Где чуть теплится дорога,
Лес, до неба вознесённый,
Встретил я единорога,
Он лежал, стрелой пронзённый.
Кто, скажи, дерзнуть бы мог,
Сделать выстрел тот коварный,
Умер чтоб единорог,
Истекая раной рваной.
Он лежал, едва дыша,
Сердце еле видно билось.
Глаз покинула слеза,
И на шерсти заискрилась.
Ногу он одну согнул,
Встать пытаясь, но сорвался.
И в глаза мои взглянул,
Смерти ждал… не сомневался.
Я тихо опустился рядом,
Чтобы меня он не боялся.
А он меня ощупал взглядом
И встать ещё раз попытался.
Не бойся, тихо говорю.
Вздохнул он, губы стали в пене.
И голову поднял свою,
И положил мне на колени.
Не знал я тогда, как помочь его горю,
И песню запел, как поёт мой народ.
О том, как душа устремляется к морю,
О призрачном месте, где нету забот.
«Постой, человек, отойдёт он не скоро,
Я тело его постараюсь сберечь»
Из леса ко мне подошла мантикора,
Блестя золотой бахромой своих плеч.
Да, мантикора! Льву подобна,
Хвост скорпиона, пика жала.
Как высекали на надгробьях,
Живая предомной стояла.
На хвост смотрел я, не в глаза.
Там капля яда набухала,
Сорвалась вдруг, и как слеза
Шипя среди травы упала.
«Да перестань ты, человек,
Если б хотела, я б давно убила.
Не бойся, пусть твой длится век.
Смотри, еле жива кобыла!
И голову её держи,
Ещё остались в теле силы,
Стрелу я вытащу… Терпи,
Я не пущу тебя в могилу».
Я голову к груди прижал,
Она хвостом его держала.
Рванула вверх, конь застонал…
Стрела в траве уже лежала.
«Ага, и наконечник с ней.
Это задачу нам облегчит.
Кобылу не держи сильней
Чем надо. А теперь долечим».
Единорогу тяжело,
А мантикора, спрятав жало,
Так осторожно и легко,
Всю рану, кровь его лизала.
« Яд мантикоры, что за гад!
На стрелах как мог оказаться?
Но тот, в чьём теле бьётся яд,
Обязан с ним уметь справляться…
Её я телу помогла,
Теперь пусть в дело дух вплетётся.
В ней очень много волшебства.
Сейчас пусть спит, к утру проснётся».
Под голову траву сложил.
Единорог уж сном забылся.
Его плащом своим прикрыл
«Смотри, чтоб сам не простудился»
Близ раненого я развёл костёр,
Чтоб нам троим в ночи согреться.
Троим… Да мантикора с нами до сих пор.
За раненым следит – стучит ли сердце.
Единорог и мантикора.
За ними я следил тайком.
Сойду с ума наверно скоро.
Как можно думать о таком?
«Да слышишь, человек»
И мантикора рядом опустилась
«Не долог мой, конечно, век
Ещё такого не случилось,
Чтоб мантикора стыд забыв
Свой яд кому то отдавала.
Нас можно только лишь убив
Заставить яд отдать из жала.
Да и стрела, ты рассмотри её.
Яд мантикоры не одно ведь.
Из серебра отлито остриё
И в оперенье вплетена медь.
Три элемента собраны в одно
Ему ведь оставалось жить совсем немного.
Пройди ты мимо, мне то всё равно,
Что не осталось на земле единорогов.
Я за тобою шла уже давно.
Ты молодец, я за тобой следила.
Ты мог его добить, чтоб вырвать рог…
Я точно бы тогда тебя убила.
Теперь он будет жить врагам назло.
Ты молодец… Подбрось ещё дравишек…
И почеши за ухом… Хорошо…
Замёрз? Ну лезь ко мне подмышку»
О что за странная судьба!
Кто знал, куда ведёт дорога?
У мантикоры был почти в зубах.
Теперь лечу я с ней единорога…
Мы молча на огонь смотрели
И каждый думал о своём.
И слушал я ночные трели
Малюток фей, порхающих кругом.
Чуть позже лесовик принёс ветвей,
Неспешно побросал в огонь немного.
А стайка серебром звенящих фей
Зарылась в шерсть, чтобы согреть единорога.
Нас с мантикорой тоже не забыли,
Согрели кто как мог, закрыв от ветра.
И только в отдаленье орки выли,
Пугая только фей, подружек света.
Заснул легко, согретый животом
Я мантикоры, позабыв про жало.
Она спала, чуть дёргая хвостом
И про себя чуть слышно бормотала.
Вот так мы спали, лес чуть слышен стал.
И феи поодаль летали.
И только враг в ту ночь не спал.
Но силы волшебства нас охраняли.
Проснулся резко я, толчком.
Как мантикора вскинув жало
Стоял я молча с топором,
И слушал – злобой ночь дышала.
А лесовик костёр скорей тушил,
И эльфы, луки сжав в кустах стояли
Унылый лик Луны дорогу осветил,
Которой орки к нам толпой шагали.
Раздался крик и завязался бой.
И стрелы бросив тетиву в врага летели.
И орки кинулись на нас гурьбой.
На своих павших они точно не глядели.
А феи раньше всех вступили в бой,
Лучи их света орков ослепляли.
Любили жизнь всей маленькой душой
И всю её до искры отдавали.
Но всё напрасно, силы не равны
И орки скоро вышли на поляну.
Стояли мы как две больших скалы
Я с мантикорой, эльфы скрыли спину.
В пылу сражения я много позабыл,
Гудел топор, летал быстрей кинжала,
Сверкало жало, орк надрывно выл,
Когда оно его пронзало.
Так мантикора встретила врагов,
Мелькал лишь хвост, не опуская жала.
И каждый умереть из нас готов,
Единорога тело чтоб дышало.
И стало утро… Ярость позабыв
Ночные твари в темень убежали.
Стояли мы, глаза свои закрыв,
Плечом плечо друг друга подпирали…
«Погиб бы точно, если б был один»
Пришла к единорогу мантикора
«Не долго ждать, он света сын,
На солнце точно он очнётся скоро.
Ты раны привяжи и отдыхай.
При свете дня ничто не угрожает.
А мы проводим всех, ушедших в Рай.
Лесной народ обычай уважает»
Топор из раненой руки скользнул.
Я сделал, как велела мантикора
И хоть и не хотел - заснул.
Так крепко спал, что не разбудишь скоро.
Проснулся. Было так легко.
И слышу – феи пляски хороводят.
Я знаю точно – это волшебство
Поможет мне теперь в любом походе.
И к горлу подкатил большой комок.
Глаза открыл я, чтобы скрыть печали.
Сидела мантикора, ждал единорог.
Легко, спокойно. Просто ждали.
Спасибо, друг, сказал единорог.
Ты спас меня и весь волшебный мир.
И выбрал ты одну из тех дорог,
Приведшую тебя на этот славный пир…
Шло время. День на ноги встал.
И песни фей затихли понемногу.
Ушёл лесной народ. Я собираться стал.
Ведь путь далёк, пора уже в дорогу.
Я шёл и думал о Зелёном Братстве.
Красивый, сильный магией народ.
Не служит никому, ни у кого не в рабстве.
И будет жить, пока живёт Единорог.