Фото из интернет
Страсть к содержанию голубей мне передалась от местного паренька Генки Яшина, который ими буквально «болел». У него была отличная большая голубятня, размещённая на чердаке его дома. Голубей он держал по несколько десятков штук и разных пород. Это был тот самый Гена Яшин, который приобщил нас к походам за грибами. Кстати позже Гена, окончив школу, поступил в МГИМО и стал дипломатическим работником. А его родной брат Иван во время нашего с ним общения обучался в музыкальной школе по классу фагота и очень забавно на нем наигрывал. Работал он потом в Москонцерте. Вот тебе и сельские ребятишки!
Итак, приехав на дачу, я начинал строительство голубятни. На приведенном снимке я запечатлён как раз в период "махрового" развития голубятничества. Для строительства голубятни надо было сначала обежать всю округу в поисках мало-мальски пригодного строительного материала – досок, брусочков, сетки, каких-то железяк и т.п. Всё шло в ход. Затем из досок выковыривались старые гвозди (а клещики-то – вот они!), которые тут же распрямлялись для дальнейшего использования (а молоточек-то – вот он!). Чего-чего, а гвоздей я никогда в жизни не покупал. Считал это расточительной тратой денег. Всё это хозяйство сволакивалось на дачный участок, после чего начиналось непосредственное строительство. Только теперь я понимаю, что у хозяев дачных участков, которые узнавали, что именно у них будет размещена группа детского сада, где работает моя мама, наверное, задолго до моего приезда болели даже здоровые зубы в предчувствии приезда широко известного в местных кругах строителя. Но реально они препятствий мне не чинили, а кое в чем и помогали, за что большое им спасибо. Иначе вся прелесть лета для меня была бы безвозвратно утеряна.
После окончания строительства голубятни начинался этап покупки голубей. Голубей приобретали в основном в Москве на Птичьем рынке, который располагался тогда на Таганке. Мы тайком от мам (а может быть, нам только казалось, что «тайком») уезжали с раннего утра в Москву на электричке. Потом ехали на метро до станции «Таганская» и далее - трамваем до рынка. Такие поездки на рынок начались после 1-ого класса, то есть когда мне исполнилось уже 8 лет. Ездили мы в Москву на рынок потому, что там голубей можно было купить гораздо дешевле, чем у окрестных голубятников. Имея на руках примерно рубля три на всех, мы ухитрялись прикупить голубей пять-шесть. Покупали с видом знатоков. Надо было для начала различать их хотя бы по породам. Моими любимыми породами голубей были маленькие аккуратненькие «чаечки» с бантами на грудках и с пушистыми воротничками из перьев на шейках (кстати – неважные летуны), красночистые и желточистые, шпанцыри, монахи (все они отлично летают) и, конечно, как высший пилотаж – почтовые голуби. Кроме того, важно было при покупке различать голубей по полу - то есть отличать - где голубь, а где голубка. Правило для различия пола голубей было простое. Надо взять голубя за клювик и потихоньку потянуть его головку на себя. Если голубь активно вырывает свой носик – значит это «мальчик», а если ведёт себя спокойно – то «девочка». Счастливые своими покупками мы возвращались на дачу.
Далее надо было «поженить» голубей или, как это принято называть у голубятников, «понять» их. «Женатые» голуби назывались соответственно «понятыми» (ударение на букву «ы»). Для этого сажали в достаточно тесную коробку голубя и голубку и оставляли их там на несколько дней. Сначала голубь что есть мочи дубасил свою будущую подружку, и она металась внутри этого ящика. Но где-то на второй-третий день преследования прекращались и голуби мирно сидели рядышком, а то и поправляли своими клювиками пёрышки друг друга. Это значило, что таинство бракосочетания состоялось.
Затем надо было «обгонять» голубей, то есть приучить их к своей голубятне. Но это было уже совсем не сложно. Голубке связывали маховые пёрышки на крыльях таким образом, что она практически не могла летать или летала совсем чуть-чуть. После этого пару голубей выпускали на крышу голубятни, на так называемый «нагул». Поскольку голубка летать не могла, то она пешочком прогуливалась по нагулу, куда мы своевременно подбрасывали зёрнышки. А голубь, хоть и мог летать, но от своей голубки особенно далеко не отходил и постоянно вертелся около неё. На второй день можно было слегка «шугануть» голубя, чтобы он взлетел и сверху осмотрел окрестности своего дома. Дня через три-четыре снимали связки и с пёрышек голубки. Голубь к тому времени уже достаточно хорошо ориентировался в округе, привыкал садиться на крышу «своего» дома, к чему приглашал и свою подружку. Как правило, эта процедура проходила без сбоев. Хотя иной раз бывали случаи, когда либо голубь улетал в одиночестве искать свою родную голубятню, либо они улетали вместе уже после того, как голубке освобождали пёрышки. В основном это случалось с почтовыми голубями. Но, как правило, всё проходило без происшествий. Голуби привыкали к своему дому.
Разводились у нас их птенчики, которых мы в конце лета отдавали местным голубятникам. Было очень трогательно смотреть, как недельки через полторы-две после «женитьбы» пара «молодожёнов» начинала старательно строить своё гнёздышко. Строили вместе и голубь и голубка. Они то и дело вылетали из голубятни за всякими веточками и травинками для гнезда. Выбирали очень тщательно, осматривая и пробуя «на клюв» каждую веточку и соломинку. Что-то отбраковывали, что-то брали в клювик и несли в голубятню. Для облегчения их работы мы заранее приносили к голубятне небольшие веточки, солому и скошенную травку. После постройки гнезда с интервалом примерно в день-два голубка откладывала в него два яичка. И тут начинался ответственный процесс высиживания яиц. Высиживали их по очереди. Примерно час один голубь сидит на гнезде и греет яички, потом они меняются. Недельки через две появляются птенчики. Сначала они очень маленькие, розовенькие и совершенно голые. Единственно, что они умеют, так это достаточно громко пищать и тянуть свои тоненькие шейки к родителям в поисках корма. Самое заметное у голубёнка – это широко открытый клювик. Тут уж для голубиных мамы и папы начинается самая ответственная и тревожная пора. Во-первых, надо продолжать согревать птенчиков теплом своего тела. Во-вторых – надо практически непрерывно приносить им корм. Кормят они птенчиков полупереваренными зёрнышками из ротика в ротик. Весь этот процесс осуществляется родителями опять-таки по очереди. Птенцы растут очень быстро и где-то через недельку-другую они становятся такими кругленькими и толстенькими с вылезшими по тельцу мягонькими штырьками будущих перьев (вначале эти штырьки очень напоминают стерженьки от шариковых ручек). Потом эти стерженьки «распускаются» и птенцы становятся похожими на голубей. Начинают потихоньку выходить в «нагул» голубятни, машут крылышками, тренируя их для полёта и, наконец, пробуют потихоньку взлетать и питаться самостоятельно.
Чтобы лучше приучить голубей к родному дому их надо было «бросать» - то есть выпускать в небо подальше от голубятни. Это расстояние понемногу увеличивалось, чтобы голубь в поисках дома запоминал с высоты полёта какие-то ориентиры. В результате для обучения голубей в такой «школе» мы на электричке выезжали «бросать» голубей за несколько десятков километров. И было очень радостно, когда возвратившись домой видишь своего голубя, долетевшего до него гораздо раньше тебя и уже мирно разгуливающего со своей парой. Но бывало, что он возвращался не слишком скоро и эти моменты ожидания с постоянно задранной в небо головой тоже придавали остроту ощущений. А бывало, что выброшенный голубь не возвращался совсем. Что делать ? Жизнь есть жизнь.
Очень интересно было «гонять» голубей. Для этого все голуби, которые не были заняты процессом высиживания яиц и выкармливания птенцов, выгоняются из голубятни. Длинной палкой, к концу которой привязана какая-нибудь тряпка («махало») вся стая спугивается с крыши голубятни и взлетает в небо. Очень полезен для вспугивания голубей специальный громкий свист. Особенно котировался свист с двумя пальцами, засунутыми в рот. Он получался просто-таки оглушительным. Но ему я, как ни старался, так обучиться и не сумел. У голубей так уж устроен их инстинкт, что в процессе полёта они описывают круги над голубятней, постепенно забираясь все выше и выше в небо. Хорошая стая может подниматься на такую высоту, что голуби становятся едва различимыми с земли. Летают иногда час, а то и более. Мы, голубятники, при этом стоим у голубятни, и нас просто распирает чувство гордости за свою стаю. В соседнем дворе или на соседней улице другой голубятник «гоняет» свою стаю. Чья стая выше поднимется? Чья стая дольше пролетает ? Это было очень важно и престижно.
Есть породы голубей, которые поднимаются на невероятную высоту и их почти совсем становится не видно с земли («Николаевские» голуби). Бывали случаи, когда сильные верхние воздушные потоки воздуха уносили несколько голубей (а то и всю стаю) из поля зрения и они домой не возвращались. Тогда голубятник осёдлывал свой велосипед и разъезжал по всей округе в поисках пропажи. Бывало – находил, бывало – нет. Есть голуби, которые имеют особенность, набрав большую высоту, складывать крылышки и кувыркаться в воздухе почти до самой земли. Это «Турманы», которых обычно используют дрессировщики в цирке или на эстрадных представлениях. Они очень красивые - с приспущенными крылышками, задранными вверх хвостами и гордо поднятой головкой, откинутой несколько назад. Иногда среди них попадаются такие азартные, что не успевают вовремя прекратить кувырки и разбиваются о крыши домов или о землю. Но все эти перечисленные породы голубей были для нас финансово очень дороги и к нам если и попадали, то чрезвычайно редко, в основном в процессе обмена или их поимки.
Процесс поимки голубя осуществлялся следующим образом. Бывало так, что в обозримом небесном пространстве пролетает незнакомый тебе голубь (отсюда берет начало профессиональная привычка голубятников постоянно смотреть в небо (сейчас бы сказали – «сканировать небо»)). Тогда срочно поднимается своя стая голубей для подманивания «чужака». А бывает, что твоя стая уже летает и какой-нибудь голубь из другой стаи перелетит в твою и кружит вместе с ней по её маршруту. Этот момент надо было ловить и срочно организовывать посадку стаи на свою голубятню вместе с «чужаком». Для этого брали в руку какого-нибудь голубя из голубятни таким образом, чтобы его тельце оставалось в руке, а крыльями он мог свободно махать. Поднимаешь руку с голубем то вверх, то вниз, заставляя его усиленно трепыхать крылышками. Это является сигналом для стаи совершить «экстренную» посадку. Стая садится, а вместе с ней – глядишь садится и «чужак». Теперь надо его отловить. Для этого есть несколько способов. «Нагул» у голубятни устроен таким образом, что после выхода голубей из самой голубятни они попадают как-бы в большую клетку, огороженную сеткой. Чем больше по размеру эта «клетка» - тем лучше. Хороший «нагул» тот, в котором можно стоять во весь рост. Дверь у этой клетки достаточно большая и открывается снизу вверх. Когда начинается лётный день, то эту дверь поднимают вверх и, чтобы она не падала, подпирают палочкой. Так вот, по первому способу ловли можно попробовать заманить всю стаю в нагул, а вместе с нею и «чужака», который по голубиной сути подвержен стайному инстинкту. В нагул демонстративно для голубей подсыпали зёрнышек, приглашая их прийти на кормёжку. Свои голуби реагировали на это быстро и торопясь бежали и слетались в нагул за едой. Чужак, как правило, осторожничал, но иногда входил вместе со всеми. Да, забыл сказать – к палке, которая поддерживала дверку нагула, заранее привязывалась длинная верёвка. Так вот, стоило чужаку войти в нагул, как ты дёргаешь за конец этой верёвки. Дверка нагула падает – и голубь твой. Другой способ ловли использовался в том случае, если голубь упорно не хочет заходить в нагул, а иногда не хочет вообще садиться на незнакомую ему голубятню и садится где-то поблизости. Тогда на землю ставится металлическое корыто, которое опять-таки подпирается палкой с привязанной к ней верёвкой. В остальном процесс ловли во многом аналогичен вышеописанному. Здесь надо очень точно определить в какой момент следует дёргать за верёвку. Бывали случаи, когда голубь находится не так далеко от края корыта и, после рывка верёвки до момента падения корыта на землю, голубь успевает выскочить из-под него. С испугу голубь, как правило, тут же и улетает. А что делать ? Лопухнулся.
С пойманными голубями обходились по-разному. Если этот голубь принадлежит голубятнику, с которым ты «не ловишься», то он относится хозяину с видом профессионального превосходства и со словами, что надо мол лучше следить за своим хозяйством, кормить дескать голубей надо. А то твои заморыши по чужим голубятням шастать повадились (это такой шутливый голубиный сленг). Если «ловишься», или голубь вообще неизвестного происхождения, то он становится полностью твоим по неписаным правилам голубятников. Если объявится хозяин, то он может его выкупить. Ты можешь обменять такого голубя или продать его на сторону. Можешь оставить у себя. Здесь уж все по обстановке. Обычно, с большинством голубятников заключался неписанный договор о взаимном «неловлении» голубей. Со многими голубятниками округи устанавливались дружеские, и даже товарищеские отношения. Бывали, конечно, и исключения, но сейчас не будем об этом.
Голубятники – это особая каста людей, куда чужаку вход закрыт. А в целом – содержание голубей это очень интересное и азартное занятие. Недаром есть много людей, которые приобщились к нему в раннем детстве и занимаются голубеводством до последних своих дней.
P.S На моём компьютере в домашней рукописи воспоминаний имеется много фотографий, иллюстрирующих текст той или иной главы. Самым "молодым" фотографиям насчитывается уже более сорока лет. Имеются фотографии, возраст которых приближается к веку. Если кого-то из уважаемых читателей заинтересует текст воспоминаний или какой-то конкретной главы с иллюстрациями, то я с удовольствием безвозмездно вышли их на Ваш электронный адрес в формате pdf. Мой электронный адрес: exxdocent49@gmail.com
Если кому-то удобнее общаться посредством данного сайта, то я готов к такому общению и буду Вам очень благодарен.