Рождение
Чудным весенним днём 17 апреля 1818 года разговорчивые колокола в златоглавой Москве разноголосыми перезвонами во всю мощь славили наступающий великий праздник Воскресения Христова. В Светлую среду на Святой неделе, в 11 часов утра в Архиерейском доме Чудова монастыря в древнем Кремле у брата российского императора Александра I родился сын.
- Мальчик! - доложили отцу, великому князю Николаю Павловичу.
- Как супруга? - спросил он с тревогой.
- Счастливо разрешилась от бремени, - ответил придворный врач. - Осложнений нет.
- Слава Богу! - князь размашисто перекрестился.
Его начали наперебой поздравлять с рождением наследника. Вся императорская семья, исключая дядю новорождённого Александра I, бывшего в инспекционной поездке по югу России, прибыла в начале апреля для гонения и встречи Пасхи в старую столицу.
- Хороший знак! - напомнил брату великий князь Константин Павлович. - Рождённый на Святой неделе должен сделать что-то великое!
Второй сын императора Павла I единственным из братьев походил на отца, такой же курносый с большими голубыми глазами. Они ехали в одной карете из церкви, и старший брат искренне радовался рождению племянника:
- Тем более родился в первой столице России!
Однако вид Москвы из окна экипажа не внушал оптимизма, постоянно встречались следы прошедшей войны. Даже через шесть лет после нашествия Наполеона им случалось проезжать через пустыри, заваленные кирпичом и камнями, из груд которых торчали чёрные трубы.
- А помнишь тот день, - неожиданно спросил его Николай Павлович, - когда император призвал к сопротивлению французам московское дворянство?
Они проехали Слободской дворец, в пространных залах которого назначены были собрания для местного дворянства и купечества.
- Конечно, помню! - ответил Константин Павлович.
В тот памятный день император вместе с ними приехал в Слободской дворец. Войдя в залу, где собрано было всё московское дворянство, вместе с губернским предводителем Арсеньевым, государь сказал:
- Вам известна, знаменитое дворянство, причина моего приезда. Император французов вероломным образом, без объявления войны, с многочисленною армией, составленною из порабощённых им народов, вторгнулся в нашу границу. Все средства истощены были, сохраняя, однако же, достоинство империи, к отвращению сего бедствия. Но властолюбивый дух Наполеона, не имеющий пределов, не внимал никаким предложениям. Настало время для России показать свету её могущество и силу. Я в полной уверенности взываю к вам: вы, подобно предкам вашим, не потерпите ига чуждого, и неприятель да не восторжествует в своих дерзких замыслах; сего ожидает от вас ваше отечество и государь.
Весь зал огласился дружными словами собравшихся дворян:
- Готовы умереть государь, нежели покориться врагу!
- Всё, что мы имеем, отдаём тебе!.. На первый случай десятого человека со ста душ крестьян наших на службу.
Все в зале не могли воздержаться от слёз. Государь был чрезмерно тронут и взволнованно добавил:
- Я много ожидал от московского дворянства, но оно превзошло моё ожидание.
Впрочем, даже всеобщее единение не позволило русским победить в битве под Бородино и отстоять Москву.
- Наполеон думал, что сдача русской столицы совершится таким же порядком, как сдача Вены! - будто услышав мысли брата, усмехнулся Николай Павлович. - Он ожидал у заставы депутацию с ключами города, но крайне удивился, когда увидел, что город уже в нескольких местах горит.
Войска его вступили парадом по запустелым улицам Москвы и, подошедши к Кремлю, были встречены ружейными выстрелами из арсенала, куда забралась толпа пьяных москвичей, сдавшихся после нескольких пушечных выстрелов со стороны французов.
- Скоро сделался взрыв пороховых погребов, и древняя столица наша под вечер вся запылала! - уточнил Константин Павлович.
Со слов очевидцев он знал, что Наполеон приказал тушить пожар и ловить поджигателей. Их до двухсот человек повесили или расстреляли, но пожар не прекратился. Французские солдаты разбрелись по городу, грабили, разбивали винные погреба, перепились и, наконец, сами стали зажигать дома.
- Некоторые из жителей, в то время в городе оставшихся, уверяли меня, - продолжил великий князь, - что среди неприятельских войск происходил ужасный беспорядок. Ни начальники их, ни солдаты не находили своих полков, всё было пьяно и перемешано.
- Из всех добродетелей, знаменующих доблестного воина, они сохранили только храбрость! - едко заметил Николай Павлович.
Наполеон остановился в Кремлёвском дворце. Сильные караулы были поставлены у всех ворот, и русским был воспрещён вход в крепость.
- Кремль стоит путешествия в Москву! - с интересом огляделся вокруг император французов. - Это не дворец, каких много, это целый город, имеющий, как говорят, милю в окружности. Город этот, корень, из которого выросла Москва, есть грань между Европой и Азией.
Погода была довольно хорошая, но сильный ветер, усиленный свирепствующим пожаром, едва позволял стоять на ногах.
- При преемниках Чингисхана Азия в последний раз ринулась на Европу! - думал тогда Наполеон. - Уходя, она ударила о землю пятой, и отсюда возник Кремль.
Внутри Кремля не было пожара, но с холма за седыми соборами, при взгляде на город за рекой, видно было только пламя и ужасные клубы дыма. Изредка можно было различить кровли не загоревшихся строений и колокольни Замоскворечья. Справа, за Грановитой палатой, за Кремлевской стеной, подымалось до небес чёрное, густое, дымное облако, и слышен был треск от обрушающихся кровлей и стен зданий.
- Если б великан, именуемый Российской империей, имел сердце, я сказал бы, что Кремль сердце этого чудовища! - понял великий корсиканец.
Лабиринт его дворцов, музеев, замков, церквей и тюрем наводил на него суеверный ужас. Таинственные шумы исходили из его мрачных подземелий.
- Такие жилища не под стать нам... - поёжился великий завоеватель. - Кремль, бесспорно, есть создание существа сверхчеловеческого, но в то же время и человеконенавистнического.
Ему мерещились страшные сцены, и непобедимый полководец содрогался при мысли, что сцены эти не только плод воображения. Раздающиеся там подземные звуки словно исходили из древних могил.
- Кремль - это вовсе не то, чем его обыкновенно считают, - он начал верить в сверхъестественное. - Это вовсе не национальная святыня, где собраны исторические сокровища империи. Это не твердыня, не благоговейно чтимый приют, где почиют святые, защитники родины. Кремль - меньше и больше этого. Он попросту жилище призраков.
Наполеона со всех сторон окружали башни всех видов и форм: круглые, четырехугольные, многогранные. Приземистые и взлетающие ввысь островерхими крышами. Башни и башенки, сторожевые, дозорные, караульные.
- Во всём виден беспорядок и произвол, всё выдает ту постоянную тревогу за свою безопасность, которую испытывали страшные люди, обрекшие себя на жизнь в этом фантастическом мире! - скривился он.
Виднелись колокольни, самые разнообразные по величине, стилю и окраске. Дворцы, соборы, зубчатые стены, амбразуры, бойницы, валы, и защитные насыпи. Вокруг громоздились укрепления всевозможного рода, причудливые ухищрения бок о бок с кафедральными соборами.
- Все эти бесчисленные памятники гордыни, сластолюбия, благочестия и славы выражают, несмотря на их кажущееся многообразие, единственную идею, господствующую здесь над всем! - чутко почувствовал император. - Это бесконечная война, питающаяся вечным страхом.
Хотя каждая башенка, каждая отдельная деталь крепости имела индивидуальность, все они будто говорили гостю о постоянном страхе хозяев крепости.
- Слава, возникшая из рабства, такова аллегория, выраженная этим сатанинским памятником зодчества! - обозлился он от таких рассуждений. - Из этой длинной цепи причин и следствий, действий и противодействий возникло чудовище - деспотизм, который построил для себя в центре Москвы каменное логово - Кремль!
Императору французов вскоре пришлось уехать из города, охваченного сплошным пожаром. Он поместился в Петровском дворце, что находился в трёх верстах от Москвы по Петербургской дороге.
- Жить в Кремле, это значит не жить, а обороняться, - признался он напоследок придворным. - Гнёт порождает возмущение, возмущение вызывает меры предосторожности, последние, в свою очередь, увеличивают опасность восстания.
Уходя, французы оставили в древней столице следы погрома. Кремль во многих местах был взорван генерал-инженером Шаслу по приказу Наполеона. Он хотел подорвать колокольню Ивана Великого, но взрыв не удался, а разрушил стоявшую рядом церковь, башня дала в нескольких местах трещины.
- Церкви осквернены обращением их в конюшни, - увидели вернувшиеся жители. - Посредине улиц валялись конские и человеческие трупы.
Большая часть домов были сожжены или разграблены. Из тридцати тысяч домов, находившихся в Москве до пожара, осталось только девятьсот. Замоскворечье и Арбат сгорели дотла.
- Проезжая через город Старую Русу, - вырвавшись из пучины воспоминаний, признался Константин Николаевич, - я познакомился с городничим Толстым, которому принадлежала мыза Татарки. Он уверял меня, что в 1813 году некому было засевать Бородинское поле, что ни одно зерно не было брошено в землю, но земля, столь удобренная кровью и животным гниением, дала без всякой работы отличный урожай хлеба.
Больше они на грустные темы не разговаривали. Начался праздник по случаю рождения сына великого князя Николая Павловича. Слякотным вечером был дан салют из двухсот одного пушечного залпа в честь знаменательного события.
- В воскресенье бал у великого князя! - радовались придворные.
Ведь при всей внешней широте их жизнь в Москве была не слишком привлекательной: обеденный стол, обременённый множеством кушаний, после него карточная игра. Вечерами опять карты, иногда танцы, когда собиралось несколько молодёжи обоего пола.
- Должно будет весело… - заранее настраивались гости.
Обычно на балах много роскоши и чинности. Тон аристократического высокомерия, злоречивые толки, суждения обо всём на свете, без всяких определённых понятий, чопорные и резкие на язык барышни.
- Вдобавок ко всем этим приятностям множество старых княжон! - злословили молодые Романовы. - Они не оставляют без решительного приговора ни одного доброго имени.
- И говорят за картами грубости партнёрам и всячески вымещают на ближнем невольное своё добродетельное воздержание от проклятой брачной жизни…
5 мая над младенцем Александром были совершены таинства крещения и миропомазания в храме Чудова монастыря архиепископом московским Августином, в честь чего венценосной матерью был дан торжественный ужин.
- Моему сыну уготована удивительная судьба! - торжественно сказала она.
Старшая дочь прусского Вильгельма III Фредерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина приехала из Германии, где все бредили чувствительной поэзией Шиллера. Приняв православие, она взяла новое имя - Александра Фёдоровна.
- Николай питает к этому хрупкому, изящному созданию страстное обожание сильной натуры к существу слабому, - понял вскоре после их свадьбы император Александр I, - покорно сделавшего его своим единственным властителем и законодателем.
После крещения она призвала юродивого Фёдора, что славился среди славян даром предсказания, и спросила его:
- Что ожидает новорождённого в будущем?
Фёдор ответил назидательно:
- Берегите наследника!
- Мы тебя не о наследнике Константине Павловиче спрашиваем, - уточнила она раздражённо, - а о сыне Николая Павловича - маленьком Александре!
- И я о нём! - воскликнул старец Фёдор. - Будет могуч, славен и силён, одним из величайших государей мира станет. Престол займёт, освободителем именуют его, свершит великое!
Вдруг он по-старчески всхлипнул и добавил:
- А помрёт в красных сапогах…
- Что ты бормочешь?! - возмутился великий князь.
Гнев изменил его лицо. У Николая Павловича был греческий профиль. Высокий, но несколько вдавленный лоб, прямой и правильной формы нос, очень красивый рот. Благородное, овальное, несколько продолговатое лицо, военный и скорее немецкий, чем славянский, вид.
- Величайший государь крепок будет! - торопливо забормотал юродивый. - Шесть раз за ним смерть придёт, да забрать не сможет. Шесть раз коснётся, только в седьмой раз заберёт…
Государь Николай Павлович после пугающих слов буквально изменился в лице:
- Неужто так сильно болеть будет мой Саша?
Но взволнованная Александра Фёдоровна поняла из речей провидца совсем другое:
- Наш сын трон наследует! Выходит, и ты императором станешь, Николай!.. А что болеть будет, так все дети болеют.
Несмотря на счастье материнства, вчерашняя немецкая принцесса загрустила при мысли, что её сын может стать правителем дикой бескрайней страны:
- Неужели этому маленькому беспомощному существу предстоит некогда стать императором?
Знаменитый поэт Василий Жуковский, в стихах воспевший его рождение, посоветовал знатному младенцу:
- «Не трепетать, встречая Рок суровый!»
продолжение http://www.proza.ru/2018/02/07/515