Аргиш 1. Откровения трипера, отнюдь не психоделические
Аргиш:
«- этому понятию нет аналога в русском. Аргиш – не
просто обоз из нескольких вьючных или запряженных в
нарты оленей, как написано в словарях. Это еще и
сборы в дорогу, пастбище, путешествие, долгое кочевье
по тундре. Можно сказать, что аргиш – это философия и
жизненный путь северного человека, часть его
миропонимания и социального порядка. Как дао у
китайцев».
http://www.norilsk-zv.ru
Трипер:
очевидно это человек, совершающий трип, аргиш,
хоженье, путешествие, наконец.
«Слово «ТРИПЫ» происходит от английского «trip», что
значит — путешествие; поездка. Трипы … – это рассказы
о путешествиях и фотографии из разных точек Земли.
Журналисты, писатели, фотографы и просто живые люди
оставляют здесь свидетельства о других мирах и другой
жизни.
Когда человек уезжает из страны, где долго жил, он
освобождается от условностей и традиций этой страны. С
ним начинают происходить необычные и чудесные вещи.
Человек как бы читает увлекательную и мудрую книгу,
которая изменяет его, давая кардинально новые знания о
мире и жизни.»
Вэб-журнал «Перемены»
Известно каждому на своём примере - как устроен человек, по крайней мере, душевно. Хотя саму эту путеводительницу в мире людей - душу - ещё никому не удавалось поймать и, удерживая добычу в своих ладонях, сказать, обращаясь к кому-нибудь пристрастному: - Вот! Но откуда же берутся наши побуждения и пристрастия? Не в печени же, в самом-то деле, не в селезёнке; и уж, конечно же, не в желудке; и даже в самом сердце горящем страстями - нам не обнаружить пристанища души, сколько бы нам этого ни хотелось.
Тем не менее, именно о душевных своих качествах вспоминаем мы в минуты далеко не праздных размышлений о случившемся с нами на путях странствования по жизни. Редкий найдётся человек, который бы представлял себя по жизни извергом, все свои побуждения связывающим с намерением сделать кому-либо каверзу, так подстроить обстоятельства, чтобы, ничего об этом не подозревающий, человек попал беду - да не шуточную, и не просто серьёзную, а хорошо бы и трагическую. Но в реальности такое происходит с тревожащей каждого частотой всё более уплотнённой, не оставляя нам, порой, места под солнцем для радости или, по крайней мере, спокойного удовлетворения.
На этом наши уточнения неприглядной стороны наших телодвижений следует сейчас и закончить, хотя бы потому, что лишнее упоминание об этом не украшает наши дни, сколько бы замороченные они не были повседневными заботами, от которых одно спасение - наши побуждения к радости и приятные воспоминания, всегда связанные с чем-то хорошим, сердечным, душевным.
Иногда эти благие намерения нам удаётся реализовать. И уж тогда мы спешим поделиться удачей с кем-либо по своему выбору, даже и не интересуясь его готовностью понять твою восторженность, выдающую в тебе романтика и легкомысленного прожигателя жизни. И этот, пострадавший от тебя, невольник-слушатель вспыхивает от твоей горячности и присоединяется к твоим восторгам, пусть не внешними проявлениями радости, а внутренней игрой свойств сопереживания, а то и вовсе - таинству эмпатии, когда радость человека, даже не близкого тебе, поселяется и в твоей душе, да так, что вы оба становитесь близки друг другу, роднее родного. И это, ничего нам не стоящее движение своей сущности, рождает меж нами такую общность, в котором доверие - просто продукт доверчивости себя, дитя человеческого, а не результат чьих-то целенаправленных, расчётливых и меркантильных усилий.
И вот это доверие, такое необязательное, хрупкое, которого легко разрушить одним лишь движением предательства - оно даёт возможность множеству людей, до последней возможности удерживая себя в своей самости, индивидуальности и самолюбии, всё-таки ощущать нашу общность не как продукт чьей-то воли и изощрённой технологии управления людскими массами, а элементарного твоего и моего простодушия, для существования которого как раз никаких усилий и не требуется.
Продолжение следует на http://www.proza.ru/2018/01/31/514