Светлой памяти капитана посвящается
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «Не сложилось»
Дневник новичка со стажем
Сплав. День первый
Наконец добрались до базы. Получаем снаряжение, знакомимся с участниками. За исключением меня со Стрелкой и пары ребят из Москвы все остальные здесь не в первый раз. Капитан знакомит нас со своими матросами и учениками. Большинство – ещё совсем подростки, но уже по 3–4 раза проходившие водные походы. Впрочем, по категориям не выше «тройки». Наши проводники Виктор и Иван люди степенные и неразговорчивые. На мои вопросы о маршруте, плане прохождения и стоянках отвечают односложно: «Всё увидите». Я так понял, что они эту реку живьём не видели. Так что для них это отчасти разведка. Что ж, тем интереснее!
Иван выдал мне и Стрелке спасжилеты, каски и гермомешки, в которые нужно будет загрузить всё личное и общественное снаряжение. Спросил насчёт продуктов. Оказалось, что они уже распределены и упакованы в герметичные бочки. Толково. Жаль, что мы не поучаствовали в этом деле! Есть чему поучиться у этих дедов.
Вечером ужин в огромной кают-компании и ранний отбой. Расходимся по кубрикам. Весь этот деревянный дом с картинами сплавов и картами, развешенными по стенам, наполненный духом странствий, больше похож на старинный галеон, чем на турбазу. Сходство усугубляет отдалённый, но явственный рокот речки Шустрица, протекающей где-то ниже по склону, за частоколом корабельных сосен. Надо будет её рассмотреть поближе завтра утром. А пока всё нравится!
Сплав. День второй
Проснулся на рассвете, поднял Стрелку, и мы отправились на утреннюю пробежку. В хвойном лесу дышится легко. Тропинки мягкие, устланные многолетней опавшей хвоей. Бегать по таким тропкам одно удовольствие. Внизу поблескивала и погрохатывала речка Шустрица. Если бы не высоченные сосны по её берегам, можно было бы подумать, что бегу где-нибудь на Домбае или в Приэльбрусье. Впрочем, кислорода здесь в воздухе явно больше. Никакой отдышки! Пробежав пару километров, мы со Стрелкой повернули назад, и, не добегая до домов базы метров 200, спустились в пойму реки. Здесь как раз порог выдыхался, разливаясь в уловах и переходя в широкий плёс. Мы быстренько разделись и, пробравшись по камням к стремнине, плюхнулись в воду.
Вода Шустрицы, конечно, была не Кавказская – мягче, теплее и желтее. Видимо, река размывает где-то глину, богатую окислами железа. Но всё равно ощущение от её прикосновения бодрящее. Захотелось поскорее отправиться в поход и приступить собственно к сплаву!
Заброска прошла по плану. Машина прибыла вовремя. К моменту её прибытия у нас уже был уложен мешками и катамаранами прицеп. Сверху на всю эту груду вещей была водружена гигантская резиновая лодка («Рафтмастер»). Вся конструкция была стянута мощными багажными лентами, что придало ей необходимую в дороге жесткость.
Увы, я так и не заметил среди наших плавсредств ни одной байдарки или каяка. Жаль. Мы со Стрелкой надеялись попробовать всё в этом первом для нас водном походе. С другой стороны, нашим проводникам в разведке было очевидно легче начинать с проверенных судов, которые устойчивы на местных порогах. Тем более что вода по их словам этим летом была высокая, а это означало, что пороги автоматически приобретали +1 в категории трудности. С новичками лучше не рисковать. Я сам инструктор лыжного туризма. Такой подход проповедую и использую в практике.
Через четыре с половиной часа мы уже выгружались на травянистом берегу залива, выводящего на озёрную часть маршрута. По описанию Волонд-озеро представлялось довольно пустынным местом с песчаными косами, чередующимися с мшистыми сельгами. Почти сорок километров до истока Нижней Волонды – нашей целевой реки.
Что ж, отличное начало водной одиссеи для новичков! Разве что слегка затянутое.
Пока накачали катамараны ручным насосом, пока загрузили на него вещи и стянули их ремнями, наступили ранние сумерки. Но, все же решили отчалить и искать место под первую стоянку, чтобы не ночевать на болотистом берегу невдалеке от дороги. Вот тут и пригодились моторы, закреплённые на корме обоих катамаранов.
Меня и Стрелку определили на Рафт вместе с шумной ватагой молодых матросов. Это было слегка обидно. Хотелось бы попробовать греблю на катамаранах. По первому впечатлению рафт скорее подходил для воскресного семейного отдыха на воде, чем для спортивного водного похода. Другое дело катамаран – флагман первопроходцев белой воды. Что ж, надеемся на ротацию судов и экипажей!
Мы достигли довольно приличной стоянки на мысу острова часа через два после отплытия. Солнце садилось, но всё же лагерь мы успели поставить ещё засветло. Сработали неплохо. Даже большой тент поставили на случай ночного дождя. Старички как-то незаметно сготовили кашку и заварили котел чая. В их слаженности чувствовалось ещё советская школа. Всё это мы употребили уже при свете костра и налобных фонарей.
Сплав. День третий
С утра погода отличная. Немного ветрено, но это из-за того, что стоим на мысу. После легкой разминки мы со Стрелкой совершили неплохой заплыв в неглиже. Вода бодрящая, но плыть можно.
На берег никто не вышел, и мы плескались довольно долго. Как ни странно лагерь, похоже, спал, несмотря на позднее утро. У костра я обнаружил лишь кэпа, который попивал кофеёк с Виктором. Спросил насчёт планов.
– Днёвка – односложно ответил Виктор.
Честно говоря, я решил, что ослышался.
– Как днёвка? Почему?!
– Мы изучаем возможные стоянки вдоль маршрута. Остальные изучают наличие ягод, грибов и рыбы, – ответил Виктор
Я вопросительно посмотрел на кэпа: «Объясни. Не понимаю».
– Наслаждайся жизнью! – Сказал кэп, широко улыбаясь, и похлопал меня по плечу.
Похоже, я чего-то крепко не понимаю в водном туризме. А может быть, это особенности местного колорита. Я привык к тому, что с новичками как-то работают: чему-то их учат, вводят в курс дела, посвящают в планы на ближайшее походное будущее, наконец. Здесь же всё покрыто молчанием. Причём не каким-то злым, а как бы само собой разумеющимся. Типа – «О чём говорить – всё и так понятно!». А что понятно?! Вместо вводного инструктажа нам выдали спасжилеты с касками, вбросили, как щенят, в надувной плот, и столкнули в воду – плывите! Ну, это ещё полбеды. Мы быстро учимся и адаптируемся к любым условиям. Но днёвка в хорошую погоду в самом начале маршрута?! Это как-то выше моего понимания.
Но делать нечего. Мы со Стрелкой отправились после завтрака в путешествие по острову. Он оказался довольно узким, но протяжённым. Сразу за стоянкой мы обнаружили рыбацкую избу с запасом дров, соли и сахара. Тропы сразу за ней обрывались. Дальше идти приходилось по бурелому, проваливаясь местами в болотные окна. Слегка поклевали местных ягод (судя по виду – чернику или голубику), нашли пару старых белых грибов и вернулись в лагерь. От тоски и безделья засели за книжки. Вот уж не ожидал, что дойдёт до чтения в походе!
Сплав. День четвёртый
За ночь нагнало тучи, но ветер стих. Я уже ни о чём не спрашивал, но судя по суете кэпа и наших проводников, флотилия собиралась к отплытию. Снялись довольно оперативно и вышли на воду около десяти.
Мы довольно долго отказывались от услуг буксировки на моторе, но встречный ветер и постоянное рыскание нашего мало управляемого рафта вынудили нас наконец сдаться и подсесть кормой на катамаран Ивана. Катамаран кэпа довольно долго сопротивлялся и не заводил мотор. Но постепенно начал отставать от нашей парочки и наконец сдался и тоже затарахтел своей слабосильной «Ямахой».
Пересечение озера заняло почти весь день. Пару раз мы причаливали для осмотра стоянок. Сделали на одной из них «обеденный перерыв» с костром и чаем из термосов. Наконец, часам к пяти пришвартовались к высокому берегу, выводящему метров через пятьсот на красивейшую песчаную косу. Судя по тотемному столбу, банному очагу и столу со скамьями, стоянка явно была популярной среди водников. Вот только убирать за собой не все из них отваживались. Пришлось нам заняться уборкой территории. Впрочем, от этого выиграли и мы, и стоянка!
Вечером у костра наши старички снова затянули свои нескончаемые песни под гитару. Под них, как оказалось, удивительно хорошо засыпается!
Сплав. День пятый
Несмотря на мрачные прогнозы наших гидов, дождь так и не собрался. Утро снова было ясным. Мы со Стрелкой проснулись рано и отправились трусцой на косу. Здесь был прекрасный пляжик, так что снова окунулись и даже поплавали.
На стоянку вернулись не сразу. Там уже раздавали утреннюю овсянку. Я сразу обратил внимание на полный котёл чая, который наши деды попивали из кружек, но по термосам не разливали. Значит, опять днёвка... На всякий случай уточнил это у кэпа. Он кивнул и снова похлопал меня по плечу.
– Отдыхай, наслаждайся жизнью. Скоро начнется гребля!
Но мы решили начать уже сегодня. Выпросили у Ивана его катамаран и прыгнули на него с веслами и спиннингами. С нами увязались и два москвича, которые судя по всему тоже «накушались» днёвками, и хотели хоть чем-то подсластить (скорее даже поперчить) наш пресный отдых на воде.
Впрочем, вскоре выяснилось, что цели у нас были разные. Эта парочка была не просто хорошо знакома, но, как оказалось, тесно связана по работе. Довольно быстро мы поняли, что Яша (который пониже ростом) был начальником у Мити. Этот статус сохранялся в полной мере и здесь, в походе. Яша был озабочен не столько недостатком активности, сколько отсутствием мобильной телефонной связи. Цель его разведки была – войти в зону покрытия. Митя же оказался завзятым рыбаком. Ему хотелось «прокидать акваторию» на предмет хищника. Ну а мы со Стрелкой хотели просто поучиться управлять этим надувным утюгом, и заодно погрести всласть. Впереди ведь у нас была река с порогами, а никаких занятий с нами проводить никто не собирается. Это стало совершенно очевидно. К счастью, до ближайшего берега оказалось не меньше полутора часов гребли. Яша довольно скоро «сдулся». Поэтому гребли мы втроём, а потом, когда Митя занялся рыбалкой, то и вдвоём. Этот последний вариант оказался самым удачным. Мы со Стрелкой довольно быстро освоились с рулением и регулировкой скорости за счёт глубины гребка и длины проводки весла. В итоге наш катамаран разогнался, как под мотором. Митя даже попросил нас замедлить ход, мол, «щука не догонит блесну с такой скоростной проводкой».
– Зато у нас будет оправдание – почему вернулись без улова! – ответил я и поднажал ещё.
Мы догребли почти до истока реки. Во всяком случае, озеро в этом месте сильно сузилось, и примерно в полукилометре от нас угадывалась дамбовая стенка. Здесь мы решили развернуться и после короткого перерыва с перекусом и костерком отправились назад, подгоняемые попутным ветром.
На стоянке не обнаружилось ни второго катамарана, ни нашего рафта. Народ разошёлся. Кто – на рыбалку, кто – в разведку по берегам.
Вечером был праздничный ужин – плов из тушёнки – по случаю именинника. Культурная программа разделила матросов-картежников и старичков-любителей попеть и попить. Мы же со Стрелкой, намахавшись веслами за целый день, сочли за благо уйти спать под звуки колыбельных песен.
Сплав. День шестой
Наконец-то мы дождались собственно сплава. Не прошло и пяти дней похода... Сегодня по плану мы должны были войти в реку. А это значит, преодолеть по крайней мере несколько порогов 2-й, а если повезёт, то и 3-й категории трудности! На мои вопросы о сложности порогов наши гиды только ухмылялись и махали руками. Мол, – чепуха. Кэп же в свойственной себе манере мрачного шутника посоветовал переодеться в чистое бельё. Шутку насчёт «чистого белья» мы поняли буквально и надели со Стрелкой наши новенькие, только со склада, неопреновые костюмчики.
Стартовали около десяти. На моторах дошли до истока даже быстрее чем за час (а вчера на веслах шли два!). Здесь пришлось делать обнос через дамбу. Обнос короткий – по сути, только насыпь с подъёмом на неё и спуском к реке. Посему поднатужились и перетащили все наши корабли, не разгружая. На всё про всё затратили чуть больше часа, и к полудню, наконец, ввалились в реку.
Течение началось с первых же метров. Мы со Стрелкой попытались «включить» технику руления, которой самообучились накануне на катамаранах. Но, увы... На рафте, переполненном мешками и молодыми матросами, которые не хотели ни учиться, ни грести, ни сушить весла, а только шуметь и баловаться, выравнивать нос по струе, как это делали впереди идущие катамараны, нам не удавалось. Наша посудина сразу стала отставать. Мы рыскали по руслу и выписывали невероятные кренделя, периодически разворачиваясь на 360 градусов. От бессилия и полной бесперспективности управлять движением Стрелка даже всплакнула. А может, это были просто брызги....
Выходило так, что учить нас было – только тратить зря время. Этот надувной плот на шиверах и тем более на порогах, был почти неуправляем. Зато и непотопляем. Его швыряло и разворачивало, как ватрушку на снежных горках. Идеальная стратегия для проводников. Набрать себе группу из таких «чайников», как мы, сгрузить их всех на такие вот водные ватрушки, и пусть бесятся – все равно не кильнутся. А самим получать удовольствие и в ус не дуть. Такая вот «разведка новой реки»...
К середине дня мы прошли уже довольно приличный кусок речной части. Вот здесь бы как раз и поискать стоянки. Я твёрдо решил выбить для себя и Стрелки места на катамаране, чтобы самое интересное пройти на них. Стоянку нашли и зачалились. Но, как выяснилось, лишь для того, чтобы перекусить и сплавляться дальше. Говорить с проводниками было бесполезно. Для них мы были планктоном. Я подошел к кэпу.
– Кэп, отчего бы нам не остановиться? Ведь так и реку пройдем – не заметим.
– Не переживай, за сегодня не успеем пройти. Так что всё заметим – ответил кэп и снова похлопал меня по плечу. Лучше бы он этого не делал... – А стоять здесь негде пока. Кругом болотины. Ближайшая стоянка по описанию на выходе из порога Кривой. Это еще часа три ходу.
Он посмотрел на меня, будто читая, что там ещё у меня. Но «вычитал» явно что-то не то. Снова похлопал по плечу и даже попытался приобнять. Я вырвался из его слабых объятий, и пошел обратно к рафту. Просить его о пересадке на катамаран мне как-то резко расхотелось.
– А вы молодцы. Отлично идёте! – крикнул он мне вслед. Впрочем, это была педагогическая лесть или просто самообман.
Действительно, сразу после старта начался унылый речной плёс сквозь нескончаемые болотистые берега. Река здесь плела такой серпантин из поворотов, что преодолевая по ней километр, мы вряд ли приближались к своей цели ближе чем на сто метров. На этих бесконечных речных шпильках мы окончательно потеряли управление рафтом и упустили катамараны из пределов видимости и слышимости. Прошёл час или чуть больше. Наша матросня поутихла и как-то завяла. Тогда я тихонько толкнул Стрелку веслом вбок, и мы взялись за управление вдвоём. Дело пошло веселее. Особенно когда я попросил наших матросиков отдохнуть и не болтать вёслами в воде. Вскоре мы догнали катамараны, и почти сразу же впереди зашумел перекат. Болотистый плёс наконец окончился.
Сразу за перекатом флотилия причалила к скалистому берегу. Здесь глубина реки у самой кромки гранитных глыб была впечатляющей. Весло уходило полностью, и сколько там ещё было воды до дна, понять было сложно.
«Здесь, должно быть, стоит крупная рыба», – подумал я. Проверить это мне не удалось. Едва мы поставили палатку и натянули общий тент, как Кэп подозвал меня и «обрадовал».
– Ну вот, и до вас добралось дежурство. Заступаете с вечера, и до завтрашнего ужина – он подмигнул мне, снова похлопал по плечу.
– А завтра, разумеется, днёвка? – в шутку спросил я.
– А как же? – ответил кэп и ухмыльнулся, – наслаждайся погодой и природой. Живи!
И я понял, что это всерьёз, и ещё – что ни понять, ни повлиять мне на эту стратегию – «днёвка через день» – мне не дано.
Стрелка сникла от таких новостей совершенно и после ужина сразу удалилась в палатку. Я отмыл котлы, сложил их под тент и отправился за ней. Вслед мне неслись нескончаемые песни страны, которой больше нет.
Сплав. День седьмой
Стоянка наша сверху и снизу была заперта порогами. Вверх против течения не выгребешь, вниз уйдешь – и не вернёшься по той же причине. Ходить по берегу было особенно некуда. Вверх по течению, сразу за порогом начиналось болото. Вниз по нашему берегу – густой березняк, продираться сквозь который особой радости не доставляло. На моё предложение сделать баню Иван отрицательно покачал головой и таинственно ответил: «Берег не тот».
Стрелка от тоски и обездвиженности села на камне в медитацию, и так просидела почти до вечера. Трогать её в таком состоянии было небезопасно. Поэтому я тихо додежурил и отправился с Митей ловить мелочь в заливчик под верхним перекатом.
О том, что летний сезон походов убит, я старался не думать.
Сплав. День восьмой
Ночью прошёл короткий, но сильный дождь. Пришлось даже выскочить и попрятать вещи, которые мы со Стрелкой беззаботно оставили на растяжках. Неужели обещанный сезон дождей вернулся?
Утро было ветреным, но относительно ясным. Хотя, судя по направлению движения облаков, ветер сменился с южного на северо-западный. «Дождались со своими днёвками», – мрачно подумал я. Но вступать в пререкания и отстаивать свою безусловную правоту с руководителями не стал. Бесполезно. Даже спрашивать ничего не стал. Увидел, что старички тихо снимают тент, и пошёл снимать нашу палатку.
Исходя из описания, которое мне выдал кэп еще перед походом, выходило, что впереди нас ждут самые главные пороги на реке – Мельница и Койво. Оба отмечены между 3-й и 4-й категорией трудности. «Ну, может быть, хоть на этих мы задержимся», – подумал я, но как всегда ошибся...
Сразу за первой шиверой началась целая серия порогов и перекатов, которая вывела нас на первый из двух громких порогов, Мельничный. Его рокотание слышалось ещё на дальних подступах. Тем не менее, я распознал его слишком поздно. Мы уже летели на здоровенный камень, который разделял мощный слив на два рукава. Куда идти, влево или вправо? Катамараны, видимо, прошли порог давным-давно, и здесь нас никто не ждал и у входа в него ничего нам не указывал. Принцип «выплывай сам или тони» был в действии!
Верный путь – естественный путь. Я до последнего не принимал решение, в какую струю сливаться, и лишь когда поток почти выбросил нас на каменюку, отвернул нос вправо. Наш рафт влетел в слив лагом, потом поток крутанул его, выбросил на обливной камень ниже, и так бросая, как мячик, пронёс по всему порогу. Впрочем, опасности оверкиля очевидно здесь не существовало. Непотопляемое судно! Краем глаза я успел заметить фигурку Яши, который махал нам веслом. «Хорош лоцман. Машет веслом, когда всё уже позади». Позже выяснилось, что он и не пытался нас проводить, но тормозил, как будто мы – свободное такси. Хохма!
Мы со Стрелкой, наконец, развернули наш утюг носом к струе и вышли из порога в улово, где увидели и второй катамаран. С него бросали блесну. Иван сидел верхом на мешках и панорамно фотографировал. На нас внимания никто особо не обращал. Я понял, что выхода на берег, разбора полетов, осмотра порога для повторного его прохождения не будет.
Ладно. Мы погребли дальше уже не оглядываясь и никого не ожидая. В конце концов, заблудиться на реке с одним руслом невозможно. Я готов был грести до самого устья. Возможно, всё так бы и сложилось, если бы не последний порог. Наверное, это и был тот самый Койво. Его могучие валы едва не опрокинули нас. Каким-то чудом нам со Стрелкой удавалось выравнивать нос по потоку. Матросики затихли, сложили весла на дно и вцепились намертво руками в швартовочные петли по бортам. Когда, наконец, мы вылетели на относительно спокойную воду, оказалось, что мешки наши уже всплыли, поскольку воды на дне рафта набралось выше щиколотки. Самосливы не справлялись с таким наводнением. Пришлось причаливать к берегу, выгружаться и сливать воду кардинальным способом – опрокинув лодку вверх дном.
Здесь нас нагнали катамараны. Первым причалил Иван с командой. Он хмуро посмотрел на нас и пробурчал что-то вроде «не лезь вперед, если не уверен». Потом выгрузился и второй катамаран. Я заметил, что у них там произошла ротация экипажей. Яша перешёл к Ивану, а Митька – к Виктору. Кэп кряхтя спрыгнул в воду со своего капитанского мостика. Воды было ему выше колена. Он подошёл ко мне и заглянул в глаза. Я ждал от него ещё более жесткой взбучки. Но он вдруг сказал вкрадчивым голосом:
– Не психуй, Саня. Всё нормально. Здесь нечего было осматривать. Всё видно с воды.
Произнеся это, он снова попытался похлопать меня по плечу, но я увернулся. Достал уже!
Остаток пути мы прошли в прежнем порядке. Впереди два катамарана, позади, вне пределов видимости, наш непотопляемый и неуправляемый плотик. Вечерело, когда мы, наконец, дошли до высокого берега над заросшим лилиями заливчиком. Стоянка здесь оказалась занятой каякерами из Питера, так что нам пришлось перебазироваться вглубь леса. Наверное, это было к лучшему, поскольку в лесу не так продувало, а мы после Койвы так и не просохли. К тому же в лесу было лучше с дровами, а костра хотелось сразу и большого. Просушить вещи до конца нам так и не удалось. Но, к счастью, гермо-мешки справились со своей задачей, так что, поставив палатку, мы переоделись в сухое. Вещи Стрелка отнесла к кэпу под его тент. Дождь, похоже, снова собирался пролиться ночью.
Сплав. День девятый
Утром проснулись под мерный шум дождя. Похоже, – лето здесь кончилось. Про днёвку я уже не спрашивал. Она как бы подразумевалась после вчерашнего перехода. Мы со Стрелкой позавтракали, и не раздумывая, забрали катамаран. На сей раз желающих к нам присоединиться не было. Видимо, укатались вчера. Ну а нам оставаться в этом полусонном царстве под сереньким дождичком было уже невмоготу.
Решение было верным. В этот день нам везло!
Питерские каякеры покидали свою стоянку, как раз когда мы со Стрелкой миновали мыс на крутом берегу, и прощальная струя Волонды вынесла нас в озёрные плавни. Мы обогнули мыс и зачалились с обратной стороны. Решили подойти к каякерам, поболтать. Оказалось, что это пенсионеры из Питера, которые здесь, в Карелии проводят каждое лето. Причем практически буквально – всё лето целиком. За полчаса я узнал от них о сплавах по Карелии столько, сколько не узнал за всё время подготовки к походу и уж тем более за девять дней самого похода. В довершение к радости человеческого общения нам со Стрелкой разрешили покататься на каяках! Вот это был действительно царский подарок. Юркий каяк от одного движения бедрами готов был опрокинуться. Зато и чутко откликался на малейшее движение вёсел или туловища. А скорость! Два гребка и ты уже летишь. Вот только удержать курс оказалось делом нелёгким. Впрочем, как и в любом деле – здесь требовалась усидчивая (в прямом смысле) работа.
Потом мы проводили наших новых знакомых до выхода из плавней на открытую воду. Здесь они на своих юрких лодочках оторвались от нашего тяжёлого речного танка и через десять минут уже скрылись из виду. Эх, вот на чём надо было сплавляться!..
Вернувшись назад, мы обнаружили смену декораций. Катамараны теперь были причалены со стороны озера, общий тент теперь красовался над местом лагеря каякеров, а на прежнем месте в лесу разворачивался новый лагерь, Здесь же на берег было вынесено несколько разноцветных байдарок. День знакомств, похоже, превращался в вечер. К счастью, наша палатка осталась стоять на прежнем месте. Новые жильцы стоянки оказались молодыми туристами из Москвы. Предложили нам чайку и не возражали, чтобы мы со Стрелкой остались стоять как стояли. Оказалось, что они видели нас со своей прежней стоянки. Но мы сплавлялись с такой скоростью, что даже не заметили их лагеря. На Мельничном пороге они, как и полагалось, делали осмотр. Потом проходили его по нескольку раз. Не обошлось и без оверкилей. Короче говоря, они всё делали по уму, как и следовало делать, особенно имея в составе новичков. Нам оставалось только пожалеть, что нас не было в их составе с самого начала.
Само собой, они дали нам байдарку покататься. Так что в этот день нам со Стрелкой повезло дважды!
Сплав. День десятый
Ночью вечерний дождь усилился. Ветер хлопал мокрым тентом по внутренним стенкам. Утром мы вышли на стоянку к нашим старичкам. Вокруг провисшего от дождя тента образовались лужи. В дыму у едва тлеющего костра шуровал Кэп. От него узнал, что сегодня маршрут оканчиваем. Выход на мост назначен на 12 дня. Посему нужно поторопиться. Я, видимо, устал удивляться утренним вводным, поэтому, не задавая лишних вопросов, отправился обратно поднимать Стрелку, собирать палатку и паковаться на погрузку. Сейчас такое решение нас вполне устраивало. Продолжать молотить веслами на рафте под проливным дождем как-то совершенно не хотелось. Особенно после вчерашних прогулок на байдарке и каяках.
Мы вышли почти вовремя. Иван запустил мотор, и его катамаран взял нас на буксир. Ровно через два часа мы уже выгружали вещи и сносили их на мост.
Поход был окончен.
Что там у них произошло, отчего так резко всё свернулось, я так и не узнал. Да как-то и не интересовался. Последние дни мы со Стрелкой обособились и жили совершенно своей жизнью, стараясь не пересекаться с остальной частью команды. Впрочем, команды никакой и не было. Не сложилось...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ «Дикие люди в диких местах»
Дневник Вип-клиента
ДЕНЬ 2-й
Всё это начинает действовать мне на нервы! Вместо обещанного трёхразового питания я получаю на завтрак водянистую кашицу из молочных комков и не проваренной овсянки, на ужин слипшиеся макароны со следами тушёнки. Что касается обеда, то его просто нет. В лучшем случае реденький супчик из концентратов с запревшим куском серого хлеба. Между тем в бочках я наблюдаю и сыр, и сухую колбасу и, наконец, сало, которое мы подарили. Где это всё?! А спросить не с кого. Наш гид, кэп и представитель базы, которого я называю боцман, скрываются в своих палатках сразу после остановки на стоянку. Там они, похоже, посасывают водочку, а возможно, и что-то покрепче. Во всяком случае, к ужину они являются с оловянными, ничего не выражающими глазами. Кэп, похоже, уже клинически пребывает в маразме. Напевает, насвистывает, наяривает на дудочках и варганах, любуется облаками. Возможно, в его возрасте пища земная уже и не актуальна. Но, мы-то, грешники, жрать хотим! Особенно вечером после гребли.
Кстати, о гребле...
Никак не возьму в толк, зачем на нашем катамаране подвешен мотор. Пусть слабосильная и вечно глохнущая старенькая «Ямаха». Но всё же мотор! Ведь в первый день-то мы добрались до ночлега засветло только благодаря ей, старушке. А что теперь? Наш гид, похоже, просто экономит бензин, чтобы его толкнуть по окончании похода. Кэп – ну тот вообще малохольный.
ДЕНЬ 3-й
Снова не кормят. На завтрак та же овсянка на воде, что и вчера. Я объявил голодовку и потребовал хотя бы колбасы. В ответ кэп-маразматик выдал плитку шоколада со словами «это на шестерых». Нет, он не малохольный. Он просто издевается надо мной. Слава Богу, хоть никуда не выходим. Это у них называется «днёвка». Ну и что с этой днёвкой мне делать?
Мобильного покрытия тут нет. Специально лазал на вершину бугра. Пусто...
Торчим на каком-то мысу, продуваемом всеми ветрами, хотя рядом в двух шагах стоит совершенно пустая избушка. Внутри нары. Снаружи какое-то подобие импровизированной бани. Конечно, жуткая антисанитария. Но зато нет ветра. Место продуманное, прикрытое склоном от ветра. Поскольку разговаривать о переносе палаток бессмысленно, да и не с кем, я решил перенести свою без согласований. Дал команду Митьке. Он перетащил мою палатку не разбирая. Вот разгильдяй! Неужели трудно было снять её как полагается и перенести вещи отдельно, палатку отдельно? В результате до избушки он донёс уже какой-то ком перемешанных ковриков, спальников и личных вещей. Пришлось дать ему пинка и заняться уборкой на новом месте самому. Спасибо, хоть ветер не мешал. Зато появилась новая напасть – комары. Какого чёрта меня о них не предупредили!?
После прошедшей ночёвки жутко болит поясница и ломит в ребрах. Похоже, мой коврик за ночь сдулся, и я полночи спал на голой земле. Какой-то кошмар. Ничего нельзя поручить. Митяй совершенно обленился....
Впереди еще восемь дней этого кошмара. Если связи не будет и на реке, я потребую вывезти меня отсюда на большую землю.
Довольно с меня их хвалёной романтики!
ДЕНЬ 4-й
Пришлось съесть эту мерзость на завтрак. Гиды сообщили, что сегодня пойдём по озеру до устья реки. Это далеко. А я уже был совершенно не уверен, что они запустят моторы. Издевательство продолжается....
Снялись со стоянки около одиннадцати. Солнце то и дело скрывалось за тучами, и на озере налетел встречный ветер, который срывал брызги с барашков. Пришлось утепляться. Малохольный кэп посоветовал для утепления интенсивнее грести. Я воспринял это как неудачную шутку. Но между тем мотор он так и не завёл, а на мои вопросительные взгляды отвечал идиотской ухмылкой. Ну что ж, я в ответ отложил весло и достал свой непробиваемый дождём и ветром «Didrikson». Жаль, что по-прежнему нет покрытия. Поболтал бы со своим народом. А так приходится общаться с комарами...
Днём пристали к заболоченному берегу с песчаными отмелями. Я надеялся, что разведут костер, но увы... Вместо этого гиды предложили воспользоваться термосами, с заваренным еще утром чаем. Митька, естественно, ничего не заварил. Пришлось давиться бутербродами с салом и колбасой всухомятку, отмахиваясь от мошкары. Мокрые неопреновые туфли я оставил сохнуть на катамаране, и это была ошибка. Босиком стоять на влажном болотистом берегу оказалось холодно.
Будь проклят тот день и час, когда я поддался на эту авантюру!
Ближе к вечеру гиды стали выбирать стоянку. Куда бы ни причалили – всё им не нравилось. То места мало для шести палаток, то грязь от прошедших групп, то нет дров, то ещё какая-нибудь подобная чушь. Спасался сбором черники, которая к счастью стала попадаться всё гуще. Наконец они определились. Причём, я так и не понял, чем найденная ими, наконец, стоянка оказалась лучше прежних. Тот же срач вокруг кострища, те же комары и заболоченные подходы к воде. К моменту высадки я окончательно продрог. Едва дождался, пока Митька выгрузит наши мешки. Достал свою флягу и основательно хлебнул вискарика. Сразу потеплело.
На ужин был праздник (я, правда, так и не понял, по какому поводу). Женщины сварганили нечто, совмещающее в себе первое и второе. На вкус так себе, но хоть горячее и много. На фоне вискаря и свежего воздуха пара мисок ушла внутрь без привычной отрыжки. И на том спасибо!
Вечером у костра они снова затянули своё песенное нытье под три аккорда на расстроенной гитаре. Игра в романтику для малышей и впадение в маразм для их дедушек и бабушек. Играл в карты с Митькой и молодыми пацанами, пока не стемнело окончательно.
ДЕНЬ 5-й
На завтрак не встал, поскольку видеть уже эту жидкую овсянку не могу. Попросил Митьку пригнать мне горячего кофейку прямо в палатку. Здесь и испил его со своим фирменным бутербродом. Залил всё это из фляги. Сразу потеплело.
На правах пропустившего утреннее кормление удалось выбить из кэпа завтрак сухим пайком. Молодёжь собралась проехаться на катамаране на разведку до деревни, расположенной по слухам у устья нашей реки. Это позволило добавить к утренней пайке ещё и обеденную. Заставил-таки Митьку залить полный термос горячего чая с лимоном. На случай появления сети захватил с собой айфончик и с этим отправился «в разведку». Мотора нам не дали. Ироды! Пришлось грести. Впрочем, желающих было больше, чем мест для гребцов. Да, и погода позволила обойтись на сей раз без «Дидриксона». Более того, удалось раздеться и позагорать. Под плеск вёсел и покачивание катамарана я даже задремал.
Проснувшись, я подумал о том, как можно было бы на самом деле прекрасно организовать туристический бизнес на этих просторах. Если разобраться, то это ведь просто Клондайк! Добраться сюда из Москвы или Питера не составляет труда. Мест для парковки на их базе полным-полно. Подъезд почти готов. Заасфальтировать метров 500–700 доезда и ещё собственно парковочное поле. Всё это не так дорого, как кажется. И мест хватает. Вместо идиотского допотопного сруба с комнатушками-камерами внутри надо было поставить несколько финских домиков с душевыми кабинками и биотуалетами. По вместимости это бы вышло не меньше. Зато вместо тюремного дизайна (а двухэтажные нары – это именно он!) клиент бы получал современный евродизайн, за который хозяева бы могли брать раз в пять больше, чем за нары. Питание можно было бы организовать привозное. Фаст-фуд или пицца под точное число клиентов. Это гораздо выгоднее, чем тратиться на закупки продуктов и содержание поваров. Вместо гигантских бестолковых столовых на каждом этаже их терема, которые всё равно простаивают (я уверен) большую часть года, можно было бы использовать ну хотя бы их технический стол под тентом. Как известно, питание на свежем воздухе намного приятнее. А затрат на содержание меньше.
Впрочем, и без всего этого можно было бы обойтись, если говорить серьёзно.
Современный тур-бизнес предполагает тесную кооперацию разных туроператоров, гостиниц и рекламных агентств. Вместо допотопных схем туристических походов по совковым образцам надо было бы использовать короткие (желательно однодневные) радиальные туры. Пусть рек будет меньше, а подъезды к ним короче. В идеале хватит и одной, близко расположенной и хорошо знакомой реки. Зато будут комфортабельные автобусы вместо этого жуткого хлама с прицепами. Доставку плавсредств следует, конечно, отделить от доставки клиента. Клиент вообще не должен видеть всех этих подробностей до прибытия на точку старта. По прибытии его быстро снаряжают в современную (а не эту убогую) экипировку. Дальше фотосессия. Дальше краткое вводное слово от гидов по правилам безопасности и погрузка на многоместный резиновый плот (если угодно рафт), который уже ожидает на воде.
Сам сплав должен проходить на одном длинном выдохе клиента: «В-а-а-а-у-у-у!».
Опытный гид где надо включит мощный, беззвучный двигатель, где надо – выключит его и перейдёт на ручное управление. Клиент может махать веслом, если захочет, может глазеть по сторонам, может делать бесконечные селфи, может даже выпивать. Главное, не вываливаться за борт. Кстати, по этому поводу. Все документы, прикрывающие хозяев, должны быть подписаны клиентом одновременно с покупкой тура.
Продолжительность адреналиновой сессии не должна превышать 3–4-х часов. Дальше наступает пресыщение и притупление внимания. Ну и усталость от впечатлений. На этом моменте как раз целесообразно причалить. На точке финиша должен ждать уже накрытый стол и горячая пища с горячительными напитками. Фотосессия героев сплава и банкет по случаю удачного возвращения отважных путешественников. Подарки-сувениры от фирмы с бонусами для следующих сплавных сессий. Ну и оперативный вывоз на базу или на вокзал (в зависимости от дальнейших планов).
Всё это должно делаться в теснейшей кооперации с туроператорами родственных турфирм. Сплав не должен быть самоцелью, но лишь частью (желательно изюминкой) полного тура. Полный тур может включать автобусные либо водные экскурсии. Слава богу, в этих краях есть на что посмотреть! Такая кооперация решает множество проблем, но самое главное – отбивает средства на рекламу и логистику, поскольку всё это делается из единого центра, которому платят все участники сборного тура. Разделение расходов на рекламу и транспортировку – существенно снижает себестоимость клиента. По сути, речь идёт об одном-двух днях на клиента. И все довольны. Никаких мучительных забросок, ночёвок в ужасающих, допотопных палатках на комариных стоянках под дождём и ветром. В принципе можно обойтись одним участком реки, хорошо оборудованным под однодневные сплавтуры. Желательно недалеко от базы расположенным и покрытым мобильными сетями. Самое забавное, что всё это уже есть у хозяев базы – и земля, и строения, и лицензии на турбизнес. Но вместо того, чтобы делать деньги, они с тупым упрямством продолжают себе в ущерб гонять сборные группы клиентов на сотни километров куда-то в Тьмутаракань, сплавлять их по оторванным от цивилизации рекам, подвергая себя ненужному риску. А потом они забирают измученных холодом и дождями людей обратно лишь для того, чтобы выслушать на базе их справедливые упреки!
...Вечером я попытался изложить свой бизнес-план представителю базы – нашему боцману. Но где там! В его оловянных глазах не отразилось ни одной мысли. Когда он успевает набраться?
Воистину, умом Россию не понять!
ДЕНЬ 6-й
Утром проснулся с головной болью. Может, плохо спал, а может, вечерняя порция виски была чуть выше нормы. Митрий сообщил, что сегодня наконец начнётся речная часть с порогами и перекатами. При этом вид у него был таинственный. Откровенно говоря, меня больше волновало меню на завтрак, чем всё остальное. Удалось выпросить у кэпа сыра, который, к счастью, начал плесневеть. Видимо, с этим и была связана его необычайная щедрость!
Я выдал Митьке кофе из своего ЭнЗэ и он наконец сварил что-то похожее на кофе. На десерт был шоколад с чаем и лимоном. Сразу потеплело.
Выход на реку оказался совершенно необорудованным. Пришлось обносить гружёные катамараны через дамбу, рискуя пропороть их гондолы. Дикие люди! Неужели нельзя было заранее подготовиться к этому действу? Или это тоже обязательный элемент их «романтики». Преодоление искусственных трудностей прошло на удивление удачно и относительно быстро.
Течение на реке было достаточно сильное, чтобы не грести вовсе. Впрочем, я при любых раскладах отказывался грести. Довольно глупо это делать при наличии мотора и топлива, которое, как я понял, тоже входило в оплату тура. Устроился поудобнее, насколько это вообще было возможно на мешках, и вновь старался поймать сетевое покрытие для Айфона. Увы, как и прежде – пусто. Дикие люди в диких местах.
На каком-то из перекатов брызги окатили меня с ног до головы. Потом катамаран развернуло боком, и он с разгону налетел на здоровенный камень так, что я едва удержал в руках айфон и удержался сам. На мой вопросительный взгляд кэп ответил своей идиотской ухмылкой и сказал что-то нечленораздельное. Я думал, он приносит извинения, но оказалось, что я ещё и виноват.
Смысл этого бреда сводился к тому, что матрос должен предупреждать капитана о камнях впереди по ходу судна, и помогать ему уворачиваться от них. Дальше шёл пассаж про правила безопасности на порогах, про обязательную каску на голове и спасжилет на теле. Спасжилет я надел несмотря на то, что он оказался мокрым от брызг. Но это хоть как-то согрело мне поясницу. А вот от каски наотрез отказался. Она оказалась большой, и сваливалась мне на глаза. Заодно выяснил, что я не клиент, а матрос. Забавно. А матросам суточные положены? Оказалось, что нет, не положены. Что ж, тогда я стал периодически кричать «Ка-а-амень!!!». Слава богу, камней вдоль русла было хоть отбавляй, так что можно было это делать, не выходя из дрёмы.
После очередного моего предупреждения о камнях кэп попросил меня надеть каску, поскольку впереди опасный порог.
– Что, он настолько опасен, что без моей каски на голове вы его не пройдёте? – Спросил я, сохраняя полное спокойствие.
– Нет, – ответил кэп, – пройти мы его пройдём, но вот по голове Вас лучше бить веслом, когда на ней каска!
Я оставил этот солдафонский юмор без ответа, но для себя решил пересесть на другой катамаран. Я понимал, что меняю шило на мыло. Но этот малохольный дедок раздражал меня с каждым днем всё больше, а сегодня наступило переполнение.
«Опасный порог» я узнал по валу воды, который окатил меня с головы до ног, и жуткой тряске. Я попытался уцепиться за ближайший гермомешок. Но мешок оказался мокрым и скользким. В следующий момент катамаран нырнул, как самолет, проваливающийся в воздушную яму. Не помню как, но я вместе с мешком вывалился со своего места и, пожалуй, полетел бы за борт, если бы не чьи-то руки сзади. Мешок всё же вывалился за борт. Вся сцена сопровождалась отборнейшим матом со стороны кэпа и его соседа – гида.
У них выходило, что я ещё во всём и виноват оказался. Вступать с этими солдафонами в разговоры было делом бессмысленным, и я решил крикнуть ещё раз «камень!», чтобы свести все дело к шутке. Однако шутку никто не оценил. Вместо этого катамаран причалили к ближайшей каменной отмели и меня чуть ли не пинками выгнали на берег со словами: «Лови мешок, не то уплывет!».
От возмущения я едва не задохнулся. Мало того, что я был насквозь мокрым, мало того, что сам едва не угодил за борт в результате их «бравого» руления, так меня же, пассажира, еще и выгоняли теперь в бушующую реку подбирать мешок, который был прижат потоком к камням метрах в десяти ниже по течению. Поскольку шуток эти ребята уже не понимали, я счел за благо ретироваться в сторону берега кратчайшим путем и ждать появления Митьки, который шёл за нами на втором катамаране.
Достигнув берега, я обернулся и увидел, что второй катамаран проносится мимо мешка на сумасшедшей скорости. Я замахал руками, пытаясь обратить их внимание на мешок, застрявший в камнях. Но тщетно. Похоже, они заботились только о себе. Оставалось ждать рафт, но надежды на него почти не было. Во-первых, как я успел заметить, это судно было почти не управляемо. Во-вторых, команда на нем – сплошные дети. Оставалось надеяться, что они либо сами перевернутся, либо потеряют что-нибудь по дороге, и тогда всё равно кто-то полезет в воду.
К сожалению, ни того ни другого не произошло. Рафт пролетел мимо. Из него доносился визг и улюлюкание. Детки веселились...
Я вылез на прибрежную глыбу и увидел, что второй катамаран припарковался недалеко. Помахал Митьке веслом, и он, слава богу, меня заметил. Ещё минут через десять инцидент с мешком был исчерпан. Митяша вытащил его и приволок к нашему борту. К счастью, оказалось, что это был не мой мешок. Не откладывая в долгий ящик, я поменялся с Митяшей местами и перешёл на его катамаран.
Жизнь показала, что хрен оказался редьки не слаще.
Здесь меня ждал боцман со своими оловянными глазами и ещё более плоскими шутками, чем у кэпа. Но на тот момент пересадка показалась мне благом.
После короткой фотосессии на каменистой отмели за порогом мы продолжили движение. Я поинтересовался обедом, но в ответ получил что-то типа: «Жрать – дело свинское».
– Ну дайте хотя бы обсохнуть! – потребовал я, не на шутку рассердившись.
– А смысл? – ответил боцман и затрясся в своем беззвучном иезуитском смехе.
Сколько было ещё порогов, перекатов или чего там у них еще, я не знаю. Не считал. Прятаться от валов впереди на месте матроса было делом заведомо проигрышным. Окончательно замёрзнув, я попросился назад, на корму, ближе к мотору. Здесь можно было хотя бы прятаться от брызг за мешками. На мою просьбу боцман ответил очередной плоской шуточкой. Мне оставалось надвинуть капюшон до подбородка, сложить руки в рукава и попытаться согреться, свернувшись калачиком. Я, кажется, даже начал засыпать, когда вдруг почувствовал, что вокруг моих плеч затягивается верёвка. Идиот боцман на пару со своим другом, здоровенным матросом вязали меня, как вещь. На мои протесты и попытки вырваться они отвечали односложно:
– Не дёргайся.
Это уже было сверх всякой меры.
Но третьего катамарана у нас не было, а садиться в рафт с визжащими детьми было, пожалуй, полным безумием. Пришлось терпеть и ждать окончания этого мучения.
Как назло, они продолжали сплав допоздна. Потом выяснилось, что мы за этот день прошли почти всю реку. Во всяком случае, ее порожистую часть. Понять логику этих действий мне так и не удалось, но лично для меня такой марафон был выгоден. Чем быстрее мы пройдём реку, тем ближе завершение всего этого кошмара!
Причаливания и дальнейших действий я не помню. Всё происходило в каком-то полусне. Когда мешки были на берегу, я высвободился из своих веревочных пут и выбрался на берег. Там отыскал свой гермомешок и достал заветную флягу. Три глотка виски вернули меня к жизни. Я едва дождался, пока Митька поставит мне палатку, и рухнул в спальный мешок не раздеваясь. К счастью, Митька это заметил и выволок меня обратно. Он помог мне раздеться, растёр мое измученное тело и только после этого застегнул мой спальник со мной внутри.
ДЕНЬ 7-й
Утром меня разбудил свисток. Ну конечно, это был кэп с его солдафонством. По-другому будить людей, он, видимо, не умеет. От Митяя узнал, что здесь мы стоим сутки, и решил не выползать до вечера.
Впрочем, голод – не тётка. Часов в десять я всё же выполз к костру под тент. Накрапывал дождик. «Этого еще нам не хватало для полного счастья», – подумал я. Как водится, у костра никого из взрослых не было. Детвора возилась с сырыми ветками, превращая костер в дымовуху. На мое замечания они даже не отреагировали. Яблочко от яблони не далеко укатилось...
На дне котла я обнаружил остатки подгоревшей рисовой каши.
«Ну конечно, стоило мне один раз проспать завтрак, как это была рисовая каша...» Я поискал глазами Митяя. Но он, мерзавец, улизнул, пользуясь тем, что я спал в палатке. Пришлось выскребать ложкой холодную горелую кашу и запивать всё это холодной же чаеобразной водичкой из котла размером поменьше.
Подобное утро не сулило ничего хорошего, и я решил забраться обратно в спальный мешок от греха подальше. Но заснуть на корнях, хорошо ощущаемых под ковриком, мне так и не удалось. Я вновь выполз совершенно разбитый и решил поискать в окрестностях местечко, где может появиться связь. Благо тропинка от стоянки вела вверх по склону, а вверху, бывает, сигнал находится даже в этих богом проклятых местах.
Тропинка, однако, оказалась недолгой. Судя по бумажкам вокруг, её использовали исключительно с целью (от)справления естественных надобностей. Дикие люди в диких краях! Я пожалел, что не захватил с собой рулончик туалетной бумаги. Желудок начал барахлить еще позавчера...
Продолжая движение вверх по склону, я поминутно включал свой айфон в надежде увидеть заветный значок сетевого покрытия. Но увы, – он никак не появлялся. Не помню когда, но на каком-то этапе своих поисков я угодил ногой в лунку, наполненную болотистой жижей. Кроссовок тут же наполнился водой, а носок промок. Я поискал глазами пенёк, чтобы присесть на него и выжать носок. И тут до меня дошло, что я заблудился...
Господи! Ну почему за чужие ошибки расплачиваться всегда приходится мне!?
Я посмотрел на часы. Было четверть второго. Солнце угадывалось за кучевыми облаками, где-то справа по ходу. Я попытался сориентироваться. Но, как назло, не смог вспомнить, с какой стороны оно было, когда я выходил из лагеря. Тогда я решил спускаться в сторону ближайшего спуска. Похоже, это была плохая идея. Спуск довольно быстро завёл меня в болотистые дебри, где я промочил и вторую ногу. Тогда я начал подавать звуковые сигналы. Я кричал и свистел как мог, пока не охрип окончательно. Положение становилось плачевным.
...И тут вдруг прозвучал звонок мне на мобильный.
Оказывается, я добрался в своих блужданиях до точки, где было покрытие!
Я ответил осипшим голосом. Звонила секретарша Анюта. Дура-дурой, хоть и брюнетка... Начала нести какой-то бред насчёт накладных, которые я не подписал перед отъездом. Я строго оборвал её.
– Аня, немедленно свяжись с Митей, и пусть он перезвонит мне!
«А вдруг у нее получится? – мелькнула у меня сумасшедшая мысль.
В трубке послышались гудки. Я нажал отбой и задумался. «Может, лучше вызвать МЧС с вертолетом? Расходы по логике понесет турфирма. Впрочем, какая тут может быть логика? Они, конечно, все повесят на меня... За вертолёт выставят кругленькую сумму. Не отвертеться. Нет, это тоже плохая идея... Но что же делать?»
Снова позвонила Анюта и сообщила мне, что Митяй в отпуске и сейчас недоступен. Нет, всё же она непроходимая дура!
Я понял, что выбираться из этого болота мне придется самому. От этой мысли сразу захотелось есть. Я огляделся. Вокруг меня был самый настоящий таёжный бурелом, вырастающий из мокрого мха и непролазного кустарника. О ягодах нечего было и думать! Я с тоской подумал о том, что в лагере, должно быть, уже обед. Эта мысль навела меня на идею, что меня должны будут хватиться. Значит, часа через два, максимум, три я буду спасён. А вдруг нет?
Что же делать? Звонить в МЧС?
Я достал телефон. И тут же рывком выключил его, чтобы избежать соблазна и отрезать себе путь к этому малодушию. Снова посмотрел на часы. Было половина третьего. Светового времени оставалось часов шесть-семь. Чтобы не усугублять своё положение, я решил никуда больше не ходить. Отыскал полянку посуше и принялся аукать.
Примерно через полтора часа, когда у меня уже начались панические настроения, я расслышал еле слышный звук свистка. Одно из двух – или это сигнал на обед, или меня ищут. Звук вскоре повторился, как мне показалось, чуть с другого направления. Значит – ищут. Я сложил руки рупором и крикнул что есть мочи в направлении свистка. Тут же сигнал повторился. Так и есть! Меня искали. От радости и сброса нервного напряжения я чуть не разрыдался. Потом всё же взял себя в руки и побрёл навстречу звукам свистка, не разбирая дороги, но стараясь возвратить себе достоинство. От холода и долгой неподвижности ноги меня не слушались. Я успел сделать всего лишь пять-шесть шагов, как поскользнулся на кочке и угодил левой ногой в глубокую лунку между двумя валунами. Мне показалось, что внутри у меня что-то хрустнуло. Под ложечкой захолодело. «Сломал ногу, – мелькнуло в голове. – Только этого ещё не хватало!» От неожиданности я заорал благим матом. Пошевелил ногу. Острой боли не почувствовал. Только холод от воды. Попытался достать ногу из лунки. Куда там! Она сидела плотно, как в испанском сапоге...
Примерно через минуту-две послышался хруст ломаемых веток. «Уж не кабан ли?», – мелькнуло в голове. Но нет. Это был не кабан. За хрустом веток я расслышал сдавленный матерок боцмана, а потом появилась и его грузная фигура. Боцман в маскировочном комбинезоне с поднятыми выше колен болотными сапогами пёёр сквозь бурелом, как носорог. Увидев меня в моём плачевном положении, он никак не изменился в лице, но лишь крякнул и выругался, уже не сдерживаясь.
Нет, ну каков хам? Ни чуткости, ни сострадания!
– Прошу вас осторожнее, – попросил я как можно более миролюбиво, – я наверное сломал ногу.
Я не успел докончить фразу, как этот медведь захватил меня в охапку своими грязными лапищами и выдернул из заболоченной каверны. Как ни странно, боли я не почувствовал, однако кроссовок с носком остались там, на дне.
Он ответил мне непристойностью, затем потребовал, чтобы я наступил на босую ногу, а когда я замешкался, сомневаясь, имеет ли смысл подвергаться такому риску, он навалился на меня всей своей носорожъей тяжестью. Тут бы и здоровый человек закричал.
– Вы что, с ума сошли?! – возмутился я.
– Цела, – ответил он в своей потусторонней манере.
Вспоминать эту сцену, как и весь обратный путь до лагеря, мне до сих пор неприятно. Такого махрового хамства и непроходимой чёрствости мне не приходилось слышать давно. В лагере я тоже не дождался никакого сочувствия. Лишь повариха протянула мне миску с едва тёплым супом. Этот её жест в тот момент показался мне верхом человеколюбия.
Я молча доел суп. На вопросы не отвечал. Никаких комментариев не давал. Лишь попросил Митьку высушить мои вещи, промокшие в болоте. Переодевшись в сухое бельё и хлебнув из фляги пару глотков виски, я направился к палатке боцмана. Наше руководство, как и следовало ожидать, баловалось водочкой и покуривало свои дешёвые цигарки. Стараясь сохранять спокойствие и достоинство, я попросил уделить мне две минуты их драгоценного внимания. Две пары оловянных глаз уставились на меня, не скрывая насмешки. Не стану передавать этот неприятный разговор в подробностях. Пошло и недостойно. Я довел до их сведения, что нахожусь в нездоровом состоянии, что предоставленные мне услуги не отвечают самым мизерным требованиям, а их отношение к отдыхающим и ко мне в частности больше всего напоминают мне отношение вертухаев к заключённым. Посему я потребовал немедленно предоставить мне и моему товарищу транспорт и вывезти нас обратно для скорейшего возвращения в цивилизацию, где мне смогут, наконец, оказать квалифицированную помощь.
Боцман в ответ крякнул, выпустил в меня струю едкого табачного дыма и ответил в том смысле, что и сам бы рад от меня поскорее избавиться, но до ближайшего моста ещё минимум один дневной переход. Мои замечания по поводу лагерного отношения и лагерного же быта он вообще оставил без внимания.
Аудиенция была окончена. Я так и не понял, как долго еще продлится это издевательство надо мной, и с тяжелым сердцем отправился в палатку. На ночь пришлось выпить димедрол, чтобы хоть уснуть.
ДЕНЬ 8-й
Спал я плохо, несмотря на снотворное. Всю ночь по палатке лупил дождь. Судя по сырости и пару изо рта, был он по-осеннему лют. Под утро в ноги стало подтекать через мокрые стенки палатки. Ничего себе!? Не вылезая из спального мешка, я позвал Митьку, чтобы он отрыл канавку по периметру, как и положено было сделать сразу, ещё при постановке палатки. Но, как потом выяснилось, Митька сбежал спать к Боцману. Вот так и проверяются те самые неформальные отношения! Что ж, вернёмся на работу, я посмотрю на него. Что он мне будет блеять в моем кабинете про дружбу и рыбацкое братство вне бизнеса.
Сколько я ни крепился, но переполненный мочевой пузырь вынудил меня одеться и выйти из палатки под проливной дождь. Лес вокруг был совершенно мокрый, а на месте тропинки к костровой поляне была одна продолговатая лужа, которая там превращалась в настоящее море. Это ж надо было разжечь костер и развесить сверху тент над впадиной, собирающей всю дождевую воду с окрестных бугорков? «Опытные проводники будут с вами на протяжении всего маршрута», – процитировал я выдержку из их рекламной брошюры. Мог бы и сразу понять, с кем имею дело!
Я дождался свистка и вылез из палатки. Стараясь не задевать ветки и не вступать в лужи, добрался до большого тента и подставил свою миску под раздачу. В это утро даже жидкая овсянка на сгущенном молоке показалась мне божественным десертом. Из разговоров я понял, что, несмотря на дождь, мы выходим прямо сейчас и будем идти до моста, откуда нас заберет транспорт. Кажется, там ещё кто-то заболел. Чья-то женщина... Ну, конечно, на мои просьбы им наплевать, но раз заболели их дамы, то надо выбираться! Не было бы счастья, да несчастье помогло. Что ж, пусть и под дождем, но хоть в обратный путь. Это придавало настроения и сил. Я поискал глазами Митьку. Но он, шельма, как сквозь землю провалился. Небось, сладко спать было у боцмана под бочком...
Пришлось собирать палатку и упихивать вещи в мешки самому. С непривычки, да ещё и под дождём, всё это не сильно складно выходило. Испортил себе маникюр на обеих руках и промок насквозь. Когда появился этот прохиндей Митька, всё уже почти было окончено. Я лишь с укоризной посмотрел на него. И подумал: «Ничего, скоро мы встретимся в моём кабинете. И вот тогда ты мне ответишь за всё и по полной программе».
Я перебрался обратно к кэпу. Хоть он был и солдафоном, и малохольным. Но, по крайней мере, вёл себя по отношению ко мне не оскорбительно. Он на пару с молчаливым своим напарником (кажется, его звали Витя), грёб всю дорогу, так и не заведя мотор. И это под дождём и со встречным ветром. Нет. Понять этих диких людей мне не дано!
К счастью, на всём пути до моста была приличная связь, и я всю дорогу проболтал со своими подчинёнными и партнёрами. Эти разговоры вернули меня в привычный ритм и даже как-то приподняли настроение. Забавно было отдавать команды под плеск весла, на фоне уплывающих назад болотистых берегов речки, название которой я так и не смог запомнить.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ «Глобальный резонанс»
Записки капитана
Я привык выкарабкиваться сам из всех своих травм, падений и провалов. С годами только укрепился во мнении, что помощи просить не следует. Близкие сами заметят и помогут. Дальние не заметят, а попросишь – сделают вид, что помогли. К помощникам по вызову – пожарникам, полицейским и врачам я обращался только в случае, когда помощь требовалась не мне. За редким исключением они занимались не столько помощью, сколько прикрытием своей собственной пятой точки. Впрочем, я им не судья. Помощь не может быть по вызову. Только по зову изнутри. Она вырастает из сопереживания. А если его нет, то какая же это помощь?
Но сейчас мне следовало скрываться и от ближних, чтобы они, не дай бог, не заметили, что со мной всё плохо, и не стали мне помогать. Чем тут поможешь при моём-то диагнозе? А начнешь делить эту боль – пожалуй, еще и угробишь их. Ведь будут тянуть мое неперевариваемое зло на себя. Ведь не остановятся, пожалуй!
Я прошёл все стадии приятия неизбежного от яростного отрицания через поиски виноватого, торг и депрессию к изумительному просветлению. И тогда я решил отправиться на Реку. Просто выбросить всё из головы, притвориться, что мне снова 36 лет, и отправиться туда, где можно раствориться в прибрежной осоке. А тут еще и Ваня позвал. Написал, что Витька потух и заскучал. Требует песен и ночных костров.
Ладно.
Главное, чтобы кризис не случился раньше срока. Доктора обещали, что месяца три я ещё протяну на ногах. А тут ещё и поход. В походе ведь люди не болеют. Там так легко забываешь про себя и все свои беды!
Я заставил себя поверить в то, что за пару недель похода со мной ничего не случится, отписал Ване свои сроки и стал собираться. Единственное, о чем я просил Ваню, чтобы река наша была тихой. «Очень устал от шума и суеты».
...И река (спасибо Ване!) была тихой и почти спокойной. А перед ней пустынное озеро, вытянутое, с юго-запада на северо-восток вдоль трассы, пропоротой по гранитному щиту последним ледником. Её береговые сельги, песчаные косы и продолговатые острова, вытянулись в том же направлении. Красивое зрелище должно быть сверху. Надо будет проверить, возносясь...
А перед рекой мы, наконец, встретились, старички и старожилы.
Сначала из подвала появился Виктор. Судя по силе, с которой он прижал меня к себе и попытался оторвать от земли, он и в самом деле что-то заскучал здесь. Сразу разговорить его не удалось. Но никто никуда не торопился. Особенно я. Вечером в бане Витя сказал, что при любых раскладах мы идём на одном катамаране. Больше он ничего не сказал. Только щурился и улыбался.
Когда-то я мечтал отправиться в Гималаи и взойти на Анапурну по маршруту Мориса Эрцога. С годами удовлетворился горами Кавказа и красивыми, безымянными маршрутами в компании приятных мне людей. Ещё с годами сложности маршрутов, продолжительность походов и даже их форма (горные ли, пешие ли, водные ли) отошли на второй план. На первом осталась хорошая компания. Ещё с годами я понял, что слишком поздно стал ценить это последнее достоинство странствий вне цивилизации. Хорошую компанию разметали превратности жития-бытия. Кто-то отвалил в бизнес и там сгинул навсегда. Кто-то не выдержал социальных передряг и присел на стакан. Кого-то отсекли границы враждебных стран, неожиданно образовавшихся на бывшем «братском пространстве». Впрочем, границы пересекаются достаточно легко в том случае, если они образовались лишь на картах, а не в головах...
Потом появился и Ваня. Я сразу заметил, что он как-то сдал. Вроде бы и не поменялся внешне – всё также беззвучно смеялся; всё так же отвечал односложно, а сам вопросов не задавал; всё так же курил, щурясь на огонёк сигареты. Но в уголках его глаз, даже за тёмными очками, угадывалась усталость и плохо скрываемое раздражение. Что-то видно шло не так в его таёжном королевстве.
Да и как могло быть иначе?! Времена за окнами его срубов поменялись. Романтики восьмидесятых вымерли. Кто-то в прямом смысле перешёл в лучший мир, кто-то подсел на лекарства, кто-то просто занемог по причине остеохондрозов или куцых пенсий. Те единицы, что ещё были в обойме, предпочли верность стареньким сборным «тайменям» в высоченных и тяжеленных рюкзаках новомодным полиэтиленовым каякам с авто-доставкой на точку старта. Они не вписались (да и не могли!) в новые времена, занесённые сюда западным ветром с их платными гидами и клиентами вместо команд из спортивных обществ. Они продолжали продавать водные походы. Пусть с прокатом снаряжения, с инструкторской поддержкой и с доставкой – вывозом туристов, но «походы» для «туристов»! Они не обращали внимание на то, что уже ни туристов, ни, тем более, походов в прежнем значении этих слов не существовало. Настало пресное время производителей и потребителей услуг. Ценности уступили место ценам, романтика дальних странствий – фото- и кино- сэлфи-сессиям. Туристы превратились в клиентов турфирм, а походы – в туры. Время тотального интернет-покрытия выхолостило само понятие путешествие, трансформировав его в следование за Навигатором. Последнее исключало любые неожиданности. Клиенты уже не могли заблудиться и пропасть в местных лесах или болотах. При этом как-то естественно отпала нужда в общении с немногочисленными местными. А ведь именно эти эпизоды всегда оставались в памяти о дальних странствиях. А что же экстремальные ситуации? Какой поход вдали от «населёнки» обходился без них? Теперь и они стали товаром. Теперь пороги не преодолевали, а катались в них. «Специально обученные гиды на специально подготовленных плавсредствах дадут вам возможность испытать мощь валов и подпорожных бочек. За дополнительную плату мы организуем вам захватывающий оверкиль с записью на видео». Не удивительно, что почти в каждой клиентской группе, пришедшей на смену командам водников, находились умники из числа новых русских бизнесменов, которые учили, как надо строить этот бизнес, чтобы преуспевать, а не прозябать.
Закуришь тут...
Видимо, у каждого с годами наступает тот предел внутреннего напряжения, за которым ждёшь от отпуска уже не новых подтверждений собственной крутизны, не острых впечатлений и даже не обновления чувств, а как раз противоположного – возвращения к себе исходному, не потрепанному ещё жизнью, не разуверившегося в базовых ценностях, не уставшему от постоянной гонки с перевоплощениями. Рано или поздно это случается, видимо, с каждым. Удивительно, когда эти моменты совпадают у людей разных возрастов и сфер деятельности с общим походным прошлым. Тогда, не сговариваясь, они собираются в неком удалённом от городов и дорог месте и ловят им одним ведомый Глобальный Резонанс. Наверное, это сродни какому-нибудь шаманизму или медитативным практикам индийских йогов. У каждого времени и народа свои способы поиска Единства с мирозданием!
Здесь всё как в баллистике – главное, не переборщить с глубиной отрыва от социума. Можно так удалиться, что не захочешь возвращаться назад, на орбиту. Я помню, с каким скрежетом загонял себя обратно, в стойло повседневной службы после дальних походов.
...Слепну от дорожного движения,
Глохну от моторного рычания,
Оплавляю нервов окончания,
В этикет захлопнув побуждения.
Будто опускаюсь на колени я,
Задвигая чувства на окраины.
Отчего ж душе так неприкаянно
В гуще городского населения?
Отчего она не возвращается
Из таёжной речки заболоченной,
Над которой звёзды приколочены
И жемчужный шар луны вращается?
Притупится память – это знаю я.
Запах дыма осенью разбавится
И уйдёт,
лишь горький вкус останется,
Да прострел на краешке сознания:
Там, в лесах, в любое время года,
От огней скрываясь электрических,
Терпеливо, молча и стоически
Человеком мается Природа…
Но в этот раз всё было по-другому. Возвращения на круги своя не предполагалось... И потому можно было уходить в леса и реки, растворяясь в них без остатка.
Хотя что я говорю!? Без остатка уже не получится. Вот они, мои остатки: один уже совсем взрослый, вдвое здоровее меня, ставит брезентовый дом для себя и своей подруги; другой – чуть поменьше – раздувает огонь в погасшем костре; третий – еще малыш – лупит топором, пытаясь расколоть громадный, неподъёмный пока ещё пень. Это мои продолжения. Сыновья, внуки. Будут и правнуки, конечно. Главное, чтобы не прервалась эта нить. Иначе наступит беспамятство. Лишенное связующей нити поколение легко уводится под дудочку крысолова в «светлые дали», из которых нет возврата.
Но, это совсем другая история...
А в этот раз всё совпало! Дети подгадали отпуска, внуки – каникулы. Насквозь дождливое лето дало, наконец, недельное окошко хорошей погоды. Река оказалась недлинной и несложной, как раз для новичков. Ваня и Витя в конце сезона уже наелись порогов и хотели без спешки разведать новый для себя маршрут. Ну а я хотел сбежать напоследок от сетей и телефонных покрытий туда, где дорогами становятся реки, а теплом – костры и песни.
Что там с нами происходило? Какие озера мы пересекали, в какие реки вплывали, какие пороги там нас швыряли?
Мне трудно всё это разложить по дням и названиям. Всё слилось в один бесконечно долго догорающий, пронзительный августовский закат. Закат, горчащий от дыма сырых сосновых дров и ещё от осознания его крайности.
Не могу отделаться от навязчивого рефрена «в последний раз»!
В сущности, всё, что с нами случается, несравнимо больше, если мы конечно тотально присутствуем в каждом мгновении, а не следуем за своими автоматизмами. Вот в озерной глади отразился высокий берег, вот лист закружился волчком и упал на своё отражение в воде, вот дождь полоснул по палаточному тенту, а вот уже и радуга взошла над отступающей под натиском солнца тучей. Всё это неповторимо, и потому случается в первый и последний раз. И всё же, всё же...
Что-то там, в нашей разношёрстной группе, шло не так, не соответствовало ожиданиям. Маленький начальник из Москвы ходил все более надутый, и всё раздражённее требовал от меня еды. Наверное, он спутал широту и долготу своего вояжа. Саша со своей Стрелкой все больше замыкались друг на друга. Наверное, им – заядлым спортсменам – не хватало экстремальности. Детворе было откровенно скучно, и она томилась от недостатка движений на днёвках. Что ж, мне тоже когда-то не хватало движений, преодолений себя и перчёных приключений. А сейчас, любуясь бесконечным северным закатом, я благодарил своего Ангела за эту прощальную пастораль.
Почему лишь на самом краю вдруг обретаешь зрение и слух? Да и то лишь, если вырываешь себя из привычного ритма своего беличьего колеса. Если случается такое чудо, то возникает тот самый долгожданный Глобальный Резонанс, и ты вдруг начинаешь видеть и слышать то, что в течении всей твоей жизни окружало тебя, существовало где-то близко-близко, но в изоляции цивилизацией оставалось незаметным и неразборчивым.
Затихнуть, замолчать и сквозь молчание
Услышать опадание листвы,
И скрип стволов и лета окончание,
И натяженье зимней тетивы...