Знаете, что все люди особенные? У каждого своя особенная жизнь, свои воспоминания, свои привычки, своя особенная мечта, свои особенные мысли. Свой вес. Может ли думать 50-килограммовый человек так же, как 150-ти? А если они оба весят 40, то будет ли между ними что-то общее? Хотя бы ощущение себя в пространстве? И лишит ли чей-то лишний килограмм их этого чудесного взаимопонимания?
Я анорексичка, и поэтому точно знаю, что анорексия у всех своя, особенная и сокровенная. Это совсем не болезнь, это то, как я хочу ощущать этот мир.
Привет. Я здесь, стою около театра на Страстном за оградкой. Зрители уже кончились. Тихо. Мимо прошаркивает женщина с собакой в наморднике и молодая парочка с пакетами из Макдоналдса. Собака смотрит на пакеты с вожделением. Парочка смотрит на собаку с презрением.
Я смотрю на них.
Прошу вас, выбирайте себе вес, исходя из вашего тонкого ощущения мира. Иначе лишние килограммы сделают мир толстым и он тоже повернётся к вам целлюлитными ягодицами, в точности как ваши, потому что вы ранили его чувства. Мир слишком тонок. Берегите его.
Все еще стою около театра на Страстном. Люблю так стоять. Упершись лбом в стену медленно тушить сигарету о каменную плиту. Нужно медленно вдавливать обгоревший кончик в трещину между блоками, так, чтобы папироса потрескивала и чадила, а фильтр сжимался в белый, мокрый комочек. А потом можно расщеплять ногтями остатки пропитанной табачными смолами ваты.
А еще можно тушить в луже, в траве, о подоконник, о собственные пальцы. Разные ощущения для разного настроения. Прошу вас, тушите сигареты так, как подсказывает вам ваша душа, иначе она обидится и перестанет принимать ваш никотин.
Ветер доносит запах женских духов. Жасмин и какая-то дешевая отдушка. Добавляется тление папиросной бумаги и мокрая земля. Ага, совершенно чудесный запах.
Прошу вас, поймите. Предметы вокруг умеют разговаривать с нами, передавая свой вкус и чудесный запах.
Сегодня 16 день, как я не ем. Все дело в коже. Чем она тоньше, тем сильнее прикосновения мира. Сейчас она стала достаточно тонкой, чтобы я могла ощутить асфальт, стену, мокрый от дождя шлагбаум. Я начинаю чувствовать прикосновения предметов на расстоянии.
Я бы хотела, чтобы этот вечерний ветер попал ко мне в желудок. Но нужно стать еще чуточку тоньше.
Мой рот улавливает микрочастицы вещества в воздухе. Сейчас у меня на языке пыль вооон с той дальней крыши. Пыль с привкусом помады, которая осталась на щеке парня, который целовал девчонку на той самой крыше.
Если через мой рот пройдет еда, то ее яркий вкус и твёрдая текстура убьют выросшие на моем языке сверхтонкие окончания. Я перестану ощущать мир. Асфальт, дождь, дым, бархатцы.
Понимаете, как больно миру, когда мы едим свои одинаковые хот доги и не понимаем привкусов его воздуха?
Прошу вас, не предавайте мир, не ешьте хот доги, потому что это он слишком тонок и слаб. Жир и тесто не позволят ему разговаривать с нами.
Скоро от меня останется скелет, и тонкая перламутровая оболочка кожи. Мир ждет меня. Слышишь, мир? Скоро я приду к тебе такая же как ты, сверхтонкая. Сверхчувственная. Ты больше не будешь одинок. Я твоя невеста.