Жила-была стопочка очень красивая, на высокой изящной ножке. Не рюмка, не фужер и не бокал, а именно, стопочка. Она была изготовлена из цветного чешского стекла и переливалась всеми цветами радуги. Всех покоряла её божественная перламутрово-бриллиантовая улыбка, сияющая и манящая. Стопочка отличалась от прочих тем, что была мерной. Вверху её опоясывал тоненький ободок, выше которого наливать что-либо не рекомендовалось. У стопочки было пять сестёр-близняшек, похожих друг на друга, как две капли воды. Как говорится, полный комплект. И жильё приличное у них было: нарядная розовая картонная коробка, вся в лентах и кружевах.
Жильё малогабаритное: в нём можно было жить только лёжа, но зато очень уютное. Правда, стопочки не стали там жить, потому что их выставили напоказ в хозяйском зеркальном серванте. В то время серванты были в моде. Сначала стопочками пользовались редко, только по праздникам и в дни рождения. Постепенно застолья стали еженедельными. Розовую коробку отдали детям для игр. Но, что самое ужасное, в стопочки стали наливать разные горячительные напитки без всякой меры. Никто уже не обращал внимания на мерные ободочки, которые обозначали ровно 50 грамм. Стопочки уставали от такой тяжёлой работы настолько, что их уже не радовала собственная красота. Они в отчаянии бросались со стола на пол и разбивались.
В один прекрасный, а вернее, печальный день стопочка осталась совсем одна. Ушла из дому хозяйка с детьми, перестали приходить гости. Хозяин предпочитал пить один. Стопочку он не мыл, только слегка споласкивал. Поэтому она потускнела, стала непривлекательной и безликой. Хозяин пожалел её и поставил в сервант, а на столе появился обыкновенный мужицкий гранёный стопарь. Правда, дозировка была та же - 50 г.
Но однажды в свой день рождения хозяин вспомнил о своей любимой стопочке, достал её, налил туда водочки, выпил, а потом упал и умер. Стопочка упала вместе с ним, но не разбилась, а только лишилась чувств, потому что упала ему на грудь. Когда она очнулась, то увидела себя в зеркале серванта начисто отмытой, такой же молодой и красивой, как много лет назад. Она стояла в центре в окружении маленьких, беленьких, почти прозрачных фарфоровых кофейных чашечек с блюдцами, похожими на маленькие блинчики. На неё умилённо смотрела возвратившаяся хозяйка и её повзрослевшие дети. И она улыбнулась им благодарной, божественной, перламутрово-бриллиантовой улыбкой.