В бывшем доме художника Нестерова всегда легко думалось и мечталось. Самого Михал Васильевича, увы, давным-давно, призвали к себе Высшие Миры.
В его бытность, атмосфера позитива и творчества достигла здесь такой густой концентрации, что ни суетные бизнесы, вспыхивавшие то там, то сям, в разных уголках старого здания, ни краснолицые демагоги, произносившие иногда много пустого в больших светлых комнатах с высокими потолками, никак не смогли не то что разрушить, но даже хоть малость поколебать то особое Пространство, наэлектризованное внеземной космической Энергией.
Здание полюбилось многочисленным прижившимся здесь адвокатским конторам, а скорее их клиентам, зачастую, настолько измученным темными жизненными коллизиями, что Душа их , невольно и подсознательно, чувствовала, предвидела, куда-куда, наконец, она может устремиться за помощью и сочувствием.
Люди слетались и продолжают слетаться сюда, как мотыльки на Свет, даруя постоянно высокие заработки, и многим настоящим джентельменам, и редким, здесь, прощелыгам. Худым и толстякам, высоким и не очень.
Уютное здание всегда обнимает и берет под свою сень несчастных, давая, помимо обещанного людьми решения их насущных вопросов, особое душевное тепло и участие, излучаемые стенами, фигуристыми лестницами и белой колоннадой у самого входа.
Сорок третий дом на Сивцев Вражке, спроектированный 26-летним Вячеславом Олтаржевским , и сам, наверное, прекрасно предчувствовал, что через десятка полтора лет здесь поселится художник Нестеров, а его молодой архитектор, помимо легендарного Торгсина, через полвека примет участие в сотворении величественного здания гостиницы Украина.
Несмотря на мой, скорее защитный, скептицизм к нумерологии, я, приравняв этот дом к человеку, с удовольствием заметил, что обладатели номера 43 обожают творить и изобретать новые машины, отличаются хорошо развитой фантазией, становясь писателями, художниками или поэтами. Они всегда готовы помочь как советом, так и определенным действием.
А взамен? Взамен они ничего-ничегошеньки не требуют. Даже обычной благодарности.
Да, дом этот всегда казался мне единственным строением Сивцего Вражка, у которого присутствовало, и радостно-приподнятое настроение, и какая-то золотисто-добрая аура.
Белой колоннадой на розоватом фоне, напоминающей ослепительные женские зубы, обрамлённые модной губной помадой, он резко контрастирует с официозом классической башни сероватого МИДа, тающей порою в сыром тумане осеннего арбатского небосвода...