Маленькая, черноволосая, не то русская, не то татарочка, с трудною женскою судьбой, она была, наверное, одной из самых веселых и загадочных женских натур, какие я знала. Вера так много рассказывала о себе, своей жизни, что порой истории ее заставляли задуматься: а было ли это на самом деле?....
Детство свое она провела в пригороде большого по тем уже меркам города, и называлось это место ни много, ни мало с претензией на достаток – Монетка. Уже не отразилось, младшей или старшей она была в семье, но отец в ней души не чаял. А дед ласково звал «надейка моя». Появилась она на свет благодаря, по ее словам, любви ее отца к красивой татарочке. А у женщины, той, которую она всю жизнь называла потом матерью, умерла после тяжелых родов дочь, примерно такого же возраста. Вот и принес отец домой девочку от любовницы. Что чувствовала женщина, принимая чужое почти дитя? Но ни слова не сказала девочке, а потом уже взрослой женщине… Другие поведали… но уже после смерти матери и отца…
Девчонка росла шустрой. Бывало к отцу прибегали родители некоторых побитых ею пацанов и жаловались, требовали: « Угомони девку! Сорванцом растет!» Иван же просто смеялся и ответствовал с гордостью: «Это что же за мужики, если их баба побила?!»
А потом эти мальчишки стали ее лучшими друзьями… Но подружки закадычные все-таки были. И самым любимым занятием у них являлось этих же пацанов и разыгрывать. Оденется Веруня в одежду старшего брата и пойдет по улицам к одному телефону, к другому… Голос изменит. Редко кто догадается. Так и на танцы бегала…
А однажды… Горе постучалось… Пошла как-то в сараюшку, а там брат в петле. Закричала от ужаса. Отец прибежал. Косой веревку обрезал, да поздно…Не спасли.. И записки никакой не оставил, почему…Был брат Санька и нету. Одна фотография осталась…
Потом как-то незаметно дед умер, отец…И осталась «надейка» в большом доме с одной матерью. Квартиранта пустили, парня нерусского, но работящего. И стал он на девушку заглядываться, а ей-то всего ничего годков… И погулять хочется, да мама здоровьем тоже слабеть стала. Куда от больной побежишь… Матери же захотелось пристроить свою дочу в жизни и стала она квартиранта нахваливать. И случилось то, что должно было случиться. Забеременела дедова «надейка». Ильяз от счастья цвел весь. Казалось – все впереди. Счастье. Любящий муж. Да только судьба – злая штука, ее на вороном коне не объедешь и в карты не выиграешь. Умер ее Ильяз. Успел лишь сына немного понянчить, а все остальное опухоль съела: и глаза, и сердце, и золотые руки. Даже оформить свои отношения не успели, все деньги на свадьбу копили.
Родня приехала мужнина. Увидели сынишку, заохали: вылитый папанька в детстве. Уговорили. Своими руками отдала им сына, от горя себя не помнила. Думала: поживет там малой немного, и привезут они его обратно. А пришлось самой ехать. И не только ехать, а и тайком забирать, убегом. Не хотела родня Витюшку отдавать, ее хотели замуж отдать насильно, за брата Ильязова. Ладно, золовка помогла: денег дала, на автобус посадила… А страх по пятам за ней бежал: догонят, отберут, заставят с немилым жить. И не увидит она больше маманьку свою.
Год страх не отпускал, а потом ничего. На парней поглядывать стала, а уж новый суженый, ряженый тут как тут. И ведь свой, монетковский, Санька соседский. Расписались. Малого он не забижал, но и не привечал слишком. На свою фамилию записал, правда. Общие дети пошли: Варвара, Сан Саныч.
Квартиру трехкомнатную дали. А судьба снова выверт сделала: пить мужик стал да по бабам бегать. Похохатывал только: «Меня на все и всех хватит!» Но на родных-то и не хватило. И пришло горе: ушел Сан Саныч в армию, а обратно в гробу. У Веры ноги отнялись, а муж еще сильнее пить стал. Младший сын мерещится ему повсюду. .
Ненадолго его так хватило: убили в пьяной разборке.
Сидит сейчас Вера и жизнь свою перебирает. И всего-то ей ничего – 45, а душе старуха. И хотела жизнь прожить счастливо да красиво, как в песне, да не сложилась она. Вот тебе и «надейка» дедова, любимая папина дочка. Недавно одноклассника встретила, но и он с трудом вспомнил хохотушку и певунью Верочку. Даже глаза отвернул, а в глазах-то жалость так и плескалась… Да разве этого надо Верочке?! Ей бы любви да радости чуточку, а вера и надежда с нею всегда, с рождения…Верочка, Вера, надейка дедова…