зачем родители
снабжают человеческую личинку этикеткой -
именем,
зная, что она будет носить ее до самой смерти?
имя подобно секретной программе,
заложенной в нас...
имя - код.
я слушаю имена
уже семьдесят тысяч лет
и при этом наталкиваюсь на какую-то
противостоящую мне силу.
как будто я пытаюсь наполнить ванну
без затычки,
а вода уходит, уходит, уходит.
думаю о жизни имени, моего имени
и говорю себе: все в порядке.
хочу еще больше жизни.
в ней барабанный ритм прошлого
станет солнечным теплом
в моём завтра.
все тяжелые элементы во вселенной,
в том числе те,
что освятили моё имя, суть мою,
возникли в результате напряжения
и жуткой агонии звездного вещества.
агонии.
понимаешь?
ее энергия и есть - главный глагол мироздания.
агонизировал Вавилон, Рим, Помпея....
даже сейчас где то там на экране
шевелится смутная их ярость,
и чьё то имя следует новой мелодии,
бесшабашной ,
ироничной,
смурной.
и напряжение, как в электричестве,
где сила питает сопротивление,
как в воде, что преобразуется в энергию
из-за сдерживающего насилия дамбы.
шутки кончаются.
влияет ли имя моё на мысль мою?
а если влияет, то новая мысль
рождает ли новую мечту.
мысль - правда сильнейший из афродизиаков.
а имя?
я без малейшей иронии .
если контролируешь мысль,
незачем волноваться о цене,
раз от разу повторял ты мне.
ты распахнул
перед зачарованными миром моим
изнанку смыслов,
фантасмагорию вселенных.
жизнь моя
по большей части абсурдна,
я особенно и не возражаю.
по утрам привкус абсурда в самый раз,
пьянит точно вино.
ведь именно это разрушает
закованных в калькуляторы реалистов мира…
странное чувство.
конечно, мы хотим установить некую связь
с тайной всего, и наших имен тоже.
за каждым моим словом об этом ...
он
с лицом, какое бывает у человека,
умеющего читать «Книгу мертвых»
с закрытыми глазами.
с ним все разрешено, на все отвечено,
все найдено,
а сердце падает,
как монетка в колодец судьбы.
и хочется
творить чудеса,
и верится, что сама вселенная –
лишь часть нашей неограниченной
способности превращаться .
мы существуем от начала мира,
и будем существовать,
пока последняя звезда не упадет с небес.
мы пение птиц,
журчание ручья,
отчаянье одиночества…
мы в адских оргиях и в облаках святых…
и, как нетрудно понять,
суть жизни благословенна,
видом которой наслаждается
удостоенный нашим доверием Бог.
истинное имя моё ...
огромный ломоть памяти,
отколовшийся от пустой чаши неба,
рухнул мне на плечи.