К сожалению, представители селективной парадигмы преподавания шахмат очень далеки от видения реальных проблем шахматного всеобуча.
И самая трудная здесь – проблема именно всеобщности обучения.
Когда Иван Васильевич Звягин вводил всеобуч в своей шестой школе, он совершенно не понимал сути проблемы.
И это не просто великий педагог!
Это один из самых глубоких и талантливых педагогов, встреченных мною в жизни. Скажу больше: гениальный педагог.
Но даже он – профессиональный преподаватель физики и математики, один из сильнейших шахматистов Качканара, да и всего Северного Урала, мыслитель и блестящий политик и организатор абсолютно не понимал реалий всеобуча, вводимого им в собственной (в хорошем смысле этого слова) школе!
Шестая школа Качканара была именно его – Звягина – детищем.
Авторитетнейший педагог!
Опытнейший организатор.
Не по-ни-мал!
Не потому, что не был в состоянии понять.
Потому что проблема намного сложнее, чем кажется, и лежит не на поверхности.
В школе 1800 учащихся.
Примерно девятьсот мальчиков и двятьсот девочек.
По шесть классов в параллели.
По 15 девочек в каждом классе.
Тренер – преподаватель обучает все классы с первого по шестой.
Несколько лет этим у Звягина занимался только один специалист – Геннадий Васильевич Некрасов. Он брал только мальчиков и по одной-две девочки – из числа особо желающих. Остальные девочки маршировали на домоводство.
Таким образом, на одного тренера пришлось 36 групп, состоящих в основном из мальчиков – порядка 540 учеников.
Геннадий Васильевич разработал собственную систему обучения по карточкам, чётко вёл занятия ориентируясь на пособие и программу В.Е. Голенищева и по сути непрерывно пребывал в школьном шахматном клубе, не забывая также вести и преподавание родных ему физики, математики и информатики. В целом вся школа была в мальчиковой части неплохо мотивирована в селективной именно парадигме. То есть все «искали таланты». Тем же, кто в таланты не протискивался удовлетворенно ставили высокие отметки, отмечая трудолюбие и дети утешались тем, что по шахматам у них пятёрки и четвёрки. Троечек практически не было.
Когда я начинал свои практики с девичьей частью, я обнаружил просто категорически незамотивированную массу детей!
Девочки не имели ни внешнего мотива, ни внутреннего желания изучать шахматы.
В то же время мне пришлось знакомиться со всеми ними практически одновременно.
Попробуйте представить себе, что вам предложено познакомиться с шестью сотнями детей одного пола одновременно.
Просто представьте себе шестьсот личных знакомств за пять дней.
По сто десять знакомств ежедневно.
Просто сто десять – сто двадцать знакомств.
Одно дело – изобразить научение детей.
Другое дело – реально обучить их.
Но обучать ребенка, не зная его характера, его состояния, его реального образования – задача невыполнимая.
В отличие от огромного числа других педагогов я не просто читал книжечку «Характеры» Феофраста.
Сейчас я понимаю, почему педагог Феофраст так сильно интересовался характерами людей.
Он реально учил детей.
Много детей!
По некоторым сведениям у него в один момент обучалось до четырех тысяч детишек!!!
И это были не простые детки, а детки самых знасчительных персон в Афинах!
Чтобы реально учить ребенка, необходимо с ним очень хорошо познакомиться.
Необходимо познать его личность.
Разобраться в его темпераменте и характере.
И ученик основателя психологии – Богоречивый (так переводится его имя в веках - Теофраст) пишет книжечку «Характеры»!
В этой книжечке даны ровно 30 описаний!
Если вам предстоит познакомиться со ста двадцатью детьми в сутки, то вам предстоит «приложить» к каждому из них минимум 30 «шаблонов», а это 3600 сравнений!
Но психология со времён Феофраста продвинулась далеко вперёд, и мы ныне помимо четырех темпераментов различаем более пятисот характеров и это только в рамках одной психологической школы.
На самом деле число параметров значительно больше, и потому не 3600 сравнений, а минимум 150000 сравнений необходимо произвести, чтобы только эскизно определиться с обучаемыми.
Возможно ли сие?
А ведь их надо запомнить!
И еще сто двадцать завтра!
И столько же послезавтра!
И вновь!
И вновь!!!
Шестьсот детей в неделю!
И теперь еженедельно по сорок пять минут общения с ними же!.
Сто шестьдесят семь часов видеть и заниматься другим и с другими и сорок пять минут общаться вот с этим ребенком в числе других пятнадцати-восемнадцати!
Мыслимо ли?
Реально ли?
Возможно ли?
Преподаватель математики в школе имеет шесть уроков в неделю со «своим» классом.
Это тридцать детей.
Не будем скаредничать, не будем писать «двадцать четыре»!
И шесть уроков в неделю.
И всего ему надо запомнить четыре класса – то есть всего сто двадцать детей.
Вы полагаете, что педагоги реально знают, кому они преподают?
А здесь, у нас во всеобуче, в пять раз больше и в шесть раз короче!
Кто сам не преподавал – не поймёт!
Реальный педагог становится реальным педагогом там и тогда, где и когда он добывает ключик к сердцу ребёнка.
Но вот вам задача – добыть шестьсот ключиков к шестистам сердцам уникальных, неповторимых, очень разных «ребёнков».
Есть существенная разница между дошкольниками и школьниками.
Она заключается в том, что дошкольник в психологическом плане – это еще нераскрытый бутон. Личность ребёнка развёртывается во времени и достигает неповторимой яркости отнюдь не шести лет отроду.
Поэтому триста нераскрывшихся бутонов волшебных цветов тем более сложно изучить и запомнить.
Сознанию педагога приходится цепляться за внешние данные и признаки.
И вот это и есть реальная первая проблема шахматного всеобуча.
На педагога возлагается колоссальная нагрузка в условиях тотального внешнего непонимания стоящих перед ним реально проблем.
И вот именно с этим внешним непониманием и надлежит работать в первую очередь.