Инструмент был убран, на сараи навешены замки. Коса, которая до этого времени немного опасалась, заскучала в сенцах в обнимку с вилами.Грабли молча поглядывали на них из-за угла. Лампа, выкрученная с законного места, делала вид, что дремала на СВЧ. На плите грелся бидон. За окном уже стемнело… и спустилась ведомая только русалкам грусть. Грусть того, когда приходит пора покидать родной омут и плыть по течению, только догадываясь, что ждёт на пути.
Снова мир вокруг становился жесток и несправедлив. Снова лживые улыбки, сладкая лесть и горькая правда. Всё это вызывало в ней глубокое отвращение и боль от воспоминаний, чище которых ничего не было. Она плыла ровно, создавая видимость спокойствия. Тоже ложь. Но, хоть она и сомневалась, но ей казалось, что эта ложь во какое-то, не ведомое пока, благо. Лишь иногда она хваталась в раздумье за коряжник на очередном повороте, и её сердце начинало неистово биться, и какой-то комок застревал поперёк горла. Отдышавшись и взглотнув, она ныряла под воду и так плыла до следующего изгиба неизведанного русла, скрываясь от десятков любопытных глаз.
Порой даже русалок бьёт озноб. И от того лишь об этом никто не ведает, что сие ими тщательно скрывается, как и они сами. Их глубокая грусть известна только Воде, Земле и Небесам, их маленькому родному омуту. Сами по себе русалки очень сильные натуры. Они не боятся бурь, ураганов и всего того, что пугает большинство простых людей. Но при всём при том, они бывают до бездонной глубины ранимы. И тогда они то плывут, периодически срывая валуны со дна, то воют в голос на Луну под тем самым коряжником, возле которого так щемило их русалочье сердце. Порою же, не смотря на то, что можно было легко оплыть стороной, они ломятся сквозь тину и поваленные стволы, сдирая кожу и роняя чешую. Только рыбаки, иногда доставая крючком эти чешуйки со дна, дивятся: Что за рыба? Не карп ли тут ходил? И какого же тот размера?
Про русалок много ходит слухов и легенд. Говорят, они и молодцев уволакивают под воду, и влюбляют в себя… Вешают на них частенько утопленников. Только вряд ли кто знает, что этих самых утопленников русалки сами побаиваются и оплывают стороной. От любви же русалочьей или счастье возлюбленному, или же горе самой русалке. И вот тогда бывает тот редкий случай, когда русалка человеку покажется загулявшему на берегу. Тот умчится в беспамятстве, причитает. Да кто ж пьяному поверит, особливо в таких россказнях. А русалка возьмёт бутылку недопитую и, морщась, вкушает морок человеческий, забившись в камышах и изредка завывает, глядя на Луну.