Честно вам скажу бабы мне не давали очень долго. Целую вечность. Несмотря на все глобальные старания и тот факт, что учился я уже больше года в инязе, где юбок было этак процентов 80. Не давали и все. Пойми их!
Так что к двадцатому дню рождения я уже почти потерял всякую надежду и укрепился в мысли, что со мной не все так, и я совершенно не в женском вкусе, когда “это” вдруг свершилось.
Сбылись мечты долгих мокрых ночей на моем девственном диванчике в кабинете отца, когда книги с четырех сторон с немым укором наблюдали мои простынные судороги.
У маминой подруги, тети Раи, была дочь Вика. С детства Вике не отказывали никогда и ни в чем, особенный же переполох поднимался если “ребенок хотел кушать”
Поэтому годам к восьми Вика была шире меня раза в четыре, хотя и на целых три года младше. Когда мы ходили с мамой в гости к тете Рае, она всегда приветствовала меня одной и той же кодовой фразой – “Ну, иди, кавалер! Барышни заждались уже!”
После чего я покорно плелся в викину комнату. Предстоял вечер в “гостях”. Она обычно возлежала на кушетке и непременно что-нибудь жевала. Так мы и росли вдвоем.
Играли в географическое лото, шашки и подкидного дурака. Иногда Вика исполняла для меня полонез Огинского или собачий вальс на темно-ореховом пианино Беларусь.
Я никогда не видел в ней особи противоположного пола. Даже когда у нее выросли гиганские дыняобразные груди. Даже когда один раз лежа на полу я случайно заглянул ей под юбку и наблюдал некоторое время ее плавно летящую надо мной, затянутую в парашютные труселя жопу.
Мысль выебать Вику просто не могла родиться в голове, так же как, скажем мысль выебать Викину маму. Импосибль.
Да и в гости с мамой я давненько уже не ходил. Просто вскоре после моего дня рождения тетя Рая настоятельно попросила маму доставить меня к ним и проэкзаменовать Вику по английскому.
Викуся поступает в нархоз! - гордо сообщила мне мама : Райка кучу денег отвалила на репетиторов, представляешь?
С большим скрипом я отправился с ней к Вике.
Краем уха я слышал сплетню будто-бы Вика с пол-года гуляла с каким-то чеченом, лет на пятнадцать ее старше, и избавиться от чечена тете Рае стоило неимоверных трудов.
Личная жизнь Вики меня не интересовала напрочь, просто заинтересовал ее экзотический избранник – я никогда в жизни не видел живых чеченов.
Я сижу на полу спиной к Вике и уныло объясняю разницу между простым и совершенным настоящим временем современного английского языка, когда она вдруг капризно и одновременно требовательно шепчет:
- Поцелуй меня пожалуйста!
От неожиданности я так и похолодел. Вика лежит на кушетке, подперев дебелую щеку рукой и смотрит на меня. В глазах у нее какая-то сонная поволока. Как у удава.
Я скольжу взглядом ниже, на ее грудь. Каждая размером минимум с мою голову.
Не похоже что под свитером у Вики лифчик. Груди волнуются мини-цунами. Их волнение быстро передается и мне.
Свитер длинный, доходит до середины бескрайних Викиных бедер. Ее ноги затянуты в черные облегающие патанталоны, которые тогда назывались почему-то “лосины”. Лосины Островского.
В следующую секунду, не веря еще в неожиданную удачу, я уже слюняво целую Вику, проталкивая ей в рот свой юркий язык, а она засунула мою правую руку себе между ног и сжимает ее.
Из-за неуемного количества мяса кажется, что мою руку почти по-локоть засосало в трясину.
Викины губы пахнут какой-то детской молочной кашей.
Когда она, привычным жестом усталой стриптизерши рвет с себя свитер, в лицо от ее грудей устремляется кисловатый запах женского пота.
В этой вони есть что-то отталкивающее и парализующее волю одновременно. Она вжала мою голову между грудей, как горилла кормящая непослушного детеныша.
Почувствовав с ужасом, что я сейчас извергнусь в свои же джинсы, я быстро стягиваю лосины с ее огромных белых бедер и млею на грани между потерей сознания и полным бесповоротным сумасшествием.
****у до этого я конечно много изучал на определенного рода фотографиях, а еще пару раз наблюдал в детском саду, когда юная эксгибиционистка Светка всем в группе показывала “как девочки писиют”. Все это совершенно не шло в сравнение с тем , что мне открылось.
Это было Влагалище.
Влагалище имело гиганские округлые размеры, дышало, и было покрыто таким снопом густых, толстых как леска пахучих рыжеватых волос, что любой мужик после сорока отдал бы полжизни, чтобы увидеть это великолепие на своей голове.
Волосы покрыв Звизду устремлялись в промежность и частично покрывали низ Викиной телевизорообразной задницы. Регулярно перечитывая многочисленные путеводители по анатомии и размножению, я давал себе слово при первой возможности по-внимательнее рассмотреть разницу между большими и малыми половыми губами, а так же найти этот загадочный клитор.
Но сейчас я от волнения я все позабыл. Мокрая жесткость волосяного покрова викиной Звизды лишила меня всего человеческого. Я очень боялся , что облажаюсь и не попаду в нее с первого раза.
Какой там! Только слепой человек без пола мог бы тут промахнуться! Я по-угриному скользнул в нее, и Вика шумно вздохнула.
К своему ужасу я не почувствовал совсем НИЧЕГО.
Просто показалось, что я погружаюсь в теплый вазелин. И все. Какие там пестики-тычинки! Скорее пестики в гиганском ведре.
Влагалище Вики оказалась необъятной как Вселенная Леонардо. Не думаю, что мне потребовалось много усилий, чтобы погрузиться в нее с головой, как это проделывал знаменитый подводник Кусто. Спешно вызвав в оперативной памяти всю просмотренную недавно порнуху, я интенсивно задергался, как это делают самцы кроликов, и вскоре в каком-то униженном, оплеванном экстазе выстрелился весь в ее черную дыру.
Потом просто лежал на ней, как на пропахшем потом тюфяке, слушал ее хрипловатую мольбу продолжать “ласки”, и мечтал поскорее убраться. Вот только предлог пока не приходил в голову. Такая вот первая Виктория на влагалищном поприще.
Оставлю это на ваше усмотрение – но попытку оплодотворить Вику я все же не засчитываю. И уж точно к ней сейчас не поеду. Хотя если ее не растерзала еще по кругу чеченская диаспора, думаю даст она мне без лишних разговоров.