***
Если упростить весь бред, который придумали люди по поводу любви к жизни во всех её проявлениях до уровня символа, тогда останется лишь энергия. Жизнь – это энергия или либидо, а смерть – это отсутствие энергии или мортидо.
Либидо – мортидо – это абстрактный смысл. И мне известно, что смыслы нельзя изобразить никаким образом. Поэтому я попытался упростить по-своему и представить вышесказанное через мир зрительных ассоциаций, которые выглядят примерно так:
- Жизнь - это шаровая молния, которая плавно, величественно плывёт над плоской блестящей бесконечностью микросхем. Блестящая матрица выглядят безупречно с точки зрения технического замысла. Под шаровой молнией микросхемы вспыхивают и светятся до тех пор, пока огненный шар не уходит дальше. Когда шаровая молния удаляется – микросхемы гаснут.
Дурацкое кино, не правда ли? Поэтому я попробую иначе, словами других людей.
Из разговора двух идиотов:
- Ты - идиот, потому что думаешь умом!
- Сам ты - идиот! А чем мне ещё думать? Да, я умнее тебя и это не нравится не только тебе. Вы мне завидуете, что я такой умный!
- Тогда пусть твой ум даст команду телу - не дышать!
- Вот ещё! А причём здесь это?
- Докажи мне, что твой гениальный ум, который у тебя на королевском троне, полностью управляет твоей жизнью.
- Но, тебе известно – такое не сработает!
- Да, идиот! Никто не сможет не дышать по своей воле! Поэтому я и не живу умом, как ты.
- А чем ты живёшь?
- Так, ты уже согласился с тем, что есть ещё кто-то, который отменяет приказы твоего ума. Интересное кино, не правда ли? Ты жил и думал, что ты такой умный и сам всё контролируешь. Теперь у тебя проблема – тебя контролируют!
- Ты знаешь ответ?
- Я могу предположить, что жизнь – это нечто другое, это - не мы, и именно жизнь живёт нами, а не мы её проживаем. Вот такая лажа, чувак!
- Ты хочешь сказать, что все мои мысли тоже не мои?
- И твоими никогда не были. Ха-ха!
- И что же мне осталось?
- «Ведь нельзя не жить» Ха-ха, идиот!
***
Света сидела за столом на кухне с чашкой кофе в руке и курила длинную сигарету. За окном ныла осень в предвкушении зимы, постукивая мелкими каплями дождя. Что-то серое и вязкое вползало в Светину жизнь без предупреждения, без намёков, безжалостно и неизбежно. Некая неведомая ранее пустота методично окружала её со всех сторон, что находило своё воплощение к резкой утрате интереса к граням жизни, которые ещё вчера имели смысл.
Рука по привычке потянулась к трубке телефона, чтобы что-то сообщить своей подруге, но никчемность будущего разговора уже была известна. Кто-то воровал у неё под боком эти мелкие радости, ничего не предлагая взамен.
Света достала из сумки таблетки от климакса и выпила сразу две, надеясь отвлечь тело, отвлечь душу, отвлечь что-то отвратительное.
В дверь позвонили. Света удивлённо достала телефон и посмотрела на дисплей – никто не звонил. Что-то от социализма было в этом импровизированном звонке, что-то советское и наглое.
Света встала и пошла в коридор. В дверном глазке она увидела милую даму и открыла дверь широко и торжественно.
На пороге её квартиры, на третьем этаже старого дома в центре столичного города стояла Смерть. Света не знала об этом. Никто не знает об этом. Смерть Светы выглядела восхитительно с любой точки зрения – милая, шикарная дама с утончёнными формами души и тела. А как же ещё может выглядеть то, что не имеет смысла?
Красавица Смерть прошла через широко распахнутую дверь жизни Светы на кухню и села возле окна, положив на стол свои прекрасные руки с горящими бриллиантами.
У Светы убрали размышления о том, кто может быть эта женщина? Убрали или украли – как вам угодно. Света была просто рада и всё. Забегая вперёд, здесь будет уместно добавить – Света сразу забудет об этой встрече навсегда.
На маленькой кухне напротив друг друга сидели Света и её Смерть. В этом неизбежном дуэте Вселенной из далёкого Светиного прошлого был слышен шелест волн, плач ребёнка, сарказм поэта, печаль врача, смех измены, нежность поцелуя, первый луч солнца, спазмы оргазма, звуки саксофона, грохот сковородки, мат алкоголика, свист ветра, топот копыт…
Света даже забыла предложить своей Смерти чашку кофе. Света просто сидела в блаженстве и блуждала во влажном взгляде своей хозяйки.
Можно было даже заметить, как из Светы выходила прошлая жизнь, окрашенная эмоциями, и тихо растворялась в существе своей собеседницы. В этом не было коварства, заговора, беззащитности. Света отдавала то, что больше ей не принадлежало – желания. Теперь у неё их больше нет.
Забота Смерти выглядела как торжество жизни, хотя это довольно странно звучит, но зато трогательно выглядит – забрать у человека опасные желания, которые могут остановить жизнь. Если попытаться вникнуть - Кто же она всё-таки такая, Смерть?
У неё много проявлений, но в данном случае Красавица Смерть - это "налоговая система", аккумулятор психической энергии, главный инженер бессознательного, который забирает то, что уже не работает. Эмоционально насыщенные желания уже нужны другим людям, чтобы жить в добросовестных заблуждениях, которые будут заставлять рожать, бежать, страдать. Физики уже сформулировали закон сохранения энергии, точнее - им рассекретили такую информацию агенты Вселенной. Малыми дозами нас вводят в тайны замысла, управляют с маниакальной точностью ювелира.
Некоторые мужчины глотают виагру, что становится для кого-то последним звонком. Если убрать желание секса, тогда виагра исчезнет из их сознания и станет невидимой. Смерть по-матерински оставит лишь те желания, которые обслуживают что-то необходимое, что-то тоже важное и новое для дальнейшей жизни, хотя и бесконечно обречённое, как чёрно – белое кино с точки зрения физики восприятия.
Смерть сняла все показания из душевного компьютера Светы и в последний раз взглянула на неё. Она величественно встала, изящно поправив локоны, и безразлично вышла из кухни.
В ней стало больше на Свету, на её украденную часть. С Красивой Смертью уходили детство, юность, шансы на успех во всех смыслах. У Светы оставались трезвость мысли, пять лет до пенсии, внуки и печальный взгляд жены Лота из Старого Завета, которая превратилась в соляной столп, когда оглянулась в Прошлое.
Света уже этого не видела. Она закурила сигарету и подошла к тёмному окну своей жизни – капли падали в темноте осени.
Теперь капли уже бессмысленно падали – это уже ничего не значило.
Ближе к ночи на кухне появился Петя – муж Светы. Он тихо сел на место Смерти и печально посмотрел в Светины глаза. Петя ничего не заметил. Петя не мог ничего заметить, потому что у него "свой налоговый инспектор", который тоже придёт к нему, когда наступит Петина очередь.
Света смотрела на своего мужа отрешённо, как бы через него, а потом совсем ушла в себя.
Петя встал, поцеловал Свету в лоб и вышел из нового настоящего в соседнее будущее.
Петя тоже не знал, что теперь покупать цветы станет невозможным, как было раньше. Нет, цветы будут – это такая привычка, но в этом уже будет что-то бесконечно утрачено, безжалостно что-то слизано, похожее на заботу.
***
Остаётся лишь вопрос – Куда уходит детство и когда?
Может быть, Свете повезло больше, что её детство ушло сегодня? Потому что у Вселенной есть варианты, когда детство вообще не приходит или никогда не уходит, что находит своё выражение в смешной поговорке про игру детства в одном месте.