«Есть кто-нибудь?» – спросила Грейс. Слова утонули в глухой пустоте. Она чувствовала себя заключенной в безмерном и одновременно тесном пространстве. Невозможно было определить, где верх, где низ. Тело потеряло вес. Глаза перестали видеть сразу после того, как она очнулась в непонятном месте.
«Где я?»
С каждым словом, направленным в никуда, Грейс ощущала себя беспомощнее.
«Все это бесполезно, – решила девочка. – Надо фокусироваться, как учила мама».
Тогда она ощутила весь простор своего сознания, но явственно почувствовала, как оно заперто в каком-то сосуде.
И только после нескольких попыток она с благоговейным трепетом воскликнула:
«Я внутри кулона!» – эта мысль прозвучала вслух, и на нее, словно по зову, откликнулся маленький серебристый огонек вдали. Тела Грейс не ощущала, но стоило ей лишь подумать о движении вперед, как ее подхватило и понесло, словно пушинку. Чем больше становился огонек, тем сильнее Грейс чувствовала присутствие Алэйры. Где-то недалеко звучал ее голос...
Грейс приготовилась к встрече с мамой.
***
Раинер метался из стороны в сторону, обдумывая дальнейшие действия. Спокойно сидеть на месте он не мог. Ричи состарился до неузнаваемости, Грейс лежит без сознания, и кто знает, когда она придет в себя, если вообще очнется? Однажды эльф слышал историю про то, как один из стражей ненароком заключил свое сознание в подобный кулон, подаренный спутнице, и до сих пор она плачет по нему и пытается разбудить, проникая в его сны.
Ричи зашевелился, разлепил веки и приподнялся; спина хрустнула, но он не обратил на это внимание. Посмотрел на белое, тревожное лицо эльфа. Тот закрыл глаза, после чего голову Ричи на мгновение пронзила невероятная боль, после которой последовали образы ведьм, вытягивающих из кого-то силу. Когда Ричи увидел изможденного морщинами старика, то чуть не прыснул от смеха – так похож он был на него. Раинер открыл глаза. Ричи вдруг понял, что старик и есть он сам, и что теперь ему точно не до смеха… Но он не стал паниковать.
– Ты мысленно передал мне то, что видишь сам, как по вай-фай?! – развел руками старик. – Не знаю, чему больше удивляться, внезапной старости или волшебному интернету…
Раинер улыбнулся и вздохнул с облегчением, но вскоре посуровел до неузнаваемости. Ричи побоялся спрашивать о его мыслях и переключил внимание на тигра, белые очертания которого были едва заметны в темноте. Вестер стоял на страже.
– Эй, старина, – прокашлялся Ричи и зашаркал ногами к тигру. – Когда доберемся до леса, угощу тебя бренди, – он присел рядом со зверем и обнял его за шею, как старого друга. Тот смерил недовольным и тем не менее жалостливым взглядом семидесятилетнего мальчишку.
– Что? – переспросил Раинер, удивленно хлопая глазами. – Ричи, ты спятил! Посмотри на себя!
– Я не старая дева, чтоб палиться на себя в зеркальце.
Вестер тихо прорычал, показывая неприязнь, ведь на нем повисли всем телом.
– Все старики пьют бренди, – улыбнулся Ричи, собирая в уголках губ морщины. – Я по телеку видел. Ну, а что ты предлагаешь? Шутки, пусть и несмешные – все, что осталось от меня прежнего. Не сидеть и плакать же. У вас наверняка в Зеленом Доме есть врачи, или, на крайний случай священники?
– Хватит шутить, нет у нас их, – отрезал эльф. – Но тебе помогут. Я волнуюсь из-за того, что нам теперь будет труднее с передвижением. Знаю, ты хочешь спросить, каковы наши дела, – он сделал паузу и, поразмыслив минуту, продолжил. – Первое: нас все еще преследуют. Вестер был на разведке и учуял стаю оборотней в двух километрах позади. Они прижали хвосты и уши – это значит повиновение. Сумеречный эльф бродит совсем рядом, и наводит на них ужас. Он ждет приказа Эммы.
Второе: выходим прямо сейчас. Откладывать поход на утро нельзя – тьма сгущается над нами. Письмо о поддержке, направленное мной в лес, я думаю, перехватили и уничтожили. Ответ должен был прийти еще вчера… Грейс пока без чувств, и я не знаю, проснется ли она в ближайшее время. Ричи, поедешь на Вестере, а я побегу, держа Грейс на руках.
Ричи взглянул на Грейс. Она по-прежнему держала в руке кулон и сладко спала; щеки слегка подрумянились, длинные ресницы смотрели вниз. Она просто спит, думал он, и в любой момент может проснуться. Он почувствовал страх и осознал его исток; после того, как Грейс отключилась, от него будто отделилась часть чего-то важного. Грейс была рядом, именно она вселяла в него уверенность, силу и храбрость. Но теперь…
– Не может быть! – вскрикнул Ричи. – Сделай что-нибудь, а? Ты должен!
– Тихо, спокойно. Возьми себя в руки, старичок, – ровным тоном сказал Страж. – Паника загубит все. Мы с тобой придумаем, как быть дальше. Не поддавайся эмоциям, договорились?
Ричи кивнул, сверкая пепельно-серыми волосами. Дряхлое лицо осунулось от волнения и было похоже на сдутый шарик.
Вестер навострил уши и приподнялся. Тигр смотрел в темноту.
– Кто там? – спросил старик. – Или что?..
– Прячься, – ответил тигр и припал к земле; крадучись, медленно направился вперед.
Раинер аккуратно положил Грейс на траву и мысленно обратился к Ричи:
«Возьми посох, будь рядом с ней» – Эльф подложил под голову спящей ранец и повернулся спиной. Ричи практически не видел его. К тому же, зрение стало совсем плохим.
«Нас окружили со всех сторон. Дела плохи».
Ричи стиснул посох и почувствовал, как тепло разливается по рукам. Осталось сконцентрироваться и хорошенько прицелиться. А ведь Раинер так и не сказал, почему оранжевое пламя так поразило его.
«Вестер, где ты? – мысленно обратился Страж. – Что видишь? Они далеко?
Вместо ответа зверь жалобно заскулил и успел сообщить лишь одно: «Бегите!» На этом его мысли оборвались.
Раинер знал, что сумеречный эльф настигнет их за пару минут, если выжидает где-то рядом; да и не в том положении они были, чтобы бежать. Вступить в бой и оставить без присмотра старика и беззащитную девочку?
Всплыло солнце, также внезапно, как нежданный гость посреди пустыни.
Оно было гигантским, в разы больше обычного; шар не пылал жаром, а светил холодными лучами. Но до рассвета оставалось еще целых два часа…
Не прошло и минуты, как солнце вновь скрылось, только не за горизонтом, а прямо в небе. Оно погасло, втягивая в себя весь белый свет. Обезумевшая от страха стая оборотней сорвалась с места и скрылась в неизвестном направлении. Наступила тишина.
– Не буду спрашивать, что произошло, – уставшим голосом сказал Ричи, смотря вслед убегавшим зверям. – Начинаю привыкать к этой вашей Мэллонии.
– Не спрашивай, – ответил испуганный эльф. – Либо во вселенной происходят неведомые нам процессы, либо все мы разом сошли с ума, либо… – он помолчал, затем добавил: Либо нам кто-то помог. И этот кто-то настолько могущественный, что я просто не могу найти слов.
Друзья заметили на лице спящей Грейс озорную улыбку – такая обычно бывает у ребенка, совершившего проступок для того, чтобы обратить на себя внимание.
– Кажется, я знаю, кто спас нас, – Раинер задумчиво смотрел на кулон, затем взял Грейс на руки. – Поспешим, Ричи.
– А что с Вестером? Я понимаю, нам спасти его не в силах, но, может, отправишь по эльфийским авиалиниям очередное письмецо о помощи? Кто знает, вдруг… Эх, отдохнуть бы.
Старик присел на небольшой камень и оперся ладонями о коленки. Раинер всмотрелся в его изможденное, усталое лицо и с ужасом вскрикнул:
– Ты продолжаешь стареть! Так мы и за год не доберемся до Зеленого Дома. Придется делиться своей силой с вами обоими. – сказал Раинер. – С этой минуты молчим, ибо процесс передачи энергии требует высокой концентрации всего организма. И старайся не думать о плохом. Плохие мысли и без того вытягивают из нас жизнь.
Ричи чуть не захлебнулся от радости, когда почувствовал прилив невероятной силы. Ему казалось, что он опускается в горячий горный источник, вода которого шелестит под дуновением теплого ветра. Старик чуть не крикнул от потрясения, но Раинер строго посмотрел на него и мысленно сказал: «Думай о том, что представил. Сейчас твои силы восстанавливаются, и ты можешь легко ходить, забыв о проклятье ведьм, и даже бегать, не уступая мне в скорости».
Они пошли быстрым шагом, навстречу полоске света на горизонте. Близился рассвет.
«Спасибо, Раинер. Как вернемся в наш мир, я подарю тебе свою приставку с какой-нибудь фэнтези игрой» – мысленно съязвил мальчик.
«Молчи. Не забывай, я делюсь своей силой не только с тобой»
Под ногами заблестела фиолетовая трава. Она поднималась навстречу солнцу, теперь уже настоящему солнцу, воспламенившим небесный купол. Раинер перешел с быстрого темпа на бег, и друг с легкостью последовал за ним, смотря вниз на ростки травы столь необычного цвета. Вскоре он поднял голову и осмотрелся.
В воздухе повис туман, окутав все пространство вокруг. Впереди виднелись высокие тени, и старик принял их за горы, но, заметив на лице эльфа усмешку, сразу понял, что это что-то другое. Спрашивать было нельзя, а представлять, что там, за пеленой тумана, он не хотел. Иначе буйное воображение могло выдумать невесть что.
«Гигантские роботы? Громадины-мутанты? Точно! Они прикидываются горами. А если это монстры, ходящие под надзором сумеречных?»
«Ричи, я же просил…»
«Упс!»
Путешественники двигались около двух часов не сбавляя темпа. Ричи был готов бежать хоть целый день, и всю ночь, если потребуется, а вот Раинер заметно побледнел, немного сгорбился и дышать стал гораздо чаще.
Гигантские тени, что были впереди, теперь вырисовывались слева и справа. Хоть и зрение Ричи становилось прежним, разглядеть в тумане таинственные объекты не удавалось. Но вот туман стал рассеиваться, и тогда…
Открылась невообразимая картина: до самого неба вздымались могучие, широкие стволы деревьев, которые можно было сравнить с небоскребом или, как представлял Ричи, горой. Расстояние между ними было не меньше километра, а то и двух. Были видны только стволы; ветви скрывались в тумане, где-то на высоте птичьего полета, поэтому ни очертаний, ни теней разглядеть было невозможно.
И все же глаза Ричи весело заблестели, он хотел поделиться впечатлениями с Грейс, и Раинер его заверил, что как она очнется, он обязательно сводит ее в этот Сад.
Земля содрогнулась. Раинер остановился перевести дух и огляделся. Снова толчок. Ричи присел на колено и дотронулся ладонью до мягкой почвы, и в очередной раз почувствовал слабую вибрацию.
– Это Сад Великанов, – отдышавшись, вслух сказал Раинер и смахнул со лба кристаллики пота. Передача энергии мальчику прекратилась.
– Великанов? – переспросил Ричи. – Тут же нет деревьев! – он внимательно осмотрел местность, и насчитал семь стволов-гигантов. – Ну, почти нет!
– О, им вполне хватает, при таких размерах. Где-то там, высоко, великаны вдыхают ароматы пышных, изумрудных листьев и слушают чудесную музыку деревьев.
– Ого. Деревья просто поют для этих созданий? И вообще, они разве умеют петь?!
– Играют для тех, кто заслуживает. Сами создают музыку и воспроизводят, под дуновением ветра. Иногда его почти нет, и великаны сами дуют на ветви, чтобы насытиться каждой нотой.
Передохнув, они неторопливо пошли вперед. Раинер отметил, что лицо Ричи слегка помолодело. Глубокие морщины в уголках глаз почти выровнялись, волосы снова потемнели. Еще день, и тогда мальчишка станет прежним, думал Страж, однако не мог не ощущать слабость в самом себе. Но он знал, во что бы то ни стало, сделает все, что в его силах, даже если их совсем не останется. Подгоняя себя подобными мыслями, он махнул рукой и вновь набрал хороший темп. Вдохновленный Ричи кинулся за ним.
Около часа пришлось на преодоление Сада и в самом его конце показалось нечто страшное.
– Зрелище не из лучших, так что советую не смотреть, – сказал Страж.
Но Ричи глянул украдкой и уже не мог оторвать взгляда от полуразрушенного, черного, истлевшего ствола.
– Расскажу тебе небольшую историю, после которой вновь придется долгое время молчать. Слушай внимательно, будут вопросы – спросишь после рассказа.
Старик кивнул. Раинер заговорил:
– Деревья в Саду играют абсолютно разные мелодии, и никогда не повторяют предыдущие сочинения и не заимствуют их друг у друга.
Вообще деревья были сами по себе, в отличие от великанов, сильно привязанных к своим, как они считали, растениям. Однажды, один великан настолько впечатлился песней своего дерева, что попросил сыграть ее еще раз. Но дерево продолжало сочинять и воспроизводить все новые и новые композиции, не обращая внимания на просьбы великана.
Тогда он начал сильно дуть на ветви, сбивая прекрасные мотивы. Но музыка не изменилась. Разве что стала чуть громче. Великан снова подул на ветви, но и в этот раз мелодия не сменилась на ту, что он хотел услышать. Тогда великан схватился за толстый ствол и стал трясти его с такой силой, что музыка доносилась отрывисто, и почти неслышно.
– Разве дерево не могло повторить мелодию? Чтобы великан отвязался?
– Понимаешь, деревья в этом саду живут песнями. Каждая нота прибавляет им сил и вдохновения на другие песни, поэтому не в их природе повторять свои творения дважды.
Говорят, Фениксы – существа, живущие высоко в небе, видели ужасную пытку, и не смогли пролететь мимо, хотя прежде никогда не вмешивались в дела Мэллонии, обитая в своем заоблачном мире.
В общем, великан довел до того, что фениксы спалили его дерево.
– Как? – Ричи с изумлением смотрел на обуглившиеся останки древесины, представляя страшную картину произошедшего. – Зачем?
– Дерево само обратилось к огненным птицам с просьбой уничтожить себя. Только так можно было закончить страдания.
В тот момент, когда фениксы изливали огонь, они плакали. А когда древо заживо горело, зазвучала та самая невероятная мелодия, понравившаяся великану. Он услышал ее и тут же примчался, счастливый до безумия, но глаза его быстро потускнели, увидев то, что осталось от растения: догорающее пламя и густой, черный столб дыма.
– Но откуда звучала музыка, если дерево уничтожили? – поинтересовался мальчик.
– Когда великан попытался прогнать фениксов, большинство из них набросились на него и обдали таким огнем, что шрамы долгое время не могли зажить на его толстой коже. Он бежал с позором, и больше никогда не возвращался в сад. Откуда музыка? Остальные деревья запомнили мотив и впервые за всю историю слились в одной неповторимой песне, которую воспроизводят ежегодно в этот печальный день. То, что ты слышишь сейчас, и есть ни что иное как «Гимн павшего великана».
– А почему великана, а не дерева? Несправедливо, слишком много чести ему! Он-то жив и здоров!
– Вот именно, – кивнул эльф. – Эта история доказывает то, как может сгореть душа, попав под искушение и жадность. Жители Мэллонии знают эту красивую и одновременно грустную историю.
Настала безмолвная тишина. Лишь негромкая музыка разливалась по Великаньему Саду – гимн Павшего был настолько печальным, что казалось вокруг нет ничего – лишь пустота, рождающая невероятную тоску. Ричи и Раинер смотрели на мертвую древесину. Представить, что давным-давно это был прекрасный, живой организм, музыку которого сейчас воссоздали оставшиеся древесные братья – было трудно.
Чуть поодаль стояло еще одно странное дерево. У него было два ствола, напоминающих человеческие ноги. Одно стояло прямо, а второе было согнуто. Вдруг оно зашевелилось, подняв столб пыли, и сдвинулось с места.
Это действительно оказались чьи-то ноги! Но где туловище? Оно терялось где-то высоко в облаках. Великан прошелся от одного дерева к другому, с каждым шагом сотрясая землю.
***
Они добрались до Сада Великанов! – вскричала Эмма, разводя руками. Вся стая черных волков поникла. Лишь предводитель стаи оборотней – сумеречная эльфийка, стояла посреди толпы и гневно сверкала глазами.
– Тебе что-то не нравится?! – Эмма двинулась навстречу сумеречной; оборотни, покорно опуская головы к ее ногам, быстро расходились, образуя коридор.
– От зверька никакой пользы, – девушка кинула строгий взгляд на заключенного в цепи Вестера, покрытого ссадинами и синяками, и перевела взгляд на сумеречную. На ее темном лице читалось сочувствие и жалость к зверю.
– Не надо на меня так смотреть! Это вы, вы упустили их! Когда магия кулона почти на исходе, а Сандерс не в состоянии им управлять! – Эмма подошла к слуге и хлопнула ладонью по серому лицу эльфийки.
– Ты уже давно не относишься к Зеленому Дому. Ты – моя слуга. Слуга тьмы. Так повинуйся!
Девушка отшатнулась. На секунду ее красные глаза погасли.
– Мне не нравятся проблески света в твоем сознании, – Эмма коснулась большим пальцем лба сумеречной, и та упала на колени. Ее глаза снова налились яростью. Эмма улыбнулась. – Прочтем твои мысли. Хм. Забавно. Ты следила за Вирсавией? Слабенький удар. Ты даже не вырубила эту блондинку! Рядом была ее тетя. Почему не убила обеих?
– Не смогла! – огрызнулась девушка. – Не хочу… Хватит, хватит.
– Надо бы вернуть тебя обратно в Элиту Фантомов. Пусть поработают над твоей душонкой, как следует. Она еще слишком свежа для серьезных дел.
Сумеречная вскричала от боли. Ее серая кожа потемнела, словно тлеющее полено.
– Так что нужно сделать? – спросила Эмма, сжимая щеки эльфийки.
– Убить мальчишку и Стража. Достать кулон.
– Умница. И сними этот дрянной… – Эмма сорвала с головы девушки венок и прижала ногой к земле, затем развернулась и приказала волкам выстроиться в два ряда. Пока она шла вдоль них, считая количество, лицо темной эльфийки напряглось. Ее темный разум не мог понять, в чем причина возникновения чувства жалости к раненому тигру и сухому венку. Она силилась вспомнить, что значат потерявшие красоту сухие ветки. Символ прошлой жизни? От воспоминаний ничего не осталось. Она подняла раздавленный, грязный венок, и, стряхнув с него пыль, вновь надела на голову.
Эмма повернулась к толпе черных волков, учтиво склонивших перед ней голову.
– Вы не успеете догнать их, потому что теперь они рядом с Незримым городом. Его жители сами не нападают, но будьте уверены, с вами расправятся в два счета. Выстройтесь полукругом на юге города, и не приближайтесь ни на милю. Ждите, пока они покинут его.
В ответ оборотни вскинули головы и негромко пророкотали, выражая, таким образом, понимание приказа.
***
Очередной привал. Пару минут. Главное отдышаться, настроить себя на продолжение столь изнурительного бега и тешить себя мыслью о новой остановке. Километров через пять, а то и больше.
Покинув Сад Великанов, путники ступили на горячий песок, который, похоже, не хотел лежать на одном месте. Ветра не было, но миллиарды песчинок, движимые невидимой силой, летели в одном направлении.
– Передвижная пустыня, – объявил Раинер, привыкнув к роли экскурсовода по стране волшебства. – Сегодня песок здесь, завтра – где-то далеко, где есть солнце. Пустыня не любит оставаться без ярких лучей.
Ричи хотел съязвить: «Загорает, что ли?» Но не было сил на любопытство, да и шутку он посчитал глупой, поэтому все слова оставил при себе.
Страж подскочил и, вглядываясь за пределы песков, сообщил:
– У нас гости: шесть ведьм на метлах. Летят низко, что даже поднимают за собой вихри пыли.
– Они вряд ли заметят нас. У старух плохое зрение, – говорил Ричи, похрустывая пальцами.
– Как бы не так. С помощью колдовских штучек улучшить зрение для них, как умыться.
– Они разве умываются?
– Ш-ш, – приставил палец к губам эльф. – А улучшить слух для них, как почистить зубы.
– Они чистят зубы?
– Кто из нас старик, ты, или я? – устало улыбнулся Страж и потянулся. Ричи отвернулся с недовольным видом, приняв шутку эльфа близко к сердцу. Впервые за время старости он почувствовал безысходность и отток сил, несмотря на хорошее самочувствие.
– Стартуем, – сказал Раинер, взяв на руки Грейс. – Враги не оставят нас в покое, зная, что кулон почти без защиты. До вечера надо найти укрытие.
Грейс беспокойно перевернулась с бока на бок, раскинула руки, нахмурилась, снова перевернулась и промычала что-то невнятное. Раинер поближе наклонился к ней и прислушался.
– Огонек, серебристый огонек… Я должна поймать его… – пробормотала сквозь сон Грейс.
Эльф улыбнулся. Морщинистое лицо Ричи помолодело и озарилось от радости.
Песок вдруг на время остановился. Даже легкий ветер не мог сдвинуть ни одной песчинки. Странники тоже замерли. Раинер осмотрелся по сторонам – ведьмы пропали из виду. Воздух был сухим и горячим.
– Идем дальше, – сказал Раинер. – Будь наготове.
Ричи кивнул, оглянулся, чтобы самому убедиться в отсутствии ведьм, повернулся обратно и застыл от ужаса. Раинер исчез вместе с Грейс.
Песок зашевелился, и он ощутил ногами толчок; дыхание замерло. Из-под земли послышался гул. Пустыня сотряслась, песок на мгновение поднялся в воздух, образовав желтый туман. В нескольких шагах от мальчика появилась небольшая яма. Она стала расширяться, пожирая песок. Раинера так и нигде не было. Вскоре перед Ричи разверзлась широкая, темная пропасть, и весь песок, подталкивая туда мальчика, устремился вниз. Бездна поглотила его…
Он посмотрел наверх и увидел, как с краев идет песчаный водопад, но вскоре яма беззвучно захлопнулась, и мальчик оказался в кромешной тьме. Он упал на песчаную гору и стремительно покатился вниз; песок забился в глаза и уши, застревал в волосах и попал в ботинки. Шест Раинера выскользнул из рук.
Где-то недалеко сверкнул голубой кристаллик, и Ричи сразу понял – это кулон.
Падая, он старался двигать руками и ногами, постепенно приближаясь к голубому мерцанию. Огонек также спускался вниз. Казалось, падению не будет конца и краю, но стоило об этом подумать, как ноги врезались в твердую поверхность. Пару суставов хрустнули, и Ричи взвыл от боли. Все-таки он не помолодел даже наполовину, несмотря на хорошее самочувствие.
– Раинер, где ты? – прокричал мальчик.
– Зажги свет! – послышался голос эльфа.
– Я потерял посох!
– Что? Как? Ладно. Видишь кулон? Он горит красным! Двигайся к красному огоньку!
– Вижу! Но ведь он только что был голубым!
Шаркая ногами, Ричи подбежал к беспокойному стражу. Эльф приложил ладонь ко лбу Грейс.
– Она вся горит, а кулон часто меняет цвет. Я думаю, происходит какая-то борьба. Может, Грейс смотрит видение, в котором ее родители сражаются с Элитой Фантомов.
Раинер и Ричи вдруг ощутили мысленную связь. Это была Грейс:
«Послушайте! Это все не…» – мысль оборвалась, но Раинер обдумал слова Грейс и закончил фразу:
– Не реально?.. – и повернулся к старику. Тот внимательно смотрел по сторонам. – Закрой глаза. Все, что вокруг, не причинит нам вреда, ибо это лишь иллюзия.
Ричи зажмурился. Все погрузилось в тишину. Раинер помотал головой. Друзья осмотрелись по сторонам: они снова оказались на том месте, где была пустыня. Стемнело. Песка вокруг уже не было.
– Между падением в иллюзорную песчаную бездну и внезапным появлением солнца-миража есть связь.
– Что ты имеешь ввиду? Странная у вас логика.
Раинер промолчал, его охватила паника. Он взглянул на кулон, свет которого стал затухать, как свечка под порывом ветра. Быстрым движением подтянув к себе посох, Страж направил его на кулон и обдал зеленым пламенем. Слеза активно поглощала энергию, словно мучившийся от жажды в пустыне зверь, нашедший холодный источник воды.
Сначала Раинер упал на одно колено, затем медленно повалился набок и ослабил хватку, выронив посох.
Ричи минуту стоял и смотрел на обессиленных друзей не имея понятия, как им помочь. От этого он ощутил слабость; опустился перед ними на колени и впервые за время пребывания в Мэллонии заплакал.
Он не знал, сколько просидел без движения, смотря на спящих друзей. Кулон Грейс больше не светился красным, а неизменно горел цветом морской волны. Раинер пару раз открывал глаза, видимо, сопротивляясь сну, но его организм был настолько истощен, что он едва дышал.
Когда наступила ночь, впереди показались необычные фигуры. Ричи был рад видеть их, не представляя откуда взялась эта радость.
– Раинер, проснись, это твои друзья, эльфы! – негромко вымолвил он.
Но это были не эльфы. Когда незнакомцы подошли ближе и окружили путников, можно было разглядеть каждого из них. Очертания у них были человеческие, а сами тела прозрачные, как вода.
Один подошел к Стражу и, подхватив его на руки, пошел в ту сторону, куда странники держали путь еще днем. Другой поднял Грейс и направился следом. Странные люди шли быстро, но со стороны казалось, будто они двигаются со скоростью улитки.
И только один стоял выжидая, повернувшись к Ричи. Наконец он неуверенно поманил его прозрачной рукой и, повернувшись спиной, отправился за остальными.
Мальчик, смеясь от радости хриплым голосом, поторопился за ним.
***
Серебристый огонек расширился, охватывая все пространство сознания и Грейс ощутила тепло. Ее разум соприкасался с сознанием матери. Она была так близко, что казалось, вся ее сущность трепещет от радости долгожданной встречи. Хоть Грейс и не так себе это представляла, но чувствовала родную душу и была готова навечно остаться в непонятном, летучем состоянии, словно в невесомости, где кажется, что все возможно, что нет никаких границ, как во Вселенной.
Но что-то было не так. Алэйра была здесь, но как будто не полностью. Точно не хватало важной части ее воспоминаний, или же мыслей. Грейс не смогла определить, чего именно недоставало. Несколько важных паззлов, составляющих картину, были утеряны. Знает ли Алэйра об этом?
– Мама! – Грейс мысленно представила образ, который являлся к ней в видениях и стала ждать.
Не прошло и секунды, как вдруг из пустоты появились золотистые колосья, наполняя ароматом бескрайнюю поляну, и по небу заскользили облака. Тишина и спокойствие царили в этом месте. Иллюзия, созданная на просторе двух сознаний, была достовернее реальности. Но где же Алэйра?
– Я здесь, – послышался приятный голос.
Грейс снова обрела свое тело и твердо стояла на ногах. Почувствовав чье-то присутствие, она обернулась.
Рядом стояла женщина в белом платье, подол которого касался земли. Увидев лицо Алэйры, Грейс ужаснулась: наполовину оно было смазанным. Одна сторона лица выглядела так, словно то была не иллюзия, а реальные черты реального человека, а другая… Глаз, бровь, часть рта – стерлись. Казалось, будто это недорисованный портрет, или недоделанная статуя.
Из-под солнечных волос Алэйры выглядывали острые уши. Синий глаз с любовью смотрел на дочь и вскоре наполнился слезами. Грейс затаила дыхание. Что обезобразило лицо мамы? Неужели всему виной та недостающая часть? Алэйра, услышав ее мысли в ответ кивнула и отказалась что-либо говорить, не решившись сделать шаг к собственной дочери, боясь ее реакции. Грейс поняла: нечто важное было утеряно, и это визуально отразилось на внешности матери.
Наконец Грейс кинулась в объятия и расцеловала все лицо. Алэйра сладко засмеялась, поцеловала девочку в лоб и обняла ладонями ее щеки, большими пальцами смахнув слезы. Несколько минут они просто молчали, любуясь друг-другом. Какая же мама красивая! Несмотря на ужасный недостаток во внешности… На вид ей, как и Пегги около тридцати. Неужели эльфы и вправду не стареют?
Грейс не знала, как начать разговор. Алэйра увидела весь круговорот мыслей дочери, которые, словно широкое озеро затопили ее разум, а затем превратились в океан. Первым делом Грейс подумала о недостающей части сознания матери.
Опередив Грейс с ее вопросом, Алэйра сказала:
– Я не знаю.
Сколько вопросов! Как найти самый важный?
– Прости, что отнимаю у тебя силы, – начала Алэйра. – Это получается невольно, и я бы не хотела, чтобы в реальности ты так долго спала.
Только Грейс хотела возразить, и мама тут же улыбнулась ей. Они могли не разговаривать, ведь мысли их были соединены, а, следовательно, в мгновение дочь и мать понимали и ощущали чувства друг друга. Их слова, движения и улыбки были лишь формальностью, тем самым создавая достоверность встречи, делая ее почти реальной.
Подул легкий, освежающий ветерок и принес эхо смеха ребенка.
– Мои воспоминания, – произнесла мама. – Знакомый голос? Я часто тебя слушаю, моя Грейси. И смотрю сны, где ты маленькая.
И снова поляна наполнилась радостным детским смехом.
– Тут еще кто-то смеется вместе со мной… Эмма?!
Алэйра расплылась в улыбке.
Грейс мысленно проникла в каждый уголок кулона. Многие воспоминания находились будто в разных комнатках, и только одно было скрыто за необычным барьером. Словно запертая на сотни замков непробиваемая дверь. Чтобы открыть ее, потребуется немало сил и времени.
– Странный барьер. – сказала Грейс. – Что это?
– Воспоминание о Клетке Безмолвия, в котором есть вся информация о том, как туда попасть и как найти выход. Там же, я полагаю, скрыта информация о нашем с Ноа местоположении.
– Но если мы не можем попасть в это воспоминание, как Фантомы это сделают?
– Если волшебная сила истощится, а ведь именно она служит нерушимой преградой, которую мы возвели, они легко вытянут все, что нужно.
Лицо Алэйры вдруг осунулось и побледнело. Колосья рассыпались на миллионы крупинок, словно их в раз перемололи. Но это иллюзия. Здесь все, что имеет очертания и цвет принадлежит Алэйре, ведь она создатель этого скромного мирка, окрашенного грезами. Похоже, кто-то пробрался в домик и решил установить свои правила.
Алэйра силой мысли стерла поляну, облака и небо, словно художник, недовольный нарисованной картиной. Осталась пустота. Мать и дочка растворились вслед за остальными образами.
На месте поляны появилась Передвижная пустыня. Небо залилось черными красками. Раинер и Ричи шли по замершему песку и вдруг прямо под ними разверзлась яма. Грейс и Алэйра наблюдали за происходящим со стороны.
«Откуда этот песок? Это ты?» – спросила Грейс у мамы и тут же получила ответ:
«Я ничего не делаю. Кулон едва зарядился энергией Раинера, поэтому Эмма атакует тебя. Вытащить знание о клетке у нее нет шансов, но навредить всем нам – сможет легко. Раинер и Ричи сидят на месте под действием иллюзии. Нет никакой ямы».
«Так что же делать? Мам, помоги им!»
«Как ты проделала фокус с иллюзией солнца, так можешь и остановить это безумие, – голос мамы был настолько приятен, что хотелось слушать его вечно. Без ее помощи было бы гораздо сложнее.
Грейс направила все хорошие воспоминания в одну точку – так называемый центр кулона, из которого проецировались образы родителей и вся его волшебная сила. Но ничего не вышло. Еще одна, более могущественная сила пыталась проникнуть в этот центр, однако, Алэйра всеми силами защищала его.
Юная эльфийка еще раз собрала воедино все радости, добрые воспоминания и ощущения и мигом обрушила их в центр средоточия магической энергии. Сколько бы ни старалась она донести до друзей положительных эмоций, все напрасно. Никак не получалось достигнуть энергетического центра, так как на его границах велась борьба сознаний Алэйры и одним из Фантомов. Грейс стала размышлять.
Тем временем, Раинер и Ричи катились по песчаной горе, махая руками, чтобы зацепиться за что-нибудь. Грейс закричала, что было сил:
«Послушайте! Это все не…» – Ее мысли сбились и стали удаляться. Также воспоминания, заряженные радостью, постепенно стирались, но мать отбила атаку неведомой силы и вернула их дочери.
«Защищайся! – крикнула Алэйра. – Думай о хорошем, держись рядом со мной!»
Грейс слилась с сознанием матери и вместе они стали отражать удары противника.
Неожиданно девочка очутилась в каком-то воспоминании и увидела саму себя. Здесь Грейс было четыре годика, рядом стояла Эмма и держала ее за ручку.
Их окружили тени, но дети не обращали на них внимание. Они тихонько переговаривались друг с другом и над чем-то хихикали. Маленькая Грейс показала на облака и побежала. Эмма, не сводя глаз с неба, побежала за подругой, а Алэйра, смеясь, быстрым шагом направилась за ними, но вдруг остановилась и достала из-за спины серебристый меч, при виде которого тени остановились.
– Вы нападаете на мои воспоминания, в которых есть любовь и счастье. Это все, что у меня осталось! И вы правда думаете, что я позволю отнять их, или испортить? Убирайтесь!
Она махнула мечом. Свирепый ветер засвистел в ушах и враги с диким ужасом отступили.
Грейс возникла перед матерью и полезла обниматься. Мимо них пробежали маленькие подружки.
– Я такая мелкая тут, – сказала Грейс, наблюдая за девчонками.
– Кажется, это было вчера. А тебе уже тринадцать…
– Но что же случилось? Каким образом ваши с папой сознания находятся здесь? Я надеюсь, в реальности ты не… – Грейс не договорила, но Алэйра поняла, что имела ввиду дочь.
– Нет, иначе кулон бы не работал. Он функционирует благодаря живой силе тех, кто тесно с ним связан.
– А где же сам папа? Я не раз слышала его голос.
– Я редко слышу его. Это либо обрывки каких-то непонятных фраз, либо слова, не несущие никакого смысла. Пару раз он называл твое имя, и тогда я попыталась связаться с Ноа, но ответа так и не дождалась.
Алэйра вновь сверкнула мечом и перешла в другое воспоминание, атакованное злыми чарами. Грейс быстро появилась рядом. Бок о бок они защищали каждое мгновение драгоценного прошлого, легко одолевая недругов. Казалось, нет ничего проще, ведь они проходят через неприятности вместе. Когда рядом тот, кого любишь, на свете нет ничего невозможного.
– Я наблюдала за тобой все время с тех пор, как чары начали слабеть, и ты постепенно становилась собой. Я слышала рассказ Иларии, в котором она обнажила правду. Ей было известно немногое, потому я и посылала тебе видения о подлинных событиях девятилетней давности.
От себя добавлю, что когда-то я была человеком, и полюбила эльфа. Это было воистину удивительно, кто мог знать, что они существуют? Благодаря магическому ритуалу Ноа сделал меня одной из них, и я стала бессмертной. Мои родители не верили мне, но, когда я привела домой своего милого жениха, они сразу приняли его в семью. Однако, не поняли, кто он на самом деле.
Сандерс – моя девичья фамилия. Я бы хотела, чтобы ты носила ее всегда.
– Так получается я – полукровка? – спросила Грейс.
– Нет. Ты родилась уже после того, как я стала настоящим жителем Зеленого Дома.
Грейс молчала, но не могла скрыть недовольство. Тетя рассказала ей не все!
– Не злись на Иларию. Полагаю, она не рассказывала эту историю по некоторым соображениям.
– Не рассказывала, – подтвердила Грейс. – Но как приятно слышать это от тебя! – она крепко обняла маму; объятия были настолько реальные, что не хотелось покидать столь приятные, наполненные радостью грезы. Порой так хочется навсегда остаться в своей самой сокровенной мечте…
– Я от всего сердца благодарна ей за то, что она сделала для тебя. Что насчет Вирсавии…
Алэйра улыбнулась, ощутив прикосновение чувств радости и нетерпения со стороны дочери.
– Знаю только то, что слышала вместе с тобой. Вирсавия отправилась искать нас с папой. Жаль, что вам приходится становиться взрослыми так рано…
Грейс вдруг ясно представила, что с этой минуты будет бороться за семью с еще большим рвением. Она думала об этом еще когда узнала о старшей сестре, и теперь хотела быть похожей на нее во всем. Она научится всему, что знает сестра, и пойдет с ней бок о бок на поиски хоть на край света.
– Я ускорила процесс снятия чар. Скоро ты полностью восстановишься.
– То-есть? Я думала, что превращение уже завершилось.
– Не полностью. Утром поймешь, что наши чары больше не защищают тебя, и не притупляют твои истинные способности. Но ты всегда можешь рассчитывать на защиту кулона – здесь пока энергии хватает.
Ох, да, ты копия сестры. Только за нее я переживаю меньше, чем за тебя. Прошу, будь осторожней.
Грейс заверила, что постарается не искать добровольно приключений. И все же одна мысль проскочила мимолетом в ее сознании. Девочка передумала идти в лес. Отныне дорога туда не имела смысла.
Внезапно стемнело. Алэйра схватилась за голову и, рухнув на землю, рассыпалась на миллион частиц прямо на глазах дочери. Кулон стал быстро терять магию и почти иссяк, но вдруг снова наполнился новой силой. Темнота окрасилась мягким зеленым светом (то была сила Раинера, подпитавшая кулон).
Алэйра снова появилась; она мерцала, словно плохое изображение на экране телевизора.
– Грейс, тебе пора возвращаться… – с трудом выговорила она. По ее грустному выражению лица было понятно, что она не хочет отпускать дочь. – Раинер остался без сил, пожертвовал собой, отдав всю энергию кулону. Эмма каким-то образом нашла способ обесточить его. Кстати, об Эми! У нее есть… – голос Алэйры стал пропадать. Грейс покидала безмятежное пространство кулона, сон отступал перед темными реалиями настоящего.
Сначала появилось несколько колосьев, потом их количество увеличилось, и вскоре Грейс смотрела на широкое, залитое солнцем ржаное поле. Где-то вдалеке послышался мелодичный смех и появились две точки. Грейс прищурилась и увидела женщину в белом платье, а рядом, держа ее за руку, шла маленькая девочка, игриво подпрыгивая. Ветер играл их волосами, унося сладкие голоса все дальше и дальше.
В глазах стало расплываться. Грезы постепенно рассеялись, точь в точь как утренний туман, и наполнились красками реальности.
Перед тем, как иллюзия совсем исчезла, Грейс явственно услышала слова Ноа: «Ты не должна идти в лес».
Она очнулась.