Однако, было бы весьма невежливо закончить мой рассказ, так и не поведав обещанных секретов. Нет, так я поступить не могу. Быть может, для почтенных гостей это было тайной, но только не для Оливье! И, простите великодушно, я как и Гарольд, не раб чужих секретов и хранить их не обязан. К тому же, кто поверит словам такого, как я?
В то Рождество Нинель была безумна. Округлившийся живот и располневшие бедра вдовы Скелтон наводили её на страшные мысли. В то время, как другие ничего не примечали, она металась по дому словно фурия, пытаясь разузнать причину столь кардинального преображения.
Красивая молодая женщина, всегда стройная и подтянутая, спустя 9 месяцев возвращается из поездки по делам кобальтовых шахт в Испании и за обе щеки уплетает "маменькины" огурцы и другие ненавистные ей доселе блюда. Жирный и сочный гусь - руками, прямо с жаровни. Оливье - ложками, салатник горного хрусталя. "Свинки под одеялом", сливовый пудинг, минсмиты и тарталетки с паштетом из молодых перепёлок. А ведь в прошлые годы она ела лишь устрицы с икрой и пила шампанское, околдовывая умы и сердца мужчин своими точеными формами.
С каждым комплиментом в сторону леди Скелтон женские сердца лишь наполнялись завистью. Но это, конечно, были дамы с весьма скудным себялюбием, слабым умом и дурными помыслами. Нинель не была одной из них, но излишнее внимание двоих её мужчин - Соломона и Людвига - не позволяли ей вести себя иначе. Как вы помните, ревность госпожи Пибоди могла бы привести к печальным последствиям, но, слава Святому Рябчику, отрава в моём лице, не добралась до места назначения. Муж и любовник были спасены. М-да. А ведь никто из них не виновен! Я Вам больше скажу, отец ребенка вовсе не негодяй. Просто ещё не время для его появления в этой истории. Стоит ли начать с самого начала? Пожалуй, да.
Покойный муж леди Скелтон был хорошим человеком и любил её больше, чем пират любит ром. Но он был болен, немощен и настолько слаб, что в один прекрасный момент тихо покинул свою вахту, оставив жене многомиллионное состояние. Госпожа Эвелин Скелтон не любила этого человека, но питала глубокое уважение и потому от потери страдала по-настоящему. Осунувшееся лицо, иссохшиеся плечи и льющаяся рекой тоска - всё, что у неё было. Она провела в одиночестве 5 лет 23 дня и 10 часов.
Очередной визит в поместье Пибоди не предвещал ничего необычного. Не более, чем одна из семейных традиций. Но, лишь переступив порог, миледи почуяла знакомый с детства запах - аромат печеных булочек с корично-медовыми яблоками. Улизнув из общей залы, с томным взглядом прошла в кухню. Кого она ожидала увидеть там? Поднос плюшек? Старушку в клетчатом фартуке? Но встретила его.
Он стоял спиной, напевая что-то себе под нос. Эвелин тихонько обошла стол и увидела молодого, на первый взгляд, мужчину. Широкие брови, темные волосы, вьющиеся от природы, обрисовывали красивое лицо, лоб, на котором она приметила следы морщин. Широкие плечи, исполинский рост и крепкая мускулатура выдавали в нём человека, который зарабатывает на жизнь не одним лишь поварским искусством.
Сердце, ритмично постукивая в такт еле уловимой мелодии, медленно утопало в доселе неизвестном чувстве. И, хотя абсолютная безупречность настораживает и возникают мысли о каком-то скрытом подвохе, Эвелин неумолимо поглощал интерес. Теплый взгляд, исходящий из добрых мужских глаз, вернул её в реальность.
-Вы что-то хотели, мадам? Это помещение для слуг - не для такой леди, как Вы. Простите мою бестактность. Меня зовут Адам, я новый повар "Черной розы"!
Слово не шло на язык, женщина боялась ляпнуть что-то невпопад, и потому лишь кивнула в ответ.
-Вас послал Бовари? Горячее сейчас же будет подано.
Эвелин ещё раз кивнула. Несмотря на внутренний голос, отчаянно требующий продолжить "беседу", красная от смущения, она поспешила выйти в парадную, забыв о причине своего визита в кухню. Поднявшись в гостевую комнату, облачилась в изящное черное платье и спустилась к ужину.
Весь вечер молодая женщина провела в мыслях о встрече Адамом и, когда пиршество было завершено, решила пойти прогуляться по густорастущему, благоухающему цветочными и древесными нотками парку, занимающем треть поместья. Зачарованная, она шла в раздумьях о прекрасном. Ах, как Эвелин хотела бы быть с ним. Но столь большая пропасть между положением в обществе богатой вдовы и повара, пусть даже лучшего в окрестностях Саскатуна, не вызывала ничего кроме грусти.
-Ну и пусть!, - сказала Эвелин, - Пусть думают обо мне что захотят! А что, если у него кто-то есть?, - леди Скелтон испуганно сомкнула губы, когда поняла, что говорит сама с собой.
-Боже, какая я дура! Зачем ему вдова, ещё и не первой свежести? Второсортная леди! Ты видела его всего лишь раз, а уже не можешь перестать думать о нём!
Озаренная одним лишь лунным светом, она боялась глядеть в темноту. Будущее мерещилось ей туманным и невзрачным.