Донбасс. Здесь моя юность, мои лучшие молодые годы. Первые свидания, первый танец под музыку «Маленького цветка», и первый поцелуй. И, наконец, здесь великое шахтёрское братство. Но, обо всём по порядку.
Семнадцать лет, золотое время! С закадычным другом Славой, мы покинули «бурсу», в которой на протяжении двух лет изучали железнодорожные пути, рельсы, шпалы, путе - разборочные и укладочные машины. В руках заветные «корочки» и направление в Путевую машинную станцию, что располагается у самого ясиноватского вокзала.
Ну, здравствуй новая настоящая жизнь! С чего мы ее начнем?
Сдали документы в отдел кадров, заполнили бланки Заявления, и получили место в спальном вагоне, что соответствовало гостиничному номеру.
- Теперь в магазин промтоваров,- закомандовал Слава.- Нам нужно прибарахлиться.
- Я давно мечтал, как надену красивую рубашку, брюки-«дудочки», туфли-«лодочки», и на вечер танцев!
- Сколько у нас отпускных на двоих?
- Чуть больше двухсот рублей.
- Отпуск проведём в Донецке и у меня дома. Ты говорил, что у тебя родственники - шахтёры.
- Это мои друзья, Васендины, добрейшие люди. Я обещал, что приеду с другом и покажу
документ об окончании училища.
- Ну, тогда едем к твоим, а потом к моим.
- Я не силен распоряжаться деньгами. Бери это в свои руки.
- Да, нам надо рассчитывать до первой получки.
- Значит, обойдёмся без модных туфлей.
Первый визит на шахту имени Абакумова, где жили Клава и Григорий.
Какая это была встреча!
- Наш детдомовец приехал!- Клава обнимает и целует как родного сына. - А помнишь, как мы ехали в поезде? Ты был без билета, и мы прятали тебя в диване.
- Я всё помню, вначале вы закинули меня на самую верхнюю полку. А потом положили в нижний диван и приказали тихо-тихо лежать. Как я боялся ревизоров? Всё ждал, что меня найдут и заберут в тюрьму.
- А я тебе тогда говорил, что шахтерская братия в обиду не даст. А теперь вы сами железнодорожники, да в такой красивой форме, выучились. - Григорий улыбается и жмёт мне руку.
Мы показали свои Свидетельства. Клава тут же позвала детей и сказала: «Учитесь, станете большими людьми».
К вечеру стал собираться народ, и мы расположились в саду, под вишнями.
Здесь были сильные молодые мужчины, нарядные женщины, вокруг сновали детишки. Нас поздравляли,со всех сторон сыпались вопросы, на которые мы еле успевали отвечать.
Я с радостью сообщал, что Донецкая железная дорога на новых рельсах, производства нашего металлургического завода. Она намного шире европейских путей, её ширина составляет 1524 мм. А шпалы, теперь, железобетонные и рассчитаны на 40-50 лет службы. Мы с другом уже потрудились на перегонах Авдеевка-Чаплино. А дальше предстоит реконструировать весь путь до Днепропетровска, и мы там еще поработаем.
Были подняты наполненные граненые стаканы и провозглашены здравицы:
-Вы теперь рабочий класс, наша братия, гордитесь! За молодых! За новое, сильное племя!
Потом, мы побывали на шахте и узнали, как выдается уголь «на гора». Нам показали кокс и всё, что остается и образует «Терриконы». Мы даже успели побывать на вечере танцев, в шахтерском Доме культуры.
Уже, в последующие годы, нигде я не встречал таких прекрасных, честных и открытых людей, как шахтёры Донбасса.
Такие же встречи были в родном доме, у друга Славы. Все, живущие по соседству,
пришли со своей снедью, и закатили такой пир, на всю Авдеевку. Пели песни, водили хороводы, обнимали и поздравляли нас. Я постоянно был в центре внимания, и не было более близких людей у меня.
Нас стали приглашать в гости, даже невест сосватали. Я пообещал, что после службы в армии вернусь в эти края и женюсь.
Отпуск пролетел быстро, мы возвратились в свой ПМС и приступили к работе. Прошло довольно много времени и, наконец, мы решили сделать первую вылазку. Надели на себя новые наряды и выдвинулись в комсомольский парк, что в центре города.
У танцевальной площадки нас окружила толпа ребят. Долго рассматривали.
- Откуда, «шпана»?
- Мы с Авдеевского железнодорожного училища. Вот, обосновались на станции Ясиноватая.
- А, ПМэСовцы, вокзальцы! Так вы среди своей братии, теперь будем держаться вместе. Этот парк - наши владения, но скоро нанесем визит во Дворец культуры. Вот там узнаете «машзаводцев» и «грачёвцев».
После такого тёплого приёма, я мог свободно гулять по городу и навещать новых друзей. Среди них выделялся Витька-«радио». Он сразу же пригласил меня на «ночной сеанс». Так назывались те самые запрещенные сеансы радиосвязи, которые позволяли услышать позывные, даже музыку, дальнего зарубежья. Поздно ночью ребята выдвигали антенны на самую крышу дома, и слушали чужую речь.
Так я оказался у своих новых друзей. Нам не удалось настроиться на нужную волну. Была облава, милиция почти окружила здание, и мне еле-еле удалось унести ноги.
Всё это я рассказал своему другу и мы решили, что такие «вылазки» нам не подходят. Пора знакомиться и встречаться с девчонками. Мне хотелось поскорей найти хорошую подружку и пригласить ее в кино. Но эта задачка оказалась не из лёгких. В бригаде, где я трудился помощником бригадира, все женщины в возрасте, к тому же замужние. В нашем вагонном «городке» были мужские и женские вагоны-общежития. Я решил, что надо чаще появляться у женской половины. Это заметила наша староста. Как-то раз, она пригласили меня в своё купе и начала учить «уму-разуму».
- Вижу, что тебе всё здесь понравилось: стол, накрытый красивой скатертью, рушники над кроватью и сама кровать, с пуховой периной. Ты уже хотел бы в эту постель, с голой женщиной, да на всю ночь.
Она пристально смотрела на меня и улыбалась.
- Знаю, что вы, малолетки, все этого хотите. Но на кой тебе, не целованному, не обласканному, совсем ребенку, взрослые бабы? Что ты с ними будешь делать, какая это любовь?..
Вот я, совсем молоденькой легла под мужика, и что от этого получила? Ни любви, ни ласки, ни доброго слова. Водка, маты-перематы, таскали меня в вагонах, тамбурах, по всяким углам да задворкам. Так и гуляю до сих пор, и меняю мужиков как перчатки. Ни семьи, ни детей, одни морщины и седины.
Она замолчала и долго смотрела куда-то вдаль. Теперь я увидел перед собой старую уставшую женщину.
- Да, состарилась, так и не узнала настоящей красивой жизни, и той самой любви, о которой так много пишут и слагают песни. Не нужны тебе такие старухи, высохшие, как сухое дерево. Не смотри на них, а приглядывай молодых красавиц, пышных, полногрудых, чернобровых. Они очень спокойные и будут любить такого красавца. В твоей жизни будет женщина, похожая на цыганку, и будут сыновья. Я вижу три сына.
При этих, ее последних словах, мы расстались. Я старался больше не сталкиваться с моей «учительницей», и вскоре позабыл ее напутственные слова.
Был чудесный тёплый вечер, и мы со Славой решили знакомиться с Дворцом культуры. Впервые в жизни я увидел такое красивое здание, но еще больше поразил танцевальный зал. Повсюду разноцветные лампы, прожектора, какие-то рисунки на стенах. В дальнем углу, на возвышении, восседал настоящий музыкальный ансамбль. Танго сменялись фокстротом и вальсом, повсюду пестрели девичьи блузы и платья.
- Вот теперь мы познакомимся, смотри, сколько много девушек.
Мы долго высматривали и, наконец, начали танцевать. Но как это трудно, у меня ничего не получается. Выручила девчонка, она смеялась и призывала к танцу, и показывала, как нужно кружиться. Так мы и познакомились. Шли домой втроём, Слава рассказывал разные морские истории, и звал нас в морские путешествия. Он был мечтателем и любил море.
Эта первая встреча так окрылила меня, что я уже размечтался о новых свиданиях, походах в кино, даже решил преподнести ей подарок. Мой дружок не очень одобрил мои начинания. Во-первых, на подарки не было денег. Во-вторых, мы можем просто гулять с девчонками и не устраивать «длинных» свиданий. Впереди служба в армии и женитьба нам не подходит.
Но я серьезно задумался, что же подарить девушке? Всё, что нравилось и бросалось в глаза, было дорогим. Выбор пал на красивую зелёную косынку, с золотистыми цветочками. Это было мне по карману.
Как я ждал этого свидания, встречи в том же зале, и нового танца. Надел свою любимую цветную рубашку, узкие брюки, и красные носки. У зеркала крутился как барышня, и прихорашивался, и кривлялся,и подарок перекладывал с одного кармана в другой.
Но какая потрясающая встреча мне была уготована. Местные пацаны выволокли меня
с танцевального зала, за угол здания, и давай воспитывать. Это была «жесть», это были потрясающие «перкоты» в лицо, зубы, солнечное сплетение, живот. До меня доносилось:
- Щенок, вокзалец, захотел нашенскую девку? Мы отобьем охоту от наших танцев!
Забудь сюда дорогу!
Так я оказался в городской больнице. Пришли друзья, Слава посмотрел на мои круги под глазами, приподнял верхнюю губу, сосчитал зубы.
- Да, всё иссине-красное, но зубы целые, только один поврежден. Как же ты один пошёл на это свидание? Где я был в это время?
Витька-«радио» стал рассказывать, что все девчонки, с которыми мы танцевали, студентки местного техникума. Они гулящие, и спят со своими преподавателями. Моя знакомая спит с преподавателем физкультуры.
Вот так бесславно закончились наши походы в новый Дворец.
Мы окунулись в работу и стали готовиться к поступлению в учебные заведения. Это слишком громко «сказано», мы просто размечтались о дальних странствиях и морских походах. Слава всё чаще говорил о Килии, что в устье Дуная. Там мореходка, как он называл это училище. Я тоже поддался его влечению, и решил стать штурманом Дальнего плавания. Такое учебное заведение находилось у самого Петродворца.
Ох! Мечты, мечты. Какая радость, и какая сладость!
Появился наш друг Витька и объявил, что «вокзальцы» объединяются с «грачёвцами»,
и будет нанесен сокрушительный удар по «машзаводцам». Он открыл полу пиджака и показал финский нож.
- Ух ты! Ножевая драка. Не боишься?
- А мне не впервой! Да и ребята у меня, что надо.
Шестидесятые - это сильнейшие драки и потасовки на Донбассе, модные молодёжные «торговые» тусовки, когда из-под полы продавались болоньевые плащи, нейлоновые рубашки и разная другая «фирма». Это обувь на каучуковой подошве с заостренными носками, узкие брюки-«дудочки», которые редко продавались в магазинах. Это рубашки и галстуки ярких расцветок, а также носки красного цвета. Это фотографии новых восточных единоборств и ночные короткометражные фильмы с борьбой «Самбо», «Дзюдо» и «Джиу-джитсу». Тогда еще не знали «Каратэ», всё эти боевые искусства были категорически запрещены.
Но пацанам было известно, что в нашем районе есть капитан милиции, который тайно учит молодых ребят рукопашному бою. Он изредка появлялся там, где было горячо, где сплетались сталь с холодным оружием, и проливалась кровь.
Всё началось без вступительной «увертюры», вокзальная тусовка во главе с Витькой-«радио» уже вовсю орудовала в «предбаннике» Дворца, и у самого входа. Тут же появились «грачевцы» и сразу включились в это не ледовое побоище. Но через некоторое время наши противники получили подкрепление, в лице рослой отборной группы пацанов. В ход пошли стилеты, металлические прутья, «кругляк», и финочки. Мы со Славой оказались на обочине этой великой битвы, и не рвались в боевые порядки.
Витька мне говорил: «Ты не вмешивайся и не лезь на рожон. Ты своё получил. А у нас давние счёты с этой «шушерой» и мы их научим, как «Родину любить».
И вот, в разгар этих трехсторонних боёв, когда послышался крик: «Зарезали!», молнией пронёсся вихрь, сокрушая всё на своём пути. Это был капитан в милицейской форме. Никто не мог воспрепятствовать этому герою. Никто не знал приёмов боевого искусства, но увидел впервые, и был сокрушён такими великолепными ударами. Здесь были приёмы "Дзюдо", «Джиу-джитсу» и рукопашного боя.
Когда вижу перед собой этот бой, то всегда вспоминаются слова известной песни: «И летели наземь самураи под напором стали и огня».
Нам со Славой не довелось больше участвовать в подобных «мероприятиях», как и не учиться боевым искусствам. Он уезжал в свою любимую мореходку, а меня призвал Донецкий областной военкомат, и направил в военное училище.
Но мой рассказ на этом не будет окончен, ибо я увидел Её и влюбился с первого взгляда. Это было на станции, с таким красивым названием, «Криничная». Сновали «маневровые», грузовые вагоны, электрички, а она появилась из ниоткуда и шла к нам, где мы трудились по замене стрелочного пути. Я увидел юную девушку в белом ситцевом платьице, с синими и красными кружочками. Она шла и улыбалась, я тоже растворился в радостной улыбке и сразу пошёл ей навстречу. Мы, не знакомясь, условились о свидании.
К вечеру я уже знал, что она дочь мастера - путейца, очень строгого и не допускающего никаких парней к своей единственной дочери. Но наша встреча состоялась. Мы радовались как дети, говорили о родной железной дороге, разных пустяках, даже размечтались. В моих мечтах было что-то далёкое, несбыточное, тут же всплыл недавно увиденный кинофильм "Весна на Заречной улице". Я вспомнил первый куплет полюбившейся песни и стал напевать:
"Когда весна придет, не знаю,
Пройдут дожди, сойдут снега.
Но ты мне улица родная,
И в непогоду дорога".
Юная красавица потянулась ко мне и губами дотронулась до моей щеки. Это придало мне храбрости, и я впервые в жизни, робко, целовал девушку. И был очарован ею. Это была первая и последняя наша встреча. Больше никогда я не видел её.
P.S. Прошли долгие годы. Я прожил достойную жизнь и встретил женщину, похожую
на цыганку. У меня три сына. А та девушка, в ситцевом платье, до сих пор перед моими глазами.