Город спал, укрытый пушистым одеялом свинцово-фиолетовых туч. Уходящие в даль ряды многоэтажек, лабиринты шоссе, рельс и многоуровневых развязок, трубы заводов и кубики разнообразных производств - всё это напоминало единый муравейник, живущий собственной жизнью, даже если его улицы и пустовали. Впрочем, лабиринт уже начинал заполняться машинами, автобусами, поездами и ранними горожанами. Ежедневное действо начиналось, ритм постепенно ускорялся. Город спал.
Двое мужчин стояли на возвышенности над городом, задумчиво наблюдая ежеутреннее действо. Казалось, они были давно знакомы, хотя не питали по отношению друг к другу ни симпатии, ни иллюзий. Просто, так было предопределено.
- И зачем ты снова приехал, Рыцарь? - устало спросил мужчина в костюме.
- Ты и сам прекрасно знаешь, - ответил второй, одетый попроще.
- Не надоело?
- Надоели твои козни, Колдун. Зачем ты их снова заколдовал?
- А ты сам посмотри, как у них всё стало слаженно. Копошатся, производят, двигаются, размножаются... Они счастливы.
- Они спят.
- Они счастливо спят. Им снится, что они управляют своей судьбой, работают, встречаются, влюбляются. Чего им ещё надо? Я дал им сон о своей важности и ценности. Подумай, Рыцарь, чего ты их хочешь лишить...
- Подумай, Колдун, чего ты их лишил.
Они постояли ещё немного молча. Колдун затянулся сигарой. Предложил и Рыцарю, да тот отказался.
- А помнишь, как хорошо было раньше? Спящий замок, спящая прислуга, всего лишь заколдованный лес вокруг и Принцесса в самой верхней комнате самой высокой башни? Загляденье, а?
- Было дело... - вздохнул Рыцарь.
- И что же ты на покой то не ушел тогда? Жил бы со своей Принцессой, заботился о ней... А ты...
- Зубы заговариваешь.
- Есть такое, - вздохнул Колдун, - много воды утекло, только ты, Рыцарь, никак не учишься. А я тем временем улучшил формулу. Они теперь во сне работают, спешат успеть, урвать. Они не знают, что спят. Более того, им так нравится, что они не хотят просыпаться. Гениально, ведь, так? Охотно полюбуюсь, как ты их трясти будешь!
- Ты не мог изменить главного правила. Мне достаточно пробудить одну лишь Принцессу.
- А здесь кроется самое гениальное! Я скрыл и заколдованный лес, и неприступный замок у неё в уме. Да, она, как и положено, спит в самой верхней комнате самой высокой башни. Но в то же время она там, среди них, в этом немыслимом лабиринте коммуникаций, в гуще этого котла... И не имеет ни малейшего представления о том, кто она на самом деле. Иголка в стоге сена.
Рыцарь стиснул челюсти. Уж лучше бы тот армию големов выставил - и то проще было бы. А с другой стороны, на то он и Рыцарь. Вздохнув, он завел свой мотоцикл.
- Помни, Рыцарь, это город-миллионник, он занят своей жизнью и им нет дела до приезжих. Они все спят крепким сном одиночества. Читал, у Маркеса? Тут ещё хуже. Это тебе не богом забытый городок. Их сон - безконечная беготня, безконечное надо, безконечное подавление своих желаний и стремлений. Этот сон - безсмысленная беготня, производство ненужных вещей, покупка ненужных вещей, забытие своей сути. Этот сон - поиск важного в ненужном и фееричный калейдоскоп устремлений. Даже если ты найдешь Принцессу, тебе её надо будет догнать, подняться в ту самую башню, убедить, что это вокруг - лишнее. А потом, может быть, она захочет проснуться. Не факт.
Рыцарь ничего не ответил. Он легко оттолкнулся и поехал вниз по склону в сторону города. Отсюда, сверху было ещё видно пробивающееся ниже туч восходящее солнце. Город прятал эту узкую полоску счастья, обволакивал и засасывал. Город спал, и не стремился просыпаться. Город гармонично проглотил даже рокот мотора мотоцикла, тут же разнообразив его шумом автомобилей, трамваев и толпы.
Где можно искать Принцессу в городе-миллионнике, если она и сама не знает, кто она? Рыцарь часами колесил по то пустым, то переполненным улицам, вглядывался в лица, пытаясь разглядеть Её в толпе на переходах, за блестящими витринами магазинов, в сливающихся рядах офисных окон. Он оставил мотоцикл, и бродил по паркам, сидел на станциях метро и даже играл в переходах.
- Твоя музыка, она зовёт... - сказал бородатый бездомный попрошайка, когда Рыцарь ссыпал ему в шапку часть заработанного, - кого ты зовёшь?
- Принцессу.
- Принцессы в метро не ездят... - вздохнул попрошайка.
- А если она забыла, что она - Принцесса?
- Хммм... - задумался попрошайка, - наверное, тогда и тебе надо забыть, кто ты такой. Только тогда вы непременно встретитесь.
- Но, как быть, если и я сам потом не вспомню, кто я?
- Значит, это судьба. И когда судьбе будет надо, ты обязательно всё вспомнишь. Хотя, можешь и дальше надрываться и искать Принцессу по-своему. Город у нас большооой...
- Да будет так, - сказал Рыцарь, и заснул. Он стал частью этого огромного, безликого множества, вечно голодного, вечно растущего и сглаживающего противоречия, выравнивающего различия и побуждающего бежать, спешить, успевать и достигать чудовища, живого и дышащего воплощения трудов Сизифа.
И он жил в поисках своей Принцессы, хотя и не помнил об этом. Он просиживал штаны за компьютером в многоэтажном офисе, он возил грузы для магазинов, он выравнивал кирпичи и перекрытия на стройках и торговал овощами на рынке. Он даже не догадывался, что в это же время она работала двумя этажами выше, игнорируя корпоративы, покупала в магазине то, что он привозил, с интересом наблюдала, как возводятся новые дома или гуляла по рынку в поисках новых идей для очередного изобретённого ей блюда. Они посещали одни и те же бары, одни и те же бассейны и достопримечательности. Они разминались каждый раз на чуть-чуть, и даже не могли себе представить, скольких сил это чуть-чуть стоило Колдуну. Он попал в ловушку своей же задумки, и воевал против судьбы. А они не воевали. Они спали.
Они спали тем самозабвенным сном одиночества, когда несмотря на толпы вокруг, каждый сам по себе и безмерно одинок. Они спали тем удивительным сном, полным скрытого отчаяния, ведомого воспоминанием о чём-то прекрасном, затаившемся на закоулках сердца. Они меняли работы, места жительства, поезда метро и номера телефонов, их носило по морю причинности и вероятности, именуемом судьбой и в какой-то момент даже Колдун не смог помешать их встрече.
Это было нелогично и шло вразрез всем признанным законам морали. Но иначе и быть не могло, и они это чувствовали, хотя и не могли объяснить или даже определить. У них не было друг на друга времени, как и не было возможности встречаться, но они встречались. И он не знал, почему первое слово, которое ему приходит в голову, видя её, это "принцесса", а она не понимала, почему впервые в жизни она знала, что рядом с ним всё будет хорошо.
И впервые за всё время сна в погребавшем город коконе из туч появился просвет. Маленький, и недостаточный для каких-либо скоропалительных выводов, ведь найти принцессу было недостаточно, надо было ещё и подняться в замок и пробудить её... но всё же просвет. Его заметили только игравшие во дворах дети, те, что ещё не забыли, зарывшись в многочасовых домашних заданиях и проводя время во всемирной сети, о том, что такое "играть во дворе". Они спрашивали родителей: "Что это и почему?" Но родителям было не до того - ведь чем старше становишься, тем больше закручиваешься в водовороте сна.
А ещё этот просвет заметили Принцесса и Рыцарь, и, хотя они и не вспомнили что это, оба ощутили некое щемящее чувство в груди.
- Это как сон, - сказала Она, - жизнь пролетает мимо, пока мы бегаем на работу и урываем время на редкие встречи. Словно, жизнь стучится в двери, а мы слишком заняты, чтобы открыть, что уж там, даже на банальное "кто там".
- А мне иногда снится, как я езжу от города к городу на моём верном мотоцикле в поисках прекрасной Принцессы, которую украл и заколдовал злой колдун...
- У тебя есть мотоцикл? - удивилась Она.
- Е... Нету... - неуверенно проговорил Он... - наверное, я его спрятал.
- А где бы ты спрятал что-то настолько ценное и дорогое? - спросила Она.
- В самом невероятном месте, - улыбнулся Он, - но он мне сейчас и не нужен. Важно лишь то, что у меня есть прекрасная Принцесса.
День за днём и шаг за шагом он поднимался по башне её недоверия, преодолевал лес её страхов, крепостные стены её былых обид, сражался с чудовищами её переживаний. Он не помнил, кто она, но относился к ней, как к Принцессе. Он даже не подозревал, что самой своей сущностью противостоит этому гротескному сну самодостаточности и независимости, сну, в котором индивидуальное и равноправное было важнее простых человеческих отношений, где царило недоверие к ближним и люди с детства привыкали к лжи и условностям. Он выстоял все бури, царившие в её душе, а она сгладила те, что бушевали в нём. Они научились доверять друг другу, верить друг в друга и этой верой делать друг друга сильнее. На это потребовались годы.
И однажды утром два старика проснулись в своей уютной квартирке на крыше когда-то соответствовавшего последнему слову техники небоскреба и подошли к окну, понаблюдать восход, ту самую полоску счастья, что было бы не увидеть из гущи событий внизу. Им приснился один и тот же сон, а восход был напоминанием о нём. Они оделись и вышли из дома. Они пешком прошли по пока ещё пустынным улицам спящего города, постепенно наполняющемуся людьми и автомобилями. Они опасались, что эта прогулка их вымотает, но она, как ни странно, только придавала им сил, словно с каждым шагом они молодели. Они не знали, куда идут, но безошибочно сворачивали туда, куда было нужно. И в итоге, в старом парке на окраине города, они вышли к ветхому сараю со ржавым замком, который проржавел настолько, что открылся от самого лёгкого нажима. Подняв брезент, Он с любовью провел рукой по своему старому мотоциклу.
- Прокатишь? - лукаво спросила она.
Мотоцикл обрадованно взревел, распугав птиц на окрестных деревьях. Рыцарь прибавил газу, и ветер ударил им в лицо, сдувая морщины и старческие пятна, выдувая седину из волос и наливая их тела энергией. Из парка выезжали ещё пожилые люди, а по проспекту летели, весело хохоча уже два юных человека. И в этот раз город не смог спрятать торжествующий рокот мотоцикла. Везде, где они проезжали, дрожали окна, взлетали в воздух голуби и рассеивались тучи. Везде, где они проезжали, мир наполнялся звуками и красками, а прохожие, будто внезапно прозрев, останавливались и с удивлением замечали, как вокруг красиво, а главное, что они не одни. Детские площадки заполнялись заливистым смехом, а некоторые прохожие даже начинали танцевать. Им оборачивались вслед, на них показывали пальцем, а тот самый попрошайка, что сидел в метро с Рыцарем, счастливо и жизнерадостно расхохотался.
Но Рыцарю и Принцессе было не до них. Они наслаждались жизнью, наслаждались каждым мигом вместе, даже если у них вместе была целая вечность. Они выехали из города и поднялись на тот холм, где всё и началось. Внизу переливался красками и бликами проснувшийся город. Наверху на скамейке сидел и с философской улыбкой наблюдал за происходящим Колдун. Рыцарь с Принцессой только весело помахали ему руками, просвистев мимо него и направившись туда, куда звали их сердца.
Город проснулся.
Алиса Пермякова, 01/2018