Ожоги
Рассказ
Сидеть в аэропорту в ожидании летной погоды — занятие, признаться, не из приятных, но что ж поделать, если приходится сидеть. И порой не час и не два, а значительно дольше. Николай летел в свой далекий городок, где родился и где прошли его школьные годы.
Сейчас там у него никого нет — родители уехали оттуда почти сразу, как он закончил школу. И поэтому в течение многих лет никакие пути-дороги не приводили его в этот городок. Да и жизнь складывалась так, что в ее круговерти, в постоянных житейских заботах и проблемах он, кажется, вообще о нем забыл. А тут вдруг открытка. Почерк – вроде знакомый, но никак толком понять не может, чей: его приглашали на встречу одноклассников по случаю двадцатипятилетия окончания школы.
- Боже мой, - подумал тогда Николай, - неужели столько лет прошло!
Посоветовавшись с женой, решил все же съездить. Супруга собрала в дорогу сумку и проводила в аэропорт.
Но уже в самолете Николай стал сомневаться: а стоило ли ехать? Ну, соберутся одноклассники, вспомнят дни былые, шалости на уроках, произнесут тост за учителей.
- Мы же теперь совсем не те, что были когда-то, – поделился он с соседом по этому поводу, который летел к родителям.
- А мы вообще после школы только раз как-то собрались на десятилетие – и на этом, похоже, все. Некому организовывать, почти все разъехались, - говорил сосед, которому на вид было лет тридцать пять, не старше.
- Да, мы теперь совсем другие и, наверное, чужие друг другу, – продолжал Николай.
Чужие? Он даже вздрогнул от этой мысли. Однако успокаивал себя тем, что все-таки, несмотря ни на что, приедет в город своего детства. Когда еще там доведется побывать? А тут такой случай...
***
Лететь нужно было с пересадками. Казалось бы, весь долгий путь от самой Москвы удачно пройден, но вот здесь, в аэропорту областного центра застрял. Пришлось застрять из-за непогоды. Николай уж было совсем отчаялся.
В справочном бюро с холодной вежливостью предлагали слушать информацию по радио, а по радио на его рейс без конца объявляли задержки. Делать нечего - приходилось ждать. Постепенно он с этим смирился, ведь в зале ожидания томились и другие пассажиры, у которых тоже, как и у него, задерживались рейсы.
Может, кто-нибудь из этих пассажиров так же, как и он, едет на встречу со школьными товарищами? Вдруг он понял, кто прислал ему эту открытку-приглашение. Инга Ковалева! Да-да, именно она. Ведь только она знала, где Николай живет.
Инга переписывалась с его матерью и, конечно же, знала о нем все, или почти все. Мать поначалу об этом говорила, но потом, когда у Николая появилась семья, как-то спросила: не жалеет ли он о том, что женился не на Инге?
- Нет, не жалею, - твердо ответил тогда Николай. И больше о ней разговора не возникало.
Инга. Какая она теперь? Такая же стройная? С такою же нежной кожей? А вдруг нет? Но ведь волосы-то у ней, должно быть, как и прежде, темно-русые, волнистые. А глаза - синие-синие.
Николай, кажется, больше ни у кого и никогда не видел таких глаз и влюбился-то в Ингу из-за них, Да-да, из-за них, этих прекрасных глаз. А любила ли она его? Этого он до сих пор не знет, и вряд ли когда узнает.
Однако не захотела она встречаться с Максом Игошиным, хоть он ей и не давал прохода. И стихи ей сочинял, и даже, как слышал Николай, хотел даже застрелиться. Он и ему угрожал:
- Подойдешь к Инге - переломаю ребра.
Но Николай все равно шел, да и не мог не идти. До сих пор остались теплые воспоминания от того, как они гуляли в парке, как подолгу, прижавшись друг к другу, сидели на скамейке около ее дома. До сих пор Николай чувствует прикосновение ее губ, шептавших ему:
- Милый, мой милый!
Инга, что же она с ним сделала?
***
Николай ведь из-за нее не хотел никуда уезжать, никакой институт ему не был нужен. Хотел быть только с ней. Но что же случилось? Почему они разлучились?
И почему же после выпускного бала она стала такой неприступной, такой чужой и с холодом бросила ему в лицо:
- Ты для меня ничего не значишь, я с тобой себя забавляла. Поэтому забудь меня!
Николай тогда прямо таки остолбенел.
- Кого же ты любила? - спросил ее. - Может быть, Макса?
И она тогда резко ответила:
- А хотя бы и Макса!
Николай не мог простить ей предательства. Он, конечно, не возненавидел ее, нет. Он просто о ней забыл.
Только вот до сих пор не может понять: почему же она переписывалась с его матерью?
***
- Коля, это ты? - кто-то дотронулся до его плеча.
Тут Николай поднял глаза и увидел перед собой мужчину с темными усами.
- Кто вы? - спросил.
- Не узнал, - вздохнул он. - Я так сильно изменился?
- Игошин? Макс?
- Слава богу, - улыбается он. - Вот и меня пригласили на встречу, хоть я на это, признаться, не рассчитывал.
- Отчего же? Разве это не ваша с Ингой идея собрать нас всех? И разве Инга - не твоя жена?
- Глупый, - произнес Максим, - ты до сих пор ревнуешь. Но ведь я, как и ты, уехал из нашего города. Правда, живу здесь, в областном центре.
- А Инга? - Николай в упор посмотрел на Макса. - Она же...
- Знаю, она только тебя называла: «Милый, мой милый!». И никого больше, - тихонько произнес он, и, немного помолчав, продолжил:
- Она ведь на медсестру выучилась.
- На медсестру? – переспросил Николай.
- Да, на медсестру.
- А ты-то? Что же ты не женился на ней?
- Я ждал. Я ждал до самого конца. Но она даже никакой надежды не подавала. Она тебя любила всегда…
***
Говорить о той, своей первой любви, сейчас, конечно же, наивно, и Николай отчетливо это сознавал. И все же воспоминания о ней, нахлынувшие через много лет, заставили его о многом задуматься и признаться в том, что, собственно, из-за этого он и ехал на встречу со своими одноклассниками. Нет, скорее всего, на встречу с Ингой. Разве у нее эта юношеская любовь и в самом деле оказалась такой сильной, что она и сейчас ждет его и будет ждать всегда? Тогда почему же в свое время она отвергла его и почему заставила так круто изменить жизнь Николая?
- Коля, ты действительно ничего не знаешь об Инге? – прервав его размышления, спросил Макс.
- Не знаю, я же живу далеко.
- И даже то, что она воевала в Чечне?
- Не знаю.
- Эх, Коля, Коля! А ведь ее, вот уже год, как нет вообще.
- Как? Инги нет!? – неожиданно громко воскликнул Николай. - Зачем ты так шутишь?
- Нет. К сожалению, это правда, - выдохнул Максим. - Вернувшись с той чеченской войны, она долго болела.
- И мне об этом не сообщили?
- Она не хотела.
- Почему? - схватив Макса за руку, спросил Николай. - Почему она этого не хотела?
- Так тебя же всегда берегли от волнений, от неприятностей, — презрительно взглянув на Николая, произнес Максим. - Сначала твоя мама, которая хотела, чтобы ты непременно выучился в институте, а потом в аспирантуре, чтобы благополучно защитился и стал тем, кто ты сейчас есть. Это ведь она, насколько мне известно, положила конец вашим отношениям. А уж потом сама Инга, зная, что у тебя появилась семья, она даже несколько раз приезжала в тот город, где вы теперь живете, и со стороны украдкой смотрела на тебя, на твою жену и сыновей. Кстати, твоя мать все это знает.
- О чем ты говоришь, Игошин?.. Скажи, ты ведь все это сейчас нарочно придумал? Ты просто не хочешь, чтобы я встретился с Ингой!
- Что я придумал?
- Ну, вот, все это… О том, что она умерла…
- К сожалению, нет.
- Но ведь открытку прислала она?
- Нет, Коля.
- Как нет, если на открытке ее почерк.
- Да, почерк ее. Но открытку подписывала за несколько дней до своей смерти. Ей очень хотелось нас всех собрать. Нас, одноклассников, в год двадатипятилетия окончания школы, хотя знала, что ее уже на этой встрече не будет. А отправил ее приглашения на эту встречу я. Именно тогда, когда она просила отправлять. Теперь тебе все известно.
Макс взглянул на Николая своим пронзительным взглядом, и ему стало не по себе. Что он ему мог сказать? Оправдываться, но в чем?
- Я знал, что ты приедешь. Знал, что твои близкие тебя на эту встречу отпустят. Инги же уже нет. Значит, и нечего им опасаться за тебя, - проговорил он.
***
...На их рейс объявили посадку.
Зачем теперь лететь Николаю в город своего детства? В город, где теперь нет никого из близких, нет ее, Инги, ради которой, наверное, он и проделал такой длинный путь. А, может, лучше сразу обратно?..
- Нет, надо лететь! – решил он.
Надо съездить, чтобы прикоснуться к тому, что когда-то его так волновало и вдруг сейчас так беспощадно обожгло…
Но как он будет жить дальше с этими ожогами? Как ему найти душевный покой, который, казалось, всегда был у него? И вдруг в одночасье все разрушилось...
Нет, не разрушилось. и не разрушится. Николаю память не даст это сделать...