На лавочке у подъезда большого каскадника лениво курили (Минздрав предупреждает: «Курение вредит Вашему здоровью»)* двое закадычных друзей – Мишка Климов, для внутридворового использования просто «Клим», и Лёшка Мурзляев по кличке «Мурзик». И если первый с гордостью отзывался на своё второе имя, то Лёшка всячески старался показать своё отрицательное отношение, как ко всему кошачьему семейству, так и к своему творческому псевдониму в частности. Почему творческому? Да, просто из-за своего мерзкого характера этот семнадцатилетний оболтус пользовался среди жителей района устойчивой нелюбовью к себе, и это лаконично, но ёмко выражалось в коротких надписях на стенах практически всех близлежащих домов: «Мурзик – козёл!». Такое народное творчество заметно портило настроение Лёшки и заставляло его не сворачивать с тропы войны против всего населения района, кто владел грамотой, пусть даже в объёме начального класса, и имел хотя бы одну руку, которая могла твёрдо держать мел или баллончик с краской.
Война эта проходила с переменным успехом для обеих сторон. На стороне Лёшки была молодость, дерзость и хорошая физическая подготовка, заложенная постоянными упражнениями противоправной направленности. На стороне же его противников выступали члены общества по защите животных, активисты родительского комитета, местные старушки, дворник Саид и участковый Владимир Ильич Лунин. Последний был наиболее вредным. Он всегда повторял, что вор не должен сидеть в тюрьме, – он должен вкалывать на рудниках и лесоповале. И эту точку зрения с каждым годом начинали поддерживать всё больше и больше людей. По крайней мере, все, у кого хоть раз что-то крали, и кому потом в качестве компенсации выплатили две копейки. Поэтому, Ильич, гордившийся своим почти полным совпадением инициалов с мировым вождём пролетариата, рьяно боролся за светлое настоящее отдельно взятого района города. И Алексей Мурзляев занимал в этой борьбе не последнее место.
Мурзик уже пять лет жил без родителей. Его отец и мать были людьми весьма прогрессивных и современных взглядов. Занимались в местном Доме культуре художественной самодеятельностью, где пели песни группы «Scorpions» под гармошку, а на свадьбах и корпоративах прославились исполнением матерных частушек. И вот однажды, во время народных гуляний по поводу языческого сожжения на костре тряпичной бабы по имени Масленица, их выступление случайно увидел какой-то заезжий иностранец. Странная парочка с гармошкой ему очень понравилась. Правда, этот иностранец был изрядно пьян и вообще не понимал ни слова по-русски, но его высоко поднятый вверх большой палец и крики «Браво! Белиссимо!» произвели на самодеятельных артистов буквально окрыляющий эффект. И вот на этих самых крыльях они в один прекрасный момент и полетели покорять столицу нашей Родины. А двенадцатилетний сын был оставлен на попечение престарелой бабке по материнской линии.
С тех пор Лёшка о своих родителях больше уже ничего не слышал. То ли они ушли на самое дно московской богемы, то ли растворились и выпали в осадок среди шансонье подмосковных электричек. У бабки же сил и пенсии хватало только на скромный прокорм бурно, как сорняк, растущего внука. Воспитанием юного Алексея Мурзляева вплотную занялась улица, названная в честь никому не известного героя гражданской войны. О результате этого воспитания, как уже было сказано выше, буквально кричали надписи на стенах многих домов.
Мишка был всего на два года старше Лёшки, но за его плечами уже была пройденная от звонка до звонка суровая «школа мужества». Правда, не в танковых или каких других героических гвардейских частях, а в колонии для малолетних граждан с пониженной социальной ответственностью. Два года за кражу из здания детского садика всех алюминиевых кастрюль и фильмоскопа с набором плёнок отразились на молодом теле Михаила Климова двумя неумело выполненными наколками и шрамом на левой скуле. Кроме этих видимых следов, два года колонии привили Климу некоторую осторожность в выборе слов при разговоре и начальные навыки планирования своих замыслов и поступков.
— Есть одна реальная тема – решил поделиться с другом своими мыслями Клим, – Один знакомый предложил мне выкупить его бизнес.
— Круто! А что за бизнес?
— Палатка на Сенном рынке по торговле валяной обувью.
— Это что валенки что ли? Так ведь сейчас уже весна!
— Ну, и что? Готовь сани летом, а телегу зимой. Слышал такое? Многие умные и дальновидные люди покупают, например, валюту, когда она дешёвая, а потом продают её дороже. Так и тут – летом надо мутить дела с валенками, а зимой – с ластами для плавания.
— Понятно. И что ты решил?
— Деньги нужны. Хозяин говорит, что желающих на такой раскрученный бизнес много, но он готов ждать неделю.
Друзья закурили ещё по одной, и с таким же видом, с каким Рома Абрамович решал вопрос о покупке «Челси», задумались о сложном положении малого бизнеса в России.
— Можно продать что-нибудь ненужное? – быстро нашёл верное решение проблемы Мурзик.
— Не помню кто, но кто-то из великих и мудрых уже сказал: «Чтобы продать что-то ненужное, надо вначале купить это что-то ненужное».
Опять пришлось задуматься. Но курение дешёвых сигарет плохо помогало будущим воротилам чулочно-носочной и валяной промышленности в изыскании стартового капитала. Требовался свежий и незамутнённый взгляд на сложившуюся ситуацию. Поэтому, бросив окурки мимо ведра, выполняющего роль урны для всех замороченных правилами общежития жителей подъезда, друзья стали внимательно разглядывать свои кроссовки.
— У меня завтра бабка получает пенсию, – можно её напрячь, – неуверенно предложил Лёшка ещё один вариант пополнения оборотных средств будущей концессии.
— Тут нужно столько, что придётся напрягать десять таких бабок.
Изучение грязной обуви продолжилось с ещё большим интересом.
— Света-почтальонша разносит пенсию сразу всему дому. Пенсионеров много и каждый получает тысяч по десять….. – Мурзик не решился дальше вслух развивать свою дерзкую мысль, которая могла бы принести каждому из них лет по пять строгого режима. И то, – это при хорошем настроении судьи.
Однако, последняя фраза друга зацепила Клима. Он стал мысленно подсчитывать проживающих в их доме стариков и инвалидов. Полученный результат с некоторым трудом, но ему всё же удалось умножить на десять тысяч. Взгляд математика посветлел, потому что впереди замаячили цифры с пятью нулями на конце.
— Много! Вполне бы хватило! – подвёл Клим итог, радостно хлопнув друга ладонью по спине.
Обрадованный чувством собственной сопричастности к великим делам Мурзик начал взахлёб и с подробностями развивать свою идею:
— Деньги почтальонша носит на поясе под курткой в двух сумочках, приходит около десяти часов и начинает выдавать с первого подъезда. Если её хорошо пугнуть, отдаст без пыли и шума.
Клим же неожиданно опять посуровел и, насупившись, немного охладил пыл напарника:
— Если мы тронем Светку, то её муж точно оторвёт нам не только голову с ушами, но и всё остальное. Это только с виду он такой тихий и спокойный. А я сам видел прошлой осенью, как он выкинул из подъезда двух здоровяков. Коллекторы ошиблись домом и стали за чьи-то долги мазать дёгтем его дверь. Он их отделал так, что …. Нет, уж лучше на завод к станку, чем на инвалидной коляске в собес.
— Надо на голову что-нибудь надеть, чтобы она нас не узнала. Я в кино много раз видел – все гангстеры в чёрных колготках банки грабят, – Мурзик упорно не хотел расставаться с мечтой о своей обеспеченной старости.
— Ты натянешь на голову колготки своей бабки? – усмехнулся Клим.
— Ну, почему же сразу бабкины? – обиженно засопел Лёшка, – У неё их, по-моему, даже и нет. Но ведь можно новые купить…. или у Зойки Третьяковой на прокат взять, – она ведь тебе при каждом удобном случае предлагает их с неё снять.
Клим не стал обращать внимание на грязные намёки друга. Да, есть такая Зойка, которая не прочь сейчас отдать Мишке всё, чем только можно привлечь такого крутого парня, как он. Но он гордый, – и не собирается так просто её прощать. Нарушив своё обещание, та не дождалась его из колонии и успела за эти два года два раза неудачно сходить замуж. А ведь она была его первой любовью, ради которой он и полез ночью в окно детского садика, – нужны были деньги на новогодний подарок. И поэтому эта больная для него тема не могла теперь так просто обсуждаться на лавке у подъезда.
— Ладно, можно для этого дела надеть шапочки, как у омоновцев, и говорить с кавказским акцентом….. Но всё равно риск очень большой, – пробурчал Клим, всё ещё сомневаясь, но уже согласившийся, что другого способа добыть деньги за такой короткий срок он не знает.
— А, где такие шапочки продают? – Мурзик опять перевёл разговор в сугубо практическое русло.
— Ты в той вязаной, в которой зимой ходил, две дырки для глаз сделай, – и все дела. Главное прежде, чем ножиком в шапку тыкать, с головы не забудь её снять, а то в газете писали, что в стране и так высокий уровень производственного травматизма.
— Издеваешься? А в чём я буду следующей зимой ходить, если сейчас в шапке дырок понаделаю?
— Эта шапка тебе, по-любому, больше не пригодиться. Если всё прокатит, – купишь себе новую… меховую… из кролика, – засмеялся Клим. – Ну, а если погорим, то на зоне тебе ушанку бесплатно выдадут.
— А, если всё это сделать, но в другом районе города? – вдруг осенило Лёшку, – там нас никто не знает.
После некоторого раздумья Мишка ответил:
— Может быть это и лучше, но времени нет. Сегодня уже двенадцатое число, – день или два – и разносить пенсию закончат, а ведь надо будет ещё как-то узнать: кто, где и когда. Да, и соваться в чужой район без ведома местных - это не по понятиям. Проблемы даже на зоне потом могут быть серьёзные. Лучше, давай подумаем, как сделать себе алиби. Участковый в нас первых пальцем тыкнет, когда следаки приедут.
Горькая участь Светы-почтальонши была, наконец, решена. Но никакой её вины в этом не было. Наоборот, Свету знал и любил весь район. И причинить зло этой симпатичной женщине, означало одно – навлечь на себя проклятие не только богов торговли и почтовых сообщений, но и её сурового мужа вместе со всеми проживающими на районе ветеранами всех прошедших войн и комсомольских строек.
* * *
На следующее утро Клим и Мурзик спрятались под лестницей, ведущей на площадку первого этажа. Здесь стояли прицепленные к батарее отопления чьи-то две детские коляски и велосипед. Они стали хорошим укрытием, но для надёжности друзья всё же вывернули лампочку освещения нижней площадки, ведь темнота не только друг молодёжи, но и верный помощник гопников всех стран. Теперь оставалось только затаиться и ждать.
План был прост: когда друзья поймут, что в квартиру пенсионерки, зашла именно почтальон, они выйдут из своего убежища, и будут поджидать свою жертву у двери квартиры. Как только Света появится, её очень нежно прижмут к стене и вежливо попросят расстегнуть курточку и отдать деньги. Для большей доходчивости, по многовековой разбойничьей традиции, покажут нож.
Проблему алиби будущие грабители решили просто – купили в местном клубе два билета на утренний сеанс двухсерийного детского фильма «Приключения Буратино». По их мнению, этого будет вполне достаточно, чтобы убедить следователя в их непричастности к любому преступлению на Земле в период с 10-00 до 12-15 по московскому времени.
Ждать пришлось недолго. Ровно в десять часов Света позвонила в дверь пенсионерки тётки Маруси, проживающей в квартире №2. Натянув на лица шапочки, Клим и Мурзик вылезли из своего убежища и крадучись поднялись на площадку первого этажа. Прижав ухо к двери, Клим прислушался к происходящему внутри квартиры.
— Что-то я не пойму, – удивлённо произнёс он, – похоже, они с бабкой ссорятся и дерутся!
Мурзик тоже прильнул ухом к холодному железу двери. Где-то в глубине квартиры раздавались звуки возни и падающих стульев. Причитание бабки Маруси сливались с оханьем почтальонши, которая при этом ещё и перечисляла названия всех падших женщин мира.
Наконец, всё затихло. Клим и Мурзик едва успели отпрянуть, как дверь в квартиру резко распахнулась. Перед друзьями в ярко освещённом дверном проёме предстал мужчина с чёрным чулком на голове. В руках он держал две поясных сумочки, плотно набитые купюрами.
Если друзьям всё сразу стало понятно, то на грабителя появление у квартиры двух парней в балаклавах произвело ошеломляющее впечатление. Он уже ничего не видел кроме масок и злых глаз в их прорезях, а в его голове громко пульсировало: «ОМОН! Следили! Всё пропало!». И ничего, что эти «ОМОНовцы» были одеты во всё секондхендовское, а на шапочке у одного из них болталась чёрная бомбошка. Не зря же один из принципов работы бойцов спецотрядов полиции – это неожиданность и напор. Если противник напуган, можно уже и не стрелять.
В голове же Клима с удивительной скоростью заработал калькулятор Уголовного кодекса: «Если почтальонша и бабка сейчас получили тяжкие телесные повреждения, а прокурор докажет, что всё было совершено группой лиц по предварительному сговору, то:
1. Статья 206 УК РФ «Захват заложников» – до 20 лет
2. Статья 161 УК РФ «Грабёж» – до 7 лет
Итого: 20 + 7 = 25 **
На такие жертвы, даже ради палатки с валенками, Клим идти не хотел. Выход был только один – бежать, пока их с Мурзиком никто не видел.
— Надо валить,– прохрипел Клим своему напарнику.
Русский язык, умноженный на ненормативную лексику и одесский жаргон, настолько красочен и богат скрытыми смыслами, что Россия вполне могла бы торговать им по всему миру, как опцией к розовощёкой матрёшке. Одно и тоже слово в зависимости от ситуации может иметь массу значений. И разобраться во всём этом богатстве бывает порой так же сложно, как и в хитросплетениях загадочной русской души.
Так, и грабитель по-своему понял слова Клима.
— Мужики, не убивайте. Я всё отдам, – взмолился неизвестный, и рухнул на колени.
Сумочки с такими желанными деньгами упали к ногам Клима. Ему оставалось только нагнуться, – и тогда, если уж не весь мир, то хотя бы палатка на Сенном рынке будет в его кармане. Но именно в это время из глубины квартиры опасливо выглянула Света.
Ну, кто сказал, что женщины ненаблюдательны и плохо ориентируются? В лесу может быть. На нерегулируемом перекрёстке, – да. Но, когда дело касается денег – то наивно было бы думать, что от их взора что-нибудь укроется! Узнают тебя, не только в маске, но даже в маскхалате.
— Мишка! Лёшка! Ну, какие же вы молодцы! Держите его крепче! У-у, попался, вражина!
* * *
В опорном пункте, где на окрашенных зелёной масленой краской стенах ещё висели плакаты, прославляющие отважных народных дружинников СССР, происходило событие, которое надолго останется в памяти жителей небольшого города на Волге.
Оператор городского телевидения включил камеру, и начальник полиции, расправив свои могучие плечи, на которых поблёскивали полковничьи звёздочки, начал торжественную часть собрания:
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить активную гражданскую и жизненную позицию двух жителей нашего города. Они случайно стали свидетелями ограбления работницы почты, и мужественно встали на её защиту. Рискуя собственной жизнью, им удалось задержать матёрого преступника, который уже не раз совершал аналогичные преступления в других городах нашей области. В результате этого смелого поступка удалось вернуть в бюджет Пенсионного фонда несколько сотен тысяч похищенных рублей.
Полковник бросил взгляд на оператора, чтобы удостовериться - правильно ли тот понимает, кого в этот торжественный момент надо снимать крупным планом. Оператор был не новичок в своём деле, и знал, как надо вести себя с начальниками. Большинство из них, как дети малые,- «Ему немного подпоёшь, – и делай с ним, что хошь», поэтому оператор изобразил на своём лице наивысшую степень восхищения и показал полковнику пальцами знак «о`кей». Воодушевлённый этой оценкой, оратор продолжил:
— За содействие органам внутренних дел в поимке преступника, находившегося во всероссийском розыске, мне поручено наградить Михаила Климова и Алексея Мурзляева почётными грамотами и ценными подарками – наручными часами.
Все присутствующие с воодушевлением зааплодировали.
Не хлопал лишь один человек, – участковый Лунин. Больше десяти лет он уже проработал в этом районе, и хорошо знал, кто и на что способен. Он не поверил рассказу Мишки и Лёшки, что те зашли в подъезд, натянув на лицо шапочки, чтобы просто пописать и остаться неузнанными. Не бывает бывших воров. Участковый был уверен, – именно эта парочка ворует лампочки в подъездах домов. И когда-нибудь они ему обязательно попадутся!
* * *
* - Курение предупреждает: «Минздрав тоже может навредить Вашему здоровью».
** – ч. 4 ст. 56 УК предусмотрен общий принцип назначения наказания по совокупности преступлений, который указывает, что максимальный размер наказания по совокупности преступлений не может превышать 25 лет лишения свободы.
Вторую часть приключений двух гопников можно прочитать здесь: http://www.proza.ru/2019/07/14/1054