой подарок от правнучки: под этим платком она выросла крепкой и здоровой.
Машенька родилась осенью, и тёплая шаль стала для неё первой необходимостью: прикрыв дочку, Ольга Петровна была спокойна за неё всю ночь, потому что под платком девочка никогда не перегревалась и никогда не остывала. Когда Машенька подросла, она не отказалась от прабабушкиного подарка: укладываясь в постель, всегда просила накрыть её сначала платком, а потом уже одеялом. Своих кукол дочка тоже заворачивала всё в ту же шаль, приговаривая: «Волшебный платочек! В нём вы никогда не замёрзнете, – и обязательно добавляла: Прабабушка вязала».
Потом шаль лечила мужа: у него внезапно заболела поясница – не мог ни согнуться, ни разогнуться, и заботливая жена сначала натирала ему спину разогревающими мазями, а потом закутывала пуховым платком. Так и вылечила. С тех пор Иван, когда чувствовал недомогание, просил жену: «Достань-ка из шкафа «бабушкино лекарство» - только оно мне и помогает». Умер он внезапно: тромб оторвался. В таких случаях платок бессилен.
Было и такое. Заболела любимая кошка, да так, что пришлось делать ей операцию. Когда привезли Муську из лечебницы, женщина даже расплакалась: лапки холодные, глаза каменные, шёрстка тусклая. Накрыла она любимицу пуховым платком – та и ожила. Потом долго ещё под него залезала: утащит платок в уголок, завернётся в него и засыпает.
Ольга Петровна открыла глаза и подумала: «А если мне заняться вязанием платков?.. Ну и что - шестьдесят... Ну и что - пенсионерка... Начинать никогда не поздно». В молодости, в 70-е годы, когда магазины были полупустыми, она неплохо шила и вязала. Потом интерес к рукоделию поутих, потому что в продаже появилось всё, да и времени не хватало. А теперь этого времени предостаточно, девать некуда.
Снова взглянув на улыбающуюся с фотографии бабушку, женщина решила: «Надо попробовать. Ведь когда-то баба Таня рассказывала мне, что и как, а я записывала в тетрадь. Эта тетрадка до сих пор цела».
Она поднялась с дивана и направилась к книжному шкафу. Долго искать не пришлось: схемы, выкройки, конспекты по рукоделию лежали на видном месте. Перелистав нужную тетрадь, Ольга Петровна ещё больше уверовала в положительный результат от принятого решения. «Надо сейчас же поехать на рынок за пряжей, - подумала она, - сейчас же! Надо связать для дочери и для внучки да и для подружки любимой хотя бы по одному пуховому платку. Пусть им будет тепло и уютно,как мне, когда я накрываюсь бабушкиной шалью! Пусть останется добрая память обо мне».
Через три часа она уже держала в руках спицы и вязала.
___________________________________________________
БЛАГОДАРНОСТЬ директора музея-заповедника А.С.Пушкина в Михайловском за участие в конкурсе "Наперстница волшебной старины"