Чекмазов Иван Александрович (1917–1999) родился в деревне Черная Грязь Тульской области. В 1931 г. его отец был репрессирован и сослан в Сибирь как владелец кирпичного завода. С декабря 1942 года воевал на фронтах Великой Отечественной войны в составе 356 гвардейского стрелкового полка в должности разведчика, был награжден орденами и медалями. После войны и до выхода на пенсию работал на Кузнецком металлургическом комбинате, увлекался живописью, писал стихи, заметки, вел дневник.
***
Я родился под тою звездой,
Что была только-только открыта,
И она до сих пор надо мной,
Будто намертво к небу прибита.
Помню, в детстве об этой звезде
Нам твердили родители много,
Что и жить-то придется в нужде,
И трудна будет жизни дорога.
Мы нечистую силу звезды
Ощущали в семье то и дело.
Не случалось в округе беды,
Чтобы нас не задев, пролетела.
Ждал отец – не сберечь головы.
Час пришел – угодили в изгнанье.
Не пророки, а были правы –
Все сбылись стариков предсказанья.
Всё, что нажито было трудом,
Что копили семьей год от года –
И хозяйство, и новенький дом –
Будто ветром снесла непогода.
Дали кличку нам злую – кулак,
Погрузили на нары в вагоны.
Не одних нас, а тысячи так,
И помчались в Сибирь эшелоны.
Приняла нас в Сибири тайга,
Под открытое небо впустила
И, как самого злого врага,
Нас десятками лет пригвоздила.
***
Отпылала война,
Стихнул горя прибой,
И взошла тишина
Над разбитой страной.
Тех, кого пощадили
И сталь, и свинец,
Эти дни возвратили
Домой, наконец.
Только дома невесело –
Всюду бедности пыль.
Души горем завесила
Людям жгучая быль.
Тот убит, тот калека,
Тот без вести пропал.
Тяжесть гнёт человека,
Как под прессом металл.
Что же делать? Сдаваться
Или пробовать жить?
Да и возраст за двадцать –
Можно семью сложить.
Только как? Нет ни крыши
У тебя, ни угла,
А зима стужей дышит –
Далеко до тепла.
По баракам мотаясь,
Жил я часто мечтой –
Час придет, повстречаюсь
Я с единственной, той…
Мучил душу, не зная,
Что любовь уже ждет,
Что моя дорогая
За стеною живет.
И в те дни, когда плавил
Снег последний апрель,
Навсегда я оставил
Холостяцкую мель.
Помню, жили мы в стайке.
Дождь чуть брызнет – потоп!
На двоих – две фуфайки –
Вот и весь гардероб.
А в дырявую крышу
Нам стучали дожди
То сильнее, то тише –
Будет всё впереди!
И не скрою, всё было –
И прохлада, и зной,
Но любовь нас водила
По тропинке одной.
Мы прошли жизни горы
И вот мчим под уклон.
Но без тормоза скорый,
Да и мост разведён.
***
День укрылся метелью,
Льется сумрак в дома.
За душевною дверью
Нынче тоже зима.
На прожитое поле
Думы снегом легли.
Тут и беды, и боли
Кипятком обожгли.
От преград обессилев
На житейской тропе,
Без надежд, как без крыльев,
В плен я сдался судьбе.
И, себя проклиная,
Мчался к бездне в галоп.
А дорога такая –
На сугробе – сугроб!
Жизнь горела в дороге,
Горяча жизни печь.
Ну а что же в итоге?
Не присесть, не прилечь.
За последнею дверью
В самом мудром из царств
Я ищу исцеленья
В лабиринте лекарств.
***
Судьба – огонь, одних с пеленок греет,
Других сожжет – и не найдешь следа…
И часто жизнь не светится, а тлеет
И гаснет, словно искра, навсегда.
Судьба и жизнь – они всё время рядом,
Им друг без друга не пробыть и дня.
Их никакой не разделить оградой –
Ведь жизнь гореть не может без огня!
***
В моей душе живет поныне
Из детства вырванный пейзаж –
Пруд, прислонившийся к плотине,
В объятьях камышей шалаш.
К плотине мостик, вниз порожки –
Входи и царствуй, человек!
Песком умытые дорожки
Вели людей в минувший век.
Останки и следы былого
На каждом виделись шагу –
Петляла к мельнице дорога,
Белела церковь на лугу.
В аллеях и кустах беседки
Стоят, одна другой мудрей.
И мир пернатый с каждой ветки
Роняет звуки на людей.
Здесь воздух – аромат и сладость,
Для взрослых и детей – покой…
И человеческая радость
Звенела в лодках над водой.
Растаяли десятилетья…
И снова я в родном краю –
Пришел проведать я бессмертье,
Но ничего не узнаю.
Того пейзажа нет в помине!
Пруд умер – не смогли сберечь.
Тут дело, видно, не в плотине,
А в душах появилась течь.
Где пруд играл – сегодня свалка,
Где бор звенел – собранье пней.
Не прежней красоты мне жалко,
Мне жаль сегодняшних людей.
Природу губим, дышим смрадом,
Над головой не солнце – дым.
Земля нам стала божьим адом,
И в том аду мы все сгорим…
Жизнь резко к пропасти спустилась,
Еще чуть-чуть – и кончен век.
Что ж с нашим обществом случилось?
Иль умер в людях человек?!
***
Вот и снова за окнами осень,
И прибавился к возрасту год.
Пусть душа лишь стареет не очень
И по-прежнему с шуткой живет.
Пусть на лбу проступают морщины
И, как снег, седина в волосах,
Не пугайся ты этой картины,
То не старость еще на плечах.
Впереди будут трудные годы,
Будет всякое – солнце и тьма,
Но в объятьях любой непогоды
Верь, что это еще не зима!
***
У меня один маршрут прогулок –
Ближний лес и отдых там на пне…
Каждый раз там нахожу окурок,
«Козью ножку» - память о войне.
Мой ровесник, видно, здесь бывает.
Что берет он из лесной казны?
Или жизнь свою, как я, листает,
Обжигаясь на кострах войны…
Тот окурок мне важней, чем слово.
Я спокоен – жив он, приходил.
И с пенька окурок сброшу снова,
Чтобы в том же он уверен был.
Но однажды, знаю, в час прогулок
Мы увидим горе, как в бреду –
Вдруг на пне найдет он свой окурок
Или я окурок не найду…
***
Из всех цветов, что создала природа,
Прекрасны те, что ты дарила мне
Ко дню рожденья на пороге года
Или ко Дню победы по весне.
Ты их на подоконнике растила
Средь радостей семейных и забот.
И не цветы – тепло души дарила,
Мне согревая жизнь из года в год!
***
Твой поезд еще не скоро,
Но приближается мой
К последнему светофору
Нашей жизни земной.
Зеленый, желтый и красный –
Какой же мне выпадет свет?
Красный – самый опасный,
Тупик и спасения нет.
Зеленый – это больница,
Желтый – домашний плен.
Куда же мой поезд мчится
Без остановок и смен?
Стучат и стучат колёса,
Быть может, в объятия бед,
В ненастье, в жару, в морозы,
В восьмой уж десяток лет.
А дело идет к развязке,
И обидно, что до сих пор
На этом серьезном участке
Неисправен всегда светофор.
***
А время уходит… На наших часах
До ночи осталось немного.
Сгущается тьма и все медленней шаг,
И под гору наша дорога.
Нам с грузом болезней, потерь и тревог
Нетрудно в пути поскользнуться –
И мы переступим последний порог,
Откуда уже не вернуться.
Уйдем незаметно из чащи людской
И будем со всеми в разлуке,
Так пусть же нас рядом на вечный покой
Положат нам близкие руки.
И хочется, чтобы – пусть редко – они
Могилы цветами коснулись,
На Троицу или в пасхальные дни
Воспоминанья проснулись…
***
Если нет на столбе проводов
Иль антенны, иль даже динамика,
А он избран в совет маяков,
Что нам ждать от такого избранника?
Как с людьми держит связь этот столб?
На какой он работает силе?
Иль стоит он затем только, чтоб
Люди, ткнувшись в него, обходили?
***
Когда горит в полях последний снег
И в небе, будто птичья эстафета,
В лесной глуши проснувшийся побег
Ручонки тянет в мир тепла и света.
Я труженице кланяюсь весне
И с нетерпеньем гостью ожидаю -
Навстречу новой жизни на земле
Все двери дружбы настежь раскрываю.
***
Вот и расплавилось лето,
Дни, будто сжались в ком,
В небе за тучами где-то
Спрятался радостный гром.
Рушатся зелени стены,
Листья ручьями с ветвей.
Осень выводит на смену
Холод в объятьях дождей.
Ветер, как скрипка, страдает,
В окнах бездонная тьма…
Время снежинками тает,
Скоро и наша зима.
***
Прозрачно в бокале вино – как слеза,
В нем искры играют кружа.
Но выпей напиток – мутнеют глаза
И резко черствеет душа.
***
Вы заметили – ближе к зиме
Громче стонут деревья над нами,
Будто помощи просят во сне,
Расставаясь с теплом и мечтами?
Стонет лес, и уныл, и раздет.
Жизнь к нему все захлопнула двери,
И стоит его жуткий скелет…
Улетают и птицы, и звери –
Пищи нет, и разрушен ночлег,
Голод прочь обитателей гонит.
Что ты сделал в лесу, человек,
Если каждое дерево стонет?
***
Снова ночь бессонная
Мне в постель уляжется,
Измотает душу
И сведет с ума.
А метель за окнами…
Мне порою кажется,
Ночь давно уж кончилась,
И то метель, как тьма.
Встать бы да раздвинуть
Снеговые шторы,
Чтобы в даль прозрачную
Хоть мельком взглянуть,
Да и прекратить нам
С нашей жизнью споры
И скорей отправиться
В свой последний путь.
***
В жизнь я верил в такую, как есть,
Хоть и ныла душа, будто рана,
Но не предал ни совесть, ни честь
Даже в худшее время тумана.
Я не в ссоре с жестокой судьбой,
Всё пройдя в жизни, как через сито.
Слёзы сами вдруг брызнут порой,
Ну, за что я страдал под звездой,
Что была только-только открыта?!
СТИХИ О ВОЙНЕ
***
Мой первый бой из жизни не стереть!
Он до сих пор ломает сны ночами…
Ползла в лицо нам танковая смерть,
И горе Родины стояло за плечами.
В окопах, как в аду, и пыль, и смрад.
Над головою мессершмитты тучей…
И нет противотанковых гранат,
Одни бутылки с жидкостью горючей.
А танки ближе – пушки смотрят зло.
Но мужество не поклонилось силе!
Пусть нам, немногим, просто повезло,
Но мы бутылки точно в цель влепили.
Над полем – извержение огня,
Горели танки, как в скирдах солома.
Не в силах, видно, фриццкая броня
Отсечь любовь от Родины и дома.
Нас к вечеру всего осталось треть,
И все ж не удалось врагу нас сжать клещами.
Мой первый бой – его сотрет лишь смерть,
Он до сих пор ломает сны ночами…
***
Сходила авиация с ума,
Бросало землю в дрожь, и небо выло.
И наконец разлившаяся тьма
Нам отдых до рассвета подарила!
Давно уж полночь, но никто не спит,
Нам плечи камнем давит обстановка.
Ведь каждый третий ранен иль убит,
И без патронов пятая винтовка.
Мы перед павшими свой выполнили долг –
Тела их замурованы в воронки,
Но вряд ли матерям разбитый полк
Когда-нибудь отправит похоронки.
Спокойны мы – полк выполнил приказ,
Но не закончена о наших жизнях повесть.
Теперь снаряды пусть пытают нас,
Не замараем собственную совесть!
Кольцо брони, нам ясно, не прорвать,
И выход прост –стоять стеной на месте.
Мы вместе с ранеными будем умирать,
Мы скованы одною цепью чести!
Свечой зари рассвет чуть озарен.
Вдруг танков гул над полем вспыхнул ровный.
Приказ «Назад ни шагу» утвержден,
И нас на смерть благословил Верховный…
***
И здесь не слышно ночью тишины,
И здесь солдату нет на миг покоя.
Грохочет дико музыка войны,
Дрожит от пляски взрывов поле боя.
Со всех сторон – и гром, и голоса,
От баса бомб до писка пули.
И в душу, кажется, глядят ракет глаза,
Что до утра над нами в карауле.
Присев в траншее, закурил сосед.
Летят куда-то вдаль за миной мина,
А справа никого со мною нет,
Один приклад лежит от карабина.
Над головами – ни луны, ни звезд.
Всё растворилось в задымленном мраке,
А я стою в траншее в полный рост
И жду повторной контратаки