Студенческие годы. Глава 5. Анатомия

               

                Анатомия – предмет первого курса, причём его преподавали в первом семестре и делали это правильно. Кто выдержать не мог практического  вида  этого предмета,  мог свалить, и, не теряя время, поступить в другое учебное заведение.   

Честно сказать я не ожидала, что мы, будущие фармацевты, будем работать с трупами. Это известие меня ошарашило. По наивности своей души, я предполагала, что мы бегло пройдём одну сессию по учебнику – ведь наше дело лекарство, а не мышцы. Но, не тут-то было – началось посвящение в ужасы готики.

Училище имело свою анатомку, слава Богу,  не в учебном корпусе, а в другом помещении. На практике присутствовало часть студенток, так было удобно для преподавателя, чтоб с каждый мог поработать с биоматериалом.
И вот мы на месте. из комнаты, где должна быть практика, ударил удушающий запах формалина.

Увидев на столе  неживого, лежащего мужчину,  без кожи и с вывернутыми внутренностями, мне стало плохо, перед глазами поплыли радужные круги,  почувствовав нехватку воздуха – я упала  в обморок. Очнулась я быстро, только лицо оставалась бледно-жёлтым, с синими кругами вокруг глаз – так мне потом сказали подружки. Резкий запах нашатыря контролировал сознание, и оно ко мне вернулось.


     – Студентка Суслова, подойдите, не бойтесь, – это был приговор преподавателя. При этом  поднял руку лежащего трупа. Она была страшная – на ней виднелись мышцы, сухожилия и сосуды.

     – Я не могу двигаться, - еле произнесла я.

И, действительно, я не могла сделать шаг ни вперёд, ни назад, какая-то сила удерживала меня на месте. А мне хотелось убежать и как можно быстрей.

     – Это бывает с новичками, ничего привыкнешь.

Профессор Василий Васильевич  был пенсионного возраста, он обладал мягким и спокойным тенором, который   напоминал голос артиста Эраста Гарина, играющего короля в сказке «Золушка». Его любили и студенты, и преподаватели, но он требовал знания анатомии, несмотря на доброту характера.

Через некоторое время я смогла двигаться и незаметно отошла в сторону, так, чтобы меньше видеть объект изучения. Василий Васильевич с увлечением продолжал:

     – Вот, посмотрите, какие у него лёгкие, сморщенные, сжатые и  жёсткие – это от табака, видно, много в жизни курил.

Дальше он последовательно рассказывал об органах, наглядно показывая нам, не забывая вставлять латынь. Наконец, он дошёл до мужского достоинства, которое почернело от формалина, причём, глаза преподавателя хитро улыбались.

      – Скажу вам, у него был успех среди женщин. Можете потрогать.

И тут же он добавил:

       – Mentula optimus.   

Девчонки хихикнули, но подошли посмотреть …
Выйдя из анатомки, наша группа сразу присела на скамейку, подышать свежим воздухом, формалин выходил медленно, казалось, что мои лёгкие не прочистятся, и я уже подумывала сбежать с училища.

      – Девчонки, я не пойду на следующую практику, как хотите. Пусть, лишусь стипендии,  возможно, даже и уйду, –  жаловалась я подругам.

Но, тут мы увидели преподавателя, закрывающего помещение.  Оставив девчат, я подошла к профессору.

   – Василий Васильевич, я не могу погасить страх, можно я вам сдам анатомию устно, зачётом?

Профессор посмотрел на моё бледно-жёлтое лицо и тихо сказал:
 
   – Выучишь все органы  и сдашь анатомию, по всем разделам. Так и быть, пойду на уступку. Тебе  повезло, что группа ваша   не лечебная, вижу, не твоё это призвание. Но на экзамене в анатомке  присутствовать надо.

   – Я согласна! – вырвался наружу мой радостный вопль. 
К концу семестра я выучила анатомию, может и не основательно, но в кое-каких областях хорошо.
Экзамен мы сдавали так же по группам. В комиссию входили саркастичный микробиолог, добродушный гигиенист, и наш почтенный профессор. В  комнату, с лежащим «объектом», заходили по одному. Подошла моя очередь.
Помимо интересующего всех «объекта»,  на столе стояло несколько баночек с органами в формалине.  Я старалась настроить себя на позитивный лад, но резкий запах в помещении сбивал меня с мысли.

    – Берите билет, – раздался мягкий голос профессора.

Надев перчатки, я судорожно вытащила судьбоносную бумажку. Очень  боялась, что попадётся вопрос о нервной, или сосудистой системы – это бы заставило меня прикоснуться к трупу.  В душе я надеялась, что профессор меня пожалеет.
На моём  билете было написано «Половые железы мужчины».

Это был удар под дыхало, лицо моё стало малиновым, мозги отказывались работать – я стояла перед представителями противоположного пола, четвёртый лежал на столе. 
Видя моё смущение, Василий Васильевич предложил:

   – Можете  не подходить к столу, возьмите баночку с органом.

Что я мямлила, не помню, только в конце моей тирады услышала:
   – Четыре, давайте зачётку. Знаете тему хорошо, – Василий Васильевич улыбался.
Пулей я вылетела из комнаты, показывая девчонкам  ладонь,  растопырив четыре пальца, говорить я не могла. И только дома, я почувствовала, что волненье моё прошло, анатомия была позади.
 
 
 
    спасибо автору за фото