«Конкурентоспособность экономики России: роль и место высшей школы».
Тезисы доклада на ММЭФ-2013.
В недавние два десятилетия конкретными экспертами (например, президентом Международной академии наук высшей школы В.Е. Шукшуновым) и научными сообществами отечественной социогуманитарной сферы достаточно интенсивно обсуждается переход экономической системы Российской Федерации к так называемому инновационному пути развития. При этом очень часто продуцируются ремарки, позиционирующие не только желательность таковых изменений, но и их практически витальную необходимость. Внедрение всевозможных инноваций, заявляемое как главная задача общественного прогресса, априори ассоциируется с интенсификацией темпов производства, повышением качества поставляемой на рынки сбыта продукции и т.п. Однако, при этом каждая символическая ассоциация реформаторов забывает (или не имеет желания помнить) целый ряд возможных или даже очевидных «но».
Во-первых, инновация в подавляющем большинстве случаев трактуется как абсолютная категория, как будто бы бесспорная в своей всеобщей применимости и постоянно подкрепляемая своей встроенностью в популяризируемые тирады главных лиц государства. Зачастую в публичных выступлениях современных «светил науки» отсутствуют представления об элементарных классификациях инноваций, об их отнюдь не идентичных версификациях, о неоднозначности коррелирующих с ними социокультурных последствий и т.д.
Во-вторых, бесспорно актуальный вопрос по поводу того, что должно оцениваться в качестве главного звена, способного сыграть в системных процессах преобразования национальной экономики доминирующую роль, находит достаточно красивый ответ, но отнюдь не удобоваримое наполнение этого ответа. При общей аксиоматической ориентации на соблюдение стратегического значения образования (в центре которого неизменно стоит Высшая Школа) оказывается неправомерно размытой гуманистически ориентированная шкала ценностей и смыслов. Создаётся ощущение, что уже на уровне теоретического планирования так называемый человеческий капитал ввергается в очередную воронку социального отчуждения и самоотчуждения вместо того, чтобы становиться самодостаточной волевой силой, обладающей полноценным набором сформированных и развитых знаний, умений, навыков и компетенций.
В-третьих, сам концепт «человеческий капитал» уже подчёркивает его ограниченную, сугубо инструментальную природу в ущерб развитию возможных безгранично версифицируемых векторов личностного совершенствования. Формируется простая логика: если образовательные учреждения (при этом не столь важно, государственные или частные коммерческие) в лучшем случае ставят перед собою исключительную цель выпуска максимально функционального персонала, обслуживающего нужды конкретного производства (это в равной степени касается и «простых» специалистов, и менеджеров высшего звена, ибо и те, и другие – это, по сути вопроса, всего лишь структурные единицы единой системы, но не более того), то, вполне естественно, что таковые потомки некогда по-настоящему великих Храмов Науки не несут никакой моральной и правовой ответственности за то, что при смене ценностных парадигм глобализирующегося сообщества ещё вчера востребованные профессионалы своего дела превращаются в ненужные на сегодня «винтики», которые просто массово выпадают из обоймы.
Данный перечень акцентов, проблематизирующих рассматриваемую тему, следует продолжить далее в рамках отдельного полноценного доклада.