Фаза ноль:
Пролог.
Мне ужасно страшно!
-Не бойся,- это ее голос. В полной темноте я не мог ее разглядеть, хотя она была рядом.
-Лиз, как это случилось? Как я оказался в этой тьме? Почему все обернулось так?
-Ты действительно хочешь это знать? - ее грустный голос раздался где-то вдалеке, но так ясно и громко.
-Да. Я хочу знать, где же и когда я ошибся.
-Это ничего не изменит,- она обреченно вздохнула.- Все будет хорошо.
-Лиз... Почему тебя не было рядом?
-Прости, но я не могу этого объяснить,- в ее голосе стало еще больше грусти. Почему она не хочет говорить мне, что же все-таки случилось?
-Я покажу тебе,- прошептала она мне на ухо. В этом мраке ее не разглядеть.
-Ты будешь рядом?
-Я всегда была рядом...
Фаза один:
Освободите меня…
Часть первая:
«Остров».
Точно ли я это помню?
И так ли всё это было?
В чем же здесь смысл?
Может, я что-то упускаю?
Херсонес Фракийский…
Пролог. Свой век одиночества.
…Сидя на стуле, в плохо освещенной комнате…
Ее лицо…
…взволновано.
Где? Что за место?
Она…
***
Не сошедший с ума - не одинок? Ведь так?
Мир скачет по своим правилам. То, что считается «чудом в жизни» - всего лишь странные стечения обстоятельств, случайности и их череда, они порой удачные, а порой нет.
Кирпич сам по себе не взлетит, слепой не узреет, немой не запоет.
Идеал не встанет рядом со скверной.
Это реальность, это жизнь.
«Здесь на картине, намного больше, чем может увидеть глаз.»
-Кажется, я начинаю вспоминать…
Г... Галлиполи 1 . Прибытие.
И весь этот берег – наш.
Его фамилия Ницц. Зовут Майки. Черноволосый, с овальным лицом и зелеными глазами. Длинные пряди неуклюже ложатся на плечи. Ухо проколото – две серьги – два кольца. Одет слишком просто и не по моде – белая футболка-балахон, заправленная в синие джинсы, и на босую ногу кеды. На вид кажется довольно простым, но смотрит перед собой как-то понуро, даже слегка отчаянно. Может, виной тому непроглядная тьма за его спиной, оградившая море и противоположный мир от этого берега ровной черной пеленой, дрожащей угольной стеной?
Тьма едва колышется, словно смольный туман…
Майк довольно молод, а движения его энергичны. Даже в том, как он сидит на железной трубе, в метре над землей, есть что-то пышущее энергией юности.
На трубе слева от Ницца сидит парнишка его возраста, стриженный под горшок, смуглокожий и с видом пристрастного задиры – это Кофейников. Любой взгляд на него со стороны Ницца переполнен брезгливостью. Именно между ним и Ниццем на трубе самый большой промежуток. Как символ их непримиримой вражды.
Справа от Майка сидит его друг – Рафаэль. Он крепок, высок, с короткой спортивной стрижкой, в синих спортивных широких шортах и в спортивной красной майке.
Справа от Рафаэля есть кто-то еще… Ницц упорно пытается его вспомнить, но белая футболка незнакомца большим пятном расплывается на трубе. Так же расплывается и противоположный берег, но только черной мглой. И берег и незнакомец важны, но память упорно не хочет их вырисовывать…
Взгляды всех четверых направлены в разные стороны. Кофейников скучно рассматривает большой двухэтажный комплекс слева, огражденный высоким сетчатым забором. Картина перед его глазами напоминает какую-то тюрьму, а не пристанище отдыхающих.
Ницц, теребя в руках белый целлофановый пакет с бутылкой, смотрит прямо перед собой, на высокие деревья. Всего каких-то двадцать с лишним метров отделяют его от леса.
Рафаэль угрюмо переводит взор то на протяжный берег, то на серый песок, то на неприветливые серые тучи над горизонтом.
Белое пятно незнакомца неприятно смотрит черными проедающими глазами на Майка. Зловеще и пугающе. И от этого все нутро Майка сжимается...
Пасмурно…
Все мысли в голове молодого парня крутятся только вокруг одних и тех же вопросов. И один из них – что ему делать дальше? Без сомненья, он хоть и с трудом, но помнит слова какого-то офицера, который привел их сюда. Слова мужчины в погонах звучали четко, однако их смысл не обладал такой же чертой. Единственное, что Майку стало понятно так это то, что теперь им четверым придется охранять этот берег, вот только от чего было не ясно. Какая-то грядущая война с того берега. Однако, Ниццу кажется, что всего этого разговора вовсе и не было…
Другой вопрос – почему он должен этим заниматься? Ведь он же не солдат и для армии по состоянию здоровья не пригоден.
Это кажется странным. Все кажется странным, но он воспринимает это как должное. Словно это неукоснительная реалия, догма.
И все же такая реалия давит на психику и, в конце концов, Ницц спрыгивает с трубы. Оставляя следы на грязном песке, он направился в лес. В пакете у него была бутылка дешевой текилы, которая была для него заветной и так же, как и многое другое, окутанной тайной – откуда она у него?
Перед самым лесом Майк услышал шаги за своей спиной, это был Раф – друг последовал за ним. Углубляясь все дальше в лес, Майк не мог перестать ловить себя на мысли, что он думает о том, что как-то опасно напиваться в лесу. И дело не в незнакомой местности, а в трибунале. Хотя какого черта?! Они же с Рафом не военные, и люди здесь тоже не военные. Всего один дядька в погонах и он, Майкл Ницц дрожит перед трибуналом! Это чушь! Его больше пугает это место со своими обителями.
Выйдя к какому-то бетонному постаменту с маленькой вышкой электропередач, Майк с упоением достал бутылку текилы. На секунду пожалел, что у него нет ни соли, ни лайма, ни лимона, затем в один миг приложился к бутылке. Сладкая, чуть кисловатая, с едва ощущаемым привкусом спирта жидкость приятно прошла через глотку, оставив во рту не менее приятный привкус.
После очередного глотка, Майк тут же восхищенно протянул бутылку своему другу:
-Попробуй! Великолепная вещь!
Раф взял бутылку из рук Майка, что-то сказал. Но Майк не помнил, чтобы Раф что-то говорил. Словно воспоминания Майка это огромная мозаика и каких-то кусочков не хватает. Эти кусочки – утерянные воспоминания, которые память пытается воссоздать… придумать, чтобы заменить пробелы.
Бутылка исчезает, исчезает так же, как и все мысли. И ребята двигаются обратно в сторону берега или пляжа, чего именно Ницц не мог понять.
Вернулись быстро. Рядом с пятном неизвестного сидела какая-то девушка. Невысокая, со светлыми волнистыми волосами. Раф и Ницц спокойно заняли свои места, а девушка же наоборот, покинула свое. Она прошла мимо Майка, направляясь в сторону комплекса. На ней были коротенькие джинсовые шортики, которые сзади почти не скрывали ягодиц. Это вызвало у Майка отвращение, а у Кофейникова восторг.
-Девушка, а как вас зовут?- довольно улыбаясь, обратился он к незнакомке.
-Электра.
-Приятно познакомиться!- довольно отчеканил Кофейников, и, все еще радуясь, принялся провожать девушку взглядом.
Отведя взгляд от Кофейникова, Ницц увидел другую девушку перед собой. Это была Эйприл – девушка Рафа. Сверху она казалась еще ниже, чем есть на самом деле.
Откуда она тут?
Вопрос родился только от одного взгляда на нее, но прежде, чем Майк успел спросить кого-либо об этом, Раф спрыгнул с трубы и уверено поцеловал свою подружку. Майк отвернулся, чтобы не смущать их. Его голова вновь оказалась занята Лизой.
***
Сознание словно поразило током - «Сколько сейчас времени?». Перед глазами возник огромный циферблат, стрелки которого показывали почти одиннадцать…
Время, время, время…
Это поздно…
Г... Глава 2. Последний день моей свободы.
Чутье джедая.
Ницц стоял в тридцати метрах от пятиэтажного дома, перед которым в свою очередь находился Энакин Скайуокер ;– ситх, приверженец темной стороны силы и служитель зла. Справа от Скайуокера стояли Леонардо и все то же размазанное пятно неизвестного. А справа от Ницца верно стоял Раф, словно рыцарь неустрашимый ничем; слева – Эйприл, одетая в джедайскую робу. Все, кроме Майка были вооружены световыми мечами, и лишь только он в руках сжимал кленовую палку. Еще одна неукоснительная реалия, воспринимаемая всеми как должное, ведь так оно и есть. Но как далеко зайдет мозг, чтобы выбраться?
Пятно незнакомца за плечом Лео выглядело намного пугающе, чем Энакин. Черные пятна глаз испускают дымку, тянущуюся к холодной и сырой земле...
Леонардо, сжимая сильной рукой эфес светового меча, бросился на Энакина, вступив с ним в неравную схватку. Волнуясь, Ницц ринулся на помощь другу, но как бы быстро он не старался бежать, движения его были медленны, словно кто-то постепенно замораживал кровь в его жилах.
Белое пятно незнакомца исчезло, оставив Леонардо наедине с темным ситхом…
Когда Ницц добежал до Скайуокера, Лео стоял на одном колене, тяжело дыша.
Майк принялся наносить удар за ударом своей кленовой палкой, но Энакин с легкостью блокировал все его атаки и, в конце концов, сделав удачный выпад, отрубил Майку пол кисти левой руки и тут же приготовился нанести смертельный удар.
-Нет!- и яростный толчок силы невидимой волной отбросил Энакина на несколько метров, дав Майку время на передышку. Почти истерично он поднял отрубленную часть кисти и стал прижимать ее к кровоточащей ране. Тело его напряглось и кровь быстро остановилась, кожа зашевелилась, ткань начала срастаться – отрубленная часть тела прирастала обратно. Энакин в ужасе попятился назад, а когда Майк поднялся с земли – злодей и вовсе подался в бега. Свернув за угол дома, ситх скрылся из виду. Не теряя времени, Майки отправился за ним.
Выбежав к проезжей дороге, Ницц растерялся – Энакина нигде не было, люди спокойно шли по своим делам, машины сновали туда-сюда, и над всем этим стоял серый смог, который явно никого не смущал. Атмосфера накалялась.
Майк нервно перебежал через дорогу. Закрыв глаза, в красном спектре он увидел пустующую улицу. Никого. Только алый луч светового меча над фонарем… Ницц направился к нему. Еще немного и он покончит с этим злом раз и навсегда.
Шаг за шагом, ближе и ближе к врагу. Внутри все дрожит от волнения. Предательство, ложь, коварство – с этим нужно покончить. До сих пор…
Прежде, чем Майк подошел к фонарю, Энакин спрыгнул с него на дорогу. Машины, словно не замечая его, проезжали мимо. Тело ситха стало излучать красный свет, становясь все ярче и ослепительнее. Когда свечение стало слишком сильным, Майк зажмурился от боли в глазах, и, как только веки его сомкнулись, свет исчез. Вместо Энакина посредине дороги парило красное моргающее неоновое кольцо. Люди исчезли, машины тоже, лишь монотонный гул мотора где-то над головой.
Кольцо медленно направилось вдоль дороги к перекрестку, Майк за ним. Не спеша.
Опустевшая улица стала еще более мрачной, чем до этого. Не по себе. Слегка страшно. Но голова пуста.
Пройдя мимо лужи, Ницц нервно обернулся – где Лиз? Позади, на тротуаре вместо Элизабет стояла Эйприл, но теперь в своей обычной одежде - в шортах и блекло розовой футболке.
Где Лео?
Где Раф?
Так ли это важно в сравнении с Лиз?
Задумавшись, Ницц очнулся стоя у перекрестка. В нескольких шагах от него стоял Энакин, на нем был белый халат. Все правильно.
-Майк?- раздался за спиной чей-то знакомый юношеский голос… Кто его окликнул? Прежде, чем он успел оглянуться, что-то тяжелое обрушилось на его голову.
Перед глазами все поплыло.
Сжимая в руках тяжелый ящик, Ницц подошел к Энакину. Откуда он у него? Когда он успел его взять? Времени нет, нужно бить! И Ницц нанес удар – Энакин рухнул вниз.
Теперь всё, можно отдохнуть. Горячая и липкая кровь стекала по виску. Медленно теряя сознание, Майк огляделся. Работа выполнена. Сделав несколько шагов по дороге, он упал на траву. Может, сейчас к нему подойдет Лиз?
Тьма окутала его сознание. Сквозь эту тьму, он услышал мужской хриплый голос в своей голове:
-Помните, еще один удар по голове и возможно вам придется делать очередную операцию.
Но ведь ему не делали никаких операций…
***
-Я все равно не понимаю,- женский голос. Чем-то озабоченный. Мягкий, нежный, молодой. Где он?
Она…
Еще немного…
Нужно назад…
Это тоже поздно…
Глава 3. Откуда берутся догмы.
И лишь Боги обладают им...
Ницц шагал по пустому коридору, стены которого были выкрашены в приятный блекло-оранжевый цвет.
Справа от него шла Элизабет…
Девушка ростом чуть меньше ста семидесяти сантиметров, в белой тонкой блузе и в длинной синей юбке, гармонирующей с ее красивыми большими голубыми глазами. Каштановые волосы сзади были перевязаны темно-голубой ленточкой. На кончик маленького аккуратного носика неуклюже падала короткая прядь волос с челки, ее девушка попыталась завести за ухо, но безрезультатно – прядь предательски упала на глаз. Аккуратненький остренький подбородок и чувственные губки идеально дополняли ее милое лицо.
Хрупкая фигурка девушки двигалась вперед немного неуверенно; движения ее были легкими, по-собственному мягкими и плавными, с отблеском юности. Глядя на нее, Майки постепенно начал засматриваться, и когда они подошли к единственной боковой двери в конце коридора, он с трудом смог отвести от девушки взгляд.
Какие у него к ней чувства? Как он к ней относится, когда смотрит на нее?
От одного взгляда на девушку в его голове однин за другим встают вопросы. Он должен защитить ее, спасти, но от чего? Кто угрожает ей? Чего от нее хотят? Как он может ей помочь?
Коридор вывел их в огромный зал похожий на библиотеку с большим количеством книжных стеллажей. Двухуровневое помещение было высотой не меньше восьми метров. Всюду были винтовые лестницы, ведущие с одного уровня на другой, балкончики, получающиеся архитектурой зала, кругом размещались огромные стеллажи и полки с книгами, столики для чтения, кожаные диванчики и кресла; и главное - повсюду сновали какие-то ученики в сине-белой форме. Даже самые старшие девушки и юноши были младше Лиз. Осматриваясь и спускаясь на первый уровень, Майк заметил, что самому младшему было, наверно, лет так одиннадцать, а старшему семнадцать.
Оглядываясь по сторонам, Ницц не заметил, как Элизабет в порыве восторга подошла к одному из стеллажей и принялась с не меньшим восторгом осматривать книги. Благодаря своему росту и юбке, она легко смешалась с другими учениками. Однако, Ницц быстро почувствовал, что девушки нет рядом, это его обеспокоило. Занервничал. Только тогда, когда он вновь отыскал у полки девушку с книгой в руках, с его лица сошла тревога. Элизабет же, ни о чем не волнуясь, радостно прижав руки к груди, ходила от одной полки к другой при этом с энтузиазмом удивлялась авторам книг. Майк вновь оглянулся - вроде ничего опасного в зале не было. Но, как только он решил оставить Лиз в ее «книжном раю», она заинтересовалась кучкой ребят, сидящих на полу редким полукругом, а затем, подойдя к ним, в момент превратилась во что-то крошечное и камешком упала на пол. Один из мальчишек подобрал то, чем стала Элизабет, и положил это в их полукруг.
Майки испугано метнулся к ребятам. В их полукруге бегали жуки, и одним из таких жуков была Лиз. Майк с первого взгляда нашел ее, но прежде, чем он успел что-либо предпринять, несколько тараканов набросились на черно-красного жука-Элизабет, разорвав его на части. Дети от этого были в восторге, а вот парень пришел в ужас.
Трясясь от волнения, Ницц уверенно протянул свою руку к поедающим Элизабет тараканам. Тело его напряглось, рука стала теплее. Кровь в кисти зашипела, и воздух под ладонью задрожал, а вместе с этим время потекло назад. Тараканы задвигались в обратном порядке, извлекая из себя остатки Лиз, которые в свою очередь принялись срастаться, вновь превращаясь в целого жука. Когда мерзкие букашки отпятились подальше от Лиз, он взял ее в руку.
Странное чувство… Почему-то держа в руке жука-Элизабет, Майк чувствовал некую радость, словно теперь девушка была полностью его. Он бросил жука вперед, и пред ним вновь предстала девушка в своем человеческом виде. Без дыма, без искр, без вспышки, просто раз - и появилась.
А ребятня на полу даже не обратила внимания на все происходящее. Еще одна реалия? Или что-то другое? Ницц об этом не задумывался.
Элизабет будто бы не знала о случившемся – она вновь осторожно, прижимая руки к груди, словно боясь что-либо задеть, с интересом принялась рассматривать книги на полках. Ницц почему-то уже знал, что пока что с ней ничего не случится. Он направился в другой конец библиотеки.
У одного из проходов меж стеллажами Майк поймал какого-то ученичка.
-Слушай, что это за место?
-Интернат,- немного растерянно ответил парнишка.
-А в чем его смысл?- странный вопрос. Беспричинный.
Почему-то, вернее откуда-то, Ницц знал, что именно сюда хотели забрать Лиз, именно в это место, а не куда-то еще. Он должен был разобраться во всем этом, должен был уберечь Элизабет от грядущей опасности.
-Здесь живут дети со способностями. Нас кормят, обучают, устраивают всякие спортивные игры, нам тут нравится.
-Способности… Ладно, спасибо,- Ницц развернулся к Лиз.
Здесь должен был быть какой-то подвох… Иначе, все идеально… Прям школа профессора Ксавье… Но причем тут Элизабет, зачем им она?
Здесь должны быть ответы.
-Лиз, какая у тебя способность?- прокричал Майк через весь зал, никто не обратил на него внимания. Девушка же в другом конце библиотеки лишь виновато пожала плечами. Несколько секунд они смотрели друг на друга; на расстоянии Лиз выглядела немного расплывчато… Затем, к ней обратилась какая-то девочка и она рассмеялась.
Ницц продолжил свой обход библиотеки. Немного походив между стеллажами, он поравнялся с одной девушкой в синем корсете. Она до ужаса была похожа Лиз, только волосы короче. Однако Ницц сходства не заметил.
-А какая у тебя способность?- спросил он у нее.
-Я отбираю способности,- спокойно ответила незнакомка.
-Навсегда или на время?- смутился Ницц.
-На один день.
-Фууух… Я уж испугался,- он облегченно выдохнул.- Ты меня не на шутку обеспокила. А директор… он…
-Копирует чужие способности.
Копирует?! Значит вот в чем весь подвох! Все это лишь для того, чтобы насобирать побольше всяких способностей и стать непобедимым! Интернат – идеальное место, чтобы находить детей, наделенных силой.
Словно кто-то прочитал его мысли… в следующий миг, в зале раздался громкий немного хриплый голос – видимо где-то были установлены динамики громкоговорителя.
-Приветствую, мистер Ницц! Это Генри О’Лорд. Полагаю, ты уже догадался, зачем я собрал здесь всех этих детей? Однако, мне кое-чего не хватает… Мне нужно бессмертие!
-И им как раз таки обладаю я,- громко закончил Ницц за невидимого незнакомца, оглядываясь по сторонам.
Дверь, через которую вошли Майк и Элизабет, распахнулась, и взору предстал русоволосый человек в белом костюме – сам Генри, директор интерната.
-И я собираюсь его заполучить!- объявил он на всю библиотеку. От его тела пошел темный густой дым, который словно обволакивал его костюм.
Генри начал принимать вид демонического чудовища, что детей походу не волновало.
-Я вызываю вас на дуэль, мистер Ницц!- продолжил он. Тело его стало черным, как смоль, распухло и вздулось.- Завтра, в девять часов!
Такое заявление сразу успокоило Майка – Генри ни за что не сможет его победить, к тому же к завтрашнему дню они с Лиз покинут это место.
-Я принимаю ваш вызов!
-Вот и хорошо!- Генри тут же сдулся словно воздушный шар, дым вокруг него быстро рассеялся. Потеряв всякий интерес к своим незваным гостям, он не спеша спустился по лестнице, и, пройдя через весь зал, скрылся за дверью своего кабинета, даже не удостоив Майка взглядом.
Эта странная картина с директором заставила парня безвольно засунуть руку в карман; оттуда он с удивлением извлек маленький кулон, размером с ноготь большого пальца. Кулончик принадлежал Элизабет, Ницц это знал, но не был в курсе, где он его взял.
Кулон был сделан из серебра, с ветвистыми узорами. От него исходила непонятная энергия, словно эта безделушка хотела что-то сказать.
Оглянувшись, Ницц глазами нашел ту девчонку в корсете, она сидела на диванчке у одного из стеллажей. Возможно, она могла что-нибудь прояснить.
-Слушай, ты можешь идентифицировать это вещицу?- спросил он ее в лоб, не задумываясь о своих словах.- Ну, или может, ты знаешь кого-нибудь здесь, кто мог бы мне в этом помочь? Я бы и сам это сделал с помощью магии, но я прогуливал занятия, поэтому у меня с этим проблемы.
Девочка взяла кулон в руки, покрутила его, каким-то образом открыла, а затем, пожав плечами, вернула обратно.
-Тебе нужна лупа,- она улыбнулась. Ницц на секунду смутился, а не Элизабет ли это часом? Что-то заставило его отвернуться от нее. И сделал он это вовремя – мимо проходил Генри, а у него в кабинете наверняка должна была быть лупа…
-Генри, могу ли я воспользоваться вашей лупой?
Мужчина оторопел. Такая наглость просто ошарашила его, возмутила.
-Да как ты смеешь?! Мы с тобой враги! И ты думаешь, что я буду тебе помогать?!- вскричал он с лицом полным бешенства, а затем совершенно спокойно:- Пошли, где-то в кабинете у меня было несколько.
Кабинет директора оказался небольшим. Книжный шкаф с папками и документами, стол, усыпанный бумагами. Генри подошел к окну, а Ницц, волнуясь, сел за стол и нашел под кипой бумажек небольшую лупу.
Кто скрывается под личиной человека паука…
Внутри, на левой половине кулона была маленькая фотография, которую, действительно, без увеличения нельзя было рассмотреть. Она была старой, с оттенком коричневого, это так называемая сепия. На фотографии расплывчато была видна девочка в возрасте лет девяти-десяти. Скорее всего, эта девочка – Элизабет.
На правой половинке была другая фотография, на ней было трое молодых людей, и одним из них был Генри. Фотокарточке было не меньше десяти лет, она была до неразборчивости нечеткая, но директор на ней выглядел так же, как и сейчас…
Чертовщина какая-то…
-Что это значит?- Ницц выжидательно перевел взгляд на спину мужчины.
-О чем ты? Меня на ней нет!- усмехнулся Генри.
Парень не поверил, но когда вновь посмотрел на фотографию, то просто потерял дар речи – на фотографии были другие люди! Он вновь посмотрел на директора.
-Время идет, мальчик,- сказал тот, все так же смотря в окно.- Там есть надпись, посмотри.
Ницц оглядел кулон, сбоку и правда было что-то написано… «Rozen Maiden» гласила аккуратная гравировка.
Что?
Лупа выпала из рук, упав и разбившись о пол. Осколки застыли в воздухе, но это не волновало Ницца – сбоку на его правом запястье была точно такая же надпись! На секунду, он вновь глянул на фотографию, словно ожидая увидеть там ответ, но вместо фотографии стрелки циферблата едва доходили до одиннадцати часов.
-Ты найдешь ответ за (что-то неразборчивое) дверью, а теперь иди,- сказал Генри. Где его лицо? Почему он смотрит в окно?
Ницц встал, машинально. Направился к двери, огляделся в надежде увидеть напоследок лицо мужчины, но, как ни странно, тот все так же стоял к нему спиной, как и раньше, как будто с любого ракурса можно было увидеть лишь его спину. Парень вышел в библиотеку.
-Что это значит?- с лету спросил он, подойдя к сидящей на диване девочке в корсете. Он знал, что она знает.
-Девы Розена…
***
-Дальше я не помню… Все обрывается.
Глава 4. Просыпайся, пора вставать.
Я видел ее… Я, сидя на стуле, в плохо освещенной комнате.
Ее лицо… Она смотрела на меня взволновано, с беспокойством.
Перед глазами все немного плыло, потихоньку приобретая четкость.
Элизабет стояла на коленях передо мной, так чтобы наши лица были на одном уровне. На ней была белая рубашка с коротким рукавом и голубым галстуком, и та же синяя юбка, что и в его… моей? памяти?
-Кажется, я начинаю вспоминать… На тот берег я попал на лодке. Со мной были двое приставов и мужчина…- я сделал паузу, пытаясь вспомнить что-нибудь еще, но безрезультатно.- Больше я не помню.
-Это все похоже на бред,- изрекла Лиз, поднимаясь с колен.- Я ничего не понимаю. Ты говоришь странные вещи. Очень странные вещи.
-Подожди… Где это мы? И что я вообще тут делаю? Откуда ты здесь и почему?
Я не помнил, как попал в эту небольшую комнатку, больше похожую на коморку. Я не помнил, где я вообще нахожусь. Мои последние воспоминания какие-то обрывочные, несвязанные и расплывчатые.
Но Элизабет здесь! Немного неуверенно я встал.
-Ты этого не помнишь?- удивилась она.
Она рядом! Как же это здорово! В каком-то порыве я обнял ее, без предупреждения. Она оторопела, раскинув руки в стороны, опасливо напряглась, будто боясь, что я на нее нападу или сделаю ей больно, а я просто уткнулся ей в плечо:
-Я, правда, этого не помню.
Так здорово было ее обнимать, чувствовать тепло ее тела. Это совсем не так, как в памяти. Словно я уже очень и очень долгое время ее не видел. Она была настоящей и живой, от нее пахло сладкими духами и дорогим средством для волос. Ее кожа была мягкой и нежной. Она немного расслабилась, а затем ее руки медленно легли мне на спину.
-Давай теперь я тебе расскажу,- предложила она, когда я, наконец, отпустил ее и отошел назад.- Я живу здесь, на острове в церковном женском общежитии…
-На острове?- удивился я. О чем она говорит?
-Да, мы на острове. Здесь на большей части расположен санаторий для душевнобольных, а рядом с ним монастырь.– Она сказала «душевнобольных»? Это что же, я псих выходит? Я не решился перебивать ее.- Обычно я сразу после занятий иду в санаторий, помогаю медперсоналу – приношу некоторым пациентам лекарства, общаюсь с ними. Я всегда приходила вовремя, но сегодня…- она замялась, покраснела.- Я сильно опоздала. Обычно ты последний, к кому я иду. Ты всегда сидишь молча на лавке у забора, смотря на берег. По утрам медбрат тебя туда приводит и вечером уводит в корпус. А сегодня, когда я подошла, ты начал что-то рассказывать. Сначала твои слова были сбивчивыми, но в целом понятны, но ближе к концу они стали звучать более уверено и бредово. Ты говорил обо мне, но этого всего не было. Хотя ты упоминал про мистера Генри. Он хороший человек, и если тебе стало лучше – он поймет,- закончила она.
Девушка выглядела обеспокоено, хотя ее красивые глаза смотрели на меня заботливо.
-Подожди, как долго я здесь?- нужно было во всем разобраться. Лиз знала часть правды. Остальная часть правды скрывалась где-то здесь.
-Тебя привезли сюда около года назад, и за все время пребывания здесь, ты не сказал ни слова.
-И все это время ты пичкала меня таблетками?- искренне удивился я.
-Я тебя ими не пичкала!- обиделась она, надув свои губки.
-Извини. Я не хотел тебя обидеть.
Она посмотрела мне в глаза. Наверно, она должна была бояться меня, ведь я как бы «псих» и кто знает, за что меня прислали в клинику, но в ее голубых глазах не было страха, лишь была тревога, и скорее за меня, чем за себя.
-Здесь пытаются помочь таким, как ты,- мягко произнесла она, пожав плечами, а затем вскинула брови, что-то вспомнив. Строго, но не без шутки добавила.- И Вы, между прочим, так и не приняли свои лекарства, Мистер Ницц!
-Перестань!- теперь я готов был на нее обидеться. Я только пришел в сознание, а она хочет…- Подожди!
-Что?- с лица Элизабет сошла улыбка.
-Выходит, что все это время пока я ел эти таблетки, я не сказал ни слова, а сегодня, оставшись без них, я заговорил.
-Что ты хочешь этим сказать?- она прищурилась, видно догадалась, к чему я медленно стал клонить.- Ты же не думаешь…
-Думаю,- перебил я.
-Ты понимаешь, как это всё выглядит?- она была в смятении, не зная чему верить. Лиз понимала, что с одной стороны в моих словах был какой-то смысл, а с другой они казались полным бредом.- И вообще, что ты от меня хочешь? Я с тобой впервые разговариваю… а ты…- она растеряно вскинула руки вверх.- Ты… говоришь, о каком-то заговоре!
-Я говорю, что это все странно…- я обреченно выдохнул. Она не поверила мне. Не мудрено. Как же мне узнать правду, если мне никто не верит. К черту…- Ладно, давай сюда эти таблетки, делай меня опять овощем.
Она бросила на меня взгляд… И в этом взгляде было столько отчаянья, столько мольбы и обиды. Я задел ее. На ее губах застыли слова, она хотела что-то сказать, но просто не могла. Только с разбитым видом покачала головой и села на пол, обхватив руками колени и уткнувшись в них лбом.
Мне стало стыдно. И больно. Во всем мире она, наверно, была единственным человеком, которого я ни за что не хотел обидеть, но я обидел. Теперь я действительно остался один…
-Прости…- это единственное, что я мог сказать.
Элизабет выглядела разбитой. Не знаю почему. Я для нее всего лишь… Тут я задумался. Для нее я никто. Просто псих, несущий ахинею. Но почему-то она мне доверилась. Я сам не доверяю своей памяти, ну еще бы! – я сражался же с кинематографическим персонажем, манипулировал временем и был в какой-то школе профессора Ксавье.
Хм… Я загнан в ловушку, мышь в огромной клетке, из которой мне не выбраться без посторонней помощи. Моя голова меня обманывает. Или же нет? Лиз сказала, что Генри настоящий, и он действительно директор. Она сама ведь тоже настоящая. Может мои воспоминания что-то да значат? Тогда я не справлюсь без Лиз, просто не выдержу. Сейчас я еще отхожу от препаратов.
-Ты уже поверила мне один раз, прошу, поверь и сейчас,- я умоляюще посмотрел на нее, она подняла голову, посмотрела мне в глаза.- Я не знаю, кто я, не знаю, где живу и почему я сюда попал, но я хочу это узнать. Если я действительно этого заслуживаю, то ты вернешь меня обратно, а если не заслуживаю, то ты спасешь чью-то жизнь. Но если не хочешь в этом участвовать, то просто сдай меня сразу, чтобы я здесь сгнил, потому что без тебя я не справлюсь.
Воцарилась мучительная тишина. Я смотрел на Лиз, и с каждой новой секундой мое сердце билось все сильнее и сильнее. Наконец, она устало улыбнулась:
-Вы умеете уговаривать, Мистер Ницц!
-Кстати, где мы сидим?- беспечно поинтересовался я, пытаясь рассеять атмосферу уныния.
-Это кладовка,- уже более жизненно улыбнулась девушка.
-Нуу, теперь понятно, что тут делают швабры и трубы. Я уж думал, ты меня в подвал затащила,- я хихикнул, а Лиз сердито надула щеки и прищурилась.
-Так что мы будем делать?- спросила она, вставая. Она сказала «мы», это меня подбодрило.
-Пока не знаю. Но вот, что я думаю…- я сделал паузу, чтобы лучше сформулировать свои мысли.- Я не знаю, что означают мои бредовые воспоминания, но в них что-то есть. Во всяком случае, хотя бы в последнем. Ты сказала, что Генри действительно директор, только не интерната, а этой клиники. В моей голове там были «необычные» ученики, которые вели себя довольно странно…
-Как и ты,- колко заметила девушка, вновь прищурившись.
-Как и я. Здесь же вместо учеников «душевные» пациенты.
-Но ведь в твоей памяти меня хотели туда забрать, как ты это объяснишь? И почему ты называл себя Майком?- она подошла поближе и наклонилась ко мне. Я тут же встал.
-Садись. Я, пожалуй, за весь год уже насиделся.
-Спасибо,- она благодарно улыбнулась и, поправив юбку, присела на стульчик, аккуратно положив руки на колени. Это было забавно, и мило.
-Может все дело в том, что ты имеешь непосредственное отношение к этому месту? А по поводу Майка… хм…
-Не помнишь?
-Не совсем. У меня было трое друзей, мы с ними были как Черепашки-ниндзя.
-Кто? Черепашки-ниндзя?- она хихикнула в кулачок.
-Ты что, телевизор никогда не смотрела?- скептично спросил я, и даже, наверно, больше в шутку, чем в серьез.
-Нет,- она с милой улыбкой мотнула головой.- Сестра Анже;лика говорит, что телевизор плохо влияет на мозги, и, по-моему, она права,- девушка опять хихикнула.
-Ух ты ж!- не поверил я.- Ладно… Эм… в общем мы были как герои мультика… Ну, мультфильмы это такие…
-Я знаю, что это такое,- она снова мило улыбнулась, затем, пожав плечами, добавила:- Я много чего знаю.
Без пафоса, без высокомерия, без насмешки, так, просто. Она не казалась избалованной или напыщенной.
-Я был, например, как Микеланджело, а Макс был Рафаэлем. Но я не знаю, к чему это. Не думаю, что Макс был со мной, когда меня сюда привозили. Что же, в итоге мы имеем…- я замялся, делая вывод.
-В итоге мы ничего не имеем,- бодро заключила Лиз, за что я на нее бросил угрюмый взгляд, а она мне мило и невинно улыбнулась.- И что нам с этим делать?
-Может, для начала попробуем узнать, за что меня сюда сослали? А заодно и узнаем, кто сослал, чтобы я мог ему за это набить морду.
На эти слова Лиз недовольно нахмурилась.
-Может, ты здесь за чрезмерную агрессию?- сухо заметила она, скрестив руки на груди.
-А как бы ты отнеслась к человеку, который на год сделал тебя овощем?
Мой вопрос видно был резонным, потому что девушка ничего не ответила, но лицо ее смягчилось.
-Хорошо, но как мы это узнаем?- поинтересовалась она, вновь положив руки на колени.
-Есть два способа. Первый - это спросить напрямую у Генри, второй – это тайком пробраться в архив с делами пациентов…
-Ну, уж нет!- возмутилась девушка.- Давай-ка без всяких махинаций, взломов, незаконных проникновений и других нечестных путей. Я, между прочим, воспитывалась в монастыре, не забывай об этом!
Так… это будет сложней, чем я думал. Если идти в лоб против… всей этой системы, то вряд ли все закончится в нашу пользу.
-Хорошо, что ты предлагаешь делать?- спросил я, чувствуя, как приближается неизбежное поражение.
-Просто придем к мистеру Генри и поговорим с ним. Думаю, он будет рад твоему выздоровлению,- спокойно пожала плечами Элизабет. Это было довольно наивно с ее стороны. В другой ситуации я бы счел это милым, но не сейчас, когда мне грозит опасность, действительная опасность, настоящая.
-Ты ведь понимаешь, что не все так просто?- серьезно спросил я, стараясь сохранять самообладание. Нет, я не злился на Лиз, я злился на всю эту чертову ситуацию.
-А в чем проблема-то?
-Боже…- я начинал выходить из себя.
Она не причем. В том, что она не понимает, нет ее вины. Она жила в неведении о реальном мире. Она наивна, как ребенок, и чиста, как ангел.
Что мне с ней делать?
Оставить ее в ее выдуманном прекрасном мирке, где все любят друг друга, все добры и честны или же утянуть в яму сурового настоящего мира, где полно лжи, предательства и грязи?
Это действительно трудный выбор.
Даже не знаю, что выбрал бы я для себя.
-Что?- Элизабет смотрела на меня выжидательно.
Не знаю, что меня подтолкнуло на это… но:
-Эталоном голубого считаются васильки?
-Смотря для чего…- не поняла девушка. Она чуть повернула голову в сторону, подозрительно прищурилась, нахмурив брови. Ее взгляд словно пытался просверлить меня насквозь.
-У тебя просто невероятно красивые глаза!- да, это был комплимент с моей стороны.
-А вы умеете шутить, Мистер Ницц!- Лиз весело улыбнулась, видно приняв мои слова за шутку.
-Перестань! Я серьезно!
-Да, да, да!- залилась она громким смехом
Глава 5. «Мистер» Ницц.
-У тебя действительно очень красивые глаза,- с напором повторил я.
-Да?- растерялась Лиз, перестав смеяться. Видно, ей никто никогда не делал таких комплиментов. Она неуверенно спрятала глаза, сделав вид, что ее заинтересовали ее синенькие босоножки.- Спасибо.
Воцарилась неловкая пауза.
Я не знал, что говорить дальше. Сначала ляпнул, не подумав о последствиях, а теперь ломал голову над тем, как вернуться обратно к теме.
-Что вы делаете, Мистер Ницц? Пытаетесь пристать ко мне?- она, наконец, с улыбкой подняла на меня свои красивые глаза.- Сейчас не время думать о романтике.
-Ладно,- улыбнулся я. Она, правда, была очень милой. И даже напоминала мне бабочку. Как бы сказать… Втянуть ее в реальный мир это как взять бабочку за крылышки – на пальцах остаются эти маленькие чешуйки, которые похожи на пыльцу, после чего бабочка не может летать, как раньше. Так же и с Элизабет – изменишь ее мировоззрение, потом «вымоешь руки» и забудешь, а она уже никогда не будет смотреть так чисто на этот мир как прежде. Хотя, откуда мне это было знать? Я же просто смотрел на нее.
-Думаю, если мы поспешим, то сможем застать мистера Генри до того, как он уйдет на обед,- предложила Лиз, вставая со стула.
-Хорошо, но, пожалуй, пока мы будем идти к нему, я сделаю вид, что я до сих пор «овощ».
-Зачем?
-Не хочу поднимать шумиху раньше времени,- ответил я нехотя в ожидании пререканий, но девушка промолчала. Кажется, с легким недовольством.
Мы вышли в коридор. Стены были совсем как в моем воспоминании – блекло-морковного цвета.
В поле зрения никого не было, но Элизабет на всякий случай заботливо взяла меня под руку. Она повела меня по коридору, шепотом рассказывая о пройденных мимо комнатах и помещениях.
В голове у меня вертелась эта странная надпись на кулоне… «Розен Майден» - что это значит? Это ведь не плод фантазии. Какое отношение эта надпись имеет ко мне или к Элизабет? И что случилось в одиннадцать часов? Или что должно случиться в то время? Неужто Генри сможет дать ответы на эти вопросы?
Проходя мимо зеркала, я увидел свое жалкое отражение. Похудевший, с короткими волосами и в больничной рубашке. Несмотря на то, что я должен был здесь «отдыхать» вид у меня был довольно усталый. Лучше себя разглядеть я не успел.
Иногда мимо нас проходили другие пациенты. Кто-то из них улыбался нам, кто-то никак не реагировал, кто-то опасливо отходил в сторону. Каждому из них Лиз говорила что-нибудь доброе. К примеру, лысой тетке она пожелала поскорей излечиться от насморка.
-Это миссис Крейг,- шепотом пояснила Лиз, когда мы вновь остались наедине.- Бедная женщина, ее оба сына повесились в кладовке. Не понимаю, как так можно?
-Наверно, на то были причины,- пожал я плечами.
-Тебе совсем их не жалко?- сочувственно спросила девушка.
-Ну, сейчас у них нет проблем, в отличие от меня. Им уже не помочь.
-Может, ты и прав…
Лечебница была на удивление очень большой. И то, как оказалось, это был лишь один из трех таких же здоровых корпусов.
Когда мы вышли на улицу, в лицо ударил приятный летний ветерок.
Передо мной открылся красивый вид. Перед корпусами располагалась огромная поляна, с декоративными кустами, фонтанами и лавочками, а впереди на горизонте был удивительный вид голубого моря. Как будто под одним синим небом располагалось другое.
Взлетел с газона голубь, раскинул крылья подобно ястребу. Возомнил себя Богом.
Размах клиники был очень и очень громадным. Но и защита была тоже громадной – высокие сетчатые заборы и несколько смотровых башен с прожекторами по периметру. Хм... наверняка Лиз сказала бы, что это для блага пациентов, ведь если подумать, то куда бежать этим «душевнонеустойчивым»? С одной стороны за оградой лес, а с другой через сотню с лишним метров начинался песчаный берег, а за ним широкий морской простор. Если это действительно остров, то это просто тюрьма. И возможно будет действительно лучше, если случайно сбежавшие психи не будут тонуть в море или умирать с голоду в лесу.
Мы направились по узкой каменной дорожке к соседнему зданию.
Элизабет шла рядом, и я всё пытался понять, о чем она думает. Почему она мне помогает? Почему поверила мне?
Что скрывается в этой хрупкой на вид девушке?
Глядя краем глаза на свой очаровательный эскорт, я не сразу заметил, что навстречу нам шел высокий санитар в очках. Его вытянутое лицо было серьезным и неприветливым. Я немного занервничал и Лиз это сразу заметила. Она указала пальчиком на пролетающую мимо птицу:
-Не волнуйся,- вполголоса поддержала она с кокетливым видом. Находчиво с ее стороны, это придало мне уверенности. Возможно, сегодня я не умру, и малыш Орфей вернется домой вместе со своей голубоглазой Эвридикой.
Санитар уже подошел ближе, сначала он подмигнул Элизабет, а затем глянул на меня, отчего его лицо расплылось в мрачной улыбке:
-Что, ухлестываете за девушкой, Мистер Ницц?- усмехнулся он, сделав особое ударение на последние слова. Его взгляд! Меня словно током прошибло. Он знает! Я едва сумел сохранить свое «овощное» выражение лица.
Санитар знал, он знал! Знал, что я не болен!
Когда мы отошли от него подальше, я буквально задохнулся от волнения:
-Он…- единственное, что выдавил из себя.
-Это Дим. Со мной в комнате живут еще две девушки. Одной из них, Рите, он нравится. Ей вообще нравятся брутальные ребята. А мне как-то это кажется диким.
-Он знает!- почти во весь голос воскликнул я.
-О чем?- не поняла меня Лиз. Она внимательно посмотрела на меня, сбавив темп.
-Ты видела, как он смотрел на меня? А это его «Мистер Ницц»! Он знает, что я здоров! Знает!
-Ты действительно так считаешь?- ее голос прозвучал расстроено. Почему? Он ей нравится? Мое сердце предательски забилось еще сильнее.
Если этот санитар об этом знал, то кто еще мог быть в курсе?
-Откуда мне знать, можно ли мне доверять тебе?- спросил я у нее серьезно. Она на миг остановилась на месте, потом вновь двинулась вперед. В этот момент я не удержался и бросил на нее короткий взгляд. Ее зрачки были расширены, рот ошарашено приоткрыт, а брови с горечью нахмурены. Своими словами я обидел ее.
-Я могу уйти,- прошептала она расстроено и с нотками злости.- Ты уже поверил мне один раз, поверь и сейчас,- вспомнила она мои слова.
-Прости,- искренне извинился я.
-Тссс!- шикнула Лиз и мы вошли во второй корпус.
Холл здесь был большой и весь в белых цветах, аж неприятно. Сбоку стойка ресепшена с вахтершой в белом халате. Настолько все бело, что глаза заболели.
Элизабет отвела меня на второй этаж по красивой широкой лестнице. Белые коридоры сменились бледно-морковными, более приятными.
Чем ближе мы подходили к кабинету директора, тем страшнее мне становилось.
-Что если они не поверят нам? Что если они все знали?- спросил я Лиз, пытаясь отвлечься от грядущей бури. Вид у меня, наверное, при этом был панический.
-Все будет хорошо,- она это сказала это так наивно, что я вовсе пал духом, но затем она уверенно и решительно добавила,- Но если что, я помогу тебе. Обещаю. Только верь мне и помни уговор.
У самой двери в кабинет меня совсем уж затрясло. Страх подкатил к горлу. А еще обида и желание «дать сдачи». Однако я чувствовал, что все уже кончено. Игра сыграна и я проиграл. У меня с такой легкостью отобрали всё, что у меня было, чего им стоит отобрать это еще раз? Ничего…
Элизабет постучала в дверь, а затем мы зашли в кабинет. Вернее это был не кабинет самого директора Генри, а скорее приемная, где восседал его заместитель. Табличка на столе так и гласила: «Франциск Потте;р, зам. директора».
Увидев меня, Франциск, мужчина в больших роговых очках, удивился.
-День добрый, мистер Ницц!- воскликнул он.- Я смотрю, вы зашагали! Какой не самый приятный сюрприз!
-Мистер Потте;р, а директор у себя?- спросила Элизабет, явно пропустив слова мужчины мимо ушей.
-Нет, но в нем нет необходимости.
-Нам нужно с ним поговорить!- гневно воскликнул я дрожащим голосом, и дрожал он не от гнева, а от волнения и страха.
-Нет, не нужно,- сухо оборвал заместитель.- Ты болен, Виктор, и тебе нужны лекарства. Ты был на пути к выздоровлению, но теперь твоя шизофрения снова овладевает тобой.
-Шизофрения?- в один голос воскликнули мы с Лиз, только она удивленно, а я взбешенно.
-Да, Элизабет, у Виктора шизофрения. Он наверняка сказал тебе, что против него плетут козни и заговоры, что он совершенно здоров. Ведь так?
Сзади раздались шаги и в кабинет вошли двое санитаров, одним из них был Дим. Он с ядовитой усмешкой сжимал электрошокер. Оба медбрата оттеснили меня к стенке.
-Ты сбился с режима…
-Заткнись! Это все ложь! У меня нет шизофрении, я не псих!- воскликнул я гневно, намереваясь наброситься на этого мерзавца в очках, но, увидев, перед собой искрящийся шокер, передумал.
-Видишь, Элизабет, он агрессивен,- мягко сказал Потте;р.- Ты думаешь, он здоров?
Я оглянулся на Лиз. Она выглядела растерянной и напуганной, глаза ее были мокрыми. Она посмотрела на меня, словно хотела извиниться. Это просто убило меня, подкосило.
-Ты обманул меня! Я поверила тебе! Как ты мог?- она в слезах закрыла лицо руками и выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.
-Подожди!- закричал я, но было поздно… Теперь все было поздно.
-Зачем вы это делаете?- прорычал я, думая, как сбежать из этой ловушки. Рядом была дверь. С надписью. Но с моей позиции было не видно, что там написано. Вдруг она закрыта или ведет в чулан?
Это провал. Выхода нет. Конец! Я ни за что в жизни не справлюсь с этими мордоворотами. И я один. Даже Лиз отвернулась от меня! Как она могла? Он была такой убитой…
-Потому что вы больны, мистер Ницц!- усмехнулся мужчина.- Вы сбились с режима, но ничего, к ужину мы его восстановим, а пока... В лазарет его!
Что, всё? Конец?! Они не могут так просто меня раздавить!
Я попытался вырваться, но мне разбили нос и шибанули током, а затем ткнув мордой в пол, сделали болезненный укол куда-то в шею, после чего все стремительно поплыло перед глазами и последнее, что я успел разглядеть это надпись «Генри Кса;виер». Все слишком стремительно. Не надо, отпустите меня…
Наступила головоразрывающая тьма и холодный кафель под щекой стал моей последней подушкой.
Часть вторая:
Дело № 67.
Глава 6. Человек в невидимой маске.
Тяжелый путь в никуда.
Приятная музыка.
Пианика и скрипика, гармония их звуков...
Музыка нежная и плавная - сначала тянуче подает голос скрипка, а затем ей подпевает пианино. Их голоса переплетаются, переливаются, соединяясь в одну неразделимую нить. Все громче и громче. Затем их песнь превращается в бег, в стремительное соревнование. Струны напряжены, смычок ни на секунду не останавливается, то замедляя, то ускоряя свой ход.
Стук. Раз. Стук. Два.
«Вспомни!»
Музыка стихает. Скрипка теряется где-то во мраке, ее голос подобен сбитому дыханию, а затем и вовсе игра заканчивается, оставляя после себя унылую тишину.
«Ты разве не помнишь?»
Это голос Элизабет?
Она бросила меня. Оставила. Предала.
«Ну же!»- это мой голос?
Песнь пианино становится громче, быстрее. К ней присоединяется контрабас, виолончель. Их звук становится увереннее, упорнее, настойчивее. Мелодия, как ветер, гнущий деревья, как волна, смывающая грязь, как росток, пробирающийся сквозь сырую землю.
«Не все здесь ложь…»
Блеклый свет ударил в глаза. Словно я проснулся. Стоя в блеклой комнате в темно-бордовых тонах. Пустая и безжизненная комната. Квадратный стол в углу; пыльный сервант, потрепанный временем; коричневый диван у стены; и одна единственная дверь, закалочная досками изнутри – не войти, не выйти... Почему-то комната напоминает мне бабушкину квартиру, только здесь так темно и неприветливо, брошено… одиноко.
-Пошли,- раздался голос за спиной, женский.
Я обернулся. У окна стояла девчонка. Похожа на Лиз… Только я не вижу ее лица, не вижу волос и груди – просто силуэт с неразличимыми цветами.
Такое чувство, что это все уже было. Дежавю. Я вернулся в прошлое?
-Спустимся по пожарной лестнице,- предложила девочка. Или девушка. Просто она.
Мне кажется, что на ней синий жакет. Просто кажется?
Я подошел к окну. Конструкция лестницы не выглядела надежной, железо проржавело. Что если она обрушится? И я рухну вниз вместе с ней?
-Давай, ты первый,- сказала она.
Я сел на подоконник. Четвертый этаж. До лестничной площадки метра полтора.
Скорее, скорее. Скорее, скорее! Почему я так тороплюсь? Тороплюсь, но движения при этом мои такие неспешные, вялые, до отвращения медлительны.
Вокруг дома была высокая сухая трава, словно мы были в середине поля. А над этим полем нависло серое угнетающее небо.
Скорее, нужно торопиться.
Что если в дверь постучат?
Я бросил взгляд на часы. Циферблат был пуст, стрелок нет – значит, я не опаздываю. Это хорошо.
Я спрыгнул на лестничную площадку, она заскрипела. Из окна комнаты высунулась голова девушки. Короткие волосы, ну как короткие, до плеч...
«Помнишь?»
Я не помню…
Подул ветер. Но я его не почувствовал. Или не помнил этого дуновения?
С площадки на землю вела телескопическая лестница, но она была сложена и плохо смазана. С огромным трудом и мерзким скрипом, мне удалось опустить ее вниз. А когда я начал спускаться, она предательски зашаталась, так и норовя отвалиться. Все же на землю я спустился благополучно, если не считать страха в сердце.
Девушка неуклюже вылезла через окно и спрыгнула на лестничную площадку. На ней была черная кожаная куртка.
«Видишь?»
Что я должен был увидеть?
Может, и увидел бы что-нибудь, но площадка заскрежетала, одна ее часть с диким лязгом наклонилась вниз. Девушка вскрикнула и едва не упала на землю, в последний момент успев ухватиться за край перила и повиснув на одной руке.
Сильная, - подумал я про себя, стоя и глядя на девушку снизу вверх. Ни паники, ни страха. Я просто смотрел, как она аккуратно цепляется ногами за висящую под углом лестницу, как с трудом спускается по ней вниз.
Когда девушка спрыгнула на землю, я сумел различить цвет ее волос – рыжие, немного волнистые, и давно не чесаные.
«Она…»
Она? Почему я сам себе не договариваю?
Из окна послышалась заунылая тягучая песня - это скрипка нас провожала в последний путь.
Не знаю…
Девушка опустила голову.
Элизабет… Я хотел обратиться к ней…
Ветер вновь поднялся. Спутал девушке волосы. Порывом стукнул лестницу об стену. Еще раз. Со скрипом и воем. Скриииип. По сухому полю пробежался шепот.
Нужно бежать отсюда. Слишком мрачно и зловеще. Слишком пугающе. Зло рядом.
Стало как-то темнее… Холоднее… Неприветливее...
Сбоку хрустнула ветка, я вздрогнул. С ужасом повернул голову. У угла дома стоял кто-то. Это то безликое пятно – кто-то в белой футболке. На расплывчатом лице была широкая улыбка пухлых губ. Снова неизвестный Икс. Почему он преследует меня?
«Вспоминай же…»
Когда музыка успела стихнуть?
Эта девушка… Элизабет… она знает его? Я посмотрел на нее, надеясь узнать ответ.
Девушка подняла голову. Ее глаза... Карие…
Кого же она мне напоминает? Это девочка. Девочка…
Она напоминает Элизабет. Они не похожи.
Почему она напоминает мне Лиз?
Она улыбнулась…
Не та улыбка…
Глава 7. Палач пришел.
Я пришел в себя лежа на какой-то жесткой кровати.
Нос все еще болел, а в голове гудело. Видно я был в лазарете или где-нибудь еще, но не надолго.
Что ж… Видать, придется мне в этой психушке догнивать до конца своих дней. Но я хотя бы попытался отсюда выбраться. Ха! «Попытался»! Это смешно! Я просто пришел им в руки, притом сам. Дурак!
Что теперь?
Все, что остается – это просто смириться. Смириться лежа на кровати и пялясь в потолок. Белый потолок, какая мерзость! Повернулся на бок. Белая стена! Какая мерзость…
Стойте!
Я присел. Может, так лучше буду соображать?
Потте;р и Кса;виер! Это же Гарри По;ттер и профессор Ксавье! Вот почему это казалось таким знакомым! Вот откуда эти дети со способностями и я с магией! В моей голове все перемешалось! Значит, я действительно не псих! Но как это теперь мне поможет? Я же заперт…
Узнать правду перед концом – как иронично!
Ну, а что по поводу Энакина Скайуокера? Тоже что-то с именем или фамилией? Но кто он такой и какое отношение имеет ко мне? Преступник? Или кто-то еще? Может, я его убил?
Тогда выходит я убийца? Но убийцы сидят в тюрьмах…
И что на счет «Rozen Maiden»? Что за Девы Розы? Что это-то значит? Откуда? У меня нет татуировок на руке. В доказательство этого я осмотрел свои руки. Тату не было, но за то на левой ладони был широкий шрам. Словно мне действительно пришили руку… Выходит я все-таки дрался с Энакиным? Ну, или во всяком случае с кем-то, кого мое сознание считало Энакином…
Черт, ну почему тут так много вопросов!
А эта рыжая девка причем? Это была моя старая знакомая, Искорка, но она-то причем здесь? Может, просто я спутал ее с Элизабет?
Элизабет…
Просто бросила. Убежала.
Не надо о ней, она же не виновата. Это все эти монашки. Набожные сестры. Божьи девы.
Девы?! Нееет…
На секунду я подумал, что монашки связаны с "Розен Майден". Это уже бред.
Я встал с кровати, зашагал по маленькой камере.
Скорее всего, у меня просто начинает разыгрываться воображение…
Интересно, сколько сейчас времени? Сколько у меня времени до того, как придут эти чертовы «палачи»?
Нет, нельзя так просто сдаваться. Только не тогда, когда я еще в своем уме и сознании. Не сейчас. Я буду бороться с ними! В одиночку. Я буду драться! Сбегу отсюда и в лес. Там в монастырь за одеждой. Потом надо будет уплыть отсюда. В городе достану оружие и вернусь сюда. Эти сволочи попляшут у меня, за все ответят! Я узнаю правду. Чего бы мне этого не стоило! Но для начала – нужно сбежать.
Есть план. Притворюсь спящим, когда санитары с таблетками войдут в камеру. А когда один из них окажется рядом, я нападу на него. Только так можно выбраться отсюда в своем сознании.
Что если они уже напичкали меня своими препаратами? Кажется я слышу стук… Это барабаны? Нет, просто воображение разыгралось. Я в порядке, за мной еще не пришли.
Я лег обратно на кровать, уткнулся лицом в стенку и свернулся калачиком. Теперь остается ждать их, братьев в белых халатах, и главное не уснуть.
Нужно еще раз все проанализировать, может, найду еще что-то, какие-нибудь зацепки.
Я был на берегу с ребятами, с нами был Кофейников. Вроде комплекс с боку – это клиника. У меня была бутылка текилы, которую мы с Максом потом выпили. Еще был какой-то безликий парень. Кто он? И время… Что должно оно означать? Просто случайность? Возможно…
Потом эта драка со Скайуокером… У меня шрам на руке, это как-то связано? Там тоже был безликий парень, «Х». Меня кто-то вырубил. Кто именно? Вот это действительно похоже на бред.
С воспоминанием про Генри с его интернатом все понятно – это интерпретация этой чертовой клиники. Вот только причем там кулон с меняющимися фотографиями и надписью «Rozen Maiden»? А еще татуировка на руке…
И это последнее воспоминание… Причем тут Искорка? Какое отношение она имеет к этой истории? Что это был за дом? И почему я считал, что она похожа на Лиз?
Элизабет… Так, только не о ней.
Там опять был «Х». Он знает Искорку? Они как-то связаны? Может «Х» связан со мной, а Искорка с ним? Мало вероятно…
Какая же каша в голове от всего этого. Одни вопросы и никаких ответов.
Нужно ждать…
Время мучительно долго тянулось. Время, окутанное неизвестностью…
Я пробыл тут целый год и меня никто не хватился. Ну, еще бы, кому нужен психопат? Сколько еще меня тут могут продержать?
Целый год… Неужто мне теперь… двадцать три или двадцать четыре? Какая разница, если я тут сгнию…
За дверью послышались шаги. Я приготовился, сделал дыхание ровным и глубоким. Что-то зазвенело, затем последовала возня с замком.
Боже, пусть там будет один щупленький санитар. Забавно, атеист обращается к Богу. Так, нужно ровнее дышать.
Замок, наконец, щелкнул. Шаги. Похоже, ко мне пришел один медбрат, это удача. Подойди поближе и наклонись надо мной! Соверши это ошибку!
-Вик?
Что? Элизабет?!
Я просто вскочил, как пораженный током. Это и правда была Элизабет! От радости я набросился на нее, чуть не задушив в объятиях.
-Но ведь ты же убежала!
-Я же обещала, что помогу,- она похлопала меня по спине, а когда я отошел на шаг, она заботливо вытерла платком кровь с моего лица.- Идем, у нас не так много времени.
Глава 8. За завесой лжи.
Коридор, в который мы вышли, был плохо освещенным и мрачным. Он был прямым и довольно длинным.
-Где мы?- спросил я, следуя за Лиз.
Она и вправду вернулась…
-Это подвал,- ответила девушка, уверено следуя вперед. Он выглядела серьезно, но немного взволновано.- Я не знала, где именно они тебя заперли. Я здесь ни разу не была, и честно говоря, даже не подозревала о том, что именно тут находится.
Коридор, казалось, тянулся вечность. И признать, идти за Лиз мне не очень нравилось. Это как-то отдаляло нас…
-Где ты взяла ключи?- спросил я, вспомнив про дверь своей «тюремной камеры».
-Какие ключи?- удивилась девушка, во всяком случае, голос у нее был удивленным. Я прибавил шагу и поравнялся с ней, чтобы видеть ее лицо, милое лицо.
-Ну, ты же открыла ту дверь…
-А это,- она хихикнула, бросив на меня короткий и слегка смущенный взгляд.- У нас в монастыре все очень и очень старое, поэтому двери иногда… эм… запирались. И приходилось сидеть взаперти. Порой, сестры не сразу нас обнаруживали. Это такая скука. Плюс за опоздание могло влететь. Вот я потихоньку и научилась вскрывать замки. Это не так сложно, как может показаться - нужна всего лишь сноровка и немного знаний, которые можно найти в библиотечных книжках.
-Здорово. Помнится, кто-то говорил, что не потерпит никаких незаконных путей…- ехидно заметил я.
-Мы можем вернуть тебя в камеру,- улыбнулась Лиз.- И ты был прав, они все это время знали.
Мы, наконец, поднялись на первый этаж. И тут вновь возник вопрос «где мы?». Несмотря на то, что я проторчал в этой психушке целый год, я совсем здесь не ориентировался.
Я остановил Лиз, взяв ее за запястье… брать за руку постеснялся.
-Я тут кое-что понял. Это все взаправду!
-Тссс!- сердито шикнула девушка, так мило нахмурив бровки.- Говори шепотом, иначе нас кто-нибудь заметит.
Интересно, она знает, что она очень милая?
-Всё, что я помнил – это не совсем бред. Из-за этих их «лекарств» у меня все в голове перемешалось. Чтобы не забыть, как все было, голова сделал намеки.
-И что ты понял?- Лиз подняла брови. Такая открытая и наивная. Может не стоит забирать ее отсюда? Но ведь, теперь ей нельзя здесь оставаться - ее расценят как врага. Или что хуже, сделают «овощем», так сказать, вместо меня.
-Не так много,- ответил я после небольшой паузы.- Я нахожу ответы здесь, а не в своей голове. Просто, я знаю, что не сумасшедший.
-Я тоже это знаю,- с легкой улыбкой она пожала плечами, как бы говоря: «да ладно, мы выберемся!».
-Хорошо. Теперь нам надо в картотеку. Думаю, личные дела немного прояснят ситуацию.
Я так думал. И как же я ошибался…
Лиз собралась двинуться вперед, но я опять ее остановил.
-Я обещаю, мы узнаем правду!
-Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать,- она пожала плечами. Наверно, этому ее учили в монастыре.
Мы двинулись вперед по белому коридору. Но как я понял, мы шли не к главной лестнице.
-Лиз, а почему ты не в этой монашеской робе, как у сестер?- не удержался я. Правда, этот вопрос стал слишком навязчивым с того, момента, как я узнал, что она из монастыря. Я просто старался держать его в своей голове, но любопытство взяло вверх.
-Ну, я же не монашка,- хихикнула девушка. А мне стало как-то легче на душе. Ну, вдруг она что-то натворила или еще что-нибудь… В общем, я боялся, что для нее это может оказаться больной темой. Я вот не люблю говорить о своем покойном брате. Нет, у меня не наворачиваются слезы, я не начинаю сходить с ума. Я знаю, что смерть – дело привычное. Просто не люблю говорить об этом, и вопросов об этом тоже не люблю.
После того, как мы прошли какую-то комнату, где медсестра читала больным книгу, Лиз решила немного посвятить меня в свою жизнь:
-По идеи, нас должны принять в монахини, когда нам исполнится двадцать лет.
Двадцать лет? А ей сколько?
Девушка, заметив мое негодование, скорчила сердитую гримасу:
-Мне девятнадцать,- ответила она на мой немой вопрос.
-А ты хочешь быть монахиней?- не знаю, к чему я начал все эти вопросы…
-Не очень, если честно. Нужно давать обеты, много молиться, ходить в неудобной одежде и быть серьезной. Это скучно! К тому же, я не хочу всю жизнь провести на острове.
Вау! Она хочет веселиться! Блин, это нормально, просто я предвзято к этому отношусь. И… я думал, что она более набожная.
Может ей нужно больше свободы?
-Кстати, я вдруг вспомнила. Помнишь, ты говорил про дев Розы или что-то в этом духе?- начала Лиз с обеспокоенным лицом.- Ну, так вот, сестра Анжелика как-то рассказывала, что была одна монахиня по имени Роза. Она пришла в монастырь еще до того, как я попала на остров. А потом ее забрали в эту лечебницу.
-Ты ее видела?
-Нет, ее сюда забрали, когда я была еще маленькой. А потом, я не знаю, что с ней стало,- Лиз в доказательство пожала плечами.- Так, стой!- она остановилась и жестом остановила меня.- Сейчас нам придется пригнуться и быть очень тихими.
Мы стояли около дверного проема, ведущего в обширную столовою. Сразу за ним шла стена с длинным и высоким проемом в метре над полом. Не знаю, для чего нужен был этот проем, но он создавал неудобство, ибо пришлось ползти на четвереньках, чтобы не оказаться замеченными. И еще я чувствовал себя неловко от того, что мой взгляд иногда падал на аппетитную попку Лиз.
Сразу после столовой мы вышли к лестнице ведущей на второй этаж.
-На верхнем этаже в основном живет персонал, поэтому нужно быть более острожными,- предупредила Лиз. Вообще, было логичным отдать первый этаж под жилье бедных ментальных пациентов.
К счастью до картотеки мы добрались быстро и незаметно, хоть немного и поплутав - так же как и в подвале, девушка не часто бывала на втором этаже.
Оказавшись в слабоосвещенном помещении картотеки, я запер дверь и, на всякий случай, пододвинул к ней первый попавшейся под руку тяжеленный шкафчик.
В комнате было одно окно, через которое проходил слабый вечерний свет, поэтому было довольно темно. Лиз, видимо, это предусмотрела – она, с ободряющей улыбкой, протянула мне небольшой, но довольно мощный фонарик.
В картотеки помимо метровых шкафчиков с делами пациентов было еще несколько письменных столов с канцелярскими беспорядками.
Мы разошлись по разным сторонам, в надежде увеличить результативность наших поисков. Я начал с правой стороны, там, правда, шкафчики выглядели уже довольно старыми. На них были наклейки с надписями – римские цифры, пометки с лунами, арабские цифры и отдельные буквы. Но я просто брал папки, раскидывал их по полу и смотрел имена в надежде увидеть свое. Все попадавшиеся папки были уже старыми и пожелтевшими.
Спустя время мне на глаза попалось кое-что довольно странное. Дело номер шестьдесят семь в вполне новой и ухоженной на вид папке. На ней было имя: Элизабет Ка;ттен.
Я открыл его, пробежал глазами по страницам и понял, почему в старом деле была новая папочка…
Сердце застучало, как громадный барабан…
По спине неприятно пробежали мурашки, и в горле пересохло, стало жутковато, очень жутковато.
-Лииииз…- протянул я, приходя всё в больший ужас.- А ты не помнишь, какая у той сестры Розы была фамилия?
Я не мог оторвать глаз от дела, боясь взглянуть на девушку.
-Как-то на К…- отвлеченно ответила она.
-Каттен?- предложил я, в сердце, надеясь на отрицательный ответ.
-Кажется да, а что?- она продолжала рыться в ящиках.
-А как ты попала в монастырь?
-В монастырь?- Она призадумалась на пару секунд.- Меня маленькой нашли в корзинке на берегу моря. Яхта моих родителей разбилась и затонула. Они утонули вместе с ней?
Меня потихонечку начинало трясти…
Это что ж, белять, такое-то…
-А кто тебе это сказал?- чуть ли не дрожащим голосом спросил я.
-Что?- удивилась она.- Сестра Нина. Да и сестра Анжелика. А почему ты спрашиваешь?- я почувствовал на себе обеспокоенный взгляд ее голубых глаз.
-Не знаю, стоит ли тебе на это смотреть…- не уверено пробормотал я, но Лиз уже подошла ко мне и я протянул ей папку с ее делом.
Элизабет не находили маленькой на берегу - она родилась здесь, на острове. Ее матерью была Роза Каттен, та самая монахиня, которая сошла с ума. Отец, однако, в деле не упоминался… на миг, я предположил, что белое пятно из моей памяти – это и есть ее отец. Но это бред.
Тук-тук. Тук-тук.
Что твориться на этом проклятом острове? Они, что, эксперименты ставят?
-Я поищу дело матери,- взволновано и напугано сообщила Лиз.
-Посмотри в этой кипе,- предложил я, указав на гору разбросанных по полу папок.
Если я нашел дело Лиз, значит, в этом углу были старые пациенты. Я окинул шкафчик беглым взглядом и собрался идти в другой конец картотеки, как заметил что-то странное – на боку шкафчика были выцарапаны кружочки и точечки. Хотя, может, это просто способ кодировки дел?
Я прошел к концу неплотного ряда шкафчиков. Вытащил из последнего папку, посмотрел на дату поступления пациента – поздно. Подошел к другому шкафчику. На нем тоже были выцарапаны кружки и точки, по пять в ряд. Наверно и, правда, для кодировки дел.
Опять выпихнул все дела на пол, разбросал папки и вскоре нашел свою.
«Виктор Ницц».
По спине пробежали мурашки…
Сразу же на первом листе ниже имени и фамилии было пусто. Строка домашнего адреса была пуста.
Что за…
Полистав дело, я нашел и у себя кое-что странное.
-Лиз, ты же сказала, что меня сюда год назад привезли, вед так?- крикнул я ей.
-Тааак,- она подозрительно нахмурилась.- Что, но я не видела, как тебя сюда приводили. Просто сестра сказала, что к ним новенького доставили. А что, что-то не так?
-Тут, написано, что я шесть лун провел в отдельной камере…
Я вновь уткнулся в листы с непонятной писаниной. Кто это все писал? Почему он исчислял месяцы в лунах? Жутковато.
-Я нашла!- взволновано сообщила Лиз.- Но здесь нет большинства страниц. Она утонула. Попыталась сбежать и утонула, но сначала она выдрала часть из своего дела. Зачем ей это?
-Может, хотела что-то скрыть?- предположил я. Или же… она хотела наоборот?
-Она что-то начеркала в картотеке. Какие-то непонятные знаки на стенах.
Я осмотрелся, посвятил фонариком, но на стенах ничего не было. Скорее всего, всё закрасили или стерли.
За дверью раздались шаги и голоса.
Я глянул на Лиз, она настороженно приложила палец к губам.
Люди за дверью остановились, затем заскрипела ручка, но дверь не открылась.
-Здесь заперто,- удивился кто-то, затем вновь с силой закрутил ручку.- Они здесь!
В следующий момент в комнату принялись ломиться.
-У нас мало времени, нужно сматываться!- сообщил я, спрятав свое дело за пазуху и подходя к окну.
-Я должна найти эти знаки! Вдруг, она оставила послание?- она принялась опрокидывать шкафчик за шкафчиком. Но на стенах было пусто.
Знаки… Знаки… где же они…
Дверь затрещала, еще немного и санитары ворвутся сюда.
Точно!
Я оглядел кружки на шкафчиках, они везде совпадали.
-Вот они, Лиз!
Она подбежала ко мне.
-Что? Это похоже на код…- пробубнила она, затем взяла со стола ручку с бумажкой и стала перерисовывать каракули.
-Там что-то держит дверь!- закричали в коридоре.
Скорее! Нужно уходить.
Меня всего трясло, адреналин зашкаливал.
Я отодвинул стол от окна, открыл его. Внизу как раз было что-то, что напоминало крышу первого этажа. Типа пристройки. Да нет времени рассуждать что это!
-Лиз, скорее!- ступая на пологую крышу пристройки поторопил я девушку.
Дверь приоткрылась, но шкаф, подпирающий ее, все еще стоял. Мы не успеем! Не успеем!
-Иду!- девушка, наконец, подошла к окну, я протянул ей руку, но было поздно. Дверь распахнулась и в комнату вбежало двое санитаров.
Черт! Проклятье!
Лиз почти вылезла! Ну же, еще немного!
В темноте блеснули очки, это Дим! Его лицо было просто перекошено от безумства.
Элизабет вскрикнула – этот мерзавец ухватил ее за хвост, и начал тянуть ее обратно в комнату.
Окно было слишком маленькое, что бы я мог хоть как-то помешать Диму.
Что-то лязгнуло, что-то упало, Дим вскрикнул, а девушка полетела на меня. Я не устоял, и мы кубарем покатились по крыше.
Что случилось? Что с Лиз?
Затем бум! И земля под боком. Мы упали с пристройки. Кажется, я сломал пару ребер…
Сверху доносились крики…
Черт, точно! Нужно же бежать!
-Лиз, ты как?- спросил я, поднимаясь на ноги.
-В порядке,- вяло отозвалась девушка.
Нужно спрятаться! Бежать некуда – кругом поле, а за спиной здание клиники. Точно! Клиника! Окно, нам нужно окно!
Рядом как раз оказалось несколько окон, и к нашему везению они были не заперты.
-Пошли!
Мы вновь оказались на первом этаже психушки. Я посмотрел на Лиз… Элизабет…
-Твои волосы!- я просто открыл рот…
-Он ухватил меня… и мне пришлось… я не могла…- она засуетилась, и я не придумал ничего более умного, чем обнять ее. Она была напугана, да и я тоже. Она отрезала свой хвост, и на фоне всего кошмара, который здесь творился – это казалось мелочью.
-Нам нужно, где-то спрятаться!- обратился я к ней. Она должна была знать, где здесь были укромные места.
-Можно спрятаться на чердаке, но там закрыто,- она все еще паниковала.- Я… я открою… открою его…
-Хорошо, идем!- я взял ее за руку, в надежде, что ей так станет поспокойнее.
В коридоре было пусто, откуда постоянно доносились обеспокоенные возгласы и крики санитаров. Нас искали.
Мы двигались быстро, не прячась от больных. Не смотря на растущую опасность, я не мог оторвать глаз с волос Лиз. Теперь они не только не доставали до плеч, но и даже не закрывали шею. Этакое каре. Непривычно и даже немного дико…
Очень скоро мы оказались на втором этаже, где к удивлению было тихо. Видимо все выбежали на улицу, искать нас там. Я, конечно, был бы не против подышать свежим воздухом, однако вечерело, а на мне были одни лишь больничные рубаха и штаны.
К счастью все корпуса были всего в два этажа, не считая подвалы с лазаретами и чердаки со всяким хламом. Поэтому особо много людей в персонал не записать. Убегать от целого легиона злых санитаров – ох, какая не простая задача!
Быстрее быстрого мы добрались до лестницы ведущий на чердак. Как и говорила Лиз, дверь оказалась закрытой. К счастью замок был старым и Лиз, немного повозившись, сумела открыть его с помощью шпильки, булавки и куска проволоки. Из нее вышел бы неплохой шпион, только это настоящая жизнь, а не кино, и в шпионы обычных девушек не берут. Хотя Лиз необычная. Она красивая, умная, добрая и храбрая.
Хм… такие девушки, как Лиз обычно нарасхват. А вот таких психов, как я люди обычно обходят стороной.
Глава 9. Рука на щеке убийцы.
Заперев дверь чердака на замок, я погрузился тьму. Единственным источником света теперь были фонарики.
Надолго ли мы здесь? Как знать… Главное, переждать немного. Однако, ждать в таком месте мне не хочется – стыдно признавать, но я слегка боюсь темноты… Рядом Лиз и от того как-то поспокойнее на душе, хоть все равно и жутко.
Я посветил Лиз на грудь - не светить же в лицо.
Она с улыбкой прищурилась, в полутьме это выглядело немного зловеще, с тенями под глазами она походила на оживший труп.
-Ты светишь мне на грудь?- растягивая слова, спросила она. Она явно не злилась, это скорее ее забавляло, чем смущало или выводило из себя.
-Я могу посветить тебе в глаза,- предложил я иронично.
-Пожалуй, оставим все как есть,- она мягко улыбнулась. Эта улыбка была какая-то особенная…
Я еще раз осмотрелся. Повсюду были разбросаны всякие вещи, покрытые пылью: ящики, несколько сундуков, пара клеток, серванты, секретер, перекошенная тумбочка, старая, полуразвалившаяся кровать, дырявое кресло, картины, мешки и прочий бесполезный хлам, который пора бы было уже выбросить. Сюда приносили вещи пациентов и здесь их оставляли. Может, кто-то их забывал, а кто-то нарочно оставлял здесь, желая избавиться от старых кошмарных воспоминаний. Я не хотел особо размышлять на эту тему, поэтому просто подошел и сел на край кровати. Кровать же в свою очередь с тихим хрустом развалилась, а я за это получил в свою сторону недовольный взгляд от Лиз. Она была миленькой даже когда сердилась.
Делать нечего, сел на матрас, не забыв перед этим смахнуть с него пыль. Я вновь открыл свое дело. Лиз присела рядышком.
Куча всяких терминов, несколько моих фотографий, на которых я не подаю признаков разума. Названия лекарств, незнакомые и непонятные, но, судя по всему, это психотропные, Лиз предположила, что возможно какие-то седативные препараты, притом очень сильные.
А вот причина отправки в дурку. Глаза пробежались по строчкам…
Папка выпала из рук и листы ворохом разлетелись по пыльному полу… Пусть… Плевать…
Я не верил своим глазам, не верил прочитанному. Я просто провалился в неизбежную тьму чердака.
Зверь ли я? Чудовище ли? Монстр, отправленный в клетку?
Бывало, я подумывал об этом, но это только в порывах ярости, злости и обиды, но чтобы в серьез - никогда!
Я… я…
Я…
Убийца…
Все это время я даже не помнил о том, что я убийца… И Лиз.
Лиз…
Она словно вырвала меня из пустоты – я вновь очнулся на чердаке. Один и разбитый, во тьме. Во мраке, что пугал меня еще с давних пор. А теперь мне было страшно поднять глаза на Лиз, на Элизабет. Девушку, которая не раз спасла меня… убийцу!
Может, я заслужил быть здесь? Да, все верно.
Кем был тот, кого я убил? Были ли у него дети? Или он сам был еще дитем? А может,это была она? И я, чудовище, убил ребенка? Этого просто не может быть!
Темнота давит на меня. Всё темное для тьмы. Грех для зла, зло для зла.
-Ты в порядке?- обеспокоено спросила Элизабет, ее рука мягко легла мне на плечо. На плечо убийцы.
-Я убийца!- дрожащим голосом выдавил я из себя. Я хотел стряхнуть руку девушки с плеча, но она была такая теплая, что я просто не смог.
-Это еще не доказано,- она положила вторую руку мне на щеку, такая теплая и нежная, с мягкой, приятной кожей. Рука на моей щеке.
Лиз повернула мое лицо к себе.
Чего я жду?
У убийц нет прав…
Она посмотрела мне в глаза, даже с плохим освещением я видел, какой у нее был заботливый взгляд. Эти голубые глаза…
Я не заслуживаю этого добра…
-Ну, правда же, ты не похож на убийцу,- она говорила мягко, без страха. Не боясь убийцы.- Не спрашивай, как выглядят убийцы. Помнишь, мы договорились, что если ты и, правда, заслуженно сюда попал, то мы вернем тебя сюда? Мы еще не выяснили все истинны.
"Истинна для каждого своя"- услышал я ее голос в своей голове. Это был голос Лиз, однако губы ее в этот момент были сомкнуты в мягкой успокаивающей улыбке. Наверное, слова из снов.
Может она и права? Или она просто успокаивает меня? Но зачем? Сможет ли она жить с убийцей? О чем это я... конечно, же нет. Никто не станет жить с убийцей, даже она.
-Можно, я прилягу тебе на колени?- спросил я устало и тихо. Какой я же сейчас жалкий.
-Ложись,- согласилась она. Или лучше сказать, дала разрешение?
Я улегся на жесткий матрас, положив свою голову Элизабет на колени. Так приятно...
Умереть бы…
О чем же я думаю…
Может, стоит спросить у Элизабет: «Лииз, ты боишься меня?». Что она скажет?
Теплая рука ласково опустилась на мою голову, потрепала волосы. Вот мне и ответ.
А что, если я и действительно никого не убивал? Выходит, я просто так сдался?
-Мы во все разберемся, вот увидишь,- все так же мягко произнесла Элизабет.
Она такая заботливая. Она чудо. Настоящее чудо. С обрезанными волосами она выглядит взрослее, серьезнее. Серьезным людям нужные серьезные вещи, они ждут серьезных поступков, хотят видеть серьезных людей. А я не чувствую себя достаточно взрослым для этого. Я просто втянут в серьезную игру, выбраться в одиночку из которой… у меня просто не хватит сил.
А Элизабет сильная – узнав о том, что всю жизнь прожила в обмане, она даже не пошатнулась, и, кажется, только наоборот стала уверенней. Еще и меня поддерживает. А что я? А я тут ною…
-Лиииз, что там с теми каракулями?
-Точно! Я и забыла про них,- она немного засуетилась, достала из кармана блокнотный листок.- Сейчас посмотрим… Тааак. Это похоже на шифр… видимо код Бода.
-Код Бода?
-Ну, это что-то вроде азбуки Морзе,- пояснила она.
Надо будет посмотреть, кто меня отправил сюда. там в деле это должно быть.
-Таак… Это «Б», это «Е»… так, это «В», нет, это «Г»,- вполголоса залепетала она, чиркая что-то на мятом листке.
-Ты знаешь этот код?- удивился я.
-И азбуку Морзе тоже, а еще я умею сигналить флажками, как матрос,- весело ответила девушка.
Ооооу… Она действительно, как шпион-разведчик. Только пистолета с кобурой и берета не хватает.
Снова тишина. Но теперь уже не такая пугающая, как раньше.
Мы одни. Забытые Богом на забытом им чердаке. Где-то снаружи нас ищут. Охотятся на меня, как на крысу. Ооо, дааа! Я теперь крыса! Теперь фиг они меня поймают!
-Я перевела… Что-то странное…- она протянула мне бумажку. Я сел, взял фонарик, посветил на листок.
«Бе#ги отс#юда#! #Это все #Розен!»
Я бы непременно удивился, если б только у меня остались на это силы. Но, правда, до этого я полагал, что хотя бы на один вопрос стало меньше, что мы разобрались с «Rozen Maiden», с этими девами, но нет. Значит, возможно, есть объяснение и тому, что в моей памяти была еще татуировка на руке.
Я ждал, что скажет Элизабет по этому поводу, но она молчала. Скривила на бок рот, подняв брови, и продолжила молчать, смотря на листок, как на что-то крайне идиотское. Но она хотя бы была в порядке. Во всяком случае, я на это надеялся.
А пока…
А пока, может, стоит поискать здесь одежду? Не мешало бы найти что-нибудь получше, чем больничное тряпье.
Я встал, в темноте выискав лучом фонарика большущий сундук, направился на поиск нового выходного костюма. Поймал на себя внимательный взгляд Элизабет, но она ничего не сказала, только молчаливым ответом пожала плечами.
В старом сундуке было куча всего, но, по большей части, эта «куча всего» большого размера. После не долгих поисков я нашел себе приличные джинсики, белую футболочку, годную под балахон, и черную вельветовую рубашку. У меня когда-то была такая же… Досталась мне от отца…Это была моя любимая рубашка. Я ей все время закатывал рукава, и с найденной собирался поступить так же…
Присев на краешек, уже закрытого мною «дундука», я принялся переодеваться. Возникло ощущение, что я сбрасываю с себя старую, грязную, пропитанную скверной кожу. В новой одежде, словно и в новую жизнь. Погоня за нами показалась мелочью, психушка уже чем-то далеким, а я сам… я сам казался себе вновь обычным человеком с ни чем не примечательной жизнью.
Элизабет, отложив бумажку со странным посланием в сторону, тоже решила немного переодеться или приодеться. Не знаю, она же девушка, как-никак.
-Никогда не нравилась эта рубашка,- как бы в оправдание своим действиям сказала она весело.- Я в ней сама, как матрос.
В отличие от меня, Элизабет долго осматривала ящики и комоды. В конце концов, она извлекла на свет, ну или на чердачную тьму, синенькое болеро и белый корсетик. Довольно очаровательное сочетание.
Посмотрим, как оно будет сидеть на девушке.
Глава 10. «Остров».
Я отвернулся в сторону, чтобы не смущать девушку. Должен признать, что искушение подглядеть было большим, особенно слыша, как она там возится, снимая с себя свою короткорукавную рубашку, но я с ним справился.
На самом деле я всегда был довольно пошловат в своих мыслях, никогда не отличался примерным поведением, хоть и периодически прикрывался маской джентльмена. Умудряясь думать об благом, мечтая о светлом будущем, о равенстве и о мире во всем мире, я вершил деяния не слишком хорошие, но вполне законные и порою уместные. Воссоздав себе определенную черту, некую тонкую грань, я старался ее не переступать.
Обычным убийцей я не мог быть. Я хорошо помню свой сон, в котором я держал равнодушное дуло холодного пистолета у виска кого-то старикашки. Страх не дал мне нажать на курок. Я просто испугался и не смог. Но это не значит, что я был нюней или размазней. Часто я хотел жестокости, и не просто расправы над своими врагами, а их конкретных и жестоких пыток, которые им показались бы намного хуже, чем сама смерть.
-Ты не поможешь мне?- немного смущенно позвала меня Элизабет. Она стояла ко мне спиной в корсете, который явно необходимо было затянуть.
Я подошел к ней, поборол огромное желание обхватить ее за обнаженные плечи… Нельзя. Почему?
-Сильно затягивать?- спросил я, глядя на ее гладкую спину. Ровная линия позвонка, аккуратные острые лопатки, нежная изящная шея… Она такая… девушка.
-Нет, не надо сильно,- мягко ответила Лиз. Похоже, ее не сильно волновала столь романтичная… или чувственная ситуация.
Затянув шнурки корсета и завязав их в бантик, я отошел на пару шагов назад. Фигура у Элизабет была просто великолепна! Только сейчас я понял, до чего он стройна. До чего хрупка и изящна, до чего женственна и невинна, до чего великолепна…
-Я… я…в общем… я… пойду…туда… поищу… там что-нибудь,- пролепетал я, с трудом отрывая взгляд с ее спины.
Развернувшись и прикрыв рукой лицо от эмоционального перевозбуждения, я побрел в дальний угол чердака, почти не освещая себе путь и не глядя под ноги. Необходимо было отвлечься, иначе я просто раздавлю Лиз в своих бешеных объятиях.
И я вдруг понял, что рядом с Лиз можно забыть о любых невзгодах, когда она рядом, то можно пережить всё что угодно.
Луч света выхватил из темноты что-то странное на полу. Я присел. Это был мертвый, облезлый и изглоданный голубь. Он был здесь уже довольно долгое время. Глазницы его были пусты, как в принципе и его грудь. Отвратительное зрелище. Но еще более отвратительно было то, что из-за света из его рта выбежал паук. Меня передернуло и чуть не стошнило. Спазм сжал глотку. Ненавижу пауков. Ненавижу.
Когда я вставал, свет фонарика упал на стену, обнажив на ней черную полосу. Сперва, я подумал, что это всего лишь тень, но затем убедился, что был не прав… Черные буквы на стене внятно и многозначительно гласили: «Смерть Розену!».
-Ты думаешь, это из-за него ты здесь?- послышалось за спиной, отчего я вздрогнул.
-Не думаю,- нахмурился я. Что-то в этой истории начали проскальзывать два сюжета.- Наверно, это твоя мать здесь оставила. Как минимум это было лет пятнадцать назад.
-А на полу что?
Что на полу? Голубь.
Голубь… голубь… Стойте-ка… Вышка электропередач!
-Здесь рядом есть голубятня?- поинтересовался я в ответ.
-Да, на той стороне острова,- не понимая к чему я клоню, мотнула головой Лиз.
-И ты ее никогда не видела?
-Нееет… Что ты нашел на полу?- она начала беспокоиться.
-Всего лишь голубя… Но что, если я скажу тебе, что здесь нет голубятни?- вопросительно посмотрел я на нее. Света было мало, чтобы я смог лучше рассмотреть ее глаза.
-И что с того?
-Ты когда-нибудь видела на карте этот остров?
-Дааа…
-А была ли на другом берегу острова?
-Нет, нам запрещается покидать территорию монастыря и клиники, разве что иногда летом сходить на «этот» берег вместе с сестрами. Была одна девочка, она ушла за территорию и потерялась. А затем ее нашли мертвой…
Это же смешно! Бред! Ложь! Я не верю!
-Дай угадаю, ее труп ты не видела?
-Нееет…- медленно протянула Элизабет.
-Расскажи мне о ней, - попросил я, в надежде, что ее рассказ не только подтвердит мои подозрения, но и поведает мне что-нибудь полезное, что-нибудь, что поможет нам выбраться с этого треклятого острова.
-Ее звали Дина. Она была очень странной. Никто не знает, откуда она взялась и как попа сюда.
-Сюда это на остров или в клинику?- уточнил я.
-И то, и то. Одна из сестер обнаружила ее, когда та сидела в нашем саду с мертвой птицей в руках. Когда она заметила сестру, то испугалась, и стала заверять, что всего лишь погладила птицу по голове и все, а та сама умерла. Сестра спросила ее, кто она такая, но та вскочила со скамьи и замотала головой. «Не знаю, уже ухожу» - так она, кажется, ей ответила. Затем ее сначала отвели к сестре Анжеле, а затем в клинику, но там все тоже удивились, потому, что никто ее не видел прежде,- рассказ Элизабет бы немного сбивчивым, она постоянно делала паузы, то ли пытаясь получше все припомнить, то ли стараясь подобрать нужные слова.- А когда мы с ней первый раз встретились, она очень удивилась, увидев меня. Она вела себя так, как будто мы уже были с ней знакомы. Постоянно говорила, что я зря остригла свои прекрасные длинные волосы. Она вообще утверждала, что раньше у меня волосы были до поясницы. Глупость, конечно, но все-таки странно. Она говорила так убедительно…
-Хм…- я на секунду призадумался.- Опиши ее.
-У нее были зеленые глаза, прямо изумрудные. Такие чистые и светлые. Очень красивые глаза, только взгляд какой-то потерянный. Рыжие волосы. Юбка, куртка, ботинки. Одежда, как одежда, но вид у нее был какой-то несуразный. Она сама как будто постоянно витала в облаках, вечно удивлялась, когда к ней кто-то обращался, словно она до этого не знала, что рядом кто-то есть. Она, конечно, была странной, но я не думаю, что с ней было уж что-то не так. Просто слегка не от мира сего…
-А что все-таки с ней случилось?
-Это было на следующий день, после того как ее нашли. Мистер Генри и сестра Анжела решили, что ей будет лучше у нас. Потом мы пошли на берег. Было жарко и поэтому нам разрешили покупаться в воде, позагорать. Только вот Дина не стала купаться. Она даже не разделась. Сначала просто ходила за мной, затем кидала камешки в воду сидя на песке. Никто не заметил, как она ушла. А когда обнаружили ее пропажу, то собрали несколько групп из сестер и работников клиники и отправили их на поиски. Говорят, ее нашли ближе вечеру, где-то на берегу, в воде. Она вроде как утонула. А утром ее уже увезли в город, для этого специально катер вызвали.
-Странная история,- сделал я вывод. Полезного мало, хотя жалко девушку.- Внезапно появилась, внезапно исчезла и так же внезапно умерла. Во все это верится с трудом.- Я сделал паузу, давая Элизабет всё как следует обдумать.- Однако, возвращаясь к голубям…
-Подожди!- кажется, Лиз начала понимать к чему я клоню.- Голуби ведь не живут на островах…- Ее лицо изменилось. Она была ошарашена и с трудом могла поверить собственным мыслям и догадкам. Что еще в ее жизни было ложью? Или лучше стоит спросить, что было правдой?- Я такая глупая… Я не верила в Бога, но верила сестрам…
-Элизабет… Давай уйдем отсюда?- перебил я ее, стараясь не дать ей еще глубже погрузиться в свои домыслы. Не хотел я видеть и слышать, как горько ей осознавать фальшь собственной жизни. Не хотел я, чтоб она в чем-то винила себя, ведь ее вины в этом не было.- Сбежим с этого острова?
-В город?- она ужаснулась.- Ты хочешь, чтобы я пошла в город? В место, где всем правят деньги? Где успех и радость исчисляется в количестве наличности в карманах? Где истину можно сделать за цену подороже? Где это всё разъедает людей?
-А ты хочешь остаться здесь?- я понимал ее чувства. Теперь она разбита. Она не знала чему верить, и была напугана, растеряна.- Конечно, здесь все так мирно и казалось бы красиво, но это не так. Тут за правду могут и убить.
-В этом мире один бог – ложь, в мире из которого тебя выгнали бог другой – деньги,- она отвернулась.
Я медленно подошел к ней, намереваясь заботливо обнять ее за плечи, поддержать. И когда я был всего в шаге от нее, мы оба вздрогнули. Громкий, хоть и приглушенный, хриплый и шипящий голос Генри пронесся над территорией клиники:
-Мистер Ницц, если хотите уйти – уходите, но девчонка останется с нами! Мы отпустим вас, если вернете нам девчонку! Элизабет должна остаться здесь!..
Затем он повторил сообщение еще раз. Знакомый голос, совсем как в памяти…
-Похоже, господин директор в панике,- усмехнулся я.- Полагаю, ты не знаешь, почему тебя не хотят отпускать?
-Может из-за матери?- предположила Лиз, явно немного успокоившись.- Но она мертва… Я не знаю… Здесь, мы уже ничего не узнаем,- закончила она, затем решительно надела темно-синее болеро и направилась к выходу.- Что ж… они потеряли нас. Сейчас уже достаточно темно, чтобы исчезнуть в лесу. Ищи ветра в поле. Идиома.
Напоследок, перед тем, как покинуть чердак, еще раз заглянул в собственное дело, запомнив всего одно имя – Иллая Шмидт.
Часть третья:
Ветряные крысы.
Глава 11. Беги как мышь.
Покинуть здание оказалось не так легко, как предполагалось – по этажам носились разгневанные санитары. Все пациенты, видимо, были заперты в своих комнатах, и поэтому весь персонал мог сосредоточиться на наших поисках. Но выход был прост на самом-то деле, - выйти так же, как мы последний раз вошли, то есть через окно. И к счастью в этот раз никто никого за волосы не хватал.
К удивлению, смотровые башни были пусты – наверно, Генри решил, что мы уже сбежали. Это было большим плюсом, хотя и могло усложнить дело – по лесу уже могли рыскать санитары.
Под покровом темноты, мы успешно добрались до забора.
-Подсадить?- предложил я Элизабет. Она немного посомневалась, но согласилась.
Девушка довольно проворно перелезла через забор, не смотря на то, что была в длинной юбке, а я в джинсах умудрился за что-то зацепиться и полететь вниз, и притом не как птица, а как хорошенький глиняный кирпич.
Едва мы оказались за оградой, загорелся прожектор на одной из смотровых вышек. На втором этаже корпуса загорелся свет…
-Вон они!- закричали вдалеке у одного из зданий.
Всё было понятно без слов, мы побежали к лесу.
Через короткое время сказалась моя плохая физическая форма, ну еще бы, целых полтора года просидеть в дурке аппетитным овощем.
Луч прожектора проводил нас до самых деревьев, а потом расселся среди толстых стволов и веток, дав нам время на перегруппировку.
Я присел возле дерева, переводя дыхание. Это была не какая-то жалкая стометровка, это были целые триста бесконечных метров в моей жизни. Если заведу свою клинику, то пропишу пациентам физические упражнения, на случай если им придется удирать от отряда моих медбратьев.
Затем нам снова пришлось бежать, но теперь более осторожно и держась за руки, чтобы не потеряться в непроглядной тьме.
Где-то позади слышались крики санитаров, они были похожи на гончих, идущих по следу своей добычи, но еще более жестокие и злые, чем самые лютые псы. Подгоняемые ими, мы пробирались сквозь лес, постоянно сворачивая с одной невидимой тропинки на другую. Адреналин зашкаливал, а сердце не успевало биться. Опасность стала нашей провожатой, в то время как ужас наступал нам на пятки.
Где-то в голове неустанно стучали барабаны и звенели металлические трубы. Это страх пожирал мою голову.
Времени не было на мысли. Главное бежать и желательно на восток. У меня была идея. Тяжело дыша, я сказал об этом Лиз, она удивилась, но свернула в сторону.
Иногда ветки больно хлестали по лицу, а боль в боку становилась раздирающей, но останавливаться было нельзя, поэтому приходилось терпеть и задыхаться.
Голоса со временем стихли, но это не значило, что мы остались в безопасности. Как знать, может, враг был под боком, может, он дышал в затылок, как маньяк, нашедший свою жертву.
Главное сейчас – быть ниже травы, тише воды, мертвее живых, и тогда, быть может, мы будем спасены. А пока, крысы бегут к своей норе.
Глава 12. Ниже ватерлинии.
Мы остановились только тогда, когда я уж просто не мог бежать дальше. Мое тяжелое дыхание, казалось бы, разрывает тишину, как крики филина. Теперь мое сердце работало как бешеный дизельный мотор не из-за страха, а от внезапной нагрузки. Я если честно, устал. Устал от всей этой бурды, от этого побега, от постоянного страха. Раньше я хотел приключений, когда я был к ним готов, а сейчас нет.
Элизабет же держалась хорошо, во всяком случае, лучше, чем я. Хотя… кто знает, может, она тоже в своей голове жаловалось на всё подряд. Может, даже упрекала в своих внезапных невзгодах меня.
Не смотря на всю грозящую опасность и неизвестность дальнейших действий, я не мог перестать думать о Лиз. Она действительно необычная и удивительная девушка. Она отнеслась ко мне без предвзятости. Зная, что я могу быть убийцей, она не осуждала меня раньше времени. Мне нравилось это, нравилась эта черта. Не многие люди из тех, кого я когда-то знал и не знал, начинали судить человека только после того, как выяснили всю необходимую информацию и подтвердили его вину.
Не без труда отдышавшись, я вновь встал на ноги и взял Лиз за руку. Что-то хрустнуло совсем рядом, я вздрогнул, побелев как луна.
-Это ты?- спросил я ее, осознавая, как страх погони уступает страху ночи.
-Ты, что, боишься темноты?- удивилась она. Жаль, не было видно ее лица.
-Да. Особенно ночью. Особенно ночью я начинаю бояться чуть ли не всего на свете.
-Почему?- она двигалась вперед, ведя меня за собой. Сейчас это было, как нельзя кстати, потому что я эмоционально устал и размяк.
-Не знаю. Ночь это царство мрака, тьмы, зла и всего плохого. Ночью происходит большинство преступлений. И вообще, ночью мне всегда страшно одному.
-Ну, сейчас же ты не один,- заметила она.
-А за тебя я прям не волнуюсь?- шуточно возмутился я, не знаю зачем, правда.
-За меня?- приятно удивилась девушка.- Я не боюсь темноты. Но спасибо, это мило.
Меня это смутило. За время, проведенное с ней, я потихоньку начал замечать, что она не была из тех, кто смущается перед мальчиками, приходит в трепет от легкой близости, типа случайных прикосновений, или краснеет от комплиментов, цветов и различных приятных мелочей. Кажется, что она вообще к романтике относилась скептично. Может, она и была романтичной, но в ее романтику явно не входили любовные черты. Но это всего лишь мое ви;денье, мое незаконченное мнение.
В тишине, держась за руки, мы вышли на восточный берег. Свежий морской ветерок приятно ударил в лицо и грудь. Вот он, запах свободы.
-Что дальше?- наслаждаясь свежим воздухом, поинтересовалась Лиз. Теперь под луной, я хоть как-то мог видеть ее лицо.
-Дальше я полез на дерево,- ответил я и направился к самому высокому дереву.
Как мной и ожидалось, не слишком далеко от нас слабо поблескивала вышка электропередач. Значит, я был прав, и это не остров.
Спустившись вниз, я сообщил хорошую новость Элизабет, а затем мы отправились дальше.
-Кстати, а как ты узнала, где восток?- спросил я, когда мы вновь стали пробираться через лес.
-Это ты спрашиваешь после того, как сказал мне: «веди нас на восток»?- весело удивилась девушка, а затем засмеялась. Поразительно, как она может смеяться, когда нас разыскивает целый «отряд смерти» в белых халатах.- По звездам, как же еще.
-Ну да, как же еще!- развел я руками.- Тебе не кажется, что ты слишком идеальна?
-Я? Для кого?- хихикнула она. Подождите, она что, подкалывает меня? Она имеет в виду, что я спрашиваю ее, имея в виду, что она идеальна для меня? Нет, я, конечно, это и имел в виду. Я запутался и, вот черт, даже остановился от неразберихи в голове.- Ты чего? Идеальных людей не бывает!- сказала она это так просто и легко, как будто до этого ничего не говорила, затем вновь просто начала смеяться. Видно, мои слова за шутку приняла. И что делать? Я даже не знаю, шутил ли я или нет.
Минут через пять-семь мы вышли к небольшой бетонной платформе с высокой пирамидообразной вышкой.
-Как ты узнал, что она здесь есть?- спросила Лиз с явной ехидцей в голосе. Ее не к месту слащавенькая улыбка вызвала у меня подозрения.
-По воспоминаниям, как же еще!- передразнил я ее, не забыв показать ей язык.
-Ну вот, видишь не трудно же быть чуть более веселым!- так вот что она меня хотела.
Может мы поболтали бы с ней еще, но сбоку. Как назло, послышались крики. Либо нас заметили, либо веселые санитары просто решили посидеть под проводами. Один черт – надо убегать. Я достал фонарик и в панической спешке начал светить на землю.
-Что ты ищешь?
-Люк.
-Вон тот?- Элизабет пальчиком указала на темное жестяное пятно в бетоне.
-Тот. Скорее.
Не слишком задумываясь, я с трудом… с большим трудом… с очень большим трудом отодвинул металлический «блин» в сторону. Лиз спустилась первая, я следом за ней, с еще бо;льшим трудом закрыв за собой «вход».
Мы оказались в небольшом неосвещенном тоннеле. Похоже, это было что-то вроде рабочей шахты. Черт знает, для чего она предназначалась. Я бы спросил об этом у Элизабет, но не хотел выглядеть дураком.
-Хорошая идея!- одобрила мою затею со спуском Лиз.- Так мы наверняка выйдем к городу.
Света двух фонариков вполне хватало, чтобы хорошо освещать темно-серые монотонные стены тоннеля и не стукаться головой об всякие трубы и железяки.
Здесь было как-то поспокойнее, чем в лесу. И намного, намного тише. Ни единого звука, кроме наших шагов. Приятно было знать, что никакой злой медбрат не выскочит из-за дерева. Только вот мрачновато очень. Что если мы попадем в какой-нибудь лабиринт и запутаемся в нем?
Шли мы по нему долго, и чтоб не помереть со скуки, начали с Элизабет играть в «слова». Пару раз туннель заворачивал в сторону, но, в конце концов, мы пришли к овальной двери. Я тут же испугался, что она может оказаться закрытой, но дверь с легкостью и диким скрипом поддалась.
Мы вышли к рельсовой линии. Тут был свет, слабый от небольших ламп, но все же был. Походу, мы попали в метро или что-то типа того. Сбоку от двери виднелась ближайшая станция, и мы направились к ней. Лиз с любопытством смотрела по сторонам, и даже уделила много времени на изучение схемы движения поездов.
Глава 13. Жертва у Тиффани.
Мы как истинные «зайцы», перелезли через турникет, и Элизабет от этого была в восторге.
Поднявшись на поверхность, на улицу города, мы обнаружили, что оказались на окраине города, недалеко от леса, а, увидев закрытую пиццерию, я еще и обнаружил, что ужасно голоден.
-Думаю, загадки никуда не денутся, плохие парни тоже, поэтому предлагаю где-нибудь перекусить!
-Ага,- даже не слушая меня, пробурчала девушка. Она огромными от удивления и восхищения глазами осматривала пустую ночную улицу и ее всевозможные неоновые огни. Да, было малолюдно. Элизабет была похожа на ребенка, первый раз попавшего в зоопарк. Только здесь плохие звери – люди.- Здесь так здорово! Это настоящая машина! Смотри, какой там большой дом! Ой, светофор!
Проходя мимо магазина электроники, Элизабет застыла у витрины. Я подошел к ней. За стеклом пирамидкой стояли новенькие пузатенькие телевизоры, которые разом показывали какой-то мультфильм. Я присмотрелся, это был короткий польский мультик про пса Рекса. В детстве такой смотрел перед школой.
-Можно я досмотрю?- серьезно и умоляюще посмотрела на меня Лиз. Меня это удивило. Я же не пытался ее увести.
-Да, конечно,- немного смущено ответил я.
Прошло пару минут перед тем, как на экранах появились титры.
-Не понимаю, почему Сестра Анжелика называла телевиденье злом?- задумчиво сказала она, досмотрев мультфильм.
-Поверь, в этом она была права.
Мы прошли вверх по улице и вышли к небольшой круглосуточной забегаловке с довольно забавным названием «Завтрак у Тиффани». Сейчас ночь и мы идем ужинать. Иронично, нет?
Еще большей иронией оказалось то, что никакой Тиффани в забегаловке нет. Но об этом чуточку позже.
Мы остановились у дверей. Я вдруг понял, что кое-что забыл, или даже не учел.
-Денег-то нет!
-Есть,- спокойно возразила Лиз и достала из кармана бумажник, который по виду явно был мужским.- Я его у Дима «взяла», когда они тебя повязали.
-Я плохо на тебя влияю.
Девушка возражать не стала, просто пожала плечами. Это было правдой и это меня задело. Я не хотел плохо на нее влиять. Если я вероятный преступник, это не значит, что и она им должна стать. Пусть остается на светлой стороне.
Мы зашли внутрь.
В забегаловке было чисто и светло. Плиточный пол, красные круглые стулья у стойки. Столики с диванчиками у окон, за которыми почти никого не было. Всего человек пять, не считая пухлого мужичка за кассовым аппаратом. И что больше всего привлекло мое внимание – в углу стоял джук-бокс - цветной музыкальный автомат. Элизабет же бросила на него скептичный взгляд, неужто можно не любить музыку?!
Лиз уселась на стульчик и принялась с милым видом озираться по сторонам, мужичок за стойкой подозрительно покосился на нее. Я сел рядом.
-Что ты хочешь?- спросил я у нее.
-А что тут есть?
Я жестом указал на маленькую табличку, знакомившую посетителей с товарным ассортиментом. Зрачки у Лиз расширились от восторга.
-Дайте мне это и это и вот это и еще этого, а такого два…- радостно затараторила она, как ребенок, наконец-то попавший в магазин игрушек.
Я же был проще и заказал пару чизбургеров с колой. Я уже даже не помнил, какой у всей этой еды вкус.
-Сейчас все будет готово,- учтиво отозвался волосатый «кассирша» и оставил нас в ожидании заказа.
-Я думала, здесь более весело. Ну, знаешь, музыка там… У нас была в монастыре музыка – классика и аккапела,- вполголоса призналась Лиз, недоверчиво косясь на двух мужчин сидящих за угловым столиком.
-Там есть музыкальный автомат,- кивнул я в сторону джук-бокса.
-Так вот что это!- удивилась она так, словно прибыла с другой планеты. Хотя, она скорее была из другого мира.
Затем я наблюдал сцену, как Элизабет, подойдя к автомату, принялась тыкать на все кнопочки без разбору.
-Он не работает,- сокрушенно вынесла она вердикт, когда ее попытки не дали результата. Тогда я подошел, встал почти вплотную к ней, так что ее горячее дыхание приятно защекотало мою шею.
-Дай монетку,- кротко попросил я, глядя сверху вниз в ее большие голубые глаза.
-Держи…- немного смутившись, ответила девушка и протянула мне новенькую сверкающую монету.
Я демонстративно закинул мелочовочку в «жерло» автомата, тыкнул на пару кнопочек и тут же громко заиграла выбранная мною песня «Мoving Рictures - never», затем молча я вернулся к стойке на свой стул.
-Я думала, ты потанцуешь со мной!- недовольно нахмурилась Элизабет, едва моя пятая точка коснулась мягкого сиденья.
-Я забыл уже как танцевать,- соврал я. Не знаю… мне нравилась та песня, она всегда побуждает меня к чему-нибудь серьезному и действенному. И признаться, я хотел подвигать телом, потрясти скелетиком. И еще я боялся, что не смогу удержать дистанцию с Элизабет, ведь мне нельзя тащить ее за собой в мир скверны. А я уже начал это делать. Потанцую у себя в голове.
-Ну и не надо,- надулась девушка и села рядом со мной.
«Если ты не дашь своему сердцу крылья ты никогда, никогда, никогда, никогда не полетишь…»- пелось в песне. Какие крылья я должен был дать моему сердцу? Куда полететь и зачем? Я не приспособлен для полетов – всю жизнь только падал. А один раз чуть голову не разбил… какие уж тут полеты. Неудачно я песню выбрал. Это все равно, что во время праздника включать Дзё Хисоиши с его «возвращающимися мальчиками» - без слез не послушаешь, о веселом не подумаешь. Есть в музыке необычная сила.
Смотрю на Элизабет и понимаю, какой же идиот! И головой об стойку хочется биться. И все из-за моей привычки быть жертвой. Я привык быть жертвой, ибо я всегда был… ею. Дома, за его пределами, там и тут. И потом… я свыкся. И теперь вот тоже, делаю из себя жертву. Идиот.
-Я могу с вами потанцевать,- подошел к Элизабет какой-то парень, или скорее мужик. В эдакой грязной рубахе и с щетиной, явный «дальнобой», хотя снаружи я никакой фуры не приметил. На вид такой ухажер доверия не внушает. Элизабет ему отказала, вежливо и с милой улыбкой. Мужик, конечно, скорчил гримасу, но все же ушел обратно за свой столик.
-Может, я зря так с ним?- неловко обратилась она ко мне, грустно изогнув свои тонкие бровки.
Я промолчал. Ну, а что мне ей надо было ответить? Из-за этой чертовой песни мне хотелось оттолкнуть ее, отдалиться, и я не знал зачем. Да и не хотелось мне проблем с этим мужиком.
Принесли наш заказ.
Я люблю чизбургеры, всегда их любил и буду любить. Но сейчас они просто не лезли мне в глотку. Сидел и смотрел на них, пуская слюни, а в душе отвращение к самому себе. Такой резкий скачок к самобичеванию, саможалости. Я угрюмый кусок ничтожества! И да я хотел, чтобы Элизабет меня пожалела. Но зачем ей это надо?
-Пойду, подышу свежим воздухом,- поднялся я, стараясь не смотреть на девушку, затем молча вышел на улицу.
Какую ошибку я совершал на этот раз? В чем был мой промах?
Через стекло я наблюдал за Элизабет, она спокойно ела, а ее нога под стулом мирно барабанила в такт музыке.
На стене под самым потолком висели часы с циферблатом, стрелки которых мирно шагали по кругу. Без пятнадцати одиннадцать.
Стоять и смотреть нее было как-то больно, она там, а я тут, и в этом только моя вина. Не смотря на это, голова моя потихоньку остывала, остывала так же и моя еда. Затем… виня себя, я просто засмотрелся, задумался, и не сразу заметил, что чей-то пальчик «обильно» тыкает меня в плечо. Пальчик на забинтованной руке.
Это была девушка. На вид ей лет девятнадцать, не больше. Она была немного чудаковатая. Симпатичная, но чудаковатая. Густые темно-рыжие волосы средней длины небрежно торчали в стороны, отблескивая медью. Большие темно-изумрудные глаза под тонкими бровями, смотрящие на меня вопросительно. На щеке и на элегантном, как сапожок красовались две свежие тонкие царапины. Немного странная.
-Тебе будет трудно с ней,- промолвила эта незнакомка. Одета она тоже была странно – черная джинсовая куртка с красной молнией, такие обычно шьются на заказ, под ней была черная футболка с белым знаком молнии, широкая темная юбка с несколькими складками, черно-красные полосатые колготки или чулки, сапоги из плотной ткани, вроде солдатские. Немного несуразный вид.
-Что?- наконец вымолвил я, перестав таращиться на нее, как баран на новые ворота.
-Ты любишь ее за то, что она идеальна, но ей будет стыдно за тебя, и полюбить тебя она не сможет, ибо не идеален ты... Как-то так...- последние слова, она неуверенно растянула, словно сомневаясь в них, словно они были даже не ее. Казалось, она как бы и тут, и где-то витает в облаках. Слова ее были такими же странными, как и она сама. И вообще, кто она такая? Что знает обо мне?
-Мы знакомы?- спросил я, прищурившись. Я был больше растерян, чем удивлен.
Незнакомка неуверенно пожала плечами, глядя на меня так, как будто вообще не понимая, где она, кто она и что тут делает. Может, так оно и было…
-Тогда кто ты?
-Не знаю,- она вновь пожала плечами.- Уже ухожу,- затем молча, как в трансе направилась прочь по улице. Я хотел было ее окрикнуть, но вдруг вспомнил, что оставил Элизабет без присмотра и буквально на секунду кинул взгляд на Лиз, а затем обнаружил, что улица была пуста и незнакомка куда-то исчезла, будто ее и вовсе не было. Интересно, что она хотела сказать мне всем этим?
«Полюбить тебя она не сможет, ибо не идеален ты…» - что она имела в виду? Должно ли было это помочь мне понять, кто я и что со мной произошло? Может, в этом и была разгадка.
Снова глянул на Лиз…
К ней опять подошел тот дальнобойщик. Сперва лицо его было приветливым, но спустя чуть больше минуты стало грубым и недовольным. Ни капли это меня не удивило. Необычным было то, что я хорошо видел его лицо, хотя зрение мое было со мною не в ладах.
Заранее перекрестившись и попросив помощи у Бога, в которого перестал когда-то верить, я вновь вошел в закусочную, намереваясь с непоколебимым видом вступиться за Элизабет и по возможности не получить на орехи. Мужик мне не обрадовался, даже постарался сделать вид, что не заметил моего прихода, однако скривившийся рот сразу же выдал его презрение ко мне.
Музыка затихла.
В такой ситуации самым мудрым и безопасным было бы решение встать и уйти – и морда цела, и девушка «спасена». Хотя я эгоистично хотел самоспастись от этой гориллы-дальнобойщика, и при этом не стать полным ничтожеством при Элизабет. Возможно…
-Слушай, у нас и без тебя неприятностей хватает,- начал я решительно, однако голос мой мало того, что был неуверенным так еще и дрожал.
-Может, выйдем и поговорим снаружи?- оскалился мужик, а я понял, что мне конец, если мы с ним выйдем на улицу.
-Не о чем вам говорить,- вмешалась Элизабет.
-Идем отсюда,- встал я и ухватил девушку за руку. Не оглядываясь, вывел ее из забегаловки с единственной надеждой, чтобы мужик не пошел за нами.
Фиг с ним, что я остался голодным, фиг с ним, что оказался трусом, к черту это все. Мне бы выяснить всю правду и не умереть к завтрашнему утру.
Глава 14. Расскажи мне историю этого мира.
Оказавшись на улице, я оглянулся, чтобы проверить, не пошел ли чертов дальнобойщик за нами, но он к счастью уже болтал с какой-то женщиной сидящей рядом.
-Странный тип,- пожала плечами Элизабет, поймав мой обеспокоенный взгляд на том мужике.- Говорил про тебя гадости.
-Ну что ж, добро пожаловать в суровый реальный мир. Здесь все говорят про друг друга гадости,- усмехнулся я.
-Зачем? Ты тоже говоришь про меня всякое такое?- прищурилась девушка, буря меня взглядом, словно желая проделать сквозную дыру у меня в голове.
-Про тебя нет.
-А про других?- она поджала губы.
-Возможно. Думаю, иногда да,- я развел руками. Сказать ей правду, что я жуткий лицемер? Ну, или бывший лицемер…
-Что ты ищешь?- сменив недоверие на любопытство, спросила она, когда я принялся смотреть по сторонам.
-Телефонную будку.
-Кому ты хочешь позвонить?- девушка снова приняла милый вид, держа руки за спиной.
-Мне некому звонить,- фыркнул я. Жизнь-то моя теперь потеряна для меня. Во всяком случае, пока.- Нужно найти телефонный справочник, там должна быть адресная книга.
-За углом была одна, рядом с тем магазином, где показывали тот мультфильм про собаку.
-Пошли.
-Кстати, это твое,- Элизабет протянула мне коробку с уже остывшим чизбургером.- Прости, я решила попробовать и съела один,- она виновато улыбнулась, а затем как бы в оправдание хлопнула в ладоши.- Вкуснотища!
-Спасибо, однако.
К моменту, как мы подошли к телефонной будке, я уже закончил ужинать. Но до этого, засунув руку в карман, я успел обнаружить в нем маленький МР-3 плеер с наушниками. К удивлению он даже работал. Его владелец явно был фанатом «The Cranberries», потому что вся память плеера была забита их песнями.
Я протянул находку Элизабет:
-Держи, это музыкальный плеер. Эти кнопочки переключают песни, а эти регулируют звук.
-Как здорово! – восхищено блестя глазами, обрадовалась девушка.- Спасибо большое!
Так мы и шли – я, жуя холодный бургер, и Элизабет, пританцовывая и сияя от радости. Не долго, правда.
В адресной книге Иллая Шмидт нашелся довольно быстро. Как оказалось он жил именно на той улице, на которой располагалась эта будка. Удачно, и в тоже время странно. Просто как-то. Слишком просто. Но начинать бояться еще рано. Страх придет позже, а пока надо пройти несколько километров.
Идти и наблюдать за Элизабет было довольно интересно. Девушка плавно покачивала головой, понарошку дирижировала руками и не переставала с интересом рассматривать окружающие черты города, который своими редкими проезжими машинами и разноцветными неоновыми вывесками, горящими, как новогодние гирлянды, навивал атмосферу нуара.
Дома в этом районе были не высокими, в основном пятиэтажными, с обилием различных магазинов и огромных витрин. Типичный край города, окраина, трущебка, место о котором обычно забывают и Бог, и местные власти…
Иногда по пути встречались патрульные полицейские, которые подозрительно поглядывали на нас, но ничего не говоря, проходили мимо. Радовало то, что хоть закон есть в таком месте.
Я слышал приглушенную мелодию, игравшую у Элизабет. Девушка наверно действительно любила музыку, раз громкость была на максимуме. В принципе, я тоже ее люблю и не прочь послушать некоторые песни на громком уровне.
В какой-то момент Элизабет убрала из ушей наушники и выключила плеер. Протянув его мне, она задумчиво посмотрела сквозь меня.
-Еще раз спасибо…
Я не стал брать плеер, пусть он будет для Лиз подарком.
-Оставь себе.
Она улыбнулась, но как-то вяленько.
-Знаешь, я тут подумала… я ведь действительно не имею представления о настоящем мире. Что тут и как. Здесь все отличается от того, что написано в книгах и в учебниках по истории.
-Ну да,- пожал я плечами, она верно говорила.- В книгах все красиво, а в учебниках не пишут про маньяков, насильников, «панамщиков» и грабителей.
-«Панамщики» это аферисты?- уточнила девушка, я в ответ положительно кивнул.- Это из-за аферы с панамским каналом? Я читала об этом.
-Ну, это было масштабным деянием. В городах же они мельче, но зато чаще встречаемы. Сейчас приходиться быть хищником. Нужно уметь постоять за себя – слишком много развелось подонков, которым плевать кто ты и что ты. На добром слове больше не уедешь далеко.
-Но мы же ушли,- не понимающе заметила девушка.- Из больницы и от того странного типа в том заведении. И из лазарета на первом этаже мы тебя вытащили…
-Из больницы я выбрался только благодаря тебе. А от того типа я просто сбежал, вместо того, чтобы сделать что-то, что подобает мужчине,- с горечью усмехнулся я. Ницц и мужчина – не сочетаемые слова.
-Ну, он тебя просто-напросто смял бы. Это было правильным решением.
-Не все это понимают. Окружающие люди отличаются от тебя.
-И в этот ужасный и подлый мир ты меня вывел?- усмехнулась Лиз.
-Твой мир был таким же, только хорошо прикрыт ложью…
-Наверно…- Она посмотрел на меня с некой грустью.- Значит ты не хищник?
-Я трус. Я бы с удовольствием разбил бы морду тому ублюдку стулом или еще чем-нибудь, но я боюсь, что за это меня посадят или он приведет своих дружков. Такие дела. Неудачного ты выбрала себе спутника.
-Думаю, это уже решать мне, мистер скрытый Охотник,- мягко улыбнулась девушка.- Интересно, из меня выйдет хищник?- ее взгляд упал на собственное отражение в витрине магазина.- А еще, мне всегда было интересно, как бы я смотрелась с длинными волосами? Оп, вот этот дом… кажется.
Глава 15. Мимикрия бабочек.
Квартира доктора Шмидта, а вернее его офис находился на третьем этаже. На двери его красовалась надпись: «Иллая Шмидт – частный доктор и консультант. Время работы 9:00-17:00».
-Думаю, стучаться не стоит?- многозначительно спросил я у Элизабет. Она улыбнулась в ответ.
-Минутку, Мистер Ницц!- девушка склонилась над дверным замком, и через несколько секунд раздался щелчок.- Прошу вас! Апартаменты доктора Шмидта.
Контора Шмидтика оказалась унылым местом, похожим на офисы частных сыщиков из старых кинофильмов. Дешевый стол перед окном, справа старый секретер, который вряд ли выдержит еще пару лет томления под кучей бесполезного для нормальных людей барахла.
Элизабет смело подошла к столику, стала смотреть бумажки, сминая их и кидая на пол.
-Юная леди, зачем же портить чужие вещи?- буркнул черноволосый мужчина в пижаме, появившейся из соседней комнаты. Он надел очки и внимательно посмотрел гостью.- Элизабет?
-Что? Откуда вы меня знаете?- удивилась девушка, а затем, не сводя с мужчины недоверчивых глаз, попятилась в мою сторону.
-Что вы здесь делаете?- спросил мужчина, подходя к своему столику.
-Нам нужны ответы,- твердо заявил я.
-Оуу, Мистер Ницц! Я полагаю, вы сбежали? И прихватили с собой девушку.
-Она не вещь, чтоб ее прихватывать,- огрызнулся я.
-Одна кровь вся находит родню. Тем не менее, я сейчас позвоню в полицию!- Шмид поднял трубку телефона и приложил ее к уху.
-Положите трубку, доктор!- грозно скомандовала Лиз и, достав из кармана невесть откуда взявшийся пистолет, прицелилась мужчине в голову. Она была похожа на героя боевиков Джона Ву. Решительная и разгневанная, готовая разнести все в пух и прах.
Мужчина напугано бросил трубку на пол, и инстинктивно поднял руки вверх.
-Отвечайте, откуда вы меня знаете?- повторила своей вопрос девушка.
-Я слышал о вас и видел пару фотографий. Но я знал вашего брата.
-Брата?- смутилась Элизабет, рука ее дрогнула на секунду.
-Может, вы опустите оружие?- испугано спросил мужчина.
-Под дулом пистолета вы не сможете сделать глупостей, Шмидтик,- усмехнулся я, гадая откуда у Элизабет был пистолет. Она полна сюрпризов.
-Вся нужная вам информация находится в папке в секретере. Забирайте ее и уходите.
-Откуда вы знаете моего брата? И почему я его никогда не видела?- ледяным тоном спросила Элизабет, пока я подходил к секретеру.
-Вы многого не видели. Однако вы видели убийцу своего брата и так просто отпустили его.
-О чем это вы, доктор?
-Да, о чем это я, Ницц?- процедил сквозь зубы мужчина. Я нашел нужную папку среди всяких видеокассет и безделушек, затем повернулся лицом к нашему заложнику. Шмидтик уже не выглядел таким напуганным, как раньше.
-Что вы хотите этим сказать?- спокойно спросил я у него. Что он может теперь сделать? Ничего. Ему остается только рассказать всю правду. Не скажет – ему же хуже.
-Элизабет, твой друг убил твоего брата.
-Что?!- воскликнула она, воскликнул я. Мы переглянулись. Теперь девушка выглядела более чем растерянной.
-Давай-ка прострелим ему ногу, чтоб он сказал правду,- стараясь сохранять спокойствие, предложил я, надеясь напугать мужчину.
-Я не вру! Сеньор Розен пришел ко мне и сказал что ты, чертов ублюдок, убил его сына Морриконе. Нужно было признать тебя психически невменяемым и поместить в клинику, где рядом в монастыре жила ты, Элизабет. Остальное было уже не моим делом. Это все вы можете найти в папке. Если они знают, что вы ищите меня, то они скоро будут здесь, вам лучше идти.
Я усмехнулся:
-Ты не за нас беспокоишься, Шмидтик, а за свою задницу! Может, нам тебя сделать козлом отпущения?
-Нет!- взмолился мужчина.- Вам не я нужен! Вам нужен Монро!
-Кто это еще такой?- недовольно спросила Элизабет, переводя дуло пистолета с головы доктора на его пах.
-Это он сообщил об убийстве твоему отцу, Элизабет. Монро живет на Вечнозеленой Улице дом 9. И он был с твоим другом-убийцей, когда…
-Я не убийца, ты мерзавец!- вскричал я гневно и кинул в Шмидтика какой-то штукой из секретера. Я не знаю, что это было, ибо взял это не глядя. Как оказалось, я бросил в него пустой чернильницей и не попал.
-Последний вопрос, доктор,- прищурилась девушка, опуская пистолет.- Вы знали мою мать?
-Знал. Твой отец часто обращался ко мне. Он скрывал свои отношения с твоей матерью. Она это знала и, будучи беременной тобой, ушла в монастырь. В тот самый, где жила ты. Но господин Розен вскоре узнал об этом и поместил твою мать в клинику, а тебя оставил монастыре. Он даже для этого купил его. Он хорошо постарался, чтобы ты не вышла в свет. Но вот не задача! Он немного прогадал, отправляя Ницца в эту клинику. Теперь ты, правда, ничего не докажешь. Все документы о твоем рождении заменены на фальшивые. Ничего ты не добьешься от своего папаши. Для тебя это проигрыш. А для тебя Виктор… ты доиграешься с ней.
-Мне от него ничего не нужно,- безразлично бросила Элизабет, а затем, посмотрев на меня, развернулась к выходу. Я направился за ней. Все ответы были в папке, а если чего-то и не хватало, то об этом нам поведает Монро.
-Сколько времени, доктор Шмидтик?- спросил я напоследок, не оборачиваясь.
-Десять минут одиннадцатого… Тебе стоит держаться от нее подальше.
Я вышел в коридор.
До правды осталось не далеко…
Часть четвертая:
Истина.
Глава 16. Добро пожаловать к Донателло.
-Думаю, ты вряд ли мне поверишь, но, черт побери, я не знаю о чем он там говорил,- поглядел я на Элизабет, когда мы вышли на улицу.
-Или не помнишь,- задумчиво ответила она, даже не посмотрев на меня.- В любом случае нужно как-то добраться до дома Монро…
-Можно доехать на такси,- предложил я. Она согласилась.
Какое-то время мы стояли около дороги в ожидании хоть какой-нибудь машины. Элизабет слушала музыку, а я просматривал бумаги в папке. Из них я понял, что я якобы убил Морриконе Розена, брата Элизабет и сына Еннио Розена – влиятельного и коррумпированного бизнесмена. Моя смерть была бы очевидной подтасовкой синьора Розена, поэтому меня сослали в «психушку», сделав типичным «овощем». Об убийстве сообщил некий М. Монро, который был свидетелем преступления. Он наверняка должен был знать все мотивы моей подставы… Как только я доберусь до него… убью, как свинью. Решил сделать меня убийцей, так пусть и станет моей первой жертвой, сволочь.
Наконец, спустя не меньше получаса, возле нас остановилось желтое авто такси.
Ехали мы долго, и я даже не заметил, как уснул, уронив голову Элизабет на колени. Проснулся я от голоса водителя. На голове моей лежала рука Лиз, а она сама мирно спала, облокотив голову на стекло. В ушах у нее все еще были наушники, из которых по-прежнему доносилась музыка «The Cranberries».
-Приехали. Ваш выход,- сообщил таксист.
Я разбудил Элизабет, она заплатила водителю и мы вышли из машины, пожелав мужчине всего хорошего. Нужно быть добрым с теми, кто не делает тебе ничего плохого.
Такси привезло нас в центр города, где было намного оживленнее, чем в предыдущем месте. Что, кстати, не удивительно. Окраина и центр – названия говорят сами за себя.
Мы стояли возле высоченного дома, и я ждал, когда мою голову посетит какая-нибудь занимательная идея.
-Ух ты!- восхищенно выдохнула Элизабет, глядя на огни громадного здания перед собой. Пентхаус поражал почти всех, кто видел его впервые в жизни.
-Пошли,- позвал я ее.
Внутри было просторно. Холл с высоким потолком, красные ковры на полу, белые стены с легким пепельным оттенком, приятным глазу. Несколько резных колонн, явно дизайнерской работы. Дорогие кожаные диваны. Весь холл сиял роскошью и богатством, как бы говоря, что это место не для бедных. Не для нас.
Мы подошли к стойке ресепшена.
-Добрый вечер,- поздоровался я с седым управляющим – мужчиной в строгом костюме, с пышными седыми усами и с усталым, но приветливым выражением лица.- Не подскажите, в каком номере проживает господин Монро?
-Боюсь, его сейчас нет у себя.
-Оу, я знаю,- соврал я, стараясь выгладить уверенно.- Видите ли, мы с женой только приехали в ваш чудесный город, и господин Монро нас встретил, но не смог приехать с нами сюда - у него случились изменения в планах. Он дал нам ключ от своего номера, но я забыл, где он находится.
-Семнадцатый этаж, четвертая дверь справа,- любезно отозвался управляющий.
-Спасибо.
Мы развернулись и направились к лифту. Элизабет продолжала, озаряться по сторонам. Ей еще многое предстоит увидеть.
-Откуда ты знаешь, что его нет у себя?- поинтересовалась она, витая где-то в облаках.
-Я соврал. Обычный блеф, миссис Ницц.
-Понятно…
Может, со временем, она начнет привыкать к этому миру. Научиться вертеться в нем, обманывая и водя за нос людей, поймет где, какие рычажки у людей и как ими манипулировать, а пока она просто стояла в ожидании лифта. Она явно как-то меняется, но как именно я все никак не мог понять.
Двери лифта раскрылись и с лучезарной улыбкой нас встретил пожилой лакей, вернее лифтер.
-Добрый вечер, сеньор, добрый вечер, юная леди,- вежливо поздоровался он. Элизабет от столь чудного приветствия буквально засветилась, взбодрилась.
-Добрый,- кокетливо ответила она.- Нам на семнадцатый этаж, пожалуйста.
-Как пожелаете,- приятно улыбнулся лифтер и нажал на одну из больших кнопок.
-Спасибо,- она была так мила с ним… Возможно, это правильно.
-Что вы, мисс, это моя работа.
В такой дружелюбной обстановке мы быстро поднялись наверх.
-До встречи,- попрощалась с лифтером Элизабет, а я же просто поднял руку – дешевый жест, для галочки.
Коридор был ужасно широким, хоть на машине проезжай, а на стенах были какие-то невнятные обои малинового цвета, которые при всей роскоши холла казались дешевыми и обыденными, такими же, как и в других подобных местах.
-Кстати, где ты достала пистолет?- поинтересовался я, когда мы, наконец, с Элизабет остались наедине.
-Я нашла его в кармане куртки на чердаке клиники. Он не настоящий.
Я просто хмыкнул на это. Не думал, что Элизабет способна на такой блеф. Может, все дело в том, что она человек, а человеки склоны к такому? Или быть может, это мое дурное влияние? Но что дурного я ей показал?
Мы подошли к двери из красного дерева и Элизабет без слов начала вскрывать замок. Я смотрел на нее и думал, что, наверно, я просто проваливаюсь сквозь холодную топь в неизбежную яму, в которой я так или иначе должен очутиться. Из одной грязи я нырял в другую, из одной зловонной ямы в соседнюю, и так из раза в раз. Я был уверен, что неволей Элизабет принесет конец всем этим скитаниям по загашникам судьбы. А она все продолжала возиться с замком, дольше обычного. Хотя, взлом замков трудно назвать обычностью, по крайней мере, для меня.
Все шло слишком стремительно, и я почти не помнил всех деталей наших приключений. Как будто бы всё произошло за каких-то двадцать минут. Может, это действительно произошло всего за пару часов, а я просто утратил чувство реального времени.
Замок щелкнул, и Элизабет выпрямилась, открыла дверь, устало зашла в номер пентхауса, и возможно ее глаза вновь превратились в огромные блюдца от удивления или восторга, но я этого не видел, и наверно, не хотел видеть. Между нами было какое-то напряжение, недовольство… сердитость.
Я принялся осматривать большие комнаты с не менее большими окнами высотой во весь этаж. Повсюду дорогая мебель, дорогие вещи, дорогие картины. Кто-то не скрывал своей роскоши и своего богатства. А мне на это было наплевать. Нервы мои все сильнее напрягались как струны, и от страха я становился все злее и злее как дворовый пес.
На полках стояли дорогие вазы, какие-то статуэтки… весь номер напоминал витрину магазина пафосных изделий, но почему-то мне казалось, что хозяин всего этого не был таким, каким казался или старался казаться… словно бы я его знал…
И я подумал, что все сделанное людьми добро забывается после одного лишь проступка… Кто знает, может, этот проступок совершил я?
Я подошел к искусственному камину, на котором в ряд стояли фотографии. На всех них был один и тот же паренек. Одну фотокарточку в раме я взял в руки… Черные как смоль волосы, широкая улыбка… Это лицо было мне знакомо…
Все стало становится на свои места…
И рамка полетела на пол………………………потерявшись в воздухе, как потерялось мое сознание……
Четвертая черепаха…………………………………………………………………………………………………………….
…………………………………………………потерявшая свои лицо в расплывчатых чертах.
Чертов дружище Клэй…
………………………
Он же и был…………………………………
Тем самым………………………………
Мистером Икс.
Глава 17. Причины.
«Приключения «Шевалье» и Клее».
Это была комната, напоминавшая комнату моей бабушки. Небольшая и со старым ковром на стене. Две кровати по бокам и у изголовья дивана стоит холодильник. Может, это и была бабушкина комната?
Я стою… передо мной Элизабет. Мы смотрим друг другу в глаза, и мир с тихим упокоением кружится вокруг нас одних, сводя с ума наши сердца. Я без ума от нее.
Кто-то сказал, что счастья в мире нет, но я точно знаю, что он завтра не проснется, потому что был не прав.
Сладкая улыбка, блеск в глазах... Алая помада на губах, блики в голубых глазах.
Все! Все смотрите на нас!
Но как это случилось? Когда она успела сказать мне это:
-Он достал меня, сделай с ним что-нибудь!
И вот я лечу в соседнюю комнату. Чтобы угомонить чувака.
Из спальни в зал. В комнате много света желтых лампочек и за окном уже давно настал вечер.
Вот мы с Донателло стоим перед каким-то светловолосым парнишкой.
Мой друг всегда поддержит меня, мы как Кавалер и Клэй. И я знаю, что могу положиться на него.
Я смело набрасываюсь на блондинчика, и спустя короткое время он оказывается в наручниках и с кляпом во рту. Его рука с бледной татуировкой «Rozen M…» приковано к другой руке за спиной.
Мы с Дони оттащили нашего целехонького усмиренного буянчика на балкон.
Затем, благословленный улыбкой своего друга, я отправился к Элизабет…
И вот мы вновь, одаренные Богом, стоим друг напротив друга. Я и Элизабет. Глаза в глаза. Мои руки на ее талии, ее - на моих плечах. Медленный танец наедине.
Я чувствую тепло ее тела и мне хорошо. Она живая и рядом.
В этом мире мы одни! Окутаны счастьем.
Нежность в каждом ее вдохе.
Ласка в каждом взгляде.
Страсть в каждом касании.
Сердца не бьются, и в ритм.
Все смотрите на нас!
Она мое Солнце и лучи ее поют вокруг меня, а я лечу в Рай на ее крыльях.
Любовь моей жизни и на всю ночь.
Тысячи песен и все о нас, все прозы о нас с ней, все кинофильмы о наших чувствах…
Осколки… множество осколков любви… осколков стекла…
Разлетаются по полу…
-Что? Джанго?!- знакомый голос… в этот раз мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать кто это…- Ниц, что ты здесь делаешь?
Вот он, Дони… Мой верный Клэй.
Я развернулся к двери.
-Это Монро?- спросила Элизабет, едва мои глаза устремились на моего друга.
-Да. И зовут его Степан. Ну, или звали раньше.
Я посмотрел на Элизабет, затем на Степана. Они были удивлены, но только по-своему, по-разному, он – испугано и непонимающе, она – с подозрением.
Дони ни капли не изменился. Всё так же прилично-расхлябанный на вид. Аккуратно одет и пылает своим удивительным шармом.
-Что ты тут делаешь?- спросил он… Я слышал это уже..
«Делаешь?»
«Делаешь…»
Он не ждал меня…
Они не ждали меня…………Они…………………………
«Делаешь!»……
Сознание ударило по вискам.
Элизабет!
Я посмотрел на нее……
Элизабет!
Твою же мать…
Черная пелена затмила глаза. Я словно бы провалился в черное, мягкое, но неприятное и обидное облако.
Где-то во тьме есть пяточек света… и громко тикают часы…
Я иду к свету, и с каждым шагом я все сильнее и сильнее различаю кровать… все громче и громче голос Клая, моего «друга». И я блюю этим словом.
-Это было здорово…- вполголоса говорит он…- и я все равно хочу еще… да… хочу тебя… еще…
Шаг ближе… они замечают меня. Он поднимает голову… я вижу…………………… ………………ее………удивленное лицо……………………это она………………… Элизабет…
Огромные часы неумолимо двигают большую стрелку вперед… Без двадцати одиннадцать…
Пентхаус… Я посмотрел на часы – пятьдесят пять минут одиннадцатого, уже почти время подошло к одиннадцати.
-Я опять рано?- усмехнулся я, скалясь в лицо Степана, Дони, Клея, Монро. Моего «друга». Затем посмотрел на Элизабет… Как она могла?!- Знаешь, я вспомнил, кто был расплывчатым пятном,- обратился я к ней с нескрываемым презрением… к ней… но она этого не понимала.- Это был он. Четвертая черепаха.
-О чем это ты?- не понял Дони.
-Ой, заткнись!- рявкнул я на него. Элизабет достала свой игрушечный пистолет. Это было довольно смешно – сначала спит с ним, затем наставляет на него дуло пистолета. Кто же здесь будет говорить правду?
-Все это время моя голова говорила мне: «ты помнишь двух из четверых, не считая себя, вспомни и последнего!». Это он подставил меня. Но ты… Лиз...
-Я?- она удивилась.
-Но ты спала с ним! Мать его! Все это время ты водила меня за нос!
-О чем ты?
-Хватит с меня этого «бла-бла-бла»! Какого хрена вы оба тут затеяли?
Мне было все равно, что у Элизабет пистолет и она могла в мгновенье направить его на меня. Плевать! После всего, что было… что было-то?! Ха-ха!
-Какие же вы суки!
-Чувак, я что-то перестал тебя понимать,- серьезно удивился Дони.
-Пошел ты! Пошли вы оба!
Глава 18. С убийцей за спиной.
Как же я был зол. Все это время я не мог понять, что во всем виноват Дони! Хотя мой мозг так отчаянно пытался мне об этом сказать. Я не уделял внимание главному – этим чертовым черепашьим именам! А теперь… я пришел сюда, к предателю с другим предателем.
Это он натравил на меня Шмидта, он вырубил меня сзади, когда я сопротивлялся. Он – тот, кому я доверял, тот, от кого я не ждал удара в спину.
-Как ты могла спать с ним после того, как он убил твоего брата?!- я орал. Истерично и пылая гневом, по-отдельности выкрикивая каждое слово.- Я любил тебя! Мы любили друг друга! А ты!
-Заткнись!- Элизабет топнула ногой, на ее глаза накатили слезы.
Почему эта мелкая шл… плачет?!
-Что ты несешь?- дрожащим голосом, едва сдерживаясь, выдохнула она. Ее трясло.
-Чувак, я же…- начал было оправдываться Дони, но я схватил одну из фотографии с полки камина и бросил в него, а затем схватил другую… И тут я застыл…
……это же…………………………………………
…………………………………………………
На фотографии……………………………………
……………Я……… ошибся……………
Ошибался……………………………………
Она……………………………………………………………
Я совсем забыл!
Тот момент возле старого дома…… Я не придал этому значения…
Но на фотографии рядом с Дони стояла та самая девушка с рыжими волосами… это Бьянка, Искорка. Это она! Вот почему в том воспоминании я принял ее за Элизабет!
Последний кусочек мозаики. Бьянка спала с Дони, но я принял ее за Элизабет.
-Прости меня, Лиз…- выдавил я из себя. Но извиняться было поздно.
-Ты хоть понимаешь, что ты сейчас наделал?- почти плача спросила она, без всякого желания получить ответ. Я понимал… Даже чертова сволочь Дони это понимал… Дони предал меня, а я сейчас предал ее, Элизабет. Я обвинил ее… А виноват был Клэй. Все кончено…
Клэй…
-Понимаю… Я все понял…- фотография из моих рук упала на пол, стекло разлетелось в стороны. Разлетелась на осколки, как разлетелась моя жизнь.- Я пришел раньше. На двадцать чертовых минут раньше. А он,- я кивнул в сторону мирно стоявшего Степана.- А он кувыркался в постели с той, кого я так сильно любил… Твой брат за ней ухлестывал, и мы со Степаном связали его, оставив на балконе… А затем он убил его, убрав преграду с пути. А затем убрал и меня.- Я посмотрел на Дони.- Когда ты его убил? До того как переспал с Бьянкой или после?
-После того, как ты нас застукал. Мы решили подставить тебя.
-Почему бы просто было не убить меня?- я старался не смотреть на всхлипывающую Элизабет. Мне было стыдно.
-Потому что Розен старший убил бы меня за своего сына. А так ты живой. Джанго, ты был мои другом и я…
Глава 19. Крысиное бешенство.
Мой кулак врезался в челюсть Дони прежде, чем он успел договорить. Затем еще раз… и еще раз.
Он не имел права называть меня другом. Я убью его! И не дай Бог он выживет!
Бедный Клэй сначала барахтался как жалкая рыбешка… а потом внезапно схватил меня за волосы, пытаясь оттащить от себя, затем свободной рукой принялся в ответ колотить меня по лицу. Его хлесткие удары сыпали, как чертов град, но я не давал ему поблажки. Мы как два животных сцепились на полу, готовые перегрызть себе глотки.
Для меня Дони уже больше не был другом, Элизабет не была моей… И все из-за этого так называемого «друга». Его дикие глаза на окровавленном лице ненавистно вгрызались в меня, желали мне сдохнуть как собаке. Он хотел меня удавить, как давят в подворотне шлюх - с презрением, отвращением и гневом.
Я же видел в нем кусок туши, который нужно забить как свинью. Удар за ударом. Чтобы он визжал и скулил, задыхаясь от боли и предсмертных муках. Скотина. Тварь.
Мне удалось встать на ноги, и тогда я принялся пинать его в живот, чтобы его чертовы мразьевы кишки полезли наружу через поганую глотку, но он впился зубами мне в ногу, и тогда, вскрикнув, я повалился на пол, а Дони тут же накинулся на меня сверху.
Убью! Завалю суку!
-Ты был мне братом, Энакин! Я любил тебя!- хрипел я в то время, как кровь брызгала на пол, на одежду, на и так залитые кровью лица. В кровавой пелене, в завесе гнева и в искрах из глаз я перестал видеть эту тварь, Дони. Но это не спасет его мозговитую башку, которую я размозжу об дорогой пол, заляпав кафель никчемными извилинами.
Голова гудела. Где-то сквозь гул и звон сознания я слышал приглушенный голос Элизабет. Но я ни на секунду не переставал бить лицо Дони, превращая его в котлету. Затем…
Меня потянуло назад. Словно невидимая сила ухватила меня за плечи. Кто это? Бог? Ангел-хранитель? Нет, я должен забить эту скотину! Забить! Забить! Но сила невидимая оказалась сильнее и я, потеряв равновесие, завалился на спину.
Кровь ослепила меня, она обжигала глаза, как каленое железо. И в этом виноват он! Это он оставил меня совершенно одного и я должен расплатиться с ним! Просто обязан!
-Перестань!- словно сквозь твердую стену тумана, послышался голос Элизабет возле моего звенящего уха. Видно это она оттащила меня.- Ты убьешь его!
Да! Да! Да, убью! Он убил мою жизнь, а я убью его!
Я попытался приподняться, но не смог, Элизабет держала меня.
Силы покидали меня. Я задыхался. Но… но… я должен добить его! Разбить ему голову! Почему она защищает его? Кого? Убийцу? Я же убийца! И Я УБЬЮ ЕГО!
ЭТО БУДЕТ НАШЕ ПОСЛЕДНЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ, БРАТЕЦ КЛЭЙ!
-Остановись! Что ты делаешь?!- умоляла Элизабет, плача, рыдая.
-Почему ты защищаешь его?!- прохрипел я, пытаясь утереть кровь со своих глаз.
-Я защищаю тебя, дурак!
Только теперь я почувствовал спиной, как содрогается ее грудь, как ее слезы падают на мое лицо, омывая его подобно дождю…
-От чего ты защищаешь меня?!- она не понимала меня, и это бесило, выводило из себя! Я должен был придушить Клая! А она на его стороне! На стороне «братоубицы». Дура! Ненавижу! Всех ненавижу!- От чего, мать твою??? ОТ ЧЕГО?!
-От тебя! От того, чего ты так хочешь!- всё, она заплакала навзрыд.
Защищала меня от того, чего я хотел? От моего желания…
Но я ведь должен был убить Дони…
Добить это лежащее на полу животное… хрипящее от боли и крови в легких.
В кого я превратился? Кем я стал? Пес, обезумивший от жажды мести. Я сам стал животным, и не просто диким, а ужасным, омерзительным. Без чести. Но таким меня сделал Дони, Клэй. Он должен вкусить своих плодов… Но что будет со мной после? Я и так преступник, притом беглый. Я голова в списке охотников, хэдхантеров. Будущее пу;гало набитое свинцом… что мне терять? Мне нечего терять! И поэтому я должен утащить за собой Дони… этого мерзкого дружка…
Но Элизабет… она так плачет…
Что будет с ней? Кто защитит ее? Я не могу защищать ее – я слишком слаб и ничтожен – с какой легкостью меня раздавили, с какой простотой у меня отобрали мою жизнь, уничтожив ее, как бумажку.
Но ведь есть она – Элизабет. Почему бы мне не попытаться сохранить ее? Хоть как-нибудь защитить ее. Теперь это моя ответственность…
-Эй, Дони, надеюсь ты сдохнешь, с моей помощью или нет,- теперь его судьба меня не волновала. Теперь только Элизабет.- Лиз, прости меня. Прости меня, если сможешь.
-Замолчи. Просто замолчи,- она прикрыла мой окровавленный рот своей хрупкой ладошкой. Она так же, как и я не приспособлена для драк, а ведь мир такой жестокий.
Все тело ныло, голова трещала, глаза жгло. Казалось бы, я вечность лежал на коленях Элизабет. Она уже больше не плакала, так лишь периодически всхлипывала и шмыгала носом. Интересно, выживу я или нет? Смогу ли я вновь увидеть Элизабет или кровь выжгла мне глаза?
-Я сейчас принесу воду. Нужно умыть тебя,- сказала она, затем аккуратно положила мою голову на пол. Голова закружилась.
Дони все еще похрипывал где-то в сторонке… Что ж, судьба теперь сама распорядиться, как с ним быть. Хотя в судьбу я не особо верил, но Дони еще получит по заслугам. Это факт, опыт, константа.
Вернулась Элизабет, стала мокрым полотенцем обмывать мое лицо или то, во что оно превратилось. Наверно оно было похоже на шницель. Я любил шницель…
Дружище Клэй захрипел сильнее…
Глава 20. Золотая дверь правды.
-Эй, Джанго,- еле-еле выдавил из себя Дони, отплевываясь кровью.- Вот мы и узнали чего стоим…
Мне нечего было ему ответить. Пусть катится к черту.
Теперь, когда все секреты раскрыты… Все ли? С Розенами разобрались. Энакин… все с этим понятно. С черепахами разобрались, с таинственным пятном Х покончено. Шмидт признался. Правда, выяснена. С Генри и его «особняком мутантов» тоже все понятно… Только вот… он говорил про что-то важное… про что-то, что я должен был открыть…
-Джанго…- вновь подал признак жизни Дони.- Нигга, теперь ты действительно освобожден,- он вяло и с трудом засмеялся.- Ты ведь так и не нашел золотую дверь?
Точно! Вот о чем говорил Генри! Но откуда Дони знает об этом?
-О чем ты?- спросила Элизабет, голос ее успокоился, но в нем слышался тон недоверия.
-В клинике… в этой психушке на третьем этаже есть золотая дверь, за которой находится вся правда об Элизабет и о тебе, мой друг.
-Шакалы мне не друзья,- обрезал я презрительно.
-Ладно-ладно,- Дони закашлял.- Если ты откроешь ее то узнаешь всю правду… Но ты больше не сможешь быть с Элизабет. Ты никогда ее больше не увидишь.
-Что за чушь ты несешь?
-Это особая дверь… Я бы открыл ее на твоем месте… Хотя не думаю, что захочешь расставаться со своей бабочкой.
Что? Почему?
Сердце забилось чаще… Что я упустил? Почему он назвал ее бабочкой? Откуда он об этом узнал?
Неужто нам придется возвращаться в клинику? Опять всплывают вопросы.
-Это твоя последняя загадка, чувак…- протянул Дони, затем после очередного приступа кашля он замолчал.
Глаза еще резало и щипало, но я все же разглядел, что бывший друг еще дышит…
-Что делать будем?- обратился я к Элизабет
-Ты хочешь вернуться?
-Не знаю…- я поднял на нее глаза. Глядя на нее снизу вверх, она казалась еще милее, немного забавной, но милой.- Я не хочу тебя терять…
-А как же правда?- она провела рукой по моим волосам, ее взгляд был устремлен мимо полуживого тела Дони. Мне стало как-то не по себе…
Она все это время защищала меня… защищала от того, чего я хочу…
Кто она? Что я узнаю за этой дверью? Неужто это настолько ужасная правда?
Хотел ли я открыть эту дверь? Да…
Но я и хотел остаться с Элизабет. Мне нужна была она… И, может, неважно, кем она была на самом деле? Ведь она оберегала и защищала меня…
Но, возможно… как раз таки она и не должна была защищать меня от моих желаний?
-А как же правда?
Эпилог:
И весь этот мир -
Наш.
Две пары ног поднимали своих хозяев вверх по ступеням.
-Доктор, я могу его увидеть?- спросил молодой голос.
-Ну конечно!- ответил другой, взрослый, немного хрипловатый, но вполне приятный и добрый.- Возможно, это даже пойдет ему на пользу.
-Значит, ему может стать лучше?
-Разумеется! Но нельзя сказать, когда точно это случиться. Необходимо, чтобы его сознание само захотело вернуться в этот мир.
-Как вы думаете… Он… Он не страдает?
На мгновенье одна пара ног остановилась, но затем вновь устремилась вперед.
-Знаете, некоторые ученные предполагают, что человеческое сознание без влияния на него внешних факторов и внешних потоков информации может работать намного, намного быстрее! Поэтому, возможно, ему не так уж и плохо.
-Вы действительно так считаете?
-Я в это верю.
Две пары ног подошли к больничной койке.
-Смотрите, к вам посетитель!- обратился взрослый голос к лежащей на той самой койке душе.
-Йоу, нигга!- тут же бодренько отозвался второй, молодой голос.- Мне так жаль!
-Вашей вины в этом нет. Ему же врачи говорили, что малейший удар по голове может вызвать рецидив… Осколки в мозгу это серьезное дело… Верно мистер…